Квартирный вопрос

Моя близкая подруга в прошлом году потеряла мужи. Он ушел – но не к другой, а в иной мир. "Лучше бы он умер, чем, подлец, меня бросил…" - правда, знакомая фраза? Ох, подруж¬ки, ничуть это не лучше. И так - плохо, и так -  нехороша
Моя подруга умеет рассказывать, но не умеет писать. То есть она, разумеется, грамотная и даже защитила в свое время диссертацию. Но писать так, чтобы было интересно читать, - нет, хоть зарежьте. Поэтому за ней все записала я: в наши нелегкие времена нужно знать, где и какой капкан на тебя припасен. И учиться на чужих ошибках. Поэтому рекомендую читать с карандашом в руках, чтобы ничего не пропустить и не забыть. Говорим же и сегодня: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. К этому можно смело добавить: и от квартирного вопроса. Рано или поздно всем приходится его решать...
Супруг мой скончался внезапно. Не старый еще мужчина, - шестидесяти не исполнилось, ничем особенно не болевший, он за две недели превратился в собственную тень, а когда я, перепуганная донельзя, настояла-таки на госпитализации, это уже ничего не изменило, Да и не могло изменить: скончался Володя спустя сутки после поступления в больницу от обширного инфаркта, а вскрытие показала, что Господь уберег и его, и меня от самого страшного: последних месяцев жизни онкологического больного.
Разумеется, ни о каком завещании и речи не было, поскольку завещать было нечего. Жили мы в обычной двухкомнатной квартире - 28 кв.м. жилой площади. Из движимого имущества имели кошку, из недвижимого - неплохую библиотеку. Вот и все. Квартира была приватизирована на имя мужа, но я в ней была прописана на основании абсолютно законного брака. Как меня убеждали родные и знакомые, ничего не надо было делать: подождать полгада после смерти мужа - и пере¬вести квартиру на свое имя. Просто, как апельсин.
Ну я, естественно, ничего и не делала. То есть работала, отдавала долги за похороны и потихоньку приходила в себя. Конечно, в сорок пять - баба ягодка опять, кто бы спорил. Но сорокапятилетняя вдова... Это, что называется, ни помолиться, ни зарезаться. Еще рано хоронить себя на дачном участке, но уже поздно и, если честно признаться, глупо рассчитывать на какие-то взаимные чувства, переходящие в прочную привязанность. Рассчитывать можно только на четверть века одиночества. Бывают, конечно, исключения, но они лишь подтверждают общее правило.
В общем, жалела я себя отчаянно. На кладбище ездила каждую неделю - там выплакивалась. А к моральной поддержке родителей старалась прибегать только в самом крайнем случае: немолодые люди, они переживали мое преждевременное вдовство более чем остро.      
В один из неуютных декабрьских вечеров, когда до полугодия со дня смерти Володи оставалось меньше месяца, раздался телефонный звонок. И нежный женский голос - такой нежный, что казался даже скорбным, - осведомился, не со вдовой ли такого-то имеет честь беседовать. Я подтвердила - да, со вдовой.
- А я - бывшая жена Владимира Петровича, - проинформировал меня нежный голос. - Римма Львовна. Надеюсь, вы обо мне слышали?
Разумеется, слышала. И даже видела фотографии; Римма Львовна и ее сын Петя. Красотка, как две капли воды похожая на молодую Анастасию Вертинскую, и прелестный мальчуган. Но поскольку Владимир Петрович расстался с Риммой Львовной лет за двадцать до нашего с ним знакомства, то особых причин для подробных расспросов у меня не было. Тем более что Петя, по слухам, перебрался в Америку, и логично было предположить, что сделал он это не один, а с матерью.
-Здравствуйте, Римма Львовна, -задушевно сказала я. - К сожалению, не смогла вас известить о случившемся, поскольку не знала адре¬са...
В мою голову ни на секунду не закралось даже тени подозрения о причине звонка. Женщина когда-то любила моего, а еще раньше - своего мужа, желает знать о его последних днях, месте захоронения... Естественно!
-При желании вы могли найти меня через справочное бюро, - официальность слов никак не сочеталась с неистребимой нежностью голоса. - Но у вас этого желания, конечно же, не возникло. И я вас понимаю. Но мне пришлось вас побеспокоить: через месяц минет полгода со дня смерти Владимира Петровича и я вступлю в права наследства. По доверенности, от имени нашего сына. Ведь ему полагается половина квартиры...
Мне показалось, что я ослышалась. Наследство, сын, доверенность... Двадцать лет сын не подавал никаких признаков жизни, потом уехал в Америку, и вдруг - извольте радоваться.
-Почему вдруг такая внезапность? - осведомилась я, изо всех сил стараясь взять себя в руки. -Столько лет не было никаких отношений...
- Да, Петя не мог простить отца за то, что он нас оставил. А потом - простил. И попросил меня узнать, что с ним и как он живет. Я достала его рабочий телефон, а мне сказали, что...
А еще говорят, что совпадений не бывает. Не успел сын простить отца, как выясняется, что отец покинул этот мир. И любящий сын, разумеется, захотел что-то получить на память. Полквартиры, например. Хорошо, что не всю.
В общем-то неискушенная в юридических делах, я тем не менее знала, что наследство делится поровну между вдовой (вдовцом) и остальными прямыми наследниками, а из оставшейся половины вдова (вдовец) имеет право еще на половину. Проще говоря, три четверти положено тому из супругов, которому довелось пережить свою лучшую половину. Так что моему пасынку светило не так уж и много. А если найти хорошего адвоката...               
Хороший адвокат, к которому я кинулась после бессонной ночи, разъяснила мне, что коль скоро квартира была приватизирована только на имя покойного супруга, то согласно новому жилищному кодексу является его (супруга) частной собственностью, а отнюдь не совместно нажитым в супружестве имуществом. И соответственно подлежит разделу в равных долях между прямыми наследниками. Я никаких прав на эту квартиру не имею, кроме права пользователя. То есть могу жить там, пока не посинею или не помру, желательно естественной смертью. Но ни поменять, ни подарить, ни завещать, ни продать мое жилье не могу. Потому что оно не только мое. Слабым утешением служило то, что и другой прямой наследник фиг что мог сделать со своей половиной.
-Когда вы вступили в права наследства? - спросила меня адвокат.
И чуть не упала в обморок, услышав, что я и не вступала: ждала, пока пройдет полгода, поскольку считала, что до этого и суетиться бессмысленно.
-Но ведь эти полгода как раз и даются на то, чтобы о себе заявили все возможные наследники! Вам просто повезло, что эта дама сочла нужным предупредить о своих правах. Думаю, ей и в голову не пришло, что вы такая... Вступайте в права наследования и соберите для меня следующие документы: свидетельство о введении в наследство, справку из БТИ о стоимости квартиры, копию свидетельства о смерти мужа, копию свидетельства о браке, квитанцию об оплате налога на наследство, выписку из домовой книги, копию финансово-лицевого счета. После этого будем решать, что делать. И не расстраивайтесь - возможно, мне удастся отстоять квартиру целиком.
Зареванная, я на следующий день явилась к нотариусу. Разумеется, к государственному, поскольку квартирные вопросы, связанные с наследством, решаются только под бдительным оном Державы. Иначе частные нотариусы наворочают такого, что потом не разберешься. То и дело слышишь, что умер человек, оставил жилплощадь - и через пару недель на ней оказываются прописанными совершенно посторонние люди. В обход самых что ни на есть прямых наследников. Чудеса, да и только.
-Голубушка, - укорила меня нотариус, когда я, прождав в очереди несколько часов, оказалась перед ее светлыми очами, - что же вы так тянули? До полугода осталось чуть больше трех недель, а тут и Новый год, и Рождество... Можете просто не успеть. Ладно, давайте ваши бумаги.
Бумаги - паспорт, подлинники всевозможных свидетельств, а также их копии, выписка из домовой книги и копия финансово-лицевого счета - стоили мне немалых трудов. Сколько раз за время моей эпопеи я благодарила Бога за то, что овдовела еще сравнительно молодой! Иначе у меня просто не хватило бы физических сил, чтобы совершать многокилометровые марш-броски из одного района города в прямо противоположный, везде высиживать (а то и выстаивать) многочасовые очереди и везде платить, платить, платить.
Да, моих заработное хватает на то, чтобы заплатить двести рублей за срочную справку из БТИ, то есть получить ее в тот же день, а не через неделю. Но это для меня "всего-навсего", а для пенсионерки? А сто рублей, которые с меня слупили в родном РЭО за то, что выдали мне справку об... отсутствии задолженности по квартплате? Подтвердили, что я плачу регулярно и тут же заставили за это платить. Нравится?
Оказалось, что квартира моя стоила 30 тысяч рублей... до августа прошлого года. А с августа взяла и подорожала - до ста тысяч. Мгновенный ужас, который меня охватил, - такую компенсацию я не выплачу никогда в жизни! - сменился чувством огромного облегчения: оценка производится на момент смерти собственника. А мой муж скончался в июле, за две недели до подорожания квартир. Как  чувствовал, что пятнадцать тысяч я еще могу набрать в долг и заплатить...
Единственное, что мне не пришлось платить, это налог на наследство. Потому что я в этой квартире прописана. Милая и внимательная нотариус даже поинтересовалась при оформлении бумаг, есть ли у меня хороший адвокат. А когда я назвала фамилию, поморщилась:
- Нет, это не то. Я вам дам своего адвоката - он на этом деле собаку съел. Дайте мне ваш телефон, я вам на днях позвоню.
Кто мог ожидать такой предупредительности? Более того, она поинтересовалась у меня, есть ли в доме антиквариат, драгоценности, ковры. Потому что если есть, то лучше их спрятать, отвезти к родным, друзьям. Иначе наследники могут потребовать свою четверть...
Мне опять повезла - я оказалась нищей. Ни картин Айвазовского, ни коллекции китайских редкостей, ни мехов у меня не было. Не нажили. А мебель 60-х годов антикварной почему-то не считали.
Оставалась пустячная формальность: зарегистрировать свое свидетельство о наследстве в жилищном департаменте. Туда я и направилась, сдала документы в окошечко и стала терпеливо ждать, когда их зарегистрируют.
Всего через два часа меня вызвали, и выхоленная до умопомрачения девица сообщила, что мое свидетельство о наследстве не может быть зарегистрировано, так как лишь накануне было зарегистрировано аналогичное - моих сонаследников. А поскольку сделано это было по дубликату свидетельства о приватизации, то мой подлинник автоматически теряет силу. Мои попытки достучаться до здравого смысла и объяснить, что они не имели права этого делать, потому что я - вот она, и подлинник - вот он, и прежде, чем выдавать какие-то документы по дублю, надо было удостовериться в том, что существует оригинал, - все эти попытки успеха не имели. Девица равнодушно проинформировала меня, что мне нужно поехать и тоже взять дубликат - тогда вот и зарегистрируют. А подлинник я могу употребить как считаю нужным.
Не буду утомлять читателей подробностями. Начальник департамента, к которому я на следующий день прорвалась с диким скандалом, одним телефонным звонком отменил хитроумную комбинацию своих подчиненных и повелел им "не фокусничать, а оформить". На мой же недоуменный вопрос, как вообще могло такое произойти, ответил туманно и загадочно:
- Кушать всем хочется...
Выводы предоставляю желаю¬щим делать самостоятельно. Добавлю только, что когда мне отказались зарегистрировать собственность уже из-за «неправильного» свидетельства о смерти потому, что "аналогичное заявление было зарегистрировано по дубликату свидетельства о смерти, а значит, подлинник свидетельства теряет свою силу", я сначала настолько обалдела, что попыталась выдвинуть разумные контрдоводы: человек умирает только один раз и свидетельство о смерти - будь оно подлинным или дублем - только этот единственный раз и фиксирует. Меня не поняли, и тогда я попросила разрешения позвонить начальнику. Тогда поняли - и наконец зарегистрировали. Произошло это радостное событие ровно месяц спустя после первого звонка дамы с нежным голосом.
Этот же голос на следующий вечер сообщил мне, что продает свою половину квартиры. Я пребывала в состоянии полной прострации и даже не осознала, что меня элементарно запугивают. Прострация же образовалась потому, что днем я встретилась со своим адвокатом, выложила всю кипу бумаг и попросила действовать в соответствии с предварительной договоренностью. Адвокат же спокойно сообщила мне, что обстоятельства изменились, вести мое дело она по ряду причин не может и вообще советует мне пойти на мировую и отдать свою половину в обмен на приличное жилье. Разумеется, однокомнатное и не в центре, но все-таки... Я поняла, что дама с нежным голосам опережает меня везде ровно на шаг, но в данном случае жалобы я могла писать только на себя: сама сообщила милейшему нотариусу фамилию адвоката. А кушать, как известно, всем хочется...
Другой адвокат, к которому я обратилась, спокойно разъяснил мне, что я могу жить в своей квартире сколько угодно, но... она не моя. И в таком случае суд обязательно состоится, хотя и эту канитель можно затягивать до бесконечности. Были бы деньги да нервы. Первого у меня уже оставалось маловато, а вот нервы...
Нервы начали сдавать через две недели непрерывных звонков с предложениями, посулами и угрозами. Головой я прекрасно понимала, что происходит. Но голова, как известно, предмет темный, исследованию не подлежит, а остальной организм начал разлаживаться прямо на глазах. И хотя все знакомые почти единогласно объявили меня "слабонервной дурой", я решила: лучше жить на окраине, чем умереть в центре от инфаркта или инсульта. Даже любимая, вылизанная и своими руками обихоженная квартира стала неприятна. И я сказала: черт с вами, подавитесь этой квартирой, но я должна жить в пяти минутах ходьбы от своих родителей. И на таком же расстоянии от ближайшего метро.
Покупатель на мою квартиру нашелся мгновенно: похоже, дама с нежным голосом держала его в кармане. Поиск подходящего жилья для меня занял несколько больше времени, поскольку им занялась моя мама: женщина в высшей степени земная, рассудительная и с железным характером. Мама сказала, что я поеду только в ту квартиру, которую она сама найдет. И действительно, выбирала очень придирчиво, доведя покупателя моей квартиры почти до истерики. Удовлетворила ее только пятая или шестая, уже не помню, и она пригласила меня приехать и посмотреть.
Ничего особенного, обыкновенная однокомнатная квартирка на седьмом этаже заурядной девятиэтажки. Но огромная лоджия на юг, перед которой не было никаких домов - только лес в километре. И еще ощущение теплоты и уюта, хотя квартира не ремонтировалась с момента постройки, то есть четверть века. В общем, мы остались довольны. Теперь - как мне тогда казалось - надо было только оформить документы о купле-продаже, и весь этот кошмар останется позади. Я и не подозревала, что все самое интересное только начиналось. Что все предшествующее было только преамбулой, а ждет меня - вот именно что амбула.
Впрочем, оформление купли-продажи оказалось не слишком обременительным, поскольку занимались им профессионалы - риэлтерская контора. А вот все эпизоды, связанные вместе сюжетной линией под условным названием "прописка", создали вполне приличную сеть, которой можно было бы поймать не то что щуку - акулу средних размеров.
Меня, разумеется, поправят: прописка у нас давным-давно отменена, вместо нее введена так называемая регистрация граждан по месту жительства. Все правильно, прописка отменена, регистрация - введена. Только мало кто знает, что зарегистрироваться по новому месту жительства ничуть не проще, чем было когда-то прописаться. Где-то даже сложнее. И уж точно - дольше и дороже.
Прежде всего нужно было обзавестись бланком, который называется "Форма № 6". Этот абсолютно пустой бланк выдают под расписку только в паспортном столе РЭО по новому месту жительства. Оно у меня располагается, как я уже говорила, на одной из московских окраин, куда из центра ехать - около часу. И распорядок работы у РЭО совсем иной, нежели у моего бывшего, центрового. И очереди в спальном районе - не сравнить. Так что вожделенную "форму" я получила лишь с третьего захода, то бишь заезда. И обнаружила, что представляет она собой тонкий бумажный листок, на котором друг за другом расположено аж три документа: "Заявление о регистрации по месту жительства", "Справка о размере жилой площади", на которой меня должны зарегистрировать, и "Заявление о снятии с регистрационного учета по месту жительства". Первый и третий документ должна заполнить я, второй же - только ответственное лицо из РЭО.
Кое-как справившись с заполнением документа, я, как мне и было велено, отправилась к начальнику паспортного стола местного отделения милиции. Это самое отделение находилось вообще у черта на рогах - чуть ли не за кольцевой автодорогой. К счастью, очередь оказалась вполне терпимой. Не прошла и часу, как я предстала перед невыразимо красивым и обаятельным майорам милиции и выложила ему на стол все свои документы.
-Дивно, - сказал майор, - а где вкладыш в паспорт?
-Какой еще вкладыш? - обалдела я.
-Вкладыш о том, что вы - гражданка Российской Федерации, - доброжелательно пояснил мой собеседник. - Без него, не взыщите, разрешить регистрацию не могу. Не положено.
-А вы мне его выдайте, - попросила я. - Будете регистрировать - и выдайте.
-Я бы и рад, - откликнулся душ¬ка-майор, - но не могу. Не положено.
И тут я совершила позорную вещь. Представив себе, что мне снова придется возвращаться сюда, а перед этим еще переться в пока еще родное отделение милиции и получать там этот чертов вкладыш, я поняла, что не выдержу этого марафона. И, вспомнив молодость, изобразила то, что мои друзья называют "взгляд раненой газели", который и устремила на милицейского начальника. По щекам сами собой потекли слезы, а я начала бессвязно лепетать о горькой вдовьей доле, одиночестве, слабеющих силах и вообще - тяготах пожилого возраста. Через две минуты майор сдался:
- Ладно, я вам разрешу регистрацию. Одинокая, молодая... красивая. Мы вас тут еще замуж выдадим - у нас в отделении полно холостяков. Только вкладыш для паспорта получите. И мне - ксерокопию. Не подведете?
Не помня себя от радости, я поклялась, что ни в ноем случае не подведу, а даже как бы наоборот, но замуж меня пока не надо, спасибо за заботу, возможно - позже, когда обоснуюсь на новом месте и приду в себя. А то в моем нынешнем состоянии на меня даже рядовой милиционер без слез не взглянет, а хотелось бы - майора, например... И пока мой собеседник не передумал, ретировалась, унося на "Форме № 6» заветный штамп - "Разрешить". Мне, так и быть, разрешили зарегистрироваться в квартире, которая уже неделю была вроде бы моей частной собственностью.
Это был единственный светлый лучик на тернистом пути регистрации. В пока еще родном РЭО в центре мне пришлось написать два заявления: на имя начальника стола милиции о том, что я прошу выписать меня с прежнего места жительства, так как жить мне предстоит совсем в другой квартире и даже в другом районе и второе - с просьбой о "вписке" в другое жилье. В РЭО мою просьбу уважили, но паспортистка наотрез отказалась заниматься моей выпиской, пока я не снимусь с учета в военкомате (на мое горе я оказалась еще и военнообязанной, о чем совершенно забыла). Военкомат же страждущих принимает лишь два дня в неделю: среда и пятница, с 11 до 17 и с перерывом на обед. Как можно попасть в военкомат, не отпрашиваясь с работы, - загадка. Очередная загадка, которая не волнует абсолютно никого, кроме тех, кому приходится вставать на учет или с него сниматься.
Справедливости ради отмечу, что в военкомате очереди не было. Правда... не было и дамы, которая ведет учет. Она появилась минут через сорок из соседнего кабинета. И попросила меня подождать еще минуточку, так что ожидание в общей сложности заняло всего-навсего час.
-Приклейте фотографию к военному билету, она у вас отваливается, - повелела дама, изучая порядком потрепанную зеленую книжечку. - И имейте в виду, что стать на военный учет по новому месту жительства вы обязаны не позже, чем через трое суток согласна уставу...
Счас, разбежалась. Можно подумать, что родная российская армия на четвертые сутки с треском развалится, если в ней не окажется одного запасника, то есть меня. Ничего, подождут. А может, и на учет не придется становиться: ну кому я действительно нужна в армии, если лет через пять  спишут подчистую в связи с возрастом? Не дураки же они там, в самом деле.
Забегая вперед, скажу, что я сильно идеализировала некоторых представителей наших доблестных вооруженных сил...
Мне предстояло еще получить разрешение на выписку у начальника паспортного стола в милиции, а заодно и этот самый чертов вкладыш. Разрешение было получено, на удивление, быстро - всего за полчаса. А вот со вкладышем произошла очередная заморочка. Паспортистка взяла у меня "молоткастый и серпастый" и велела вернуться за ним через... три часа, предварительно оплатив квитанцию в сберкассе. Образец квитанции красовался на стенде. С меня причиталось... 3 рубля.
Бормоча под нос нечто нелестное о разнообразных формах издевательства над людьми, я заполнила бланк с очередной вереницей букв и цифр, оплатила его в ближайшей сберкассе и кое-как убила три часа. А когда вернулась за вкладышем, то получила очередной не слишком приятный сюрприз. Оказывается, я оплатила только стоимость самого бланка вкладыша. А за слова, написанные, точнее, напечатанные на нем, следовало платить отдельно - по другому бланку с другими цифрами и другой суммой, Что-то около восьми рублей. Не спрашивайте, почему эти две квитанции нельзя объединить в одну. Это государственная тайна.
Меня же все эти заморочки так расстроили, что я с разрешением на выписку прямикам отправилась в РЭО. Память у меня отшибло начисто: в пятницу приема в этом учреждении нет. Мне предстояло ждать до вторника, а часы все тикали, и срок действия "Формы №6" неуклонно сокращался. К тому же ребенку известно, что с момента сдачи документов в паспортный стол РЭО до момента их получения там же пройдет никак не меньше недели, а если быть реалистом - то не менее десяти дней.
Эти десять дней я лихорадочно паковала вещи, следила за ремонтом, который начался в моей новой квартире и... отбивалась от покупателя моей старой квартиры, который жаждал полностью овладеть своей собственностью немедленно. В договоре же о купле-продаже черным по белому значилось: не позже восьми недель с момента подписания договора, Прошло, между прочим, всего три.
Наконец я не выдержала и заявила, что уезжаю в командировку. На неделю. Покупатель пришел в отчаяние и как-то не сообразил, что если мой паспорт сдан на выписку (о чем я его, покупателя, уведомила), то ни о каких командировках и речи быть не может.
С выписанным паспортам я отправилась в новое РЭО. Номер не прошел - проклятый штамп о военном учете светился в паспорте, как каинова печать. Разумеется, меня отказались прописывать без того, чтобы я не встала на учет в военкомате. Вооружившись бланком из РЭО, где надлежало поставить соответствующий штамп, паспортом и военным билетом, я с утра пораньше отправилась в военкомат. Времени не оставалось совсем: через два дня истекал срок действия "Формы № 6", и если я не сдам документы на регистрацию... весь этот марафон придется повторять по новой.
В военкомате опять не было очереди, но на сей раз мной занялись немедленно. Только лучше мне от этого не стало, потому что регистраторша потребовала предъявить ей.,. правильно, "Форму № б".
- Зачем? - попыталась я сопротивляться. - Вот же бланк из РЭО, там написано, что прописка мне разрешена. Зачем вам еще и эта клятая бумажка? Почему нельзя обойтись без нее?
- Так положено, - холодно отпарировала регистраторша, - Мало ли какую бумажку вы принесете. А я - отвечай.
Господи, за что тебе отвечать, родная? За то, что поставила на воинский учет женщину предпенсионного возраста? Кому, когда и для какой аферы может пригодиться постановка на воинский учет, объясните, люди добрые! Насколько мне известно, обычно все мало-мальски нормальные люди всеми правдами и неправдами стремятся от этого самого учета вообще отвертеться. Тогда - зачем?
Впрочем, я понимала, что обратиться следует к начальнику. И понадеялась на то, что мой фирменный взгляд "раненой газели" не подведет и на этот раз. Увы, армия оказалась сильнее милиции.
Выхоленный и сонный подпол¬ковник на все мои заклинания твердил только одно:
-Это не мои проблемы, а ваши.
-Но если вы не способны решить примитивную проблему, для чего вы здесь сидите? - взорвалась я наконец. - Я же не прошу выдать мне "белый билет", черт побери! Я прошу освободить меня от необходимости тащиться через полгорода, чтобы привезти сюда бумажку, на которую ваша девица только взглянет.
-Это не мои проблемы, а ваши.
-Нет, это проблемы армии, - едко констатировала я, поднимаясь. - Если она цепляется за таких офицеров запаса, как я, и держит на довольно ответственном посту такого действующего офицера, как вы, то понятно, почему все разваливается.
Пока я ехала за недостающим "суперважным" документом, пока возвращалась обратно, я не  раз возвращалась к мысли о том, зачем на самом деле нашей армии такой "запас", как я? А ведь подобных "боевых единиц" - сотни тысяч, и для нас держат целый штат в военкоматах. Зачем все это нужно? И почему никто не замечает вопиющего идиотизма ситуации? Примитивное действие - переезд на новое место жительства в пределах одного города оборачивалось целой сагой. И ведь мне лично известны случаи, когда эта самая "регистрация по новому месту жительства" осуществлялась в течение двух-трех дней. Каким образом? Впрочем, разумнее, наверное, было бы спросить: за какие деньги?
Когда же барышня-регистраторша бросила только беглый взгляд на вожделенную "форму", отодвинула ее в сторону и принялась заполнять стандартную карточку, чаша моего терпения окончательна переполнилась.
-А вас не смущает, - спросила я, стараясь по возможности держаться в рамках приличия, - что большинство данных в моем военном билете давно и безнадежно устарели?
Регистраторша подняла на меня непонимающие глаза.
-Вот тут написано: "семейное положение" - видите? И в этой графе - фамилия, имя и отчество. А я с этим человеком давным-давно развелась, снова вышла замуж и вот теперь овдовела. По вашим же документам я по-прежнему замужняя женщина. Это что - тоже по уставу положено?
На щеках регистраторши появился едва заметный румянец.
-Конечно, я изменю вам запись в билете. Только принесите справку о том, что вы состояли в другом браке и справку о смерти вашего супруга...
К счастью, заветный штамп о приеме на учет уже стоял и в моем военном билете, и на бланке РЭО. К счастью, я уже не была новичком в бюрократических делах и при слове "справка" у меня не начинался приступ падучей. Так что я только хмыкнула, забрала свои документы и направилась на выход, игнорируя возмущенные вопли барышни-регистраторши:
-Женщина, вернитесь! Оставьте военный билет, в него нужно внести изменения! Вернитесь, говорят вам!
Я на это не среагировала, зато на пороге своего кабинета появился начальник и поинтересовался у регистраторши, что случилось. Та вкратце пояснила, что именно. Подполковник как-то слегка проснулся и обратился но мне:
-Вы же понимаете, что ошибку нужно исправлять...
-Это не мои проблемы, а ваши, - отозвалась я, испытывая чувства неописуемого удовлетворения.
На следующий день мне удалось сдать документы на прописку почти за час до окончания приема граждан. Паспортистка бегло просмотрела их и сказала:
-Но у вас ведь не оплачена госпошлина за регистрацию.
-Как это не оплачена? - возразила я. - Очень даже оплачена, вот квитанция.
-Это вы оплатили разрешение на регистрацию. Надо по другой квитанции заплатить восемь рублей госпошлины.
Господи, Боже ты мой, в чем я перед тобой провинилась? Почему ты решил наказать меня таким изощренным способом - регистрацией по новому месту жительства? И кто выдумал эту пытку, хотелось бы знать?
Да, я успела оплатить квитанцию и вернуться до окончания приема граждан. Я успела сдать документы на регистрацию за шесть часов до того, как заканчивался срок действия "Формы № б". За месяц я испытала массу новых и острых ощущений - причем за свои же собственные деньги, Я не приехала в столицу из "горячей точки", не вышла из мест лишения свободы, не приобрела двухэтажную квартиру в престижном районе, чем вызвала к себе интерес со стороны правоохранительных органов и налоговой инспекции. Я переехала из двухкомнатной квартиры в центре города в однокомнатную на окраине. И эта нехитрая процедура сопровождалась такими формальностями и такой волокитой, что мало не покажется. Хорошо хоть отпечатки пальцев не взяли.
Наконец начал вырисовываться вроде бы хэппи-энд. С вожделенным штампом о регистрации по новому месту жительства я отправилась на телефонный узел, чтобы перевести на свое имя телефон. Кроме паспорта я, - предусмотрительная! - захватила с собой копию свидетельства о смерти прежней хозяйки квартиры. (Продавали жилплощадь ее наследники.) Протянула все это в соответствующее окошко на узле связи и услышала:
-А где справка из РЭО?
-Какая справка? - обомлела я.
-О том, куда выписана прежняя хозяйка квартиры.
-Да вот же свидетельство о смерти.
-Мало ли кто у вас там умер. А вдруг хозяйка прописана в соседнем подъезде? Приносите справку и триста рублей за переоформление.
- В прошлом году это стоило сто рублей.
- Вы бы еще вспомнили, что было десять лет тому назад...
Нет, этого я вспомнить уже была не в состоянии. Из последних сил отстояла еще одну очередь в РЭО и получила эту самую справку. Потом отправилась в бухгалтерию переоформлять расчетную книжку.
-Мне нужно копию договора купли-продажи, - добила меня сотрудница бухгалтерии. - Без этого никаких расчетов делать не буду.
-Но я же сдавала копию, когда прописывалась, - попыталась я оказать слабое сопротивление, заведомо зная, что оно обречено.
-Та копия осталась в милиции, а мне нужна своя.
На следующий день я оставила-таки заявление на телефонном узле ("Приходите через неделю, мы проверим, что с вашим прежним телефоном") и потащила в бухгалтерию копию договора купли-продажи. Похоже, те, кто придумал всю эту свистопляску, полагают, что у каждого гражданина в доме стоит ксерокс и он может иметь любое количество копий любых документов. А три дня спустя явилась за расчетной книжной.
-С вас десять рублей за перерасчет, - встретила меня служащая бухгалтерии. - И еще имейте в виду: если вы за две недели не принесете мне справку о том, что у вас нет другой жилплощади, вам придется платить за квартиру в два раза больше.
-Откуда же я возьму такую справку? - совершенно равнодушно поинтересовалась я.
-Из муниципального жилищного управления, откуда же еще?
-У вас на столе стоит компьютер. Все данные о жилищном фонде, насколько мне известно, компьютеризированы. Почему бы вам просто не сделать запрос?
-У нас нет такой связи с управлением.
В общем, все логично. На деньги налогоплательщиков компьютеры приобретаются и в РЭО, и в управление, и куда-то еще. А вот создать единую сеть - это слабо! Ничего, поездят граждане, как миленькие, принесут справку, что им нужна справка, что у них есть справка... А солидные люди через средства массовой информации будут нам объяснять, что все это делается исключительно ради нашего же блага, дабы предотвратить злоупотребления и махинации с жилплощадью...

Сразу должна сказать, что история моей подруги - удивительно благополучная. Ее - подругу - не вышвырнули из квартиры в никуда, не обобрали до нитки, не подсунули квартиру, уже кому-то трижды проданную. Если обладать некоторым чувством юмора, то ситуацию можно воспринимать скорее как комическую, нежели драматическую. Действительно, принесите справку, что вам нужна справка. И все же...
И все же возникает чувство абсолютной незащищенности рядового законопослушного гражданина. Кто, когда и кому объяснил, что приватизированная на одного человека квартира является его личной собственностью, тогда как автомобиль, гараж и прочие ковры, приобретенные в период супружеской жизни, являются совместно нажитым имуществом? Кто потрудился донести до широких масс сообщение о том, что завещание при нынешнем положении дел с квартирами - это не роскошь, а жизненная необходимость, потому что при отсутствии такового у оставшихся в живых появляется вполне реальный шанс стать бомжами?
 Это не преувеличение: муж одной моей знакомой после ее смерти оказался на улице, потому что явилась племянница покойной супруги и с ходу предъявила документ о том, что когда-то эту жилплощадь в качестве служебной получила именно она - племянница - и имеет на нее все права.  Не важно, что племянница прописана и живет в другом месте, не важно, что вдовец прописан в бывшей служебной квартире - по новым законам он не имеет на нее никаких прав. Чем кончилась его история - не знаю, но хочу верить, что не слишком плохо.
Мы как бы строим правовое государство. На деле получается, что возводится нечто, отдаленно напоминающее строительные леса, в которых сам черт ногу сломит. Возводится, между прочим, в буквальном смысле слова на костях тех неудачников, которые имели несчастье подвернуться закону под горячую руку или не успели досконально с ним, законом, ознакомиться. А в результате печальной явью становится старая-престарая русская пословица: "От сумы да от тюрьмы не зарекайся".
И действительно, неподдельный интерес вызывают те, кому буквально за сутки удается не только оформить сделку по купле-продаже квар¬тиры, но еще и прописаться там, да не одному, а со всеми чадами-домочадцами. А это вообще нереально сделать даже в месячный срок, потому что несовершеннолетних детей не выписывают и не прописывают без письменного согласия органов опеки. Теоретически. Так же, как теоретически без согласия тех же органов не выписывают и не прописывают людей пенсионного возраста, особенно состоящих где-нибудь на учете.
Но... "суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет". И там, где нормальному человеку, свято чтящему закон и... не имеющему лишних денег потребуется полтора-два месяца на преодоление всевозможных бюрократических препон, человеку деловому может понадобиться полтора-два дня.
Кушать, по-видимому, действительно всем хочется. Только вот рацион у всех - разный.