Императорская кровь главы 13, 14

начало здесь:
http://www.proza.ru/2010/02/06/789
ГЛАВА 13
   Москва произвела на Аню вовсе не то впечатление, которое она ожидала. В мечтаниях ей виделся прекрасный сказочный город, весь сложенный из белого камня и увенчанный златыми куполами, но в действительности Москва, как и Смоленск, по большей части оказалась деревянной. Правда, дома поражали  величиной и необычайной пышностью, а великолепные каменные дворцы знати, окруженные садами, приятно радовали глаз, но впечатление значительно ухудшалось при виде невзрачных хижин, почти лачуг, повсеместно настроенных  подле них в совершенном беспорядке. Столь разительного контраста между кричащей роскошью и крайней нищетой Аня не наблюдала даже у себя в провинции.
   Юная графиня также отметила, что улицы в Москве широкие, прямые, чистые и хорошо вымощенные. Наиболее сильное впечатление на девушку произвело бесчисленное множество церквей,  красиво рисовавшихся на фоне яркого голубого неба.
   Их карета с немалым трудом продвигалась по запруженным народом улицам. Люди вокруг оживленно разговаривали, смеялись, ликовали, как на нескончаемом  празднике. Создавалось впечатление, что никто не работал, всё население пребывало в праздности и  безделии. Оживленно шла лишь уличная торговля.
   Неожиданно они вырвались из тесноты улиц, въехали на открытый взгорок, и восхищенному Аниному взору открылся  величественный вид на Московский Кремль. В ту же самую секунду, словно по заказу, из-за туч вырвалось солнце, и все грандиозное сооружение заискрилось, засверкало, заблестело самыми  разнообразными  красками.
   -Как бы мне хотелось запечатлеть все это великолепие на холсте,- невольно вырвалось  у пораженной до глубины души юной художницы.
   -Так вы ещё и рисуете, душечка? – воскликнула сидевшая напротив княгиня Софья.
   -Немного, - скромно потупилась смущенная своим порывом Аня, - мне нравится заниматься живописью, правда, господь не дал мне какого-то особенного таланта.
   -Не скромничай, дочка, - вступилась за свою любимицу княжна Екатерина, - мой портрет так чудо как хорош! Правда, ты несколько приукрасила меня, изобразив лучше и моложе, но всё же сходство с оригиналом поразительное.
   За приятными беседами подъехали к кремлевскому императорскому дворцу.                ***
   Обширная зала, в которую они вошли, была заполнена разряженной пестрой публикой. Кавалеры в парадных  мундирах, дамы в усыпанных  драгоценностями  платьях  – на фоне столь блестящего общества Аня почувствовала себя Золушкой на чужом балу. Правда, первое неловкое чувство скоро прошло, и девушка с присущим юности  любопытством стала осматриваться вокруг. У тётушки нашлись среди присутствующих многочисленные знакомцы, к ней подходили с приветствиями, Аню представили  нескольким солидным господам и двум полным дамам. Все ждали выхода императора, хотя по протоколу присутствие его в этот день не было обязательным.
   В какой-то момент Аня взглянула на тётушку и обнаружила в ней нехорошую перемену – она как-то по-особенному подобралась и нахмурилась. Смотрела она куда-то в сторону, мимо племянницы. Аня повернулась туда же – и увидела шедшего прямо к ним своего отца, графа Ивана. У него был вид недовольного и  несправедливо обиженного человека. Княжна натянуто улыбнулась и сухо протянула подошедшему зятю руку для поцелуя.
   -Вы опоздали, сударыня, - едва поздоровавшись, сурово объявил  граф, - князь Петр ждал вашего прибытия десять дней, но дела службы не позволили ему задержаться в Москве долее.
   -Обстоятельства, ваше сиятельство, сложились так, что…
   -Ваши обстоятельства меня не касаются, - неучтиво перебил Иван, обращаясь исключительно к Екатерине Николаевне. На дочь, почтительно присевшую перед ним в реверансе, он едва обратил внимание. – Сударыня, нам надобно немедленно переговорить с вами.
   -Теперь не самое подходящее время, сударь, - попробовала отказаться от неприятного разговора княжна, - вот-вот выйдет государь император. Почему  бы  вам  не приехать  вечером  к  Софии, и там…
   -Мой разговор не терпит отлагательства, княжна, - снова перебил Иван, - Прошу вас, отойдемте в сторону, я не задержу вас долее  необходимого. Анна Ивановна, - он слегка кивнул в сторону дочери, - я полагаю, извинит нас.
    -Ну, хорошо, сударь, как вам будет угодно, - сдалась Екатерина, - не уходи с этого места, Аннушка, я скоро.
    Отец с тетей скрылись среди гостей. Оставшись одна, Аня осторожно огляделась: московские кузины куда-то исчезли, на неё никто не обращал внимания, и она осмелела. «Наверно не будет дурно, если я подойду и поближе рассмотрю картины, развешанные на стенах?» - она обратила на них внимание, когда они только входили  в залу, но тогда остановиться подле полотен не представлялось возможным. А вот теперь такой случай...
   Она никогда не видела прежде таких чудесных картин! Магия красок захватила её, заворожила, наполнила восторгом!  Аня  позабыла и о приёме, и о важных господах,  и об императоре…  Она переходила от полотна к полотну, с восхищением рассматривала мастерски выполненные шедевры, а  опомнившись,  поняла, что давно вышла из общей залы и теперь стоит в каком-то внутреннем помещении дворца, вовсе не предназначенном  для гостей, приглашенных  на прием.
   «Как же непозволительно я увлеклась! – покаянно  подумала она. – Надобно поскорее вернуться.  Тётенька, верно, уж ищет меня».
   Из залы, в которой она находилась,  вели две двери,  и она не помнила, в какую из них вошла. Девушка оглянулась в поисках слуги или лакея, но вокруг никого не было, и она решилась идти наугад. Миновав две обширные проходные комнаты, потом несколько помещений поменьше, она толкнула резные высокие двери – и вдруг очутилась в совсем небольшой богато убранной комнате, похожей на будуар или частный кабинет. «Боже правый, похоже, я вторглась в чьи-то личные покои», - с ужасом поняла она и попятилась, с тем, чтобы немедленно удалиться прочь.
   Она уже взялась за ручку двери, когда слабый шорох в левом углу кабинета привлек её внимание, и она невольно повернулась посмотреть, что же это было.
   В кабинете, поначалу показавшемся ей пустым, одиноко сидел на низком диванчике одетый по-домашнему молодой господин, погружённый в столь глубокую задумчивость, что вовсе не замечал возле себя постороннего присутствия.
   Аня вздрогнула и зажала рот рукой.
   «Как же я неосмотрительна! Вошла в комнату к мужчине, нарушила его уединение.  Он рассердится, если заметит меня!»
   Стараясь не шуршать шёлком платья, она сделала ещё шаг назад и совсем уже вышла из комнаты, но в этот миг неподвижно сидевший  господин вдруг повернулся -  и Аня увидела, как по его гладкой щеке ползёт прозрачная  и чистая, как горный хрусталь, одинокая  слеза.
   Вид этой маленькой слезинки потряс девушку. Она тотчас  позабыла и о хороших манерах, и о благоразумии.

   В убогом крестьянском быту  случается немало горестных событий,  так что за свои неполные семнадцать лет Аня достаточно насмотрелась на людскую боль. Поселяне по-разному вели себя в тяжелые  моменты скорби, но ни разу не доводилось ей наблюдать  мужских слез.
   «Что же могло случиться  у этого человека, если он переживает своё несчастье столь сильно?»
   Правила хорошего тона были забыты. Чуткая к чужому страданию, девушка не могла пройти мимо несчастного человека, не сказав в утешение хоть  нескольких слов.  Невозможно просто закрыть за собой дверь и оставить незнакомого юношу здесь одного  в таком удрученном состоянии  Она просто не простит себе, если   уйдет и не попытается ничего сделать…
    Решительно подобрав подол платья, она приблизилась к незнакомцу и заговорила низким бархатным голосом, стараясь придать своим словам как можно большую мягкость и убедительность.
   -Сударь, простите мне мою дерзость, я верно не должна была входить сюда и нарушать ваше уединение, но вы показались мне столь печальным, что я не нашла в себе силы равнодушно пройти мимо и не попробовать ободрить вас. Послушайте меня, несмотря на молодость, я видела много горестного в окружающем, но, поверьте, скорбь проходит, время уносит с собой всё, а дурной день сменяется радостным. Какое бы отчаяние не приключилось с вами сегодня, - непременно наступит завтра, и кто знает, может быть, ваши нынешние огорчения покажутся вам не столь значительными.
   Молодой господин повернулся   посмотреть  на неё  - и она онемела.
   Его лицо, озарённое священным внутренним светом страдания, оказалось замечательным. Синие печальные глаза,  чудесно очерченные губы, чистый открытый лоб, а над ним - рыжеватые вьющиеся волосы, искусно уложенные и чуть приподнятые  в соответствии с модой - словом, весь его облик составлял самую совершенную гармонию, которую когда-либо Ане доводилось наблюдать в жизни.
    На это лицо хотелось смотреть бесконечно. От изящных совершенных черт его было невозможно оторваться. Внимательный взгляд его синих глаз  проникал, казалось, в самую душу, волновал, тревожил, заставлял позабыть обо всем на свете.
   Мужчина казался удивленным.
   Ну, еще бы! Если б к ней в комнату кто-то ворвался вот так же, как это только что сделала она, да ещё пустился в столь неумелые утешения!
   Она покраснела и опустила голову.
   -Извините меня, - совсем смущенно пробормотала она, - я сейчас уйду…
    Господин поднялся с дивана и дружелюбно улыбнулся,  отчего  лицо его   преобразилось, непостижимым образом сделавшись вдруг ещё лучше.  Аня сдержанно вздохнула,  даже не пытаясь скрыть  восхищения.
   «Вот совершенное очарование!»
   Он грациозно поклонился ей, взял её руку и поцеловал. Прикосновение его губ привело её в неведомое ей ранее трепетное волнение.
   -Нет-нет, сударыня, не уходите, прошу вас, - голос у него приятный, с чуть заметной хрипотцой, а выговор не местный, не московский. Верно, кто-нибудь  из императорской свиты. –  Вы появились передо мной так внезапно,  что я несколько растерялся и потому повёл себя не вполне учтиво, в чем совершенно искренне раскаиваюсь. Поверьте, ваши слова сочувствия значат для меня гораздо больше, чем вы можете себе представить. Благодарю вас!
    Он наклонился  и снова поцеловал ее руку.
    Аня заворожено наблюдала, как прикасаются его губы  к её руке. Сама рука сделалась вдруг безвольной и  настолько  чувствительной, что девушка отчетливо ощутила еле заметное колебание мелких ворсинок на запястье, происходившее от его легкого, как дуновение ветерка,  тёплого дыхания.
   Все это – невинный благодарный поцелуй, нежное прикосновение  его губ,  ласковое пожатие  руки – повергли её в такое сильное душевное смятение, что она испугалась.
    Аня  решительно не понимала, что с ней  происходит.
   Ей вдруг невыносимо сильно захотелось запустить  пальцы в роскошную копну его  рыжеватых  волос, запутаться в них, гладить, растрепывать и расчесывать, ощущая, какие они приятные  и шелковистые на ощупь.
   Это должно быть совершенно невозможное наслаждение.
   Она на секунду прикрыла глаза, чтобы избавиться от наваждения, но ничего не получилось. Между тем господин выпрямился и смотрел на нее ласково и настойчиво. Руки её он не выпускал, тихонько поглаживал, словно ласкал, бережно, ненавязчиво и эти простые касания сводили  её с ума. Она хотела отнять свою руку, но не смогла, более того, пальцы непроизвольно дрогнули и теснее прижались к его ладони.  Она совсем смутилась и  опустила взор, но уже в следующую секунду ей захотелось снова смотреть на него.
   Они стояли и близко смотрели друг другу в глаза. Время замедлилось настолько, что секунды казались вечностью. Этот человек, которому она хотела всего лишь посочувствовать, околдовал её, лишил способности рассуждать здраво.
  -Вы даже представить себе не можете, насколько значимо для меня ваше сочувствие, - чуть охрипшим изменившимся голосом повторил он, - за свою жизнь я видел слишком много лжи, чтобы по достоинству не оценить той поистине ангельской искренности и доброты, какую только что выказали вы.
  -Так вы не сердитесь на меня? – прошептала она, по-прежнему глядя на него с нежностью и вниманием.
   -Нисколько! – с жаром заверил он. – Но позвольте все-таки узнать, моя таинственная гостья, как вы оказались в моем кабинете?
   -Мы с тётей пришли на прием. Все гости, там, в большом зале, ждали выхода государя императора, хотя многие уверяли, что сегодня он не удостоит собрание своим присутствием…
   -…и вы решили нанести ему визит сами, чтобы испросить монарших милостей? – жёстко перебил он. В его изменившемся голосе появилась неприятные  нотки подозрительности
   -Нет, что вы, как можно! – Воскликнула Аня,  испугавшись произошедшей с ним перемены, - как вы могли так подумать!  Даже если бы мне и пришла в голову столь невероятная мысль, я  всё равно не смогла бы осуществить её, потому что понятия не имею, где искать государя и как он выглядит.
   -Но как же это возможно, что вы не знаете внешности императора,- осторожно спросил он, - после прошедшей коронации его знает в лицо вся столица.
   -Только не я, сударь. Видите ли,  мы только вчера приехали в Москву из провинции. Тетя везла меня в Москву посмотреть   коронацию, но в дороге  она  заболела,  и мы опоздали.
   Его лицо смягчилось, и черты разгладились. С видимым облегчением  он вздохнул и улыбнулся.
   -Вы, верно, жалеете, что не увидели торжеств?
   -Да, - простодушно призналась Аня, - мои московские кузины, в доме которых мы остановились, в совершенном восторге от этого великолепного зрелища. Вчера они весь вечер рассказывали мне о красоте и обаянии молодого государя, но когда я попросила их обрисовать его портрет, они замялись и не смогли этого сделать.
   Тут молодой человек и вовсе расхохотался.
    -Неужели черты лица императора столь расплывчаты и неопределённы, что их невозможно описать словесно?
   Аня посмотрела на него с некоторым удивлением.
   -Я рада, сударь, что мой наивный рассказ заставил вас улыбнуться. Наверно, я действительно смешно рассказываю, к тому же, скорее всего, совершенно напрасно. Вы, я полагаю,   присутствовали на коронации и видели всё своими глазами.
   -Вы правы, - помрачнел он, - я присутствовал на этом спектакле, более того – был вынужден играть в нём далеко не последнюю роль. Впрочем, мы отвлеклись, и вы не ответили на мой вопрос.  Так как вы попали ко мне?
   -Я заблудилась в этом огромном дворце, - смущенно призналась она. – Тётя разговаривала с…  с  давними  знакомыми, а я захотела посмотреть картины, развешанные на стенах. Их оказалось много, я увлеклась и совсем не заметила, как вышла из общей залы, а когда опомнилась, поняла, что не знаю, в какой стороне выход. Я случайно открыла вашу дверь и …оказалась здесь…
   -Вы прелесть! – неподдельно восхитился он. – Я ещё не встречал такой девушки, как вы. Надо же! Вы увлекаетесь живописью! Светские барышни чаще интересуются драгоценностями, а не полотнами великих живописцев. Но – простите мою неучтивость! Мы разговариваем с вами уже довольно продолжительное время, но до сих пор не представились друг  другу. Позвольте узнать ваше имя, удивительная незнакомка?
   -Аня… Анна Ивановна Головина…графиня, – девушка поклонилась и вопросительно   взглянула на него, ожидая, что в ответ он назовёт ей себя.
   Молодой господин на секунду замялся, словно не зная, как это сделать…

ГЛАВА 14
    Александр действительно пребывал в некотором колебании. Он не знал, как объявить этой девушке своё имя и положение.
   Во-первых, он никогда ранее не сталкивался с подобным затруднением, ибо все его собеседники  знали о том, кто он. Иностранным дипломатам и знатным особам, впервые видевшим его, представления делались согласно придворному протоколу, без его непосредственного участия.
   А во-вторых, ему просто-напросто не хотелось этого делать.
   Он живо представил, как  переменится её поведение, когда она  узнает, что он  император. Милое личико  сделается испуганным или смущенным,  она присядет перед ним в дурацком  реверансе, чужим изменившимся голосом произнесёт лишенное всяких эмоций равнодушное обращение.
   «Ваше императорское величество»
  Он чувствовал, что не переживёт этой перемены.
  Конечно, она непременно узнает о том, кто он, это неизбежно. Но пусть это случится  потом, позже…   Только не сейчас…
   Сейчас он желал услышать из её уст своё имя.
   Она отнеслась к нему  как к обычному человеку. Это было абсолютно ново для него, ново и необыкновенно приятно. За короткое время, пока она находилась рядом, он отогрелся душой в её щедром сопереживании, переложил на неё часть своей боли, и она безоговорочно и добровольно приняла её. Она смотрела на него с восхищением. Её пальчики трогательно дрожали в его ладони. Он чувствовал, что нравится ей, и это наполняло его душу такой живой радостью,  какой он не испытывал уже долгие годы.
   Он не хотел терять этого  ни за какие блага.
   -Называйте меня Александр, - осторожно сказал он. – Не сочтите меня невежливым, но я предпочел бы  пока ограничиться этим.  Разумеется, если вы будете настаивать на полном имени, то я…
   -Я не стану настаивать,  сударь, - ласково улыбнулась девушка, - если вы желаете остаться инкогнито, сталь быть, у вас есть на то причины, и я не вправе требовать от вас раскрывать их передо мною.
   -Александр, - мягко поправил он, - называйте меня Александр. Пожалуйста, я прошу вас.
   -Александр, - послушно повторила она, медленно смакуя звуки, словно пробуя их на вкус,-  Александр…
   Замечательно! Ему так понравилось, что он закрыл на секунду глаза. Она всё делала правильно, эта удивительная девушка, всё до мельчайших деталей, так, словно читала в его сердце. Она произнесла его имя  именно так, как ему и хотелось – медленно и нежно. Нет, даже лучше, гораздо лучше, непостижимым образом сумев растянуть согласные, отчего у неё получилось  длинное, как бы двойное «л» и чуть раскатистое потрескивающее «р» Никто, никогда не говорил ему так.
  Он попробовал мысленно повторить. Нет,  не получилось. Слишком обыденно и сухо.
   Он сделал еще шаг навстречу Анне. Теперь  она стояла  совсем близко, смотрел доверчиво и восхищенно. В порыве давно не испытываемой нежности он  чуть сильнее сжал  её  тоненькие невесомые  пальчики. Вдруг   невероятно остро захотелось поцеловать её, почувствовать вкус её губ, прижать  к сердцу и никуда не отпускать.
    Он бережно перевернул её руку и  поцеловал в ладонь.
    Чувственность момента сделалась почти осязаемой. Девушка напряглась, как струна, затем судорожно вздохнула.
   -Ты не носишь перчаток, - прошептал он, лаская губами её пальчики.
   -Это дурно?
   -Нет, что ты, совсем наоборот. А вот столичные  барышни, похоже, даже спать в них ложатся.  Между тем,  прикосновения к руке гораздо приятнее, чем к шёлку перчаток.
   -Мне пора идти, - прошептала она, не трогаясь с места, - тётя, должно быть, уже ищет меня.
   -Да-да, конечно, - не отпуская ее руки, ответил он, - сейчас я позову камер- лакея и он проводит вас.
   Непостижимая сила тянула их друг к другу. Они решительно не желали расставаться.
   -Анна, могу я надеяться  снова видеться с вами?
   Она не ответила, однако взгляд  её был красноречивее слов.
   -Завтра у меня совершенно свободный день. Погода чудесная. Вы не будете слишком шокированы, если я предложу вам покататься по столице? Мы могли бы поехать на Воробьёвы горы. Вы позволите показать вам Москву?
   «Боже, что я делаю? – мысленно ужаснулся он. – Я веду себя, как мальчишка.  Скрываю своё истинное лицо, назначаю свидание незнакомой девочке, ставя её тем самым в двусмысленное положение. Она будет абсолютно права, если откажет мне».
    Между тем он ждал её ответа с сильным душевным волнением. Если завтра он не увидит её, то сойдет с ума…
    -Я…я, право, не знаю, - он видел, как в ней происходит сильная внутренняя борьба. – да…да-да, конечно… С большим удовольствием, сударь…
    -Александр.
    -Да-да. Александр. Я …я приду. Но… я совсем не знаю Москвы…скажите, куда…
    Милая провинциальная простота.  Ни тени кокетства. Он был тронут.
    -Вам не придется никуда идти. Где вы остановились? Я заеду за вами в два часа пополудни.
    -На Ордынке. Дом князя  Зарайского.
    -Я знаю, где это. Отлично! Значит, договорились?
    Ответом была её озаренная счастьем улыбка.

    -Где ты была, Аннушка? – встревоженная Екатерина Николаевна встретила племянницу в дверях общей залы. – Я уж не знала, на что и думать. Ведь я велела тебе никуда не уходить.
   -Простите, тётя, я не хотела тревожить вас. Просто так вышло.  Вы ушли с папенькой, а мне  сделалось скучно. Я подошла посмотреть картины на стене  и  незаметно для себя так увлеклась, что заблудилась. Шедший навстречу лакей помог мне, указав, в какой стороне выход.
   Княжна  внимательно посмотрела  на свою любимицу.
   -И все это время ты рассматривала живопись?
   -Да, тётя. Просто мне очень понравились картины. Я никогда не видела таких.  И я…  я немного испугалась, увидев, что зашла не туда.
   -У тебя взволнованный вид, дочка. С тобой  правда не случилось ничего дурного?
   -Ничего, тётя.
   Аня не знала, куда деться от неловкого чувства. Она впервые не сказала тёте правды, но  признаться, что она была в комнате незнакомого мужчины и  разговаривала  с ним наедине,  значило подписать себе приговор на домашний арест.  Ей же сейчас, как никогда в жизни, нужна была свобода.
    Завтра её ждало тайное романтическое свидание, пропустить которое она не могла. «Я сошла с ума! – с ужасом и восхищением подумала девушка. – Если  бы тетушка знала!»
   При одной мысли о завтрашнем свидании у неё учащенно забилось сердце. Аня прекрасно знала, сколь безрассудно поступала, соглашаясь на тайную встречу с Александром. Благовоспитанные барышни не ведут себя столь неосмотрительно.
    Но отказаться она не могла.  Александр стал нужен ей, как воздух, как солнце, как сама жизнь…
   Она пойдет на свидание. Пусть потом на неё обрушится вся кара небесная, пусть развёрзнется  земля и поглотит грешницу, пусть её осудят люди, пусть отдадут замуж хоть за дьявола! Все равно она пойдет к Александру, снова посмотрит в глубокие синие глаза, почувствует прикосновение его руки, услышит самый замечательный на свете голос…
   «Когда-нибудь ты тоже полюбишь, Аннушка, да так сильно, что позабудешь обо всем на этом свете. Тогда ты вспомнишь меня, поймешь и простишь».
   Аня подняла свою руку и посмотрела не неё новым взглядом. Пальцы до сих пор помнили прикосновение ЕГО губ. Больше всего на свете ей хотелось повторить эти волшебные мгновения. Всё остальное полностью потеряло смысл. 
    «Неужели это случилось, наконец, со мной? – изумлённо подумала она, рассматривая свои пальцы. - Неужели я полюбила? Но разве так бывает? Разве можно полюбить с первого взгляда  незнакомого человека?»
   Тётя тоже посмотрела на её руку,  но её занимало совсем иное.
   -Где ты потеряла перчатки? – ахнула она. – Помнится,  я велела тебе не снимать их ни под каким видом! Пойми, душечка, здесь не Зубово, а столица,  императорский дворец! Здесь недопустимо столь грубое нарушение этикета! Аннушка, милая, ты должна отвыкать от деревенских привычек, тебя ждет новая жизнь!
   -Извините, тётя, я, кажется, оставила их в карете. Обещаю впредь не допускать подобного.
   -К счастью у меня есть запасные. На вот, возьми скорее.
   Аня безропотно подчинилась, чем ещё больше удивила свою тётю, привыкшую к своенравному  характеру  племянницы.
   -Ну-ка посмотри на меня, дочка, - велела княжна, приподнимая за подбородок милое  девичье  личико.
    Давно Екатерина не видела Аннушку такой. Глаза девушки сияли счастьем.. «Вот сила перемен! Давно пора было вывезти Анюту в свет».
    В зал вошли высочайшие особы. Императора среди них не было.
продолжение здесь:http://www.proza.ru/2010/03/27/455