Как убить любовь

   Кто придумал, что любовь – это большое и светлое чувство? Кто сказал, что это полет души и прочая хрень? Может, конечно, где-то у кого-то так и было, и даже наверняка было. А вообще, как уже давно доказано наукой, все это чистая химия тела и выплеск мозгов. Потому что я видела совсем другую сторону этой медали…

   Катька страдала. Болела буквально физически. Она чувствовала, что внутри сердца поселился какой-то паразит, который потихоньку откусывает по кусочку, по клеточке, и жрать будет до тех пор, пока не останется ничего. А потом эта сволочь примется за легкие, и сожрет их тоже, и тогда она перестанет дышать…
   Так она мне описывала эти ощущения, и у меня не было причин ей не верить.
   Даже муж нашей общей подруги Ирки, который сильно Катьку недолюбливал, видя эти страдания, качал головой:
- Вот уж не думал, что любовью можно так болеть!..
   Ни я, ни Ирка ничем не могли помочь, и только по очереди гладили по голове, приговаривая «Все пройдет, все будет хорошо, потерпи, нужно время!»…

   После развода с мужем Катька была так измучена и взвинчена, что в сердцах, истерически смеясь, сказала – Все! Влюбляться не буду больше никогда! Ну или хотя бы ближайшие лет пять! С мужиками спать буду, конечно, но в сердце никого не пущу, хватит с меня!..
   Сказала - и забыла.
   Время шло. Она была молода и довольно хороша собой, мужчины не обделяли ее вниманием. Были и любовники, естественно. Кто-то был быстротечен, кто-то задерживался подольше. Были и такие, которые признавались ей в любви и звали замуж, но она удивляла их тем, что отказывала. - Секс – да, это прекрасно! – говорила она, мило улыбаясь. – Но связывать себя какими-то узами – извини, не готова! Я разучилась любить, а без любви какие могут быть узы?.. Мужчина уходил, обиженный и оскорбленный, а она только смеялась и пожимала плечами – Ну и чего ему еще надо? Я же с ним сплю, не изменяю, готова быть подругой! Что не так-то?
   Катя и не заметила, как разбила несколько сердец…
   Шли годы, она была довольна своей жизнью – были мы, подруги, были друзья и любовники, подрастал чудный сынок, и работа была, и деньги – хоть и небольшие, но ей хватало.
   И вот на тебе…
   Уже потом Катька, раскачиваясь на стуле, и глядя в одну точку куда-то за окном, рассказала мне, как все было.
   - Как-то вечером я поехала в бар, в гости к старинной подруге Галке, она работает там за стойкой – выпить и поболтать за жизнь. И там я встретила его. Он сидел там же, за стойкой, и болтал с Галкой. – Привет! – Привет! – Знакомься, это Миша, он мой постоянный клиент! – Привет, очень приятно! – И мне! – Чем занимаешься? – Я компьютеры собираю! – О, как удачно! Мне как раз нужен компьютер, замучилась уже отчеты свои вручную делать! – Нет проблем, могу помочь! – Ну и ладушки, буду очень признательна!.. Ну и дальше пошел треп обо всем и ни о чем, как водится. При этом мы оба чувствовали, что сильно понравились друг другу. Естественно, обменялись телефонами.
   Компьютер он мне собрал, конечно. И отношения близкие начались. Секс - это была просто феерия! Мы подходили друг другу так, как будто именно две половинки нашли друг друга, как ни банально это звучит. А еще…Сначала я не поняла, что происходит. А потом… Потом я вдруг поняла, что влюбилась! И он тоже, я это чувствовала! И мы объяснились, и было так хорошо. Казалось бы, чего еще желать от жизни?
   (Замечу в скобках, что к тому времени как раз прошли те самые 5 лет, на которые Катя зареклась влюбляться.)
- Но были некоторые моменты, которые меня напрягали. Разница в возрасте и то, что Мишка был настоящим еврейским мальчиком из настоящей еврейской семьи.
   Где-то через полгода наших отношений (да не просто отношений, а любви - в этом сомнений не было!), он решил познакомить меня со своими родителями…
   (Лично я не сталкивалась с еврейскими родителями, поэтому понять произошедшее не могу. Могу только передать с Катюхиных слов, как это было).
   - Приняли меня очень ласково, можно сказать – радушно. Я очень волновалась. И было отчего – разница в возрасте у нас с Мишкой семь лет, у меня есть ребенок, и я русская. Да, вот это, как оказалось, была главная проблема.
   Все шло, вроде, нормально, родители Мишкины мне улыбались, разговоры шли интеллектуальные, и я не ударила в грязь лицом – все-таки девочка из приличной интеллигентной семьи. Я разморозилась и перестала напрягаться. И даже начала получать удовольствие от общения с такими приятными людьми. И зря расслабилась…
   Софья Львовна предложила мне пойти на кухню, помочь заварить чай и подготовить к столу десерт. Естественно, я с радостью пошла на кухню помогать. И тут…
   Катя остановилась в своем рассказе. Судорожно и беспомощно как-то схватила сигарету и начала вертеть ее в пальцах, разминая. Шарила по столу в поисках зажигалки, и не находила ее, потому что смотрела в окно. Я дала ей прикурить. Катькины пальцы дрожали как с бодуна, и прикурить ей удалось с трудом. Сделав несколько затяжек с жутким всхлипом (и как это возможно-то, всхлипывать сигаретой?), она продолжила:
   И тут эта старая сука мне говорит:
- Деточка, Вы мне очень нравитесь, и Марку Борисовичу тоже, таки да! НО! (это «НО» прозвучало именно большими буквами!) НО! Есть некоторые моменты, которые я хочу Вам озвучить! Нас не волнует ваша разница в возрасте, выглядите Вы прекрасно для своих лет, да. И наличие ребеночка – это не наша забота. Но наша забота – счастье НАШЕГО мальчика! И если Вы хотите его на себе женить, то тут мы вам имеем возразить, что у Мишеньки будет только еврейская жена, имейте это в виду!
   На мое робкое возражение, что во все времена браки между евреями и русскими заключались без проблем, она ответила так:
- Это не наш случай. И уже есть подходящая девушка для брака, семья одобрила. Вы можете встречаться и любить друг друга хоть до гроба, но жениться у вас не получится, деточка. Я вижу, что Миша очень к Вам неравнодушен, и я только приветствую ваши отношения. Но что я хотела сказать – я сказала. Решать дальше вам и только вам!.. Ах, нас ждут с десертом, деточка, пойдемте же!..
   Катька схватила очередную сигарету, хрен знает какую по счету. У меня самой уже руки дрожали, от эмоций. Я достала из холодильника бутылку водки, понимая, что без 50 грамм успокоиться нереально. Налила ей и себе. Катька выпила водку как воду, попросила еще. Я налила, без проблем. Она закусила затяжкой сигареты, я - куском яблока.
Катя продолжила исповедь (а как иначе это можно назвать?). Я кипела молча.
   - Что я могла ей возразить, подруга моя дорогая? Да ничего… Я была настолько прибита таким раскладом, что просто слушала, смотрела и кивала, как китайский болванчик! На автомате я помогла ей вынести десерт, наливать чай… Мишка смотрел на меня вопросительно-недоуменно – похоже, почуял что-то… Я улыбалась, отвечала, шутила, но уже на том самом автоматическом режиме. Постаралась как можно скорее свернуть общение с этой славной семейкой, отговорившись тем, что завтра рано вставать, и пора уже домой. Мишка, естественно, пошел меня провожать.
   Всю дорогу он пытался вытянуть из меня, о чем мы говорили с маменькой. Заглядывал в глаза, пытался рассмешить, всячески пытался исправить настроение, потому как не дурак, и видел, что не так что-то.
   Я смеялась его шуткам, гладила по щеке, зная, что в последний раз. Страстно поцеловала у подъезда своего дома. И… не пригласила его с собой. Отговорилась усталостью и волнением после знакомства с родителями. Он предпочел поверить, теленок, блин…
   Я не могла сказать ему правду. Я поняла, что это решение родители приняли без его ведома. При этом в полной уверенности, что он подчинится этому решению. И я тоже уверена, что подчинится. Он же настоящий еврейский мальчик из настоящей еврейской семьи…
   А я не хочу, не могу быть «любимой женщиной для души» при еврейской жене!!!...
   Катька снова закурила. И я. Мы опять выпили. Молча и не чокаясь. Поминки, бляха-муха!
   - Так тому и быть. Я тоже приняла свое решение. Я перестану его любить. Я справлюсь. Я сильная, я гордая!.. Вот только так хреново получается! - Катя стиснула кулаки так, что на ее ладонях остались глубокие следы от ногтей.
   - Я для себя все решила. Я перестала отвечать на его звонки. Он подлавливал меня у офиса, и я немедленно перебегала на другую сторону дороги. Ждал у дома – быстренько ныряла в подъезд, отворачивалась, только бы не видеть его страдающе-непонимающую физиономию! И чтобы он не видел мою.
   Он долго не врубался, за что я его так! А потом… Он, наконец, прекратил меня доставать. Наверное, мамуля все же раскололась и рассказала ему про наш разговор и еврейскую невесту. Или он устал от моих пряток…
   Больше я его не видела. То ли женился и успокоился, то ли не настолько меня любил, чтобы пойти против семьи… Это уже не важно. Плохо то, что Я все еще его люблю!
   Катька заплакала, наконец, и перестала смотреть в окно. Зато стала смотреть на меня. Боже ж мой… Я не хочу видеть такой взгляд больше никогда и ни у кого из моих подруг. И даже просто знакомых. Голое отчаянье и готовность умереть от боли, вот что было в этих глазах.
   Мы выпили еще по 50.
   - Девки, помогите мне, сделайте хоть что-нибудь, мне бы хоть как-нибудь отвлечься, а? Иначе я просто кончусь у вас на руках!
   Я Катьке поверила, она такая. Может и кончиться. Эмоции… Она всегда ими жила. Ими могла и умереть, не вопрос… Просто перестанет дышать, когда поймет, что эта паразитская любовь сожрала ее всю...
   Крепко закручинилась я и задумалась. А что тут можно сделать? Разве что клин-клином? Проверенное веками средство… Ничего лучшего на тот момент я придумать не смогла. Идиотка… Знать бы, где соломки подстелить...
   - Кать, у Ирки есть приятель один, неженатый. Своеобразный, правда, мужик… Давай попробуем вас познакомить? Мало ли, вдруг что получится. А нет – так хоть отвлечешься малость.
   - Мне все равно! Мне надо вылечиться от этой напасти!.. Хоть с крокодилом знакомьте, если выхода нет, я буду его любить!..

   Ну что я могу сказать. Познакомила Ирка Катю с этим мужиком. И все у них вроде получилось. Катька излечилась от той смертельной любви. А в результате получилась новая. С крокодилом. Который натоптал у нее в душе так, что… Но это уже другая история. Главное – он помог ей именно тогда, когда было необходимо. И никогда не узнал о том, что был всего лишь лекарством. Действие которого все же закончилось со временем. Но деваться ей было уже некуда. Семья, бляха-муха.
   А я, глядя на них, иногда задаю себе вопрос – а как бы сложилась Катькина жизнь, если бы она, пусть тяжело и страшно, но переболела ту любовь без прививки в виде крокодила? Наверняка по другому, и даже, может, более счастливо. Крокодил-то тоже далеко не подарочек. И теперь Катя везет на себе эту ношу.
 А могла бы быть потом, после болезни этой, свободна в выборе. Или просто свободна…

   Не знаю, как Ирка, а я чувство вины иногда ощущаю, до сих пор. Кто знает, что нам суждено, чего мы заслуживаем?
   Кто придумал, что любовь – это большое и светлое чувство? В общем, все это химия тела и выплеск мозгов…