Движение 4

- А что, - сказал Француз, настраивая автоприёмник. Заиграла лёгкая музыка. - В тюрьме-то жизнь устроена гораздо более справедливей, чем здесь. Черти - по шканарями, толчки моют, ты - в семье. Стол, пайка. Семья тебя защищает.
- И понтов - никаких, - сказал, слушая музыку, Кент. - Даже если запонтишь, потом придёт какой-нибудь старичок, выведет на чистую воду. Или серьёзные люди в хату заедут. Не дай бог, ты сам мент. Хотя первое ощущение, конечно - да.
- Как-будто тебя втолкнули в клетку со зверями!..- с ужасом выдохнул Студент.
- Во-во, - Манерный засмеялся, - а выломишься из хаты, вертухая позовёшь, мол, спасите!, и - всё. Так и будут тебя по первакам, по хатам кидать, по кругу крутиться будешь, на зоне сразу замочат. В лучшем случае - лагерной обслугой.
- Ну не обязательно, - сказал Сан Саныч. - У нас один пацан - студент - убил гебешника, своего школьного товарища, по пьяни. Сидели в бане, бухали, гебешник начал ему предъявы кидать - мол, я-то всё про всех знаю, а ты?! И у того съехала крыша - испугался. Схватил большой чугунный ковш, которым воду на камни льют, и саданул по макитре. И всё. Так с ним было весело отдыхать, - он повернулся к Студенту, - стихи читал, даже кликуху ему дали - "Есенин". А ты можешь убить человека, Студент? - он вопросительно, грозно и безнадёжно одновременно посмотрел на него. - Чмока вон - не смог. Сейчас пошёл на работу. Менеджером, - Сан Саныч сплюнул, - каким-то. Срам.
- Он бы ещё миссионером стал, - сказал Игорь. - Это вообще. Чего они к нам приезжают? Кто их звал?
- А что? - сказал Батя. - Это рынок. Тут я против патриарха, против. Ты работу свою сначала поставь, потом суди. Поставь её так, чтобы никто к этим миссионерам не пошёл. Вот это будет - Движдение. Патриархия ведь тоже банда. Ну и сделайте свой движ, да?
- Да, - сказал Васёк. - А я-то сидел в Новосибирске. Ментовская зона. До сих пор нет ни одного вора в законе. Опускают сразу. Один приехал, смотрящий, на второй день подставили - закрыли за убийство. Того, к которому он приехал.
- Да, - сказал Леший, - а если в Кузне у нас - Кузбасс! - всегда - общак. И в иерархии повышают, как положили.
- Вот он как раз в Новосиб из Кузни и приехал.
- А я сразу на химию отвалил, - сказал Казбек. Все на него посмотрели. - А чего? Мог свалить и свалил. Не в падлу же. Мне просто повезло.
- Да, - Игорь заржал. - "Уважаемая доярка, дважды герой Советского Союза, как же вы стали валютной проституткой? - Ну, просто повезло!"
Казбек оскалился. Стало видно, за что его называют Казбек. Голова сужается кверху, как остриё горы, а уши торчат, как пики. И эубы острые. Такой точно горло перегрызёт в рукопашной.
- А я первый раз - на общаке, второй - на строгом. На первом, кстати, хуже, - сказал Манерный, поправляя и так вполне безукоризненный галстучный узел. - Всё, хватит болтать, работаем. - Он достал ПМ. - Я сейчас разберу с закрытыми глазами, дам  вам собрать.  Кто не соберёт, за тем - косяк!
Все засмеялись.
- Я не смогу, - сказал Студент. Он встал. - Честно.
- Плюс - малолетка, - Батя тоже встал, обнял Француза. - В 14 лет. Знаем всё про тебя,дорогой. Хлебнул ты круто.
- Да ладно там, - Манерный чуть отстранился. Но костюм всё же был помят, особенно стрелки на брюках. По виду, ими было можно резать хлеб.
- Жалко, там в карты не разрешают играть. За колотушки - сразу дачки лишают. Если запалят, конечно. Домино, шахматы - пожалуйста.
- И нарды, - сказал Казбек. Он подумал. - Иногда здесь, в Москве, скучаешь по ребятам. Хорошо там. Близкие, нарды. А тут - Казбек, едем туда, Казбек, едем сюда. И правда - справедливей...
- А после суда идёшь в другую хату, - сказал Француз. - И иногда из неё не выходишь, как Зуб.
- Его капитально после суда пропороли, - пояснил Манерный. - Доказали, что тоже - ссученый. Он вообще был какой-то странный, такой диковатый.
- Ага, - сказал Френч. - Пропороли его конкретно, всё время лежал на больничке, еле ходил. Потом помер. А диких у нас было много.
- Особенно - якуты, - сказал Кентавр. - У нас был один, вместе со мной ушёл на химию. Потом через неделю - закрыли. Бухнул там с кем-то где-то и кого-то - убил. Они ж точно дикие, дикие совсем.
- Якута-то? А я его встретил в том году в Майами на "Авентура-Молл". Большой супер-центр. Сам молодцом, правда говорил, нет бабла, - сказал Вася.
- Во даёт! - сказал Казбек. - Я в шоке, космос! Он и с нами тоже сидел. Был спекулянт, потом убиец, сейчас бизнесмен?!
- А поехали, ребят, с него получим, - засмеялся Игорь. - И за метаморфозы процент. - Он передразнил Горбачёва. - "Если  -да, тогда - что, а так - нет." Кто их так разговаривать учил? Специально тренировали, что ли?
- Всем правит семибанкирщина. Которая сидит в Швейцарии, - сказал Батя. - Вон - "Юкос". Большой стоит. Надо с них порлучать. Но им всё всё равно. Ротшильды. Позовут вояк. И разнесут какую-нибудь страну ракетами. Семь семей, держат весь мир. Швейцария даже имеет свою валюту - швейцарский франк. Самая стабильная валюта в мире. Не опускается, конечно.
- А опустили у вас многих? - кстати спросил Студент.
- Да нет, - нехотя сказал Француз. Видно. что эта тема была ему не очень по душе. - Так. Наоборот, старались не опускать, - он повернулся к Манерному. - Давай я соберу. А потом поедем.
- И живые будут завидовать мёртвым, - сказал Игорь. - Сегодня вечером ситуация будет иметь именно такую развязку. - Он повторил. - Именно такую. Погнали!
- Да. Помирать ещё рано. Пока ещё живые, надо жить, - сказал Отец. - И ездить. - Он кивнул. - Казбек, ты за руль. Я с Сан Санычем - на второй бэхе. На святое дело идём, дружка из беды вызволять.
- Только, чур, сегодня стрелять буду я. - сказал Стоматолог. - Я для этого и приехал в Москву. Пострелять. Побегать. Молодость вспомнить. - Он подошёл к окну, посмотрел на улицу. - Вот, - сказал он, - думаю я - будет один день, когда я так подойду к окну, а там снайпер. И он тихонечко, - Стоматолог щёлкнул пальцами по лбу Студента, - клик! И я в другом месте.
- В аду, - серьёзно сказал Батя.
Леший засмеялся.
- А что, - Батя повернулся к нему. - Человека убьёшь, в ад попадёшь. А святых между нас нет.
Француз встал, тоже посмотрел наружу. Внизу дети играли в песочнице, сестра и брат. Мальчику было лет десять, сестре - пять. И он очень сосредоточенно и так же серьёзно, как Батя, помогал ей строить куличики. Казалось, это было самым главным делом в их жизни, так увлечённо и ответственно они работали. Самым главным на свете.
- А по мне так лучше, - сказал Француз. - Чем жить как лох.

музыка в автоприёмнике - Константин Никольский. "Я сам из тех, кто спрятался за дверь", "Четыре дерева" или любая другая песня.

конец