Трижды Владимир

Поездка третья.

Когда автобус спустится с горы, он въедет на выгнутый подковой серый бетонный мост. Не доезжая середины моста, он сорвется и полетит вниз.
Я не знаю, откуда и куда едет этот автобус, но именно в этот временной промежуток я нахожусь в нем.
Вот он я, третье место позади водителя, сижу и смотрю в окно.
Всё, автобус преодолел отмеренный ему отрезок моста. Падение, и долгий полет в синеющую далеко внизу реку.
Музыка. Нет, не музыка, мелодия. Противная и до ужаса знакомая. Откуда она звучит?

«Эх, Семён, Семён, что ж ты наделал-то? Ведь по индульгенции генерального я могу поспать сегодня на пару часиков подольше…».
Будильник на мобильном издал последний писк и затих.
Раз уж проснулся, пойду умоюсь и позавтракаю.
«Кстати, Семён, где я тебя вчера бросил-то? А, вот ты где! Опять под кровать уехал. У, блин, вибратор фирмы “Сименс”!»
Выудил при помощи швабры свой сотовый и отправился в ванную.

У каждого человека есть сон, который он видит чаще других. Правда не каждый обращает на это внимание и способен его запомнить. Я помню. Такая уж у меня натура. Этот падающий вместе со мной (или я вместе с ним) автобус – самый повторяющийся из моих снов. В нем всегда происходит одно и тоже: спуск с горы, въезд на мост, падение. И всё это я вижу и переживаю, находясь в самом автобусе. Но сегодня в моём сне что-то изменилось.
Механичное, бездумное скольжение зубной щетки оборвалось ударом в десну от неосторожного движения. Всё лицо перекосило от мгновенной вспышки боли.
Я понял, я видел себя со стороны. Это что-то новенькое. Как же это трактовать?

Сплюнув в унитаз растворившиеся в слюне остатки зубной пасты, отправился на кухню.
Завтрак – это самая главная еда за день. Если плотно позавтракать, то обед можно и пропустить, а до ужина вообще еще дожить нужно.
Спасибо Галине Владимировне, что научила пользоваться микроволновкой. Вот только по отношению к завтраку этот прибор вызывает у меня двойственное чувство. С одной стороны приятно, что посуды пачкается меньше и ждать долго не надо. С другой – обидно, что время завтрака сокращается примерно вдвое. Раньше, пока на сковородке что-то разогревается, успевал почитать газету или книгу. Теперь же уплетаю разогретую еду под музыкальное оформление плей-листа утреннего эфира какой-нибудь радиостанции.

По сути, сегодня на работе у меня сплошная рутина. Вчера я застрял на пятнадцатой странице. Мне не понравился ряд формулировок, но на исправление не было ни сил, ни желания.
Так, а что там в аське? Н-да, унылая картина. Помимо шефа со значком вечной недоступности и Галины Владимировны, сидящей в соседней комнате, есть Артем Кабанов, но с ним мне нечего пока что обсуждать. Девчонки из Нижнего, знакомые еще по прежнему месту работы появятся только через час. Эльвира – наша новая сотрудница – всё еще дрыхнет. Интересно, шеф спит или нет, ведь в Нью-Джерси сейчас два часа ночи.
Пятнадцатая страница. Что же мне тут не понравилось-то? Кажется третий и четвертый абзацы. Надо перечитать.
Значит так, много слов и мало смысла, а надо, чтоб было наоборот.
«Думай, Димка, думай…».

До чего же противный раздается звук, когда приходит в аську сообщение.
«Кто там чего от меня хочет?»
А, это Галина Владимировна просит подойти.
«Иду».
Шеф не спит. Об этом я догадался, увидев в её руке трубку телефона.
- Мы на громкой, - сообщила Галина Владимировна и положила трубку.
- Дима, я тебя приветствую.
- Я вас тоже.
- Как твои дела? Чем сейчас занимаешься?
Первый вопрос игнорирую. Он и сам прекрасно знает, что не очень, а на второй отвечаю:
- Над тем же, над чем и вчера.
- Хорошо, только не затягивай.
- Постараюсь.
- Да, Дима, надо съездить во Владимир.
«Опять! - думаю про себя. – А, впрочем, зря возмущаюсь, ведь это шанс на время избавиться от рутины»:
- Хорошо, уже собираюсь.
- Сейчас Галина даст тебе адрес и номер сотового Татьяны Петровны. У неё ты должен забрать проектор и экран.
- Всё сделаю.
- Тогда до связи.

Эльвира проснулась. Идет с кухни, в руке стакан. Пустой. Один глаз закрыт, другим смотрит на меня.
- Сок на столе.
Медленно разворачивается и шаркает обратно.
Одеваю свои любимые туристические штаны стального цвета, толстовку и продеваю руку в рукав куртки.
- Ты в магазин?
- Я во Владимир.
- Сейчас? Надолго? К маме не заедешь?
- Туда и обратно.
- А как же я?
- Ну, кто-то же должен работать в моё отсутствие.
- Козявка!
- Штаны подтяни, пупок простудишь!
- Тебе в магазине что-нибудь купить?
- Хлеба и йогурт.
«Коварный, живой йогурт…».

Курский вокзал. Киоск с печатной продукцией. Я теперь ученый, в смысле опытный. Четыре часа пялиться в окно – никакого удовольствия. Да и смотреть-то не на что: кафе, дома, заправки,… заправки, дома, кафе, Покров. И не обязательно в таком порядке. Незыблем только Покров.
- Японские кроссворды есть?
- Восемь и двенадцать.
- За восемь.
- Ваша сдача.
До чего же порой бывает лень лезть из-за двух рублей во внутренний карман за бумажником…

Какие-то неправильные кроссворды мне попались. Со сложностью в один карандаш не разгадал ни одного. Со сложностью в два карандаша – один, и то с трудом. От трех и выше – все. После стоянки в Покрове останутся только детские. Чувствую, не справлюсь.

Вибрирую. Еще раз. Еще. Значит, номер незнакомый. «Та-дам. Та-дам. Та-дам-та-дам-та-дам-та-дам-та-дам-та-да-да-да-дам», - раздается на весь автобус саунд-трек из «Розовой Пантеры».
- Алло?
- Алло, Дима, где ты есть?
Вот как спросили, так и отвечу:
- Я есть отъехать из Покрова.
- Значит, часа через два будешь во Владимире.
- Значит, буду.

Главное не забыть у водителя взять билет, для отчетности понадобится.
Выгрузился. Светящийся всеми окнами железнодорожный вокзал по левую руку, тусклая стена автобусного – по правую. Эти здания знакомы мне по предыдущим поездкам, особенно железнодорожный вокзал, внутри которого со мной приключилось несколько забавных происшествий.
На автобусной остановке, располагающейся недалеко от места моей высадки, узнал, как доехать и на чем.
На редкость осведомленные люди попались, не то, что в прошлый раз.

Ждать пришлось недолго. Жизнерадостно прыгнул в маршрутное такси.
Что сделать в первую очередь, оплатить проезд или приступить к поеданию шоколадки?
Гражданско-пассажирский долг в размере семи рублей взял таки верх над чувством голода.
За раз откусил половину шоколадного батончика и стал медленно пережевывать. Жареный арахис и нуга на время притупят чувство голода, а там, если удастся, съем что-нибудь существенное.
Вернулась сдача.
- А билет?
Вопрос остался без ответа, а все пассажиры посмотрели на меня, как на прокаженного.
Тихий старческий голос сзади и немного слева с какой-то тоскливой обреченностью произнес:
- Эти фашисты билетов не выдают…
Интересное высказывание, но я лучше промолчу, а то слово за слово, и весь набор вербальных пререканий: спор, дебаты и откровенная ругань всех со всеми. Не дают билетов, ну и не надо.
Сижу и молча жую свою шоколадку.

Эльвира советовала, после того, как я выйду и перейду на другую сторону дороги, схватить какого-нибудь студента за шкибон и вежливо спросить, как пройти на нужную мне улицу. По её уверениям, любой из них знает, как.
Видно день сегодня не студенческий, поскольку, перейдя дорогу, я не встретил ни одного представителя чудной (во всех смыслах этого слова) молодежной субкультуры, именуемой «студенчество».
Если честно, я вообще никого не встретил.

Судя по цифре 18 на торце, это и есть тот самый дом по нужной мне улице. А вход-то где? Ага, вот он, слева, но час от часу не легче. Прям игра в наперстки какая-то! Три подъезда без каких-либо опознавательных знаков, и поди догадайся, не зная планировки, в каком из них находится искомая квартира.
«Идиот!» - воскликнул с досады контрабандист Лёлик в одной известной советской комедии. Дальше цитату продолжать не обязательно, поскольку по отношению ко мне применима сейчас именно эта первая её часть. Номер сотового Татьяны Петровны, видать, не просто так мне выдали. Словно знали, что трудности возникнут.

- Вот экран с подставкой, вот проектор. Проверять будете? Ведь как привезли, так никто и не трогал.
- Проформы ради посмотрю, все ли провода на месте.
- Может, чаю?
- С удовольствием бы, но я тогда на последний автобус не успею.
«Не скромно это как-то – пить чай с незнакомым человеком…».

Куртка у меня хорошая, теплая, с капюшоном, вот только скользкая. Постоянно приходится поправлять лямку сумки проектора.
Экран с треногой даже в сложенном виде штука громоздкая. Издалека напоминает «Стрелу». Есть в нашей армии такое оружие. Я сам в каком-то фильме видел, как бравые спецназовцы длинные, похожие на водопроводные трубы, пусковые ракетные бандуры именно так и называли.
Как только выйду в более людные места, мудреное техническое приспособление в моей левой руке определенно будет приковывать любопытные людские взгляды.

Пространство меж двух вокзалов – весьма людное место, особенно, если все собравшиеся ждут автобус.
Поставив экран на треногу, стою, поедаю чипсы, запивая их газировкой. Окидывая взглядом толпу, прикидываю, что все должны поместиться.
Куда бы деть экран на время поездки? В багаж? Ну-ка на фиг! Вдруг кто прихватит, по ошибке, так сказать. Закину его на полку над местом, где буду сидеть. Лишь бы на кочках не сильно дребезжал.

Две (если особо не приглядываться, то, вроде бы, как и симпатичные) девушки, попивая пивко и похихикивая, время от времени поглядывают на меня с явным любопытством. Лестно, конечно, но судя по их взглядам, я их интересую только как живое приложение к моему трехногому механизму.
- Скажите, а что это у вас такое? – набравшись смелости, спросила одна из девушек.
Раз у них веселое настроение, попробую пошутить:
- Зенитный комплекс среднего радиуса действия.
Шутка зашла. Этот вывод я сделал по двум прозвучавшим практически синхронно фразам:
- Это хорошо, что среднего. Не так уж и страшно.
- А разрешение и документы имеются?
- А как же! Вон, целая сумка – и кивнул на висящий сбоку проектор.
- А может быть у вас там проектор?
Время шуток сразу же закончилось, а флиртом от заданного вопроса что-то и не пахнет.
- Согласен, проектор.
- Значит, можно будет кино в автобусе смотреть?
- Можно. Нужен диск, ноутбук и место, где экран поставить.
- Я тогда займу вам место рядом с собой.
- Спасибо, весьма признателен.
«Забавно. Предложение занять место звучит так, как будто вопрос о просмотре фильма уже решен. А ведь я не сказал, что всё выше перечисленное есть у меня в наличии. Измененное воздействием алкоголя человеческое сознание выкидывает порой очень причудливые фортели, не считаясь со своим обладателем, то есть человеком».
«Не зря все-таки пару раз в семестре посетил лекции Т.Б.Радбиля. Полученные за эти разы знания позволяют не особо удивляться и делать правильные выводы о поведенческой психологии адекватного индивидуума».
«Если еще раз над чем-нибудь вот так вот задумаюсь, мозг весь череп отдавит».

Как и было обещано, место мне действительно заняли. Моя соседка вдавила до упора своё тело в кресло, накрылась курткой и уснула.
В Балашихе автобус начал хандрить, и в итоге до Курского мы не доехали. Правда, как оказалось, не дотянули мы каких-то пятьсот метров и остановились где-то на задворках.
Все тут же вышли и разбежались как тараканы. Люди, а как же я? Для меня и Садовое кольцо – Бермудский треугольник, а тут высадили неизвестно где, и есть только одна определенность, которая хоть как-то обнадеживает, - я в Москве.
Приступ паники если и был, то был недолгим, но какая-то часть нервных клеток погибла безвозвратно.
- Женщина, как до метро дойти?
Безмолвный, но выразительный жест.
- Вот спасибочки!

До чего же узкие на эскалаторе ступеньки. Мои боты 46-го размера с трудом на них помещаются. К тому же подъем наверх со станций глубоко заложения при мизерной скорости эскалатора ужасно тягомотен.
Кстати, до сих пор не могу понять, почему многие, встав на эскалатор, разворачиваются и едут спиною вниз или вверх. Может быть, тут действуют похожие принципы, которыми руководствовался Кот Матроскин, когда давал совет Дяде Федору по эффективности поедания бутерброда. Только в случае с бутербродом вкуснее, а здесь, наверное, интереснее. Как-нибудь обязательно попробую.

В арку, налево и домой или зайти на Арбат? Лучше в арку.
До чего же есть хочется.
Подземный переход, 200 метров, и я дома.
Две симпатичные (и это вполне серьёзно) девчонки остановили меня в тот момент, когда я уже одной ногой наступил на первую ступеньку подземного перехода, и попросили открыть им шампанское.
Когда шипучий напиток был выпит до последней капли, я с трудом контролировал свой опорно-двигательный аппарат, потому что с голодухи меня просто-напросто развезло. Тем не менее, я сумел помочь поймать девчонкам такси и, проявив свойственную мне в подпитии галантность, пожелал им приятных выходных.
Когда пришел домой, сбросил всё барахло в гостиной, наконец-то поел и пошел спать. Сознание отключилось на вполне адекватной и правильной мысли:
«Хорошо, что не пошел на Арбат…»

С ним мне предстояла встреча, когда я окончательно распрощался с Москвой…


Поездка вторая.

Вопрос дня: чем обуславливается смена цветовой маркировки этапов при переходе от цикла к циклу? Вот ведь камень преткновения! Поинтересуюсь-ка у Артема.
Что-то он долго печатает. Ладно, подожду…

Шеф на днях сообщил новость. Он берет на работу еще одного специалиста. Я не совсем понял, чем будет заниматься новый сотрудник, но мне надо будет помочь ему вникнуть в то, чем мы занимаемся.

Ответ, полученный от Артема, нельзя, конечно, назвать филькиной грамотой, поскольку он весьма обстоятельный, но вот китайской – вполне, во всяком случае, по отношению к содержанию. Сейчас я его распечатаю и пойду пить чай. И за кружкой ароматного напитка буду медленно-медленно вникать в суть напечатанного.

Кстати, вчера, проходя мимо Галины Владимировны, видел сидящую рядом с ней девушку с длинными волосами в темно-красной кофте и черной юбке. Если это и есть наш новый сотрудник, то я не против. А уж Сергей с Алексеем тем более будут счастливы. Всё таки наше мужское сообщество давно пора разбавить симпатичным представителем прекрасного пола.

«Ну что еще такое? Ну я же еще не допил свой чай!»
- Дима, а ты знаешь, что с Курского во Владимир автобусы ходят? – судя по голосу шефа и его вопросу, он снова что-то задумал.
- Нет, не знаю.
- Галя, как ты думаешь, сможем мы через водителя передать пакет во Владимир?
- Думаю, да.
- А он готов?
«Интересно, это про меня спросили или про пакет?..»
- Сейчас диск запишется, и всё будет готово.
- Дима, ты съездишь на вокзал и отдашь пакет водителю. Если потребуется, заплатишь ему. И не забудь узнать его имя и номер сотового. Ты всё понял?
- Да.
- До связи.
«Н-да…что-то давненько я на Курском не бывал…»
«Вот, засада, чай остыл».

Я как-то привык всегда полагаться на себя, поэтому место, откуда отправляются автобусы, нашел без чьей-либо помощи. Труднее было выйти из метро таким образом, чтобы оказаться аккурат перед пригородными кассами.

- Скажите, вы водитель?
- Да.
- А вы пакет не передадите во Владимир?
- С наркотиками?
- Нет, всё законно, там диски.
- Нет, не передам.
- Почему?
- Нам категорически запрещено…
«После такого ответа предлагать деньги бессмысленно».
- Галина Владимировна, ничего не получается, жду звонка от шефа.
Водитель, выбросив окурок в урну, как-то отрешенно посмотрел на меня, отвернулся и зашел в автобус. Проследить за его дальнейшими действиями не удалось, так как зазвонил телефон.
- На связи.
- А, Дима, я тебя приветствую еще раз. Ты мне скажи, у тебя денег с собой много?
- Тысяча семьсот с копейками.
- А сколько ты за гостиницу платил в прошлый раз?
- Четыреста.
- А сколько билет на автобус стоит?
- Сто семьдесят.
- Значит, садись в автобус, а я позвоню Эльвире… - «красивое имя у нашей новой сотрудницы» - …, чтобы она тебя встретила. Заодно и программу ей установишь.
- Хорошо.
- Будь на связи.
«Надо купить что-нибудь пожевать, а то путь неблизкий…»

Чем старше становлюсь, тем всё больше осознаю, что рядовые поездки в общественном транспорте не вызывают никаких эмоций: ни положительных, ни отрицательных. Лет десять назад с удовольствием таращился бы в окно, обозревая пейзажи, или считал бы попадающиеся навстречу иномарки. А сейчас даже занять себя нечем. Пейзажи монотонные, а отечественные «Волги», «Москвичи» и «Жигули» - этакие умиляющие взор неказистые оазисы в плотном потоке забугорных тачек. Впрочем, одно занятие, пожалуй, найдется, благо и времени навалом и мозг ничем не загружен.

У меня, как у любого поэта, есть четверостишия, которые спонтанно родились и требуют продолжения. Но это самое продолжение никак не хочет являться на свет божий.
Так, что у меня там из самого раннего:

«Видишь, звезды в этом небе
Не такие, как на Родине у нас,
Нас несет с тобой стихия,
Проверяя каждый раз».

Посыл, в общем, неплохой, а вот рифмы – не фонтан. Может какие-нибудь оригинальные подобрать. Экстаз… Арканзас…
Интересно, Арканзас – это штат или город?
Ну, его, это четверостишие, пусть повисит в памяти до лучших времен.
Темнеет. Сосед рядом захрапел, причем неожиданно как-то. Ишь, какие рулады мелодичные выводит!

Вот ведь упрямые штуки – мозг и память. Стоит к ним обратиться в поисках какой-нибудь ерунды, так нате вам, пожалуйста. Не хуже любого поисковика выдают информацию по заданной теме (нет бы, что-нибудь путное вспомнить):

«На пригорке возле ёлки,
Где журчит всегда ручей,
Динамит лежит весь ржавый,
Он, наверное, ничей».

«Не уж-то это моё творение, причем без благородной первой части “стихо”?»
Посмотрел на соседа, словно желая получить от него ответ, а тот заходил на очередной виток своей храповой симфонии. Взяв самую верхнюю ноту, он умолк и открыл глаза. Я отвернулся.

Всё-таки это моё. Скорее всего, страшилку хотел для младшей сестры сочинить.
«Эй, мозг, а есть ли у меня что-нибудь красивое и светлое в этом недосочиненном хламе?»
Показалось, что в голове что-то щелкнуло и отозвалось покалыванием чуть пониже темечка. И тут же проявились в мыслях строчки:
«Где заката алая полоска
Прячется за сосны вековые,
Там стоит красавица-березка
И роняет листья золотые…».

Великолепно. Сейчас сходу еще четверостишие сваяю в продолжение. Например, так:
«А под ней веселый непоседа
Ручеек среди корней петляет
И ведет…

Звонок «мобильника» грубой трелью оборвал поэтический процесс.
- Алло?
- Дима, здравствуй, это Эльвира.
- Привет.
- Ты уже подъезжаешь?
- Не знаю, подожди, посмотрю в окно, сориентируюсь…
- Как будешь подъезжать, позвони, я тебя встречу.
- Да, хорошо, а где?…
Посмотрел на экран, Эльвира отключилась.

«И чего спрашивал? Автовокзал-то в  городе один». Вышел, огляделся, достал телефон, намереваясь сообщить о своем приезде. Показалось, что девушка в розовом пуховике ждет именно меня. Ан нет, не показалось.
- Дима? – спросила она, глядя на пакет в моей руке.
- Yes, of course, - ответил я, убирая телефон в карман.
- Правильнее в этой ситуации говорить: «Yes, I am», - с легкой усмешкой произнесла она, доставая «мобильник».
- Знаю, просто небольшая проверка.
- Сейчас такси приедет.
Легким, почти не заметным  движением дотронулся до куртки в том месте, где бумажник очерчивает контуры внутреннего кармана: «Такси, так такси».
- Семьдесят рублей в любой конец города, - продолжила свою фразу Эльвира. – Весьма удобно.
«Определенно этот город начинает мне нравиться».

Наши с Эльвирой характеры и жизненные взгляды оказались весьма схожи. Поэтому уже через пять минут мы, постоянно перебивая друг друга, весело и в лицах рассказывали байки и небылицы из своей недолгой, но такой яркой жизни.
С такими девушками, как она у меня никогда не было проблем в общении. Не надо было подыскивать слова – сознание и мозг, соревнуясь между собой, наперегонки выдавали необходимые фразы. Когда я говорил, они не смотрели мне в рот с восхищенным глазами, как большинство из тех, с кем довелось знакомиться. Да и я знал, что как только закончу свой спич, у таких девушек сразу же найдется не менее длинная и эмоциональная тирада в тему беседы. С ними даже было о чем помолчать, присев на случайную скамейку…
В общем, я еще много о чем успел подумать, пока мой шеф общался с Эльвирой по телефону.

«Здравствуйте!» - сказал я громко, переступив порог квартиры. Я всегда так делаю, когда оказываюсь в гостях. Не знаю, как у других, а мое приветствие всегда настраивает хозяев на повышенное гостеприимство.
На звук моего голоса в коридоре появилась мама Эльвиры:
- Дима, вы ужинать будете?
«Очень хорошо, что женщина уже знает, как меня зовут. Это избавит всех нас от этикетных излишеств»:
- Благодарю вас, но я бы вот от чая не отказался бы.
Мама ушла на кухню. Звук брякнувшей о решетку газовой плиты сковородки инстинктивно насторожил.
- Так, Эльвира. Пока я буду устанавливать на твой компьютер нашу обучающую программу, сделай милость, забронируй мне номер в гостинице, только не очень дорогой.
- «Заря» подойдет? – спросила она.
- Вполне, - ответил я и слегка ухмыльнулся, вспомнив номер этого отеля, в котором ночевал в свою первую поездку.
Эльвира уселась на тахту, зажав телефон скрещенными в позе лотоса ногами. «Гибкая девушка…», - пронеслось где-то на периферии сознания. Запах с кухни поведал, что к чаю подадут макароны с курицей. Желудок стал высказывать свои гурманские предрасположенности.
- В гостиницах нет мест, - произнесла Эльвира, потирая уставшее от телефонной трубки ухо. – У нас в городе, оказывается, какая-то конференция проходит, делегаций понаехало…
В дверном проёме появилась мама:
- Идите, поешьте, я уже разогрела.
Отказаться не смог, желудок бы не простил. Но в следующий раз постараюсь быть скромнее.

Шеф, узнав об отсутствии мест, приказал возвращаться в Москву. Эльвира, не смотря на поздний час, вызвалась проводить меня до вокзала. «Замечательная девушка».
Спящая кассирша, отреагировав на стук в стекло, почти не открывая глаз, придвинула свои яркие напомаженные губы к микрофону и сообщила, что ближайший поезд на Москву отправляется в 2.48. Купив билет, повернулся к Эльвире:
- Езжай домой, что ли, а я здесь потусуюсь…
- Столько времени?
- Да что там, мне не привыкать. Всё, иди, ждем тебя в Москве.
Эльвира развернулась и пошла.
- Подожди! – она обернулась, а я протянул её семьдесят рублей. – Держи и не возражай!
Черноволосая красавица посмотрела на меня, на её губах появилась улыбка легкой грусти.
- До встречи…, - осенний ветер бережно прикрыл дверь вокзала за её спиной.

Телевизор, висящий под потолком в зале ожидания, работал бесшумно. Под ним также тихо два мужичка без тостов и чоканья распивали бутылку водки. Созерцание тишины угнетало. На исходе второго часа ожидания провалился в легкую дрему, положившись на встроенный в биологические часы моего организма будильник.

Глаза открылись сами собой. Машинально поднес к лицу правую руку. Часы показали, что до поезда еще минут двадцать. Огляделся. Вокруг никого, и всё также бесшумно работает телевизор. На экране ночная красавица предлагает за деньги отгадать до примитивизма неудачную анаграмму.
Спустился вниз взглянуть на табло. Проходящий на Москву уже прибыл, но, видимо, работникам вокзала было абсолютно безразлично, куда. Желтые буковки на синем фоне сообщали, что поезд пока здесь, и всё тут.
С мыслью, что что-то надо предпринять, чтоб не остаться во Владимире, поплелся к кассам.
На пути попалась механическая справочная с кнопочкой. Нажал и только потом обратил внимание, что вызываю милицию. Скоренько ретировался. Время начало поджимать.
Из динамика нужного информатора бодренький женский голос сообщил, что московский поезд стоит на второй платформе, а она следующая после первой. Логично, ё-моё! А до отправки восемь минут.
Выбежал из здания вокзала. Тридцать три якоря в отхожее место тому машинисту, что решил провести свой «товарняк» прямо перед моим носом! Между просветами громыхающих мимо вагонов я вижу состав, который начинает отъезжать, а я еще не в нем.
Посмотрел налево – «товарняк» бесконечен. До навесного перехода в спринтерском темпе чуть более минуты – не успею. Счет идет на секунды.
А-а-а! Последний вагон. С разбега приземляюсь в снег, перепрыгиваю рельсы и на бегу кричу, размахивая билетом:
- Красавица, опусти трап! Да опусти же! Мне в Москве с утра позарез быть надо!
И только после матерной тирады в адрес проводницы и обстоятельств я очутился в поезде. Впрочем, как только отдышался, извинился за грубость.
«Вот и призывай всех вокруг быть вежливыми и культурными,… но пока не скажешь крепкое словцо, ничего не добьешься», - думал я, переходя из вагона в вагон.

Каждая проводница считала своим долгом проверить мой билет. И это в третьем часу ночи! Ну, да, я сел в четырнадцатый вагон, а моя койка в купе находится в седьмом.
Дверь в вагон-ресторан, что оказался где-то в середине поезда, была закрыта. По наущению последней женщины, придирчиво рассматривавшей мой проездной документ, я нажал на кнопку звонка.
И ничего. Даже привычной трели не раздалось. Прошло минуты две. Я снова позвонил. Еще через пару минут дверь открыл человек азиатской внешности в грязно-белом халате.
Работник ресторана, который, видимо, таковым и являлся, отодвинулся в сторону. Я торжественно, словно королевская особа, продефилировал по бывшей когда-то красной дорожке мимо столиков, покачивающихся в такт вагону.
Я читал, что у азиатов чуть ли не в генах заложено передвигаться бесшумно, поэтому не придал значения отсутствию шагов за спиной. Когда передо мной появилась противоположная дверь, я по наитию, не оборачиваясь стал ждать, что человек в халате обойдет меня и выпустит из ресторана.
Однако за спиной никого не оказалось. Азиат просто исчез. Да, видать еще не скоро я приму горизонтальное положение.
«Извини, я забыл, что тебя еще и выпустить надо», - коверкая на свой  лад русскую речь, произнес азиат, появившись через пресловутые две минуты.
«Бывает и хуже», - ответил я ему, хотя так и подмывало сказать: «Shit happens», - но вряд ли обладатель заношенного халата оценил бы по достоинству сей лингвистический изыск.

Уже в своём купе, отказавшись от вечно влажного постельного белья, воспользовавшись только матрасом и наплевав на сопение троих попутчиков, провалился в тягучее небытие короткого сна…
… длинная деревянная лестница, уходящая своими потрескавшимися ступенями куда-то вниз, неотступно следует за рельефом склона. Туда, где у её окончания лежит идеально круглое озеро. То там, то здесь на пролетах не хватает ступенек, а иногда нет и самих пролетов, так что приходится прыгать на хлипкий квадрат следующей площадки, опасно проминающейся даже под не самым массивным весом.
Неспешно, стараясь поставить ногу подальше от центра доски, я спускаюсь ведомый какой-то своей не осознаваемой целью. На каждый последующий шаг максимум усилий. И в какой-то момент подошва ботинка начинает застывать в сантиметре от поверхности ступеньки. Расстояние до соприкосновения всё увеличивается, и перед отсутствующим пролетом я, не боясь, делаю шаг и иду по незримым доскам, бывшим здесь когда-то. Упругий воздух не дает упасть. Шаг, другой, третий…

Оглушающий грохот каблуков, взлетающий под своды туннеля, и неприятное шарканье плоских подошв о мраморный пол подземки свидетельствуют о том, что в половине седьмого утра Москва уже бодрствует вовсю.

Поездка первая.

- Завтра у нас гости, - завершив завтрак, произнесла Галина Владимировна. – Надо будет произвести на них должное впечатление.
- Форма одежды номер раз?
- Рубашку одень.
- А штаны?
- Я за глупые вопросы в своё время учеников с урока выгоняла, - ответила Галина Владимировна, исчезая в коридоре.
Я запихнул в рот две печенюшки, запил их чаем и отправился мыть посуду.

Первый месяц я ходил на работе в спортивных штанах, купленных с подъемных на «Черкизовском», и толстовке, приобретенной на Арбате.
Самый крупный столичный рынок с нашим «Дольче Канавино» даже сравнивать стыдно. Если на нашем рынке состроишь прилипчивому хачику-продавцу грозную гримасу на лице и рявкнешь: «Отвяжись, ты!» - то это срабатывает в 95 процентов случаев. На «Черкизовском» подобное не работает. Торгаш будет как телохранитель  следовать за тобой между прилавками и заискивающе лебезить над ухом.
- Брат, купи ботинки. Настоящая кожа, сам пятый год ношу.
- Спасибо, не надо, - отвечаю пока что вежливо.
- Куртку купи! У тебя плохая, а у меня хорошая, и твой размер есть! –
- Я свою в Испании покупал, - нагло вру прилипале в попытке его обескуражить.
- Брат, давай перчатки к ней подберем!
- Из кожи коморского варана есть? – спрашиваю на полном серьёзе.
- Эй, друг, таких не бывает! – находит он, что ответить, спустя какое-то время, продолжая следовать за мной.
- В модные каталоги надо почаще заглядывать! – подпустив легкое превосходство в голос, небрежно бросаю в него эту реплику и ускоряю шаг.
Перемявшись с ноги на ногу, торгаш продолжает следовать за мной, предлагая уже всякий хлам. Но я перестаю острить и реагировать на него…

Перед гостями, объявленными Галиной Владимировной, я предстал в рубашке, джинсах и ботинках.
- Знакомьтесь, это Дмитрий – наш главный специалист, - отрекомендовала меня наш технический директор.
Я учтиво поздоровался с лысоватым мужчиной и опрятно одетой женщиной, на вид которым было чуть меньше пятидесяти лет. Так как мозолить глаза гостям не было особого смысла, я пол первым же благовидным предлогом слинял к себе. К тому же надо было еще раз просмотреть систему презентаций для партнеров в регионах.

Гости, переночевав в Москве, удалились к себе, а на следующий день шеф в телефонном разговоре объявил, что мне предстоит командировка во Владимир.
«Наконец-то! – подумал я. – А то столица за полтора месяца мне порядком поднадоела, к тому же в городе, чья тюрьма прославлена в песне, мне наверняка удастся постричься!»

В Москве, в том месте, где я жил, свободный поход в парикмахерскую (чтоб пришел, а тебя сразу «оболванили») – это фантастика.
Я как-то сунулся в один салон, спросил:
- Пострижете?
- Записаны? – услышал в ответ.
- Нет.
- Тогда через три месяца приходите, а до этого всё занято!
В другой парикмахерской свободное время у мастера появилось бы только через месяц, а в третьей, как оказалось, стрижек вообще не делают. В парикмахерскую для животных не пошел – оттолкнули цены.

Во Владимир решено было ехать электричкой. Загрузив в спортивную сумку смену белья и повесив на плечо ноутбук, отправился на вокзал.
Командировочных дали двадцать тысяч рублей, которыми нужно было расплачиваться за номер в гостинице; за завтраки, обеды и ужины, а также оплачивать разные непредвиденные расходы. Когда получал деньги, меня чуть ли не вся контора науськивала, где лучше всего их хранить, чтоб чужим людям не достались, а Абрам Яковлевич от излишнего усердия раз пять подряд показал мне, как нужно оформлять командировочные документы.
Вооруженный знаниями и деньгами в девятом часу утра прибыл на Курский. Купил билет. Вышел на перрон. Электропоезда не было. Я ждал. Шли минуты.
- То, что сегодня пятница 13-ое, еще не повод, чтоб электричка опаздывала на полтора часа, - пробурчал усатый мужчина, стоявший в полушаге от меня. - Начальник с работы выгонит, и никакая мистика не поможет!
«А, ведь верно! – подумал я. – Сегодня день необычный – день для приключений».

Вы когда-нибудь видели, как люди садятся в московские электрички? У нас в Нижнем как? Зашел, где свободно, там и приземлился.
А у них, в белокаменной, места занимают, даже не заходя в вагон. Бежит толпа народа вдоль поданной электрички и бросает в открытые окна свою мелкую ручную кладь, весьма снайперски попадая на сиденья. А потом уже где-то даже вальяжно эти люди заходят в вагон, как лорды в палату пэров.
Швыряться казенным ноутбуком как-то не хотелось, поэтому весь путь до Владимира я проехал в тамбуре, все 4 часа перенося вес своего тела с одной ноги на другую.
Платформы в пункте прибытия на весь состав не хватило, поэтому пришлось прыгать прямо на землю.
Довольно скоро я отыскал гостиницу, заселился в номер и принял душ. Только оделся, позвонил шеф и сказал, что пора на встречу с нашими новыми и вполне вероятными партнерами.

В офисе меня встретили лысоватый мужчина, что был у нас в Москве, и куча любопытных глаз.
Антон Владимирович (я наконец-то вспомнил как его зовут) сказал, что заниматься нашими совместными делами я буду с его дочерью Лизой, и показал мне рукой на миловидную барышню с прямыми до плеч волосами и слегка раздавшуюся в теле.
Поздоровался, деловито достал ноутбук, диски с нашим ПО и начал инсталляцию их содержимого в компьютер Лизы.
Где-то на 43 процентах загрузка встала и ни в какую не хотела продолжаться, сколько бы я ни возился с установочной DVD-эркой.
Соврав Лизе, что такое иногда случается, предложил установить программу на какой-нибудь другой компьютер. Тут, как назло, шеф позвонил: «Дима, как у тебя дела?» Я, уже научившись не раздражаться на интонацию, с которой он задает этот свой извечный вопрос, ответил: «Небольшие технические трудности, через полчаса начнем. Шеф что-то пробурчал в трубку, сказал, что перезвонит, и отключился.
Трудности, однако, оказались посерьёзней, чем я ожидал. Когда на мобильнике высветился номер, который одним своими цифрами навевает на меня уныние, я понял, что разговор предстоит серьёзный.
- Что ты сейчас делаешь? – спросил шеф.
- Пытаюсь просочиться сквозь защиту, поставленную на отдельно взятый компьютер в офисной сети, чтоб зарегистрировать нашу программу.
- И что? Это для тебя так сложно?
- Еще немного, еще чуть-чуть, - пропел я в трубку, но шеф мой вокализ не оценил.

Представьте, что вам, никогда ни чем подобным не занимавшемуся, вдруг в экстренном порядке выдуть из стекла кувшин или отрезать человеку загноившуюся ногу. Ну, как? Сложно это для вас?
Мой шеф, видимо, полагал, что если я специалист, то сразу во всем, а в компьютерах и подавно.

Наконец всё заработало, однако сил объяснять для чего нужна наша программа уже не было. Лектором выступил шеф, а я показывал, если требовалось, что и как нужно делать.
Когда презентация закончилась, я закинул ноутбук в сумку, пожелал Лизе и её отцу всего хорошего, сказав, что зайду завтра.
По дороге в гостиницу разыскал парикмахерскую, где мне за двадцать минут сделали модную стрижку, а также зашел в ресторан быстрого питания, чтобы зацепить себе на ужин пару-тройку булок с заморскими названиями.
В номере, не имея никаких задач на день, предался созерцанию телевизионных каналов. Попал на окончание очередной игры КВН. Масляков как раз собирался предоставить слово жюри. Стал переключать каналы дальше, снова наткнулся на веселых и находчивых. На экране были те же команды, тот же состав жюри, но игра была в самом разгаре. Подивившись сему телевизионному чуду, решил досмотреть до конца. К моменту оглашения финальных оценок заснул. Во время дремы пульт от телевизора валялся у меня в ногах, и я пятками, нажимая на него, переключал каналы. Потому что, когда проснулся, по телевизору показывали порнофильм. Но не томные ахи и вздохи разбудили меня, а трель телефонного аппарата зеленого цвета, стоявшего на столе.
Трубка заговорила голосом шефа. Он отчего-то начал свой разговор издалека, хотя я уже догадался, что разноса за сегодняшнее не избежать.
- Как тебе город?
- Красиво, - без энтузиазма ответил я. – Правда, я видел-то не особо и много.
- Ну, насмотришься еще!
Дальше последовал ряд таких же не значимых вопросов. Но главная часть разговора была неимоверно близка. Когда началось, я сознавая, что перечить нет смысла, только соглашался, даже не вникая в то, что так рьяно говорил шеф. Внимание моё занимала картинка в телевизоре – некоторые позы весьма радовали.

На следующее утро, после завтрака, я пришел в офис, где меня должна была ждать Лиза. Но внутри, кроме секретаря, никого не было. Оказалось, что вся семья Антона Владимировича вместе с ним самим отбыла куда-то за город. Именно так – отбыла!
Связался с шефом, вкратце обрисовал ситуацию. Он отправил меня в гостиницу. В номер подниматься не стал, пошел в кафе пообедать. Расплачиваясь с официанткой, сделал ей комплимент. Она почему-то не оценила.
Позвонил шеф и приказал возвращаться в Москву. И тут я вспомнил, что не выполнил того, чему так дотошно обучал меня Абрам Яковлевич.
Короткими перебежками с сумкой в одной руке и ноутбуком в другой доскакал до офиса, где с порога выпалил:
- Девушка, вопрос жизни или…, а, черт с ним, печать на командировочные документы мне поставите? – и протянул необходимые бумаги.
- Да не вопрос! – и она шлепнула на протянутые листки пару синеньких треугольничков.
- Вы очаровательны! – произнес я, прощаясь.
Она улыбнулась. «Значит с обаянием у меня по-прежнему всё в порядке», - отметил про себя, сбегая по лестнице.

Люди на вокзале напоминали капли влаги на запотевшем окне. В основном держались кучно и в центре, но время от времени небольшая группка, собравшись вместе, утекала прочь, наружу.
Мой автобус был проходящим, посему место досталось ближе к водителю и телевизору. Пассажиры по DVD смотрели фильм «Послезавтра», правда, без звука.
Проанализировать всё произошедшее за два дня пребывания во Владимире никак не получалось. Все размышления застопорились на постулате, в котором я допускал свою вину, но при этом ставя сей факт под сомнение. Однозначно было только то, что никакого партнерства с Антоном Владимировичем не получится.
За ходом своих размышлений не заметил, как наступили сумерки – не самое любимое мною время. Промежуток между умирающим днем и нарождающейся ночью. Это время всегда таит в себе какую-то необъяснимую, но ощутимую опасность. В сумерки я стараюсь ничего не предпринимать и по возможности отрешиться от происходящего, впрочем, не забывая подмечать всё вокруг себя. Как, например, тот многокилометровый затор, в который автобус попал на въезде в столицу. Из-за него через Балашиху ехали часа два с половиной, не меньше.

Метро. Станция «Курская», станция «Смоленская». Арбат.
«Надо бы симпатичной девушке-аптекарю цветы подарить…, - промелькнуло в голове, когда прошел мимо аптеки. – Помогла ведь, и здорово помогла».
- Эй, бабка, почем букетик? – коммерсантка из народа, сощурив левый глаз, озвучила цену.
«Солидно! – подумал я тут же. – Но для благого дела денег не жалко!»
Купил цветы, зашел и подарил, произнеся при этом минимум пояснительных слов. Стоявший за прилавком рядом с девушкой молодой фармацевт, видимо постоянно заигрывавший со своей симпатичной коллегой, увидев букет и то, как девушка, смутившись, его приняла, состроил на своём лице такую уморительную мину, что захотелось съязвить. Сказать что-нибудь типа: «Мужчина тоже без ума от белых роз?». Но в этот раз какое-то внутренне спокойствие заставило меня промолчать.
Выйдя на улицу, решил не идти в свое временное московское пристанище, а прогуляться по ночному Арбату, где ни туристов, ни торговцев, а только дворники, да такие же одинокие ночные бродяги, которые топчут звезды на брусчатке и огибают фонари по синусоиде тусклых бликов под ногами…