20 глава

  - Я что-то не понял, Са-Рей он кто, в конце концов, человек или бог? – ярл в отчаянии взъерошил обеими руками свои волосы.
  Он и скальд сидели в корчме неподалеку от причалов Иджисса и пытались разобраться во всем скопище иджифетских богов, о которых рассказывал им Хе­тош. Все остальные нордлинги уже не выдержали этого повествования и под различными предлогами разошлись кто куда. За разговором Турн и Брээгги успели опустошить кувшин какой-то местной разновидности эля и теперь ярл начинал думать что этот кувшин в разговоре явно был лишним.
  - Са-Рей – он не человек. Он – полубог-получеловек. В нем божественное Кха, оно с далеких звезд, - оглянувшись по сторонам, тихо начал разъяснять эретликош, - Оно проникает в Рей-Итту когда она зачинает наследника престола. В последствии у нее рождается будущий Са-Рей, к которому перейдет власть, когда тому Са-Рею, что правит сейчас, придет время уйти на небо к Энну и тоже стать одним из богов – Реем.
  - Так, так! То есть Кха - это частица звездного огня? - внезапно понял Турн, одновременно припоминая истории Аак-Чалана.
  - Да. И не ори так, это не для всяких ушей. Но у Са-Рея, в отличие от других, она особая – со звезд точно указанных богами, - еще больше понизив голос, сказал Хетош.
  - Ладно, ладно, с этим разобрались, - вмешался Брэгги, - Теперь повтори про ваших богов, только не про всех, а про основных. А то их у вас столько, что я уже в одних именах и то заблудился.
  - Ну, самый первый - это Энну – он верховный владыка на небесах. Даже когда боги жили в наших землях, он очень редко покидал небеса и спускался к нам, - вздохнув начал эретликош, - У него есть жена – Сах-Наммун, она всегда с ним. У них есть два сына – Нидуммунд и Эллаль. Когда боги еще не ушли жить на небо, Эллаль был главным среди богов на земле, он следил за исполнением распоряжений Энну. У него есть жена, Ниенмах, она – главная целительница богов. Нидуммунд – великий мудрец и самый хитроумный из богов. Его жена – Ниннурсах, она покровительница плодородия, мореплавания и семейной верности. Нидуммунд вместе с Ниенмах и Ниннурсах создали человека...
  - Стоп, а раньше что, людей не было вообще? – внезапно заинтересовался Турн, - А кто тогда был до этого?
  - Давай об этом потом, - не стал отвлекаться Хетош, - не то мы так никогда не закончим. Ну вот, с тех пор Нидуммунд - главный заступник за людей перед Энну. Эти боги – главные, но есть еще особо почитаемые.
  Ниенгирш – сын Эллаля. Когда боги ходили по земле, он был искусным земледельцем и следил за порядком на полях и каналах, он же научил людей возделывать земли. Но он и великий воин, которому мало кто осмеливался противостоять. Потом Эннубиаш, он - покровитель умерших и помогает им добраться до Дуата, места, где после суда Энну они ожидают следующего воплощения. Затем Эннунит – богиня плотской любви и битв. Ее так же называют "правосудие" или Шаттор, потому что она несет неминуемое наказание нарушителям закона...
  - Богиня любви и войны, как-то это не вяжется между собой, - пробормотал под нос Брэгги, - Все, все, молчу, продолжай, - добавил он, увидев, что Хетош недовольно поджал губы и хочет сказать что-то явно нелестное в отношении скальда.
  - Еще есть Джештиннин – богиня-провидица, - продолжил иджифетец, - Она - хранительница тайных знаний и искусства письма. Ну и, само собой, Рей – это отец правящего на земле Са-Рея, который занял свое место среди богов и с небес помогает Са-Рею в управлении страной.
  - То есть Рей – он постоянно меняется, так что ли? – озадаченно спросил Турн.
  - Да. После того как Са-Рей станет очередным Реем, прежний Рей уходит к звездам, с которых пришло его Кха, чтобы там насладиться заслуженным покоем, - объяснил эретликош, - Постоянно управлять Иджифетом – это тяжелая работа. Только боги, которые основали нашу страну, в состоянии с ней справляться, - добавил он после паузы.
  - Слушай, Хетош, ты так много знаешь обо всех этих ваших богах. У тебя голова от этого не болит? – улыбнувшись краешком губ, спросил ярл.
  - Она у тебя от этого болит, - и иджифетец, не поняв шутки, постучал по опустошенному кувшину, - Ладно, я пошел. Завтра ближе к полудню я вас здесь встречу и пойдем смотреть на энкурры.
  Попрощавшись с Хетошем, Турн и Брэгги расплатились и, покинув корчму, направились к дому, с хозяином которого нордлинги договорились о постое. По­скольку Иджисс был крупным городом с весьма строгими порядками, то о том, чтобы разбить лагерь на берегу реки не могло даже идти речи.
  - Да уж, это точно не "Турн чокуль", как в Те-Ти-Улькане, - подойдя к новому прибежищу и критически оглядев его, заявил Брэгги.
  - Что поделать… Был бы Хетош сыном правителя, вроде Тоэльт`сина – ночевали бы в каком-нибудь месте получше, - откликнулся ярл и толкнул дверь, заходя внутрь.
  На утро следующего дня, забрав у Рейноса оплату за переход в Иджисс и узнав, что купец собирается задержаться в городе на несколько дней, Турн решил тоже не торопиться, чтобы не возвращаться к побережью без кринейцев. Он объявил о решении дружине и сказал, что каждый волен заниматься тем, чем ему вздумается.
  - Это не значит, что можно разносить здесь все в щепки, а то ведь Рейноса может рядом и не оказаться, - добавил он после паузы под усмешки своих воинов, - И держитесь на всякий случай подальше от эретликошей.
  Постепенно все кроме Турна и Брэгги, у которых была назначена встреча с молодым иджифетцем, разошлись. В ожидании нужного времени Брэгги, по своему обыкновению, принялся наигрывать какие-то мелодии. При этом он временами словно засыпал с открытыми глазами и совершенно выпадал в какие-то сферы, видимые только ему одному.
  - Что-то он, сидя вот так, сильно напоминает Аак-Чалана, когда тот рассказывал мне свои истории, - думал ярл, валяясь на своей лежанке и наблюдая за скальдом, - Наверно все-таки хорошие скальды чем-то сродни друидам, только предназначение у них не такое, как у служителей богов.
  От нечего делать Турн достал шкуру с картой альвингов, которой его снарядил Ордан, и принялся ее разглядывать. Некоторое время он озадаченно вертел ее и так и эдак, но то, что было изображено на карте, никак не укладывалось в голове.
  - Что нашел? – внезапно спросил Брэгги, перестав играть и уставившись на ярла.
  - Скорее, чего не нашел… Судя по этой карте, моря, по которому мы приплыли в Иджифет - нет. Земли нордлингов – есть, земли навваэлей – тоже есть, хотя и с очень сильно изменившимися берегами, - начал объяснять Турн, указывая на карте, - А вот где здешние земли – совершенно не понятно. Либо эта карта не полная, либо здешнего моря раньше вообще не было.
  - Н-да-а, странно… - протянул скальд, следя за разъяснениями, - Может, стоит спросить у Хетоша?
  - Может быть… Кстати, пора бы нам в корчму.
   
  - ...Да, о великом наводнении, когда все наши земли были скрыты водой, у нас предания есть, - ответил Хетош, пробираясь через толпу горожан, - Тогда спасся лишь Кшисутрош, со своей семьей. Его предупредил Нидуммунд и от него пошел весь наш народ.
  - А про эйтонов? - не унимался скальд, - Ну такие, высокие и страшные, на людей очень мало походят? Я тебе рассказывал, когда на драккаре плыли.
  - Нет, про таких ничего нет.
  - Странно. А как тогда у вас, из-за чего произошло это великое наводнение?
  - Когда боги создали людей, они дали им законы, которым люди должны были постоянно следовать в своих делах. Следуя этим законам, люди быстро до­стигли процветания, но при этом стали гордыми и самонадеянными, - продолжал рассказывать эретликош, ведя нордлингов через город по направлению к энкуррам, - Они перестали соблюдать данные им законы, перестали почитать богов и погрязли в раздорах. Тогда боги прогневались, и Эллаль потребовал у Энну послать на них великое наводнение, чтобы очистить землю от нечестивцев. Нидуммунд же предупредил только одного человека - того, который продолжал чтить богов.
  Турн шел немного позади Брэгги и Хетоша и предпочитал не вмешиваться в разговор этих двух помешанных на древних легендах. Вместо этого он разглядывал Иджисс и сравнивал его с Те-Ти-Ульканом. Пока выиграть ни один из городов в этом сравнении не смог. Иджисс был построен в более жарких землях, и поэтому, по мнению ярла, ему явно не помешало бы больше деревьев на улицах. Но зато вдоль главных улиц города были проложены водные каналы, от которых веяло приятной прохладой, что отнюдь не было лишним. И еще в Иджиссе встречались небольшие рукотворные пруды, понравившиеся Турну. Они были облицованы обтесанными каменными плитами, и устройство этих прудов было таково, что вода в них постоянно находилась в движении и не застаивалась. Дома же в городе были построены или из глиняных кирпичей, или из каменных блоков, но гораздо меньших по размерам, чем в столице навваэлей. Такие вполне могли передвигать и сами люди. Так что, поразмыслив, Турн решил, что в основном столица Иджифета была отстроена людьми самостоятельно.
  Внезапно он вспомнил об одном вопросе, который ему хотелось прояснить.
  - Хетош! – позвал он, - Ты говорил, что людей создали Нидуммунд, Ниннурсах и Ниенмах. А что, раньше людей не было вообще? И вообще, зачем богам понадобилось создавать людей?
  - Да, раньше людей не было. В те времена Эллаль подчинил себе всех младших богов, и они занимались тем трудом, который сейчас выполняют люди, - охотно принялся за новое повествование иджифетец.
  Чувствовалось, что парень очень доволен тем, что наконец-то нашел благодарных слушателей и теперь, пользуясь случаем, может пересказывать день и ночь напролет все предания и сказания своей родины.
  - Младшие боги трудились день за днем, прокапывая каналы для орошения и благоустраивая земли и города. Но потом они пришли в изнеможение, отказались работать и устроили мятеж, - продолжал тем временем Хетош, - Тогда на совете Энну, Нидуммунда и Эллаля было решено освободить их от возложенного труда. А чтобы было, кому возделывать землю, Нидуммунд предложил создать человека.
  - Мятеж, говоришь? – переглянувшись с не менее удивленным Брэгги, переспросил ярл, - И что потом стало с мятежниками?
  - После того, как порядок был восстановлен, Энну приказал раскидать их по разным концам земли. А потом, после потопа, о них никто ничего не слышал, - внезапно эретликош остановился, - Дальше можно не идти, к самим энкуррам стража нас все равно не пустит. Пойдем лучше вон туда, - и он повел своих спутников на небольшой холмик, который был совсем близко от их цели.
  Обзор с него был хороший, и северяне принялись разглядывать громадины энкурров и более мелкие храмовые постройки непосредственно возле них. Оказа­лось, что поверхности энкурров были выложены полированными плитами из огромных блоков какого-то белого камня. От них-то и отражалось яркое солнце, из-за чего три величественных сооружения можно было заметить с очень большого расстояния. Несмотря на размеры блоков, которыми были облицованы энкурры, подогнаны они были друг к другу с потрясающей точностью, нордлинги нигде не замечали ни щелей между блоками, ни каких-либо выступов, которые бы нарушали гладкость боковых поверхностей.
  - Нет, - думал Турн, - хоть большую часть своей столицы иджифетцы построили сами, это они точно сами построить не могли.
  Внезапно двери храма, от которого к Рей-энкурру вела длинная закрытая галерея, открылись. В окружении немногочисленных сопровождающих из них вышла высокая женщина с красивыми тонкими чертами лица и черными, как смоль, волосами до пояса. На ней было длинное чисто-белое платье с ниспадающими просторными рукавами до локтей, плечи ее облегало ожерелье, подобное тем, что носили местные служители богов, но более изящное и выполненное из золота, а на голове был надет золотой обруч с каким-то непонятным украшением впереди.
  - Рей-Итта! – восторженно прошептал Хетош, - Солнцеподобная Хашесут!
  - Хм… - в замешательстве покосился на эретликоша Турн, - Ну да… Красивая…
  По знаку руки одного из стражников к группе, вышедшей из храма, подбежали восемь человек несших на плечах странное сооружение, похожее на высокий резной стул, укрепленный на длинных горизонтальных шестах.
  Трое из этой восьмерки заметно отличались от остальных и, увидав их, Турн с Брэгги озадачено переглянулись, а ярл поинтересовался у иджифетца:
  - Э-э-э… Хетош, вон те, трое, которые тащат эту штуку на плечах, они что, выкрасились чем-то?
  - Нет, это нуи-тши, они как родятся, всегда такие… Эти трое – рабы. Хотя, как рабы, они вообще почти ни на что не годятся. Глупые, никакой сложной работы доверить нельзя. Да и ленивые к тому же... Хуже них только тшу-тха-тши, те вдобавок ко всему еще и упертые, самодовольные и изворотливые…
  - Турн, - негромко промолвил скальд, - Так значит это правда, черные люди тоже есть. Неужели все, что рассказывал Аак-Чалан, - чистая правда?
  - Похоже, что так, Брэгги…
  Тем временем рабы подняли севшую на поднесенное к ней сооружение Рей-Итту, и она вместе с сопровождающими ее стражниками и придворными отправилась по своим делам. На месте, отделившись от группы, остался только какой-то один, еще совсем не старый эретликош с довольно крепким для служителя богов телосложением.
  Увидав его, Хетош с лютой злобой прошипел:
  - Ашарситх!
  Нордлинги удивленно уставились на своего спутника. Некоторое время, молодой служитель богов, нервно сжимая кулаки и играя желваками, напряженно смотрел то вослед удаляющейся Рей-Итте с придворными, то на оставшегося возле ворот храма, а потом сказал:
  - Походите пока без меня, потом вечером встретимся в той же корчме, - и быстрым шагом отправился куда-то вглубь города.
  - Ну и как это понимать? – почесал за ухом скальд, глядя на удаляющуюся спину их провожатого.
  - Похоже, у нашего иджифетского друга имеется большой зуб на этого Ашарситха, - ответил не менее удивленный Турн, - Ну да ладно, пойдем, посмотрим го­род что ли…
   
  Вдоволь наболтавшись по городским улицам, побывав на местном рынке, перекусив в какой-то корчме, поглазев издалека на дворец Са-Рея, и даже забредя на поля на окраине города, на которых местные земледельцы что-то выращивали, нордлинги вновь вернулись почти на тоже место вблизи центра города. Уже было ясно, что в центре Иджисса все строения или были каким-то образом связаны с нуждами правителей и эретликошей, или были храмами. Остановившись возле одного такого храма, спутники некоторое время молча разглядывали его. Как и все подобные сооружения Иджисса храм был высок и массивен, что сразу создавало впечатление величия и основательности. Но в отличие от остальных, уже виденных, у этого не было дверей, которые могли бы преградить дорогу желающим в него войти.
  - Зайдем, поглядим? – спросил Брэгги ярла, который, глядя на храм, ломал голову, для чего его создатели сделали такие маленькие и узкие вертикальные окна, да еще на самом верху стен.
  - Ну, раз дверей нет, либо входить не возбраняется, либо непрошеным сюда вообще не ходят, и все об этом знают, - оторвался от разглядывания стен Турн.
  - Ну, так входим или нет? – нетерпеливо переспросил его скальд.
  - Брэгги, ты иногда бываешь таким нудным! – и Турн устало вздохнул.
  - Да! Все скальды либо нудные, либо наглые! – непонятно чем гордясь, объявил тот.
  - Ну, пойдем уже, пойдем!
  Шагнув в высокий проход, ведущий в храм, Турн сразу поежился от нахлынувшего на него ощущения. Неизвестному зодчему удалось так подобрать соотно­шение ширины и высоты входного коридора, что у идущего по нему сразу появлялось впечатление своей незначительности перед лицом того, кому было посвящено это место.
  Стуча сапогами по каменным плитам, он и скальд поскорее миновали коридор, и шагнули под высокие своды внутреннего помещения, тут же поглотившего все звуки. И сразу же стало понятно, зачем создатели сделали своему творению такие окна.
  Узкие прорези, находившиеся где-то под самым потолком, пропускали очень мало света. Таким образом, внутри храма даже в самый яркий солнечный день царил плотный сумрак, и только где-то высоко вверху перекрещивались узкие и блеклые солнечные лучи. Внутри свод подпирали девять квадратных колон с четырех сторон каждой из которых на длинных цепях, свешивающихся откуда-то из-под потолка, висели небольшие и тускло горящие светильники. Сами же стены были расписаны какими-то картинами, но что именно на них изображалось, из-за темноты разглядеть было уже почти не возможно. Вдобавок ко всему из-за толщины стен совершенно не было слышно звуков улицы.
  - Темно и глухо, как в могиле, - шепотом заявил Брэгги, сообщая свое впечатление от данного места.
  Эретликош, разливавший масло в светильники, висевшие около колон, оглянулся на звук шепота. Увидев двух чужеземцев, он удивленно приподнял брови, но все же ничего не сказал и, закончив свою работу, не спеша удалился в проход сбоку от алтаря.
  Кроме этого служителя и двух нордлингов в храме было еще только два жителя Иджисса. Один из них зашел сразу же после Турна и Брэгги и теперь обходил все девять колонн храма, останавливаясь по очереди перед каждой из четырех их сторон и тихо читая нараспев молитвы.
  Подойдя к одной колонне, ярл увидел, что колеблющееся неяркое пламя светильника высвечивает знаки, вырезанные в ее камне. Этими символами была по­крыта вся поверхность колонны с четырех сторон и снизу доверху, насколько позволял разглядеть свет от светильников. Решив не дожидаться, пока этот иджифетец обойдет все колонны и прочитает все долженствующие молитвы Турн и Брэгги направились прямиком к главному алтарю, к которому уже направлялся второй посетитель храма.
  В отличие от колонн, алтарь не был освещен совсем. К тому же выполнен он был целиком из полированного черного камня, и только подойдя к нему поближе, нордлинги смогли, наконец, разглядеть, что же скрывалось в самой глубине сумрачного храма.
  На постаменте стояла вытесанная из камня длинная и узкая лодка, нос которой смотрел в глубину совершенно темного прохода, ведущего куда-то в совсем уже непонятную даль. По обе стороны от нее стояли величественные фигуры двух существ с человеческими телами, но с остроухими головами толи собак, толи волков. Каждая из них была высотой в два человеческих роста и стояла со скрещенными на груди руками. Холодный блеск черного камня, от поверхности которого маленькими красными светлячками отражались огни светильников, создавал жутковатое, но в тоже время какое-то печально-торжественное настроение.
  Едва Турн подошел к алтарю и встал перед ним, как ему показалось, что фигуры двух божеств одновременно скосили свои глаза и их внимательные взоры скрестились точно на нем. От внезапной и четкой отчетливости возникшего впечатления его тотчас прошиб холодный пот, а по спине побежали мурашки.
  Тем временем иджифетец опустился перед алтарем на колени и, сложив руки так же, как это изображали две статуи, склонил голову и начал негромко произносить слова молитвы. Сделав еще полшага вперед, ярл стал внимательно ловить звуки, слетающие с губ этого человека, пытаясь разобраться, с чем же он обращается к этим двум странным божествам.
  - Ваппуатх, тот, кто не боится бесконечной пустоты… тот, кто ищет пути в неведомом… - упали подобные тихому ветру первые слова воззвания, - тебя зову… отыщи дорогу… Эннубиаш, тот, кто заботится об ушедших… тот, кто помогает дойти до Дуата…тебя зову… Великие Проводники… не оставьте отца…
  - Эннубиаш! – молнией сверкнуло в голове Турна, - Бог-покровитель умерших!
  За плечом ярла раздался невнятный булькающий звук, будто Брегги чем-то умудрился поперхнуться. Обернувшись и поймав выражение глаз скальда, Турн резко развернулся и быстро пошел к выходу. Попав на улицу, Брэгги не останавливаясь быстрым шагом дошел до ближайшего из каналов с водой и по плечи сунул в него голову.
  - Ну и дела, - криво улыбнулся он, вынырнув из канала, - В этом городе столько храмов, а мы умудрились попасть в посвященный тем, кто имеет дело с мертвецами…
  - Ага, можно подумать тебя кто-то туда силком тянул, - отозвался Турн, наблюдая, как по побледневшему лицу скальда стекают крупные капли, - Ну, зато те­перь понятно, почему не было дверей…Ладно, пошли дальше. Как водичка кстати? – добавил он усмехнувшись.
  - Освежает. Можешь тоже искупаться, если хочешь, - недовольно пробурчал певец.
  - В другой раз…
  Никуда не торопясь, нордлинги медленно пошли из центра Иджисса по направлению к городским пристаням, у которых стоял их драккар. И сразу же, как только центральная часть города осталась позади, они вновь попали в оживленную толпу. Груженые повозки, группы носильщиков с тюками, уличные торговцы и просто горожане, спешащие по своим делам, все это создавало шумный и постоянно двигающийся поток. Пробираясь через него и глядя на все это, Турн по достоинству оценил запрет на посещение центра Иджисса по каким-либо делам, не касающимся эретликошей или правителей Иджифета.
  - Да, все верно, непросто было бы решать государственные дела, не говоря уже о делах богов, если бы к примеру у тебя под окнами орал вон тот зверь, - думал он, глядя как погонщик пытается сдвинуть с места заупрямившееся животное.
  Зверь, напоминавший небольшую лошадь с непомерно длинными ушами, непонятно чем вдруг стал недоволен и уселся прямо посреди улицы. Это сразу вызвало бурю негодования у следовавших позади повозки и на ее неудачливого хозяина посыпались упреки и оскорбления. Бедняга принялся нахлестывать свое животное вожжами, а затем вовсе соскочил с повозки и, схватив за упряжь, принялся тянуть его вперед. Но упрямая тварь продолжала упираться изо всех сил и только издавала истошные трубные вопли.
  Глядя на все это, молодой ярл только покачал головой, и усиленно работая локтями, стал прокладывать себе путь через образовавшуюся толпу. Наконец затор остался позади и, выдернув из него, застрявшего было, Брэгги, Турн поспешил подальше от этого шумного сборища.
  Постепенно удаляясь все дальше от самых оживленных улиц, спутники прошли еще пару кварталов, как вдруг из-за угла одного дома прямо под ноги ярлу выскочил удивительный зверек и принялся прятаться за сапогами Турна от девушки, появившейся следом за ним и с азартом принявшейся его ловить.
  Маленький зверь очень напоминал линксов, водившихся в родных лесах нордлингов, только был он с очень короткой шерстью, полностью черный и раза в два поменьше.
  - Хотя, может это еще детеныш, - подумал Турн, наблюдая за возней разыгравшейся у его ног.
  Наконец маленький упрямец был изловлен и незнакомка, подхватив его на сгиб руки, звонко рассмеялась и, выпрямившись, подняла взгляд на нордлингов.
  - О-о-о! – произнесла она, переводя удивленный взгляд с одного на другого, - Вы не здешние?
  - Да, мы это… из дальних земель… на севере, – глядя в карие миндалевидные глаза девушки и почему-то запинаясь, пробормотал ярл.
  - Меня зовут Дхари, - заявила она, - Как ты все-таки смешно говоришь, - и прыснула в ладошку.
  - Я – Турн, а он – Брэгги, - кивнул в сторону скальда Турн.
  Брэгги слегка наклонил голову в знак почтения и, как бы, между прочим, отступил на полшага назад, явно предлагая ярлу самому вести дальнейший разговор.
  - А это кто? – указал на маленького зверя Турн.
  - Это – Читтах, - ответила девушка, - Он – мауш, священный зверь.
  - Да? Ты священный зверь? – спросила Дхари своего маленького любимца, заглядывая в его желто-зеленые глаза с вертикальными зрачками.
  Священный зверь, конечно же, ничего не ответил и только довольно сожмурил свои круглые глаза и растопырил усы.
  - Маушов сделали боги из настоящих читтахов, поэтому они священные, - продолжила девушка, чмокнув зверька в нос, - Настоящие читтахи очень сильные и большие. Вот такие, - и она указала расстояние от земли до середины бедра, - Но мой Читтах мне нравится больше.
  - А зачем боги сделали маушов?
  - Чтобы маушы охотились на этих маленьких мерзких серых тварей с длинными отвратительными голыми хвостами, - и Дхари передернула плечами, сморщив носик от отвращения.
  - На мышей, или на крыс, - улыбаясь, догадался Турн.
  - Ну да, я их терпеть не могу, - тоже улыбнулась в ответ девушка, и, сунув Читтаха в руки ярлу, сказала - Подержи-ка его.
  Турн подхватил зверька и попробовал придерживать его согнутой рукой, как до этого делала его хозяйка, но видимо, немного не рассчитал свои силы и слишком сильно прижал Читтаха. Маленький священный привереда тут же недовольно взвыл и, зашипев, больно цапнул Турна за руку своими маленькими клыками, а затем принялся отчаянно царапаться и вырываться.
  - Ну-ну, не так сильно, ему же больно, - укоризненно сказала Дхари, принимаясь утешать своего любимца, почесывая ему за ушами.
  - Ну… я… Да как… - беспомощно забормотал ярл оглядываясь на Брэгги и пытаясь найти у него поддержку. Но скальд только иронично улыбнулся и развел руками.
  Тем временем девушка все-таки успокоила Читтаха, а затем достала из-за широкого пояса, которым было подпоясано ее светло-зеленое платье, маленькое бронзовое зеркальце и костяной гребешок, и принялась поправлять прическу, которая растрепалась, пока она ловила своего любимца. Лицо же ее при этом выражало такую сосредоточенность, а действия были настолько тщательны, что Турн, глядя на нее, никак не мог удержаться от того, чтобы не расплываться все шире и шире в улыбке. Наконец ее длинные, вьющиеся волосы были аккуратно уложены, и Читтах перебрался на руки к собравшейся уходить хозяйке.
  - А ты не боишься так ходить, совсем одна, вдруг кто-нибудь пристанет? – неожиданно для самого себя ляпнул Турн.
  - Ко мне?! Да ты что? – и Дхари изумленно уставилась на ярла широко раскрытыми глазами, - Я же Аах богини Баштис!
  - А-а-а… - тупо протянул Турн, отчаянно перебирая в уме все сведения, полученные от Хетоша, и понимая, что не имеет ни малейшего понятия не о чем подобном.
  - А, ну да, вы же не здешние, - сжалилась девушка, глядя на его растерянное лицо, - Ну ладно, проводишь меня в храм, я тебе обо всем по дороге расскажу.
  Обрадованный ярл обернулся и наткнулся на смеющийся взгляд Брэгги, явно от души веселившегося над происходившим разговором.
  - Ну, Турн, - сказал скальд, улыбаясь во весь рот, - Настолько глупый и в тоже время довольный вид имел только Сигги, когда Аак-Чалан сказал ему, что Ай`игель теперь его жена.
  Нет, нет, я с вами не пойду, - добавил он, махнув рукой, - Опять куда-то тащиться через полгорода, избавьте боги!
   
  - …Ну вот, это и есть храм, посвященный Баштис – богини радости и веселья, - указала Дхари на сооружение, к которому они подходили по длинной тенистой аллее.
  Храм Баштис определенно радовал глаз гораздо больше, чем храм двух богов-Проводников, впрочем, как и положено храму, посвященному богине радости. Был он не такой высокий, но зато со всех сторон его окружала зелень сада. Вдоль аллеи стояли раскидистые деревья, меж которых порхали какие-то мелкие голосистые птахи, а по обеим сторонам от нее за деревьями прятались два больших пруда, облицованных зеленоватым обтесанным камнем и почти сплошь заросших белыми и желтыми кувшинками. Сад время от времени пересекали заботливо посыпанные песком аккуратные тропинки, петлявшие между невысокими кустами. Вдобавок ко всему день уже клонился к вечеру, и вся зелень вокруг начала приобретать какой-то едва заметный золотистый оттенок.
  - Красиво, прямо на сердце легче становится…, - думал Турн, шагая по похрустывающему под сапогами песку к входу в храм.
  - Послушай, - обратился он к девушке, - ты так и не сказала, что значит "Аах".
  - Ну, Аах – это человек, через которого богиня может напрямую общаться с другими людьми, - ответила та.
  - То есть Аах это как эретликош?
  - Нет, эретликош сначала слушает богов, а потом рассказывает другим о том, что услышал, - сказала Дхари, - а в Аах соответствующий бог или богиня могут поселяться целиком.
  - Это как это?! – немного ошалел от такой новости ярл.
  - Ну, чаще всего, Баштис как бы занимает часть моего тела и что-то говорит моими устами, - отбирая у расшалившегося Читтаха локон волос ответила девушка, - А я в это время как бы стою чуть в стороне и наблюдаю. Но иногда она занимает мое тело целиком, и тогда я как будто засыпаю на время, а то, что происходило, помню как смутный сон.
  - Чудно… - только и вымолвил Турн.
  - Ну, вот мы и пришли, - сказала Дхари, когда они миновали два высоких четырехгранных обелиска, и подошли к дверям храма, - Зайдешь внутрь?
  - А можно?
  - Можно. Пойдем! – и она толкнула входную дверь.
  Внутри храм Баштис оказался гораздо просторнее, по сравнению с храмом Эннубиаша и Ваппуатха. Широченный зал с двумя рядами круглых колонн мог лег­ко вместить множество народа, которое наверняка приходило сюда по празднествам, чтобы поклониться богине радости. Яркие мозаики и фрески с насыщенными цветами, среди которых преобладали золотой, голубой и зеленый, изображали именно такие поклонения людей, на которые благосклонно взирала богиня в сопровождении маушов. Сам зал был буквально залит золотыми лучами заходящего солнца, что делало зрелище еще более великолепным.
  Стараясь громко не стучать каблуками сапог, как будто боясь вспугнуть разлитое по храму очарование, ярл осторожно приблизился к главному алтарю. Статуя богини изображала сидящую на троне с высокой спинкой женщину с головой мауша и великолепной стройной фигурой. В руках она держала какой-то струнный музыкальный инструмент, а подле ее ног расположились два, вытесанных из монолитных черных каменных глыб сидящих мауша, на головах у которых были закреплены широкие позолоченные чаши-светильники с горящим маслом. Сама же статуя богини была выполнена почти целиком из светло-зеленого камня, и только ее голова была из точно такого же камня, как и мауши, а на ее шее и на руках были застегнуты тонкие изящные украшения из золота.
  Подойдя совсем близко, Турн заметил, что, оказывается, глаза Баштис выполнены совершенно из других камней, нежели вся статуя. Приглядевшись попристальней, он понял, что глаза богини были настоящим шедевром зодческого искусства. Каждый из них был выполнен из прозрачного зеленого камня, но, кроме того, сами зрачки глаз были сделаны из какого-то другого черного камня. Сначала ярл подумал, что это такой же материал, из которого выполнена вся голова, но когда луч солнечного света упал прямо на глаза богини, и они словно засветились изнутри, стало совершенно ясно, что черные камни зрачков тоже прозрачные и взгляд смотрящего буквально затягивается внутрь них.
  - Ого! Ничего себе! – восхищенно воскликнул про себя Турн.
  Внезапно сильный порыв ветра ворвался в храм и пронесся по залу, заставив отчаянно затрепетать огни в чашах.
  - Богиня Баштис обратила на тебя свое внимание чужеземец, - тихо проговорила стоящая за его плечом Дхари, - Ты ей тоже понравился.
  Несколько секунд висела тишина, затем ярл почувствовал, как руки Дхари обвили его за талию, а сама она прижалась к его спине и положила голову ему на плечо.
  - Ты пришел издалека, странник с севера, - сказала девушка бархатным глубоким голосом, совершенно не похожим на тот которым она говорила прежде, - и твой путь еще долго не кончится. Я чувствую, как на тебе сошлось внимание многих богов этого мира. И скоро они вмешаются в твою жизнь, но прежде тебе надо отдохнуть.
  С этими словами она потянула его за руку, призывая следовать за собой. Немного озадаченный таким развитием событий, Турн попытался было что-то ска­зать, но девушка приложила к его губам палец, призывая к молчанию, и вновь настойчиво повлекла за собой в коридор, ведущий к внутреннему двору храма…