Пара - это вам не парочка!

               
« ... из смотровой, где разгуливает это             
существо, слышатся явственная вульгарная
ругань и слова «Еще парочку».
         М.А.Булгаков «Собачье сердце»
 
   Спиридон Варфоломеевич, после того как получил российское гражданство, успокоился. Перестала волноваться и его жена, коренная россиянка, и вновь принялась потчевать супруга картофельными варениками, кабачками, запеченными в сметане, и рыбной солянкой. Она была мудрой женщиной и, зная маленькие слабости любимого Спиридонушки, не забывала предложить ему пройтись – для полноты счастья – в ближайший супермаркет за пивом. Жизнь, казалось, нашла свою новую дорогу. Вместе они радовались переменам в стране, росткам и демократии, и прав человека, подъему экономики и, слушая сведения из журнала «Форбс», умилялись росту численности российских миллионеров, миллиардеров, а также их спутниц с длинными ногами и лучшими друзьями-бриллиантами. 
– Вот наконец-то утерли мы нос «свободной Америке», – улыбались супруги друг другу, сидя у радиоприемника и балуясь крепко заваренным чайком  с соевыми батончиками вприкуску.

Казалось, так будет всегда, но что поделать – время имеет обыкновение укорачиваться. Годы шли. То тут, то там начинало что-то побаливать, где-то постреливать и похрустывать... в общем, давать о себе знать.
Начались совместные походы в районную поликлинику. Вечерами, уставшие от очереди в кабинет, с горечью вспоминали, что врачу, растерявшись, так толком ничего и не сообщили. И потом успокаивали друг друга – верно, именно поэтому симпатичная врачиха им тоже ничего толкового не посоветовала.

Невольно все чаще супруги стали прислушиваться к рекламам новейших лекарственных препаратов и уникальных лечебных приборов. Изобилие рекламы радовало супружескую пару: прямо на их глазах росла забота о простом человеке, особенно о пожилых пенсионерах и инвалидах. Их, правда, несколько удивляли инициативные телефонные звонки. Приятные женские и мужские голоса наперебой предлагали услуги разных центров здоровья, эксклюзивной помощи на дому. Обещали, ссылаясь на известную методику доктора Фолля, мгновенно приехать с аппаратурой для  диагностики, а затем отвезти нуждающихся в больницу ветеранов войны. Только почему-то не соглашались сообщить номер телефона своего центра и на этот вопрос тут же бросали трубку. Наверно, полагал Спиридон Варфоломеевич, у них нет отбоя от желающих и совершенно не хватает времени на пустые разговоры. Правда, однажды он все же узнал  телефон одного из центров. Не удержался и  позвонил, желая навести справки, но получил странный ответ: «Это не центр здоровья, а  районное управление по вывозу городского мусора,  доктор Задонский здесь не работает».
И Спиридон Варфоломеевич окончательно утвердился в  своих убеждениях: звонят шарлатаны и аферисты, цель которых облапошить простаков, а попросту говоря, лохов, и под шумок липовой аппаратуры обобрать стариков.
Но радиорекламы супруги слушали по-прежнему, иногда с интересом узнавали о новых лекарствах и БАДах. От радиообещаний захватывало дух: в кратчайшие сроки новые средства выправляли самочувствие и иммунитет, да что там! Сразу улучшалось состояние всего человеческого организма и достигнутого уровня жизни (правда, супруги так ни разу и не разобрали, о чьем именно уровне идет речь). В рекламных передачах были заняты, без сомнения, врачи с большой буквы, истинные представители Гиппократа.
Они страдали за все человечество и с дрожью в голосе начинали свой рассказ со страшных историй о том, что ждет каждого, если этот каждый не воспользуется предлагаемым  чудодейственным препаратом.
«Ну, скажите, – обращались целители к слушателям, – хочется ли вам быть обузой для своих родных и близких? Быть немощным, не способным самостоятельно дойти до туалета, попасть струйкой в унитаз, просто натужиться? Хочется ли вам каждый раз обращаться с просьбой о пресловутом стакане воды, заикаться, мычать, говорить несвязно...»
Здесь обычно голос повествующего прерывался от страданий, но он брал себя в руки и скорбно заканчивал: «И что же вас ждет в конце концов? Хочется ли вам, не найдя помощи, мочиться в постель, простите за такие  подробности?!» А далее шел обнадеживающий перечень всех недугов, которые полностью или почти полностью излечиваются, если нуждающиеся пройдут один, два или максимум три курса лечения. Жизнерадостный голос зачитывал: артриты различных этиологий, артрозы, сколиозы, выпадение межпозвонковых дисков, тромбозы, инфаркт, ишемические инсульты, дистония, диабеты двух уровней, склероз, шум в ушах, простатит и аденома, геморрой и цистит, волчанка, колики в желудке, диарея и еще многое – супруги просто не поспевали за победным списком.
Ведущие подобных программ обычно изумлялись вместе со слушателями, выражая восторг междометиями: «Ай, ах, ого, ох!», а затем интересовались стоимостью препарата. В ответ следовало вразумительно и четко: «Вы все должны понимать, что это не  пирамидон или капли там какие-то от  насморка. Кто сможет дозвониться  до нас в первый час после передачи, получит скидки, а также бесплатно доставку домой и консультацию по телефону специалистов нашего центра». Правда, после небольшой паузы тот же голос добавлял, что препарат относится к парафармацевтикам и что это последнее слово медицины, пусть пока мало изученное, но необыкновенно эффективное. Голос врача звучал всегда размеренно и убедительно, а ведущие соглашались с ним и старались вселить уверенность в слушателей, констатируя, что дополнительные комментарии не требуются.

В радиорекламе, в отличие от звонков инкогнито, номер контактного телефона назывался многократно, чтобы и склеротики могли его запомнить. Спиридон Варфоломеевич в таких случаях переглядывался с женой, взглядом говоря ей: «Вот и телефон есть, всё, значит, в порядке». Однако жена не разделяла его веру в одноразовые панацеи и, хотя слушала рекламу «за компанию со Спиридонушкой», не одобряла обещаний, которые нельзя проверить. Но как-то раз он всё же получил ее согласие и набрал заветные цифры. Милый женский голос любезно попросил сообщить номер домашнего телефон, имя и отчество, после чего скороговоркой произнес:
– Ждите, скоро с вами свяжется  специалист центра для тестирования.
Пошли минуты  томительного ожидания, наконец раздалось треньканье телефона, и Спиридон Варфоломеевич, охая, – стреляло в пояснице – бросился к телефону. Осипший от волнения, он постарался ответить на все вопросы врача: «Да, давление высокое, верхнее 180, пульс учащенный, 90 в минуту, сам вместе с женой считал. Нет, не знаю, что такое метеоризмы, а  конечно, пучит после вареников с картошкой, сдобренной поджаристым луком. Зрение вроде бы  нормальное, но когда закрываю левый, правым  вижу хуже. Суставы? Да, пошаливают, в ушах шумит после двух бутылок Клинского. Ну, вроде бы всё». После заковыристых вопросов он взмок и обрадовался передышке, услышав, что теперь за него возьмется уже доктор наук, врач-консультант, который оценит его ответы, подумает над его проблемой и перезвонит. Спиридон Варфоломеевич сел в кресло, но тут его словно током пронзило, и он подскочил, ошеломленный, вытирая лоб и шею полотенцем: надо же, «подумает над его проблемой»! Доктор наук! Надо же! А районная врачиха, вот, и не считала, что у него они, эти проблемы, существуют! Врач-консультант, видимо, был действительно классным специалистом, потому что диагноз Спиридону Варфоломеевичу был поставлен незамедлительно. Он и просохнуть не успел, как раздался звонок, и бодрый женский голос в трубке решительно сообщил:
– Я ваш консультант, зовут меня Маргарита Петровна. Будете звонить, просите добавочный 927. Теперь слушайте сюда. У вас гипертония, аритмия, плохая работа кишечника, глаза не в порядке – катаракта в правом, сосуды головного мозга несколько беспокоят меня, а также артроз, начальная стадия гиперплазии аденомы... И это пока все, –  успокоила она.  – Вам необходимо три курса лечения новейшим препаратом, кардиокопургенолом. Какие у вас льготы? Если пенсионер, ветеран труда и инвалид третьей группы, то вам сделают скидку 20%, в соответствии с указаниями Министерства здравоохранения Российской Федерации. 

Спиридона Варфоломеевича повергли в растерянность и упоминание о Минздраве, и заключение одного из ведущих специалистов центра, особенно его сразило, что эта незнакомая женщина беспокотся о его личных сосудах! К растерянности добавилось и восхищение: медицина – до чего же великая наука, «за глаза» и диагноз, и рецепт! И, волнуясь, стесняясь, он робко поинтересовался ценой чудо-препарата. Маргарита Петровна ободряюще заверила, что новый ее пациент, а вернее, подопечный, уже занесен ею в журнал льготников, и три курса обойдутся ему, с учетом скидки, всего в тридцать шесть тысяч рублей. Спиридон Варфоломеевич от неожиданности охнул, долго не мог вздохнуть, но потом всё же с трудом произнес, что пенсия у него всего-то восемь тысяч четыреста двенадцать рублей – вместе с надбавками за выслугу и  ветеранство.
Маргарита Петровна словно ждала таких слов – видимо, беспокойство за судьбу пациента придало ей мистическую силу прозрения.
– Не тревожьтесь, – сочувственно ответила она. – Ваше здоровье для нас бесценно!  И тут же предложила купить исцеляющие таблетки хотя бы на один курс, напомнив о бесплатной консультации и доставке.
Спиридон Варфоломеевич покраснел и снова взмок – он не умел лгать. Лихорадочно он перебирал в уме что бы этакое сказать: срочно летит в Таиланд, вызван в Штаты по работе...  А потом плюнул и честно пробормотал, что дома осталось всего двести семнадцать рублей, а этого с натяжкой хватит до пенсии только на хлеб, кефир, два кило картошки да пакет мороженой пикши. Зато на другом конце провода его сообщение приняли, судя по хмыканью, за чистейшую ложь. С натугой он пообещал завтра позвонить и сообщить о своем решении и положил трубку.
Он долго не мог успокоиться, обсуждая с женой новые достижения  Минздрава, и твердо решил отказаться от таких услуг центра здоровья.

Назавтра на Курском вокзале, дожидаясь электрички во Владимир, Спиридон Варфоломеевич зашел в лекарственный ларек за аспирином и, наклонившись к витрине, заметил под стеклом аккуратные коробочки «Кардиокопургенола» по цене всего 160 «рэ за штуку». Тут же в уме прикинул стоимость трех курсов: «На один курс три коробочки, на три курса девять, – шептал он, – далее умножаем на 160. Так, одна тысяча четыреста сорок рублей за три курса. Делим 36000 на 1440. Получаем 25. Это что же? Выходит, в двадцать пять раз дешевле, чем в центре здоровья. Во, дают!» И он снова услышал  голос Маргариты Петровны: «Ваше здоровье для нас бесценно!»
А еще про указания Минздрава болтала, – с обидой вспомнил Спиридон Варфоломеевич. Он так расстроился, что не поехал к другу во Владимир, и в трамвае, по дороге домой, перебирая всё в памяти, вдруг громко воскликнул:
– Так это ж  спекуляция! – употребив  расхожий термин, бытовавший в эпоху развитого социализма. Смущенно огляделся вокруг, но на него никто не обращал внимания, то ли дело в эпоху развитого социализма.
«Вчера спекуляция, сегодня бизнес, – всё не мог успокоиться заслуженный пенсионер и ветеран труда, продолжая уже беззвучную беседу с самим собой, – основа свободной торговли, коммерческих сделок и не преследуется законом. Хотя на самом деле никакой это не бизнес, а грабеж средь бела дня. И главное, некому пожаловаться! Никому до этого дела нет».
Жена, взглянув на Варфоломеевича, сразу всё поняла, но ничего не спросила, дав ему время остыть. Позже он сам ей открылся и пообещал и ей, и себе больше не поддаваться ни на какие провокационные предложения.

  Целую неделю Спиридон Варфоломеевич и ухом не вел в сторону радиорекламы, но как-то раз, включив приемник, наткнулся на хорошо поставленный баритон, напомнивший ему голос старинного приятеля. Баритон вещал: «Поликлиника Управления делами  Президента Российской Федерации, оснащенная современной аппаратурой,  проводит общее диагностирование на высоком врачебном уровне». Реклама заканчивалась слоганом: «Наша поликлиника для ХОРОШИХ людей».
– Вот кому можно верить, – обратился он к жене. – Давай на той неделе проедем, поищем у них свои болячки, да и по лекарствам посоветуемся.
Жена фыркнула в ответ:
– Одумайся, поликлиника-то для «хороших людей». Где с тобой получим справки, что мы хорошие, в ЖЭКе, окружной Управе или в районном отделении милиции? Сам подумай! Сегодня только и слышишь, все кругом берут взятки, значит, опять расходы, да и президентская клиника в копеечку влетит. Лучше в парке погуляем, подышим воздухом да уточек покормим.
Так и порешили. И Спиридон Варфоломеевич смирился с тем, что идея мгновенного исцеления и повышения уровня жизни – обман, а уровень жизни повышается как раз у обманщиков. Но радио слушать не перестал, теперь его особенно занимали передачи об экономике. Как-то вечером супруга поинтересовалась у Спиридона Варфоломеевича, не вылезающего из комнаты уже третий час, собирается ли тот ужинать. Она, мол, пирожков нажарила на скорую руку, с капустой. Но муж не отвечал и даже не заметил, когда жена поставила перед ним тарелку с источающими аппетитный запах пирожками. Сидя у настольной лампы, он погрузился в словарь иностранных слов. Наконец на запах очнулся и, поглощая пирожок, пояснил:
– Знаешь, что я тебе скажу? У меня план родился, как Россию спасать!
Жена охнула в испуге, а Спиридон Варфоломеевич усадил ее поближе к столу, дожевал пирожки и с новыми силами принялся рассказывать:
– Интересно мне стало, что за приставка такая «пара» к слову «фармацевтика». По-нашему, это «два», например, пара носок – значит, два носка в паре. Нет, не подходит, думаю, не то...
Он улыбнулся жене, осторожно листая страницы старенького словаря.
– И нашел-таки я! Много слов начинается на «пара». Оказалось, «пара» с древнегреческого – «около», наряду». А одно из слов, «параномия», – это «беззаконие, бесчинство». Умные были древние греки, знали толк в своих древних словах, а мы легко забыли их, привыкли всему доверять...
Жена слушала молча, не перебивая, и ободренный Спиридон продолжил:
– Ну вот, решил я в Думу написать. Им там делать нечего, вечно они с какой-нибудь идеей завиральной носятся. Возьми, например, фильтры эти для  очистки воды. Какие деньги народные туда забабахали! А пенсию – три с половиной рубля прибавили. Они от «неча делать» опять что-нибудь разорительное придумают для нашей родины несчастной. Нет, надо их занять, как детей малых, чем-то безопасным. Пусть переименованием займутся! Экономика в стране, сама знаешь, в каком состоянии. У нее, как у меня, «гипертония, аритмия, плохая работа кишечника, глаза не в порядке, сосуды головного мозга, а также артроз, начальная стадия гиперплазии аденомы...» – Спиридон Варфоломеевич очень удачно скопировал интонации Маргариты Петровны, «врача-консультанта», и жена рассмеялась.
– Вот пусть займутся делом, экономику переименуют в параномику. Точнее будет! И нам всем спокойнее: переименование – это комиссии, заседания,
решения. Чем бы дитя ни тешилось... А то опять натворят глупостей.
– Ладно, Аника-воин, уговорил, пойдем чаю выпьем, – жена потянула за рукав Спиридона Варфоломеевича и улыбнулась, – а насчет Думы ты прав,
ведь на «пара» еще «паранойя» начинается!

(Прим. автора: «Паранойя – психическая болезнь, характеризующаяся стойким бредом». Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова) .