И вспомнить всё, чтобы забыться

Задумался о себе. Странно! Я сам себя и не знаю! Уже миллион лет прошло, как родился, и не знаю. Никогда не забуду леса в котором родился, и того здоровенного орангутанга который был мне отцом! «Не ешь грязные бананы! Не играй с мартышками, они тебе не ровня!».  Брррр! Вспомнил зелёную мартышку! Воняло от неё, как из помойки! А я что! Молодой! Да и пиписка уже вставала! Любовь! Я здоровенный, а она маленькая! На ветку рядом с ней не мог сесть, ломались. Наверное это и есть моё детство! А как переживал, когда уходили из леса от пожаров, аж жуть, бежал и всё кричал, «Зелёная! Ты где!». Не видел её больше, а потом узнали кто поджог джунгли. Маленькие плюгавенькие инопланетяне! Точь в точь, что в журналах сейчас печатают! Смеялся, и думал, что они за дураки, когда увидел их троих на тропе преграждавшими нам путь. Вожак тогда бросился на них, но недопрыгнул, упал у их ног, весь опаленный огнём и без головы. Мы назад, а там ещё троё! Мы в стороны, а они везде! Никогда не забуду клетку. Решетки будто стоящие вертикально лампы дневного освещения! Сидим в клетке, трясёмся, друг к другу прижимаемся…. Голода не было! Не было аппетита, и только страх за свою жизнь правил всем существом. А эти, придут, посмотрят, бросят с десяток вилков капусты да связок бананов и уйдут. Никто не притрагивался к еде! Самка у нас там была красивая, жена вожака, так она всем сказала, «Умрём! Но не покоримся этим уродам!». Все умерли. Один в клетке, а вокруг моя родня с порванными глотками. Рвали их каждый каждому, а про меня забыли. Я тогда заплакал и от страха, что остался один, разорвал когтями всё грудь и порвал сухожилия, вены на запястьях, своими, уже не молочными клыками. Но выжил я, эти, не дали умереть! Очнулся, и как-то не привычно, ничего не чешется в шкуре, не шевелится, а потом бац, а шкуры то и нет. Побрили, эти, меня. Ну не побрили, а чем-то вывели мою шерсть, так, что больше не росла!  И кругом всё белого цвета. Сжался я тогда, скрючился, морозило меня, и весь был покрыт мурашками. Приснилось тогда мне что-то страшное, хотел вскочить, и бах, головой о стеклянный купол под которым лежал. Увидел в тот момент, что не один в этой белизне, рядами стояли лежанки под стеклянными колпаками и на них, до самых горизонтов, во все стороны, такие же как и я, лысые, … и противно было на них смотреть. А потом не помню, всё как в тумане, что-то резали, выпрямляли и ломали, на всех участках моего тела. Привык к этим пыткам и когда в один из дней со мной уже ничего не делали, аж заплакал, будто у меня отняли покушать. Привык к боли и она для меня была в радость в то время. Потом неделю лежал привязанный к лежанке, до тех пор пока потребность боли не ушла. Никогда не забуду момента, когда встал на ноги. Разбинтовали. Встал и голова закружилась! Высоким стал и уже самые большие орангутанги были бы мне по пояс! Ноги длинные, а не кривые как раньше! Руки ровные и красивые! Пальцы на руках, тонкие и длинные! Когтей не было, не большие ногти на ногах и руках, и голова, будто не моя, меньше стала. Потом увидел подобного мне и … он мне понравился. Вернее это была она, прикрывающая рот рукой. Тонкая длинная шея, красивые грудь и плечи, тонкая талия…и страх в глазах. Хотел что-то сказать, но рот был зашит нитками. А она не хотела показывать свой рот!
Тогда было что-то ещё изменившие мою жизнь! Что?
Помню открыл рот, когда его освободили от ниток! Сидел в кресле и в голову втыкали иглы, больно не было, только холод, там, куда иглы втыкали. Вытянул губы, высунул язык, их не увидел!  Хотел сказать слова на своём языке, ничего не получалось! В голове будто размотался клубок и он упёрся в стенки черепа! И голос всё время повторяющий какие-то слова на непонятном мне языке. И образы, образы, образы! Чередование слов и образов, слов и образов! А потом скрип ворот, мы несколько сотен стоящих перед ними.  Перед глазами распластался наш мир, но никто из нас не хотел вступить туда первым. Ворота начали закрываться и нас выдавило наружу. Кто-то рвался назад, но стоящие за спиной инопланетяне не давали им вернуться. Я тогда вздохнул полной грудью, но ничего не почувствовал родного! Родное было там, за уже закрытыми воротами! Никто никого не знал, и все видели друг друга впервые. Впереди и вокруг не было ничего родного! Нет! Было! Зелёная мартышка снизу смотрела на меня. Она уже совсем стала маленькая, и была, может мне покалено.  Что-то говорила, а я ничего не понимал! Протянула мой любимый сладкий корешок, а я на него не мог смотреть, в горле появилась тошнота. Повернулся, чтобы посмотреть назад, а там высокий каменный забор и ворота откуда вышли. Серая стена. А впереди всё зелёное и красочное!  Стоим вдвоём с мартышкой. Все мои братья по несчастью  уже куда-то ушли! На фоне опушки джунглей их нет. Красивая аппетитная лань. Бегу, готов поймать порвать клыками. Клыков нет, лишь только зубы, не догнал, падаю и плачу, захлёбываясь слюной, от бессилия стать тем кем должен стать. Мартышка бежит к джунглям. Останавливается, оборачивается, визжит и снова бежит. Поднялся и протянул в её сторону руку, завизжала сильней, побежала быстрей. Один! Вопросов нет. Хочу есть. Кругом всё свистит, шуршит, и чей-то рык, того, кого боялся раньше. Он прыгает, его клыки в моём плече. Вырван его кадык, сломана шея. Кровь на губах вяжет губы. Шкура ещё тёплая и прилипла к голому телу. Пусть теперь меня боятся! Что-то говорю сам себе! Злюсь и кричу слова! Не могу есть сырое мясо! Кидаюсь камнями, в то что уже не моё. В то, что раньше было моим миром. Камень о камень, увидел искру. Первый раз залез в свою голову. Кто-то изнутри кричит, «Камень о камень, огонь!».  Ем горячие мясо, подпрыгивая и крича от радости.
Красный закат. Красная кровь. Костёр. Вою на луну. Видимо почувствовал себя человеком. И! Всё! Темнота! И ничего запомнившегося от человека.
А за окном моя миллионная весна. И день, который завтра уже забуду.