Холодный Огонь. Стихия 2. Из серии Четыре стихии

  Стихия №2.

Ambustio algidus.* 
 
Однажды человек понял, что разучился чувствовать. Кровь, текущая в его венах, стала холодной, а сердце превратилось в осколок льда. Воздух, выдыхаемый из легких, был с синеватым отблеском уныния и бесчувственности. Человек не знал, почему он разучился чувствовать, почему он превратился в растение, питающееся соками холода. Но он и не задавал себе этот вопрос, ведь мирная жизнь без тревог и сомнений оказалась намного лучше, чем его прежнее существование, полное голода и жажды, боли и старения, желаний и разочарований. Он спокойно жил в отдалении от стада людей, не нуждаясь ни в чем и наслаждаясь безмятежным покоем человеческого бытия. Так проходили недели и месяцы: человек целыми сутками гулял по горам, не ощущая ни усталости в ногах, ни сонливости. После того, как он побывал в самых отдаленных точках земли, он решил больше никуда не ходить, ведь и от путешествий он также не получал никакого удовольствия. Все оказалось лишено смысла. Тогда он стал неподвижно сидеть на одном месте около входа в свою пещеру и смотреть перед собой. Так он и провел последующие недели, не двигаясь, не засыпая, не закрывая глаз, практически не участвуя в круговороте природы. Он был словно камень, покрытый льдом изнутри, человек из плоти айсберга. Человек прекратил отрезать бороду и волосы, и вскоре весь покрылся шерстью, белой, как будто седой, шерстью, которая на ощупь напоминала иней. Изгой не размышлял ни о чем конкретном, так как у него отсутствовали подобные потребности, - он просто сидел у входа в пещеру, а затем просто встал на ноги и пустился в путь, туда, где располагалось его стадо, но отнюдь не по той причине, что ему захотелось их повидать, и не потому, что он решил поведать им о подарке судьбы, сделавшим его холоднее стали, а просто так. Безо всякой причины он отправился в место обитания  других людям.
 
Когда он добрался до земли, где находилось его стадо, человек не был удивлен увиденным, хотя зрелище, открывшееся его глазам, оказалось и вправду поразительным. Все люди из стада людей замерли, не двигаясь, перед своими пещерами, и этим застывшим фигурам, как будто охраняющим вход в свои обители не было видно конца. На многие мили простирался ряд пещер и маленьких волосатых фигурок, сидящих скрестив ноги в позе лотоса. Изгой приблизился к одной из пещер, у которой сидел такой же человек, как и он, заросший инеем и отдавшийся во власть безразличия, и сел около него в идентичной позе благословенного Будды, - вдвоем они уставились своими холодными, ничего не выражающими, глазами в одну точку и выдохнули из легких синеватый воздух. Так проходили недели и месяцы: шел дождь, дул ветер, вход в пещеры постепенно зарастал травой, а фигуры неизменно продолжали сидеть в позе лотоса. Вдруг человек повернул голову, но вовсе не потому, что у него затекла шея, и не по той причине, что ему надоело смотреть в одну точку, а просто так. Когда он повернулся, его глаза впервые встретились с глазами другого человека, рядом с которым он провел все эти бесчисленные месяцы. Внутри, там, где бельмо глаза соприкасается с темнотой, окружающей ее со всех сторон, за холодным безразличием проглядывалось легкое желтое свечение, которое производило ощущение великой скорби. Но человек не почувствовал жалость по отношению к тому, кто сидел рядом, - он даже не способен был ощутить, что напротив находится некто ему подобный, а глаза этого человека ничем не отличаются от его собственных. Так они и сидели, глядя друг другу в глаза, но не видели в них ничего, кроме своего отражения. Глаза другого человека стали всего лишь очередной точкой, в которую можно было уставиться.
   
Однажды разразилась буря, - небо бушевало против этого стада людей, оно ненавидело их, но сами люди не задавались вопросом, почему небеса рассержены, они даже не обратили внимания на то, что гроза началась в очередной раз. Из черных облаков водопадом текла вода, но людям она не мешала, в вышине раздавался гром, но и он их не тревожил, в небе сверкали молнии, но и они не способны были отвлечь людей от их великого бессмысленного созерцания. Хотя многие из стада уже поменяли точку, в которую уткнулись их холодные взоры, и просто так принялись разглядывать разгневанное небо, посылающее одну за другой напасти на головы бесчувственных людей. Но небо не могло их покарать. А человек ни на секунду не переставал смотреть в глаза человека, сидящего рядом, он не обращал внимание на грозу, как другие, но и на это не было каких-либо объективных причин, ведь прошло уже много лет, как он перестал мыслить. Мысль умерла в человеке вместе с желанием, так как мысль не может существовать без порыва, без стремления, без цели.  И теперь все происходило в его жизни просто так. Никакие решения не принимались, никакими заботами он не тяготился, никакой жизни в принципе в нем уже и не осталось. Но он упорно продолжал дышать и смотреть в глаза человеку, рядом с которым провел последние несколько лет парализованного существования. Небо продолжало посылать проклятия одно за другим, швыряя молнии на землю, пока вдруг одна из сверкающих стрел не угодила в сухое дерево – то вспыхнуло ярким пламенем, и свет красного огня отразился в замыленном бельме глаз человека, сидящего рядом с человеком. Бельмо превратилось в кровавый пляшущий уголек, посреди которого тусклым отблеском светилась желтая грусть, не покидающая каждого из людей, хотя они и не могли ее ощутить. И когда человек увидел эти глаза, он разогнул спину, и встал на ноги. Спокойным уверенным шагом он отправился в одну из пещер и вскоре вышел, держа в руках глиняный кувшин, в котором находилось некое варево из стеблей измельченной травы, раскрошенной коры деревьев и песка, соскобленного с камней. Затем он поднял кувшин над головой и, просто так, вылил содержимое на свои длинные волосы, покрывающие поясницу. Просто так он подошел к горящему дереву, в которое ударила молния, взял одну из полыхающих веток и, просто так, приложил объятый огнем конец к собственной голове. И загорелся. И закричал. И умер. Потом каждый человек просто так выбрался из позы лотоса, просто так взял кувшин из пещеры, просто так вылил на себя странную жидкость, и просто так поджег себя. И просто так загорелся. И закричал. И тогда все люди из стада умерли.   




1. Ambustio algidus* – холодный огонь (лат).