Фактор Фа. Альфа-Фаэтон. В коме-14

               

                ЖЕЛЕЗНАЯ ДВЕРЬ      

               
  Участковый милиционер за два часа обошёл все адреса по списку. Список он составил дома у женщины, которая заявила о пропаже  мальчика.  Мальчик оказался рослым 16-ти летним парнем. Он уже неоднократно успел побывать в детской  комнате, и был там на учёте. Участковый знал, наперечёт всех с кем общался Вадим, но записал адреса и других  ребят, с которыми  он сегодня  играл в футбол.
 
 Информации много, можно смело начинать оперативно - розыскные  мероприятия. Сразу трое ребят говорили, что Вадим достал какой-то ключ, и хотел спуститься в подвалы и подземные штреки. Вадим хвастался мальчишкам, что он настоящий диггер. Вадим ни с кем не дружил, но был неформальным лидером среди местной, дворовой, мальчишеской компании. 
 Участковый взял на заметку, что Вадим часто спорил, открыто конфликтовал, с одним парнишкой, значительно младше его, который проживал в «высотке». Всех мальчиков объединял футбол. По выходным они играли  несколько часов подряд. Среди  дворовых  ребят, мальчики называли своего приятеля из «высотки» - фаталистом. Отец его, по словам ребят, полковник милиции. Тот парнишка, единственный, кто решался спорить с Вадимом. Если не Вадим, то «фаталист» был бы лидером  компании в лучшем смысле.  Было много разных высказываний в адрес Вадима, и того загадочного «фаталиста». Посетить  семью, где проживал тот паренёк по прозвищу «фаталист» участковый решил на следующий  день. Сегодня уже поздно. Да, и проживал он в «высотке» не на его участке.

  Участкового настораживало, что Вадим собирался стать диггером. Это движение
появилось в городе недавно со странной статьи в журнале «Юность», и многие  из  молодых, не внимательно прочитав, или услышав, увлечённые подземной  романтикой, всё чаще и чаще стали обследовать и облюбовывать заброшенные подземные пространства.  Стали там устраивать свои места обитания, тусовки.
 
 Этим незамедлительно воспользовались антиобщественные хулиганские элементы. Озорные молодёжные сборы, тусовки  в подвалах и подземельях  быстро превращались в «хазы» и «малины», скрытые от глаз общественности. Повсеместно стали  разворовываться
бомбоубежища. Объекты гражданской обороны без должной охраны исчезали на глазах. До проверок таких объектов всё не доходило дело.  На входе всегда висит пудовый замок. На первый взгляд, на железную дверь с замком, - там  порядок. Последний раз бомбоубежище на его участке проверялось МВД десять лет назад. Сейчас так хозяйничал районный штаб гражданской обороны. Штаб уверял МВД, что все их объекты, надёжно закрыты, в наилучшем состоянии и не требует проверки  других  ведомств.

  Участковый  знал, что на территории его участка есть ещё несколько подвалов, в которых имеются замаскированные двери, ходы, ведущие глубоко под землю. Эти подземные  ходы в неудовлетворительном состоянии, некоторые полуразрушенные. Планов и схем нигде нет, а если и были, то они составлялись хаотично и не грамотно. Выпросить у «Управления» дополнительные силы оперативников для операции по проверке и консервации подземного хозяйства было невозможно. Надежда на дружинников мала. Время усугубляло положение. Стали уходить из дому подростки, и их зачастую тянуло туда, где царило хулиганство, и обитал  преступный мир Москвы.  ...

  Участковый, вдвоём, вместе со своим  товарищем, пошли по участку, проверять, известные ему подвалы с замаскированными железными дверями.    
Открыть такую дверь, обследовать за ней ход, тем самым провести розыскные мероприятия по заявлению  гражданки. В двух подвалах, двери были открыты, там было по колено  воды. Обследование пришлось отложить.

 В другом подвале, они нашли такую же железную  дверь, массивную, как в военном бункере, она была открыта.  Мощный луч фонарика освещал сбитые  ступеньки  вниз.  Решётка вырвана с «мясом». Никакого электрического освещения не было и в помине. Кругом одни обрывки проводов, осколки бутылок, ламп, всякий хлам. Запах, как на живодёрне, или в канализации, не лучше. Впереди них раздавался писк крыс.  Они углубились  далеко, дошли до коллектора, вверх уходила вертикальная решётка-лестница.
 
 Луч вырвал из темноты  закрытую  крышку  люка. Высота  страшная, более пятнадцати  метров. Куда  выходил  люк, на улицу, или в другой подвал - неизвестно. Из коллектора вели ещё два  хода.  Один низкий, они пошли по высокому, высотой в 2 метра.  Идти мешал всякий хлам, вплоть до мотоциклетных колёс. Не плохая идея ездить по этим лабиринтам на мотоцикле. Идея, сразу испарилась - по сторонам скобы - крючья  для электрических кабелей, напороться на них, не пожелаешь и врагу. Они остановились, прислушались к звукам капающей воды, на крысиный писк не обращали внимания. Эхо было настолько странным, что не хотелось, даже и говорить. Воды нигде не было, но всем телом ощущалась большая влажность. На стене появились трубы, они уходили в разные  стороны, некоторые зацементированные. Признаков присутствия человека участковый не обнаружил. Три окурка, вся их находка, не возможно визуально определить ни времени разложения структуры бумажной гильзы, буквально ничего.
 
 Они не были специалистами, и не было снаряжения, кроме фонарика.  Появились противные мошки, они лезли в нос, в глаза. Участковый сделал маску из носового платка, дал пример товарищу, закрыть органы дыхания от мошкары.  Они вернулись к коллектору, обнаружив чуть выше, ещё один ход в другом уровне. По нему прошли не одну сотню метров, освещая  путь фонариком, не находя ничего интересного.  Что за ход?

 Куда он ведёт? Нет проводки электрических кабелей, нет труб, просто ход. Снова наткнулись на решётку. Дверь, не дверь, не понять. Не большой  лаз. Пришлось  высоко задирать ноги, чтобы перелезть сквозь перепиленные прутья  металлической арматуры, дальше в проход. Постоянно цеплялись за кронштейны, попадались и острые штыри.  Их сопровождал постоянный крысиный писк. 

 Хорошо, что крысы ещё не кидались на людей. Ход резко, под углом пошёл вниз, снова небольшое пространство с несколькими  ходами. На земле стояла керосиновая лампа. В банке пусто, даже не пахло керосином. Участковый нацарапал на стене камнем крест. Кирпичная  кладка  хода, куда они зашли, была очень старая, более полувека. Рядом с крестом они прочитали нацарапанную  надпись, наверняка  гвоздём «Здесь был Никита Хрущёв». Обследовав ещё несколько подобных надписей на русском  языке, в основном мат, исследователи решили, пойти назад, так как бродили больше часа, а сколько  прошли  неизвестно. Ставить цель дойти до чего-то, не зная до чего, нельзя  без знания этих  ходов. 

 Досконально обследовать эти лабиринты необходимо, но это могла только специальная  группа, и рабочие - заваривать решётки ходов и целые участки. На пять секунд выключили  фонарик, и ощутили себя в царстве Аида. Под ногами  противное  движение. Наглые крысы, не боясь человека, догоняли, обгоняли, и убегали вперёд. Луч света от фонарика вырвал из кромешной тьмы массу крыс, вся земля шевелилась, сразу  расхотелось идти в том направление.  К звукам писка присоединились другие - хруст, чавканье.
   
 - Идём, посмотрим, чего они там?   
- Чего идти, смотри отсюда, жрут  что-то, пируют.   
Они прошли ещё с десяток метров.      
Крысы не обращали на них внимания, лазили по стене, прыгали, не давая сделать и шагу. Луч фонарика осветил  поворот, который они не видели  раньше.   То, что предстало перед их глазами, описать не возможно. Их стало мутить. 

  На земле полулежало человеческое тело, очевидно труп, сбоку из-под рваной  рубахи торчал крюк, лица не было. Оно было объедено крысами, глаз тоже не было. На руке не хватало трёх пальцев. По всему этому зловонно пахнущему трупу, дрались меж собой  крысы. Они отрывали от трупа человеческую плоть. Прогнать крыс не удалось, они продолжали свой пир.

 Только два выстрела из «ТТ», на какое-то время отпугнули  чёрных крыс. Они отбежали  на метр, и смотрели на людей своими  красными бусинками  глаз, выжидая, когда им снова позволят подойти к человечине.  Приподнять, снять с крюка тело, милиционеры не сумели. Кровавая ткань одежды рвалась, при малейшем  натяжении, прикасаться к самому телу, они не рискнули. 
   
 Через минуту они отошли в сторону. Разом, полчище  подземных грызунов набросилось на окровавленную  массу, и снова писк, и снова  хруст...

  Через час двое вышли из подземелья, долго плутали, перепутали дважды ходы. Срочно было сообщено по инстанции о находке.               
                ...

  Группа из четырёх человек, в специальных халатах и противогазах, как у космонавтов, и другим снаряжением, вышла из «Рафика», и зашла в подвал. Впереди шёл старший  группы с баллоном за спиной, и очищал путь от пищащей живности. Крысы сходили с ума. Многие грызуны падали замертво, другие огромными прыжками убегали  в темноту.  На голове у каждого группы горел мощный фонарь -  прожектор. 

  Дошли быстро, за полчаса. На том месте крыс не было.    Не было и трупа. Валялись рваные куски грязной одежды, несколько костей, и что-то вроде одной  кеды, без
шнурков.  Эксперт-фотограф делал  снимки того, что осталось.  Кости, остатки одежды, и кеду положили  в  полиэтиленовый  пакет - мешок. Группа двинулась назад. Последний шёл фотограф, он задерживался, обследовал, то, что считал нужным.  Постоянно загоралась его лампа вспышка. Процессия  медленно  двигалась  на  выход.


  КОШМАРНЫЙ АД, КОШМАРНЫЙ ГАД.

  Длинный, толстый, слизкий, омерзительный, не определённого цвета и дурно пахнущий гад медленно входил, вползал в человеческую плоть, расширяя её изнутри, продвигался,  ввинчивался глубже внутрь. Плоть местами не выдерживала, трескалась, разрывалась, в области живота, и гад  кольцами, вместе  красно-бело-синими кишками вываливался наружу. В безобразном месиве трудно определить, где кишки, где гадина. Иногда, появлялась голова мерзкого создания, раскрывая пасть, перекусывала кишки, из которых вместе с кровью и переваренным  содержимым, вываливался фекалий. Кровавый рисунок колец и ромбов на теле гигантского гада двигался от головы к хвосту. Голова раскрывала пасть с раздвоенным языком и двумя ядовитыми зубами, рвала размягчённую плоть, как резину, подготавливая себе отверстие в булькающую черноту. Гад снова, вползал в новую дыру. Он ползал по всему нутру, по всем «закоулкам» человеческой плоти. На своём пути он жрал всё подряд, перекусывал, и глотал рёбра, кости таза и позвоночник.  Насытившись внутренностями, гад находил выход, и выползал из заднего прохода. Длинный язык указывал ему новый  путь.  Добравшись до головы, он сжимал череп «несчастного», что кости не выдерживали и ломались с хрустом, как спичечный  коробок. Отвалилась вниз челюсть, и гад, найдя новое  естественное  отверстие, вползал в рот, затем в глотку, останавливаясь на время, пока проглоченное им сердце и печень начнут продвигаться по его гадскому длинному  желудку. Червь расширялся, и этот внутренний комок двигался по всему его ужасному телу. В разрывах  живота  тела появилась его тело, сначала - голова, а его хвост, ещё не вышел полностью из клоаки. Середина гада была снаружи, и сразу исчезало  внутри жертвы. Тело давно мёртвое, оно наполовину было съедено гадом изнутри, но во всём этом было нечто страшное. В голове, среди треснутых костей черепа, в мозгах, выпирающих из глазниц и ушей, теплилось сознание. Мозг был ещё живой, он ощущал весь этот омерзительный кошмар. Смерть ещё не дошла до мозга. Тварь проглотила мозг целиком  в последнюю  очередь.  Мрак окутал сознание, яркая вспышка, и  небытиё ...

 Он с трудом открыл глаза. В следующую секунду услышал звук открытия  дверей.  Вверху тусклая лампочка, справа решётчатая стена. Миша приподнял голову. Он лежал на полу вагона метро. Через секунду стал соображать. Он спал, во сне упал с сиденья и проснулся. Весь кошмар был во сне.

 Французов поднялся на ноги, огляделся.  В соседний вагон вошли рабочие, и зажёгся свет. Они направились в его сторону. Миша снова нагнулся, чтобы его не заметили. Аккуратно и осторожно, глядя на железяку, выбрался на помост, похожий на станционную платформу. За спиной раздались голоса. Не оборачиваясь на говор, он спрыгнул, пригнувшись, перепрыгивая через многочисленные рельсы, добежал до скромного укрытия. 
   
 Оставаться долго здесь нельзя, его укрытие просматривалось со всех сторон. Миша так и не понял где, он находиться, какой-то большой без освещения в три или четыре этажа заводской цех. Справа вдали в ста метрах  появлялись люди, слева - сполохи электросварки. Позади по рельсам проехала какая-то тележка, на ней стояли две женщины, одна с ведром. Миша нагнулся. Его никто не заметил.
 
 Мальчик увидел совсем рядом небольшую каморку, похожую на половину вагончика. Подошёл ближе, заглянул - никого. Он вошёл и притаился, боясь быть обнаруженным. Постепенно он осознал своё положение.   

 Впереди в метрах пятнадцати от него стоял вагон, значительно больше других, и не похожий на остальные. Отличался он, прежде всего цветом, очень чистый или свежевыкрашенный. Это обыкновенный  железнодорожный пассажирский вагон. Вдоль всего ряда окон с занавесками  крупными буквами написано «Вятка», на белой  табличке мелкими буквами «Москва - Киров».   К вагону подошёл рабочий  в светлой спецовке, стал стукать по колёсам молоточком на длинной ручке. Миша затаился.

   Вдруг, как в сказке, скрипнула  дверь...