Стоун-Парк. Глава 1

Глава первая
Перемены

***
Прошло уже больше, чем двадцать лет, с тех пор, как я  последний раз здесь был.

Да уж, многое переменилось с тех далеких времен. Тетушка Джейн все же вышла замуж за Клавдия Бамреда. И они поселились в ее коттедже недалеко от Стоун-парка. А шесть лет назад Бог наградил их двумя чудесными девочками -  Мери и Лаура.

Мой старый друг Томас Демпси все же женился  по наставлениям своего отца, Томаса старшего, на мисс Край. Но ни любовь, ни уважение не прожили в их доме долго. Ссоры, непонимания, злость. Элеонор надеялась спасти свой брак рождением ребенка, но даже первенец, сын Уолтер, не смог заставить Томаса переменить свое отношение к   молодой жене. Супруги отдалялись с каждым мгновением друг от друга все дальше и дальше. И лишь для общества они оставались  любящей парой. Демпси умело скрывали правду, мастерски демонстрируя пылкую любовь, увлечение и очарование друг другом. Но наступал вечер, гости разъезжались - и супруги расходились по разным комнатам.

Однажды Элеонор заявила, что ждет очередного ребенка. Все обитателям дома было  ясно, что отец не Томас и не может им быть, так как они давно уже не были вместе как муж и жена. Эту новость сам Демпси воспринял спокойно и с достоинством. Он давно уже ушел с головой в работу, отдалился не только от близких, но и от самой, непосредственно, жизни.  Так что это снизошло на него, как что-то далекое и неважное, но в то же время, как очередное испытание, которое следует пережить, все так же с гордо поднятой головой  и расправленными плечами перед обществом, но мучительно и болезненно внутри себя. Томас все больше стал избегать возможности «жить». Работа, заботы, проблемы. Теперь он не только не любил общество с женой, но и вообще длительного пребывания в собственном доме.

Так уж вышло, что роды у миссис Демпси прошли очень болезненно и трагично. Девочку смогли спасти, а вот мать не выжила. Томас не так сильно переживал утрату своей жены, как то, что ему придется бросить свое дело, передать поручикам, а самому осесть в доме и заботиться о своих детях – Уолтере, которому уже было около двух лет, и новорожденной Оливии. Демпси не отказался от девочки. А, наоборот, принял как свою дочь. Он обязан был это сделать и для глаз общества, и для своей жены. Ведь не только он, но и Элеонор тоже была несчастна, они оба были загнаны в капкан гнилого устройства общества, которому совершенно не были важны чувства, а лишь положение и годовой доход.

Возможно, Томас не был прилежным чутким отцом, но пытался растить в достатке своих крошек, ни в чем никогда не отказывал. Баловал, как мог. Но все это было лишь материальное проявление любви к детям. А другого он и  не знал, не умел. Как его воспитали, как научили, так и он поступал.

Ах, вот и мой дом, некогда великолепное поместье, я бы даже сказал замок. Он совсем уж потускнел, местами потрескался, состарился и даже частично развалился. Что же, вот уже больше двадцати лет он пуст и мертв. Ничего. Даже легкого намека на то, что когда-то здесь бурлила жизнь, устраивались балы, званые вечера, на то, что это было одно из самых почитаемых и знаменитых мест в округе.

Ах, сад, сад. Когда-то умелые, работящие, чуткие руки моей матери  сотворили здесь божественный сад, слава о котором ходила по всей Англии. Шикарные зеленые кустарники, деревья, клумбы, усланные извилистыми лианами, пестрящие безумным разнообразием изумительных роз, пионов, гладиолусов, фиалок, лилий, гвоздик и еще сотни видов цветов чудных названий, которые я так и не удосужился запомнить. А она все знала. Мало того, моя мать часами могла рассказывать о том или ином растении. Но она умерла. А с ней погиб и сад.

А вот теперь… и весь Стоун-парк мертв. Перемены в моей жизни, болезненные перемены, заставили меня покинуть родные места и бродить по свету, в поисках своего я. И прежде, чем обрести себя, совладать со своим горем и болью, мне пришлось многое пережить и потерять. Так, я растратил почти все, что досталось мне в наследство. Оставалось пару тысяч фунтов и этот забытый мной Стоун-парк.

Но время шло. Залечились раны. Я очнулся. Собрался. Одумался. А дальше - море. Я много лет провел в плаванье, побывал в разных странах, повидал многих людей, познал чудеса различных культур. Я справился с собой. А потом собственный корабль, свое дело. И нынче мои годовые доходы превышают отцовские в два раза – тридцать пять тысяч фунтов. Я - вновь почитаемый человек. Но все так же одинок и несчастен.

И вот я тайно прибыл на родину. И брожу по лесу, украдкой подслушивая за тем, как все еще в родной мне округе бьется сердце неугомонной жизни моих старых знакомых. Для них я давно уже мертв, забыт. Или, возможно, остался в памяти как небольшая, мимолетная частичка  легенды, ужасающей истории старого заброшенного Стоун-парка. Никто не знает, что произошло с тем мальчишкой, что так загадочно исчез в злополучную дождливую ночь. Никто не знает, что со мной произошло и где я теперь. Жив ли вообще.

Что же, пусть так и будет.

***
И вот опять мой друг Томас решил побаловать своих детишек, проявить показное благородство перед обществом и ублажить свою потрепанную душу – он принял в свой дом маленькую сиротку Эмили. Кажись, Эмили Скотт. Отца девочки никто и никогда не знал, да и не узнает. На прошлой неделе ее мать унесла тайну  зарождения Эмили с собой в могилу, безвольно покинув малышку без пенни и без крова над головой.

- Посмотри, Уолтер! Она как куколка!
- Грязное, лохматое, невоспитанное отродье, а не куколка, - фыркнул брат и исчез за дверью, желая продемонстрировать новой гостье свое пренебрежение и высокомерие.  А еще то, что ей здесь не рады. Это место не для нее.

Но Оливия, сестра, вовсе не была похожа на Уолтера. Девочка была добродушна, ласкова, милосердна, чуткая и простодушна. Так что, когда услышала историю этой сиротки, очень расстроилась и первая бросилась уговаривать отца забрать ее в дом Демпси, хотя бы в роли слуги. Но девочке было лишь девять лет, потому в прислуги ее рано и нецелесообразно брать. Тогда Оливия, все же не желая уступать, начала упрашивать Томаса подарить девочку ей, как игрушку, как няньку, как подружку.

- Милая моя, она младше тебя на три года. Ты ей больше годишься в няньки, чем она тебе.

Но рыдания и мольбы дочери сломали старого Демпси - и сиротку доставили к ним в дом.

Едва маленькая Эмили успела вылезти из кареты, как Оливия бросилась к ней с воплями и криками:
- Эмили, Эмили! Ты приехала! Располагайся, будь, как дома!
Сиротка, видимо, не ожидала такого восторга и встречи, а потому попятилась, желая спрятаться за юбкой миссис Бамред.
- Ну, что же ты, глупышка. Это теперь твоя хозяйка – мисс Демпси, Оливия Демпси, - и Джейн подтолкнула Эмили к удивленной девочке.
- Миссис Джейн Бамред, может, Вы к нам на чай зайдете? – обратился Томас, - Дорога, я так понимаю, была длинная.
- Ой, спасибо за приглашение. С удовольствием!

Я увидел, что за окном, внутри дома, притаился, подглядывая за всем этим, Уолтер. И, едва услышал слова своего отца, как вдруг от такого «бесстыдства» покраснел и злобно топнул ногой. Мальчик не считал достойным подобных «дам» приглашать в дом, на чай. «Она ровня прислуге, а не Демпси.» «Годовой доход Бамредов никогда не превышал двух тысяч, в то время как у отца он был не меньше десяти тысяч фунтов!»

***
Время бежало.  Я больше не мог задерживаться здесь. Теперь уже у меня своя, новая жизнь. И в ней так же много обязанностей, как и у всех богатых и деловых лиц нынешней Англии. Мне нужно было двигаться дальше. И потом, мое сердце очень болит и рвется на части, видя все эти родные мне места, где когда-то рождались и рушились мои надежды и мечты.

Возможно, когда-нибудь я снова наберусь смелости, и  посещу этот такой родной и милый мне уголок Англии, и, надеюсь, встречу здесь больше счастья, чем теперь. 

Я растворился, как дымка.