Не знаю, что такое любовь...

«Не знаю, что такое любовь, знаю – когда бабу хочется». Любил гарцевать, козырять весёлый, симпатичный, не глупый, молодой человек девятнадцати лет. И девочки на него заглядывались, и дружить с ним хотели, и не только дружить, но и больше, и больше с взаимным продолжением.
А он им и всем окружающим в ответ:
- Не знаю, что такое любовь, знаю – когда бабу хочется.
Окружающие улыбались, к ветреной его молодости с пониманием относились: «Перебесится, нагуляется, повзрослеет – одумается».
А ему нравилось так – свобода, или, точнее, вольница; удовольствия себялюбивые; никаких обязательств, никакой ответственности. Вольная весёлая птица. Чик-чирик – красота.
И через пять лет не одумался, и через десять лет не повзрослел. Девчонки уже не заглядываются, уже не хотят с ним дружить, никак не хотят – ни с продолжением, ни без.
Ровесники все поженились, ровесницы замуж повыходили. Завели семьи, пошли дети, быт свой суверенный интимный внутрисемейный наладился, где лишнему, будь-то самому развесёлому другану нет места.
Двадцать пять лет с той поры пролетело, проскользнуло, просвистело – одним мигом, одной секундой. Постарел он, посерел, скукожился. Живёт один с престарелой немощной матерью. Скучно одиноко ходит на работу с работы, плетётся в магазин с авоськой. Ни семьи, ни детей, ни друзей, ни подруг.
Серые будни, серые праздники. Светло серые повыцветшие глаза; сероватые, редеющие волосики, уже не волнистые; старое серое пальто; серые затёртые брюки, посеревшие пообтёсанные полуботиночки. Бродит он под серым солнцем, которое не греет. Ходит под серыми тучами, серой водой проливающимися. Серое небо, серый снег, серая трава. Серые люди вокруг, серые разговоры ведут серыми голосами.
И так он не знает, что такое любовь. Даже не попробовал, даже не попытался.
Сначала было неохота, потом стало страшно.