Чарыш

Чарыш.


Моему другу Мише посвящаю.


В  предзимние дни тех прошедших лет последняя рыбалка заканчивалась у нас, как правило, достаточно неординарно. Наша поездка  в этом году на реку Чарыш была запланирована на начало ноября, но как-то неожиданно отдвинулась на пару недель.
Сборы на рыбалку были достаточно скоротечны, все-таки была пятница, конец рабочей недели, хоть мы готовились к эту выезду не один вечер, проводя в гараже  много времени в подготовительной суете  и рассуждениях по предстоящему путешествию.
Мой «Запорожец» натужено гудя, наконец, вытащил нас до конечной цели,  на пойму реки после почти трехчасовой дороги от нашего городка по степям и холмам предгорий. Слева темнелись поросшие негустым хвойником  уступы скал Алтайских гор, а справа шумела, вырвавшаяся из теснин гор достаточно широкая и стремительная река. Пойма нашей стороны  Чарыша была достаточно неширокой, что-то около 200-300 метров. Она была поросшая островками тальника,  невысокого осинника  и  сильно изрезанная небольшими овражками - промоинами вдоль  берега. Время суток было уже довольно позднее по меркам конца осени, было уже практически абсолютно темно и мы долго  пытались найти какое-либо удобное пристанище.
Честно говоря, мы собственно и не определили, что мы хотели получить в качестве конечной материальной выгоды от этой поездки. Уже выпал первый снег и можно было охотиться на зайца, но его в предгорьях никогда практически и не было много. В поисках стоянки мы поймали в створ лучей автомобиля одного зайца, он резко метнулся в сторону и не оставил нам никакого шанса для выстрела.
Для подобного рода занятий больше подходили лиственные заросли «ленточных» боров к западу от нашего города. И то место располагалось многократно ближе к дому.  Я думаю, в данном случае нас больше одолевала мысль поймать нельму (а может две), рыбу редкую и особо ценимую даже не столь и взыскательными гурманами нашего провинциального городка. Ловили эту сиговую рыбу простым браконьерским способом, на перемет. 
Покружив по присыпанному снегом сухостою трав мы, наконец спустились в маленькую прибрежную ложбинку и выбрали достаточно ровную площадку в нескольких метрах от шумевшей темной полосы воды. Небольшую палатку мы поставили в течение нескольких минут и установив на малый огнь пару керосиновых фонарей, наконец, залезли в спальные мешки. Несильный ветер колыхал  оранжевые стены и потолок нашего убежища, но это воспринималось уже почти иррационально через быстро наплывающую дремоту.
Разбудил нас некий дискомфорт окружающих звуков. Это был не ветер, усиленно хлопавший пологами палатки, а плеск волн набегающей воды. Мы мгновенно выскочили из своего убежища и увидели, что буквально в нескольких сантиметрах от входа в палатку на черной поверхности воды колышется прибрежный мусор, палки, сучья. Где-то в горах прошел сильный дождь или снег, вызванный каким-то катаклизмом азиатской природы, и теперь его отголоски дотянулись до нас. Вода прибывала буквально на глазах. Целостность палатки и ее содержимого были отодвинуты на второй план, главное было в этой ситуации спасти автомобиль. До верха нашего условного укрытия-ложбины было не более трех метров, и выехать не представлялось занятием сложным. Но как вы думаете, что могло осложнить дальнейшую ситуацию? Двигатель «запора» тупо не заводился. Он даже не делал попыток, как-то кашлянуть, фыркнуть в нашу сторону. Он просто упорно молчал под бесцельное жужжание работающего стартера.
У нас уже не было практически никакого времени разбираться с немотой двигателя, вода набегала уже на наши ноги.
 Страшное видение уносимого потоками реки автомобиля вызвало очередной выброс адреналина.  Бросив бесцельную возню с мотором, мы кинулись искать трос. Идея была весьма тривиальна. При помощи троса и какой-нибудь лаги, используя закон рычага, мы вытягиваем автомобиль наверх. В качестве рычага предполагалось использовать ствол дерева молодняка  из рощицы осинок неподалеку от нас. Занятие по вызволению автомобиля из власти набегающих волн в теории не представляло особой сложности. На практике эта процедура заняла у нас более часа времени. В результате - сбитые руки, колени, грязная и мокрая одежда и надорванные голоса. Но в результате  наших усилий машина  горделиво красовалась своими рыжими боками на уступе поймы реки. Вытащив палатку и немудрое ее содержимое  из  воды по щиколотку, мы в унынии расселись на сидениях моей машины.
Бензобак автомобиля был пуст.
Меня и прежде-то настораживали показания датчика уровня топлива. Но я не предполагал, что это так серьезно. Те резервные пять литров топлива в капроновой канистре, которые я постоянно беру с собой на дальние выезды, погоды явно не делали. До ближайшей заправки не менее 100 км размытой и разбитой дороги.
Миша предложил доехать до ближайшего дома по пути обратной дороги.
Там жил его давнишний друг егерь или лесник Коля.
Мы доехали до его дома достаточно быстро, путь не занял и 20 минут.  Больше времени составила процедура переговоров через забор в обоюдных попытках выяснить кто мы такие и откуда. В конце - концов,  мы  обсыхали у хорошо натопленного камина и принимали вовнутрь «легкий»,  настоянный на кедровых орехах напиток.
Когда небо только подернулось легкой  серостью рассвета, мы уже стояли у машины. Николай налил нам около 10 литров бензина, и этого  должно было хватить нам на обратный путь.
Обратная дорога к городу была достаточно традиционна изведана и не вызывала особых проблем.
Наспех разгрузившись возле гаража, мы с Мишей двинулись по своим домам. Я упал на кровать, практически не раздеваясь. Жена и наши девочки были в Томске, вследствие чего мне и представлялась возможность отвести душу на этой нетрадиционной рыбалке.
Разбудил меня достаточно нахальный и очень настойчивый звонок телефона. Времени было около десяти утра. С огромным трудом я доплелся до телефона. Звуки из его чрева, бодрым, настойчивым и непререкаемым голосом моего зятя Юры ставили передо мной задачу через 15-20 минут стоять у подъезда, в полной амуниции к предстоящей утиной охоте.
 Я вспомнил о наших предварительных договоренностях по выезду на эту охоту,  в данном случае это был совершенно неожиданный удар. Делать было уже нечего. Надо собираться.
Юрка подлетел на своей Волге гораздо раньше назначенного времени и долго осыпал меня бранными словами в попытках ускорить процесс сбора на охоту.
Практически всю дорогу до озера возле Углов я провел в состоянии мерцающего на грани сна и яви сознания.  Примечательной была только одна остановка в одной из деревень по дороге к Углам.
Юра, как это выяснилось, выехал на охоту «сухим», ну просто «сухим». Такие вещи в нашем обществе не прощаются. У меня после беспокойно проведенной ночи на берегу Чарыша и то оставался «четок».
Тут мы ехали почти на сутки и совсем «пустые». Юра рассчитывал заехать в одну из деревень по дороге к озеру, но километры убегали вдаль, а практического выхода так и не было. В конечном итоге уже недалеко от  озера перед нами обозначилась крайняя изба местного «сельпо»  самой последней деревни  по пути и, конечно, закрытая на огромный амбарный замок.   Было не так уж поздно и Юрка, развернувшись на пятачке , ринулся   в глубину деревни в поисках злополучного продавца. Поиски этой дамы,  упитанной и укутанной  десятком шалей, тетки не составили особого труда.
Особым ассортиментом товаров магазин середины 60-х не блистал. Там были макароны, пряники, сигареты «Памир» и наконец, водка. Последняя строка этого прейскуранта и волновала нас более всего.
К берегу, мы подъехали практически в полных сумерках. Установка палатки, костер, легкий ужин. Все это я уже воспринимал, скорее в почти бессознательном состоянии. Юра пытался расшевелить меня рассказами о прошлых поездках на охоту в эти места. Для меня это было практически потусторонней информацией. Сто грамм еще как-то продержали меня с полчаса на плаву, затем я буквально  мгновенно отключился,  едва залегший в спальник.
Утро встретило нас абсолютно безоблачным небом и достаточно крепким морозцем. Озеро было практически идеально круглым. Наш берег представлял собой небольшие плавни тальника, чахлых берез и осины. Противоположный берег озера гордо красовался вершинами громадных сосен, и до него было не более 1,5 км.
В соответствии с регламентом, отработанным не единым годом выезда на подобные мероприятия, мы быстро и молча, накачали лодку, набили патронташи, собрались, одним словом.
Вот тут вышла небольшая заминка. Озеро на расстояние от 50 до 80 метров от берега покрылось слоем льда в два-три сантиметра толщиной. Такая толщина ледяного покрова как раз и является самой критичной. Тут и ногами особо не пройдешься и лодку тащить вроде, как и не почему. Только толкни, и она уже стоит у воды.
 Середина озера просто темнела серой пеленой стай птиц. В этот период ожидалась последняя волна  прилета «северных» утки, гусей. С трудом, практически на животе мы дотащили лодку до края чистой воды.
О том, сколько нами было добыто дичи, я просто умолчу. Тут сказался, скорее всего, рефлекс нашего голодного поколения до и послевоенных лет, изнеженного блюдами из  перемерзшего картофеля.
Самое обидное, что ощипывать эту груду уток, гусей мне пришлось самому. Жена заявила, что меня никто и не просил тащить этот мешок домой. Вот, дескать, сидел бы в гараже со своими собутыльниками и щипал потихоньку.

Ну, за свою жизнь я уже многократное количество раз получал подобные нравоучения с ее стороны. А что изменилось?