Божоле

                *

              К этому нужно быть готовым.
             Даже не начинай – сказала мне любимая рыбка и ткнулась лбом (носом?) в стенку аквариума.

                *

             Формула вселенной.
             Ленинградский математик Гриша Перельман доказал гипотезу Пуанкаре (какая-то хрень про односвязные сферы).
             Китайцы проверили, сказали – все путем, честно.
             Грише присудили премию Филдса, но он всех послал. Послал из презрения и брезгливости – не из тех рук премия, херовата квалификация комитета по вручениям.
             Говорят, сейчас Гриша, по своему обыкновению, сушит грибы.
             Я в связи с этими событиями, испытываю к Грише какое-то чудовищное, раскаленное уважение.
             И еще я понял, что ко мне это имеет прямое отношение.

                *

             Но я начал и пожалел.
             Сожаления мой конек, хотя, если здраво поразмыслить, все идет своим чередом. Год накатывает на год, зрелость аккуратно превращается в спелость.
             Или наоборот?
             Гриша Перельман собирает грибы, я ловлю оторванные колеса, а мой друг зарабатывает второй миллион.
             В коридоре моей квартиры, в дальнем углу, стоит старый детский сачок для ловли (видимо) бабочек. А в антресоли над кухонной дверью, я обнаружил ракетку для пинг-понга и китайские кеды времен молодости моего отца.
             Напялил кеды на себя, помахал в воздухе ракеткой, пару раз воодушевленно крикнул что-то нечленораздельное, но очень грозное. Сборная Кореи притаилась и усилила тренировки.
             Рыбка сделала круг по аквариуму.

                *

             Ее огромную кавказскую овчарку зовут Фунтик.
             И выходя по вечерам выгуливать это чудовище, она единственно заботится, чтоб Фунтик никого не порвал на британский флаг.
             А возвращаясь с прогулки, включает фильм с Одри Тату, конечно, это «Амели», я и сам его люблю.
             Альбомы с незаконченными рисунками, валяются по всей квартире. Она прекрасно училась в художественном училище, но бросила его по обстоятельствам несчастной любви.
             Вчера уронила флакон духов, в квартире приятно пахнет.
             Часами сидит в ванной комнате, под горячим душем. Звонит оттуда по телефону и отдает мелкие приказы, как-то – принеси чашку кофе, узнай сколько градусов на улице, выключи эту дурацкую музыку.
             Потом смотрит в окно.

                *

             У нас некоторая разница в возрасте.
             Моя музыка вызывает у нее отвращение, а ее музыку, я слышал двадцать лет назад, но она опять канает как новая.
             Амели, ищущая любовь в будке фотоавтомата.
             Принесла бутылку Божоле и долго рассказывала мне, что оно не бывает молодым, так как сам термин Божоле обозначает молодое вино.
             Я радостно соглашался.
             Иногда мне казалось, что сил соглашаться осталось еще на много жизней.
             Потом попросила денег на новый бюстгальтер, сказала:
-- Очень красивый, но очень дорогой.
-- Все равно никто не видит.
-- Ты же видишь, когда я раздеваюсь?
-- …
-- Вот за эти несколько минут и платят такие деньги.
             Божоле мне, не то, что не понравилось, но не оправдало возложенных надежд.         

                *

             Я купил ей сумку.
             Принес на работу и торжественно вручил из-под полы.
             Ее девочки-товарки, с деликатным визгом вырвали сумку из рук и начали разглядывать. Заранее извиняя меня, говорили – да ладно, хорошая сумка, надо же мужик какую сумку выбрал, сколько стоит? а это на какой праздник?
             Я по-джентельменски молчал, но они, сбегав в соседний магазин, все равно прикинули сумму и качали головами.
             Она мне сказала:
-- Ты что охренел? Нашел куда принести, надо было подарить в тихой домашней обстановке. Зачем дразнить людей.
             И повесив сумку на плечо, повертелась перед зеркалом.
-- Я в ванную.
             Закурив сигарету, я погладил Фунтика по загривку, и он ошарашено посмотрел на меня.

                *

             Через две недели она ушла.
             Я вернулся с работы и почувствовал, что изменилась плотность воздуха в квартире.
             Прислонился к входной двери – мне вдруг стало нехорошо, и вспомнил Гришу с его трехмерными сферами. Что тут доказывать? Дураку же понятно, что если сжимать и сжимать, то однажды суть превратится в точку, которая тебя и убьет.   
             Она забрала Фунтика и один из бесчисленных альбомов.
             А остальные еще долго валялись по всей квартире.
             Мне было страшно их трогать, казалось, оттуда вылетят ответы на все вопросы.
             Запах духов, так и не выветрился до конца.

                *

             Да, сумку она тоже забрала, значит, понравилась.