Стриптиз с консумацией

Как её звали? А впрочем не важно, как её звали. Чаще она приходила сама. Да и слово «приходила» не очень точно отражает процесс появления этой девушки в поле зрения мужчины. Она выплывала, выползала, вытанцовывала в зависимости от своего амплуа, настроения или ритма, окружающего её. Вся еще там, в только что законченном танце…
А вот закончился ли танец? Может и сейчас, разговаривая с клиентом (или зрителем?), она танцует? И кто для неё все эти мужчины – поклонники её таланта, кошельки, товарищи по несчастью, козлы, не заслуживающие внимания?  Последнее реже всего. "Работать с контингентом" можно только в случае, когда он лишен возможности сбежать. В остальных случаях визави почувствует испытываемое презрение или брезгливость. А тогда – прощай  посетитель, заработок, прощай работа. Мораль (мораль есть и здесь) – стриптизерша (как и проститутка) должна любить свою работу в большей степени, чем шахтер или дальнобойщик. Она холит свое тело, как часовщик или скрипач свои инструменты, она готова заниматься любимым делом ради собственного удовольствия, она нуждается во внимании, поклонении, пардоньте, она нуждается в эрекции зрителей как актриса в аплодисментах и цветах. Такая специфика – кому цветы, кому эрекция. Ну а деньги, деньги как бы мерило профессионализма и творческого успеха.
Танец-приманка, потом танец-беседа… Она шла к ним, потому что они нуждались в красоте, женском естестве и внимании женщин. Пусть у неё небогат выбор, пусть вне стен заведения она даже не повернула бы голову в их сторону (а и они вряд ли заметят её вне этого зала), пусть за деньги – она давала людям короткое счастье, радость жизни или тень той радости. Она была золотой рыбкой и давала посетителю то, чего он ждал. Или не давала…  Милостивый государь, вы готовы обменять часть своих денег на счастье? Вот и я о том же.
Как её звали? Её никто не звал. К ней приходили.