Розовый берет

Крушение надежд – это когда поезд, в котором едет твой любимый рок-музыкант, сошел с рельс. А дежа-вю – это когда ты понимаешь, что видела эту катастрофу во сне буквально каких-то 12 часов назад. И вот тут наступает осмысление. Если разобраться, то никто не виноват, случай сам решил, как оно все получится. Но почему так водки хочется? Знаешь? Вот и я не знаю.

Газеты написали, что фанаты за час соорудили «стену плача» по невинно убиенному рокеру и прокляли железную дорогу. Аэрофлот выступил с заявлением «Летайте, чтобы жить», и все родственники погибших в авиакатастрофах припомнили ему старые грехи. СМИ начали свою любимую игру под кодовым названием «Первыйнах»: последняя композиция победила во всех чартах, в жизни он любил зеленые яблоки, мать не верит, что это произошло, ожоги не совместимые с жизнью, в личной жизни у него была тайна. На форумах в интернете мир разливает Джек Дэниелс, покупает цветные носки и красит черным глаза в память по усопшему. А ты даже не знаешь наверняка, умер он или нет. Потому что тебя не пустили к нему в больницу. Потому что он обещал вернуться. Потому что просил, чтобы верила. Невыносимо не знать правды. Как иголками под кожу.

В уши плеер, руки в карманы, пальто нараспашку и берет в лужу. Розовый берет. Ты купила его, чтобы всем было ясно – ты счастлива! Свободна от предрассудков и мнений, удалена по собственному желанию из армии черно-серых. Наигралась в не-такая-как-все до розовых беретов.

Бывает, приезжаешь в Буковель в феврале с варежками разного цвета, чтобы покататься вдоволь, а там – в баре у камина сидит и грустит твой любимый рокер. Раскрываешь рот от удивления, а он тебе – давай по сто? И глаза такие щенячье-голубые. А ты в ответ – автограф на сноуборде? И улыбка до ушей, хоть намотай за уши тройным кольцом на манер диких африканских племен. И вот вы уже сидите свои в доску, далеко за полночь, и смеетесь с его рассказов про то, как младший брат в детстве связал ему шнурки на ботинках. И пока ты греешь в руках бокал с вином, он курит и щуриться, разглядывая тебя через щелочки глаз. Как бы между прочим, а не специально. Честно говоря, пусть мир подождет. Пусть он даже перевернется. Но вот ТАК сидеть ты бы еще сто лет могла. Лучший Буковель в твоей жизни. А в его – последний.

Двадцать два пропущенных звонка. А ты-то думала, что почти никто не знает про вас. Во всяком случае, вы очень старались не засветиться: пресса любит измордовать тех, кто слишком счастлив. Лучше всего у вас получалось гулять по свежескошенной траве босиком и есть мороженое «20 копеек». Для таких вылазок вы брали напрокат машину и, не предупредив родителей, друзей и коллег, уезжали далеко за город. Как можно дальше. И чтобы поле было, как можно больше. Уйти, держась за руки, и потеряться там. Он сказал, что свои лучшие песни сочинил именно в этих прогулках. Когда на закате небо отправляло людям поцелуй на ночь. И после, розовый берет стал исполнением мечты созвучной тем закатам. Иногда, розовые береты очень кстати попадаются в витринах магазинов.

Господь нажал delete. Он это делает сугубо по своему усмотрению. Не спрашивает и не отчитывается. Но, если бы тебе довелось встретиться с ним один на один, ты бы из его мудрой седой бороды повыдергивала волосинок. Трах-тибидох, и поезд вообще никуда не уехал.

Четыре пластинки. Он записал всего четыре. Или целых четыре? На последней вы написали свои послания будущим поколениям, завернули в майку с Миком Джаггером и зарыли, как клад, в парке. Седьмой клен слева, три шага в сторону проспекта. Ты это выучила, как Отче наш. Хотя, бог с тобой, ты не знаешь Отче наш. Может быть вина в этом?

Метро обдало теплым воздухом вентиляции. Ты закрыла глаза и загадала: первой придет электричка с левой стороны – он будет жить. Приехала с правой. Твоя, конечно же. Но не сядешь в нее, пусть едет туда, откуда приехала. У тебя теперь на нее зуб. Раз. Два. Три. Восемнадцать ступенек в небо. Каждая вторая из белого мрамора с прожилками. Скажи себе: все произошло, случилось и будет так, как есть, не станет чудо ради тебя отрываться от спасения людей на Фиджи во время урагана. Проси! Проси яростно, сильно, так, как никогда ни о чем не просила! Обещай то, что отдать сложнее всего. Не бойся, оно потом втройне прирастет. Проси! Проси! Проси!
- Марина? – голос в трубке был незнакомым. – Вы слышите меня? Он пережил клиническую смерть. Но выжил. Какая у вас группа крови, ему срочно необходимо переливание?
- Вторая положительная.
- Вас ему Бог послал. Кстати, а что вы ему за это обещали?
- Свой розовый берет.