На безымянной высоте

             Наши мертвые нас не оставят в бою… может быть потому все еще мы свободны…

             Всем тем, чьею кровью и потом и болью, костьми и слезами, оплачена нашей свободы цена, посвящается.

   Небо, темно синее медленно светлело, исчезали звезды, занималась заря. Игорь вылез из землянки, зевнул и потянулся хрустнув суставами. Он, улыбаясь, сел, облокотившись о камень, и стал любоваться «тридцатьчетверкой». Машина ему нравилась, эта броня под углом, пожаробезопасный дизель, все внушало доверие. Танк был уже окопан, и кто то вставший раньше Игоря снял с него брезент. Игорь свернул цигарку и с наслаждением затянулся, сегодня 22 июня был его двадцать седьмой день рождения.
   Зачиналось прекрасное летнее утро. Воздух был свеж и будто пах морем. Робко начинали петь птицы.
   Но вдруг пронзительный свист прорезал воздух, красный цветок взорвался возле Игоря, осколки прошили ему грудь. Последнее что он увидел, сквозь застилающий землю жирный пороховой дым, был белый силуэт журавля.
   Сквозь грохот канонады, крики и хрипы раненых, гул огня и треск земли. На секунду прорвался журавлиный крик…
   Через пол часа здесь пройдут танки, но не кому будет здесь их остановить, погиб весь небольшой отряд, и только горящий остов тридцать четверки с перевернутой башней, останется памятником на могиле пограничников…
                Так началась война…