Крыша

Эта история ничего общего с действительно происходящими событиями не имеет. Поэтому прошу лиц, случайно разузнавших себя между моих строк, не отчаиваться, Вы ещё успеете прочитать о себе в других рукописях у других авторов. Возможно, что автор случайно описал происходящие некогда с вами события. За что приносит Вам свои глубочайшие извинения, и уверяет Вас, что Вы заблуждаетесь в отношении своего участия в разыгравшихся в данной рукописи сцен.
С уважением, Автор.

                Крыша, или мои виртуальные истории.

                Смена работы.

Жарким июльским днём ко мне подошёл мой хороший друг Вова. Вова – личность неординарная, заслужившая отдельной книги, этой личности на тот момент было сорок два года, он был на шестнадцать лет старше меня. Как я с ним познакомился? Это тоже длинная история. Когда-то я попал по распределению к нему на участок, и он лично принял меня в свою бригаду слесарем монтажником наружных трубопроводов второго разряда. Тогда он был моим прорабом и соответственно начальником. Со временем мы сдружились. Вот сейчас, он подошёл ко мне и предложил:
- Димон, у меня есть для тебя классное предложение.
Я, не много смутившись, спросил:
- Что это ещё за предложение?
Он улыбнулся, отпил пива из банки, он был страшным «любителем» пива от которого у него вырос не плохой «животик», и пояснил:
- Я тут на днях познакомился с одним хорошим человеком, у него есть собственная фирма, короче, он взял большой муниципальный заказ на обустройства кровельных крыш в одном подмосковном городишке всех бюджетных организаций и ему срочно требуются кровельщики. Там серьёзные деньги крутятся, а сроки поджимают. Понимаешь?
Я замялся. Собственно я был не против того, что бы сменить работу, однако возникало одно но – я не был кровельщиком. За четыре года работы на стройках Москвы, я поднялся с обычного слесаря монтажника до промышленного альпиниста. В настоящее время наш высотный отдел скрипел и трещал по всем швам. Вова, был официально моим начальником (начальником участка высотных работ). А я – его единственным подчиненным, совмещавшим в себе мастера, технадзора и, собственно говоря, единственного рабочего. Ах да, совсем позабыл. На двух последних объектах у меня в подсобных рабочих числился Петруха (молдаван с московской регистрацией и мой старый знакомый). Поэтому я был не против того, что бы сменить работу, тем более что оставался не выполненным последний заказ, после которого нас ожидала бездна неизвестности. А тут ещё на нашу голову свалился, как гром среди ясного неба, новый заместитель генерального директора, некий Владимир Марченко. Этот Марченко был типом жуткой отвратительности. Он поссорился с Вовой чуть ли не в первый день их знакомства и решил его наказать рублём, он выбил у генерального переход с окладовой системы заработной платы на систему зависящую от выработки для всего высотного отдела. Наш отдел особой прибыли не приносил уже давно. Генеральный директор хоть и дал деньги на моё с Вовой обучение зато ни копейки не выделил на наше развитие и рекламу. Мы «крутились» как могли, однако еле поспевали за конкурентами. А Марченко ходил довольный и всегда меня при случае подкалывал: «что, остался ты с Вовой с носом», и дико при этом смеялся. Ему, простофиле, было невдомёк, что я исправно получал свой положенный мастерский оклад, пока он с Вовой считали копейки. На все его издёвки я мирно реагировал и удалялся. Ему и в голову не могло тогда прийти в бухгалтерию и проверить ведомости. Но работать с ним становилось день ото дня всё не легче. И вот тут мне предлагают новую работу.
- Слушай, Вова, а ты уверен, что я справлюсь? Я знаю о кровле лишь понаслышке. Сам знаешь, мы занимались изолировкой коллекторов четыре месяца, а это не одно и то же? – спросил я.
Вова, с невозмутимым как всегда видом, отпил снова из банки и сказал:
-Да ладно. Всё будет пучком. Не напрягайся. Станешь бригадиром, Петруха тебе из Молдавии подкинет парочку профессионалов, и заработаешь кучу бабок. Ну как?
Я согласился. Знай, я тогда во что мне выльется это бригадирство, то не за что бы ни согласился. С тех пор у меня отбило охоту работать на «тёмных» работодателей и верить пускай и проверенным друзьям. После нашего разговора я ушёл довольный домой. Фантазия рисовала мне прекрасную жизнь и сытые перспективы.
В понедельник после обеда у нас была запланирована встреча с новым работодателем. Участвовало четверо: я, Вова, Петруха и новый директор собственной персоной по имени отчеству Виталий Васильевич – одним словом Васильевич.
Скажу отдельно – Васильевич, с виду простой, сутуловатый мужчина средних лет. Про таких людей обычно говорят, что они предрасполагают человека к доверию. Вот мы и попались на его доверие и простой, дружелюбный вид.
Васильевич, предложил нам незамедлительно заняться поиском людей и готовиться к работе, так как уже было сказано ранее: времени оставалось в обрез. Мы разделили сферы влияния. Мне пророчили мягкие кровли, Петрухе - сантехника, а Боре – должность заместителя нового директора с доходом в определённый процент от прибыли. На радостях мы обмыли новые должности и разошлись по домам.
Спустя две недели я, наконец, расправился со своим объектом и был готов приступить к переходу в бригадирство. Я бы и раньше справился, но мешали, то затянувшиеся дожди, то всякие возникающие препятствия. Вова встретился со мной и отвёз меня тогда в город Н. Почему Н? Можно было бы придумать название, но мне пришла в голову мысль: вдруг ты выдумал какую-нибудь Шамбалу, а она бац…и оказалась вполне реальной страной, жители которой могут вполне обидеться на мои строки. Ни кому не нравится, когда его город критикуют.
Так вот, значит, попал я в эту Шамбалу, то есть город Н. Город, как город – ничего особенно. И что самое интересное, ведь живут же на свете люди и даже не догадываются, что готовится очередная афера. Вот и я тогда про это ни чего не знал. Приехали мы на объект. Осмотрели его. Ни каких препятствий для работы я не встретил. Нужно было заменить мягкую кровлю общей площадью в пятьсот метров. Дом был одноэтажный, там располагался какой-то детский кружок, к нему прилегал трёх этажный дом. Вова поведал мне, что мне в помощь дадут одного молдаванина Витю, это было все, на что я мог рассчитывать с Петрухиной стороны. Я подумал и решил, что этого вполне будет достаточно. Решил взять себе в бригаду своего отчима Валеру. Вова заверил меня в том, что Витя был классным специалистом по кровле. После подвода итогов я облегчённо вздохнул.
Вскоре заоблачные, розовые перспективы начали давать первые трещинки.
Витя оказался на деле хорошим парнем, и я с отчимом с ним быстро сдружились. Нам выдали авансы, отчего мы были баснословно рады, и привезли несколько ящиков хорошей армейской тушенки, жить нам предстояло под «нашей крышей», в детском центре, который на время летних каникул закрывался. Потом завезли горелки, праймер, лестницу и рулоны гидростеклоизола. Начались рабочие будни.
Мы рьяно принялись за работу. Стали снимать старые слои изоляции. Как назло солнечные дни неизвестно куда подевались и зарядили мелкие дожди. Но мы всё равно работали в новых зелёных спецодеждах. На второй день работы к нам на крышу «зарулил» Васильевич. Он поздравил нас с началом работы, пообещал вскоре зачислить всех официально в свою фирму, сказал, что пока не может – нет времени и, насулив нам золотые горы, удалился. Мы, наивно поверив ему, продолжили работу. Вова часто навещал нас. Он передал нам распоряжение начальства о том, что бы мы экономили материалы, и самый нижний слой не трогали. Пришлось послушаться его.


                Первые трудности.

Работа ладилась. Нашу крышу теперь было просто не узнать. Экономя на стяжке, мы наделали слишком много неровностей и теперь после очередного дождя лишнюю воду прогоняли с крыши при помощи обычных веников. Мне тогда впервые пришла в голову мысль: кто же будет гонять воду на крыше после нашего отъезда? Я поделился своими мыслями с Васильевичем при его очередном «наезде».
- Всё нормально, - заверял он меня, - все комиссии куплены, так что со сдачей объекта проблем не будет. И вообще быстрее её заканчивайте у вас на подходе ещё одна крыша.
Я поверил ему. Хотя, если честно, на душе уже тогда заскребли кошки. Но я не придал своим ощущениям должного внимания. Как-то к нам на крышу забрёл Паша. Он работал в паре с Петрухой и пророчил себе место в ближайшем окружении шефа. Паша залез к нам, осмотрел всё, попил из бутылки пива, помочился в углу и, похвалив нас, удалился. Мне потом сообщили, что он каждый день интересовался у сторожа о нашем распорядке работы, в общем, шпионил малость.
И вот наступил долгожданный момент, когда вся крыша была полностью перестелена нижним слоем. Погода, словно подгадав приезд шефа, выдалась просто прекрасной. Шеф остался нами доволен. Он дал добро на верхний слой.
После отъезда начальника нас словно сглазили, зарядили проливные дожди. Так что теперь мы работали урывками, когда переставал идти дождь. Вылизали на крышу, разгоняли вениками лужи, подсушивали её горелками и принимались дальше клеить изоляцию. Ту работу, которую мы могли бы выполнить за две недели, мы делали уже целый месяц, но ничего с этим не могли поделать.
Как гром среди ясного неба к нам должна была нагрянуть комиссия. Приехал Васильевич и сообщил нам эту неприятную весть. Комиссию требовалось ждать на следующее утро. Я посмотрел на моросящий дождь и доложил шефу о том что крышу мы перекрыть не успеем. Он посмотрел на меня, а потом заявил:
- Дима, сейчас вам привезут тряпки и вы, хорошенько, перед тем как клеить протирайте изоляцию. Я сам по специальности кровельщик и скажу тебе, что так делать можно.
Теперь пришел мой черёд глупо смотреть на него.
- Разве так можно? – только и выпалил я, ловя ладонью дождевые капли.
Васильевич посмотрел, как водичка быстро собралась у меня на ладони и невозмутимо ответил:
- Можно. Я даю тебе, Дима, полную свободу для действий.
Он удалился, а мы долго ещё стояли под дождём провожали его взглядами, не решаясь пошевельнуться.
Нам привезли тряпки, и мы начали унизительную процедуру оклеивания изоляции. Тряпки не помогали и листы изоляции с неохотой ложились на первый слой. Но в целом мы справились, и лужицы послушно устроились на готовой крыше. Мы еле-еле слезли с крыши, убрали лестницу и вошли в «дом». После нескольких банок тушёнки я мгновенно уснул на сложенных подобающим образом стульях.
Утром, пораньше, часиков в пять мы проснулись, позавтракали и быстро поднялись с вениками на крышу. Солнце только начинало прогревать всё вокруг, на небе не было даже облачка. Мы «подмели» крышу и стали готовиться к большой комиссии. Правда скажу, что как я и предполагал, изоляция приклеилась неважно, и мы надеялись лишь наудачу и всесильные связи Васильевича.
К десяти утра нагрянула комиссия. Пятеро уважаемых мужчин и одна женщина во главе с заместителем мэра города Н. по строительству поднялись на крышу по заранее установленной складной лестнице. Ребята скрылись в низу, а я проследовал за уважаемыми людьми. Наверное, правду говорил мне Васильевич о том, что у него большая лапа. Люди особенно не придирались к нашей халтуре. Но, вдруг, не нарочно, заместитель мэра по строительству, краем ботинка подцепил «приклеенный» лист изоляции и умудрился оторвать от крыши целый метр. Что тут началось. Не буду вдаваться в подробности, но скажу одно: нас сильно поругали и потребовали переклеить все «отрывающиеся» листы. Затем потребовали, что бы мы приладили ещё и отливы. Затем добавили, что необходимо ещё пройти все швы битумом. Я впервые в жизни тогда натерпелся такого позору, что и сейчас спустя годы вспоминаю те события с болью в сердце. Закончу тем, что уважаемый Васильевич, после отъезда комиссии сказал мне тогда прилюдно:
- Как вы посмели так меня опозорить. Вы что клеить не умеете?
Я от таких слов потерял на время дар речи, а потом принародно заявил:
- Васильевич, но вы же сами заставили меня клеить под дождём. Вот вам и результат. Я вас предупреждал.
На что он резко ответил мне:
- Я такого тебе не мог сказать. Так что исправляйте крышу. Времени вам даю на всё ровно два дня.
И после этих слов слез с крыши.
Я виновато посмотрел на ребят. Что я мог им сказать, они сами вчера всё слышали. Что ж, подумал тогда я, впредь буду умней. Хотя и после этих событий я частенько совершал ошибки по вине своего руководства. Руководствуясь в первую очередь не собственными соображениями, а необдуманными и тупыми повадками начальства. Понурив головы, мы принялись доклеивать все отрывающиеся листы. Вечером приехал Вова. Он пожалел нас, посетовал на начальника и, купив мне бутылку колы (я тогда уже был законченным трезвенником, от чего страдали мои ребята – наша бригада, повинуясь моим требованиям, жила абсолютно трезвым образом жизни, лишь изредка балуясь пивом.), а сам, прихлебнув из любимой пивной банки, сказал:
- Не ждите битума. Васильевич сказал, что бы вы проливали швы мастикой. Утром вам её привезут.
Что ж, я попрощался с Вовой и мы пошли ужинать.
Наутро нам и вправду привезли бочонок дешевой мастики. Дождя не было, и день обещал быть жарким. Я открыл с бочки крышку и безумно удивился. Мастика была жидкой, как молоко. Подошёл Витя, у него с собой был кусок арматуры. Он быстро начал месить чёрную смесь в бочке. За минуту он добился того, что мастика приобрела свойства зубной пасты. Как мы её не намазывали, она всё равно растекалась. И тут мне в голову пришла идея. А что, если купить в аптеке десяти кубовый шприц и попытаться с помощью него размазать эту мастику по всем швам. Я сообщил ребятам о своей догадке, и они меня поддержали. Вооружившись паспортом, на случай милицейской проверки, и кошельком, я отправился в аптеку.
В аптеке изумлённая девушка фармацевт ни как не могла взять в толк, зачем мне строителю (я же пошёл в спецодежде) понадобился самый большой, какой только у них есть шприц. Я пояснил, что шприц нужен для строительный нужд – герметизации швов. Тогда она, рассмеявшись, принесла мне сорока кубовый шприц, сейчас я не помню уже его названия. Я был безумно рад и, расплатившись, побежал на свою крышу. Ребята с восторгом оценили покупку. Я отрезал побольше носик для удобства и принялся заливать швы из шприца. Дело пошло быстрее. К вечеру, когда я пролил все швы, то не мог без боли разогнуть поясницу, но посмотрев на свою работу, понял, что работал не зря. Ночью вновь пошёл дождь, он лил до самого утра и как только дождь перестал лить, мы вновь вылезли на крышу. Я был поражен увиденным. Покрытая лужицами крыша сверкала и переливалась в утренних лучах солнца всеми цветами радуги. Вода размыла ещё не схватившуюся мастику, и теперь она блестела на солнце. Мы опять стали махать вениками разгоняя воду. А потом мы обнаружили пробоину. Какой-то умник бросил нам на крышу из соседнего здания пустую бутылку из под водки, она разбившись на множество осколков образовала не большую дыру. Как назло на крышу взобрался технадзор. Он долго сетовал на нас. Говорил, что мы вообще не кровельщики, показывал нам фотографии образцовых крыш. Мы во всём соглашались с ним. Потом показали ему пробой. Он потребовал нам его заклеить и не верил нашим рассказам, что это не наша работа. Когда он уже хотел спускаться вниз, то особо умный житель из соседнего дома сумел попасть огрызком яблока в лестницу. Мы быстро оглянулись, но, по-видимому, снайпер уже залёг на балконе. Скорее всего, целились в технадзора, а не в лестницу. Но как бы там ни было, он нам после этого происшествия поверил и быстро слез вниз. А мы пошли заклеивать пробой. Вскоре пришла пора устанавливать отливы. Нам привезли уже готовые жестяные изделия и строительный пистолет. Мы быстро разобрались с отливами. Перед принятием моего объекта нас вдруг сняли со страдальческой крыши и отправили чинить другую прохудившуюся крышу. Когда я поинтересовался у Вовы насчёт оплаты, он сказал мне, что объект не принят, Васильевич очень нами расстроен и денег не даёт. Я тогда удивился его словам. По сути, Васильевич, сам был во всём виноват, обещал золотые горы, заставлял экономить, а тут на тебе… Непорядок. Конечно и мая вина, как бригадира тоже есть, нужно было поменьше его слушать, а побольше вдумываться о том на кого я работаю. Но увы, сделанного не воротишь.
Однажды нам не хватило краски для покраски старой жести и мне пришлось вернуться на злополучный объект, там мы оставили не большое количество разных материалов, так как не успели всё сразу вывести. Я вошёл в здание кружка, подошёл к запертой кладовой и нарвался на сторожа. Мы с ним поговорили и, он обмолвился, что приезжала большая комиссия и без претензий приняла нашу крышу. Он поблагодарил нас и сказал, что после того как мы «починили» им крышу то она перестала течь. Я взял банку с краской, аккуратно положил её в пакет и, попрощавшись со сторожем, поспешил к ребятам.


                Эпилог.
После разговора со сторожем я встретился с Вовой и поведал ему о том, что «моя» крыша принята. Он дико удивился и пообещал мне с этим делом разобраться. Прошло время, но Васильевич хоть и признал факт приёмки крыши, однако всё равно отказался нам выплатить положенные за работу деньги. Мы хотели подать на него в суд, но потом, по вине не знания законов, передумали. Витя ещё какое-то время всё так же работал в Москве. Денег ему хватало лишь на жильё и еду. Его девушке из Молдавии надоели такие заработки и она, прислав ему денег на обратную дорогу, потребовала Витиного возвращения. Он уехал и по моим данным благополучно на ней женился, больше его на заработки за уши не вытянешь. А я с отчимом устроился на другую работу.
Уже спустя годы я поинтересовался через знакомых о «моей» крыше и мне сообщили интересную новость, оказывается, после нашего ремонта она вообще перестала течь.

                Конец!