День Чёрного Снега

Обещали снег.
Но пошёл дождь; город потемнел лицом, помрачнел и надулся; холодный ультрафиолетовый рассвет кое-как высветлил небо и замер; мокрые бесформенные тучи сонно ворочали плавниками и изредка что-то недовольно бурчали; и быть бы вседневной заутрене, кабы не мертвец в храме – бездыханное, что твоя дверная ручка, утро.
Дверь кабинета сорвана дикой неведомой силой и расщеплена почти надвое; повсюду напустила лужи переполошившаяся противопожарная система; испуганные уцелевшие сотрудники в липнущей к телу одежде жмутся по углам, но – расшевеливаю-таки одного, добиваюсь ответа – тычет дрожащим пальчиком в сторону туалета – туда, мол, шеф утёк, туда; вышибаю дверь – и огребаю по полной, еле успеваю отдёрнуть голову и подставить блок – неприятельский кинжал падает на пол; бью наугад – и сразу же ещё дважды – поверженный враг скулит и елозит у фонтанирующего толчка; то, что шеф оказывается бабой, ничего не меняет – Вергилий принимает любой облик; ловлю стальной перчаткой дёргающееся горло и не выдерживаю, спрашиваю – какого дьявола ты это сделал, урод? зачем домишки переломал? колодцы потравил? людей, мразь перерезал? где теперь новых брать? их ж в нашем краю уже – ни с лупой, ни с ружьём, а с края чужого – ни мылом, ни водкой – молчишь, сволочь? – молчит, конечно; сжимаю ладонь – хрррусссххх! – тьфу, погань; иду к выходу, киваю сотрудникам – о’кей, ребята, прищучил урода! – потом просыпаюсь; и засыпаю снова; и мне снится, что сердце моё не болит; и ещё снится ощущение полёта; а потом снится что-то такое, отчего просыпаюсь окончательно; ото снов остаётся огрызок про загадочную «свёртку», которая необъяснимо, но совершенно естественно связана с мнимой частью комплексных чисел, и потому веет от неё смутной тоской; но Абсолютный Аршинник уже зыркает чёрным глазом и нетерпеливо колотит разводным ключом об рельс, возвещая начало забега наперегонки с автобусом; только его старания – дело известное – пятилапому псу под хвост, бо все маршруты сняты с соревнований, и ни одна сссука не почесалась предупредить.
О, тётенька с лицом из дубовой коры – ты Кондуктор?
Натурально. Здравствуй, милок. Не придёт нынче бела коровка-то. А за враньё – ответишь.
Натурально.
Мёртвые с косами вдоль дорог, в обнимку с женщинами тяжёлого поведения – праздник, что ли?
А ты не знал? День Чёрного Снега.
Пожалуйте-с! Ловкость рук и никакого мухлежа – кто хочет чему научиться – это ко мне! Совершенно бесплатно!
Я! Я хочу! Обучи слогу высокому да изящному! Чтоб и сказку сказать, и пером не махать!
Извольте-с – «Рок в роли вялотекущего мертвеца и блюз в роли Голубого Джо на свой шестисотый юбилей из года в год неизменно исполняют гангстерский медляк «Всё украдено до нас» – записали-с? Затвердите как «Отче наг» и пользуйтесь на здоровьице; не правда ли, до чрезвычайности просто?!
Кому сгореть сегодня суждено?
Перепутанным проводам.
А переплюнешь ли Вильгельма-стрельца?
Увольте. Вот Воздушный Замок – это мой размерчик; а так…
Где твой мундир, генерал? Твои ордена?
Мои войска – призраки, моя аркебуза – Жар-птичкино пёрышко; как летать аль лечить – так захочу – вылечу, а не захочу – не вылечу.
Пусти к огню?..
Не огнь сие – песня; слова – заклинания, строфы – твоё жертвенное сердце; первая песня на земле как она есть; сидишь сиди, а руками не трожь.
Холодно.
Дождь.
А обещали снег.

----------

В произведении использованы фрагменты песен групп «Аквариум», «Крематорий», «КИНО».