Карабин бабки Марфы

               

                На городском рынке задержана старушка,
                продающая   боевой карабин.
                (Из дежурной сводки городской милиции).

     Быстро-весело, по-летнему началось светать. Вскоре ждали раннего солнышка. Над сопками уже засверкали ещё холодные, лучи. Опять начинался скучный день.        Бабушка Марфа, громко зевая, вышла на покосившееся от времени крылечко, быстро перекрестилась в сторону разрушенной коммунистами церкви. Погладила худую овчарку Индуса, удобно сев, накинув телогрейку умершего деда. И крепко задумалась.
Уже шёл семнадцатый год горбачёвского времени; на дворе – сурово запущенная Гайдаром экономика, многим крестьянам, явно непонятная.  Жить становилось всё труднее, а иногда - просто  невмоготу, хоть в петлю лезь.
     - А каково далее-то? – с глубоким унынием и тоскою подумала бабка. – Ясности не видно. Неласковое к людям государство крошечную пенсию и ту задерживает, зарплату учителям, врачам не платят. В Думе избранники ругаются, видеть один срам, женщин-депутаток аж за волосья таскают. Каво мы выбрали? Люди в поселке злы стали, пьют много, работы фактически нет.  Как выжить?
     Найдя штыковую лопату в бане, Марфа пошла в дальний угол крошечного огородика. Мимо кривым шагом двигались Абрам Неуклюжий, Лёвка Задов и Сашка Гармаев. Их в посёлке знали как неразлучную троицу.
     - Чо, бабка, копать-то думаешь?  Это коновод всяческих игрищ и попоек Абрам.
     - Летний погреб, ребятушки-соколики ясные, нужон, - ответила пенсионерка.
     - А я-то думал – могилу! – сострил Неуклюжий. Парни громко заржали и удалились.
     Старуха опять призадумалась, улыбнулась от пришедшей  мысли. Побрела к центру большой деревни, где располагался магазин сельпо. На завалинке, ежедневно сидел Олег Фуфлыжный, по-уличному - «котлета». Он, цедя слюною на разгребающих пыль куриц, мурлыкал: «Домино, все калымы ушли на вино…» На бабкин вопрос моментально ответил согласием.
     - Соскучились без работы, - протянул Марфе чёрные длани.
     Скоренько принялся за копеечный труд. Куча сырой земли вперемежку с галькой росла на глазах. Мимо шагал с фотоаппаратом комсомолец-активист Павлик Зорких. Внимательно сфокусировавшись на известном землекопе, ударил  ладошкой по лбу. И,  рысью побежал к местному контрразведчику.
     - Китай-то рядом! Прокакали!Кого накажет Чита? – моментально вспотел Клим Филбин.
     Активист убежал, любуясь новыми «командирскими» часами.
     Через двадцать минут Фуфлыжный в наручниках касался небритой щекой стенок деревянного фургона «Рыба-мясо».
     - Ещё не то сделает «монополька!» - бабушка крестилась, всхлипывая. – А вроде бы  сызмальства знала!
     - Ты для чего рыл ход в Маньчжурию? – рявкнул злой следователь, ударив Олега в ухо. Потом в кабинет зашёл хороший оперативник. Угостил Фуфлыжного  шоколадкой «Курортная».
     Через час задержанный рассказал о существующем в районе ЭН. шпионском центре. Оперативно арестовали несколько человек. Абрам Неуклюжий –  наймит  изральских эмиратов; Лёвка Задов, арабский шпион, работающий на Чили. И некто Го-Жо-Дэнь – радист и одновременно связной Южной Кореи. Сашка Гармаев оказался агентом одного из индийских дацанов. И ещё много всяких шпионов, провокаторов задержали. Всю ночь шли обыски и допросы. Налетели корреспонденты областных газет, радио, но объективной информации не было! Жители растерялись от слухов, как бы война давно закончена. А тут – на тебе! Вынув положили, будто на кипящую сковородку!
     В центр ушла срочная шифровка. «В результате неопровержимых улик и выявленных доказательств обезврежена группа шпионов в количество – тринадцати. Оперативно-следственные мероприятия продолжаем»,- рапортовал Филбин.
     «Сверли дырки на погонах, - радостно так ответил читинский Калугин. – Москва дала согласие».
     Марфа вытащила из раскопанной Фуфлыжным ямы завернутый в брезент карабин. Не спеша, очистила густую смазку. Вспомнила лихую партизанскую молодость, мужа. Ах, каким был ухажёром в молодые-то годы! Как играл на тальянке, пел, танцевал! В памяти засияло антрацитом: «Спасибо, Лазо и Журавлёву!»
     Зашла к соседке Исидоре; узнала рыночную стоимость карабина, заодно и почаёвничала с малиновым вареньем.
     Вечерело. Ещё долго горел свет в окнах местных контрразведчиков.
Борзя, 2001 г.