***

Снежная заметь
(думающий рассказ)
Есть вещи, которые другим не понять. Есть люди, которых другим не понять.
Я встретил ее. Я люблю этот вечер и эти сияющие минские огни. Было темно, почти не разглядеть лица, если не стоять возле света. Мне не нужен был свет. Она есть мой свет. Но она никогда не знает, о чем я думаю сейчас в эту снежную заметь, вторую по счету и первую без нее. Я не задаю себе вопросов, чтобы на них не отвечать. Вспоминается: «Мело, мело по всей земле, во все пределы...», - слышишь ли? Только мысленно могу быть с тобой: мы создаем себе преграды, чтобы преодолевать их. Я не могу тебе написать: ты ведь женщина, девушка, девочка, в общем, она. А я, он, т.е. мужчина, парень, мальчик. Я могу только думать, перелистывая самые замечательные страницы моей памяти. Тот день снежной замети, первой снежной замети, твоей, моей и первой в году, когда мы были вместе. Прости, если можешь, так получилось. Я даже попробую улыбнуться, если скажу это тебе, надену свою очередную маску. Твои страдания не причиняют мне боли, никакой. Я об этом вообще не думаю. Мне неинтересно. Все было хорошо, но было. Ты не вернешься, я тоже. Мама моя сказала, что ты, наверное, очень сильно плачешь, опять стала придумывать гадкие мысли в своей светлой головке. Не надо, милая, тебе еще жить, детей рожать. Мой лучший друг сказал, что я  трус, не достоин тебя, глуп, низок и мерзок. Но я же тебя не бросал. Ни о чем не просил, ничего не обещал, не говорил, ничего тебе не должен. Но я решил что-то важное и необходимое для себя. Не мешай мне. Нужно время, время... Ты умеешь готовить, шить  и прочее... ну, это конечно, важно, но...а) я почти не ем дома; б)готовить и шить я умею сам. Отпуская себя от тебя, я ограничиваю себя от твоего света. Мне не нужно. Ты думаешь, это страшно. Но я не просил об этом. Если бы я курил сейчас, то в ближайшем ларьке закончились бы сигареты. Я никогда тебе этого не скажу. И о том, что я думаю, тоже. Мне нравится самостоятельная лунатость моих мыслей, призрачно взирающая на вычурную, развращенную, наполненную грязью, холодом, одиночеством жизнь. Думать о тебе – наказывать себя?! Ты сама себя предала. Я тебя обвиняю. Твоя внутренняя чистота, смех, блеск глаз, в которых могу отражаться мои глаза. Я не могу от этого избавиться. И все же... Это твоя мысль, твоя надежда. Не зверь же я, не имею никакого права говорить о тебе злые слова, даже думать плохо: ты ранимая и чувствительная. Я не стою тебя и твоей боли. Я даже капельки твоей любви не стою. Я горд. Я самоуверен. Я зол на весь мир. Я обречен вместе с тобой. Ты обречена, но по-другому. Ты стучишься – я не открываю, не собираюмсь даже. Я таков и не меняюсь. Ты пытаешься меняться, закрывая глаза, а открывая их, видишь ту же себя только в другом мире. Я полагаю. Я считаю, а ты нет. Ты другая, не такая, как я, и не хочу, чтобы ты была такой или хотя бы капельку похожа на меня. Катастрофически хочется пить: «Воды!» Как будто разговаривал по телефону часа четыре. А еще ты дура, потому что верная. За охотником пойдешь, зайца не словишь. Ищи. Это мой совет. Мне почти безразлично, что ты думаешь. Закоулки, печатные статьи, газеты. Ты не знаешь моих мыслей, я уверен, хотя, если захочешь, то... все возможно в тебе, я знаю. Лень, или тебе так скучно, неинтересно? Я не защищаю тебя перед собой. Я не способен огорчить себя. А тебя не могут огорчить мои мысли, потому что ты их не знаешь. А я наслаждаюсь и упиваюсь твоим отношением ко мне, поняла? Мне так нравится. И мне весело понимать, что кто-то на такое способен.  Сразись со мной в честной битве. Все в твоих руках. Желаю удачи! Игорь.
Хотел сжечь, но случайно осталось после смерти (не самоубийство).