Общий режим

    Солл ощущал стремительное движение, но не мог ничего видеть, его глаза были плотно залеплены "вороньими крыльями", а предплечья сдавили цепкие руки конвоиров,- слева Крамм, справа Хисс,- они были необычайно веселы и разговорчивы, воспринимая как развлечение эту, свойственную их профессии, процедуру исполнения приговора Верховного Трибунала. Соллу же было не до разговоров. Тем более не до смеха.
    Сами посудите, каково было ему, обнажённой босоногой душе,мчаться в безразмерном межзвёздном пространстве, со скоростью мысли удаляясь от любимой Оранжевой планеты.
Не скоро ему удастся проделать обратный путь. И удастся ли вообще?..
    - Да, брат,- говорил душа Крамм,- вляпался ты...
    - По самые уши!- злорадствовал Хисс.
    - Но не переживай особенно,- продолжал Крамм.- Не ты первый, не ты последний. Многим пришлось пройти через "зону"...
    - Многим, но не всем,- вставил душа Хисс, гордясь собой.
    -... Мне ведь и самому довелось побывать там,- вздохнул Крамм.
    - Семь лет?!- выдавил Солл, чуть не плача от обиды.
    - Ну так ведь не сравнить, что сделал я и чего натворил ты, - возмутился Крамм.- Да и не в количестве лет дело. Главное - осознание своей вины. Ведь бывают сроки ещё меньше - два-три года, например, а то и вообще два-три месяца - кто сколько заслужил. К тому же тебе грех жаловаться, сорок лет - далеко не предел. Даже средний показатель - пятьдесят, а некоторым приходится "тарабанить" и больше века.
    - Максимальный срок на сегодня, если не ошибаюсь, сто сорок лет,- не упустил случая продемонстрировать свою осведомленность умник Хисс.
    - Ну вот, видишь,- обратился Крамм к Соллу,  который не мог ничего видеть.- Так что ты ещё должен благодарить Судей за проявленное по отношению к тебе снисхождение,
    - Снисхождение, на мой взгляд, совершенно неоправданное,-съехидничал Хисс.- Как-никак, а оскорбление старших - нешуточное преступление.
    - И радуйся, что ты мужчина, а не женщина. Им, бедняжкам,всегда дают больше, чем нашему брату,- приуныл Крамм, известный бабник.
    Конечно, тут зануда Хисс не мог промолчать.
    - И это совершенно справедливо!- заявил он авторитетно.- Ведь одно дело мужчина-грубиян, и совсем другое - женщина. Поэтому и Трибунал по отношению к ним более строг.
    - Сорок лет!- простонал убитый горем Солл.
    - Да ладно, друг, не стоит так расстраиваться, всё равно уже ничего не исправишь,- "утешил" его Крамм.- Лучше настройся на будущее, запомни то основное, что может пригодиться тебе там. Ведь далеко не всё ещё потеряно, не такой уж и большой у тебя срок. Придётся, конечно, немного потерпеть.
    - К тому же ещё неизвестно - может быть, попадёшь в неплохое место и будешь жить припеваючи, так что не захочешь потом возвращаться на волю. Станешь каким-нибудь местным королём,- Хисс явно издевался над несчастным осуждённым, в словах же Крамма было больше сочувствия и настроен он был на философский лад.
    - Это - слабое утешение,- говорил он,- ведь чем легче будет твоё существование в колонии, тем меньше у тебя шансов исправиться, изменить свою сущность в лучшую сторону, а без этого тебе вряд ли светит нормальная жизнь в будущем. Напротив, после сорока лет отсидки ты вскоре вновь попадёшь туда же, только на большее время. Таких случаев более чем достаточно, сам знаешь...
    - Вот-вот,- съязвил Хисс,- некоторые ведь потом специально совершают преступления, чтоб только снова побывать на "зоне" - уж очень им нравятся тамошние порядки.
    - Но ты, Солл, не равняйся на всяких там рецидивистов, а послушай-ка лучше меня,- и Крамм продолжил прерванные Хиссом наставления:- Но если ты за эти четыре десятка лет ухитришься ещё и здорово напакостить, тогда тебе, взамен долгожданной свободы, прямая дорога сразу с общего режима на усиленный, к Малому Псу, лет так на двести-триста, а ежели и там накуролесишь, то пойдёшь ещё дальше -на тысячу лет строгого режима у Большого Пса - а оттуда мало кто возвращается, почти все опускаются на особый режим, к Гончим Псам, уже навсегда...
    - Да что ты ему объясняешь всё это?!- взъерепенился Хисс.-Только зря теряешь время... Он ведь напрочь забудет всё в первые же месяцы отсидки!
    - Не обязательно,- возразил Крамм.- Если хорошо постарается, что-нибудь да запомнит.
    - Тпру, прибыли!- вдруг радостно гаркнул Хисс.
    Они остановились, и Солл заговорил дрожащим от волнения голосом:
    - Могу я хоть взглянуть, куда вы меня приволокли?
    - Нет,- с ноткой страдания в голосе промолвил Крамм, а Хисс засмеялся.
    - Ты ещё насмотришься на подобные дела,- говорил он, давясь смехом.- Даже сам будешь делать то же... Но сейчас тебе не стоит видеть сие,- и этот идиот снова затрясся в приступе хохота.
    Крамм же заговорил тоном серьёзным и наставительным;
    - Приготовься, Солл, уже скоро. Сосредоточься, отбрось все ненужные страхи, прочно упакуй в своей памяти и постарайся надолго запомнить лишь одну, самую простую, но и самую важную мысль -мысль о том, что ты - бессмертная душа... До встречи!
    Тут Хисс заорал в злорадном экстазе:
    - Добро пожаловать на планету Земля!
                . . . . . . . . .
    Девять месяцев спустя в одном из родильных отделений пожилая сестра-акушерка приняла из рук доктора вопящего во всё горло новорожденного.
    - Ишь ты, как заливается,- проговорила она, невольно залюбовавшись малышом.- И какой крепыш, вы только посмотрите! Долго жить будет... Счастливый!
    Эх, жаль, что Солл не мог в этот момент выражаться членораздельно... Уж он бы сказал этой старой карге!