На струе-2 глава 14. My Lonely Hearts Club Наташа

В квартире была тишина.
   Это мне сразу не понравилось.
   Значит, что-то было не так. Значит, что-то было не то. Значит, она уже что-то мутила…
   Что я рассчитывал услышать? Ну, хотя бы признаки того, что я не один. Не говоря уже о том, что Наташа могла броситься мне на шею, обнять и поцеловать.
   Одиноко, ****ь…
   Друзья мне часто говорили, типа, давай, заводи подружку, живи с ней, хули ты паришься?
   Я сначала пытался им что-то отвечать, типа – не нашел еще своего человека, а ищу я не только дырку, но и друга. А потом перестал. Посмотрел на их подружек, и все для себя понял: они пошли по пути наименьшего сопротивления, взяв то, что давали, и успокоились своему маленькому счастью, в то время как я находился в непрекращающихся поисках своего идеала, веря, что они не напрасны.
   Хотя, конечно, вариантов было достаточно.
   Например, среди киевлянок – все сплошь и рядом девочки-отличницы филологических специальностей, карьеристки и жуткие зануды. Короче, с ними было просто невыносимо.
   Но, конечно, больше всех активничали девушки из регионов. Почувствовав возможность покинуть опостылевшие небольшие города и перебраться в столицу, они не брезговали никакими методами, и были готовы ложиться под меня при первом же намеке на возможность эмиграции в новую жизнь.
   Провинциальные девушки неоднократно предлагали мне жениться, каждая, казалось, была готова на все, лишь бы только я ответил согласием. Среди этих крошек были и весьма симпатичные экземпляры.
   Однако мой внутренний тормоз включался сразу, как только они начинали намекать о том, чтобы переехать из своего Луганска/Донецка/Харькова/Львова/Кривого Рога в Киев и вписаться у меня.
   На эрекции это, к счастью, не сказывалось – я как драл их, так и продолжал драть, не испытывая никакого сексуального дискомфорта, только вот очередная девушка после таких разговоров тут же списывалась мной в отработанный материал, и я просто прекращал общение с ней – не отвечал на трубу, удалял из "Контакта" и аськи.
   Когда мне только исполнилось двадцать лет, и я подумал, что, когда тебе уже идет третий десяток – это чертовски неприятно, поэтому нужно уходить в отрыв – бухать, трахаться, дуть дурь и убирать белые полосы питерских скоростей разбавленные местными мелкими, но уже борзыми пушерами, надеясь, что потом, на старости лет тебе будет, о чем вспомнить. Только вот теперь, по прошествии почти десятка лет, я понимаю, что все это время занимался, преимущественно ерундой, морально разлагаясь, успев, разве что, написать мегабайты критической оценки собственной жизни и слить все это на флэшку.
   Зато кто-то, пока я страдал ***ней, уже заработал свой первый миллион. И, несмотря на то, что я был по-своему счастлив, и ценил выстраданную свободу, от таких бабок и прилагающейся к ней беззаботной независимости от окружающего меня дерьма, я бы отнюдь не отказался.
   И утешать меня могло лишь одно: у многих из моих одноклассников и мутных товарищей по вузу к тридцати годам не было и этого – ни мегабайтов мыслей, ни десятков выебанных баб.
   Так что, может быть, не такой уж я и неудачник?
   В двадцать лет я встречался с женщинами за тридцать. Они с радостью ехали ко мне на выходные, некоторые оставляли детей на бабушек и дедушек.
   Почти все они были одиноки или разведены.
   Мы трахались и ничего более, они прекрасно понимали, что дальше ничего не будет. Мы были из разных систем координат и жизненных ценностей. По большому счету эти мои уставшие подруги были далекими советскими девчонками, носившими в школе пионерские галстуки (чего, наверное, к сожалению, не успел я), жутко разочарованными тем, что случилось с ними за последние десять лет на протяжении транзитных 90-х, сожравших их молодость.
   Пустота и боль, переполнявшие взгляд очередной подружки, молча курившей после секса у меня на балконе, резали мою чувственную душу холодом, и вселяли отталкивающую жуть бытия.
   Поэтому, **** я их не без отвращения, и только предварительно напившись.
   Одна моя подружка, приехавшая из Запорожья в Киев, неплохо тут устроилась, нашла работу и даже купила в кредит машину и квартиру.
   Одним словом – жизнь удалась.
   Чувствовала она себя отлично, на мою свободу не посягала, и слегка болезненно переживала расставание с каким-то хмырем, с которым прожила несколько лет.
   Хорошо, что эта дура хоть не додумалась залететь, а то вообще было бы заебись: я имел несчастье быть знакомым с тридцатилетними одинокими мамашами с потухшими глазами и кучей комплексов, ебущимися громко и даже с надрывом.
   Короче, такие подруги меня откровенно напрягали.
   Ее жизнь шла своим чередом, и тут нарисовался я, чтобы сделать ее немного лучше.
   В первый раз я с ней, конечно, погулял. Она немного поломалась, после чего я отвез ее к себе домой. Я уже был достаточно пьян, но когда увидел ее грудь, чересчур обвисшую даже для тридцати одного года, понял, что нужно выпить еще, и всадил в себя пару стопок водки.
   Она попросила приготовить ей коктейль с соком.
   Ну, на *** эти понты?
   Бухло я ей, конечно, намешал, мы бухнули.
   Я почувствовал тошноту, подумал, что перед тем, как блевать, лучше, все же, ей засунуть, а не наоборот: типа, сначала рвота, а ебля потом.
   Опосля могло быть уже совсем невмоготу.
   К счастью, в постели она была совсем ****утая – в хорошем смысле слова, разумеется. Она сходу отменно поработала ротиком, так что у меня быстро встал, ну, я ее и отодрал.
   А она все плакала и выла, и от этих, кажущихся театральными криков, мне стало жутковато, поэтому я ускорил темп, желая побыстрее закончить эту работенку, и уйти в туалет, где можно было перевести дух и привести себя в порядок.
   После это мы встречались не очень регулярно, но достаточно долго. С каждым разом мне требовалось все больше выпивки и дури, чтобы привести себя в боевую готовность, и ****ь ее.
   Не помогал даже ее blow job.
   Очень скоро все это начало ее обижать.
   Ну, а меня, в свою очередь, просто тошнило от нее.
   Вот такой конфликт интересов, ребятки.
   Но я сидел без работы, денег чтобы гулять девочек помоложе и получше у меня не было, а эта коза сама приезжала ко мне, привозила еду, бухло.
   Короче, от добра добра не ищут.
   Плюс, конечно, я совсем обленился, но это уже такое – личное.
   Наконец, все завершилось само собой: она нашла себе какого-то мужика – уже за сорок, серьезного и обстоятельного, готового сделать ей ребенка и даже, наверное, вместе встретить старость. Она поблагодарила меня за приятные встречи и вежливо попросила больше не звонить ей.
   Знаете, я не только не тревожил ее впредь, но и вздохнул с облегчением: я устал столько пить…
   Наверное, наш короткий, с позволения сказать, роман был приятным исключением из общей череды правил. Ведь все было добровольно, без ненужных грузов в адрес друг друга, и даже со счастливым концом.
   Многие же из моих подружек, увы, начинали ****ь мне мозг и всячески усложнять наши сугубо физиологические отношения.
   Поэтому, я предпочитал романы с иногородними девушками, которые если и выбирались ко мне, то, во-первых, знали, на что идут, а, во-вторых, это, по сути, были одноразовые встречи, потому что после очередного визита из провинции я предпочитал обрывать связь, и подыскивать новую подружку.
   Приедались, знаете ли…
   Потом наступил тот период, когда я начал встречаться со своими ровесницами.
   Вообще-то, разумеется, безопаснее было бы спать с ними на нейтральной территории, снимать квартиру, например. Такие расклады можно было себе и позволить, дело было не в деньгах. Но меня продолжало упорно ломать делать что-то лишнее, без чего, по моему убеждению, при определенных раскладах можно было и обойтись.
   Поэтому я все делал по максимально облегченному и комфортному плану: вызывал такси, ехал на вокзал, встречал очередную подругу, отвозил домой, она принимала душ, я втирал ей какой-то чёс, мы бухали или курили, после чего я трахал ее. И так несколько дней. Наконец, она собирала вещи, я отвозил ее на вокзал, садил на поезд, и она уезжала.
   Как правило – навсегда.
   Не было ни одного случая, чтобы кто-то не дал. Мы были обречены, и принимали уготовленную нам участь с покорным смирением.
   Иногда меня, конечно, охватывала паранойя по поводу того, что очередная сексуально озабоченная подруга, уже зная мой адрес, однажды возьмет, и заявится в гости без предупреждения. Дело было даже не в том, что я мог быть чем-то или кем-то занят, просто визиты без предварительного предупреждения и одобрения с моей стороны откровенно напрягали.
   Хоть я и не был слащавой звездой, чьи поклонники ночуют на лестничных площадках и льют слезы, девочки иногда досаждают и меня – у каждого ведь свои интересы, поэтому одну овцу может удовлетворить обычный автограф, а другая не успокоится, пока не получит штамп в паспорт.
   Пару месяцев я **** куклу из Днепропетровска, она танцевала стриптиз, или что-то типа того, а, может быть – просто тупо трахалась за деньги, я уже не помню, знаете ли, немало воды утекло с тех пор, тем более, что Днепропетровск – это вообще не город, а один сплошной стрип клуб, со всеми прилагающимися. Без обид, но лично у меня сложилось именно такое впечатление.
   Вообще, она собиралась развести меня по классике: в первый же вечер мы занялись виртуальным сексом в аське (писал, преимущественно, я, а она лишь односложно отвечала, полностью поглощенная процессом мастурбации), и согласилась приехать уже на второй день нашего знакомства.
   Выглядела она, конечно, охуенно – других, впрочем, танцевать стриптиз не берут. Только вот, ее внешность была единственным, за что ее можно было любить. Мне же, к счастью, было уже не девятнадцать лет, чтобы сдаваться на милость таким вот коварным сучкам.
   Я бы вообще лично поблагодарил каждую из тех стерв, что разбивали мое сердце в годы безмозглой юности, когда сердце влюблялось слишком быстро, и страдало чересчур долго, обливаясь кровью по очередной крашенной блондинке, которая, выспавшись, бессовестно бросила меня дрочить, устремившись на поиски новых радостей жизни. Я был слишком молод и, тем более, еще без собственной жилплощади, чтобы расценивать меня как жениха, поэтому, к счастью, бросали меня.
   А я, молодой еще, не понимал своего счастья, когда женщина, подарив ночь или даже две любовных утех, молча уходит из твоей жизни, не требуя ничего взамен, о чем ты мог потом бы сожалеть всю оставшуюся жизнь.
   Та боль сделала меня сильней.
   Иногда – в архивах винчестера, где я склонен складировать свою жизнь в ее документальных подтверждениях, я натыкаюсь, случайно, или же по прихоти ностальгии по тем временам, на фотографии бывших подружек, и понимаю, что многие из них были обычными – симпатичными, потому что молодыми, девчонками, и я лишь тихо радовался, и благодарил какое-то провидение за то, что тогда – с десяток лет назад, не женился на одной из них, спокойно сидел, курил дудку, работал, шел своим путем, имея свои планы, вместо того чтобы деградировать вместе с одной из них – уже почти тридцатилетней и весьма стервозной телкой.
   Так вот, эта милашка из Днепропетровска, которая действительно была очень и очень, а не очередной отштукатуренной поделкой, разводила меня весьма грамотно: приехав ко мне на выходные, она делала в постели все, и даже чуть-чуть больше, чем я мог рассчитывать.
   Только вот девочка, увы, для нее, не знала, что я с первой же секунды нашего знакомства, учитывая даже не ее прописку, а скорее характер профессии, был категорически настроен против любых серьезных продолжений наших отношений.
   Еще во время своего первого визита в Киев сучка начала закидывать удочки в мою сторону, дескать, она уже давно подумывает о том, чтобы перебраться в столицу, нужно лишь найти работу и жилье.
   Ну, конечно, куда уж проще…
   Стриптиз она танцевала действительно классно, так что куда-нибудь ее, может быть – в один из клубов городов-спутников столицы, ее бы точно взяли, а вот с тем, чтобы у кого-то основательно вписаться, по понятным причинам были проблемы: таких как я, было меньше таких, как она.
   Короче, конкуренция диктовала свои правила, и лично мне на *** не было нужно такое счастье, как она, она же, в свою очередь, все еще надеялась отхватить вариант получше – то есть, меня, а не ложиться сразу под какого-нибудь одинокого мужика, переживающего уже второй или даже третий кризис среднего возраста.
   Я сразу же выпал на морозы, делая вид, что не понимаю ее более чем очевидных намеков. На первый раз она не стала меня сильно напрягать, однако вернувшись в Днепропетровск, принялась с новой силой жаловаться на тягости жизни провинциальной танцовщицы стриптиза и шлюхи по совместительству.
   Спать с ней мне нравилось, поэтому я занял выжидающую позицию, пообещав, что обязательно подумаю над ее предложением, и предложил оплачивать ее дорогу ко мне, желая еще хорошенько потрахать эту сучку.
   В итоге она приехала еще несколько раз.
   Ее намеки становились все более прозрачными, она уже откровенно требовала от меня как минимум сожительства, а потом… В один прекрасный момент я понял, что девочка становится опасной, и по привычной схеме оборвал с ней общение. Однако в отличие от многих других она решила проявить настойчивость, принялась наяривать мне с левых телефонных номеров, и писать со страничек друзей в "Контакте".
   Так больше продолжаться не могло, и я решил прямо сказать ей, что не собираюсь жить, а уж тем более жениться на проститутке.
   Никогда не забуду ее слезы.
   Может быть, я поступил жестоко?
   Но, ****ь, как же было иначе?..
   Ну, а ближе к тридцати, меня потянуло на малолеток…
   Таких, как Наташа.
   Не снимая кроссовки, я быстро зашел в комнату: так и было – эта сучка сидела за моим ноутбуком, с увлечением щелкая мышью.


Рецензии