Красный флаг

Левка пошел к воде, лениво поглядев на спасательницу, сидевшую в своей будочке с крышей, как кукушка в часах. Та неспешно жевала бутерброд с салатом и курицей, придерживая у уха сотовый телефон и обсуждая с подружкой, сидевшей в соседней вышке метрах в двухстах, свежий эпизод китайского Сервайвера. Ее реплики были хорошо слышны - ветер вовсю дул с берега. Левка за минуту был посвящен во все перепитии последних эпизодов, квитеэссенция которых заключалась в том, что все девки и бабы там сучки, а все мужики козлы, даже смотреть не на кого, не то, что пару лет назад, когда... Солнце стояло практически в зените, на будочке спасательницы бодро развевался белый флаг, с горизонта к берегу неспешно шли невысокие барашки волн, пляж гудел своими обычными голосами.

Левка обошел нескольких самых рьяных и рискованных любителей солнца, неподвижно сидевших под палящим зноем на раскладных стульях, опустив шоколадные конечности прямо в воду прибоя, медленно забрел в океан по щиколотки и остановился - вода в контрасте с палящим сверху солнцем поначалу показалась просто ледяной. Постояв с полминутки, он понял, что это только показалось, на самом же деле ноги почти сразу привыкли к такой температуре и дальше заходить было уже вовсе не так холодно. Левка медленно забрел по колено и остановился - надо было "присосать" плавательные очки к глазницам, чтоб при нырянии под очки не просочилась вода. Он стянул очки с головы, помочил в набегавшей бодрой волне, потом облизал пластик вокруг стекол, завел резинку на затылок, напялил очки на лицо и пальцами вжал стекла к глазам, пока очки не присосались к лицу намертво.

Левка обожал нырять. Когда он еще жил в России и работал на ГПЗ №6, им в цеху постоянно давали абонементы в бассейн. Народ абонементы брать не любил - за них надо было платить, хоть и с профсоюзной скидкой, время им давали самое неудобное, обычно самую последнюю смену, в бассейн надо было регулярно ходить, иначе абонемент отбирали. А кому охота после отработанной смены, темным вечером переться в бассейн, ходить туда и поздней осенью и зимой, когда после упластывания в бассейне и горячего душа надо выходить на морозную метельную улицу? А Левка любил. Он обожал нырять и радовался, когда через несколько сеансов уже проныривал 25-метровую ванну за вздох. Да и возвращаться домой любил в одиночку по темноте, никто не мешал думать о своем, даже приятно было остывать после бешеной часовой работы рук, ног, спины, легких, после обжигающих струй душа-кипятка чувствовать на своем лице обжигающие струи ледяного ветра...

Левка сделал три быстрых вдоха-выдоха, пару шагов вперед в воду, сложил руки и прыгнул в накатывающуся волну, без всплеска сразу уйдя ко дну, чтоб не терять ориентации под водой. Он легко продержался с минуту, "идя" по дну и не напрягаясь, работая только ногами, а руки держа "как в кино" - впереди как "рули" высоты. Плавно вынырнув на поверхность, он обнаружил, что оказался практически у буя - ого, вот это я разошелся сегодня, - подумалось ему. В хорошей форме нахожусь, инструкторы в бассейне были бы мной довольны.

Он повернулся и лег на спину, заложив руки под голову, уставившись в синеву неба через очки. Все боятся так лежать, почему-то думают, что руки надо раскидывать широко. На самом деле это неважно, держит тело не его поверхность, а удельный вес. Левка обожал так лежать, с руками под головой, покачиваясь на волнах, подолгу лежать, слушая через затопленные уши звон движка от далекого катера, наблюдать как вдруг пролетает над тобой чайка, неожиданно появляясь в одном крае очков, причудливо изменяясь и преломляясь в их линзах и исчезая в другом, как искрится через фиолетовое стелко солнце. Иногда он даже задремывал так на пару минут, но просыпался, когда волна разворачивала его тело так, что вода брызгами попадала в нос, тогда он весело отплевывался, пуская в небо соленые фонтанчики изо рта...

Хорошо так лежать, но пора, - решил Левка, повернулся со спины на грудь, крутнулся вокруг оси, ища берег и с удивлением обнаружил, что берег превратился в тонкую полоску, часто скрываемую снизу белыми барашками волн, только верх набережной то появлялся то исчезал, как поплавок при поклевке. - Странно, что-то далеко сегодня отплылось, - подумал он, примерился к растоянию и экономно поплыл кролем. Поработав с пару минут, он глянул вперед и понял, что берег нисколько не приблизился, тогда Левка лег на спину и включился на полную. Когда через минут пять приличного ускорения оказалось, что берег вместо того, чтоб приближаться продолжает удаляется, Левка не на шутку испугался. Он несколько раз менял кроль на "спину", отдыхая руками и экономно работая ногами. В очередной раз повернувшись обратно на кроль, он понял, что до суши своими силами ему не добраться, течением отлива его упорно уносило в океан. Волны уже почти полностью скрывали от него берег своими барашками. Видна оставалась только макушка вышки спасателей, на которой теперь вместо белого развевался красный флаг.

"Русский" дедулечка, всю неделю первым появлявшийся на пляже и забивавший самые рыбные места под грибками на всю свою огромную родню, был уверен, что не подкачал и на это утро, когда, спустившись с набережной, увидел сумку, раскрытую корешком вверх книжку и синие вьетнамки на расстеленном в самом лучшем месте пляжа огромном махровом полотенце с трехлистником. Уставившись на книжку, дед недовольно разворчался:"Совсем эта молодежь разбаловалась, ишь, уже и ночью им не спится, небось и не ложились еще, все не накупаются никак! Зи найкед энд зи дэад," - по буквам прочел он на обложке книжки, - "ну точно, русалки с нептунами... найкед...видали такое?"