Три жизни. Глава 4

     IV.
      Несмотря на обилие людей, Елена сразу заметила неказистую фигуру Ивана, стоящего с букетом цветов в руке. Было видно, что ему неудобно и неловко стоять с цветами. На его губах застыла извиняющаяся улыбка, которая как бы говорила: "Я не виноват в том, что я с цветами. Это женщины во всем виноваты, которые ведут себя так, что мы, мужчины, вынуждены заниматься всякими пустяками: покупать цветы, ходить на свидания..." Увидев ее, он просиял.
      - Вот, это тебе.
      - Спасибо, - сказала Елена сухо. - Долго ты ждешь? Пошли отсюда побыстрее. Ты хорошо ориентируешься?
      - Где, в лесу?
      - В Москве, конечно. - Елена неожиданно рассмеялась. Она не могла долго дуться на Ваню. Он ей нравился, нравилась его наивность, прямолинейность, незамысловатость. Казалось, у него на лице было написано все, о чем он думал.
      - Не знаю, - промямлил он.
      - Есть где-нибудь поблизости тихие уголки? Я устала от людей, от шума.
      Иван начал судорожно соображать. Ему хотелось непременно угодить Елене. Он чувствовал, что их свидание началось хорошо, что у Елены прекрасное настроение, и ему хотелось, чтобы все продолжалось в этом же духе. Как он не заметил ее тогда, на лекции! Очевидно, он не мог и вообразить себе, что такая красивая девушка обратит на него внимание. К тому же он был поглощен рассуждениями лектора, рассматривающего блаженство как баланс между жизнью и смертью, удовольствием и болью, богатством и нищетой. После того как он познакомился с Еленой, жизнь для него стала одно тревожное ожидание. Он с волнением ждал встречи, с волнением думал о ней. О многом ему хотелось спросить, рассказать. Но когда он увидел ее, все как-то сразу выветрилось из головы, и он с ужасом подумал, что Елена сочтет его за скучного человека и потеряет к нему интерес.
      Они прошли по переулку и повернули на Ильинку. Был вечер. Солнце уже скрылось за Кремлем, и небо со стороны Красной площади стало пунцовым, как... щеки у Елены. Иван время от времени поглядывал на нее, на ее рыжие кудряшки, выбивавшиеся из под шапочки, пытаясь заглянуть ей в глаза. Но Елена смотрела либо вперед, либо по сторонам на высокие здания с разнообразными фасадами, стоящие вдоль улицы. Взгляд ее был отрешенный, и Ивану казалось, что в мыслях она была далеко. Дорого бы он отдал, чтобы узнать, о чем она думала в этот момент. Хотя он ее еще мало знал, но чувствовал, что это была необыкновенная девушка.
      - Ваня, - вдруг произнесла она, - у тебя бывает так: идешь, настроение вроде бы нейтральное, ни о чем особенном не думаешь. Вдруг - короткий гудок паровоза, донесшийся издалека, и сразу все переменяется. Душа заполняется какой-то тревожной взволнованностью, ожиданием. Вспоминаются дальние дороги, вокзалы, стук колес...
      Елена опять замолчала. Казалось, она и не ждала ответа. Вопрос этот был и не к нему вроде бы. На его месте мог быть любой другой человек, и вопрос был бы такой же. "Где она могла услышать гудок паровоза в наше время?" - подумал Иван.
      - Откуда у тебя такие мысли?
      - Да ты посмотри на небо. Видишь, сзади все костром пылает, а спереди и вверху уже звездочки видны. Я все смотрела, смотрела на эти здания, и невольно взгляд мой упал на одну из звездочек. Когда мы умрем, ведь звездочки останутся?
      Лена взглянула на Ивана и тут же опять перевела взгляд в никуда.
      - Или эти дома, они тебе ни о чем не говорят? Ведь их построил кто-то для кого-то давным-давно. И тех и других уже нет, а дома все стоят. Тебе не кажется это странным? Ваня, я так хочу, чтобы кто-нибудь меня понимал, чтобы ты меня понял!
      - Я тоже этого хочу. - Иван вдруг испытал внезапный прилив нежности к Елене. Он не совсем разобрался, что она имела ввиду, но ее настроение передалось и ему. Он почувствовал, что сегодняшний вечер был каким-то особенным, непохожим на другие. Причем особенность эту нельзя было передать словами. Да у него и не было к этому желания. Его вполне удовлетворяла неопределенность, как во времени дня, так и в чувствах. Ему захотелось обнять Елену, однако он взял ее лишь под руку. На большее он не посмел.
      - Ваня, тебе нравятся эти дома?.. Чем они нас привлекают? - спросила Елена, не дождавшись ответа на первый вопрос.
      - Гармонией пропорций, своей симметрией.
      - А почему нас волнует гармония?
      - Из-за скрытой в ней красоты, - ответил Иван, со страхом ожидая нового вопроса, на который он мог и не ответить. - Впрочем, неожиданно обнаруженная асимметрия сооружения может оказать сильнейшее воздействие. Взгляни на этот дом. Видишь башенку наверху? Человек получает удовольствие и когда встречает ожидаемое, и когда сталкивается с неожиданным. И вообще, архитектура - один из наиболее демократичных видов искусства. Каждый может наслаждаться творениями прославленных зодчих. Она обладает и утилитарной функцией, это уникальное искусство. - Иван выпалил все это на одном дыхании и теперь остановился, переводя дух.
      - А мне архитектурные сооружения напоминают людей. Они, также как и люди, беззащитны. У каждого свой срок жизни. Вспомни храм Христа-Спасителя. Его, правда, сейчас восстанавливают, и это будет Воскресением, как в свое время воскрес Христос. У каждого сооружения свое лицо, свое настроение. Это как живое существо, которое живет своей жизнью. На душе теплеет, когда видишь, например, церковь Троицы в Никитниках. Она где-то тут рядом. Хочется ее обнять, прижаться к ней. После общения с некоторыми зданиями как будто приобретаешь верных друзей, клянешься им в вечной дружбе, в готовности сделать все, лишь бы им хорошо жилось.
      Иван молчал. Ему было хорошо с Еленой. Он был согласен со всем, что она говорила. Он чувствовал, что все она понимает верней, глубже, чем он, и не только понимает, но и может это выразить. Даже то, о чем он еще только догадывался, даже то, что ему сейчас не было близко, но он знал, что будет близко в будущем. Ему хотелось, чтобы говорила только она. Все, что произносил он, выходило у него как-то коряво, нескладно.
      - Ваня, я что-то замерзла. Мне еще писать рефераты...
      - Я провожу тебя.
      - Нет, не надо. Я доеду сама.
      Они простились в метро. Елена юркнула в толпу и через мгновение пропала среди суетящихся, вечно спешащих куда-то людей. Иван стоял, не в силах тронуться с места, смотря туда, где еще минуту назад видел Елену. Он никак не мог взять в толк, как это случилось: только что они были вместе, а теперь Елены с ним рядом нет, и с каждым мигом поезд уносит ее все дальше от него.
      
      Елена надеялась войти в квартиру неслышно, но, открыв дверь, она с удивлением обнаружила стоящую в прихожей мать. - Заждалась я тебя. Раньше дома сидела с утра до вечера, а теперь... Иди скорее ужинать. Завтра пойдем с тобой на работу. Я и халаты раздобыла...