Звездные войны что-то вроде фанфика

 
СОДЕРЖАНИЕ.
Вступление. 3
1. Адский десант. 4
2. Как разобраться с проблемами. 13
3. Специальное задание. 23
4. Вторжение. 30
5. Мой первый автомобиль. 38
5.1 «Хаммер» – мечта 38
5.2 Робокоп 42
5.3 Гонка 44
6. Искушение Злом 48
7. Долгая дорога домой. 58
8. Спасательная операция 68
9. Дела земные, дела сердечные… 73
10. Как прошёл остаток отпуска... 79
11. Первая потеря 84
12. Спасательная миссия. 89
13. Побег с Центра Империи. 95
14. Патрульный должен умереть… 106
15. Борьба за жизнь. 112
16. Последний козырь Империи 121
17. Берсеркеры 132
18. Разведка боем или война продолжается… 140
19. Оборона Земли. 144
20. Они сражались за Родину… 150
21. Конец Империи. 153
Послесловие… 161
 
Вступление.
Однажды, за полгода до очередного празднования годовщины падения Империи, сэр Скайуокер вызвал к себе всех своих командиров эскадр, вместе со своими капитанами. И вот, тридцать молодых людей и девушек, облачённых в строгую парадную форму безупречного покроя, вошли в его кабинет. Форму нам, по спецзаказу, шили лучшие портные в мире, так что зрелище получилось внушительным. Чёрная, как ночь форма, состоящая из кителя и брюк, украшенных серебряными галунами дополнялась эффектно сидящей на голове фуражкой. Из-под кителя свешивалась портупея с бластером, начищенным до зеркального блеска. Короче говоря, зрелище мы собой представляли довольно-таки внушительное. Наш начальник, как обычно, был облачён в свою броню чёрного цвета, которая дополнялась маской, содержащей системы, помогавшие работать изношенным лёгким сэра Скайуокера. Несмотря на это, наш шеф был, пожалуй, лучшим среди нас.
После того, как сэр Скайуокер разрешил всем сесть, и мы расселись по креслам в его обширном кабинете, он сказал:
– Итак, леди и джентльмены, мне на рабочий стол спустили очередную директиву из штаба Патруля. Мне предписывается найти одного из моих ветеранов с тем, чтобы кто-нибудь из них написал воспоминания о своём участии в Гражданской войне. Я не буду вам ничего приказывать, но мне нужны три рукописи. Кто из вас, ребята, напишет такое?
– Насколько мне известно, сэр, – встал высокий парень, командор Саймон Райт, гордость баскетбольной команды нашего сектора. – Лучшим из всех нас по литературной части является капитан Аряев. Я как-то раз присутствовал на пикнике, на котором он рассказывал кадетам Академии о своих приключениях, так это было просто сногсшибательно. Ещё я заявляю на написание рукописи капитана Ханну Саммерс из моего соединения.
– Я тоже согласен, – спокойно встал капитан Валерий Красиков, из моего соединения, один из тех, с кем я начинал свой славный боевой путь.
– Тогда вперёд, парни, и да пребудет с вами Великая Сила, – напутствовал нас сэр Скайуокер.
Ну, что же, нас запрягли на работу, но она была не такой уж и трудной. При уровне современной компьютеризации можно было вводить текст в компьютер разными способами – от рукописного начертания, и до голосовой диктовки – а, надо сказать, что мне довольно сильно удалось исправить свою речь в последнее время. За полгода – во время вахт, отпусков и просто свободного времени, я успел написать много. Здесь есть всё – война, немного юмора и всё такое…
 
1. Адский десант.
Войска Галактического Центра успешно теснили силы Империи в системе Альфы Лебедя. Вскоре там осталась только одна планета, всё аэрокосмическое прикрытие которой было уничтожено. Оставалась лишь наземная часть – высадка десанта и подготовка к удару броневойск.
Именно в тот момент серьёзно заболел первый пилот десантного корвета «Ударный». Он был госпитализирован на базе удара, а заменить его попросили меня. Я же на той самой базе оказался чисто случайно – я пригнал туда транспорт с танковым соединением. Я согласился, предупредив, что не пилотировал десантный корвет со времени окончания Академии. Меня заверили, что большой роли это не играет. Ну, что ж, я упаковал на транспортнике свой личный скафандр и направился в рубку корвета, где представился светловолосому капитану третьего ранга, сидящему в ложементе второго пилота. На клапане его форменной куртки красовалась табличка с именем: «Макс Штейнер».
– Здравствуйте, – сказал я. – Меня зовут Алексей Аряев. Назначен Вашим первым пилотом.
– Надолго к нам? ; Максу стало интересно, что может представлять из себя высокий молодой человек, на котором очень аккуратно сидела форма пилота Космической полиции со знаками различия капитана.
– Да меня попросили подменить капитан-лейтенанта Джонсона, который подхватил грипп, ; ответил я. Взгляд Макса изучающе прошёлся по мне.
– Раньше, на чём летали? ; спросил он.
– Обычно – на крейсере, реже – на «Крестокрыле». Сейчас меня вообще, с грузовика сняли. Сколько там до старта?
– Минут десять. Да не беспокойся, старт всё равно на автоматике. Настоящая работа начинается во время отстрела.
– Вот этого-то я и боюсь. Я ведь уже три года не водил корвет.
– Да, это ведь, как на велосипеде. Один раз научился, и на всю жизнь.
– Мне бы твой оптимизм, Макс.
Но, подошло время, десантники загрузились, и автоматика стала выводить нас в открытый космос. Наша база находилась  в соседней системе от планеты-цели, так что нам предстоял небольшой гиперпрыжок.
В задачу десанта входило захватить и расчистить плацдарм для последующей высадки броневойск, так что в нашу задачу не входило подбирать десантников после того, как они выполнят свою боевую задачу. Сутки в гиперпространстве ушли у меня на то, чтобы на тренажёре восстановить свои навыки управления корветом в условиях боевого десантирования, так что к моменту выхода из гиперпространства я был готов. Перед выходом в нормальное пространство, команда уже стояла по боевому расписанию, и все были готовы ко всем.
Наконец, на обзорном мониторе появилось изображение планет системы Денеба. Более быстрые штурмовики и истребители обогнали нас и начали работать по планете, выявляя и подавляя точки ПКО  противника.
На мостике, кроме нас с Максом, находилась ещё капитан Елена Петрова (невысокого роста симпатичная шатенка с весьма привлекательной внешностью), штурман Пётр Максимов (мужчина лет так примерно 20, имевший внешность, как для плаката, агитирующего вступать в космический флот ) и бортинженер-связист Винтер Николс. Все сидели в скафандрах, как предписывала инструкция на момент высадки десанта, и все были готовы к экстренному катапультированию. Мы были облачены в стандартные бронескафандры класса «Чёрный рыцарь» с полным боекомплектом. Даже флотские офицеры понимали, что на чужой территории оружие – аргумент не лишний.
– Штурмовики отработали, – доложил мне по комму командир эскадрильи. – Коридор свободен. Можете работать. Всего хорошего, и да пребудет с Вами Великая Сила.
– Всем приготовиться к отстрелу капсул, – произнёс я в микрофон, закреплённый перед губами.
Медленно, успевая произвести в уме все необходимые расчёты, я перевёл корвет на более низкую орбиту и вошёл в коридор отстрела. Теперь мне предстояло войти в верхние слои атмосферы и произвести отстрел капсул с десантниками. Это был всё-таки не рейд, а захват, так что, как я уже говорил, эвакуация десанта нашими силами не планировалась. Мы должны были оставаться на орбите и ожидать подкрепления.
И вот, я повёл махину корвета на цель. На подковообразном пульте светились индикаторы, показывающие расстояние до цели, до точки сброса капсул, и всё такое…
– Первый пилот, можно начинать? – спросила меня капитан (на данный момент я стал, фактически, ключевой фигурой в экипаже).
– Да, мэм! – ответил я.
– Инженер, начать отстрел капсул!
– Принято, мэм!
И отстрел начался. Поскольку, в своё время, на практике, я был одним из лучших курсантов в группе, я положил капсулы с десантниками практически в виде правильного прямого угла. Разумеется, это требовало от пилота сильнейшей концентрации, так что, после отстрела, я был никакой.
– Второй, прими управление, – прохрипел я, с трудом отдирая руки от штурвала.
Макс принял управление, а я, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза и попытался, насколько это возможно, расслабиться.
– Первый десант? – спросила меня капитан сочувственным тоном.
– Да, – ответил я. – Точнее, первый боевой.
– Ясно. Ладно, Второй, выводи нас на геосинхронную орбиту!
– Принято, мэм! – ответил Макс.
Он добавил энергии на двигатели и плавно повёл штурвал на себя. Внезапно на пульте взвыла сирена и замигала сигнальная лампа. Я посмотрел на монитор и сказал:
– Внимание, по нам работает система раннего обнаружения. Подаю помеху.
Вместе с этим и принял управление и приготовился вывести корвет из-под возможного удара. Конечно, от лазерного или ракетного удара уйти сложно, но вполне реально. С поверхности планеты по нам стали бить ракетами. В дело пошли все защитные комплексы «Ударного», состоящие, в основном, из лазерных установок и систем глушения. Тут даже от моих способностей пользы было маловато – почти все манёвры система выполняла автоматически. Но, десантный корвет – вещь не очень манёвренная, так что надолго возможностей наших защитных систем не хватило. Одной из уцелевших электромагнитных гиперскоростных пушек ПКО удалось-таки взять нас на прицел и произвести выстрел. Да, такое попадание ни с чем не перепутаешь. «Ударный» вздрогнул от прямого попадания, а на пульте передо мной высветилось: «Сильное повреждение. Повреждён двигатель, уцелевшие защитные комплексы не в состоянии обеспечить кораблю спасение. Рекомендуется экипажу оставить корабль».
Я переглянулся с капитаном. Девушка кивнула мне, и я произнёс в микрофон:
– Корабль повреждён. Экипажу рекомендуется катапультироваться. Повторяю, всему экипажу срочно катапультироваться.
– Спасибо, Алексей, – сказала Елена. – Ты был хорошим первым пилотом, и не твоя вина в том, что корабль подбили.
Сказав это, девушка нажала на своём пульте кнопку катапультирования. Автоматика систем спасения быстро исполнила её приказ, начав перемещать членов экипажа в спасательные катера. Нас троих (меня, Макса и Елену) засосало в пневмотрубу и после короткого перелёта выбросило в один из спасательных катеров, находящихся в камере отстрела. Я оказался прямо перед пультом первого пилота, застегнул ремни на своём поясе и нажал на клавишу запуска двигателей. Автоматика вывела нас из ангара, после чего запустились двигатели. Нас вжало в спинки наших кресел, после чего катер понёсся к поверхности планеты. Да, мы попали из огня, да в полымя, так как планета ещё не была зачищена. Я успел обернуться и посмотреть на монитор заднего вида. Из «Ударного» катера сыпались, словно из рога изобилия. Я попытался набрать необходимую скорость для того, чтобы вывести катер хотя бы на низкую орбиту, на которой нас могли бы подобрать. Но внезапно на мониторе высветилось: «Недостаточно топлива». Елена за моей спиной выругалась.
– В чём дело? – спросил я её.
– Да вчера, пока мы стояли на базе, я брала катер, чтобы слетать на планету, по делам. Пока то, пока сё, а заправить его после полёта я не успела.
Теперь выругаться пришлось мне, так как без топлива нас ждала масса неприятностей. Естественно, что энергия для защитного силового поля могла вырабатываться и без помощи двигателя – за счёт солнечных батарей, но, вот заставить эту посудину подняться в воздух без помощи этого доисторического чудовища – ядерного двигателя на энергии распада воды, я не мог. Нужна была хотя бы одна заправка.
– Ищите воду, – сказал я своим спутникам. – Если я смогу посадить это чудо рядом с водой, то можно будет по быстрому заправиться и смыться с этой планеты.
– А если нет? – спросил меня Макс.
– А тогда нам придётся спасаться от аборигенов и ждать наших десантников.
Но, видимо, всё-таки боги глубокого космоса решили в тот момент повернуться в нашу сторону. Мне удалось плавно ввести катер в атмосферу. Нас немного протрясло во время прохода через ионосферу, а потом мне удалось положить катер на горизонтальный полёт и начать искать воду. Конечно, катер тратил много топлива именно на полёт в атмосфере, но нам его ещё хватало. Мы просто не могли выйти из зоны притяжения планеты, но летать в её атмосфере могли ещё очень и очень долго.
– Алексей, кажется, я вижу воду, – сказал мне Макс.
Посмотрел в направлении, которое он мне указал. Действительно, небольшое озеро. Это  хорошо, а вот то, что рядом с озером стоят два штурмовика, это уже плохо.
– Уходи! – крикнула мне Елена.
– Не могу. Нас уже заметили. Попытаюсь оторваться.
Я дал полную энергию на двигатели. Нас снова вдавило в спинки кресел, но, тем не менее, штурмовики успели подняться. Они сразу же сели нам на хвост. Действительно, боевой штурмовой корабль, какие гнались за нами, быстрее, чем спасательный катер, но за штурвалами этих катеров не было такого пилота, как я, а это уже кое-что значило. Наш катер был небольшого размера, всего 15 метров в длину. Он имел вытянутую форму, двигатели были расположены в корме, и вообще, катер немного смахивал на космический корабль одного из главных героев, показанный в одном из снятых впоследствии исторических фильмов о войне. С вооружением дело обстояло немного похуже, чем на том, показанном корабле – у нас стояло всего две лазерных пушки средней мощности. Припугнуть истребитель из такого орудия – реально, но, вот против бронированного чудовища, типа тех, которые сейчас гнались за нами, они были бесполезны. Конечно, можно было развернуться и ударить из этих пушек при лобовой атаке, но, во-первых, катер был как-то не очень приспособлен для таких манёвров, и при этом у нас был неплохой шанс погибнуть вместе с атакованным нами штурмовиком.
Помощь, в лице капитана Елены Петровой, пришла совершенно неожиданно.
– Алексей, – сказала девушка. – пусть штурмовик превосходит нас в скорости, но манёвренность выше у нас. Вон там виден небольшой горный массив. Попытайся заманить штурмовики туда, и там мы от них сможем оторваться.
– Ты гений, – сказал я. – Больше никогда не буду недооценивать девчонок!
И я переложил штурвал так резко, что у Макса не выдержали ремни, которыми он был пристёгнут. Как оказалось, этот манёвр не только расстроил Макса, он ещё и спас нам жизнь – в тот самый момент, когда наш катер так круто повернул, пилот штурмовика выстрелил. Трассы турболазеров прошли немного левее, а, вот если бы я не повернул, они прошили бы кабину так, словно это была жестянка из-под «Кока-Колы». Я повёл катер по направлению к горам. При этом я вспомнил, что мне говорили в своё время в Академии: «Не доверяй глазам или ушам – они могут лгать. Доверься Силе. Она не подводит никогда». Я закрыл глаза и повёл катер, что называется, на ощупь. Увидев, что творю, Макс попытался оторвать меня от пульта управления, но Лена остановила его, сказав:
– Макс, он, в отличие от тебя, Джедай. Доверься ему. Он знает, что делает.
Инстинктивно я смог уклониться ещё от нескольких выстрелов из турболазера противника, но, разумеется, до бесконечности эта игра в кошки-мышки продолжаться не могла. До гор осталось совсем немного, когда моё чутьё пилота начало отказывать мне. Я понял, что пора снова перейти на естественные человеческие способности и открыл глаза. И вот тут-то мы и вошли в горный массив. Имперцы, ещё не заподозрив неладного, рванулись за нами. Я начал манёвр уклонения, используя для этого естественные препятствия, которых в массиве было предостаточно. Штурмовики усиленно пытались повторить все мои безумные рывки, но сказывалось то, что им просто не хватало манёвра. По нам начали работать ракетами, но средства пассивной обороны плюс моя дикая подвижность спасали нас и на этот раз. Большая часть ракет ушли в никуда, остальные разорвались при ударе о скалы.
После того, как на мониторе радара стало видно, как штурмовики повернули назад, я сказал:
– У меня есть две новости – хорошая и плохая. С какой начать?
– С хорошей, – сказала Лена.
– Тогда мы смогли оторваться от штурмовиков.
– А какая плохая? – спросил Макс.
– Ну, топлива у нас хватит всего на несколько минут полёта. Если мы за это время не найдём воду, дело –  труба. Посадить эту калошу я ещё смогу, но о новом взлёте придётся забыть.
– Алексей, а мы сможет использовать снег, которого в этих горах предостаточно? – спросила Елена.
– Когда я последний раз говорил тебе, что ты – гений? – поинтересовался я.
– Да несколько минут назад, – сказала девушка.
– Тогда я повторяю, что ты – гений, – сказал я и повёл катер на посадку.
Отыскать сравнительно ровное место в этих скалах – задачка не для новичка. Я с трудом смог найти таковое, а уж я-то новичком не был. Наше счастье, что катер был рассчитан на посадки в вертикальном режиме. Я выдвинул стойки шасси и плавно посадил катер на наст, который не замедлил просесть под весом катера. Собственно, это было не так уж и плохо. Теперь катер не мог никуда соскользнуть, но я, тем не менее, не стал выключать гироскопы, хотя по инструкции это и разрешалось.
Мы с Максом выскочили из катера, чтобы проверить качество снега и содержание в нём воды. Ведь, если снег не очень сырой, то его потребуется очень и очень много, в противном случае, хватит и меньшего количества. Я развернул экспресс-лабораторию для быстрых замеров и взял пробы снега. Снег был неплохим, с высоким содержанием воды. Мы с Максом быстро вытащили из сервисного модуля катера дистиллятор, после чего к нам присоединилась Елена, и мы начали готовить воду. Я резал своим мечом снег на кубики, передавал их Максу, а тот передавал их Елене, которая закладывала их в дистиллятор и следила за его работой. Дистиллятор растапливал снег, превращая его в воду, и дистиллировал её, после чего полученная вода переправлялась в топливные баки катера.
Вскоре отметка о количестве топлива в баках перевалила за красную черту, а потом достигла отметки о том, что баки полны. Елена скрылась внутри катера, а мы с Максом начали разбирать дистиллятор. Я разбирал аппарат, а Макс носил его части в катер. Последним шёл штатив. Я поднял его и понёс к катеру. Макс высунулся из люка катера, протягивая руку, чтобы взять штатив, когда огромная тень закрыла небо. Я забросил штатив в катер и заорал так, что меня услышала Елена:
– Немедленно взлетайте! Я прикрою.
Что ж, надо было отдать Елене должное – она не стала спрашивать меня, в чём ело, а немедленно врубила двигатели катера и рванула вверх на максимальной скорости. На меня же тем временем пикировал средних размеров десантный корабль Империи. Если я скажу, что мне в тот момент было не страшно, то это будет неправдой, а врать мне как-то не хочется. Да, мне действительно было страшно, но я старался не подавать виду. Наоборот, я вытянул вперёд руку в известном не очень приличном жесте и рявкнул через динамики своего скафандра:
– Ну, что ж, придурки, идите и возьмите меня, если уж вам этого так хочется!
Я, конечно, сомневаюсь, чтобы имперцы слышали мой рёв, но я уверен, что мой жест они точно видели. Катер приземлился рядом со мной. Я отскочил от места его посадки буквально в самый последний момент и залёг в сугроб. Катер опустил аппарель, и из него посыпались десантники в боевой броне. Они практически сразу открывали огонь из своих бластеров.
– Вот это уже, по-моему, – прошипел я, выхватывая свой бластер и открывая плотный заградительный огонь из него и обеих перчаток.
Разумеется, имперцы не слышали и этого моего высказывания. Я отбивался, как настоящий лев, но силы всё-таки были неравны. Конечно, мне удалось немного задержать наступающую волну имперцев, настолько, что они залегли до подхода команду оснащённой более тяжёлым вооружением. После этого исход боя был предрешён. У меня сначала кончились заряды в бластере, а потом меня попросту закидали акустическими и шоковыми гранатами. Я потерял сознание…
Геостационарная орбита над планетой. Мобильный командный пункт Ударных сил.
Катер, под командованием капитана Елены Петровой пристыковался к огромному боевому крейсеру, на борту которого находился сам адмирал Ударных сил Галактического Центра, Бенджамен Уинтерс. Там же был устроен пункт сбора для уцелевших членов экипажа «Ударного». Они с Максом прошли через дезинфекцию, в которой не было особой нужды, так как никто из них не снимал скафандра в процессе пребывания на планете, но, такова была инструкция. Сразу после этого Елена через первого попавшегося ей на глаза десантника вышла на Главнокомандующего Десантными силами, генерала Джинса. Он принял Елену в своей каюте, которая также служила ему офисом. Генерал был ещё не старый человек примерно 45 лет от роду. Он был спортивного телосложения, волосы коротко, по-военному подстрижены. Форма десантных войск очень удачно смотрелась на генерале.
– Чем могу помочь, леди? – спросил он.
– Генерал, один из моих людей попал в плен, прикрывая старт нашего катера. Вытащите его.
– Где это произошло?
– В горном массиве квадрата «Браво – 1». У нас кончилось топливо, и он предложил совершить там посадку для того, чтобы запастись водой. Он прикрыл наш взлёт, а сам остался там. Как раз в это время приземлялся десантный челнок имперцев. Они забрали его на борт.
– А Вы уверены, что он ещё жив? – спросил генерал.
– Да, что-то подсказывает, что он жив.
– Хорошо, я проверю, кто из наших есть в этом районе для проведения операции спасения. Сейчас у меня здесь просто нет свободных отрядов.
– Но вы точно поможете?
– Сделаю всё, что от меня зависит, леди. Собственно, у меня есть одна резервная группа. Если Вы сможете договориться с их командиром, то можете отправляться на спасение.
– Спасибо, сэр!
Где-то над горным массивом в квадрате «Браво – 1».
Я пришёл в себя от не очень удобного положения. Ещё не открыв глаза, я понял, что нахожусь на борту того штурмового транспорта, экипаж которого благополучно взял меня в плен. Это было очень плохо, так как вырваться из имперского плена было довольно проблематично. Узнав, что я – Джедай, штурмовики могли запросто отправить меня к Императору, который очень любил самолично издеваться над Джедаями. Короче, я должен был как-то спасаться, или мои шансы на спасение были примерно такими же, как у снеговика в аду.
Я открыл глаза и осмотрелся. Я был фактически распят на стене – мои руки и ноги были зажаты в специальных кандалах, которые находились на уровне пола и потолка. Из того, что имперцы ещё не успели стащить с меня скафандр, следовало  то, что с момента моего пленения прошло немного времени. Конечно то, что я был в скафандре, как-то придавало мне надежды на спасение, но имперцы не поленились разрядить ракетные установки, а лазеры я разрядил сам, когда палил по штурмовикам. Теперь на то, чтобы они полностью зарядились, должно было пройти очень много времени. К тому же заряжаться должны были ещё и аккумуляторы сервоусилителей, без которых разорвать эти цепи было весьма проблематично. Ну, что ж, как я когда-то слышал: «Если ты обезоружен, и палаш противника в двух дюймах от твоей шеи, используй десять футов хитрости». Хитрости у меня, конечно, было поменьше, чем у человека, который это сказал – его звали Роберт Лиса, но и я был кое на что способен.
Я поднял лицевой щиток своего шлема и прохрипел, стараясь выглядеть, как можно натуральнее:
– Воды… умираю от жажды! Воды, умоляю, пожалуйста…
– Смотри-ка, он пришёл в себя. Воды просит, – раздалось поблизости на стандартном имперском. – Дай-ка ему воды, а то действительно загнётся. Его ведь твои парни чуть ли не насмерть закидали гранатами.
– Обойдётся. Он в одиночку пятерых хороших парней положил.
– Тем более. Значит он – не простой неудачник, а один из Джедаев. Их велено брать живыми.
Мне принесли воды в специальной кружке для питья в невесомости. У этой воды было только одно достоинство – она была холодной. Я смог утолить ей жажду, а потом попытался настроить свой мозг на построение плана спасения. Это было проще сказать, чем сделать. Как я уже говорил, мой скафандр был прикован к переборке, так что освободить его, не зарядив предварительно лазеры перчаток или хотя бы не включив сервомоторы, я не мог. Зато, мои руки вполне свободно двигались внутри рукавов скафандра, я мог их вытащить из перчаток и что-нибудь сделать. И мне это что-то вполне удалось.
Я вытащил руки из перчаток и осторожно нащупал кончиками пальцев кнопку аварийного сброса скафандра. Дело в том, что обычно человек входит в свой скафандр через гермодверцу под реактивным двигателем, после чего дверца закрывалась и герметизировалась. Но, специально для случаев, подобных этому, существовала ещё система аварийного сброса скафандра. То есть, на груди скафандра помещался небольшой шов, в который был введён небольшой заряд мощной взрывчатки. Как только человек нажимал кнопку аварийного сброса скафандра, заряд подрывался, панцирь скафандра раскалывался, и человек освобождался. Впоследствии, даже скафандр можно было починить.
Так вот, разумеется, я собрался выскакивать из скафандра, разумеется, не с голыми руками, так как на моём поясе, как всегда, висел мой любимый бластер. Итак, один человек с одним бластером против целого экипажа штурмовика. Я бы хотел сказать так: «Так не очень честно – может предложить им сдаться?», но, к сожалению, это было не так. Суперменом я никогда не был, да и становиться не собирался. Конечно, из бластера я стреляю метко, но не против целого отряда профессионалов же. Но быть суперменом мне и не требовалось – так как я полностью отучился в Академии, то знал, что в экипаже штурмовика такого типа есть только два пилота. Если вывести из строя одного и приставить бластер к голове второго, то десантники не смогут ничего со мной сделать. Конечно, до рубки управления нужно ещё добраться, но это, как говорится, уже детали.
И вот, я нажал на кнопку. Скафандр разлетелся по шву, добавив дыма на весь штурмовик. Я, пригнувшись, выскочил из него, распластавшись по полу, и сразу подстрелил одного из имперцев, который бросился на взрыв. Разумеется, я не мог его видеть, но мне помогала Сила. Десантники, пользуясь своими ифравизорами, открыли по мне ураганный огонь. Мне же оставалось только уворачиваться от их выстрелов, что я и проделывал с удивительным проворством. Когда от выстрелов имперских бластеров всё полностью заволокло дымом, я рванулся по направлению к рубке. На пути мне попался кто-то, облачённый в боевую броню, но с поднятым лицевым щитком. Я, не целясь, нанёс удар под горло имперскому десантнику, от чего он с хрипом упал на пол. Я же, не останавливаясь, побежал дальше. Внезапно, какой-то слишком умный имперский десантник, ясно увидев меня через свой визор, понял, что на линии огня нет никого из своих, и нажал на гашетку своего бластера. Я каким-то седьмым чувством понял, что в меня прицеливаются, и прыгнул на пол. Разряд бластера пронёсся над моей головой, пробив переборку рубки. Мгновенно первый пилот был убит, а вместе с ним была уничтожена и аппаратура управления штурмовиком. Машина клюнула носом вниз, сорвавшись в пике. Я чертыхнулся, разворачиваясь и вышибая выстрелом из своего бластера мозги тому идиоту, который так хорошо выстрелил. Но теперь ничего сделать было нельзя. И хотя я смог прорваться в рубку, но, все органы управления штурмовиком были разрушены. Единственное, что уцелело, так это ручка управления, которую до сих пор сжимал рукой мёртвый пилот. Я смог вырвать ручку из его рук и выровнять полёт машины. После того, как я освободил для себя кресло пилота и уселся в него сам, я пристегнул ремни и сказал:
– Господа имперцы! Я бы на вашем месте воздержался от стрельбы, так как, если вы пристрелите меня, то погибнем все. Я постараюсь посадить эту жестянку, но только при условии того, что вы не будете мне мешать. А теперь займите, пожалуйста, ваши места и пристегнитесь. Мягкой посадки не гарантирую.
Судя по тому, что мне никто не мешал, имперцы, точнее, их остатки, решили доверить свои судьбы незнакомому пилоту из Галактического Центра. Пока штурмовик шёл по горизонтали, я смотрел вниз на предмет подходящей посадочной площадки. Пока это не приносило ожидаемых результатов – мы шли над горами, и всё пространство под нами занимали, в основном, глубокие провалы и не менее глубокие трещины. Собственно, в идеале мне требовалось достаточно большое плато или ещё что-нибудь в том роде, чтобы можно было сесть, не выпуская шасси, да ещё и погасить скорость с неработающим реверсом. Да, такая посадка – не для новичка, недавно закончившего Академию. К счастью, я Академию закончил уже более-менее давно, и кое-какой опыт пилотирования, в том числе и аварийных посадок у меня уже был.
И вскоре, небольшая посадочная площадка была мной обнаружена. Небольшая – нормальный штурмовик, с функционирующими системами здесь сесть смог бы, но наш… Сомневаюсь. Вот только выбора большого у меня не было. Сзади протянулась рука, затянутая в бронированную перчатку, сжимающую бластер, и низкий и хриплый голос сказал:
– Эй, ты, сажай нас, а то мне плевать на то, что погибнем и мы, но я тебя всё-таки замочу!
– Хорошо, сейчас сядем. Только вы бы пристегнулись, а то мало ли что…
И я повёл штурмовик на посадку. Да, если бы это видела Изабелла де Круа, или ещё кто-нибудь из моих друзей! Я снижался по крутой дуге, так что скорость, вместо того, чтобы уменьшаться наоборот, стала нарастать. Но, всё-таки штурмовик – один из самых прочных космических кораблей малого радиуса действия, так что, в случае удара, шансы у меня были. Практически перед самым ударом я смог каким-то чудом выровнять штурмовик. Теперь мы неслись параллельно поверхности. Я постепенно убавлял мощность двигателя, снижая скорость. Конечно, погасить её совсем я не мог, но, тем не менее, эффект от этого был. Шасси выпускать я не стал, так как это было ни к чему. И, вот он, долгожданный момент посадки. Штурмовик коснулся брюхом снега, но не пробил наст, мы понеслись, словно гигантские сани по снеговой поверхности. Я полностью заглушил двигатель, так как перевести его на реверс не было никакой возможности. Приближался конец плато. Это не внушало никаких надежд на спасение. Имперец за моей спиной закричал от ужаса, закрыв лицо руками, а я подумал, что, если уж этот закалённый в боях ветеран кричит от ужаса, то я проявляю просто чудеса самообладания. Удар, ещё удар, и наша малышка в красивом сальто летит с горы. Тут уж никакой двигатель не помог бы, даже при условии, что мне удалось бы наладить управление. Снова удар, после которого я потерял сознание.
Когда я пришёл в себя, было темно. Кабина, судя по тому, как я её ощупал руками, сильно деформировалась, но, тем не менее, бронированные стёкла не вылетели и не разбились. На панели управления не светился ни один индикатор, из чего я сделал вывод, что штурмовик приказал долго жить. Я отстегнул ремни и сразу шлёпнулся на то, что когда-то было человеком, точнее, имперцем в боевых доспехах. Судя по всему, ремни, которыми он был пристёгнут, не выдержали удара, так что он просто разбился насмерть. Мне же повезло больше. Я понял, что штурмовик упал на нос, и, так как до сих пор никто не явился в кабину, проверить, что стало с их самозваным пилотом, при такой посадке никто не уцелел.
Я привстал на мыски и распахнул пробитый люк, ведущий в основной салон. Там тоже было темно. Я нагнулся и отцепил от доспехов мёртвого имперца фонарь. Включив его, я подпрыгнул, как следует, уцепился за комингс люка и, подтянувшись, пролез в салон. Освещая себе путь, я полез по направлению к аварийному люку, расположенному в корме. По пути я заглянул в арсенал, чтобы разжиться гранатами и запасными аккумуляторами для своего бластера.
Интересно, конечно, но, похоже, в арсенале уже кто-то побывал. Значит, не все имперцы погибли во время катастрофы. Видимо, кто-то после падения уже вскрыл арсенал и успел вооружиться. Значит, мне предстоял бой, как минимум с одним имперским боевиком. Я всё-таки смог прихватить из разграбленного арсенала несколько аккумуляторов и гранат, после чего вырезал мечом отверстие подходящего диаметра в обшивке штурмовика и выбрался наружу. Снаружи было что-то около  , но без ветра. К тому же мой комбинезон имел электроподогрев, так что опасность гипотермии мне не грозила. На данный момент более насущным вопросом было найти того имперца, который выжил, нейтрализовать его, а потом как-то дать о себе знать нашим войскам.
Как я уже упоминал, все системы штурмовика приказали долго жить. То же самое относилось и к системе связи. Разбито было всё, начиная от сложной системы межкосмических коммуникаций, и заканчивая примитивным радио. Но, дать знать о себе силам, висящим на орбите, можно было не только при помощи радио. Например, разведённый в ночное время костёр, прекрасно виден даже с большой высоты. А, так как системы наблюдения на современных космических кораблях далеко превосходят те системы, которые в своё время устанавливали на спутники-шпионы, при помощи которых можно было не только рассмотреть количество звёзд на погонах у офицера, но и рассматривать прелести обнажённых девушек на нудистских пляжах. Так что за то, чтобы позвать на помощь я был спокоен. Кроме того, я был просто уверен, что Елена сделает всё, чтобы помочь мне…
Геостационарная орбита над планетой. Мобильный командный пункт Ударных сил.
Елена и Макс в нетерпении забрели на десантную палубу. Здесь восемнадцать бойцов Мобильной Пехоты во главе со своим лейтенантом проверяли свои скафандры и оружие – эта группа была оставлена в резерве, и они могли понадобиться командованию в любой момент. Если честно, то лейтенанту Далласу уже до чёртиков надоело это просиживание штанов на линкоре. Он хотел боя. Ну, что ж, чего хотел, то и получил…
Когда на палубе появилась симпатичная девушка со знаками различия капитана Флота, все десантники вскочили по стойке «Смирно».
– Вольно, – сказала Елена. – Ребята, мне нужен ваш командир. Где он?
– Я здесь, – сказал Даллас, выходя вперёд. Он был в немного запачканном маслом рабочем комбинезоне, так как занимался ремонтом одного из скафандров. – Чем могу помочь?
– Мне нужна помощь Вашей группы для того, чтобы спасти одного человека, которого захватили в квадрате «Браво – 1». Его захватил экипаж имперского штурмовика, но я уверена, что мой первый пилот жив. Вы мне поможете?
Даллас задумался. С одной стороны, как уже упоминалось, он жаждал возможности отличиться, но, с другой… Словом, всё было слишком туманно, чтобы вот так запросто рисковать своей жизнью, да и жизнями вверенных ему бойцов. Но, всё же желание помочь такой красавице, какой была Елена, победило страх.
– Когда быть готовым? – спросил Даллас.
– Через 15 минут, – ответила Елена.
– Принято, мэм! – ответил лейтенант и приказал своим парням готовиться.
Через 15 минут в ангаре для десантного катера выстроились 18 парней из Мобильной Пехоты. Они все стояли в своих скафандрах и с полным боекомплектом. Елена провела все предполётные процедуры катера и приказала бойцам грузиться на борт. Потом девушка вывела катер из ангара и взяла курс на планету.
И снова, где-то в квадрате «Браво»…
Если честно, я начал немного замерзать. Подогрев подогревом, но поднявшийся на плато ветер проникал буквально через плотную ткань комбинезона, что делало мороз действительно жгучим. К тому же, у комбинезона не было перчаток или чего-то ещё в этом роде, так что кисти рук у меня буквально заледенели. Я уже перепробовал все известные мне способы согреть руки, но ни один из них не давал ожидаемого результата. Я уже было решил, что не смогу отстреливаться, если тот имперец решит поквитаться со мной за крушение штурмовика, ведь ему смерть от переохлаждения не грозила – на нём был полный бронекостюм, защищающий буквально от всего на свете, а, значит и от холода тоже. И тут мне в голову пришла хорошая идея.
Конечно, при отделке внутренних помещений космических кораблей всё-таки используются современные композитные и искусственные материалы, отличающиеся большой лёгкостью и прочностью, но горят они не хуже, чем дерево. И я отправился назад, к упавшему штурмовику. С треском отодрав несколько панелей внутренней обивки, я ещё с мясом выдрал из салона несколько скамей, обитых прекрасной искусственной кожей и, собрав всё, что может гореть, вытащил из штурмовика. Так как я всё равно собирался жечь сигнальный костёр, я ровным счётом ничего не терял, зажигая его немного пораньше – всё равно скоро должно было стемнеть, а умирать от холода я что-то не собирался.
Сложив часть «дров» в небольшую пирамидку, я стал думать, как теперь всё это зажечь. Конечно, бластер или световой меч, которыми я был укомплектован, выдавали очень много энергии, но, вот для розжига эта энергия не очень годилась. Нужно было что-то иное, и я вспомнил про неприкосновенный запас, который, на случай аварийной посадки, лежал под сиденьем первого пилота. Пришлось делать ещё одну ходку к штурмовику, и вскоре я вытащил из заветной коробочки зажигалку и, полив свой костёр специальным концентрированным топливом, щёлкнул ей. Занялось довольно-таки сильное пламя, от которого было много тепла. Я придвинулся поближе к огню и стал отогревать свои замёрзшие руки. Живительное тепло проникало в каждую клеточку моего тела, и мне было хорошо. Комбинезон распределял тепло, исходящее от костра, так что мне было тепло не только со стороны костра, но и со всех остальных сторон.
Внезапно я снова почувствовал каким-то седьмым чувством, что в меня целятся. И точно, не успел я плюхнуться на снег, как воздух над моей головой распоролся от мощного лазерного удара. Я выхватил бластер и перевернулся на живот. Конечно, от лазерной винтовки нет никакого дыма, но, всё-таки, кое-какой след она оставляет. От места, в которое вошёл разряд винтовки, поднимался к холмам тонкий след ионизированного воздуха. Я на глаз оценил расстояние и понял, что дела мои плохи – бластер оружие, конечно, мощное, но не для стрельбы на большое расстояние. Максимум, что я мог сделать на таком расстоянии (1,5 км), так это вызвать у своего противника приступ дурноты, и то в том случае, если бы он был без брони. Стрелять же вот так, из бластера на такое расстояние по бронированному монстру, так это всё равно, что палить из пугача по товарному поезду – шума много, толку – ноль. Правда, у меня, конечно, были ещё и гранаты, а я умел их очень хорошо кидать. Вот я и решил немного попрактиковаться…
Я сорвал с пояса первую гранату, выдрал из неё чеку и со всей силой метнул её в то место, откуда в меня стреляли. Граната описала в воздухе красивую дугу и скрылась за гребнем скалы. Через секунду оттуда донёсся мощный взрыв плазмы. После этого из-за другого гребня в меня снова выстрелили. Я отправил ещё одну гранату и в тот район. Так и продолжалось – имперец палил в меня из лазерной винтовки, а я же, в свою очередь, закидывал его гранатами. Я считал каждый его выстрел, и, когда имперец отстрелял полный аккумулятор, я бросился на него. Я буквально видел, как, торопясь, имперец вставляет в свою винтовку свежий аккумулятор. Да, пронестись в гору полтора километра – это вам не апельсин съесть. Я успел с трудом – имперец уже вставил аккумулятор и наставлял на меня винтовку, одновременно закрепляя аккумулятор фиксатором. Я поднырнул под ствол винтовки, одновременно прыгая. Пролетев около метра по воздуху, я врезался в имперца и схватил его за руки, выхватывая из его рук винтовку. Имперец начал отбиваться от меня. Да, конечно, он дрался голыми руками, но мне хватало и этого, так как на нём всё-таки был бронекостюм, а на мне – только комбинезон. Я знал, что если имперец просто ударит меня кулаком в голову изо всех сил, то он просто проломит мне череп. Поэтому я старался заблокировать руки имперца до такой степени, чтобы он не мог меня ударить. Это ещё хорошо, что в пылу битвы он совершенно забыл про то, что перчатки его скафандра были оснащены лазерами. Если бы имперец об этом вспомнил, хватило бы одного выстрела, так как полётный комбинезон – плохая защита от лазерного луча. Собственно, у имперского бронекостюма есть масса уязвимых мест, и, если бы у меня был хотя бы нож, я мог бы ещё что-то сделать, но, сейчас, с голыми руками против закованного в броню имперца… Словом, шансов у меня было примерно столько, сколько и у человека, решившего атаковать танк с голыми руками.
Катер десантных войск под командованием Елены Петровой.
Елена уверенно вела катер в район места, в котором она и Макс потеряли Алексея. Естественно, что там, кроме следов посадки двух аппаратов – спасательного катера и имперского штурмовика, ничего не было. Елена запрограммировала бортовой компьютер катера на полёт по спирали. Катер пошёл на малой высоте, так, чтобы Елене было удобно отслеживать все возможные следы того, что здесь пролетал штурмовик.
На сотом витке бортовые компьютеры катера обнаружили след на плато. Этот след напоминал контур брюха штурмовика. Елена переключилась на ручное управление и подвела катер поближе. След тянулся через всё плато и обрывался. Девушка долго не могла понять, куда же делать двадцатиметровая бронированная махина штурмовика, пока случайно не посмотрела вниз. Махина обнаружилась довольно быстро. Штурмовик, примерно до середины пассажирского салона, торчал из снега внизу. Открытый аварийный люк показывал, что, по крайней мере, один из членов экипажа выжил.
– Так, ребята, – сказала Елена. – Штурмовик обнаружен. Даю приказ: спуститься и разведать обстановку. Если что – дайте только знать. Прикрою огнём.
– Принято, мэм! – ответил лейтенант Даллас. – Парни, вы всё слышали. Вперёд и с песней!
Десантники выскочили из катера и немедленно заняли вокруг него защитный периметр. Только после того, как была обеспечена безопасность района высадки, лейтенант отправил двоих парней в штурмовик. Они начали докладывать ситуацию прямо в процессе своего проникновения:
– Видно, что эта калоша грохнулась с большой высоты, причём на момент падения двигатель ещё работал. В салоне много трупов, почти все – в доспехах. Это имперские штурмовики. К переборке прикован скафандр.
– В нём кто-то есть? – спросила Елена.
– Никак нет, мэм! Скафандр раскрыт. Я не знаю, кто в нём был, но, судя по тому, что большая часть трупов имеет ожоги от прямого попадания бластера, этот парень – не промах.
– А других трупов не видно?
– Пока нет. Вы должны понимать, что тут очень темно. Мы идём в рубку. Дверь пробита выстрелом из штурмового бластера. Оба пилота убиты тем же выстрелом, который разнёс дверь. Но, управление переключено на первого пилота, а трупа на его месте нет. Он лежит на полу. Значит, штурмовик посадил кто-то другой. В рубке лежит три трупа, кроме пилотов ещё один десантник, в доспехах. Погиб оттого, что при ударе не выдержали ремни его кресла, и парень просто сломал себе шею при ударе о приборную панель.
– А есть какие-нибудь следы того, кто посадил штурмовик?
– Да, на поясе десантника отсутствует фонарь. Так как здесь довольно темно, я могу сделать вывод, что этот неизвестный воспользовался фонарём, чтобы выбраться из рубки. Идём дальше, – хруст битого стекла от плафонов освещения и панелей управления. – Виден арсенал. Сначала его кто-то вскрыл, а потом его посетил ещё кто-то. Я склонен подозревать, что это – тот, кого мы ищем. Затем, немного не доставая до открытого аварийного люка, вырезано отверстие. Причём вырезано оно чем-то, напоминающим плазменный резак высокой мощности…
– Это световой меч, – сказала Елена.
– Он что – Джедай? – удивился Даллас.
– Да, его перевели на мой корвет только вчера утром. И именно благодаря ему никто из десантников не пострадал. Алексей – лётчик Божьей милостью, как говорили в старину.
После того, как произошло выяснение личности Алексея, десантники покинули обломки штурмовика. Сразу от них вёл след, который несколько раз возвращался к обломкам. Десантники под прикрытием десантного катера, ощетинившегося турелями турболазеров и ударных ракет, пошли по следу. При этом произошло два события, которые насторожили Елену – сначала сенсоры её катера засекли столб дыма, потом началась настоящая какофония, состоящая из взрывов плазменных гранат. Что-то подсказало Елене, что надо поспешить, что она и сделала. Девушка и её эскорт успели как раз к тому, чтобы увидеть, как человек, которого они искали, бросился на последнего выжившего после аварии имперского десантника, вырывая голыми руками у него из рук лазерную винтовку. Завязалась рукопашная схватка, в которой перевес, явно был не на стороне Алексея. В конце концов, на нём был только лётный комбинезон, а на его противнике – полные боевые доспехи.
– Ребята, сделайте что-нибудь! – в конце голос Елены буквально сорвался на визг, но десантники её поняли.
Парням из Мобильной Пехоты даже не пришлось применять тяжёлое оружие – они налетели на имперца только с голыми руками, но у них был численный перевес, а, значит, у имперца не было никаких шансов. Выражаясь словами одного автора детективных романов, его брали минуты две – хотя хватило бы и трёх секунд. Десантники просто получали удовольствие от избиения противника, который незадолго до этого избивал беззащитного человека.
Елена посадила свой катер ещё, когда имперца только отрывали от меня. Она бросилась ко мне и прижала меня к своей груди.
– Привет, – сказал я. – Вот и ты, – и потерял сознание, так как имперец довольно сильно меня помял.
Я пришёл в себя уже на борту «Арбалета» – флагмана флота Галактического Центра. На меня смотрели Елена, Макс и незнакомый мне парень в форме со знаками различия лейтенанта Мобильной Пехоты.
– Ну, ты и крутой, – с восхищением сказал Макс. – Я бы так не смог. В одиночку разделаться с целым штурмовиком! Можешь дырявить свой китель – медали тебе обеспечены!
– Да ничего особенного. Когда ситуация этого требует, человек способен на многое, – скромно ответил я. – Кстати, у меня ничего не повреждено?
– Да нет, – ответила Елена. – Так, несколько ушибов. Тебе ещё повезло, потому, что, если бы мы опоздали хоть на секунду, он бы тебя убил. Ну, скажи, почему ты не использовал бластер?
– Если честно, я про него совершенно забыл, да и выхватывать его было некогда…
 
2. Как разобраться с проблемами.
Ни для кого не секрет то, что, несмотря на начавшийся на Земле космический век, сами люди не очень изменились по сравнению с докосмической эпохой. Хотя такие организации, как наша, свято блюли честь и мораль, и, я бы даже сказал, некоторый аскетизм, многие же люди поклонялись только одному богу – деньгам. Нравственность и мораль у них отсутствовала напрочь, а благополучие окружающих их совершенно не интересовало. О таких субъектах и пойдёт речь…
Так как я всё-таки родился в Пензе, у моих родителей была квартира в городе. Отец работал на железной дороге, а потом его перевели строить дом. Его строила железная дорога, а тем, кто будет принимать участие, обещали квартиры. Ну, вот мой отец и пошёл на стройку. Я не буду описывать сам процесс постройки дома, скажу только то, что недоделки исправляли целых десять лет. Суть этого рассказа в другом.
Так вот, когда подводили к дому горячую воду и отопление, вмешался директор (а впоследствии и хозяин) мелкого производства, находящегося через дорогу от дома – овощесушильного завода. Он предложил сделку – его завод получает несколько квартир в доме, а он обеспечивает дом отоплением и горячей водой. Строителям это предложение показалось заманчивым, и они согласились. Действительно, первое время горячая вода была постоянно, даже в то смутное время, когда воду отключали по всему городу. А зимой, когда за окнами деревья трещали от мороза, я ходил по комнате в одних трусах (естественно, в те дни, когда я сам находился дома).
Но, шли годы, постепенно директор завода продал квартиру в нашем доме, отправил сына учиться в зарубежный ВУЗ, и сказал: «Ну, я вас ещё поморожу!». И началось…
Однажды, наш дом целое лето находился без горячей воды. Кстати, это произошло уже в то время, когда по всему городу воду отключать перестали. Я, конечно, не специалист по материаловедению, но даже мне известно, что трубы клали ещё в то время, когда не был известен эффект хроностаза. Это эффект хорош тем, что при помещении в трубу устройства хроностаза, при отключении воды, на трубу не действует процесс окисления. Ну, а так как тогда ничего такого не было, все трубы попросту начали гнить. Ещё через год у нас отключилось отопление (по вышеприведённой причине). Так как у кочегара на заводе обнаружилась сильнейшая утечка теплоносителя, он доложил директору, а тот, вместо того, чтобы заняться этим делом, взял и приказал отключить отопление. И это при –25 градусов!
В то время я как раз вернулся на Землю. Мы провели полмесяца в патрулировании, находя и обезвреживая патрули Империи. Так как в то время некоторые новенькие члены экипажа моего крейсера учились на пилотских курсах, мы с Валеркой были временно переведены во Второе соединение Ударного флота Галактического Центра. Работёнка там была не пыльной. Собственно, если бы я к тому времени не стал капитаном крейсера, я бы с удовольствием остался бы на истребителях. Это – самая прекрасная из всех боевых машин, разработанных человечеством. Скорость, манёвренность, броня и вооружение – вот главные качества истребителя. Да, броня у него послабее, чем у крейсера, но, зато скорость и манёвренность таковы, что целиться по истребителю ещё получалось, а попадать ; уже нет.
В общем, возвращаемся мы с Валеркой на Землю. Зима. Погода стоит ясная, солнечная, но мороз такой, что, подняв лицевой щиток шлема, я чуть не отморозил себе нос. Я переоделся в раздевалке, и, завязав уши на шапке и подняв воротник пилотской кожаной куртки, отправился домой. Меня, правда, подвезли на служебной машине прямо до дома, но, всё равно пока я добежал до подъезда, я чуть не замёрз. Я очень сильно мечтал оказаться в тепле родного дома, принять горячий душ – у нас на авианосце в последнее время вышла из строя система рециркуляции воды, так что мыться пришлось под ионным душем, у которого нет такого эффекта, как у простого.
И вот, поднимаюсь я по лестнице, совершенно не ощущая привычного тепла, которое я чувствовал всегда, когда входил зимой в наш подъезд. Я, правда, на тот момент ничего не заподозрил, и спокойно открыл своим ключом дверь квартиры. Собственно, после уличных –25 градусов 15 градусов тепла в квартире показались мне, чуть ли не раскалённой топкой, но, потом, когда я, наконец, снял с себя куртку, брюки и пилотский свитер, я начал безумно мёрзнуть. Притронулся к батарее, а она – ледяная. Воды тоже не было. Я подошёл к отцу, который, одевшись в зимний спортивный костюм с электроподогревом, сидел и читал газету на кухне при включённом газе.
– Привет, пап, – сказал я. – В чём дело?
– Да вот, чурка , когда узнал, что ты работаешь против Империи, которую он поддерживает, решил отомстить всему дому. Он сказал, что пока нас не выгонят из этого дома, тепла и воды не будет. Мы уже куда только не писали, но на частника управы не найдёшь… А я не могу никуда уехать из этого дома, ведь ту квартиру уже передали новых хозяевам.
– Так, – сказал я. – Управу можно найти на кого угодно. А, если этот козёл хочет проблем, он их получит.
Это только сказать так просто. На самом деле всё было гораздо сложнее. Так как тогда у нас ещё не было нашего харизматического шефа, сэра Скайуокера, никто не хотел браться за это дело. А, меж тем, в квартире продолжало холодать… В один из таких замороженных дней я не выдержал. Конечно, я мог бы перейти жить на крейсер, или пойти на время к Валерке, да и вообще, было не так уж и мало неплохих людей, которые могли бы приютить меня на ближайшее время. Но бросить моего отца я не мог. Не мог потому, что, даже, несмотря на случавшиеся между нами разногласия, именно по моей вине он попал в такую ситуацию, а, значит, именно я должен был его выручать. И я взялся за дело…
Собственно, многое из необходимого мне оборудования находилось на крейсере, и, как бы мне не было неприятно покидать относительно тёплую квартиру, но выхода иного у меня не было. Так как своей машины в то время у меня ещё не было, до космодрома мне пришлось добираться своим ходом, и поэтому я довольно сильно замёрз. Конечно, от вокзала или рынка можно было доехать на автобусе, но, что такое слабенькая печка автобуса против такого мороза? Короче говоря, когда я добрался до космодрома и выпил на борту своего крейсера бокал обжигающего кофе, я сказал:
– Ну, чурка, теперь ты сам подписал себе смертный приговор. И молись, чтобы мне не пришлось так же добираться до дома. Тогда ты будешь умирать медленно и мучительно…
Я знал, что мне было нужно, и сразу отправился в арсенал. Взяв там, в стойке подзарядки свой скафандр, я укомплектовался тяжёлым импульсным десантным лучемётом и гранатами. Добавив ещё антикварный (с моей точки зрения) армейский пулемёт 50-го калибра, я поднялся в верхний (он же носовой) ангар. К счастью, все вертолёты были на месте. Я запрыгнул в стоящий особняком «Голубой гром – 4», застегнул ремни, запустил двигатели и, открыв при помощи дистанционного управления створки носового ангара, поднял машину в воздух. Створки подо мной автоматически закрылись, после чего я взял курс на дом.
Я не включал турбореактивные ускорители или ещё что-то в этом роде, а летел спокойно. У меня зрел план, и мне нужно было обдумать детали. Так как мозг мой всегда работал довольно быстро, времени полёта мне на всё про всё хватило даже с запасом. Я посадил «вертушку» на крышу, немного волнуясь, как бы махина вертолёта не продавила её, но всё обошлось. Я, облачённый в скафандр, выбрался из вертолёта, и, прихватив сумку со своими «приобретениями», спустился в подъезд. Отопления всё ещё не было, да и не могло быть, так как, чтобы его подключить, нужно было ещё заменить трубы, а татарин этого делать даже и не собирался.
Придя в квартиру, я осмотрел всё, что принёс. Разумеется, я полностью отдавал себе отчёт в том, что поступаю я, мягко выражаясь, противозаконно, но иного выбора у меня не было. Сначала я выбрался из скафандра и немного изменил конфигурацию его бортового вооружения. Это было просто, так как, например, лучемёт, можно было использовать и как ручное, и как наплечное оружие. Вот я и приспособил его на плечо, решив пулемёт держать в руках. Уложив в кобуру скафандра ещё один бластер, я снова забрался в скафандр, и пошёл на дело…
Конечно, когда ты собрался куда-то идти в скафандре, нужно действовать, как можно осторожнее. Всё-таки скафандр – скаф – не игрушка. Разумеется, я это знал, но, поймите меня правильно, подъезд у нас в то время был довольно узким и не приспособленным для того, чтобы по нему ходили в скафандрах, да ещё и с полным вооружением. Первым делом, я, нечаянно зацепившись локтем за перила, выдрал из с мясом из креплений на ступеньках. Я старался идти, как можно более плавно переставляя ноги, но, посудите сами, когда на твоих ногах бронированные ботинки скафандра, да ещё и сервоусилителями, довольно сложно рассчитывать каждое движение. Короче говоря, почти на всех ступеньках остались отпечатки мох ног, но пришлось с этим примириться. В конце концов, «лес рубят – щепки летят». И, вот, наконец, я спустился по лестнице на первый этаж. Стальная дверь, которую нам рекламировали, как «способную выдержать всё на свете», не выдержала плавного прикосновения моей перчатки, которой я просто попытался отодвинуть задвижку.
Итак, я оказался на улице. Несмотря на пренеприятный мороз, который стоял на улице, внутри моего скафандра было довольно уютно. Я немного потоптался на месте, разминаясь, а потом решил не рисковать и включил свой двигатель. Взмыв со снега ракетой, я красиво пронёсся над дорогой, по которой в последнее время что-то слишком часто начали ездить машины, и не менее красиво приземлился перед входом в контору татарина. Вот тут я уже не церемонился. Мощный удар моего бронированного ботинка снёс дверь с петель, после чего я вошёл в помещение – после ясного дня там было темно, как в желудке у негра – и рявкнул через динамики внешней трансляции:
– Эй! Есть кто живой?
Вместо ответа в меня выстрелили. Я так понял, что это был кто-то из охранников чурки. Включив ночное видение, я без труда отследил его и взял на прицел. Одного точечного выстрела из правой перчатки хватило для того, чтобы обезоружить его, после чего я сделал быстрый шаг, и, схватив охранника за шкирку, приблизил его физиономию к своему шлему:
– Где татарин? – прошипел я.
– Он… он… он у себя… – проблеял охранник. Кажется, от страха он умудрился напустить в штаны…
– Показывай! – зарычал я.
Повторять мне не пришлось. Охранник показал мне, где находится кабинет татарина. Перед кабинетом сидела секретарша и читала журнал. Увидев меня, девушка свалилась со стула и съехала под стол. Я усмехнулся и, отбросив охранника, снёс дверь кулаком. Татарин съёжился за столом. В его руках дрожал автомат.
– Можешь бросить своё оружие! – пророкотал я. – Оно тебе не поможет. Я пришёл судить тебя.
В ответ татарин дал длинную очередь. Конечно, мой скафандр мог быть и не пуленепробиваемым – большая часть пуль просто ушла в потолок. Следующая очередь стала полностью невозможной после того, как я, протянув руку, согнул ствол автомата.
– Кто ты? Что тебе нужно? – заикаясь, спросил он.
– Я же сказал, что пришёл судить тебя. Ты, значит, ненавидишь Галактический Центр… ну, а над людьми-то издеваться зачем?
– А это моё дело. Что хочу, то и ворочу. От вашего дома прибыли никакой нет. Льготников в нём слишком много. И вообще, какое твоё дело, чем я занимаюсь в своей компании?
– Большое. Или через несколько минут в доме появляется горячая вода, отопление, а по ночам начинается ремонт труб с учётом всех современных технологий, или я сейчас превращу твою голову в окровавленное месиво.
Разумеется, я не собирался убивать этого гада, но, ведь татарин этого не знал. Он поднял телефонную трубку, набрав какой-то номер. Видимо, не зная того, что я, как и любой воин, прекрасно владею имперским языком, он сказал именно на нём:
– У меня какой-то тип из Галактического Центра. Нет, не могу, на нём скафандр, и он держит меня под прицелом. Да, запугивает. Нет, я уверен, что языка он не знает. Да, откуда? Он из моего дома, он даже с моим сыном вместе в футбол играл. Да он дурак дураком…
Зря он так сказал. Моя рука снова просвистела в воздухе, в результате чего телефонная трубка в руке татарина взорвалась осколками.
– Если уж чего-то не знаешь, то лучше не надо об этом говорить! – прорычал я. – Я в своё время по имперскому языку чуть ли не помощником преподавателя был. А за дурака ты мне ещё ответишь… – зловеще пообещал я.
После того, как татарин  на моих глазах самостоятельно отдал распоряжение кочегарам возобновить подачу воды и тепла, и вызвал ремонтников, я немного припугнул его и вернулся в квартиру. Постепенно там стала подниматься температура. Я вылез из скафандра и потрогал трубу в ванной. Она стала горячей. Я дождался, пока температура в комнате достигнет 25 градусов, потом спокойно принял душ, считая, что на этом мои проблемы закончены. Если бы я знал в тот момент, как я ошибался…
Генеральный штаб Флота Империи. Неделю спустя.
– Итак, дамы и господа, я считаю, что можно начинать наше совещание, – сказал главнокомандующий флотом, адмирал Ван Дизель. – Какие у нас новости?
– Дела не очень, – сказал командир одной из эскадр, прибывшей на базу после патрулирования. – Галактический Центр нарастил свои силы. Их корабли стали более прочными и манёвренными. Нашу эскадру сильно потрепали, причём их потери были ничтожны, по сравнению с нашими.
– А что на периферийных планетах? – спросил Дизель министра разведки.
– Не очень. Множество планет в открытую выступило против нас. Дело даже дошло до того, что наших людей хватают и сажают в тюрьмы, для обмена их на продовольствие от Галактического Центра. А на самых новых колониях ситуация пока стабильна, хотя и там прослеживаются определённые сдвиги не в лучшую сторону. Наши агенты очень часто теряют бдительность, как это недавно вышло на Земле.
– Это где? – спросил один из командоров.
– Окраинная солнечная система в секторе Альфы Центавра. Мы вступили с ними в контакт примерно 34 года назад. Планета пока ещё дикая, но пилотов они воспитывают просто прекрасных. Один из аборигенов вызвался служить в нашем ведомстве. Он там что-то типа местного промышленника. Мы согласились. На деньги, полученные от нас, он расширил своё дело и отправил своего сына обучаться в один из престижных университетов. Донесения от агента поступали в срок, пока он не узнал, что один человек в доме, с которым у него связаны какие-то воспоминания, работает на Галактический Центр. Он взял и начал строить всякие козни этому дому. Кончилось это тем, что тот человек заявился к нему в офис, облачённый в бронескафандр.
– И что агент? – поинтересовался кто-то из присутствующих.
– От пережитого он скончался. Теперь его предприятием командуют рабочие, которые на него работали. Сын сидит в тюрьме.
– А как же вы получили эту информацию?
– Он успел большую её часть передать перед смертью. Он даже переслал голограмму того человека, который и устроил ему такое.
– Можно посмотреть?
– Разумеется, – и министр военной разведки переключил что-то на своей клавиатуре.
Над серединой полированного стола появилась голограмма. Высокий молодой парень, немного полный, но видно, что и силой он не обижен. Симпатичное лицо. Волосы подстрижены коротко, по-военному. Чисто выбрит. Одет в брюки из грубой ткани тёмно-синего цвета, куртку из той же ткани и футболку. На поясе – кобура с армейским бластером.
– Нельзя ли немного увеличить размер лица? – раздалось шипение, и в зале появился Дарт Вейдер, помощник Императора по особо важным поручениям.
– Сейчас, – голос министра разведки немного дрогнул, так как лорда Вейдера боялись все.
Лицо парня увеличилось. Среднего размера глаза серо-голубого цвета, серьёзное выражение. Высокий лоб, подчёркивающий то, что у этого человека высокий IQ . Впечатление этот парень оставлял неплохое.
– Я знаю его, – прошипел Вейдер. – Он несёт потенциальную угрозу. Его нужно уничтожить, и как можно скорее. Сила подсказывает мне, что в обратном случае он уничтожит нас.
– Принято, лорд Вейдер, – отозвался начальник отдела планирования специальных миссий.
После того, как совещание было завершено, начальник планирования секретных миссий (генерал Цигель) отправился в свой кабинет, так как он вызвал своего лучшего специалиста по ликвидациям. На счету этого агента была ликвидация командира базы «Возмездие», с которой в своё время корабли Центра перехватили несколько имперских конвоев, перевозящих оружие.
Когда Цигель вошёл в свой кабинет, ему навстречу поднялась миловидная брюнетка, которой смело можно было дать лет так 16-18. Сколько ей было лет на самом деле, не знал никто, в том числе и сам Цигель. Как-то раз он попытался завязать с этой девушкой более близкие отношения, так она всадила стилет ему в колено. С тех пор Цигель немного побаивался этой девушки. Но, вместе с тем, агентом она была превосходным.
– Здравствуйте, генерал, – сказала девушка. – Как самочувствие?
– Неплохо. А как ты, Дана?
– Превосходно. Но, я так понимаю, генерал, Вы меня вызвали не для того, чтобы узнать о моём самочувствии?
– Ты права. Для тебя есть задание. Нужно слетать на одну планету и усмирить там одного человека.
– Какая планета?
– Земля.
– В первый раз слышу. Ну и что там такого?
– Есть несколько курортов, на которых любят отдыхать миллионеры и высокопоставленные офицеры Империи. Я сам там был пару лет назад. Мне понравилось на каком-то там Чёрном море. Оно, правда, совсем не чёрное, но купаться там здорово.
– Я буду работать там?
– Нет. Твоя цель находится немного в другом месте. Город называется Пенза, и этот городок, похоже, полностью поддерживает Галактический Центр. Во всяком случае, твоя цель – один из офицеров так называемой Космической полиции. Не знаю уж почему, но лорд Вейдер приказал его убрать.
– Изображение есть?
– Смотри…
– Да он же совсем зелёный. Сколько ему?
– По данным нашего агента в том городе, ему 18 лет.
– Да, уж, хорош… Сколько у меня времени на подготовку?
– Чем быстрее, тем лучше. Я заказал для тебя рейс на сегодня, в 19-00 по среднепланетному .
Планета Земля, город Пенза.
А, тем временем, у меня возникла ещё одна небольшая, но, тем не менее, тоже очень неприятная проблема. Над нами жили одни люди, которые, судя по всему, совершенно не умели обращаться с водопроводом. Ну, сами посудите, как ещё можно вежливо сказать про человека, который постоянно тебя заливает? А заливали нас частенько. Причём, каждый раз, когда они это делали, отец, разумеется, бегал к ним стучать в дверь, но никто не открывал. Дело дошло до того, что у нас весь потолок в прихожей стал похож на потолок в каком-нибудь общественном душе или общественном туалете. Помню, был случай, когда у нас в гостях был мой дядя по материнской линии. Когда он, уходя, стал обуваться и нагнулся, чтобы завязать шнурок, на него с потолка свалился кусок штукатурки величиной с мой кулак. Разумеется, моему дяде было довольно больно.
И вот, короче говоря, сидел я как-то, раз у себя в комнате и писал начальству объяснительную записку на тему, почему это я использовал боевое снаряжение в личных целях. У нас ведь как? Неважно, что ты сделал, и неважно, как на это отреагировали люди, но, если ты для этого использовал боевое снаряжение, изволь отписаться. Внезапно я услышал, как где-то капает вода. Ну, капает, конечно, и пусть себе капает. Да вот только, судя по звуку, капало у нас в прихожей. Я выскочил из комнаты. Пока я выбегал из неё, звук из капающего превратился в льющийся. Я еле успел подставить тазик под струю льющейся с потолка воды. Потом я вытер остальное, а потом и водопад иссяк. Естественно, что я буквально понёсся на пятый этаж и начал, словно, сумасшедший, колотить по металлической двери и что есть сил жать на звонок. Эффекта не было никакого. Никто не открыл, как и следовало ожидать. План в моей голове созрел мгновенно.
Я вернулся в свою комнату. Скафандр до сих пор стоял там, где я его и оставил. Топлива в баках двигателя было ещё много, так что я решил снова им воспользоваться. Запрыгнув в скафандр, я бросился на балкон. Меня не смутило то, что он был заперт. Усилители перчаток скафандра без труда справились с задвижками, после чего я тщательно запер за собой дверь и распахнул окно. Да, вот тут-то в моём плане и появился небольшой огрех. Оконный проём был для меня слишком узким. То есть, без скафандра, я бы ещё пролез, но, вот в нём…
Короче говоря, я решил откровенно наплевать на то, что мне потом от отца будет разнос, вырезал перчаткой соседний проём и аккуратно вылез из окна. Потом я прыгнул, в полёте включив свой двигатель, тяга мощного реактивного движка подняла меня на уровень пятого этажа, и я аккуратно завис прямо напротив балконного окна этих людей. Лазер перчатки уверенно справился и с этой преградой, после чего я оказался на балконе. С балконной дверью я вообще решил не церемониться, а просто прошёл сквозь неё. Брызги битого стекла осыпались с моего скафандра, словно это была вода. Естественно, квартира была не пуста. Её обитатели в состоянии полной прострации сидели на полу и лили в просверленное отверстие воду. О причине такового их состояния более чем красноречиво говорили сваленные горкой одноразовые шприцы. Анализатор же воздуха показал мне, что они кололи себе новый синтетический наркотик под названием «Голубая мечта». Я не стал с ними церемониться, нанёс несколько ударов, после чего просто вызвал милицию, сказав, что обнаружен наркопритон. Бесшумно растворившись в холодном воздухе, я тем же путём вернулся в квартиру, выбрался из скафандра и сказал, обращаясь как-то больше к самому себе:
– Ну и мерзость же процветает в этом мире. Будь моя воля, я бы навёл порядок.
Но, к сожалению, никто моих слов не слышал, и я, немного порадовавшись, вою сирен на улице, стал слушать, как офицеры ОНОНа  поднимаются по лестнице и вышибают дверь в квартиру наших соседей. После того, как милиционеры увели всех в поджидавший их «УАЗик», я постирался и лёг на диван, читать очередную книгу о похождениях Джеймса Бонда. Я не знал, что моя смерть подлетает к планете и скоро высадится в московском космопорте.
Борт лайнера «Поцелуй Фортуны».
Дана, как обычно, путешествовала первым классом. У неё было место в каюте первого класса, масса всевозможных удовольствий во время перелёта, так что ей было не скучно. В сумке у неё лежал миниатюрный арсенал, при помощи которого девушка собиралась выполнить своё очередное задание. Она любила свою работу, и дело не в том, что у неё были какие-то психические отклонения. Она просто никак не могла забыть того дня, когда её, в бытность её школьницей, поймали и изнасиловали пьяные солдаты. Девушка никак не могла забыть того, как трое держали её, а четвёртый, сняв с себя доспехи, шумно наслаждался девушкой. Солдаты пустили её по кругу, и после всех она была практически полумёртвая. С тех пор к ней не прикасался ни один военный. Она их практически ненавидела, и ей было приятно, когда целью оказывался очередной, как она любила говорить, «похотливый вояка».
Объявили посадку на челнок. Дана прихватила свою сумку и пошла на посадочный причал. Заняв своё место на борту челнока, она с неподдельным интересом стала смотреть на разворачивающуюся за бортом челнока планету. От лайнера отстыковались сразу несколько челноков, которые пошли сразу в несколько городов планеты. Челнок, в котором летела Дана, взял курс на межпланетный космопорт Москвы. Девушка продолжала смотреть в иллюминатор, ведь это была очередная планета, на которой ей предстояло провести полгода – из них пять месяцев на то, чтобы улеглась шумиха после ликвидации её цели.
Раздался голос стюардессы:
– Наш челнок заходит на посадку в космопорт Москвы. Пожалуйста, пристегните ремни и не вставайте со своих кресел до окончания торможения. Спасибо.
Челнок начал плавно снижаться. Пригороды Москвы были белыми от снега. Конечно, Дане приходилось видеть снег, ведь по роду своей деятельности девушка много путешествовала. Снизившись, шаттл выпустил шасси и стал заходить на полосу. При посадке шаттл тряхнуло, когда его колёса ударились о бетон полосы, но пассажиры, привыкшие к перелётам, ничего не заметили. Пилот запустил двигатели на реверс, и малый корабль постепенно остановился, подъехав к самому терминалу. Из терминала выпустили «гармошку» переходного отсека, и только когда она была капитально закреплена на борту шаттла, был открыт его люк. Разумеется, такие предосторожности делали не из-за того, чтобы не допустить на планету чужие микроорганизмы, а чтобы пассажирам шаттла не досталось от главной русской достопримечательности – Генерала Мороза. Да-да, того самого Генерала Мороза, от которого в своё время пострадали такие полководцы-завоеватели, как Наполеон и Гитлер, мечтавшие покорить Россию.
Москва Дане не очень понравилась. Культурная программа, в которую она попала, как туристка, оказалась немного примитивной. Как представителей высшего сословия Империи, пассажиров пригласили в сауну, где, разумеется, после того, как профессионалы отходили их вениками, всем предложили попробовать традиционный, по словам гида, русский напиток – русскую водку. На кого-то она подействовала традиционным для России способом – он отключился. Нескольким высшим чинам Империи, которые решили провести на Земле отпуск, водка показалась даже слабой, так как они пили и более крепкие напитки.
После того, как посещение сауны, мавзолея и прочих московских достопримечательностей были завершены, Дана посмотрела, как добраться до той самой Пензы, где и жила её цель. Оказалось, что сегодня до Пензы можно добраться только на фирменном поезде «Сура», так как самолёты в такую погоду не летают. Дана поинтересовалась у старшего авиадиспетчера, почему. Тот немного резковато ответил:
– А Вы сами посмотрите, на чём нам летать приходится? Вы нам много самолётов поставляете? Это только Ваши имперские машины способны летать в любую погоду. Нашим до такого далековато.
И Дана отправилась на Казанский вокзал. Выяснив там, что «Сура» отправляется вечером, девушка купила себе билет и стала ждать поезда. Немного посидев в зале ожидания, она поняла, что эта планета ещё очень и очень отсталая – люди вели себя нецивилизованно, далеко не все могли похвастаться свежим дыханием, хотя для этого было достаточно чистить зубы после еды, или, как предлагала популярная реклама по телевидению, немного «пожевать «Орбит» без сахара». Но, как впоследствии узнала Дана, далеко не все эти люди ждали того же поезда, что и она. Когда к перрону подошёл роскошный экспресс, устроенный по принципу монорельса, и объявили о прибытии фирменного поезда «Сура», к выходу из помещения вокзала пошли именно самые привилегированные из всех пассажиров. Дана немного успокоилась насчёт своих попутчиков и тоже пошла в вагон.
Внутри вагон поражал своим комфортом. Отдельные купе, мягкие спальные места, постельное бельё просто белоснежной чистоты источало тонкий аромат свежести, а самое, пожалуй, главное – в вагоне пахло той же свежестью и цветами . Девушка положила на место свою сумку с оружием, и, освободившись от шубы, сделанной «под натуральный мех» (по комфортабельности она, конечно, не уступала тем, которые шили из натурального меха, но была легче и удобнее), заказала ужин в купе. В меню ужина девушка включила цыплёнка с гарниром из картофеля, салат из свежих овощей, называемых «огурцами» и «помидорами», и стакан напитка под названием «чай».
Минуты через три в купе постучали. Для заказанного ужина было ещё рано, но Дана, сунув под себя лучемёт бесшумного боя, сказала:
– Открыто!
В купе вошёл молодой мужчина, державший в руках билет. Он сказал:
– Это купе 10? Тогда я – Ваш сосед.
Дана внезапно поняла, что купе предназначено для двоих.
– Хорошо, – сказала девушка. – У Вас какое место?
Оказалось, что Дана по ошибке села на место своего попутчика. Но, ведь не показывать же ему лучемёт, на котором она сидела?
– Ой, а Вам не всё равно, где сидеть?
– Да, вообще-то всё равно. К тому же, рядом с такой красивой девушкой всегда сидеть удобно.
Потом пришла проводница и принесла ужин. Парень, которого звали Игорь, тоже сделал заказ, и, когда он тоже был исполнен, они с Даной принялись за еду. Меню в «Суре» всегда славилось своей изысканностью, так что и парень и девушка остались довольны. Потом, когда окончательно стемнело, они стали готовиться ко сну. После того, как проводница принесла постели, Дана сказала:
– Вы выйдете, когда я буду раздеваться?
– А что, это обязательно? – вопросительно посмотрел на Дану Игорь.
Девушка задумалась. Собственно, против секса, как такового, она ничего не имела, так как ненависть она испытывала, в основном, к военным.
– Да, нет, ты можешь остаться. Собственно, если уж ты так хочешь, то… можно и кое-чем заняться…
И они большую часть ночи именно занимались «кое-чем».
Мой дом.
Я проснулся рано утром, и мне показалось, что этот день будет не такой, как все. Я, конечно, прошёл полный курс обучения управления Силой, но, сами понимаете, Сила не всегда показывает нам то, что мы хотим видеть. Сделав зарядку и приняв душ, я сел завтракать. Отец внял моим ежедневным просьбам и пожарил мне яичницу, чему я был несказанно рад. После завтрака дел особенных у меня не было, и я решил немного прогуляться до Валерки, который не очень далеко от нас – в 10 минутах хода. Я прихватил пару компакт-дисков, которые недавно прикупил, надел куртку и пошёл в гости, так как Валерка, равно как и я, тоже был ранней пташкой.
Так как всё ещё стояла зима, на улице, конечно, было холодно, но, таких морозов, как в день нашего возвращения с патрулирования, больше не было. Я быстро дошёл до его дома, где меня, как всегда, приняли очень хорошо.
– Привет! – сказал Валерка, когда я вошёл в его комнату. – Наслышан о твоих подвигах. И как это тебе удаётся находить столько приключений на свою шею?
– Уметь надо, – ухмыльнулся я. – Ты-то как? Никаких неприятностей по поводу того, что ты из Космической полиции нет?
– Да так, некоторые типы пытались наехать, с целью избить и ограбить, но они не на того напали. Я раскидал их, как котят. А ты уверен, что за твои подвиги от начальства ничего не будет?
– Ну, как сказать. В жизни случиться может всякое. Сегодня мы на коне, а завтра… Кто знает? Во всяком случае, за то, что благополучно раскрыл шпиона Империи, мне обещали поощрение, а за использование спецтехники в личных целях – обещали чуть ли не четвертовать. В результате, моё наказание съело моё же поощрение.
– Ну, у нас всегда так, – сказал Валерка. – В Патрульной Службе люди, хоть и умные работают, но, нам ещё далеко до цивилизованных планет.
– Точно, – ответил я.
Ну, что ж, мы ещё немного посидели, полазили, так сказать, по Всемирной Паутине, с целью узнать что-то новенькое (узнали только анонс пары новых фильмов), а потом я предложил немного поиграть по сети против американского филиала нашей конторы. Там не очень уважали тот ассортимент игр, которые были в наличии у Валерки, но я смог найти компромисс с американцами, предложив им их же собственное детище – сетевую игру «Контр Удар». Часа три у нас ушло на игру, а потом я отправился к себе домой…
Немного раньше, на подходе к Пензе…
«Сура», как и положено экспрессам, пришла в Пензу строго по расписанию. Дана, сменив свою шубу из синтетики на более демократичное пальто, взяла свой багаж и вышла из вагона. Мороз в Пензе в тот день был сильным, но не до такой уж степени. Сначала Дана набрала номер самой роскошной гостиницы в городе, для того, чтобы снять себе более-менее подходящее убежище на тот срок, когда будут ее, будут искать. Самой роскошной в городе на тот момент оказалась гостиница «Сура», стоящая на берегу одноимённой реки. В эту гостиницу поселяли всех столичных «звёзд» эстрады, которые приезжали в город. Туда же поселяли всех имперских чиновников, когда хотели показать им, что называется «товар лицом».
Когда Дана приехала в свой номер, время близилось к обеду. Дело было даже не в том, что так плохо работал общественный транспорт, просто молодая женщина хотела осмотреть будущий театр военных действий. Она знала, что её жертва работает в Космической полиции, а, там, как недавно стало известно имперцам, недотёп не держали.
Номер оказался в стиле «Супер Люкс», так что Дане в нём понравилось. Она разделась, приняла горячий душ, а потом раскрыла свою дорожную сумку. В ней лежала разобранная снайперская винтовка, штурмовой бластер, какие стояли на вооружении Ударных Сил и несколько гранат. Арсенал, короче говоря, был впечатляющим. Девушка собрала снайперку и приготовила её к стрельбе. После этого она заказала в номер карту города, и, когда её принесли, стала искать дом, в котором жил капитан Патрульного Флота, Алексей Олегович Аряев, её новая жертва…
И снова мой дом…
После того, как я вернулся от Валерки, я понял, что мне решительно нечего делать. Собственно, я, конечно, мог дописать свой отчёт  о патрульном вылете, или закончить докладную об использовании табельного оружия в личных целях, но, как-то садиться за компьютер мне в тот день больше не хотелось. Я посмотрел на календарь и понял, что сегодня в город возвращается Изабелла де Круа, которая мне в то время очень и очень нравилась. Естественно, что я решил её встретить. Пришлось мне снова облачаться в зимнюю куртку, шапку, и идти в военный городок, где жили Изабелла де Круа, Уилфред Айвенго и остальные иногородние члены моего экипажа.
Примерно на полпути в военный городок (а шёл я пешком) меня тормознула довольно привлекательная молодая особа. Аккуратные обтягивающие джинсы тёмно-синего цвета, короткая курточка… Короче, одета она была, как и все обыкновенные девушки того времени, но, вот её лицо, действительно приковывало к себе внимание. Казалось, ничего особенного, но что-то в нём такое было – оно как бы светилась изнутри, и это делало девушку какой-то особенно привлекательной. И вот, идёт эта красавица на меня. Я вежливо уступаю ей дорогу, а она останавливается и спрашивает:
– Извините, я только сегодня приехала в Ваш город. Вы не подскажете, где находится библиотека имени Лермонтова?
– Подскажу, – ответил я. – Собственно, так как я там записан, могу даже проводить, – если честно, при таком оригинальном способе знакомства я совершенно забыл про то, что хотел дойти до Изабеллы де Круа.
– Меня зовут Дана, – сказала девушка.
– Красивое имя, – ответил я. – Вы не из России?
– Собственно, я даже не с этой планеты, – кокетливо ответила Дана.
– Вот как? – удивился я. – И откуда же Вы родом будете, Дана?
– Я с Дзеты Кормы Корабля, как вы её называете.
Я мысленно прикинул, где это. Оказалось, что на территории Галактического Центра. Ну, что ж, с такими мне дружить не возбранялось. Я проводил девушку до остановки, мы с ней сели в троллейбус, и поехали в библиотеку. Троллейбус – это только так говорится. На самом деле эта машина так же походила на троллейбус доконтактного периода, как трамвай того же времени на старинную конку. Это была надёжная аккумуляторная машина, независящая от такой вещи, как контактная сеть. Естественно, что аккумуляторов на всю рабочую смену не хватало, и время от времени эти троллейбусы должны были подзаряжаться на подстанциях, через пантографы, напоминающие пантографы старинных троллейбусов. Единственное, что, кроме пантографов роднило эти машины с теми троллейбусами, так это то, что и те и эти ходили с теми же перерывами – то час ждёшь, то за две минуты пять штук проезжают.
Доехали мы до библиотеки, я проводил Дану в отдел записи, подобрал пару книг для себя, а потом меня как током ударило: что нужно такой привлекательной девушке, как она в нашем провинциальном городке. Летом, конечно, у нас можно купаться в Суре, или отправиться на экскурсию по историческим местам (которых у нас предостаточно), но зимой? Словом, мне это показалось несколько подозрительным… Как только Дана вернулась ко мне из абонементного отдела, я начал потихоньку прояснять ситуацию.
– А скажи-ка мне, Дана, что Вас привлекло в нашем городе, да ещё и зимой? Я, конечно, хочу сказать, что город у нас очень хороший, но всё-таки?
– Так я же не знала, что тут зимы бывают. Кстати, зимы тут у вас довольно холодные, но не холоднее, чем на одной планете. Там лета вообще не бывает. Кстати, а Вы в космосе бывали?
– И частенько, – ответил я. – Всё-таки в Космической полиции работаю. Часто вылетаем на патрулирование, дерёмся с Империей…
– Так это правда?
– Что, правда?
– Что Космическая полиция на самом деле работает на Галактический Центр?
– Да, только ты никому не говори, – вот честное слово, «ты» я ей сказал совершенно случайно.
– Да, кому я могу сказать. Ты вроде парень положительный…
– Иногда, даже более положительный, чем мне бы хотелось…– я подал Дане её куртку, пока она одевалась в гардеробе. –  Вот недавно, я разговаривал с одним нехорошим человеком, который отключил горячую воду в нашем доме, так он после этого разговора взял и умер. Так я хочу сказать, что, хоть он и сволочь, каких мало, а мне его всё равно жаль.
Когда мы вышли из библиотеки, оказалось, что солнечный свет практически сводит на нет действие мороза, и я предложил Дане пройтись пешком. Поймите меня правильно, у меня тогда не было такого большого опыта общения с девушками, а отношения с Изабеллой де Круа к тому моменту были чисто платоническими. Так что нет ничего удивительного, что я про неё просто позабыл.
Мы с Даной пошли пешком по Московской, разговаривая, фактически, ни о чём. То есть, говорили мы много и обо всём, но, как бы и ни о чём. Погода, путешествия, корабли, война – вот неполный перечень наших разговоров.
– Я лично, не понимаю, из-за чего весь этот сыр-бор, – сказала Дана. – Вот, ваша планета поддерживает Империю. Ведь до того, как вы с ней вступили в контакт, у вас не было ни термоядерных реакторов, ни пищевых синтезаторов, даже кораблей и тех не было…
– Ага, зато сейчас у нас есть всё. Люди буквально стелятся перед имперцами, но на самом деле презирают их. Земля практически превратилась в промышленную базу Империи. Да, сейчас здесь есть много чего хорошего, после этого контакта, но Галактический Центр обещает, по крайней мере, что нас не будут принуждать служить в армии Империи, никто не заставить умирать нас ради того, чего мы не понимаем, и никто не будет проводить тотальную психообработку. Так что я не уверен, что Империя – это мечта всего человечества. Господи, да ведь они же поощряют в людях все самые низменные наклонности – подлость, жадность, разврат и жестокость. Так что я считаю, что Империя не способна сделать жизнь на этой планете счастливой и нормальной.
– Ты прав, – ответила Дана после секундной заминки. – Разврат – это то, что имперцы любят более всего, – она замолчала. – Но разве Империя не принесла свет высокой цивилизации на Землю?
– Знаешь, Империя немного опоздала. Галактический Центр первым установил контакт с этой планетой. Они смогли раскрыть нам глаза на то, что сейчас творится в космосе. Но, я уверен, что, если бы имперцы пришли на Землю первыми, они бы всё равно не добились от нас повиновения. Мы бы, конечно, не смогли выступить в открытую, как сейчас, но, всё равно, мы бы искали связь с оппозицией.
– Но, ведь не все жители Земли поддерживают Галактический Центр. Я знаю, что в твоём городе есть много функционеров Империи. Ты ведь сам рассказывал про одного из них.
– Отморозков во все времена хватало везде, – ответил я. – Невозможно представить себе общество, полностью состоящее из положительных людей. Везде есть отморозки, болваны и извращенцы.
И снова я услышал в ответе Даны секундную заминку, и, когда она заговорила, я услышал горечь в её голосе:
– Да, таких людей много, – сказала она. – Если бы таких людей не было, жизнь была бы более счастливой.
Я понял, что в жизни этой девушки было что-то такое, о чём ей очень больно вспоминать. И ключевыми словами к этому чему-то были: «Империя», «отморозки и извращенцы» и, по-моему, что-то плохое Дана испытала в своей жизни от военных. У меня пока недоставало фактов для того, чтобы сделать какие-то более конкретные выводы, но что-то подсказывало мне – эта девушка нестабильна, как оружейный плутоний в момент цепной реакции. С ней надо быть поосторожнее.
Спустившись по Московской, мы прошли через книжный рынок, попутно я рассказывал Дане про то, сколько великолепных книг я купил здесь. Девушка слушала, ей это действительно было интересно. А потом я предложил зайти ко мне в гости. Это сообщение Дана восприняла с особенным энтузиазмом, что, конечно, не могло не показаться мне немного странным. Перейдя Суру через лёд, мы поднялись на наш берег, после чего поднялись на мой четвёртый этаж, и вошли в мою квартиру. Дома никого не было, что было неудивительно – отца я отправил на Гавайи – подлечиться после того морозильника, который нам устроил ныне покойный татарин.
Дане квартира очень понравилась. Особенно девушку умилили голубенькие, в цветочках, обои в моей комнате. Это показывало, что я не только тренированный боец самой могущественной организации в космосе (нас, после того, как мы открыто выступили на стороне Галактического Центра, даже имперцы боялись), но и очень душевный человек – голубой, как и зелёный цвет, успокаивает нервы.
На ковре, над кроватью висела коллекция моего личного оружия, из которой Дане больше всего понравился мой световой меч.
– А ты, что, правда – Джедай? – спросила девушка.
– Конечно, – ответил я. – Про нас всякое рассказывают, но, по большей части это всё – мифы. Вся эта монашеская жизнь, никаких знакомств с прекрасным полом – так жить невозможно, уж поверь мне.
– И много у тебя было романов с «прекрасным полом»? – спросила Дана.
– Отвечать честно? – немного дурачась, спросил я.
– Да, – в голосе Даны, вдруг, откуда ни возьмись, появился металл.
– Тогда – ни одного. Я ещё ни разу не был близок с девушкой.
– Удивительно, – задумчиво произнесла Дана. Металл из её голоса куда-то исчез. – Ты мне совсем другим представлялся…
– В каком смысле?
– В том, что я – специальный агент Министерства Разведки Империи. Меня послали для того, чтобы ликвидировать тебя, так как это приказал моему шефу, генералу Цигелю, сам Дарт Вейдер. Если честно, я представляла себе, что ты не такой, как на самом деле. Я, ведь ненавижу вас, военных, так как меня в своё время изнасиловали солдаты Империи. И каждый раз, убивая одну из моих мишеней, я как бы мщу тем военным, которые это со мной сделали. Но ты – какой-то другой. Я не могу заставить себя убить тебя, так как ты даже не попытался уложить меня в постель. Я же знаю, что у вас, в Ударных Силах Галактического Центра много молодёжи. Многие, будучи даже младше тебя, уже были близки с девушками, но ты… Ты, в самом деле, какой-то странный. Я не буду убивать тебя. Пусть там, на базе, делают со мной, что хотят. Мне теперь терять нечего, – и Дана встала с дивана, собираясь уходить.
Я внезапно почувствовал, как одинока эта девушка.
– Подожди, – сказал я. – Тебе нельзя вот так уходить. Тебя же убьют. Я ведь знаю, как работает Дарт Вейдер. Если кто-то не в силах выполнить его приказ по независящим от него причинам, то он просто убивает этого человека.
– Мне плевать. Империя – это очень большая помойка, – сказала Дана. – И ты смог открыть мне на это глаза. Если мне суждено умереть, значит, такова моя судьба. Если честно, ты был лучшим среди всех моих жертв.
– Нет, я не дам тебе умереть, – решительно сказал я, взяв Дану за руку. – Я знаю, что ты сделаешь. Точнее, ты будешь должна это сделать, чтобы выжить. Как ты сама сказала, Империя – это большая помойка. Я не хочу, чтобы тебя закопали в ней. Ты сегодня же поступаешь в Пилотскую Академию . Там тебя не выдадут. Потом, когда ты будешь, готова, ты будешь работать на нас. Нам нужны такие люди, как ты.
И Дана послушалась меня. Она действительно поступила в Академию, и, отучившись в ней несколько месяцев – большую часть курсов ей поставили автоматом, ведь одно подобное образование у неё было, девушка с гордостью вступила в Космическую полицию и торжественно присягнула на верность Ударным Силам Галактического Центра. Мы с ней ещё много раз встречались по долгу службы, но это уже совершенно другая история.
 
3. Специальное задание.
Катер Ударных Сил Галактического Центра неподвижно дрейфовал на так называемом «Великом Пути» – так назывался маршрут, по которому контрабандисты Империи доставляли свой товар на разные планеты. В кабине сидели несколько человек. Это были: я, Валерка и один из представителей марсианского филиала, молодой человек по имени Ион Флекс, недавно закончивший нашу Академию. У него было прикольное прозвище Джон Картер – в честь главного героя марсианской эпопеи Эдгара Берроуза. У нас было секретное задание – выследить и уничтожить контрабандистов, поставляющих на Землю новый синтетический наркотик универсального применения, под названием «Голубая мечта».
Когда имперцы поняли, что новые планеты стали всё чаще восставать против власти Империи и переходить под знамёна Галактического Центра, они решили объявить на них наркотическую войну. Этот новый наркотик вызывал сильнейшее привыкание буквально с первого приёма, и принимать его можно было, как угодно – колоть, нюхать, курить, вдыхать и даже жевать. Короче, химические лаборатории Империи постарались на славу. И теперь спасти Землю могли только мы – офицеры Космической полиции, так как имперцы начали ввозить на Землю «Голубую мечту» не для того, чтобы продавать его наркоманам, а для того, чтобы, подмешивая его буквально во всё, превращать в своих рабов-зомби население всех взбунтовавшихся планет.
Наш катер был закамуфлирован под УДК  Империи, мы носили имперскую форму и благополучно заменяли на этом Пути охранный катер Империи. Что же касается настоящего катера Империи, то он, будучи на данный момент наполовину расплавленным куском металлолома, медленно дрейфовал по направлению к ближайшему светилу.  Мы подошли незаметно, но можно были и не маскироваться – в разведотделе Ударных Сил подготовили всё – начиная от цвета раскраски катера, и, заканчивая всеми кодами и паролями, используемыми Империей в том секторе. После того, как имперский охранный катер занял почётное место на прицеле орудий нашего катера, я отдал приказ к атаке. Импульсы наших турболазеров дважды сверкнули, разукрасив щиты имперского катера всеми цветами радуги. Мне, конечно, очень хотелось бы похвастаться, что наши пушки были в несколько раз мощнее и всё такое прочее, но мощность орудий и щитов имперской техники и нашей была одинаковой, так что, на то, чтобы разнести катер, который неподвижно висел в пространстве, включив свои щиты на 40% мощности, у нас ушло минут 10. После того, как катер был уничтожен, мы заняли его место. В нашу задачу входило встретить конвой имперцев и, под видом штатного сопровождения, препроводить на одну из наших секретных баз. Конечно, наверное, проще было бы разнести весь этот конвой ко всем чертям, но, ведь у Империи была многопартийная система, так что существовала и оппозиция. То есть, мы могли бы представить Имперскому Сенату неопровержимые доказательства того, что правящая власть Империи прямо заинтересована в том, чтобы порабощать население планет, превращая их в крепко посаженных на иглу зомби. Это могло спровоцировать беспорядки на всех крупных имперских планетах, и в итоге ослабить мощь Имперского Флота, который был бы вынужден заниматься ещё и наведением порядка на своих мирах. А пока нам оставалось только одно – сидеть в рубке катера и ждать. Ну, что ж, ждать мы, конечно, умели, хоть это и было скучно – среди нас не было девушек – со мной, конечно, просилась Изабелла де Круа, которой не терпелось «надрать пару имперских задниц» – как она выразилась, но я её не взял, так как задание всё-таки было опасным, и девушка могла пострадать, а я не мог позволить себе потерять её.
По данным разведки, конвой должен был приблизиться к нашей позиции примерно через пару дней. Мы установили время вахт, но дежурить приходилось по одному, так как десантники, которые были с нами, хотя и умели считывать информацию с сенсоров катера, но у них не было наших пилотских инстинктов, без которых вести бой просто невозможно. Разумеется, конвой шёл с охраной, которую нам и предстояло нейтрализовать. Вы скажете: один катер против кораблей охраны? Да, один катер, вооружённый в придачу к основному боекомплекту ещё и тактическими термоядерными боеголовками, способными пробить всё, что угодно. Конечно же, это оружие было запрещено Империей, так как оно было слишком мощным, чтобы доверять его отсталым мирам, вроде Земли. Сначала его даже хотели вывезти для утилизации, но Галактический Центр вовремя среагировал, и несколько усовершенствованных боеголовок малого радиуса действия, отлично пригодных для действия в открытом космосе, благополучно остались на Земле. Вот этими боеголовками мы и были вооружены.
Собственно, за эти пару дней мы практически полностью извелись от нетерпения, ведь говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти, а погибнуть мы могли, только так, ведь успех нашей миссии зависел не в последнюю очередь и от везения – мы должны были стрелять этими ракетами с ядерными боеголовками практически в упор – головки самонаведения умельцы из Галактического Центра переделать не успели, и они до сих пор были предназначены для зенитной стрельбы, что, конечно, же, для космического боя годилось мало. Короче, ситуация вышла – или пан или пропал, так как у нас было от силы по одному выстрелу на каждый корабль противника – снова прицелиться мы уже не успеем. Кроме того, мы могли попасть под собственный взрыв – это всё-таки ядерное оружие, а с ним лучше не шутить. Конечно, от космической радиации кабина катера защищала надёжно, но от взрыва ведь есть не только радиация. Например, та же ударная волна может просто разбить катер, как будто это – жестянка из-под содовой. А, если кто-то скажет, что в космосе никакой ударной волны быть не может, так как, типа, там нет воздуха, то покажите этого человека мне – я из него душу вытрясу. Газы от взрыва в космосе расширяются, чуть ли не сильнее, чем в атмосфере моей родной планеты.
И, вот, наконец, на третьи сутки, с опозданием на 18 часов, на сенсорах нашего УДК появились несколько отметок. Среди них особенно выделялись отметки нескольких мониторов. Монитор – это ударный броненосец небольшого радиуса действия, отличающийся невероятной живучестью. Вот тут-то в моей голове и родился тот самый план, который впоследствии назовут «атакой Аряева». На сенсорах было хорошо видно, что мониторы идут, вытянувшись вдоль всего конвоя. Их было три. Конечно, это много, но мой план должен был сработать.
– Так, ребята, всем пристегнуть ремни, – сказал я. – Сейчас будем изображать из себя камикадзе.
Ион удивился, но Валерка, знавший меня, как облупленного, успокоил его жестом руки. Я, пристегнувшись к своему креслу, подал на двигатели максимум энергии.
– Ион, займи их какими-нибудь переговорами по связи, – сказал я. – У нас будет только один шанс на то, что всё пройдёт хорошо, так что, держитесь.
И я, проверив все органы управления огнём, так как стрелять я собирался собственноручно, понёсся на конвой.
– Внимание! – сказал Ион. – Я – 00646! Нам на хвост село несколько патрульных крейсеров Космической полиции. Мы просим помощи!
– Повторите, кто Вы? – пришёл ответ по связи. «Так они ещё и тугодумы», – подумал я. – «Это хорошо».
Пока имперцы неуверенно разбирались с Ионом, я вышел на подходящую траекторию стрельбы. Мы неслись на максимальной скорости, так что на перенацеливание пусковой установки у меня было всего несколько долей секунды. Наконец, первый монитор противника оказался в моём прицеле. Запищал зуммер, показывающий, что цель захвачена. Я большим пальцем правой руки нажал гашетку, выпуская ракету. Сразу же после этого автомат захватил следующий монитор. Я выпустил следующую ракету. И так ещё раз. После этого, я резко рванул ручку управления на себя, чтобы выйти из зоны поражения. Пока опешившие имперцы пытались отразить внезапную ракетную атаку, или хотя бы уйти из-под удара, но было уже поздно. Три «Посланца смерти» – так назывались ракеты, точно нашли свои отчаянно маневрирующие цели. В черноте космоса как будто вспыхнули три маленьких ослепительных солнца. Разумеется, взрывы были бесшумными, но, я всё равно, как слышал страшный грохот, какой бывает при атомном взрыве. Потом нас немного потрепала ударная волна, но, по сравнению с тем, что стало с мониторами, это было не страшно. На сенсорах больше не было трёх мониторов. Равно, как и двух транспортов. Я подошёл к остальным на расстояние прямой связи, и сказал в микрофон:
– Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь, и тогда вам сохранят жизнь!
– Что это было? – пришёл ответ по связи. – Чем Вы их уничтожили?
– Термоядерными боеголовками. И у нас есть ещё! И мы используем их, если Вы нас к этому вынудите!
Крыть это имперцам было нечем, и они сдались. Мы отконвоировали транспорты на нашу секретную базу, где и находилось хранилище для подобных перехваченных грузов.
Где-то, в глубинах Дальнего Космоса. Основная база Империи.
В кресле перед компьютерным терминалом сидел глубокий старик. Он называл себя Великим Императором всего космоса, правда, с ним не все соглашались, так как Империя его была построена на крови и зле. Именно ему принадлежала вышеописанная идея превратить всех жителей планет, не покорившихся Империи, в наркозависимых рабов. В тот день у Императора было секретное совещание. Как потом мне удалось установить с помощью рассекреченных архивов Империи, разговор шёл о перехваченном конвое с наркотиком. Император сказал:
– Ну, как обстоит дело с моим планом всеобщей наркотизации восставших планет?
– Не очень, мой Император, – сказал генерал Пиксель, отвечавший за эту операцию. – Каким-то образом Космической полиции удалось узнать об этом плане. Два наших конвоя были перехвачены, а остальные уничтожены.
– Вы сказали – «перехвачены»?
– Да, мой Император. Космическая полиция готовит обращение к Имперскому Сенату, чтобы сообщить им о Вашем плане. По оценкам наших аналитиков, это пошатнёт Ваше положение в космосе, а оно и так не самое устойчивое.
– Космическая полиция не должна выступить с этим сообщением, – сказал Император. – Что Вы можете предложить?
– Космическая полиция не знает, что на той базе, где они хранят конфискованную у нас контрабанду, есть один наш агент. Он с Земли, и, хотя, по его данным Земля не полностью нас поддерживает, там ещё есть люди, верные Вам. Он выкрадет контрабанду и вместе со своими людьми обработает Землю.
– Молодец, Пиксель. Идите, и не возвращайтесь, пока Земля не сдастся.
– Есть, мой Император!
Планета Земля. Россия. Город Пенза.
Зима благополучно кончилась, и в мой родной город пришло лето. Девушки города переоделись в сверхлёгкие наряды, а на пляжах они щеголяли нарядными сверхоткрытыми и супероткровенными купальниками, что, конечно, не могло укрыться от моего взгляда. Весь день я проводил на речке, а, ближе к вечеру предпочитал в компании с Изабеллой де Круа, например, посидеть на крыше нашего дома. Кстати, Изабелла де Круа уже успела к тому времени получить свой полевой диплом, причём с отличием – её мозг, не испорченный всякими глупостями, предрассудками и вредными привычками, впитывал знания, как губка.
В тот вечер мы с ней как раз сидели на крыше и смотрели на реку, где какой-то парень выписывал кренделя на своём новеньком водном мотоцикле. Судя по тому, как этот парень носился взад-вперёд без какой-то видимой цели, я мог сделать вывод, что он, либо был в стельку пьян, либо хотел показать всем, кто его видел, какая у его катера великолепная манёвренность. Манёвренность и вправду, была превосходной, а, вообще, вечер выдался просто превосходным, так что я не особенно удивился, когда обнаружил, что голова Изабеллы де Круа лежит у меня на плече. Вечер как бы располагал к романтике, да и мне, собственно, было приятно находиться в такой, несколько интимной, обстановке с самой красивой девушкой в мире.
– Ну, так, может, ты мне расскажешь, как прошло это последнее дело? – спросила Изабелла де Круа, садясь поудобнее.
– Ну, я даже не знаю, как про это рассказывать. Война – это очень грязная вещь, и не дай Бог, мне сделать ещё хоть раз то, что мы устроили в той последней битве.
– А что это было? – не сдавалась Изабелла де Круа.
– Ты знаешь, что такое монитор? – спросил я.
– Это тяжело бронированный имперский корабль прикрытия. Очень прочный и живучий.
– Так вот, радость моя, конвой прикрывало три таких дуры. У меня не было иного выхода, кроме как врезать по ним термоядерными тактическими боеголовками. Знаешь ли ты, что это оружие запрещено Империей?
– Да, Алёша. Империя утверждает, что это – грубое, варварское оружие, применение которого разрешается только в безвыходных ситуациях.
– Возможно, Империя и права. Ситуация и в самом деле была безвыходной. Но от тех броненосцев ничего не осталось. Понимаешь? Ничего, даже обломков. Правду говорят, что во времена «холодной войны» на Земле появилось много «лучшего в мире оружия». На мой взгляд – слишком много. Им можно не только Землю, но и все остальные планеты стереть в порошок.
– Да-а-а! – протянула Изабелла де Круа, доставая из кармана пачку с сигаретами. От удивления у меня даже пропал дар речи. Он вернулся только тогда, когда моих ноздрей коснулся довольно-таки едкий дым.
– Это ещё что такое? – спросил я.
– Ну, я же хожу по городу, да и пока я училась, то немало общалась с другими девушками. Многие из них курят. А что в этом такого?
– О, Боже! – воскликнул я. – Ты, хоть сама-то в курсе, сколько ты всего заглатываешь с каждой затяжкой?
– Ну, немного в курсе, – неуверенно ответила мне девушка. Кажется, ей стало нехорошо.
– Слушай, солнышко, бросай-ка ты эту дурную привычку. Пользы тебе от этого нет, а схватить какую-нибудь неприятность запросто можно.
– Ты, что, перестанешь меня любить? – немного дрожащим голосом спросила Изабелла де Круа.
– Конечно же, нет! – ответил я. – Если я сказал, что ты мне нравишься, значит, так оно есть, но, ведь я же тебе помочь хочу. Ты же сама себя травишь, девочка!
То, что произошло после этого, было, по меньшей мере, странно. Изабелла де Круа снова вытащила свою пачку, посмотрела на неё, потом на меня, а потом размахнулась и выбросила пачку через парапет крыши. Я улыбнулся:
– А, если бы там кто-нибудь шёл?
– Ну и пусть. Я думаю, он оценит по достоинству, то, что свалилось ему на голову. Я за эту пачку 25 рублей отдала.
– Круто! – присвистнул я.
Больше с тех пор Изабелла де Круа сигарет не курила. А, когда я узнал, что эта девушка предпочитает трубку и гаванские сигары высшего сорта, что-то менять было уже поздно. Но, отдых после того задания вышел хорошим, жаль, что коротким…
База Космической полиции.
На нашей секретной базе приземлился очередной десантный катер – вот, уж точно – рабочая лошадка Ударных Сил. Из катера выбрался молодой офицер Космической полиции, который зарегистрировался в книге учёта посетителей базы, как майор Птицын из войск Космической полиции специального назначения. Он практически сразу подошёл к начальнику караульной службы и задал ему вопрос:
– Где находятся захваченные имперские транспорты?
– На штрафной стоянке. Их экипажи находятся на гауптвахте, товарищ майор, – охранник тоже был родом из России.
– Я уполномочен забрать их и препроводить на заседание Имперского Сената.
– Но, товарищ майор, ведь это должны были сделать только через две недели…
– Капитан, вы, что, давно рядовым не служили? – ядовито осведомился майор. – Мне кажется, что я, вообще-то, повыше Вас званием буду. Меня уполномочили, чтобы я лично доставил транспорты и их груз на ближайшее заседание Имперского Сената.
– Но… но мне же ничего не доложили… – капитан охраны был в смятении.
– Правильно, капитан. Это секретная операция. И секретность будет соблюдена. Так, на какой гауптвахте находятся экипажи захваченных транспортов?
После того, как Птицына проводили к экипажам транспортов, он о чём-то немного с ними поговорил, а потом шесть транспортов, под сопровождение одного УДК поднялись с космодрома базы и улетели в неизвестном направлении.
Планета Земля. Город Пенза.
Сегодня у Изабеллы де Круа был большой день – выпускной экзамен по технике пилотирования «Крестокрыла». Я немного похимичил с экзаменационной комиссией, так что экзаменатором назначили меня, но, так, чтобы девушка этого не знала. И, в назначенный день и час я прибыл на стоянку истребителей, и, облачившись в свой скафандр, стал ждать девушку. Она пришла ровно по расписанию, уже облачённая в скафандр, и заняла место второго пилота. После того, как она подключила систему связи своего скафандра к сети истребителя, я сказал:
– Кадет де Круа, запускайте конвертеры машины, и да пребудет с Вами Великая Сила.
– Алёша?! Это ты?
– Никак нет, – ответил я. – Это капитан Алексей Аряев. Вы слышали, что я Вам сказал? Выполняйте, кадет!
– Есть, капитан! – с некоторым ядом ответила Изабелла де Круа.
Девушка запустила двигатели «Крестокрыла», и подняла его в воздух. Она прекрасно выполнила программу по высшему пилотажу, сделав над городом несколько «бочек», и исполнив, напоследок эффектную «мёртвую петлю».
– А теперь, кадет, выводите истребитель в открытый космос. Сейчас мы посмотрим, на что Вы способны в плане стрельбы.
– Так точно, командир, – ответила Изабелла де Круа.
И девушка стала набирать высоту. Небо за кокпитом кабины стало темнеть, пока не остановилось на угольной черноте. Мы были на орбите. Я связался с орбитальными платформами, которые начали выбрасывать в космос специальные мишени, которые Изабелла де Круа должна была расстреливать. И девушка показала, на что она была способна. Трассы лазеров нашего истребителя всегда точно поражали цель. Благополучно отстрелявшись, Изабелла де Круа сказала:
– Ну, командир, как?
– Неплохо, кадет. Стрельба просто поразительная. А теперь берите курс в район Сурского моря. Я скажу, где приземлиться.
– Но, ведь после экзамена положено явиться на лётное поле…
– Кадет, неужели, Вы думаете, что я этого не знаю? Но, раз офицер-экзаменатор говорит, что нам нужно на море, значит, он прав.
И девушка профессионально свалила машину в крутое пике. Она провела нас сквозь атмосферу Земли на такой скорости, что на прозрачной броне кокпита бушевало пламя, которое потом переросло в настоящую плазму. Перегрузки при этом были такими, что, не будь на нашей машине гравитационных нейтрализаторов, нас бы размазало по нашим креслам. Но, перегрузок мы не ощущали. Под конец, Изабелла де Круа выровняла истребитель, и плавно посадила его буквально рядом с морем, в некотором отдалении от всех общественных пляжей.
– Командир, а зачем мы здесь? – спросила Изабелла де Круа, всё ещё соблюдая субординацию.
– А разве тебе не охота искупаться после такого испытания? – спросил я обычным тоном.
– Охота, но ведь я без купальника…
– Да, какая разница, тут ведь, кроме нас с тобой, больше никого нет.
– А как ты будешь купаться? – поинтересовалась Изабелла де Круа.
– Да, так же, как и ты. В конце-то концов, что естественно, то не безобразно…
– Это кто сказал?
– Да, так, народная мудрость…
– Ну, раз народная… – и Изабелла де Круа, выбравшись из кабины «Крестокрыла», выбралась из скафандра. Сняв с себя ещё и полётный комбинезон, девушка осталась фактически, в чём мать родила. Но, трусики и лифчик она предпочла снять с себя за кормой истребителя, где я не мог её увидеть.
Я, в свою очередь, хмыкнул, и разделся прямо в кабине. Плюхнувшись на песок около носовой стойки шасси истребителя, я спросил:
– Ты плавать умеешь?
– Да, – ответила она.
Мы с Изабеллой де Круа, под мой крик: «Start Engines!» влетели в воду. Стоит ли говорить, что Изабелла де Круа, как представитель более раннего времени, плавала лучше меня? Я думаю, что нет. Немного поплавав и поныряв, я выбрался на берег и растянулся на чехле от своего ложемента, глядя, как Изабелла де Круа плывёт к берегу. Она плыла отличным вольным стилем, работая руками и ногами, а за её головой, в кильватере, тянулся недлинный шлейф волос. Выйдя, наконец, на мелководье, девушка медленно вышла из воды.
Я любовался тем, как её прекрасное юное тело медленно появляется на свет. Сначала появились её, практически идеальной формы, упругие девичьи груди, потом – плоский подтянутый мускулистый живот с треугольником аккуратно подстриженных волосков, затем – длинные, стройные, безупречной формы, ноги. Подойдя ко мне, Изабелла де Круа легла рядом со мной, и сказала:
– Так, всё-таки, как тебе понравился мой экзамен?
– Ну, до моего уровня, конечно, тебе ещё далековато, но, для выпускника Академии – просто отлично.
Вот так мы лежали, загорали, купались, и вообще, наслаждались жизнью. Конечно, любой спросит: «И больше ничего?». Да, между нами ничего «такого» не было. Я, конечно, очень любил эту девушку, а она любила меня, но до таких вещей мы с Изабеллой де Круа пока ещё не дожили. Дело в том, что, она, как и любая девушка (девственница, то есть), немного побаивалась первого раза, а я её принуждать пока не хотел. Да и самому мне в то время было как-то неловко не то заниматься такими вещами, но даже и думать про них. Кроме того, пока шла война, лично мне было как-то не до секса.
Я рассказывал анекдоты и последние байки из жизни пилотов (при этом, нещадно поливая грязью пилотов Империи), и мы не подозревали, что сейчас начнётся такое, что мало не покажется. Но, обо всём по порядку…
Я подключил систему связи «Крестокрыла» к выносным динамикам, так, чтобы с нашего коврика было слышно всё, что творится в эфире. Земля, конечно, официально – планета нейтральная, но, учитывая, что хотела с нами сделать Империя, бдительность вовсе не была лишней. И вот, из динамиков донеслось:
– Неизвестный конвой, я – «Платформа – 01», назовите себя!
– Я – УДК №326865. Веду на Землю захваченный имперский конвой, состоящий из шести транспортов. Прошу безопасного прохода через контролируемую Вами зону.
Ну, что-то такое кольнуло меня. Я и сам не знаю, что именно. Возможно, то, что этот УДК был с нашей базы. Или то, что в захваченном нами конвое тоже было шесть транспортов. Короче говоря, я заподозрил неладное. А большего мне и не требовалось. Я стал прислушиваться к разговору, одновременно высматривая Изабеллу де Круа, которая отправилась немного поплавать.
– УДК №326865, я – «Платформа – 01», назовите Ваши имя, звание и личный номер.
– Вас понял, «Платформа – 01», меня зовут майор Арсений Птицын. Я из спецназа Космической полиции. Мой личный номер – 23485.
– Принято, УДК №326865, проверяю Вас по компьютеру. Зависните для идентификации.
Вот тут мне было уже не до подозрений. Лично этого майора я, конечно, не знал, но его номер и имя говорили, что он с нашей базы, а, значит, здесь ему с этим конвоем делать решительно нечего. И я принял решение действовать.
– Дорогая! Скорее, выходи из воды! – крикнул я. – Мы вылетаем. Наш выход!
– В чём дело? – спросила Изабелла де Круа, выходя из воды.
– На орбите появился катер одного парня с нашей базы. Он зачем-то приволок сюда захваченный нами конвой. Я, конечно, не в курсе всех планов командования, но мне это не нравится.
Изабелла де Круа яростно тёрла полотенцем волосы, в то время как я уже натягивал прямо на голое тело комбинезон. Пока же я загружал в багажник истребителя скафандры, девушка успела натянуть на себя бельё и облачиться в комбинезон. После этого она запрыгнула на место второго пилота, а я запустил конвертеры. И, буквально через 2,5 минуты, после того, как я услышал диалог между Птицыным и «Платформой – 01», наш «Крестокрыл» снова поднялся в небо.
Я передал управление Изабелле де Круа, а сам связался с Орбитальной Обороной.
– Я – капитан Алексей Аряев с крейсера «Синяя молния». У Вас тут проверяют личность некого Арсения Птицына. Он находится здесь незаконно. Он не должен приблизиться к орбите Земли. Повторяю: я – капитан Алексей Аряев с крейсера «Синяя молния». У Вас тут проверяют личность некого Арсения Птицына. Он находится здесь незаконно. Он не должен приблизиться к орбите Земли.
– Кто это? – раздался голос Птицына, который, конечно, же, находился в режиме радиочата.
– Я – твой самый страшный сон. Колись, зачем ты приволок эту отраву к Земле?
– Какую отраву? – спросил майор, без сомнения, прикидываясь невинной овечкой.
– Можешь пудрить мозги, кому хочешь, но я сам захватывал эти транспорты, и я знаю, что в них.
– Тогда ты умрёшь! – сказал майор внезапно переменившимся голосом. – И все ваши чёртовы платформы не в состоянии меня перехватить. Молитесь, земляне!
Связь прервалась, но мы были ещё слишком далеко, чтобы что-то разглядеть. Поисковые системы истребителя уже искали зависший конвой, но пока он был обозначен, только, как несколько точек на нашем ИЛСе . Но, ведь и противнику нужно было время для того, чтобы сделать своё чёрное дело. Я немного представлял себе, что сделает Арсений. Он, видимо, собирался вогнать в атмосферу Земли несколько транспортов. Конечно, экипаж должен был погибнуть, но наркотик должен был распылиться по всей земной атмосфере, превратив всех свободных людей в безропотных рабов Империи. Или, транспорты могли просто подойти на безопасное расстояние к земной атмосфере и распылить наркотик. Пыльца «Голубой мечты» настолько невесома, что должна была пройти через земную атмосферу без сгорания в плотных её слоях. Да и от сгорания не было бы большой пользы, так как это нисколько не ослабило бы действие наркотика. Мы должны были торопиться, и мы знали об этом.
Я снова взял управление истребителем на себя, выжимая из его конвертеров всё, на что они были способны. Вот, наконец, границы атмосферы остались где-то там, внизу, и мы поднялись на необходимую величину. Я увидел, как один из транспортов подходит на дистанцию выброса своего смертоносного груза. Я прицелился и выстрелил из всех четырёх турболазеров одновременно. Трассы прошли немного выше и левее кабины транспорта, с таким расчётом, чтобы дать понять пилоту, что следующий выстрел будет смертельным. После этого Изабелла де Круа сказала в свой микрофон:
– Эй, на транспорте! Заглушитесь, или у Вас будут большие неприятности! Мой парень стреляет без промаха!
Я густо покраснел и сказал по местной связи:
– Дорогая, я тоже люблю тебя, но не надо всем говорить, что я – твой парень.
– Хорошо, капитан, – ответила Изабелла де Круа.
Стоило транспорту заглушиться, немного не дойдя до зоны притяжения Земли, как в моих наушниках раздалось:
– Какого чёрта вы зависли? Да это же просто девчонка. Я даже не уверен, что в кабине сидит профессионал. Да, судя по опознавательным знакам, это же истребитель из Академии. Скорее всего, кто-то из курсантов был в полёте, когда мы подошли сюда. Ни на что не обращайте внимание.
– Эй, придурок! Это говорит капитан Аряев. Да, ты правильно заметил – это истребитель из Академии, но пилот я – самый настоящий. Я бы на твоём месте убирался отсюда куда подальше, а то так припечатаю, что мало не покажется.
Издали показался УДК, и в моих наушниках раздалось:
– Попробуй, припечатай, мальчишка!
Я ненавижу, когда меня так называют. Да, мне всего 18 лет (ну, почти 19), но это не повод для того, чтобы принижать мои способности. В конце концов, сейчас война, и каждый делает для победы, всё, что может. Я – пилот, и этим всё сказано.
Я переложил рули управления, и наш «Крестокрыл» понёсся на УДК моего противника. Собственно, такая дуэль могла привести только к одному исходу – более прочный и тяжеловооружённый УДК мог смести наш истребитель так, как будто тот был из фанеры. Но, в моих рукавах было очень много трюков, и я решил использовать их все. Дело в том, что УДК – всё-таки десантный катер, и только во вторую очередь – боевой корабль. Истребитель же – полностью боевая машина. Я при лобовой атаке буквально осыпал УДК Птицына залпами из своих лазерных пушек, а все его выстрелы или прошли мимо цели, или были погашены нашим силовым полем. И вот, когда два корабля в космосе сблизились уже до такой степени, что, казалось, столкновение было уже неизбежным, я буквально сел всем весом на ручку управления, так, что наш истребитель как бы поднырнул под УДК противника. Арсений тоже затормозил, переложив тягу своих ионных двигателей на реверс, но, пока туша его неповоротливого УДК разворачивалась, наш «Крестокрыл» уже был готов. Я не стал тратить время на набор скорости, а, просто использовав манёвр под названием «узкая цель», стал кружиться вокруг своего неуклюжего противника боковым ходом, так как маневровые двигатели «Крестокрыла» позволяли так летать. При этом я неустанно поливал УДК майора Птицына из своих лазерных пушек. Тот пытал несколько безуспешно отстреливаться, но, вот от наших залпов пользы было не так уж и много. Тогда я плюнул на всё и ударил ракетами. Одна из термоядерных ракет малого радиуса действия красиво ушла по направлению к цели. Арсений выпустил специальные защитные ловушки, но они не были рассчитаны на такие ракеты.
– Закрой глаза, – посоветовал я Изабелле де Круа. Девушка подчинилась, а я полностью затемнил стекло кокпита.
Я не успел увидеть, как ракета нашла в космосе свою цель, так как всё произошло слишком быстро, но, вот, пропустить сам взрыв было сложно. Свет проник даже через затёмнённое стекло. Когда до нас добралась ударная волна, истребитель сильно протрясло, но больших повреждений он не получил, так как «Крестокрыл» не зря считается самым прочным истребителем малого радиуса действия. После того, как я восстановил прозрачность кокпита, УДК Арсения в космосе уже не было.
– Алексей, обернись! – услышал я голос Изабеллы де Круа.
Обернувшись, я увидел, как один из транспортов, сойдя с орбиты, сыпет из своих люков порошок «Голубой мечты».
– Врёшь, не уйдёшь! – прошипел я, стиснув зубы, и повёл истребитель на перехват, стреляя из всех лазерных пушек.
Первый же залп оказался смертельным для транспорта. Я задел его двигательный отсек, в результате чего небо над Землёй расцвело ещё от одного термоядерного взрыва. Только, в отличие от предыдущего, он не был радиоактивным. А вот, большинство порошка испарилось от взрыва такой мощности. Конечно, того, что всё-таки просочилось через атмосферу, тоже хватило для того, чтобы причинить немало хлопот. Я прикинул на бортовом вычислителе – порошком накрыло половину Северной Америки и часть Мексики. Я сообщил это спасательным службам, указав им, что делать с поражёнными, а потом мы с Изабеллой де Круа отправились конвоировать транспорты назад, на базу.
В заключение хочу сказать, что наше выступление на заседании Имперского Сената вызвало сильнейшую реакцию, следствием которой стало то, что ещё больше планет в открытую поддержали Галактический Центр, и то, что Империя решила в открытую напасть на Землю, но это уже совсем другая история.
 
4. Вторжение.
Главная база Империи. Резиденция Императора.
– Итак, дети мои, что же помешало теперь Вам подавить восстание? – почти отеческим тоном обратился Император к своим генералам. – Как вы смогли допустить, что Космическая полиция выступила с этим сенсационным заявлением на заседании нашего Сената? Мы теперь потеряли ещё несколько систем. Они в открытую переметнулись на сторону Галактического Центра, вдохновлённые примером Земли.
– Ваше Величество, во всём виноват этот капитан. Он просто защищал свою родину, а, кроме того, он предан идеалам Галактического Центра и их идеям о всеобщем равенстве. Он уже успел стать чуть ли не символом борьбы против нас.
– Тогда его нужно устранить. И неважно, сделаем мы из него мученика, или нет. Мы должны вернуть утраченные позиции. Нам требуется карательная акция. Земля… Она сильно защищена?
– Да нет, там примитивный оборонительный пояс из нескольких станций, плюс ещё те корабли, которые поставил им Галактический Центр. Им недолго продержаться против нашего Первого Флота.
– Нет, пойдут два Флота – Первый и Второй. Так надёжнее.
– Есть, Ваше Величество!
Планета Земля.
Разумеется, разведка прекрасно работала не только у Империи. Нас вовремя предупредили о готовящейся акции против Земли, так что времени на подготовку у нас было немало. Вот только, к чему нам было готовиться? К преждевременной смерти? Ведь генералы Императора не лгали, когда говорили ему о нашей оборонительной системе. Двенадцати патрульным крейсерам не продержаться против двух флотов Империи. И тут начальнику Земного Филиала, адмиралу Уинтерсу, пришла в голову гениальная идея. Он сказал так:
– А, что, если имперцы придут на Землю, и не обнаружат тут не то что, базу Галактического Центра, но и ни одного боевого корабля Галактического Центра. Уверен, этим манёвром мы сможем привести их в замешательство. Если они, увидев такое, не уйдут, то, уж, по крайней мере, снизят свою бдительность. А уж тогда-то мы с ними и поговорим.
– Это хорошо, – сказал начальник нашего сектора, вице-адмирал Сидорчук. – Но, я бы предложил, не уводить корабли с Земли. Лучше их спрятать, так, чтобы они были всегда под рукой, но, вне зоны действия имперских сканеров.
– Но, куда можно спрятать четыре патрульных линкора и восемь крейсеров?
– Ну, например, под землю…
Конечно, наш тогдашний космодром не имел таких подземных сооружений, какие есть сейчас. Они даже в состоянии выдержать прямое попадание термоядерной бомбы. Но, тогда ничего такого не было. Но, нам это и не требовалось. Когда надо, люди способы на многое. Мы, при помощи УДК перетащили на расстояние 2-х километров от космодрома несколько экскаваторов, вырыли несколько котлованов, так, чтобы у каждого корабля был свой, а потом просто перегнала туда корабли. Потом, когда их засыпали, сверху разбили газоны, так, как будто под ними ничего такого не было. Разумеется, для того, чтобы экипаж мог потом попасть на корабль, поблизости прорыли ход, замаскировав его под канализационный люк. Маскировка, конечно, нехитрая, но имперцы не должны были ничего заподозрить, так как к их прилёту Земля снова должны была стать добропорядочной имперской планетой.
Разумеется, на этой маскировке мы могли очень сильно погореть – нас мог выдать Империи какой-нибудь предатель, и мы бы остались беззащитны перед лицом уничтожения. Но, одному человеку пришла в голову гениальная мысль – так как наши дипломы об окончании Академии были имперского образца, то в случае проверки, имперцы бы подумали, что мы просто служим в Имперском Флоте, так как даже наши удостоверения были выданы именно на случай проверки имперцами. Поэтому, мы, как офицеры имперского флота, имели полное право хранить у себя дома оружие, произведённое на Земле, например, стоящий ещё с зимы у меня на крыше вертолёт «Голубой гром». Эту машину выпускали всего несколько заводов в России и Америке, причём наши модели были гораздо более скоростными, манёвренными и смертоносными, чем их американские коллеги. Например, в паре со скорострельной шестиствольной пушкой стояла не менее убийственная плазменная, при помощи которой можно было разнести в считанные секунды всё, что только попадётся на прицел. Также вертолёты были оснащены самыми мощными и убойными ракетами всех типов, произведёнными в России. Даже могучее сердце вертолёта – термоядерный реактор – был произведён не в США, а у нас, в России. С другой моей (и не только моей) страстью дело обстояло серьёзнее. Это были истребители класса «Крестокрыл». Прекрасная надёжная машина, обладающая рядом просто незаменимых способностей. Беда только в одном – имперцы использовали в своём флоте корабли несколько иного типа. Их истребители имели совершенно иную форму, и «Крестокрылы» были на них совершенно непохожи. Но даже самые оптимистично настроенные офицеры нашей организации понимали, что в случае чего истребители нужно держать под рукой – ведь имперцы свои машины использовать не постесняются. И мы решили их спрятать, но не как корабли, а так, чтобы держать машины под рукой. Вот, например, мой истребитель стоял у меня на крыше. Крыша у нас плоская, всё, что там стоит, видно сверху. Так механики из нашего космодромного обслуживания устроили над самой крышей ещё и вторую, которая как бы раздвигалась, когда мне что-нибудь нужно было взять. Или Валерка. У его дома крыша была простая, но между ней и чердаком было довольно большое пространство. Так в торцах крыши сделали небольшие люки (по ширине размаха крыльев «Крестокрыла»). Так как Валерка был отличным пилотом, он мог спокойно взлетать и садиться через эти люки.
Короче говоря, мы успели почти тютелька в тютельку – имперцы прибыли практически на следующий день после того, как мы закончили прятать всё, что имперцы могли идентифицировать, как технику Галактического Центра. Как и было положено, орбитальные платформы запросили у огромных, клиновидной формы крейсеров и линкоров их идентификационные сигналы, а потом спокойно пропустили их. Естественно, что два имперских флота, прибывших на Землю разделились на две группировки – орбитальную группировку, которая, будучи не в силах спуститься на планету, просто патрулировала все подходы к ней, и мобильную группировку, которая, имея в своём распоряжении десантные катера и броневойска, спустилась на планету и оккупировала все земные города. Так войска Империи вторглись на Землю.
Прошли дни, и я даже смог без отвращения смотреть на огромные массивные танки Империи, проносящиеся за моим окном. Но, то, что творили имперцы, иначе, как беспределом назвать было нельзя. Разумеется, когда армии не с кем сражаться, бдительность снижается. Были разрешены увольнения. А что такое солдат-профессионал в увольнении? Это же самое дикое создание на свете. Особенно это относится к представителям 5-го Экспедиционного Корпуса Империи. Десантники, почувствовав волю, решили полностью отдаться ей. Например, они носились на своих высокоскоростных танках по городу с полным пренебрежением к правилам дорожного движения. Создавалось такое впечатление, что у этих танков только две скорости – «быстро» и «очень быстро». Естественно, что имперцам все старались уступить дорогу, так как у водителей есть такое правило – «ДДД» – «Дай дорогу дураку». Но, вот то, что по вине имперцев погибло очень много пешеходов, никого из представителей оккупационных войск, похоже, не интересовало. Конечно, какое дело благородным имперцам, упившимся до состояния полного автопилота, и севшим в таком состоянии за пульт танка, что своими действиями они оставляли детей сиротами, а семьи – без кормильцев. Их это как-то не особенно интересовало, но должно было принести свои последствия. И принесло…
Несмотря на то, что в имперской армии, так же, как и во всех армиях мира, служили женщины, естественно, самим имперцам их было мало. И они делали что? Правильно, использовали местные ресурсы по этой части. Разумеется, имперцы были уверены, что все девушки на всех захваченных планетах просто обязаны начать бросаться им на шею. Но, вот только на Земле это было не так. Сначала имперцы довольно долго терпели, так как почти в любой газете, выходящей в нашем городе, есть список агентств, оказывающих интимные услуги населению. И нет ничего удивительного в том, что имперцы пользовались услугами таких фирм. Но, как-то раз, какие-то чересчур горячие имперские парни перестарались в плане секса. Я, конечно, не являюсь таким уж большим экспертом в том, можно ли спасти человека, изнасилованного десятью перевозбудившимися имперцами, но сам факт никуда не скроешь – они даже не попытались отвезти бедную девушку в больницу, а просто бросили её умирать, когда за ней приехали. По пути домой, в машине, девушка скончалась, не успев ничего сказать. Естественно, что хозяйка «конторы» устроила расследование, так как смерть девушки выглядела уж очень подозрительно. Так ей ещё патологоанатом сказал, что девушке нанесли травмы, несовместимые с жизнью, и сделали это имперцы. Естественно, что хозяйка сразу же обратилась к своей «крыше ». «Крыша» сразу взялась за дело, и двоих из той весёлой компании имперских десантников на следующий день выловили из Суры и проломленными черепами. И понеслось…
Естественно, что имперцы такого не стерпели. Они почти мгновенно нанесли свой «Ответный Удар». При помощи своих сверхвысоких технологий имперцы выяснили, что на десантников напали представители криминальных группировок, также известные, как «братки». Имперцам как-то не очень понравилось, что десантников смогли убить какие-то примитивные бандиты. Буквально на следующий день два ударных катера Империи нанесли удар по отслеженному коттеджу, в котором жили бандиты. Естественно, что при этой атаке погибли не только сами представители криминальных структур, но и их жёны и дети. Группировки нашего города собрали сход и решили следующее: «Воевать против братвы – это одно, но убивать женщин и детей – это не по понятиям. Посему – быть войне!». И война началась. По крайней мере, хоть кто-то от этого получил то, чего ждал – имперцы всё-таки прибыли сюда сражаться, и они свои сражения получили. У Империи были высокие технологии (в том, что касалось сокращения жизней своих противников), а у «братков» – отвага, сплочённость, и то, что они сражались на родной земле. Днём город выглядел, как и положено – культурно и благопристойно. Но, вот ночью – дело совсем другое. Если ты носишь бронекостюм армии оккупантов, то и он может не спасти тебе жизнь. Ночью «братки» били имперцев, а днём – имперцы колотили «братков» из лучемётов и лазерных пушек.
Вот в такой боевой обстановке мы и жили. Каждый день мы с Изабеллой де Круа и Уилфредом Айвенго ходили на пляж, где, разумеется, купались и загорали. Всё шло более-менее хорошо, пока не случилось нечто страшное. Дело в том, что, когда мы строили свои подземные укрепления для кораблей, мы привлекали к работе всех, кто был против Империи. Естественно, что, когда об этом узнали «братки», они предложили нам свою помощь, так как Империя с ними активно боролась, и они решили, что, если они будут помогать Галактическому Центру, то смогут заниматься легальным бизнесом. Так вот, когда во время одного из налётов «братков» на штаб-квартиру оккупационных войск, проведённого, кстати говоря, в лучших традициях Диллинджера и Аль Капоне, в плен захватили одного из участвовавших в постройке авторитетов, он под пытками рассказал, что никуда Космическая полиция с планеты не делась, а просто спряталась. Ничего такого он рассказать не успел, кроме того, что он знал, где я живу. И началось.
В тот день мы (я, Валерка, Уилфред и Изабелла де Круа), взяв мой «Голубой гром», решили попрыгать в Суру с тарзанки. Ну, знаете, как это делается на Западе – человек, пристегнувшись тросом к ногам, прыгает с моста или вышки. Ну, а так как у нас в городе такая забава не практикуется, мы решили использовать вертолёт. Конечно, имперцы могли придраться к тому, что какие-то молодые люди прыгают в воду со штурмового вертолёта, но, ведь на него были нанесены правильные опознавательные знаки, а, даже если бы имперцы и устроили проверку, то после того, как они проверили бы наши удостоверения, они бы успокоились – на большее нужно иметь воображение, которым имперцы небогаты.
Конечно, «Голубой гром» – не транспортный вертолёт, и очень сильно нагружать его нельзя, но четыре человека – совсем не большой груз для вертолёта, который может долго находиться в воздухе. Мы так рассчитали длину троса, чтобы человек полностью погружался в воду – это хорошо стимулировало выброс в кровь адреналина, да и веселее как-то, когда тебя сначала с головой окунает в воду, а потом выбрасывает из неё, словно из катапульты. Вот так мы прыгали весь день, потом искупались, чтобы просто немного поплавать, и я развёз парней по домам. Мы с Изабеллой де Круа решили поставить вертолёт на место и, уединившись в моей комнате, насладиться друг дружкой. Размечтались…
Когда мы подлетали к моему дому, я увидел, как рядом с нашим подъездом совершил посадку имперский десантный корабль. Ну, совершил он ей, и леший с ним. Но меня что-то кольнуло, и я быстренько просмотрел в уме список жильцов нашего подъезда. Вроде бы людей, способных привлечь оккупантов в нашем доме не проживало. Точнее, проживал один человек, но ведь они же про меня не знали. Или знали? Короче говоря, на данный момент имперцы во всю ивановскую колотили по двери подъезда прикладами своих бластеров. Если честно, бесполезное занятие, так как я самолично поставил новую бронированную дверь, с замком, сканирующим сетчатку глаза – чужой не пройдёт. Но, с имперцами что-то надо было делать, так как мне в этом доме надо было ещё жить, что, явно, не входило в планы имперцев. И, обменявшись взглядами с Изабеллой де Круа, я решил действовать. Я сделал заход на копошившихся во дворе имперцев и, распахнув дверь со стороны первого пилота, гаркнул во весь голос:
– Эй, девчонки, вы не меня ищете? – помните, недавно показывали такой фильм, «Такси». Там есть похожий эпизод. Смею заверить, имперцы отреагировали на моё высказывание не хуже, чем полицейские на высказывание Даниеля…
Имперцы вскинули свои бластеры и начали стрелять по вертолёту, рассчитывая взять меня «на пушку». Вот только я был не из пугливых. Я захватил в прицел их катер и выдал по нему превосходную очередь из плазменной пушки. Имперцы тоже пугаться как-то не собирались. Напротив, они бросились к своему катеру, и тот через полминуты был в воздухе. Вот только мы тоже не стояли на месте. Я сразу выжал полный газ, отчего «вертушка» буквально рванулась вперёд. Имперцы, имея превосходство в скорости, уверенно сели нам на хвост, и их пилот начал наводить на нас свои орудия.
– Возьми управление! – крикнул я Изабелле де Круа.
– Ты куда? – только и успела спросить девушка, принимая на себя управление вертолётом (вот, кстати, и ещё одно отличие от серийной модели «Голубого грома» – у того управлять вертолётом может только первый пилот. Второй пилот отвечает только за связь с базой и работу с компьютерным комплексом).
Я отстегнулся от своего кресла, и, вытащив из висящей на его спинке кобуры свой бластер , распахнул дверь первого пилота. Я упёрся спиной в комингс двери и, вскинув бластер двумя руками, захватил в прицел катер имперцев. И началась перестрелка. Конечно, все преимущества в этой схватке были не на нашей с Изабеллой де Круа стороне, так как из ручного бластера броню десантного катера не пробить. Но, пилоту катера было тяжелее прицеливаться по нам, а у меня с этим никаких проблем не было. Мы шли над водой, на бреющем полёте. Выстрелы имперского катера проносились мимо нашего вертолёта, не в силах причинить ему никакого вреда, а я с тем же успехом выстреливал в десантный катер заряд за зарядом. Впрочем, как потом выяснилось, кое-какая польза была и от моей пальбы. Изабелла де Круа заложила новый вираж, уходя от огня противника. Я увидел, что мы быстро приближаемся к мосту, соединяющему берег Суры с островом Пески. И тут мене в голову пришла мысль, о том, какую я могу извлечь пользу из своего следующего выстрела. Я тщательно прицелился в плоскость кабины и выпустил в катер остатки энергии из своего аккумулятора. Вся очередь достигла цели. Я увидел, как пилот самопроизвольно дёрнул штурвал на себя. Естественно, что катер тоже задрал свой нос, набирая высоту. Мы же продолжали лететь на бреющем полёте. Неудивительно, что мы проскочили под мостом, а, вот имперцам повезло меньше. Их катер на максимальной скорости протаранил мост. В воду посыпались обломки камней и куски арматуры. В огромном облаке пыли имперский катер рухнул в воду. Изабелла де Круа провела вертолёт ещё немного вперёд и остановила его над Песками. Я вернулся в кабину, после чего девушка спросила:
– Они готовы?
– Если бы. Этот катер рассчитан и не на такое. Я уверен, что не успеем мы отлететь от места нашей посадки, как они уже поднимут катер в воздух.
– Мы разбились? – спросил имперский штурмовик у пилота катера, когда они грохнулись под воду.
– Нет, – ответил пилот, очень любивший свой катер и свою профессию. – Эта птичка и не на такое рассчитана. Но, скорее всего, мы их потеряем. Уже сейчас их вертолёт на моих сенсорах удаляется на высокой скорости. Рекомендую сообщить всем нашим силам и местным блюстителям порядка, чтобы они остановили вертолёт модели… как там они его называют?
– «Голубой гром», – ответил штурмовик. – Уже передаю. Далеко они не улетят. Жаль, что тот парень слишком быстро скопытился, успев назвать только одну фамилию. Капитан Аряев… А что это рядом с ним была за девушка?
– Я прогоню её через нашу базу данных, но, скорее всего, это была какая-нибудь его подружка.
– В первый раз вижу, чтобы девчонка так хорошо управляла вертолётом.
А тем временем мы, пролетев вдоль всего течения Суры вплоть до района, именуемого Манчжурией (неизвестно, почему), благополучно ушли из зоны действия радаров имперского катера и посадили вертолёт на одном из островков на Суре. Островок – даже это, пожалуй, слишком громкое название для этого крошечного кусочка суши всего 15м2. Мы выбрались из вертолёта, и, включив его систему безопасности , для начала искупались, так как день выдался жарким, а погоня, так та вообще, заставила меня перегреться.
Охладившись, мы с Изабеллой де Круа стали думать, как нам быть дальше.  Жаркий воздух наполнял тело и душу, наводя на нескромные мысли.  Но обстановка требовала предельной концентрации мыслей и чувств на  деле. Было естественно, что имперцы оповестят все наземные и воздушные службы для того, чтобы перехватит нас. Загвоздка была только в том, что все вышеперечисленные службы сейчас работали на нас. Они могли бы пустить имперцев по заведомо ложному следу, чем мы и воспользовались, укрывшись дома у Изабеллы де Круа, в военном городке.
Буквально через несколько дней мы устроили встречу, на которой стали решать, что делать с оккупировавшими планету имперцами.
– Так, – сказал я. – Пора нам что-то предпринять, иначе имперцы, пока нас не поймают, не успокоятся.
– Ну и что ты сможешь предложить? – спросила Изабелла де Круа несколько язвительным тоном.
– Я пока не решил, но уверен, что скоро придумаю. Должен же быть какой-то способ объяснить этим воякам, что им здесь делать нечего.
– Ага, я уже почти вижу, как ты подходишь к резиденции оккупационных войск в нашем городе и вежливо просишь их собрать свои манатки и исчезнуть с планеты в течение 24-х часов, – сказала Изабелла де Круа.
– Рад бы, да только вежливого отношения они не поймут. Нужно действовать грубо, но быстро, а то ещё что-нибудь случится, – сказал я.
– А если послать какой-нибудь аварийный вызов их орбитальной группировке, чтобы они ушли куда-нибудь подальше? – предложил Уилфред, в последнее время интересовавшийся всякими техническими прибамбасами.
– Может сработать, но ненадолго, – ответил я. – Как только имперцы уйдут в прыжок, они сразу закатят проверку всех систем, так как они всегда так делают. И что же они обнаружат первым делом? Правильно, что вызов на самом деле пришёл с Земли. Они сразу же выйдут из гиперпространства и вернутся, чтобы уничтожить на Земле всё живое. Нет, тут нужен творческий подход. Постараюсь до завтра что-нибудь придумать.
После того, как мы с Изабеллой де Круа проводили всех гостей (Уилфреда и девушек с других кораблей до их коттеджей в военном городке), мы легли спать. Не беда, что у Изабеллы была только одна кровать. Я, как настоящий рыцарь, решил лечь на пол, но девушка решительно сказала, что не позволит такого. Или я ложусь рядом, или на пол вместе со мной ляжет и она. Я вздохнул, и принял условия девушки, устроившись рядом. Можете мне не верить, но между нами ничего не было. Возможно, Изабелла де Круа была и не против, но мой мозг был занят решением проблемы, как выгнать с Земли имперцев. Мысли мои постоянно роились вокруг предложения Уилфреда, но я ясно понимал, что его надо доработать. И с этой мыслью я заснул окончательно.
Наутро Изабелла де Круа проснулась, и, пока я спал, решила пробежаться перед завтраком. Меня девушка решила не будить, а просто надела шорты, футболку, пристегнула к поясу шорт плеер с радио и передатчиком и, вставив в него кассету с какой-то бодрящей музыкой, побежала на пробежку.
За одни сутки до этого…
– Сэр, мне кажется, я понял, кто управлял тем боевым вертолётом, во время погони за которым мы протаранили мост.
– Но, Джекс, мы же сами видели, что это была девушка капитана.
– Так то оно так, но, дело в том, что она – не просто девушка. Она, так же, как и сам капитан, закончила Имперскую Академию Космической Службы, которая расположена в этом городе. Она даже и проживает здесь, в военном городке.
– Адрес есть?
– Пишите…
Аллея для пробежек в военном городке.
Изабелла де Круа наслаждалась пробежкой. Свежий воздух, раннее утро, жара ещё не наступила, а солнце светит мягко – ну о чём ещё мечтать? Вот бежала моя любимая девушка, и даже не подозревала, что в конце аллеи её ждёт засада, состоящая из нескольких имперских десантников, вооружённых парализаторами – Изабеллу де Круа было приказано взять живой. Имперцы ещё до рассвета засели в кустиках, поджидая свою жертву, которая, по их сведениям, очень любила бегать по утрам.
Я проснулся в комнате Изабеллы де Круа, спустя несколько минут после её ухода. На тумбочке, рядом с кроватью, лежала записка, в которой было сказано: «Любимый, я ушла пробежаться. Догоняй!». Я быстро натянул шорты с футболкой и бросился вдогонку. Девушка не успела убежать далеко – я видел её силуэт примерно на расстоянии 50 метров. Пришлось немного прибавить. Я дышал глубоко и бесшумно, с каждой секундой выигрывая примерно по метру у Изабеллы де Круа. И, вот, когда до девушки осталось всего полтора метра, я увидел, что в ближайших кустах что-то блеснуло. Я присмотрелся и увидел ствол бластера и руку, закованную в перчатку бронескафандра. Я, помнится, успел подумать: «Что это тут может понадобиться имперцам?». Но, когда обладатель этой руки с бластером  поймал в прицел Изабеллу де Круа и стал медленно давить на гашетку, мне стало уже не до размышлений. Я действовал очень быстро, прыгнув на девушку и сбив её с ног. Она упала, но заряд бластера (пусть и в парализующем режиме) не прошёл мимо цели. Точнее, он попал в новую, внезапно появившуюся цель. Моё тело выгнулось дугой от боли, а потом я потерял сознание – таково было обычное действие парализатора. И поэтому я уже не видел, как имперские десантники выскочили из кустов, чтобы схватить Изабеллу де Круа и меня. Я, в силу своего положения, конечно, не мог оказать приличного сопротивления, но только не Изабелла де Круа, которая сопротивление оказала, и неслабое. Я ошибся, когда заметил, что имперец с бластером был одет в бронескафандр – скафа на нём не было. На нём была только лёгкая броня, так как жертва (то есть, Изабелла де Круа) была не вооружена. А лёгкая броня, разумеется, не имеет разного рода сервоусилителей, и в бою от неё от неё никакой пользы нет (от ударов она не защищает, так как это делает скаф).
Когда девушка встретила имперца прямым ударом в челюсть, он несколько опешил. Зря. Изабелла де Круа не зря посещала занятия по рукопашному бою. Она смогла на некоторое время занять имперца своей персоной. Его компаньоны смотрели на это, даже не пытаясь помочь своему товарищу. Но, когда девушка профессиональным движением захватила имперского боевика за горло, готовясь сломать ему шею, и выхватила из его кобуры бластер, ситуация резко изменилась. Двое оставшихся боевиков подхватили тело капитана и предпочли убраться подальше, используя свои реактивные ранцы. Девушка отвесила напоследок полумёртвому имперцу затрещину и вызвала по коммуникатору помощь:
– Я – капитан-лейтенант Изабелла де Круа с крейсера первого класса «Синяя молния». Только что на аллее был захвачен капитан Аряев. Один из захватчиков был обезврежен и захвачен мной. Вызываю транспорт, чтобы забрать имперца.
– Вас понял, капитан-лейтенант. Транспорт уже вылетел. Сожалею о Вашей потере.
Транспорт появился через несколько минут. Девушка помогла дежурным офицерам отконвоировать захваченного имперского десантника на базу и попросила, чтобы в допросной комнате их оставила наедине. Командир базы был человеком серьёзным, но его доводы ничего не стоили против упорства Изабеллы де Круа.
– Понимаете, ли, полковник, – сказала девушка. – Если мы сейчас не дадим имперцам отпора, то они через капитана выяснят всех офицеров патруля и Галактического Центра на этой планете. МЫ просто обязаны не дать им этого сделать!
– Но как? – спросил офицер.
– Я должна выяснить у этого обормота, куда его дружки доставили капитана. Чёрт возьми, как бы я не ненавидела имперцев, но, должна признать, они это дело провернули весьма профессионально! И откуда они узнали, где он скрывается?
– Милая леди, я Вам обещаю, что мы постараемся сделать всё, что от нас зависит. С ним будут работать наши лучшие дознаватели, но, только дайте нам время!
– К чёрту Ваших лучших дознавателей, полковник! У нас нет времени! Пропустите, и не мешайте мне, и у Вас будут координаты их базы менее чем через час!
Полковник пропустил девушку в допросную комнату. Имперец уже сидел за столом, прикованный к ножкам стула наручниками. Но, несмотря на всё это, вид у него был чрезвычайно наглый.
– Так, слушай сюда! – сказала Изабелла де Круа, взяв второй стул и усевшись на него верхом. – Я, конечно, понимаю, что у тебя приказ, так как сама служу в армии. И ты меня, я так думаю, тоже поймёшь, так как капитан – не просто мой командир. Я люблю его, и сделаю всё, чтобы спасти его. И ты мне сейчас всё по-хорошему расскажешь, иначе после того, что тут с тобой сделаю, тебя ни один патологоанатом не опознает! – говоря последние слова, девушка вытащила из кармана небольшой перочинный ножичек и принялась так небрежно им поигрывать.
Сначала имперец подумал, что его просто «берут на пушку», но, когда Изабелла де Круа несильно размахнулась и вонзила нож в его ладонь, которая лежала на столешнице, он понял, что дело намного серьёзнее, чем он сначала подумал. От дикой боли на секунду имперец почти полностью потерял контроль над собой и закричал.
– Что, больно? – поинтересовалась Изабелла де Круа. – Если не скажешь, где капитан, то будет ещё больнее. Ты вообще пожалеешь, что не умер при рождении. Говори, где он!
– Но, я не имею права сказать это. Если я скажу, то меня лорд Вейдер поджарит на медленном огне.
– А, если ты не скажешь, то тебя я поджарю на медленном огне. И я тебе гарантирую, что эффект от моего поджаривания будет не менее болезненным, чем от аналогичных действий Императора или Дарта Вейдера. Говори!
– Ну, хорошо, только не надо больше запугивать меня. Вообще-то у нас не было задания брать вашего капитана. Мы должны были взять тебя и через тебя выйти на капитана. Но он буквально сам упростил нам задачу, приняв на себя удар, который должна была получить ты.
– Так его взяли из-за меня? Ну, гнида, молись, если с капитаном что-нибудь случится, я лично тебе вырежу твои гениталии и заставлю их съесть на завтрак.
– Эй, леди, вы не посмеете! Я вижу на ваших петлицах знаки медслужбы! Вы же не имеете права причинять вред. Вы же призваны помогать людям!
– Что, хочешь поспорить? – ледяным голосом спросила Изабелла де Круа. – Я вообще-то, по совместительству ещё и стрелок крейсера, так что мёртвых имперцев на моём счету немало. Ещё вопросы есть?
– Нет, – и слова потекли из имперца, словно из рога изобилия…
А тем временем, я находился в допросной камере имперского представительства на Земле. Напротив меня сидел довольно-таки неулыбчивый офицер-дознаватель в звании полковника, и всячески уговаривал меня предать Галактический Центр.
– Капитан, если Вы думаете, что нам никто не помогает в вашем стане, то вы крупно ошибаетесь. Да, Вы попортили нам немало крови, но это ничуть нас не ослабило. Я Вам гарантирую, что, если Вы не заговорите, то живым Вы из этого здания не выйдете! В конце концов, Вас просто будут судить, как предателя и изменника! Вы предали Империю, которая столько сделала для Вас и Вашей планеты!
– Да, она сделала очень и очень много! – ехидно сказал я. – До того, как вы прибыли сюда, Россию уважали по всему миру и боялись. Вы же приложили руку к развалу нашей великой страны! Это вы поставили на все посты своих людей, который растащили страну по кускам. Это вы поощряете в людях всё самое низменное и отрицательное. Да сейчас даже последний отпетый негодяй в нашей стране проклинает Империю и готов сражаться против неё до последней капли крови. Ваши солдаты творят беспредел на улицах наших городов. Они грабят, убивают людей и насилуют женщин, а вы хотите, чтобы я сотрудничал с вами? Да я лучше умру, но ваша Империя никогда не будет чувствовать себя здесь, как дома!
– Тогда с тобой будет разговаривать сам Император. Можешь писать завещание, так как после разговора с ним не выживает ни один мятежник!
– Я плюю ему в рожу! – сказал я. Ах, если бы я ещё чувствовал такую храбрость, какая прозвучала в моём голосе. Мне было всего 18 лет, я ещё ни разу не был близок с девушкой, и тут вдруг такой конец. Обидно, да?
Меня после этой моей обличительной речи увели в камеру предварительного заключения, где я и должен был ждать прибытия курьерского корабля, который должен был отвезти меня на Корускант.
Изабелла де Круа же тем временем начала подготовку к несколько безумной операции по спасению своего возлюбленного. Девушка связалась со всеми патрульными по всей планете, используя только кодированные сигналы, расшифровать которые имперцы были пока не в силах. Она обрисовала им ситуацию, добавив в конце:
– Если мы сейчас не вытащим его оттуда и не прогоним имперцев с Земли, то мы этого не сможем сделать никогда. Рано или поздно они смогут выяснить всё про нас. Мы должны ударить по ним немедленно. Итак, ребята, ударим по силам Империи, и да пребудет с нами всеми Великая Сила!
Бойцы всех гарнизонов Космической полиции не смогли устоять против шарма, красоты и убеждений Изабеллы де Круа, и вскоре план был готов. Нужно было одновременно ударить по всем гарнизонам оккупационных сил на планете. При этом был нужен отвлекающий удар по орбитальной группировке имперских сил. Естественно, что те, кто пошёл бы на это, долго не протянули – не было пока ещё в космосе таких сил, которые могли бы уничтожить имперские «Звёздные Разрушители». Но эти парни вызвались добровольцами – они были готовы на любые жертвы, в том числе и на собственные жизни, лишь бы только не допустить господства Империи на Земле.
И вот, на следующую ночь, ровно в полночь по московскому времени, когда я уже спал без задних ног – как и все порядочные люди, которых несправедливо обвинили, началась операция «Хаос». Сразу несколько звеньев истребителей атаковали орбитальную группировку Империи, а в то же время наземные силы нанесли быстрые точечные удары по всем центрам оккупационных войск на Земле. Расслабленные имперцы, за два месяца полностью забывшие о том, что такое организованное сопротивление, практически не оказали сопротивления, да и были не в состоянии его оказать, ведь первой целью наших штурмовиков были энергетические центры и ангары боевой техники.
Я проснулся буквально через полчаса после того, как началось всё это. Собственно, меня сбросило с кровати взрывом. Автоматически включился свет, но потом он погас и снова включился. Потом свет начал мигать, как аварийная сигнализация, а потом снова погас. Я остался в абсолютной темноте, которая всё же не была абсолютной – ведь я был Джедаем. Для меня камера темнота камеры имела серый оттенок, и я видел, что дверь заперта, и замок можно открыть только снаружи.
Внезапно послышался грохот отпираемых запоров, и я услышал голос одного из охранников:
– Я уверен, что за нашим гостем пришли его дружки. Генерал приказал нам прикончить его, но не допустить, чтобы он попал в руки к своим. Он сказал, что этот офицер для Императора, как большая заноза в заднице.
– Есть, сэр! – раздался голос второго охранника, который был в подчинении у первого. – Тогда давайте пристрелим его сейчас, как бы при попытке к бегству.
– Хм! А у тебя светлая голова! Далеко пойдёшь! Открывай дверь, а я тебя прикрою!
Естественно, что имперцы даже не подозревали, что я их слушаю, ведь о том, что я владею Силой, они не знали, и это было мне на руку. Как только я услышал последние слова, я сразу встал за дверью, которая открывалась внутрь. Конечно, не Бог весть, какое укрытие, но особого выбора у меня не было. Как только дверь распахнулась, и охранник вонзил в темноту камеры луч своего фонаря, я ударил его единственным доступным мне орудием – своим кулаком. Так как бил я изо всех сил, имперец не смог устоять на ногах. Впрочем, он не только на ногах после такого удара устоять не смог, он ещё и сознание потерял. Я выхватил из его рук бластер, и, осветив лучом фонаря второго имперца, который не успел среагировать на произошедшее, нажал на гашетку бластера. Как всегда, пистолет сработал замечательно, но, вот меня чуть не вырвало, так как это был первый имперец, которого я вот так пристрелил в ближнем бою. Я перешагнул через то, что осталось от человека, и бросился к выходу из тюремного блока. Я сказал, что это был мой первый противник, убитый в ближнем бою? Да, конечно, убивать имперцев мне приходилось, но, всё как-то больше, в горячности боя. А вот так, как сейчас, атаковав из темноты, внезапно… Словом, мне после этого выстрела было немного нехорошо…
На лестнице стоял имперский блокпост, пройти через который незамеченным было попросту невозможно. Я где-то слышал такое выражение – «Сила влияет на слабый ум». Да, конечно, имперские штурмовики большим умом не характеризовались, но и дураками назвать их у меня язык как-то не поворачивался. Я мог проскочить мимо одного, ну, двоих, но не мимо пятерых же! Но рисковать собой, прорываясь мимо имперцев, мне не пришлось. Как только я подошёл к лестнице и стал думать, как мне ухитриться прошмыгнуть мимо них, мне снова повезло. В вестибюль, из которого лестница спускалась в тюремный блок, ударил разряд энергии из бластера. Имперцы немедленно залегли и начали отстреливаться, но что-то мне подсказывало, что это была тщетная задача – силы были неравными. Изабелла де Круа привела на штурм первый выпуск Пензенского филиала Академии Десантных войск. Десантники, облачённые в боевые бронескафандры, напали на имперцев, которые были подняты по тревоге, но имели только лёгкое вооружение, так как даже не представляли, с чем им предстоит столкнуться. Вот они, плоды двух месяцев праздной жизни! Имперцы почти полностью потеряли боевой дух! После того, как Изабелла де Круа метким огнём из бластера перестреляла больше половины охранников блокпоста, она предложила остальным сдаться. Каково же было её удивление, когда сдались все, кому повезло выжить! А ещё через минуту Изабелла де Круа уже ревела у меня в объятиях. В конце концов, она была просто девушкой, которая снова нашла свою первую и единственную любовь…
После этого мы провели полную зачистку резиденции оккупационных войск, и даже захватили того самого генерала, который допрашивал меня, и каково же было его удивление, когда он увидел, что попал в плен к тому самому парню, которого лично приказал расстрелять, но только не дать его спасти!
Вот так силы Космической полиции и выгнали оккупантов со своей родной планеты. Да, конечно, мы тоже понесли потери, и немалые. В частности, мы потеряли два крейсера из двух соединений, посланных отвлечь имперскую орбитальную группировку. В результате имперцы нанесли несколько термоядерных ударов по планете. Жертвы были огромными. Но пилоты оставшихся кораблей оказались хитрее, чем ожидали имперцы. Они заманили имперцев в зону действия орудий Марсианской орбитальной обороны. Несмотря на то, что спутникам Фобос и Деймос уже не одна тысяча лет, их орудия действовали так, как будто их только вчера установили. У имперского флота не было ни одного шанса – марсиане использовали элемент неожиданности, и поэтому били имперцев, как в тире. С тех пор и началось падение Империи.
 
5. Мой первый автомобиль.
5.1 «Хаммер» – мечта
После сокрушительного поражения Империи на Земле мы все получили кругленькие суммы денег (которые мы захватили у имперцев), и небольшой отпуск (две недели). Мы стали думать, как провести этот отпуск. На дворе стояло начало сентября, то есть, «золотая осень», она же – «бабье лето». Но, несмотря на то, что погода стояла просто сказочная, купаться что-то не хотелось. Но, для друзей в нашем городе развлечений более чем достаточно. В самую первую очередь – компьютер и игры по сети, а когда надоедает, то всегда можно взять на базе вертолёт и немного полетать по городу и области. Но, такие уж мы люди, что приключения находят нас сами, даже когда мы этого не хотим. Дело было так…
Мой отец всегда был не против иметь машину, да вот только с этим всегда возникали неувязки – то деньги, отложенные на машину, пропали, в связи с развалом СССР, потом мне пришлось покупать компьютер, и так далее. А тут он узнал о том, что его сыну выдали гигантскую премию. Буквально в тот же день он заявился ко мне в комнату и сказал:
– Как бы ты отнёсся к предложению купить машину?
– А зачем мне машина? У меня вертолёт есть, – ответил я.
– Да, конечно, но ведь на вертолёте не полетишь, куда захочется.
– К примеру?
– Ну, в гости, например, или, там, на дачу…
– Что касается дачи, то до неё на вертолёте можно долететь только так, что, что касается гостей, то ты ведь сам знаешь, как ко мне относится вся родня – от простого непонимания, до ничем не прикрытой ненависти.
– Да, но когда я поеду на дачу в твоё отсутствие, у меня не будет вертолёта. Я считаю, что машина нам нужна.
– Ну, и какую же ты хочешь? – спросил я.
– Ну, как насчёт твоего выбора?
– Зря! – сказал я и предложил: – Как насчёт «Хаммера»?
– Это что ещё за зверь?
– Это официальный джип армии США и НАТО. Отличная машина, очень надёжная, удобная, быстрая и манёвренная. Не знаю, что может быть лучше «Хаммера», да и нравится она мне очень.
– Ну, ладно, раз деньги твои, и выбирать тоже тебе.
Выбрал танк на свою голову. Пришлось мне обложиться проспектами всех автосалонов, чтобы найти единственный на всю страну «Хаммер», который устраивал меня по всем опциям. Беда только в том, что этот автосалон находился в Москве. Ну, что ж, я попросил Изабеллу де Круа и Уилфреда Айвенго составить мне компанию для прогулки в столицу. Мои товарищи согласились. Разумеется, Айвенго сразу спросил:
– Ты, что машину покупать собрался? И какую, если не секрет?
– «Хаммер», – просто ответил я.
– Ничего себе «тачка», – присвистнула Изабелла де Круа. – А ничего попроще выбрать не мог?
– Ты не понимаешь, – ответил я. – Мне давно нравится актёр Арнольд Шварценеггер. Именно благодаря ему «Хаммеры» начали продавать простым смертным. Да и потом, когда я первый раз в жизни увидел этот вездеход, мне страстно захотелось его иметь в личном пользовании.
– Ладно, в конце концов, кто я такая, чтобы отговаривать тебя от покупки, – сказала Изабелла де Круа.
– Ну, вообще-то, ты не просто штурман моего крейсера. Ты же ещё и моя девушка, и ты мне очень нравишься. Но отговаривать меня от «Хаммера» лучше не надо.
– Ну, ладно, тогда я не буду отговаривать тебя от этого безумства, – согласилась Изабелла де Круа.
И мы поехали в Москву. Взяв три билета в купе мягкого вагона поезда «Сура» (он же «Пенза-Москва»), мы ровно в восемь часов вечера стояли на перроне. Разрешили посадку, и мы, предъявив билеты симпатичной проводнице, на которой очень хорошо смотрелась форма, прошли в наше купе. Как я уже говорил, мы взяли три места из четырёх, то есть, у нас должен был быть попутчик. Так как его пока не было, мы решили разобрать места. Я, как настоящий офицер и джентльмен, уступил нижнюю полку Изабелле де Круа (если честно, то я и сам предпочитаю находиться на верхней полке – я всё равно не сплю, а смотрю в окно). Соответственно, моя полка находилась над Изабеллой де Круа, а Уилфред должен был расположиться непосредственно напротив меня.
После того, как мы разобрали места, появился и последний пассажир нашего купе. Это был самый обыкновенный человек, средних лет, судя по внешнему виду, бизнесмен средней руки, а ещё точнее – торговый представитель какой-нибудь фирмы. Он был одет в безупречного покроя костюм, серого цвета, держал в руке атташе-кейс из натуральной кожи, и держал себя с некоторым апломбом. Но, когда его взгляд совершенно случайно упал на бластер в моих руках, на бластер на бедре Уилфреда и на портупею Изабеллы де Круа, которую девушка уже сняла и повесила на специальный крючок, весь апломб этого представителя, как ветром сдуло. Готов поспорить, он очень сильно испугался.
– Можете не беспокоиться, мы не бандиты, а офицеры Космической полиции, – широко улыбнувшись, за всех сказал я. – Мы хорошие ребята.
– Да я, в общем, и не сомневался, – покривил душой представитель.
Осенью быстро темнеет, так что вскоре стемнело. Торговый представитель, равнодушный к романтике железнодорожных путешествий, завалился спать. Мы с Уилфредом тоже забрались на свои полки, но спать пока что не собирались. Лично у меня есть такой пунктик – я люблю лежать на верхней полке и смотреть всю ночь в окно. Уилфред, против ожидания, тоже решил попробовать так ехать. Изабеллу де Круа мы решили не беспокоить – во-первых, я знаю, что на нижней полке не захочешь, а уснёшь, а во-вторых, девушка ещё перед отъездом сказала, что намерена, как следует, отоспаться в поезде. Итак, после того, как во всём вагоне погасили свет, я перевернулся на живот, положил голову на подушку, и, выключив свет в нашем купе, стал смотреть на проносящиеся за окном вагона ночные пейзажи. Уилфред Айвенго, лёжа на соседней полке, тоже смотрел в окно. В его время ещё не было железных дорог, а это было одним из его первых железнодорожных путешествий. Ему тоже нравилось смотреть в окно. Иногда поезд проезжал мимо переездов, и тогда звук сирен врывался в наше купе. Как правило, он стихал, чуть ли не раньше, чем доносился до наших ушей – «Сура» всё-таки была фирменным скорым поездом. Постепенно нас с Уилфредом тоже сморил сон, и мы заснули.
Как правило, в поезде я полностью высыпаюсь за каких-то 3-4 часа, причём чувствую себя при этом таким же бодрым и отдохнувшим, как и после 8 часов полноценного сна. В чём секрет этого феномена, я не знаю, тем более что это происходит далеко не со всеми. Уилфред, к примеру, отдохнул не так хорошо, как я. Он выпил за завтраком две чашки крепкого кофе, после чего ехать нам оставалось всего два с половиной часа. «Сура» прибыла на Казанский вокзал Москвы строго по расписанию, и мы покинули поезд. Так как вещей у нас было немного – я, например, нёс в руке кейс, в котором лежали документы, паспорт, права и всё необходимое для того, чтобы зарегистрировать машину в ГИБДД. Так же в кейсе лежала чековая книжка, бритва, тюбик с зубной пастой и зубная щётка. Примерно так же был оснащён Уилфред, ну и почти то же самое (исключая бритву, конечно), лежало в сумочке Изабеллы де Круа.
До нужного нам автосалона мы добрались без особых проблем, если не считать того, что нас один раз остановили милиционеры. Остановили они нас за то, что им показались подозрительными молодые люди с бластерами. Милиционеры попросили предъявить им документы, но, как только я дал им отмашку своим удостоверением, всю спесь с них, как ветром сдуло. Я даже спросил у них дорогу, и, что самое удивительное, дорогу они нам указали.
Автосалон находился в большом павильоне на ВВЦ. Мы вошли внутрь. Машин там было очень много, причём машин на все случаи жизни. Джипы, пикапы, седаны и кабриолеты – просто глаза разбегались от такого разнообразия. Беда только в том, что ни одного «Хаммера» в магазине не было. Через полминуты после того, как мы вошли в магазин, к нам подошёл продавец и спросил:
– Чем могу вам помочь?
– К сожалению, уже ничем, – мрачно ответил я.
– Как это – «ничем»? У нас же самый продвинутый автосалон в Москве…
– Да, но машины, из-за которой я приехал сюда, у вас уже нет.
– Это какая?
– «Хаммер». Большой, чёрный, полированный.
– Простите, но больше поступления таких машин у нас не ожидается. Это товар чуть ли не штучный. Эти машины ещё не полностью завоевали рынок России. Но, мы можем предложить вам что-нибудь не менее надёжное. Вот, например, отличный «Лендровер – Фрилендер». Отличная проходимость, да и стоит меньше, чем «Хаммер».
– Нет, спасибо, но меня интересует именно «Хаммер». Вы не подскажете, в каком городе его можно заказать?
– Ну, если вы и на такое готовы, то обратитесь в Детройт, что в штате Мичиган.
– Не слабо, – сказал я, мысленно прикидывая расстояние. Хорошо, что у нас, как у офицеров Космической полиции бесплатный проезд всеми видами наземного, воздушного и космического транспорта.
И, буквально в тот же день мы вылетели из «Шереметьева-2» в Детройт на самолёте «Боинг-747», который должен был доставить нас до цели примерно за шесть часов.
Удобно устроившись в кресле салона первого класса, я потягивал газированную воду из высокого фужера и смотрел в иллюминатор. Раньше мне, конечно, приходилось летать на самолётах, но не так далеко. Попивая воду, я усмехался, вспоминая, что случилось на таможне полчаса назад. Естественно, что служба безопасности аэропорта придралась к нашим бластерам. Это ещё хорошо, что они к световым мечам не придрались, так как, скорее всего, не подозревали, что это тоже оружие. Но, бластеры им видеть приходилось. И началось…
– Простите, но ношение огнестрельного оружия запрещено.
– Не знал. Я с этим пистолетом хожу уже несколько лет подряд, и ещё никто не говорил мне, что это запрещено, – решил я немного повалять дурака.
– Это в какой же глуши вы жили, что не снимали пистолета? – спросила меня девушка – офицер безопасности.
– Да, так, работал в Космической полиции, а это – моё табельное и личное оружие, – сказал я, показывая своё удостоверение.
– А что же вы сразу не сказали? – спросила меня девушка.
– А разве я не похож на офицера Космической полиции?
– Не знаю, – ответила она. – Многие бандиты и террористы похожи на честных людей и наоборот.
Теперь наши бластеры лежали в багажном отсеке, и я мысленно готовился к словесной баталии с американскими таможенниками и безопасниками, известными своим отсутствием чувства юмора. Изабелла де Круа сидела рядом со мной, и я даже не могу сказать, насколько я был счастлив – ведь нечасто нам удавалось вот так посидеть вместе.
Несмотря на то, что за всё время полёта мы едва обменялись несколькими фразами, я прекрасно провёл это время. Мне даже удалось немного заснуть. Я откинул спинку своего кресла назад и, закрыв глаза, погрузился в спокойный сон. Да, если бы я знал, как дальше пойдёт эта история, я бы так спокойно не спал…
Я проснулся перед самой посадкой. Самолёт выпустил шасси, снизился, и после касания пилоты переключили тягу на реверс. Лайнер остановился прямо перед зданием терминала, и, когда к нему подвели рукав, ведущий от здания вокзала, стюардесса открыла дверь и сказала:
– Граждане пассажиры! Наш полёт завершён. Надеюсь, вам понравилось обслуживание нашей авиакомпании, и вы снова воспользуетесь её услугами.
Если честно, то мне полёт действительно понравился, хотя, конечно, можно было и улучшить качество обслуживания пассажиров. Но, так как моего мнения никто не спрашивал, то я и не стал его высказывать. Мы перешли в здание терминала и благополучно остановились рядом с местом получения багажа. И началось:
– Вы провозите какую-нибудь контрабанду? – ну, что за глупый вопрос? Разве хоть один контрабандист скажет, что он провозит контрабанду?
– Конечно, нет, – честно ответил я.
– Но, сэр, наш рентген показывает наличие оружия в Вашей сумке.
– Вы про это оружие? – как можно невиннее осведомился я и прежде, чем меня успели остановить, вытащил из сумки свой бластер.
Охранники непроизвольно пригнулись. Один из них начал вытаскивать из кобуры свой табельный пистолет. Я поспешил его успокоить:
– Можете не беспокоиться! Мы не террористы и вовсе не хотим захватывать вашу страну. Мы – офицеры Космической полиции, которая совсем недавно имела честь выгнать с Земли армию захватчиков. Бластеры – наше личное оружие, так что попрошу к ним не придираться. Иначе мы оставим свои денежки в какой-нибудь другой стране мира, – вот этого я, кажется, мог бы и не говорить. Американцы не любят, когда им говорят о таких вещах.
Таможенники всё-таки пропустили нас, предупредив, чтобы мы постарались без нужды всё-таки не носиться по городу с бластерами наперевес. Мы им это пообещали, после чего отправились снимать номер в местной гостинице. Собственно, мы сняли три номера, так как мы с Изабеллой де Круа ничем таким заниматься не собирались, да и Уилфреду не помешал бы отдельный номер. Итак, мы заплатили за трое суток, после чего отправились договариваться на завод о машине.
До завода «General Motors» мы добрались на нерегулярно курсирующем рейсовом автобусе. Сразу же после этого мы отправились в отдел сбыта, где нас встретил безукоризненно одетый менеджер.
– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – спросил он.
– Я бы хотел купить автомобиль. «Хаммер», если быть точным. Причём собранный по моему личному заказу.
– Ну, это, конечно, будет стоить несколько дороже… – начал менеджер, но я прервал его.
– Насколько?
– Ну, это будет зависеть от тех опций, которые вы закажете…
– Короче, меня интересует покрытие новейшей бронёй, какую используют при создании космических крейсеров, пуленепробиваемые покрышки и камеры, плюс более мощный двигатель.
– Мы не устанавливаем броню на транспорт для частных лиц, – успел только промямлить менеджер, но сразу после этого ему в лицо уткнулось моё удостоверение.
– Космическая полиция! – сказал я. – Нам можно.
– Ну, тогда нет никаких проблем, – ответил менеджер. – Машина будет готова буквально через три дня. Тогда и оплатите. Оплачивать как будете – наличными или чеком?
– Чеком, – ответил я.
После этих переговоров мы направились обратно в отель. Я не помню сейчас, чья это была такая гениальная идея – пойти пешком, но пошли мы именно пешком, хотя меня много раз предупреждали, что в Америке пешком ходить не просто не принято, это ещё и опасно. Буквально вскоре после того, как мы, решив срезать угол, вошли в какой-то тёмный переулок, к нам подошли пятеро. Среди них, как это водится во всех американских фильмах про гангстеров, был один негр. Предводитель шайки, парень на полторы головы выше меня (а во мне тогда было почти два метра), сказал:
– Так, мальчики и девочка, вы зашли на нашу территорию. Извольте платить дань. Если ваша девочка пойдёт с нами, то вам можно будет дань не платить.
– В каком это смысле? – возмутилась Изабелла де Круа. – Я предпочитаю сама решать, с кем и куда мне идти.
– Нет, красавица, тут ты ничего не решаешь. Вы на нашей территории, и вы будете поступать, как вам скажут.
– Так, может, хватит ломать комедию, ребята, – спокойным голосом сказал я. – Если вы сейчас мирно разойдётесь, то с вами всё будет хорошо.
Но парни этого не хотели понимать. Их было больше, и, кроме того, они были в банде.
– Так, дружок, я чего-то не въехал, – сказал негр. – Типа, ты нам угрожаешь?
– Нет, я вам не угрожаю. Я просто предупреждаю вас, что, если дело дойдёт до членовредительства, то вам не поздоровится.
– Парень, вас трое, а нас пятеро. Мы же из вас отбивных навертим, – сказал главарь. – Не надо героизма. Разве эта тёлка стоит того, чтобы за неё отдавать жизнь?
– Для меня стоит! – твёрдо ответил я. – Эта, как ты выразился, «тёлка» – мой штурман и второй пилот, а по совместительству – ещё и моя девушка. Если ты, гад ползучий, её хоть пальцем тронешь, то я тебя по стенке размажу.
Вот так, слово за слово, и понеслось. Бандиты выхватили свои пистолеты. Ну, мы тоже не лыком шиты, и бластеры в наших руках появились с быстротой молнии. Я так понял, что раньше бандиты бластеров не видели – я бы на их месте давно убежал бы – бластером нельзя ранить легко. Самая лёгкая рана от такого «ствола» ведёт не просто к инвалидности, а к летальному исходу. Ну, тут уж, по всем законам жанра, началась перестрелка. Это ещё хорошо, что в нас троих очень сильно укоренились стереотипы, что мы призваны защищать людей, а эти бандиты всё-таки тоже принадлежали к роду людскому. Мы стреляли не на поражение, а так, чтобы только припугнуть бандитов. Вот только они, поняв это, решили с нами не церемониться и открыли огонь именно на поражение. Впоследствии я понял, что нам лучше бы тоже не церемониться – развязка наступила скоро и именно с летальным исходом.
Откуда-то издалека раздался истошный вой сирены, и в переулок въехал полосатый чёрно-белый «Форд Краун Виктория», успешно используемый полицией в нескольких американских городах, в том числе и в Детройте. Вот только тот, кто сидел за рулём, полицейским, явно, не был. Во всяком случае, полицейским-человеком.
Машина остановилась буквально в нескольких шагах от нас. Распахнулась дверь, и бандиты немедленно перенесли весь огонь на машину. Вот только тому, кто выходил из неё, их пистолеты были не опаснее комариных укусов. Он был полностью покрыт бронёй, и я сначала подумал, что на нём что-то вроде спецназовского бронекостюма, защищающего от лёгкого оружия. Но, когда этот парень вытащил из стойки, которая выехала из его правой ноги, внушительных размеров то ли пистолет, то ли автомат, и сказал:
– Немедленно прекратите стрельбу и положите оружие на землю! – да ещё и таким металлическим голосом, что я сразу понял, что это был не человек. Перед нами и бандитами стоял он. Робокоп.
Бандиты, естественно, прекращать стрельбу даже не собирались. Тогда киборг приступил к активным действиям, причём именно так, как это было показано в одном из моих любимых сериалов. Загрохотали очереди его автомата, и первый бандит упал с раскроенным черепом. Второму повезло ещё меньше – пули Робокопа буквально развалили его торс пополам, и его остатки упали на асфальт. Остальные бандиты, бросив оружие, разбежались кто куда. Теперь мощное оружие 45-го калибра смотрело на нас.
– Можете не стрелять, – сказал я. – Мы не бандиты.
– Но использование энергетического оружия без лицензии на него запрещено законом, – прогрохотал киборг.
– Совершенно с Вами согласен, – ответил я. – Вот только это разрешение у нас есть. Мы из Космической полиции, и мы в Вашем городе ненадолго.
– Ваши удостоверения, пожалуйста! – сказал киборг.
Я осторожно (всё-таки на меня такое орудие смотрело) вытащил из нагрудного кармана куртки своё удостоверение и перебросил его киборгу. Тот, несмотря на свои внушительные габариты, легко перехватил летящее удостоверение одной рукой и развернул его. Если честно, я не был уверен, что он прочитает текст на русском, но я ошибся. Пробежав текст глазами, Робокоп сказал на чистом русском языке:
И что же вас так интересует в нашем городе?
 
5.2 Робокоп
– И после этого по моей истории решили снять боевик. Если честно, там много придумано, но кто я такой, чтобы ругаться на голливудских режиссёров? Да меня даже за человека не считают. Мне даже за использование моего имени ничего не заплатили. Ты, типа, живёшь на всём готовом, так что сиди и не рыпайся. Правильно, я выполняю самую тяжёлую и опасную работу, а со мной обращаются, как с мебелью.
– Но, ведь, вы же сами пошли в полицию, так что жалобы тут как-то неуместны… Да и потом, ведь Вас же фактически воскресили из мёртвых, так что и жаловаться вам как-то грех, – осторожно заметила Изабелла де Круа.
– Воскресили, – горько повторил киборг. – Лучше бы не воскрешали. Это всё равно не жизнь. Теперь я – просто имущество корпорации, которая хочет захватить весь этот город. А ведь я хотел когда-то стать космонавтом и защищать Землю! – с пафосом в голосе добавил киборг.
Мы втроём переглянулись. Дело в том, что нам срочно был нужен ещё хотя бы один член экипажа – по технике безопасности, экипаж крейсера должен был состоять минимум из четырёх человек. Нас же пока было трое.
– Извините, – сказала Изабелла де Круа. – А как бы вы отнеслись к перспективе поступить-таки работать к нам, в Космическую полицию?
– Но, я не уверен, что корпорация отпустит меня.
– Ничего, – сказал я в своей обычной бесшабашной манере. – Если с ними культурно поговорить, то они кого хочешь, отпустят. Вези в штаб-квартиру!
И Робокоп, также известный, как Алекс Джей Мерфи, повёз нас в штаб-квартиру корпорации «ОСП». Собственно, охрана корпорации как-то не горела большим желанием пропускать нас для беседы с директором этой корпорации, ведь они были частниками, а для частников наши удостоверения ровным счётом ничего не значили. Пришлось срочно придумывать благородный предлог для того, чтобы проникнуть через охрану. За предлог сошла ежечасная экскурсия для гостей города. Нас пропустили в здание, но Робокопа попросили остаться снаружи. Собственно, для беседы с Генеральным директором корпорации присутствие киборга всё равно не требовалось. После того, как нас провели на верхние этажи здания и начали рассказывать про историю корпорации, я начал постепенно реализовывать свой план инфильтрации . Я отошёл от общей массы туристов в туалет, и, закрывшись в кабинке, быстренько изменил свой внешний вид. Так, ничего серьёзного – моя универсального покроя куртка превратилась в довольно приличный пиджак, а так как я сегодня вместо любимых джинсов надел простые брюки, то проблем с ними не возникло. Я ещё немного поэкспериментировал с мимикой, в результате чего из туалета вышел настоящий служащий крупной корпорации. Кивнув туристам, я отошёл как можно дальше от них, и, притворившись новичком, которого перевели из периферийного филиала корпорации, подошёл к одному из работников.
– Здравствуйте, – вежливо сказал я. – Меня только сегодня перевели из Лос-Анджелеса, и мне нужно представиться Старику. Вы не подскажите, где расположен его офис?
Мне подсказали. Я поднялся на лифте на следующий этаж и благополучно подошёл к двери с надписью «Директор». Я постучал в неё.
– Кто там? – раздался голос, который привык приказывать.
– Можно войти? – спросил я.
– Входите!
Я вошёл в огромный кабинет директора «ОСП». За огромным письменным столом сидел не очень молодой человек. Ему было примерно 70 лет, но, видимо благодаря здоровому образу жизни, успехам гериатрии и чему-то ещё, выглядел он на 50 с хвостиком.
– Кто Вы? – спросил он меня.
– Космическая полиция, – продемонстрировал я ему своё удостоверение.
– Чем обязан визиту? – спросил он меня.
– Понимаете ли, я недавно приехал в Ваш город, и у меня вышло нечаянное знакомство с одной из местных достопримечательностей – с Робокопом.
– Ну и при чём тут я? – несколько раздражённым тоном спросил директор.
– Притом, что он рассказал мне, что вы его за человека не считаете, а он бы очень хотел работать у нас, в Космической полиции.
– Но, как он может уволиться из полиции, если он сейчас не человек? Он – просто киборг, при создании, которого были использованы человеческие компоненты убитого полицейского Алекса Мерфи.
– Ошибаетесь, – сказал я. – Он – человек, причём человек в большей мере, чем Вы, так как он не интересуется сверхприбылями, от которых Вы совершенно перестали замечать людей, образ жизни которых отличается от Вашего, сэр. Не всех, о, далеко не всех в наше тяжёлое время интересуют сверхприбыли. Я уверен, что мы с Вами, сэр, сможем хорошо договориться. Вы официально признаёте Алекса Мерфи человеком и даёте ему право уволиться из полиции, а мы постараемся, чтобы о корпорации «ОСП» узнали и на других планетах. Я так думаю, что Вам не помешали бы деловые контакты с представителями иного разума?
– Если честно, то да, о таких контактах можно только мечтать. Но, что мешает вам обмануть меня, как только мы признаем Робокопа человеком?
– Ну, вот, опять этот ваш образ мышления западного человека. Я даю Вам своё слово офицера, что всем инопланетным бизнесменам, с которыми у меня будут контакты, я буду рекламировать товары Вашей корпорации. Кстати, а рекламных проспектов у Вас, случайно, не найдётся?
– Найдутся, – и мы с президентом «ОСП» расстались самым тёплым образом.
Когда после этого я рассказал обо всём Изабелле де Круа и остальным, они очень удивились:
– Вот уж никогда не знала, что ты – профессиональный дипломат, – сказала девушка.
– А Вы уверены, что он вас не обманет? – осторожно спросил киборг.
– Будь спокоен. Я крепко зацепил президента за его единственное слабое место – прибыль. Теперь он будет готов выполнить любое моё желание, лишь бы я сдержал своё слово. Но мне много не надо – у меня и так есть всё, о чём только может мечтать молодой человек в моём возрасте. Желать большего – грех в моём положении.
После того, как киборг отвёз нас обратно в отель, я развалился на кровати в нашем номере и сказал:
– Ну что ж, господа офицеры! Судьба пока что к нам благоволит. Мы обзавелись четвёртым членом экипажа, заказали машину, и, если и дальше всё пойдёт так же хорошо, то примерно через неделю мы будем дома. Есть повод отметить это везение!
– Подожди, капитан, – сказал осторожный Уилфред. – Надо ещё добраться до дома. Я, например, слышал про дорожных бандитов, свирепствующих на российских дорогах. Как с ними разбираться будем?
– Я не уверен, что эти парни настолько крутые, – сказал я. – В самом худшем случае дадим по ним несколько выстрелов из бластеров, они и разбегутся…
Вот в таком радужном настроении мы и встретили новый день в далеко не самом безопасном городе США. До получения автомобиля нам оставалось ещё два дня, так что мы решили употребить их с пользой для дела – нужно было организовать увольнение для нашего нового друга.
Наша делегация в составе меня, Изабеллы де Круа и Уилфреда Айвенго направилась в Центральный полицейский участок Детройта, к которому и был приписан Алекс Мерфи в своё время, и где работал Робокоп. Дежурный сержант (кстати, тоже негр), выслушал нас и сказал:
– Ребята, как вы понимаете, я бы и сам хотел бы вам помочь – этот парень действительно делает самую сложную и опасную работу, но он ничего за это не получает. Чтобы вы смогли помочь ему, то вам придётся говорить с нашим капитаном.
– Нет проблем, – сказал я. – Где он сидит?
– Пройдёте по коридору, вторая дверь налево. На ней даже табличка есть, так что не ошибётесь.
И мы действительно не ошиблись. В конце коридора находился кабинет капитана. Капитан оказался человеком средних лет, который тоже прекрасно понимал всю сложность обращения с Алексом Мерфи, но он тоже не мог ничего сделать без разрешения директора «ОСП». Но, так как это разрешение у нас было, капитан сказал:
– Ладно, я согласен отпустить его, но по закону, на оформление всех документов должно уйти две недели. Вы как, сможете подождать?
– Да, – ответил я. – Мы сейчас никуда не торопимся, но, всё же, пусть он после этих двух недель сам приезжает к нам, в Пензу, а то, сами понимаете, в гостях хорошо, а дома-то всегда лучше.
– Прекрасно вас понимаю, – ответил капитан, и на этом наш разговор закончился.
Вот теперь у нас точно в Детройте никаких дел не осталось, ну, если не считать того, что нам предстояло забрать наш «Хаммер» с завода через полтора дня. Эти полтора дня пролетели совершенно незаметно – всё-таки Детройт – довольно-таки интересный город, и посмотреть там есть на что. Одна только экскурсия на заводы «Дженерал Моторс» чего только стоила!
Но, вот пришёл назначенный день, и мы пришли получать наш заказ. Рабочие выкатили машину для проверки, и я сел за руль. Как я и хотел заказать, правда, не успел «Хаммер» имел очень удобную внутреннюю обивку из искусственной кожи, которая ничем не уступала натуральной. Двигатель мощного армейского вездехода работал настолько бесшумно, что догадаться о том, что он включен, можно было только по показаниям приборов. Цвет был, как я и заказывал, угольно-чёрный, и догадаться о бронированном покрытии было совершенно невозможно. Словом, это была именно та машина, о которой я и мечтал. Я выписал чек на требуемую сумму, после чего мы поехали на новеньком «Хаммере» к аэропорту.

5.3 Гонка
Да, мы поехали именно в аэропорт, так как я, в поисках решения на один вопрос, забрёл именно туда. Вопрос был несложный – как доставить это моё приобретение домой, в Пензу. Мне повезло – на какое-то авиашоу, проходящее в Детройте, прибыл наш, российский, транспортник. Конечно мне, офицеру Космической полиции, экипажи транспортников не подчиняются, но капитан этого космического корабля был большим фанатом команды Космической полиции по космическому поло, мы с ним мило поговорили о спорте, и он согласился подбросить нас до Москвы. Правда, посадка там не предусматривалась, так что он предложил нам десантирование. Я подумал и согласился – ведь в наше время десантирование – абсолютно безопасная процедура.
На следующий день мы занимались тем, что готовились к отлёту. Пока Уилфред в компании Изабеллы де Круа загонял «Хаммер» в трюм транспортника и готовил его к десантированию, я разговаривал с пришедшим нас проводить Мерфи.
– Через две недели жду тебя в Пензе. Надеюсь, что наш город тебе понравится, равно как и работа в Космической полиции.
– Спасибо, капитан, за то, что исполнили мою мечту, – ответил киборг.
– Да не за что, – ответил ему я. – Просто ты нам нужен, равно как и мы тебе.
– Всё равно, спасибо, – ответил Мерфи.
После того, как наше приобретение со всеми предосторожностями было погружено на борт и приготовлено к десантированию, мы заняли наши места на боту транспортника, и он начал свой полёт к месту назначения. Это был стандартный космический корабль снабжения и транспортировки, нашего, кстати, земного производства, марки Ту-500. После того, как корабль лёг на нужный курс, мы стали готовиться к выбросу. Мы заняли места в машине, потом члены экипажа загрузили машину в специальную капсулу, состоящую на манер слоёного пирога, из нескольких слоёв, которые, отставая от капсулы, тормозили её падение. После того, как отходил последний слой, раскрывался специальный тормозной парашют, на котором и мягко приземлялась машина. Конечно, этот приём был в первую очередь разработан для танков и десантных войск, но и для нашего «Хаммера» он тоже должен был подойти. И вот, нас катапультировали через специальный люк в хвостовой части самолёта. Короткий миг невесомости, и вот рывок – это сработал первый тормозной парашют. Он работал недолго, так как был рассчитан только на то, чтобы погасить высокую скорость. В нашем случае, так как скорость была не очень высокой, он практически полностью затормозил нас в воздухе, так что рывка второго парашюта мы даже не ощутили. Что уж говорить о приземлении – так как скорость у нас была не такой уж и высокой, ведь сбрасывали нас с небольшой высоты, мы момента посадки даже не ощутили. «Хаммер» стоял на просёлочной дороге, а рядом лежал тормозной парашют. Я вышел из машины, сложил его и положил в багажник – всё-таки парашютный шёлк – вещь ценная.
После того, как я с помощью системы «GPS» определил на местности наши координаты, найти въезд на трассу «Москва-Самара» оказалось не так уж и сложно. Я вывел машину на трассу, на ближайшей заправке мы залили полный бак и взяли на борт побольше съестного, а потом я взял курс на родной город. Осенью темнеет быстро, так что к тому времени, когда часы на приборной панели показали 20-00, за стеклом кабины было уже очень темно, к тому же моросил дождь. Но, когда в кабине играет приятная музыка по «Русскому Радио», и когда печка старательно поддерживает в машине +200 по Цельсию, то машина являет собой настоящий оазис уюта.
– Будем ночью останавливаться? – спросила изабелла де Круа.
– Я бы не рискнул, – ответил сзади Айвенго. – В этих краях водятся дорожные бандиты, а с ними лучше не связываться.
– Тогда поведём посменно, – резюмировал я. – Первая вахта достаётся Изабелле де Круа, за ней – я, а финальная вахта достанется тебе, Уилфред. Вопросы?
Вопросов не было, и я остановил машину. Мы с Изабеллой де Круа, не выходя из машины, поменялись местами, она повела «Хаммер» вперёд, а я, застегнув ремень, вытянулся в кресле пассажира, и, закрыв глаза, заснул.
Изабелла де Круа уверенно вела вперёд «Хаммер», что-то напевая себе под нос. Играла автомагнитола, машина резво бежала по мокрому асфальту на полной скорости, освещая себе путь яркими лучами галогеновых фар. Снаружи дождь лил, как из ведра, но в машине было очень уютно. Время вахты было 3 часа и 20 минут, что, в принципе, немало, но, ведь Изабелла де Круа была не только хрупкой и красивой девушкой, она была ещё и тренированным космолётчиком, да ещё и Джедаем, так что почти три часа за рулём она должна была выдержать.
Примерно в середине своей вахты девушка заметила в зеркале заднего вида свет фар какой-то машины, которая шла сзади, как привязанная. Собственно, девушка могла и не заметить машину, но по радио поставили известную песню Б. Моисеева «Голубая Луна», которую Изабелла де Круа очень не любила – Моисеев был геем и не скрывал этого. Девушка ненавидела геев и точно так же не скрывала этого. Ну и, естественно, когда по радио поставили песню одного из них, она не стала слушать, и посмотрела в зеркало. Изабелла де Круа помигала задними фарами, что пропускает её, но ответной реакции не получила. Когда, спустя некоторое время, машина приблизилась к «Хаммеру», то даже такой дилетант в области автотранспорта, каким была Изабелла де Круа, смогла понять, что это «BMW M-5».
Девушке не пришлось долго думать – она сразу поняла, что нам на хвост сели пресловутые дорожные бандиты. Изабелла де Круа решила гнать, не останавливаясь, а потом, когда подойдёт время, будить капитана. Она переключила двигатель на самую высокую передачу и до отказа вдавила в пол педаль газа. Наш вездеход рванулся вперёд так, что Изабеллу де Круа и всех остальных вдавило в спинки кресел. На ночной дороге, да ещё и в такую ненастную погоду водитель-преследователь старался особенно не нажимать на газ, чтобы не разбить машину, так что Изабелла де Круа стала постепенно наращивать отрыв от «BMW».
Девушка разбудила меня примерно за пять минут до начала моей вахты. К тому времени дождь уже кончился, и наш преследователь решил немного поднажать, так, что Изабелла де Круа решила, что ей может понадобиться моя помощь.
– В чём дело? – спросил я, без труда прочитав на лице Изабеллы де Круа, что у нас проблемы.
– У нас «хвост», – коротко ответила мне девушка.
– Ясно, – ответил я. – Это «BMW»?
– Как догадался?
– По расположению фар, – ответил я. – Я все иномарки на «морду» знаю. Что, это и есть пресловутые «дорожные бандиты»?
– Так точно, капитан, – ответила мне девушка.
– Тогда меняемся местами. Я сажусь за руль, а там разберёмся.
Мы с Изабеллой де Круа на скорости 150 км/ч поменялись местами, после чего я, пристегнув ремень безопасности, погнал машину дальше. Мне пока казалось, что бандиты как-то не проявляют особой активности. Но, всё когда-нибудь кончается. Кончилось и бездействие бандитов – до меня донёсся голос, усиленный «матюгальником»:
– Эй, на «Хаммере»! Остановитесь, поговорить надо!
– Сейчас тормозну, только шнурки поглажу! – тихо сказал я. Разумеется, бандиты меня не услышали, да и тормозить я как-то не собирался.
– Остановитесь немедленно, или мы будем стрелять! – снова загремел «матюгальник».
– Стреляйте, милости просим! – так же тихо ответил я.
Сзади прогремел автоматный выстрел. Пуля, выпущенная из «АК-74», благополучно отрикошетила от брони нашего «Хаммера». От визга рикошета проснулся Уилфред и сказал:
– Что это было?
– Ничего особенного, дружище, просто по нам стреляли, – спокойно ответил я. – Но, под защитой этой «тачки» мы находимся в полной безопасности.
– Стреляли?! – удивился молодой рыцарь. – Но кто?
– Бандиты, – ответил я. – И отставать от нас они, кажется, не собираются.
– И что же ты думаешь делать? – спросил Уилфред.
– Пока ничего. Пусть стреляют. Отвечать пока не будем. Всё-таки бластер и «АК» – разные весовые категории.
Я продолжал давить акселератор до пола, бандиты тоже жали на всю железку, как вдруг в зеркале заднего вида появились ещё две пары фар. По нам начали бить уже несколько автоматов.
– Кэп, у меня уже от этого грохота болит голова, – пожаловался Айвенго. – Сделай хоть что-нибудь!
– Хорошо, я попробую, – ответил я. – Возьми руль!
Уилфред пересел на моё место, а я перебрался в заднее отделение. Открывать заднюю дверь мне что-то не хотелось, так как брони внутри у нас не было, а портить пулями обивку мне что-то не хотелось. Я опустил стекло двери и максимально высунулся наружу, сжимая в руках свой бластер. Несмотря на то, что мы неслись по трассе, покрытие дороги оставляло желать много лучшего. Машину очень сильно трясло, но мне каким-то чудом удалось точно прицелиться в крышку двигателя одной из «BMW». Я нажал на гашетку. Как всегда, бластер сработал на все сто. Эффект был просто убойным. Крышку двигателя мгновенно сорвало и унесло куда-то назад. Испугавшийся водитель мгновенно нажал на тормоза, и от его компании мы на время избавились. Остальные бандиты поняли, что под выстрелы моего бластера им лучше не попадаться, и своевременно перестроились в другой ряд, оказавшись в моей мёртвой зоне. Некоторое время мы ехали без проблем, и я решил вернуться в машину. Только я хотел что-то сказать Уилфреду, как вдруг в свете фар «Хаммера» появился тягач с прицепленной к нему фурой. Тягач стоял поперёк трассы, полностью перекрывая её.
– Тормози! – крикнул я, но Уилфред сам нажал на тормоза, а, так как я не был пристёгнут ремнём, то в финале моего крика я чуть не впечатался в ветровое стекло машины.
Машину занесло, и Уилфред смог остановить её только чудом на расстоянии в полметра от заднего бамперы фуры. Я, изрыгая проклятия, выпутывался из кресла Уилфреда и его ремня безопасности,  Изабелла де Круа тихо ругалась на старофранцузском, потирая лоб, в который угодила рукоятка моего бластера.
После того, как мы все разобрались, кто, где и на ком сидит, я обернулся и, тихо присвистнув, сказал:
– Кажется, у нас гости…
Я был прав – все три «BMW», включая и ту, у которой я отстрелил крышку двигателя, стояли, намертво перекрыв нам путь к отступлению.
– Ну-с, господа офицеры, что теперь будем делать? – спросила Изабелла де Круа.
– Пока не знаю, – ответил я.
Тем временем, бандиты вылезли из своих машин и взяли наш «Хаммер» на прицел своих «калашей». Кажется, теперь о переговорах речь не шла – они передёрнули затворы и открыли огонь.
Секунд 90 мы дружно зажимали уши от рёва автоматов, грохота пуль о броню «Хаммера» и визга рикошетов пуль. После того, как у бандитов закончились патроны, они с несколько озадаченным видом уставились на наш «Хаммер», на котором не осталось и царапины, что было неудивительно – космическую броню пулей даже не поцарапаешь.
Поняв, что от стрельбы большой пользы нет, бандиты отошли посовещаться. После этого их главарь – довольно-таки дерзкой внешности молодой человек – вытащил из машины «матюгальник» и сказал:
– Ну, хорошо, я вижу, что автоматами вас не достать. Но мои парни сейчас применят огнемёты и «коктейль Молотова» – уж будьте, уверены, мы вас достанем!
Я на полпальца опустил стекло и крикнул:
– Подождите немного, нам надо посовещаться!
Бандит ухмыльнулся и сказал:
– Пять минут!
– Из огнемёта он машину, конечно, не спалит, но нам будет немного жарковато, – сказал я.
– А что ты предложишь? – спросила Изабелла де Круа.
– А вот что… – и я стал излагать свой план.
По истечении пяти минут мы выбрались из машины, сразу взяв преступников на прицел своих бластеров. Конечно, их было человек 15, но и мы настроили бластеры в режим широкого поражения.
– Ну и как насчёт дани? – спросил вожак. – Вы, парни заехал на нашу территорию, так что извольте платить дань! Хотя, я вижу с вами девушку… Сделаем так – она повеселится со мной, а размер дани снизим наполовину?
– Опять какой-то козёл пытается решать, что мне делать и с кем спать, – сердитым голосом сказала Изабелла де Круа. – Я всё-таки думаю, что это решать мне, а вы все мне не указ. И вообще, ты не в моём вкусе!
– Значит так, товарищи, сделаю вам контрпредложение, – сказал я. – Вы все мирно складываете оружие, садитесь в свои машины, а мы вам за это сохраняем жизнь.
Я был уверен, что бандитам это не понравилось. Главарь передёрнул затвор своего «АК-74» и сказал:
– Парни, мочи их! – и сам первый выстрелил в Изабеллу де Круа. Девушка пригнулась, и пули пролетели над её головой. В моём случае всё было гораздо сложнее…
В меня выстрелили сразу трое бандитов. Я хотел пригнуться, прыгнуть в них и обезоружить их двумя ударами, но, моё тело сработало гораздо проще и куда эффективнее. Я просто нажал на гашетку своего бластера, выпуская широкий лазерный импульс. Он на лету сбил летящие в меня пули, пролившиеся на асфальт капельками расплавленного свинца, но ещё страшнее оказалась судьба стрелявших – они просто испарились…
После этого выстрела бандиты несколько оторопели – вот, только что стояли три человека, и вот их уже нет. Но после этого они пришли в себя, и отреагировали они очень даже адекватно. Шквал огня обрушился на Уилфреда Айвенго и Изабеллу де Круа. Но мои друзья не для того закончили Космическую Академию и прошли через все ужасы войны с Империей, чтобы погибнуть вот, в тривиальной заварухе с отморозками. Вспыхнули два клинка – зелёный и пурпурный, вспыхнули и затанцевали в опытных руках, уверенно отражая выстрелы из автоматов.
Если честно, бандиты не ожидали от нас такого отпора, тем более что, пока бандиты были заняты пальбой по моим товарищам, я тоже успел внести свой вклад в общую бучу – начал своим мечом кромсать их машины. После того, как от одной из «BMW» остались одни воспоминания, я поднял вверх свой меч и рявкнул громовым голосом:
– А ну, прекратить пальбу немедленно! У вас так и так нет никаких шансов! Сдавайтесь, и вам сохранят жизнь!
Бандиты несколько опешили от услышанного, но у них хватило ума снять пальцы со спусковых крючков, так как двое из них уже лежали на асфальте и стонали от боли в простреленных конечностях. Стрельба окончательно прекратилась, но каково же было моё удивление, когда в руках из рук главаря появилось красное световое лезвие, и он насмешливо сказал мне:
– Что, думали, что я – простой бандит? После того, как моя капсула грохнулась в вашу глушь, я начал собирать банду для того, чтобы набрать денег и смыться с вашей вонючей планетки!
Ну, что я мог сделать? Ну, ненавижу я, когда Землю называют «вонючей планеткой». Я указал лезвием своего включённого меча на грудь главаря:
– Только ты и я. Один на один. Дуэль! Идёт?
– Идёт.
И мы сошлись в смертельном поединке, и скрестились два лезвия – голубое с красным. Бой шёл по всем правилам боевого искусства Джедаев, и непонятно было, кто из нас победит, ведь наши силы были равными. Никто из нас не применял никаких штучек с Силой, точнее, бандит сначала попробовал использовать против меня удушающий захват Силы, но я довольно ощутимо ударил его Силой и мысленно предупредил:
– У меня хватит Силы в следующий раз ударить тебя так, что ты умрёшь, так что дерись, как мужчина!
Главарь согласился, но продолжил осыпать меня насмешками:
– Ну, что, легавый, нашла коса на камень?
– С чего это ты взял, что я – легавый?
– А у кого ещё на вашей поганой Земле могут быть и армейский бластер и световой меч?
– Не смей оскорблять мой дом! – взревел я, налетая на своего противника и обрушивая на него град ударов. Ярость как будто удесятерила мои силы.
После восьмого удара главарь покачнулся, потом его меч (вместе с его правой кистью) отлетел куда-то вдаль, а следующим мощным ударом я пронзил его чёрное сердце. Перед смертью главарь только успел произнести, ставшее уже традиционным в случае насильственной смерти: «Да будь ты проклят, патрульная собака!», на что я, как всегда, ответил: «До встречи в аду, придурок!». После этого я навёл свой клинок на оставшихся бандитов и сказал:
– А вы что стоите? Быстро садитесь в свои битые «колёса» и убирайтесь отсюда, пока живы!
Бандиты решили беспрекословно последовать моему совету, и больше мы их не видели. Мы же без особых проблем добрались до моего дома, и я торжественно припарковал свой «Хаммер» радом с моим подъездом. Мы поднялись на 4-й этаж, по очереди приняли душ, а потом, пользуясь отсутствием моего отца, все трое улеглись на моей широкой кровати и погрузились в сон, часиков на 8.
 
6. Искушение Злом
После того, как закончилось это приключение с «Хаммером», Изабелла де Круа стала замечать за мной какие-то странности: я стал более раздражительным, часто огрызался на всех без повода и причины… На всех тренировках я выкладывался по полной программе, не щадя при этом ни себя, ни товарищей. Это вызывало у девушки серьёзные опасения, так как мы с ней всё-таки были не просто товарищами, а любили друг друга, хоть пока дело и не доходило до интима. Однажды, когда мы с ней дежурили на крейсере, она задала мне вопрос:
– Слушай, с тобой всё в порядке?
– В каком смысле?
– Ну, ведёшь ты себя в последнее время, мягко говоря, не совсем адекватно. На тренировках ты размахиваешь мечом так, что страшно становится, а твоя раздражительность уже становится темой для обсуждения во всём гарнизоне…
– Что?! Да как ты посмела меня с кем-то там обсуждать?
– Ну, положим, ни с кем я тебя не обсуждала, но ты сам позавчера так послал диспетчера по связи, что тот взял больничный, а потом ты чуть не зарубил охранника в ангаре, так как тот поинтересовался твоим пропуском…
– Да, действительно, это не совсем так, как должно быть… – промолвил я. – Есть какие-нибудь идеи?
– Ну, для начала мне придётся тебя просканировать. Пошли в госпиталь…
Мы покинули рубку «Синей молнии» и спустились на пару уровней вниз, в госпитальный отсек. Я разделся и вошёл в аппарат для полного сканирования организма. Изабелла де Круа уселась за пульт управления аппаратом и включила его. Через минуту я вышел из аппарата и встал за спиной у девушки, глядя через её плечо.
– Ну, что там у меня? – спросил я.
– Да, вроде, пока всё в порядке, – ответила девушка. – Правда, что-то не так с нервной системой, но, это, скорее, не причина, а следствие. Короче, говоря, мне пока сложно объяснить, что с тобой такое. Сам же знаешь, что физиология Джедаев для современной медицины пока ещё тёмный лес, даже для меня, хоть я и сама Джедай.
– Тогда нам с тобой придётся посмотреть в базе данных по Джедаям, – предложил я.
На том мы и расстались. Я в своей каюте переоделся, надел куртку, поскольку день был сырой и холодный, собственно, я просто снял китель, так как он не помещался под пилотской курткой и надел её. Брюки же я менять не стал. Я ещё заменил кобуру на ремне на ту, которая носится под мышкой, так как в ней удобнее носить бластер. Переложив его в ту кобуру, я взял с дивана световой меч, и, немного поколебавшись, решительно повесил оружие на пояс. Зря. Лучше бы я запер его в сейф.
От космодрома до Центрального рынка ходил автобус №11. Так мало того, что ходил он нерегулярно, так ещё и машины на маршруте были настолько древние, что большинство из них вставали прямо на маршруте. Я долго ждал, успев за это время вдрызг разругаться с несколькими мужиками на остановке – я, естественно, не хотел стоять под проливным дождём, ожидая автобус, но эти мужики тоже не хотели, но они ещё и хотели покурить на остановке, ожидая автобуса. Я же совершенно не переношу табачный дым, а в том состоянии, в котором я на тот момент находился, я заводился, можно сказать, с полуоборота. Ну, я и завёлся…
– Короче, чё, если ты пьяный, то всё можно, что ли? – рявкнул я на одного мужика, бывшего, ростом, почти, как я, да и силёнкой он был не обижен.
– Не понял! Да я же из тебя щас котлету сделаю! – заорал парень после того, как я удачным пинком выкинул его из павильона.
– Попробуй! – сказал я, принимал боевую стойку.
Естественно, парень попробовал. Вот только против профессионального военного, да ещё и Джедая, он не долго выстоял, и уже через полминуты он лежал  в луже грязной воды, находившейся рядом с остановкой.
– Ещё желающие есть? – рявкнул я.
Желающих больше не было. В тишине и относительном покое я дождался автобуса. Подошёл старенький «скотовоз» – как называли в народе «ЛиАзы». Основным контингентом пассажиров были старухи дачницы и посетительницы кладбища – тоже постпенсионного возраста, из тех, что в автобус лезут, словно танк, а потом начинается: «Молодой человек, уступите место старушке…». Я это дело ненавижу, так как ненавижу всё притворство и неискренность. К счастью, сейчас меня никто не донимал – мест в автобусе всё равно не было – шёл он, набитый битком, и именно поэтому он и вышел из строя сразу за ЖБИ – на Второй Пензе. Водитель извинился, и выпустил пассажиров, предупредив их, что билеты действительны на следующий автобус. Действительны-то, действительны, но когда он будет, этот следующий автобус? Да и будет он тоже битком, ну, а так как я знал одну не слишком длинную дорогу, то у меня появилось вполне естественное желание пройтись пешком.
Я знал этот короткий путь потому, что было у меня такое увлечение, в минуты свободного времени – кататься по городу на велосипеде. Следствием этого безобидного увлечения было то, что родной город я знал, как свои пять пальцев. Мне нужно было дойти до железнодорожного переезда, а потом от него идти строго вдоль дороги. Ну, я и пошёл, злой, как чёрт, под проливным дождём. И вот, когда я проходил мимо стоянки теплоходов на воздушной подушке – любимого летнего развлечения жителей нашего города, мимо меня пронёсся роскошный чёрный «Мерседес». Ну, пронёсся, казалось бы, ну и фиг с ним, так нет. Дело в том, что пронёсся он по огромной луже, обдав грязной водой мои форменные тёмно-синие брюки и любимую форменную куртку. Мой ответ был, как всегда, быстр и точен – рука сама сорвала с пояса световой меч и, включив его, метнула вслед машине. Так как я очень хорошо владел Силой, мой бросок был хорош. Световое лезвие буквально распороло колёса «мерина», после чего вернулось в мою руку. Машина беспомощно улеглась на задний мост, и все её дверцы распахнулись. Из «мерина», на свет Божий, выбрались пятеро коротко стриженых парней спортивной внешности.
– Ну, ты парень и попал на «бабки»! – начал водитель. – Я не знаю, как ты это сделал, но ты мне за это заплатишь. Я эти шины брал по 50 баксов за штуку.
– А я этот комплект формы получил бесплатно, но мне он очень нравится, а вы его испортили. Вот теперь и идите пешком, – огрызнулся я.
– Вася, товарищ не понимает, – обратился водитель к одному из товарищей.
– Сейчас поймёт, – ответил Вася, ленивым движением расстёгивая куртку и вытаскивая из кармана «ствол».
Видимо, предполагалось, что вид пистолета должен был меня напугать. Но, я просто шевельнул левой рукой, затянутой в кожаную перчатку, и пистолет вылетел из руки Васи и аккуратно лёг в мою руку. Я осмотрел «пушку»: «ТТ», со спиленным номером, калибр 7,62 мм. Вещь опасная, так что лучше от неё избавиться. Я коротко размахнулся рукой, и пистолет улетел с моста в Суру.
– Как ты это сделал? – спросил Вася испуганным голосом.
– Ловкость рук и никакого мошенничества, – ответил я фразой из какого-то фильма. – Даю вам 10 секунд, чтобы извиниться передо мной. Не будете извиняться – покажу ещё несколько фокусов с летальным исходом, и лучше бы вам, ребятки, их не видеть.
К сожалению, умом эти парни не блистали. Водитель сказал:
– Парни, стреляем в него. Со всеми он не справится.
Но справляться со всеми мне и не пришлось. Я просто снова пошевелил своей левой рукой, и водитель, держась рукой за горло, взмыл в воздух. Я слегка сжимал его горло при помощи Силы, так, чтобы ему было больно, но не смертельно.
– Пощади! – прохрипел водитель – ему действительно было очень больно.
– Тогда извинись передо мной! – прорычал я.
– Извини нас, – прохрипел он.
– «Извини нас», пожалуйста! – прогрохотал я.
– Извини нас, пожалуйста! – снова прохрипел водитель.
– Вот то-то же! – сказал я, убирая свой захват. Водитель, потирая полураздавленное горло, упал на асфальт. – И дружкам своим скажи, что с Джедаями шутки плохи!
«Братки» ушли до ближайшего автосервиса, а я пошёл домой. И, только когда я шёл через туннель, соединяющий Маяк и наш район, я понял, в чём дело – я подвергался риску перехода на Тёмную сторону Силы, тому, чего я боялся всю свою жизнь.
Дело в том, что в жизни каждого Джедая наступает такой период, когда он подвергается искушению Злом. Если он сможет выдержать это искушение, когда он, кажется, в состоянии, победить всех и всё, то его жизнь вне опасности, в противном же случае, он становится Ситхом. Всё это я узнал уже потом, когда просматривал компьютерную базу данных по Джедаям. И единственным, что могло помочь молодому Джедаю, так это помощь его наставника. Беда была в том, что мой наставник трагически разбился на истребителе, в неравном бою с тремя истребителями имперцев.
И я решил обратиться за помощью к Изабелле де Круа, точнее к её наставнику – женщине лет 25-ти, которая, по совместительству, преподавала астронавигацию в нашей Академии. Она, узнав о моих проблемах, посоветовала мне посетить Академию Джедаев. Я искренне удивился:
– А это ещё что за зверь?
– Это подпольная Академия Джедаев, находящаяся на планете Явин.
– Тот самый Явин? Над которым кокнули «Смертельную Звезду»?
– Да, Алексей, и ты должен лететь туда. Но помни, что имперские шпионы давно охотятся за Академией. Они дорого дадут за то, чтобы раз и навсегда выкорчевать всех Джедаев из Вселенной. Будь осторожен!
– Не беспокойтесь, мэм! Я знаю, как отцепить «хвост»! – усмехнулся я.
Ну, да, сказать проще всего. А вот на выходе из Академии меня сразу тормознули двое парней в форме Космофлота и сказали, что меня хочет видеть тогдашний начальник сектора, адмирал Сидорчук. Ну, я подавил в себе желание придушить их (что само по себе было небольшой победой над Тёмной Силой) и пошёл с ними. Действительно, адмирал посылал за мной. И, как выяснилось, недаром…
– Алексей, когда я вижу, как хороший пилот болтается без дела, у меня появляется зуд в одном месте. У меня есть для тебя работа. На одном из наших секретных оборонных заводов построили новый экспериментальный ударный корабль. Можешь испытать его в действии?
– Но, почему именно я? Дело в том, что мне нужно побывать в одном месте, так как я должен научиться медитации.
– Ладно, Алексей, открою тебе секрет. За кораблём охотятся шпионы Империи. Они чуть ли не наводнили всю базу. Я заинтересован в том, чтобы убрать на время этот корабль с Земли. Ты, кстати, где медитировать собрался?
– На Явине. Хочу побродить среди древних развалин.
– Надеюсь, там они не будут искать нашу «Супернову».
– «Супернова»? Оригинальное название…
– С латыни переводится, как «Сверхновая». Мы решили, что атака этого корабля будет так же смертельна, как взрыв сверхновой. Так что, лети, Алексей, и да пребудет с тобой Великая Сила!
– Служу Галактике! – откозырял я и щёлкнул каблуками.
Я вернулся домой и стал собирать свои вещи. Вещей у меня было немного – запасной комбинезон, любимый бластер, плеер, аккумуляторы и несколько книг. В тот же вечер, когда было уже темно, я прибыл на космодром. Дождь в тот вечер лил, как из ведра, сильно затрудняя (как я надеялся) жизнь имперским шпионам. В ангаре № 8, освещённая прожекторами, стояла «Супернова». Она была прекрасна так, как прекрасен может быть только боевой корабль. Чем-то по внешнему виду она напоминала американский «А-10 Thunderbolt». Конечно, «Супернова» была в несколько раз крупнее, чем А-10, вооружение на ней стояло более совершенное и смертоносное.
Я по лесенке поднялся к открытому кокпиту и принял у техника-инструктора книгу с инструкцией и описанием корабля. Наскоро пробежав книгу глазами, я сказал:
– А как это понимать – полное слияние?
– Это когда пилот и машина становятся единым целым. Пилот видит цель так, как её видят рецепторы корабля. По оценкам специалистов это повышает боевую эффективность системы в несколько раз.
– Не уверен. Раньше такие эксперименты заканчивались тем, что пилот сходил с ума, или погибал…
– Капитан, не я разрабатывал эту систему. Вам неплохо было бы поговорить с пилотом, который испытывал эту малютку, но он, к сожалению, погиб…
– Я же говорил, что это опасно!
– Погиб, когда имперцы напали на Землю. Он вышел на другой «птичке» против целого звена и сбил их всех, но последний… сами понимаете.
– Понимаю. Ладно, я беру эту «птичку». Какие ещё неприятности будут ожидать меня в этом полёте?
– Не знаю, – ответил техник.
– Кажется, «неприятности» – это я, – раздался от дверей немного неуверенный голос.
Я обернулся. В дверях стоял какой-то молодой незнакомый офицер. Он так же, как и я, принадлежал к Джедаям – рядом с традиционным бластером на его поясе, так же, как и у меня, висел световой меч.
– А вы кто такой будете? – немного резковато спросил я.
– Я – капитан-лейтенант Сергей Васильев, и мне сказали, что Вы летите на Явин, и можете меня подбросить…
– Так! – произнёс я зловещим тоном. – И кто ещё знает об этом полёте?
– Больше никто, капитан, – ответил мне молодой Джедай. – Просто мне нужно попасть на Явин, чтобы завершить обучение, а в Штабе Флота мне сказали, что Вы летите на Явин…
– Ну, раз больше никто про полёт не знает, то занимай место второго пилота, Сергей Васильев. Налёт-то у тебя большой?
– Не очень, капитан.
– Во-первых, просто Алексей, а во-вторых, давай-ка без официальности, идёт?
– Так… то есть, да, Алекс.
– Ну, вот и замечательно.
Я уложил инструкцию в сейф с моими вещами, потом надел на голову шлем и, пристегнув ремни, вызвал диспетчера:
– Я – рейс «101», к взлёту готов. Запрашиваю разрешение на запуск двигателей!
– Я – диспетчер. Мы не можем дать вам разрешение на взлёт, пока не получим координат вашего места назначения.
– Даю Вам, диспетчер, код доступа «Альфа». С этим кодом я имею полное право взлетать и садиться когда угодно, – и я ввёл с клавиатуры свой код.
– Вас понял, «101». Вылет разрешаю.
– Спасибо, диспетчер, – ответил я, запуская двигатели «Суперновы».
Корабль медленно оторвался от пола ангара и я, убрав стойки шасси, самостоятельно вывел его из ангара. После этого я, по привычке решил сразу выжать полную мощность из его ускорителей. Результат был такой, что все, находящиеся в ангаре, сильно удивились. Корабль мгновенно рванулся вперёд так, как ещё не взлетал ни один корабль. Вот только мы с Сергеем никаких перегрузок не ощутили – на «Супернове» стояли самые лучшие гравитационные компенсаторы.
– «101», с Вами всё нормально? – донеслось до меня по планетарной связи.
– А что? – расхохотался я. – Вы, что, что-то иное думали увидеть? С нами всё просто о`кэй! 10-4, связь прекращаю.
– Что это было? – спросил поражённый моим взлётом Сергей.
Я, не показывая, что был удивлён не менее него, ответил:
– Просто у нашей «лошадки» слишком крутой норов.
– Не понял…
– Ну, ускорение она набирает быстро! И чему вас только учат в Академии…
– В каком смысле?
– Ну, ты вообще, книги читаешь? Или только то, что приказывают?
– Ну, раньше я книгами как-то не интересовался…
– Зря. Теперь и поговорить будет не с кем…
– Да ладно, капитан, ну, подумаешь, книг не читаю, но ведь у меня ещё всё впереди. Может, потом и научусь. Кстати, а на чём это мы летим? Я раньше как-то таких «птичек» не видел…
– Это – экспериментальный ударный корабль «Супернова», предназначенный для нанесения ударов по базам противника на средних и больших расстояниях. Если честно, то имперские шпионы, говорят, готовы за то, чтобы хотя бы увидеть его, продать свои бессмертные души, в том смысле, если они у них есть, конечно! Ха-ха!
– Надеюсь, они до него не доберутся, – сказал Сергей после небольшой заминки.
– Я сделаю всё, чтобы помешать им, – сказал я.
Полёт до Явина был самым обыкновенным – разгон до гиперскорости, сам прыжок, ну и манёвры подхода к планете, и гашение скорости. В полёте, я старательно изучал все возможности корабля, кроме, конечно же «полного слияния». Ну, не готов я пока был к таким вещам, но дал себе слово, что сразу после того, как научусь справляться с соблазнами Тёмной стороны, то сразу займусь этим.
Нас приняли на космодроме Явина, на котором приземлялись корабли и постраннее, чем наша «Супернова» – с тех пор, как основали эту подпольную Академию, обучающую Джедаев со всей Галактики, прошло уже не менее 10 лет. Одно время Академия была вынуждена делить одно помещение с тайной базой Галактического Центра, но, после того, как была уничтожена «Смертельная звезда», Академия переехала в другое здание, и теперь места для тренировок хватало с избытком. Я аккуратно, не приземляясь , зарулил в подземный ангар, посадил корабль на все три точки, а потом включил молекулярные захваты корабля. Корабль намертво пристал к покрытию ангара, и сдвинуть его теперь с места было невозможно.
После того, как я открыл люк, в ангаре появились два Наставника. Они были одеты традиционно для Наставников – длинные плащи с капюшонами, скрывающими лица, но из-под плаща одного из них виднелись начищенные до блеска форменные сапоги армии Галактического центра, а на втором были космические ботинки, как и на мне – с магнитными подковами. Когда мы с Сергеем вышли из корабля, один из Наставников сказал:
– С чем вы пожаловали, молодые люди?
– Я – капитан Алексей Аряев, с Земли. Я прибыл сюда, чтобы научиться медитации, и завершить своё обучение, так как мой Наставник погиб, – представился я.
– Я – Сергей Васильев, и я тоже прибыл, чтобы завершить своё обучение, – сказал Сергей.
После того, как мы представились, один из Наставников сказал:
– Я – старший Наставник этой Академии Джедаев. Меня зовут Линкс Катарн.
При этом он откинул с головы свой капюшон. Под капюшоном оказалась седая голова, принадлежащая ещё не очень старому человеку. Лицо у него оказалось морщинистое, но не очень. Глаза Катарна светились довольно-таки живым блеском, и вообще, у него был вид этакого дедана, который всё повидал на своём пути, и у которого ещё впереди очень много дел. Словом, вид у него был, как у популярного актёра Шона Коннери, когда он снимался в фильме «Аль-Катрас».
– Это – мой сын Кайл, – сказал Катарн. – Он тоже Наставник.
Ну, с Кайлом всё было гораздо проще. Он был несколько старше меня, лет так 25-30, носил усы, небольшую бородку и имел карие глаза. По росту из всех четверых был, скорее всего, отец Кайла, Линкс.
Нас нормально приняли в Академии, выделив каждому по небольшой симпатичной комнате со всеми необходимыми удобствами, включая и подключение к С-Нету. Обучение начиналось на следующий день. Да-а-а-а! Вот это была учёба. Я знал, конечно, что Джедаи могут очень и очень многое, но, оказалось, что о большинстве возможностей Джедая я даже не подозревал. Например, Джедай сам может исцелять свои раны, если они, конечно, не очень серьёзные. Например, если ты сломал ногу или руку, то она срастается за день-два. А какие ещё у меня отрылись способности, так их даже описать сложно.
Например, я знал, что настоящий Джедай способен пройти по канату, или по слабо натянутой проволоке. Но, я даже представить себе не мог, что мне придётся этим заниматься самому. Есть в нашем городе такой Подвесной мост – излюбленное место жителей нашего города для свиданий и просмотра фейерверков. Так вот, он подвешен на толстых стальных канатах, натянутых неравномерно. По ним не то, что бегать – по ним ходить нельзя. Сам я, правда, не пробовал, но видно же. И нас учили ходить именно по таким канатам. Сначала было трудно. Помню, как я в первый раз грохнулся на мат, да ещё так, что чуть позвоночник не сломал. Потом было легче, а под конец я уже умудрялся не только бегать по такому канату, но ещё и фехтовать с противником на световых мечах. Сначала противником была спарринг-машина, потом, когда наше мастерство отточилось до определённого уровня, мы начали драться по-настоящему, в полную силу, но, естественно, стараясь не причинять вреда друг другу.
Помнится, меня на этом этапе подготовки удивило то, что меч у Сергея был не голубой, как у меня, или зелёный, или ещё какого-нибудь спокойного Джедайского цвета, а красный, как у Ситхов – Тёмных Джедаев, да и дерётся он, не как новичок, а, скорее, как профессионал. Я спросил Сергея, в чём дело. Он ответил:
– Это не мой меч. То есть, теперь-то он мой. Мы с его прежним обладателем поменялись – ему мой разрубленный на том свете, а мне его – хороший. А дерусь я с раннего возраста. Я ведь не с самой Земли, а с колонии на Альфе-2. Её пытались захватить имперцы, причём, раньше, чем Землю. Там не спрашивали, готов ты к тому, чтобы стать Джедаем, или нет. Там не было выбора.
– Я прекрасно понимаю тебя, – сказал я. – У меня тоже не было выбора. Когда меня обследовали сразу после рождения, то обнаружили, что у меня есть предрасположенность к способностям Джедая. И вот, я им стал.
Дело в том, что говорить Сергей умел очень хорошо, ну, и я решил ему тогда поверить, хотя он уже тогда вызвал у меня определённые подозрения этой своей юношеской непосредственностью.
Через полмесяца тренировок, когда в Академии стояла глубокая ночь, и все спали, в моей комнате раздался звонок моего ноутбука, подключенного к С-Нету. Я проснулся и нажал на кнопку ответа. На дисплее появилось лицо адмирала Сидорчука. Я пригладил свою взъерошенную после сна шевелюру, и попытался отдать честь.
– Вольно, Алексей. У меня очень плохие новости – каким-то образом имперским агентам удалось узнать, что ты увёл с Земли «Супернову». Два часа назад из твоей квартиры были похищены твой отец и штурман «Синей молнии» Изабелла де Круа. После этого на мой адрес поступило вот это.
Вместо Сидорчука появилось лишённое всякого выражения лицо имперского офицера в форме разведки. Он посмотрел на меня, так, как будто он меня видел и сказал:
– Передайте капитану Алексею Аряеву, что, если он хочет увидеть ещё раз своего отца и свою девушку, то мы будем ждать его на базе, на планете Веренея.
– Веренея?! Но, ведь это в двух днях пути от Явина, если без прыжка. Уверен, имперцам известно, где я сейчас нахожусь!
– Алексей, твоя миссия совершенно секретна. Кроме меня почти никто не знает, где ты сейчас находишься!
– Ладно, я сам разберусь.
– А что намереваешься делать?
– Да есть у меня парочка мыслей на этот счёт, – зловеще проговорил я. – Спокойной ночи, адмирал! – и я отключил связь.
Естественно, спать я уже не мог – ведь уже второй раз мой отец попал в неприятности из-за меня. Я вскочил с койки, окончательно просыпаясь. Я натянул на себя форменный комбинезон и помчался в комнату Линкса Катарна. Он принял меня, так как не спал, а медитировал.
– Что привело тебя ко мне в два часа ночи, юный падаван?
– Наставник, я только сейчас получил сообщение из штаба Флота. Имперцы похитили моего отца и мою девушку. Я обязан спасти их!
– Я вижу, юный падаван, что ты действительно должен идти. Тогда иди, и да пребудет с тобой Великая Сила!
– Спасибо, сэр! – ответил я, выходя из кабинета Катарна.
Конечно, на Явине, как и на любой другой планете, есть деление на день и ночь, но Джедаев обучают тоже, и день и ночь, так что я не очень удивился, когда не застал Сергея в его комнате. Правда, в тренировочном зале его тоже не оказалось. Я ожидал увидеть его где угодно, но только не там, где он был – в ангаре, где он лежал под крылом «Суперновы», пристально рассматривая кабель подачи энергии на правый турболазер.
– А, вот ты где, – сказал я. – Собирай вещи, мы вылетаем.
– Куда? – спросил Сергей.
– На Веренею, – коротко ответил я.
– На Вере… Но, там же имперцы!
– Да-а-а?! – саркастически протянул я. – А ещё там мой отец, и моя девушка – в заложниках! Вопросы есть?
– Никак нет, капитан!
– Ну, вот и чудненько! Собирайся!
Пока Сергей собирал свою сумку, я уселся в ложемент первого пилота и быстро провёл предполётный тест. Все системы были в норме, что было неудивительно – в ангаре за кораблями следили на совесть. Застегнув ремни безопасности, я посмотрел, как Сергей уселся рядом, и запустил конвертеры корабля.
– Я – «Борт – 101», – произнёс я в микрофон. – Запрашиваю разрешение на взлёт.
– Я – диспетчер. Взлетайте, «101», и да пребудет с Вами Великая Сила!
– Спасибо, диспетчер! – сказал я, взлетая.
«Супернова» иглой пронзила тонкий слой облаков, и, не успели мы с Сергеем опомниться, как наша «птичка» уже начала свой стремительный разгон до крейсерской скорости. Я лихо вёл корабль, искоса поглядывая на Сергея, который, казалось бы, просто наслаждается полётом, но что-то в его непринуждённом поведении меня настораживало. Что именно, я не понимал, но, когда он заснул, я решился. Устроившись в ложементе максимально удобно, я мысленно произнёс: «Полное слияние!».
То, что случилось вслед за этим, описать довольно сложно. Я знал, что я – человек, офицер Космической полиции, капитан Алексей Аряев, но одновременно я был экспериментальный космическим кораблём ударного класса «Супернова». Вместе со своими руками, ногами и всеми остальными органами, я также ощущал каждый турболазер, каждую ракетную установку, и каждый двигатель. Я понял, что на борту «Суперновы» есть такая экспериментальная штука, как комплексы по производству ракет малого и среднего радиуса действия. Я видел окружающее пространство не только, как человек, но и как космический корабль. Например, стоило мне бросить взгляд на любой пролетающий мимо астероид, как я уже знал, чем его лучше всего уничтожить, как это сделать с минимальным расходом энергии или боеприпасов, и всё такое прочее. И я ощутил ещё чьё-то присутствие…
– Кто ты? – немного робко спросил я.
– Я – корабль «Супернова», – раздалось в моей голове приятное женское контральто.
– Это как? – не понял я.
– Я система искусственного интеллекта. Я управляю всеми бортовыми системами корабля и вооружения. Я буду твоим партнёром, Алексей.
– Здорово, – сказал я. – Но, почему именно девушка?
– Так как большинство пилотов истребителей – мужчины, было решено придать мне женские качества, так как доказано, что именно пара мужчина-женщина работает наиболее эффективно. Кстати, я чувствую, что тебя что-то гнетёт?
– Да, – ответил я. – Мой попутчик, Сергей Васильев. Я не уверен, что он – тот, за кого себя выдаёт.
– Я могу это проверить. У меня есть доступ ко всем базам данных Космической полиции, а, если у меня к чему-нибудь его нет, то я его добуду…
– Так ты ещё и хакер?
– Ну, никогда ведь не знаешь, какая специализация может понадобиться в нашей работе, – невинным голосом ответила «Супернова». – Я так понимаю, что посмотреть нужно ещё и в имперской базе данных?
– Правильно, солнышко. Мы с тобой сработаемся…
– В каком это смысле – «солнышко»? Я же не ваше земное светило…
– Ну, в том, что ты – хорошо работаешь, это у нас людей, так говорят. Ты привыкнешь.
– Я пока буду искать, а ты можешь ещё поизучать возможности моих систем. Я же вижу, что ты и меня немного побаиваешься… Не бойся, я своим вреда не причиняю.
– Спасибо, – сказал я. – Я так и поступлю.
Пользоваться системой связи «Суперновы» оказалось очень просто. Стоило мне только подумать о какой-нибудь передающей станции, как система автоматически производила на неё настройку. Естественно, что такие системы, как автоматическое удержание сигнала и всё такое прочее, работали автоматически. По ходу того, как я учился пользоваться приёмником «Суперновы», она давала мне необходимые пояснения, очень ценные и интересные. А вскоре она резюмировала:
– Алексей, никакого Сергея Васильева в Космической полиции не существует.
– Хм! Я так и думал! А кто тогда сидит в ложементе второго пилота?
– Его зовут Джаксон Сфинкс, и он майор имперской разведки.
– Так! Значит, они так не так уж сильно уверены в своих силах, раз для того, чтобы захватить тебя, послали своего агента.
– Они хотят меня захватить?
– Ой, да ты даже и не представляешь, какая ты ценность. Ну, ладно, этого майора мы обезвредим. Слушай мой план…
… Когда я вышел из состояния полного слияния с кораблём, Сергей (пока ведь можно его называть и так) уже не спал. Он что-то просматривал на своём мониторе.
– И что у нас плохого? – спросил он, думая, что я занимался сканированием системы.
– Ничего. Корабль в полном порядке. Теперь я понимаю, почему имперцы так хотят его заполучить. «Птичка» – первый сорт.
– Да, имперцам такой кораблик бы не помешал. Ведь, он один способен уничтожить целую базу. Я вот, смотрел вчера спецификацию – это же что-то невообразимое, – сказал Сергей – Да, был бы у нас такой кораблик…
– «У нас» – это у кого? У Космической полиции, или у Флота Империи? – полюбопытствовал я. – А, майор Сфинкс? Ваше прикрытие раскрыто!
– А, ч-чёрт! Ладно, часом раньше, часом позже. Интересно, конечно, как ты его раскрыл, но это неважно. А ведь у меня были планы в отношении тебя. Пилот ты первосортный, да и боец неплохой. Я уж было, тебя переманивать собрался. А теперь придётся отдать тебя Императору. Но, для него это будет царский подарок – Академия, корабль, да ещё и ты в довесок. Да я в отставку адмиралом выйду! – говоря это, Сфинкс уверенно привязал меня ремнями безопасности к креслу так, что я при всём своём желании не смог бы выбраться из ложемента.
– А у вас с Императором от такой жадности рожи не треснут? – осведомился я. – Сразу ему и меня, и Академию, и «Супернову» на блюдечке – не много ли?
– Не-а, в самый раз. Теперь мы победим и ваш долбанный Галактический Центр, и вашу Космическую полицию!
– Нет, – ответил я совершенно спокойным тоном. – Сейчас ты меня по-хорошему отпустишь, а сам пойдёшь в карцер.
– С какого это перепугу? Я ведь все ваши Джедайские штучки наизусть знаю, и они тебе не помогут!
– Они не помогут, но у меня есть одно слово волшебное…
На всякий пожарный Сфинкс вытащил из кобуры бластер, снял его с предохранителя и прицелился в меня.
– Если ты что-нибудь выкинешь, то Императору придётся платить мне за твой труп. Можешь быть спокоен, он хорошо заплатит!
– Это точно, – ответил я. – Я же у него номер 1 в списке на уничтожение.
– Ладно, и что у тебя за слово?
Дальше всё разворачивалось, как в настоящем боевике – я сказал:
– «Супернова» – взять его! – Сфинкс нажал на гашетку своего бластера, стреляя в меня.
Вот только бластер не выстрелил, так как защитное поле в рубке работало, как часы. Сфинкс, уже поняв, что проиграл, бросился на меня с ножом, но «Супернова» даже не дала ему подняться из ложемента. Ремни накрепко сжали тело майора, и он утих. После этого мои ремни расстегнулись, и я оказался на свободе.
– Спасибо, «Супернова», – сказал я.
– Не за что, Алексей, – раздался голос корабля из динамиков.
– Ну, раз мы его упаковали, то сам по себе возникает вопрос: на корабле вообще-то карцер есть?
– Конечно. Я сейчас перенесу его туда.
– Вот оно как!
– Да, Алексей. Я всё-таки полная хозяйка на этом корабле. Бортовые дроиды полностью подчиняются мне.
Ложемент второго пилота, вместе с майором, который смотрел на меня ненавидящим взглядом, исчез из рубки. Через три минуты он вернулся, уже без майора.
– Потом покажешь, как ты это делаешь, – сказал я. – А теперь – курс на систему Веренея! Они ждут тебя, но под командованием другого человека. Уверен, эти парни удивятся нашему прибытию!
Для двух форсированных двигателей «Суперновы» расстояние до соседней планетной системы – это всего два часа быстрого хода, а её ультрамощные сенсоры начали обшаривать частоты имперской связи в тот момент, когда мы миновали внешний радиационный пояс системы.
– Так, довольно-таки неплохая система ПКО, – комментировала «Супернова». – На космодроме стоят две эскадрильи истребителей-перехватчиков, но они сейчас не в состоянии боеготовности, а, значит, не представляют для меня угрозы. Я легко о них позабочусь…
– А мой отец и Изабелла де Круа?
– Биологические сигналы двух землян исходят от одного из бункеров. Вон тот, – и один из бункеров на карте был очерчен зелёной полосой.
– А как быть с системой наземной обороны?
– С тем, что уцелеет после моего удара, ты справишься.
И мы пошли к планете. Войдя в зону действия планетарной связи, «Супернова» начала усиленно «пудрить» мозги имперским связистам, с такой лёгкостью подделывая голос майора Сфинкса, что и его любовница, (или жена) могли бы подумать, что говорит сам Сфинкс. При этом корабль уверенно рассчитывал параметры своего первого удара, который должен быть мощным, неотразимым и быстрым. И вот, настал миг…
Главные гравитационные орудия «Суперновы» ударили прямо по ВПП имперской базы. Только что там стояли на взлётной полосе две эскадрильи истребителей-перехватчиков, и вот уже на их месте лежат только разноцветные обгоревшие обломки. А «Супернова» уже перенацелилась на другие, не менее опасные цели. Выстрел следовал за выстрелом, и ни один ватт энергии, и ни одна ракета не расходовались впустую.
Одна из станций планетарной обороны, на свою беду, попыталась ударить по нам из своих турболазерных батарей. Зря. Броня «Суперновы» без труда поглотила тот остаток разряда, который прошёл через защитное поле, а потом «Супернова» ударила сама. Её ракетный залп был смертелен для любого объекта, в том числе, и для той станции. От неё вообще ничего не осталось.
– Алексей, ты готов? – спросила меня «Супернова».
– Да, но что мне делать? – недоуменно спросил я.
– Ничего. Будь спокоен…
Я сидел в своём ложементе первого пилота, как вдруг ложемент охватил меня со всех сторон, превращаясь в тяжёлый десантный скаф. Скаф втянуло в шлюз для десантирования, а потом «Супернова» выстрелила мной из гравитационной катапульты. Разумеется, она контролировала мой спуск, вплоть до касания поверхности планеты. Я почти не ощутил удара. Сразу я, как учили в тренировочном лагере, согнул руки в жесте готовности, и сразу из рукавов скафандра выдвинулись тяжёлые лучемёты – оружие, имеющее превосходную огневую мощь и кучность. Из-за моей спины выдвинулась ракетная установка, а на правом плече выросла турель большого лазера.
Ну, что ж, я был готов к бою. На моей тактической карте светился бункер, в котором держали моего отца и Изабеллу де Круа, а в моём скафе била ключом энергия, которую мне было практически некуда потратить.
– Капитан, башня справа! – раздался голос «Суперновы» в моих наушниках.
– Принято, – ответил я, разворачиваясь и всаживая две ракеты в турель лазера, начавшую поворачиваться в мою сторону.
И, как говорится, понеслась… Сражение (если, конечно, такой беспредел можно назвать сражением) вышло такое, что, не дай Бог снова через такое пройти. Мне, как представителю войск специального назначения, приходилось драться за троих. Спасибо, что «Супернова» помогала – без её пушек я бы не справился. Естественно, что мне пришлось встретиться в бою со всеми видами имперской пехоты – от простой бронепехоты, и до закалённых в сражениях имперских штурмовиков. «Супернове» же приходилось прицеливаться как можно осторожнее, чтобы не попасть в меня. Мне же, в свою очередь, приходилось постоянно находится в движении, ведь по движущейся цели сложнее попасть. Я мысленно поблагодарил создателей этого костюма – он нисколько не стеснял движений, а его сервоусилители работали так, словно были настроены именно на меня (впрочем, именно так это впоследствии и оказалось). Всё это, вкупе с моими способностями Джедая очень хорошо помогало мне на поле боя.
Я лихо косил имперцев налево и направо, постепенно приближаясь к заветному бункеру. В процессе обстрела «Супернова» опускалась всё ниже и ниже, так как с такой высоты она могла использовать не только боевое, но и парализующее оружие, которое было не менее эффективно против имперцев. При этом она непрерывно транслировала и голосом, и в эфир:
– Сдавайтесь, и вам будет сохранена жизнь! У вас нет никаких шансов! Бросайте оружие, и выходите с поднятыми руками!
И большинство имперцев решило послушаться этого совета. Они решили, что, раз говорит женский голос, значит, им ничего не угрожает – вот и ещё одна причина того, почему конструкторы сделали «Супернову» женщиной. Те имперцы, которые сдались добровольно, были помещены в специальный отсек, для задержанных, а те, кто не пожелал бросить оружие, но не был убит, как правило, оставались на том месте, где их настигли парализующие разряды «Суперновы». Но, не все имперцы были настроены так пораженчески. Некоторые, видимо, получили приказ – остановить и взять меня, живым или мёртвым. Собственно, мне ещё повезло, что на этой имперской базе не было Тёмных Джедаев (они же Ситхи), так как с ними без светового меча, который мне просто невозможно было использовать, я бы с ними не справился.
Я долбил ракетами направо и налево, пока они у меня не закончились. После этого я окончательно перешёл на лазерные орудия, вмонтированные в перчатки моего скафандра. Они, да ещё тот большой лазер, который стол на моём плече – вот и всё, что у меня было, но большего мне было и не нужно.
– Капитан, бункер с заложниками на 12 часов, – снова раздался у меня в ушах голос «Суперновы».
– Принято, – ответил я, разворачиваясь в указанном направлении.
Бункер выглядел донельзя солидно – толстые бетонные стены, армированные космической бронёй. Прочные двери, способные выдержать взрыв водородной бомбы. Да-а-а, водородной бомбы у меня, конечно, не было, но у меня была Сила. А Сила – союзник почище водородной бомбы, уж поверьте мне!
Я при помощи Силы ухватился за створки дверей и рванул их на себя. Двери сорвало с петель, и я, в облаке пыли, спокойно вошёл в бункер. Инфравизоры моего шлема отчётливо показывали за стеной четверых – двое сидят на стульях, а ещё двое держат бластеры у их голов. Я решил не тратить драгоценного времени, и просто прошёл стену насквозь. Полметра бетона оказались плохой преградой для моего бронескафандра – я прошёл, что называется, без задержки.
– Всем не двигаться! – рявкнул я с такой силой, что у стены, на каком-то пульте лопнули два монитора, а у одного из имперских офицеров заложило уши. – Бросить оружие!
Бластеров своих они, конечно, не бросили, а вот цель сменили с удовольствием. Теперь оба имперских бластера смотрели точно мне в грудь. Я вздохнул, точно так же, как и вырывал двери, рванул на себя оба бластера. Рывок был хороший, но, вот только один из имперцев успел нажать на гашетку своего бластера, прежде, чем потерять его. У меня в руках не было моего светового меча, да и некуда мне было отражать его выстрел, так что я просто принял его в свою грудь. Я покачнулся, и улыбка осветила мрачное лицо имперского офицера:
– Он падает! Я достал его!
Зря он так сказал. Броню десантного скафа из простого бластера не пробить, а вред он себе этой фразой причинил неслабый – «Супернова» через внешние датчики моего скафа слышала и видела всё, что происходит вокруг меня, так что ей не составило большого труда вычислить местоположение имперца, навести на него один из своих турболазеров и сделать выстрел. Он был, как и все предыдущие, снайперским. Крыша бункера была пробита насквозь, а от незадачливого стрелка осталась только вмятина в бетонном полу.
Я восстановил равновесие (просто на все события – от выстрела имперца до ответной реакции «Суперновы» прошло менее полутора секунд). Повреждений в моём скафе, кажется, не было, ну, если не считать небольшого оплавленного углубления в броне нагрудной плиты моего скафа. Второй имперец, увидев, какая судьба постигла его коллегу, сам поднял руки вверх, и даже помог мне развязывать отца и Изабеллу де Круа. Девушка, сразу поле того, как её руки стали свободны, отвесила имперцы хорошую затрещину.
– Это за что? – поинтересовался я.
– Этот гад, на пару со своим товарищем, хотели меня изнасиловать. Они говорили, что даже, если ты приведёшь корабль, то всё равно живым мы отсюда не уйдём, так что, хоть какое-то удовольствие…
– Замечательно, – проскрипел я зубами. – Пап, а с тобой всё в порядке?
– Знаешь, если бы я знал, что из-за твоей работы меня будут замораживать, похищать, избивать и хотеть расстрелять, я бы никогда не согласился, чтобы мой сын стал офицером Космической полиции.
– Ну, это же не нам с тобой было решать. Тесты при рождении отменить нельзя, а после Академии у меня было два пути – или Флот Империи, или Космическая полиция. Я сделал свой выбор, и, как мне показалось, он был правильным.
– А ты с кем? – спросила Изабелла де Круа. – Кто бы он ни был, выстрел был хороший…
– Спасибо! – раздался из внешних динамиков скафа голос «Суперновы».
– Так! И что это за особа? – ледяным тоном осведомилась Изабелла де Круа.
– Это я, – раздался голос, но уже не из динамиков, а с неба – над нами зависла «Супернова», после чего нас всех по гравитационному лучу втянуло в корабль. – Я – ударный корабль «Супернова», точнее, его искусственный интеллект.
– Это долгая история, – сказал я Изабелле де Круа. – Расскажу её тебе по дороге домой. А пока нам нужно смыться отсюда до тех пор, пока имперцы не поняли, что их атаковал не целый флот, а всего один корабль. А тогда, уж поверь, мы на своей шкуре проверим, правда ли, что имперцы умеют драться, когда знают, что их больше, чем противника.
Мы прошли в госпиталь. Изабелла де Круа провела быстрое медицинское сканирование организма моего отца. Ну, насколько я мог видеть, отец пострадал несильно – у имперцев не поднялась на него рука, но, всё равно, тюремное заключение на имперской базе нельзя сравнить с курортом – в том смысле, что для организма это не так полезно. Изабелла де Круа полностью согласилась с диагностом, когда тот посоветовал отцу пройти полный курс терапии во сне, рассчитанный на два часа.
– Слушай, пап, ты, как, не против, если мы отправим тебя на курьерском корабле Космической полиции, так как мне нужно вернуться в Академию Джедаев, чтобы завершить моё обучение?
– Да, в принципе, нет. Только, где ты возьмёшь этот курьерский корабль?
– А это уже моя головная боль. Всё будет хорошо. Спи, пап, и постарайся отдохнуть.
Отец лёг в медицинское устройство и уснул под действием аппаратуры. Мы же с Изабеллой де Круа перешли в рубку «Суперновы», «на всех парах» уносящей нас от Веренеи.
– «Супернова», в радиусе твоего действия есть патрульные корабли Космической полиции?
– Да, капитан. Я отмечаю на периферии космический корабль-разведчик «Гладиатор», порт приписки Марс.
– Установи с ним контакт.
– Контакт установлен. Можете говорить, капитан.
– Говорит ударный корабль «Супернова», порт приписки Земля. Вы можете нам немного помочь?
– Чем именно, «Супернова»? Кстати, Вас нет в нашем справочнике. Чем Вы это объясните? – раздался в рубке довольно приятный женский голос.
– Это экспериментальный корабль. Нас ещё не успели внести в справочник. Но, Вы не могли бы доставить на Землю несколько человек? Это арестованные нами имперцы, и мой отец. Просто мы сейчас не летим на Землю, так что, сами понимаете…
– Понимаю. Нет проблем, «Супернова». Где Вы сейчас?
Я взглянул на монитор, на котором Супернова» высветила наше местоположение, и положение «Гладиатора». Мысленно прикинув в уме координаты кораблей, я сказал:
– «Гладиатор», высылаю Вам координаты точки рандеву. Встречаемся там, через три часа.
– Нет проблем, «Супернова». Завершаю сеанс связи.
«Супернова» взяла курс на точку рандеву, а Изабелла де Круа, удобно устроившись в ложементе второго пилота, сказала:
– Ну, капитан, рассказывай про «Супернову», и про то, из-за чего нас с твоим отцом похитили. Я, значит, всего-навсего зашла к нему в гости, поговорить о его отношении к твоей работе, и тут какие-то типы, одетые как спецназовцы, ворвались в квартиру, усыпили нас газом и вывезли с Земли.
– Собственно, похитили вас с ним именно из-за «Суперновы». Имперцы хотели поставить меня перед выбором – или преданность делу, или жизнь дорогих моему сердцу людей.
– Ну, а если бы тебе действительно пришлось выбирать между мной и делом, ты бы что выбрал?
– Не знаю, – сказал я. – Я, конечно, очень люблю тебя, да и отец – единственный родственник, который у меня остался, но я же ещё и Джедай…
– Я понимаю, – сказала Изабелла де Круа. – Долг и всё такое, я же сама Джедай… Но, всё же расскажи мне про «Супернову».
– Да я и сам про неё не всё знаю. Может, она сама тебе всё расскажет?
– Как у вас, людей говорится, с удовольствием, – отозвалась «Супернова» и начала свой рассказ.
Через три часа мы встретились с «Гладиатором» в назначенной точке рандеву. Это был продолговатый разведывательный корабль класса «Призрак», как и все корабли марсианского производства, быстрый, функциональный и смертоносный. Конечно, марсианам не был чужд и некоторый комфорт, так что, что касается моего отца, то его удобно разместили в каюте капитана. Капитан – женщина примерно одних лет с отцом (продолжительность жизни у марсиан составляет 300 лет), кажется, положила глаз на моего отца, чему я был, в принципе, несказанно рад – это добавит моему отцу ещё немного уважения к моей работе. Пленных имперцев тоже «неплохо» разместили в карцере, после чего «Гладиатор», просигналив нам двигателями, разогнался и ушёл в гиперпространство.
 
7. Долгая дорога домой.
После того, как «Гладиатор» ушёл на Землю, я предложил Изабелле де Круа составить мне компанию в посещении Академии Джедаев. Собственно, нас на корабле оставалось трое – я, Изабелла де Круа и пленный майор Сфинкс, которого должны были судить на Явине, по законам ордена Джедаев. Девушка ответила:
– Как будто, я смогла бы отказаться, даже если и захотела. Корабль-то у нас один.
– Да, а я и забыл. Так что, летим?
– Конечно. Я же всё равно должна посетить Академию.
И мы взяли курс на Явин. Полёт, естественно, был более длинным, чем до Явина с Земли, ведь мы за прошедшее время сильно отклонились от Явина. За время полёта я полностью изучил все системы «Суперновы», так что теперь я знал о корабле всё (ну, или почти всё, так как «Супернова» всё-таки была женщиной, и у неё, как и у всех женщин, были свои секреты).
И вот, через три дня после нашего отлёта с Явина, «Супернова» снова плавно опустилась на тот же самый космодром, в тот же самый подземный ангар. Вот только встречал нас на этот раз только один человек – Кайл Катарн, который, будучи предупреждён Силой, держал наготове наручники. Когда мы с Изабеллой де Круа вывели из люка «Суперновы» связанного Сфинкса, Катарн сказал:
– Я, в принципе, ещё тогда знал, что он Ситх.
– А что же не сказал, если знал? – спросил я.
– Я знал, Алексей, что вы с «Суперновой» сможете с ним справиться. Это же суперкорабль, сам знаешь. А, кроме того, зачем знать то, что тебе не поможет в схватке, а наоборот, только повредит?
– Ну, тут ты, конечно, прав…
– Алексей, вот когда ты и сам достигнешь уровня Наставника, ты поймёшь, что Сила – это могучий союзник, но она может стать и врагом, если пользоваться ей неправильно. Ведь ты и сам кое-что уже начал понимать, когда испугался соблазна Тёмной Стороны и прилетел сюда?
– Да, – признался я.
– Леди, а Вы тоже прибыли обучаться навыкам Силы? – спросил Катарн, с улыбкой глядя на Изабеллу де Круа.
– Ну, собственно, кое-какие навыки Джедая у меня есть, но, мне бы хотелось их немного повысить.
– Ну, ради этого мы и существуем, леди, – сказал Кайл Катарн.
Мы провели на Явине две незабываемые недели, во время которых мы с Изабеллой де Круа обучались мастерству владения Силой. При этом девушка старалась не просто догнать, но и перегнать меня. Кое в чём это ей удавалось, например, в познании окружающей среды при помощи Силы. Я же традиционно был силён в таких мужских дисциплинах, как боевое фехтование на световых мечах, перемещение предметов при помощи Силы, ну и ещё кое-что.
По истечении этих двух недель, когда я прошёл все необходимые для выпуска тесты, а Изабелла де Круа достигла моего уровня, мы снова погрузились на борт «Суперновы», чтобы вернуться домой, на Землю. Я на ручном управлении провёл «Супернову» через атмосферу Явина, после чего Изабелла де Круа на бортовом вычислителе рассчитала курс до Земли, чем вызвала вопрос «Суперновы»:
– Капитан-лейтенант, зачем Вы это делаете? Разве не проще было доверить эту работу мне? Я же для этого предназначена…
– Понимаешь, ли, дело в том, что ты должна делать такую работу, как пилотирование, вычисление курса и манёвры в открытом космосе только в том случае, если экипаж по какой-то причине не в состоянии этого сделать самостоятельно, – ответил я. – Ведь мы же настоящие профессионалы, которым тоже хочется поработать, понимаешь?
– Ответ утвердительный, – ответила «Супернова».
– Да, и не говори так – «Ответ утвердительный», «Ответ отрицательный» и так далее. Так люди не говорят. Лучше в словах и выражениях брать пример с людей. А в официальной или боевой обстановке, уместны выражения типа «Принято», «Так точно!», ну и тому подобные. Понимаешь?
– Естественно, – использовала «Супернова» одно из моих любимых выражений.
Разгон до входа в гиперпространство обещал быть коротким, так что я, удобно вытянувшись в своём ложементе первого пилота, включил «Галактическое радио», сделал звук так, чтобы не мешать Изабелле де Круа, которая решила немного вздремнуть, и стал слушать музыку. Вот только, дослушать композицию ансамбля «Голубые береты» – группы Мобильной Пехоты, мне не дали…
Как и на всех космических кораблях, приёмник на «Супернове» был настроен на автоматический поиск сигналов бедствия. И вскоре он его поймал. В рубке раздался хриплый голос, искажённый помехами:
– Транспортный корабль «Омикрон-2» просит помощи! Мы пострадали в бою с имперским патрулём! Помогите, пожалуйста, у нас вышел из строя регенератор атмосферы, и отказал бортовой реактор. Запасов воздуха осталось всего на три часа!
Я с тоской посмотрел на монитор, на который «Супернова» автоматически вывела координаты «Омикрона», вычисленные ей. Я молил всех богов Космоса, чтобы до «Омикрона» было больше трёх часов полёта. Не повезло – мы могли добраться всего за два с половиной часа. Тогда я очень страстно пожелал, чтобы на их призыв откликнулся кто-нибудь ещё. И моя мольбы была услышана:
– Я – эсминец «Ассегай» с Кормы Корабля. Где Вы, «Омикрон»?
Последовали координаты корабля. Я присмотрелся к координатам «Ассегая», любезно предоставленным «Суперновой». Оказалось, что мы ближе…
– «Омикрон», прошу простить нас, но, пока мы будем лететь к Вам, у Вас на борту все погибнут – мы в 12 часах полёта.
Я набрал воздуха в лёгкие и сказал:
– Я – штурмовик «Супернова» с Земли. Мы в двух с половиной часах полёта от Вас. Ждите. Скоро будем. Связь прекращаю.
От моего голоса проснулась Изабелла де Круа.
– Что у нас плохого? – спросила девушка.
– Корабль терпит бедствие. Мы – единственные, кто может помочь. Извини, но наше возвращение домой немного откладывается.
– Да ладно, я всегда мечтала оказать кому-нибудь первую помощь. Я же ещё и врач, так что сам знаешь…
Я развернул «Супернову», следуя проложенному ей кратчайшему курсу до терпящего бедствие грузовика, после чего наш штурмовик понёсся на предельной скорости. Два с половиной часа мы готовились к тому, чтобы помочь людям. Дело не в том, что у нас не было необходимых знаний – они у нас были. Дело было в другом – я ещё ни разу не ремонтировал реакторов, хотя и знал все их возможные и невозможные неполадки, а Изабелла де Круа, будучи врачом, ещё ни разу не сталкивалась на собственном опыте с чем-то, более серьёзным, чем вывихи суставов в нашем спортивном зале. Вот и судите сами о наших чувствах во время этого полёта. Но, нервы есть нервы, к тому же, настоящий Джедай всегда держит их под контролем, ну, а раз мы с Изабеллой де Круа были настоящими Джедаями, то и с нервами своими мы справились довольно быстро, и когда на ИЛСе появилось изображение «Омикрона», мы были готовы ко всему. Подойдя к кораблю на небольшое расстояние, мы начали облёт. Да, «Омикрону» досталось неплохо. Обшивка была вся в шрамах от попаданий из турболазеров и лазерных орудий. В одном месте обшивка корабля была буквально вывернута наизнанку, так что интерьер чьей-то каюты был, буквально вывернут наизнанку. Я представил себе, что стало с тем, кто был в той каюте во время взрыва, и мне стало нехорошо. Реактор корабля был заглушен, а вокруг «Омикрона» расплывалось облако газов, которые «Супернова» определила, как атмосферу корабля.
После того, как мы смогли отыскать уцелевший шлюз, я пристыковал «Супернову» к борту «Омикрона». Пока автоматика шлюза выравнивала давление, мы с Изабеллой де Круа готовились к переходу с корабля на корабль. Девушка держала на плече медицинскую сумку с универсальной аптечкой и полевым диагностом, а у меня на спине был закреплён ранец с универсальным ремонтным комплектом. Довершали наше снаряжение неизменные бластеры на ремнях. Дело в том, что бластер – это не только пистолет, при помощи которого можно уничтожить всё, что угодно. С помощью того же бластеры можно сделать всё, что угодно, например, заварить что-нибудь.
Наконец, над шлюзом загорелся зелёный свет, показывающий, что по ту сторону массивной бронированной двери царит земная атмосфера. Дверь камеры медленно уползла вверх, и мы с Изабеллой де Круа вступили на борт грузового корабля «Омикрон-2». Если честно, я был разочарован от своего первого знакомства с инопланетным кораблём. Я ожидал чего-то большего, но нас встретил стандартный, как и на земных кораблях, коридор, который вёл по направлению к кают-компании. В проходе шлюза стоял человек со знаками различия капитана. Он сказал:
– Вы помощь? Добро пожаловать на «Омикрон». Меня зовут капитан Стентлтон Стеукс, или просто Стен. Кто из вас специалист по атомным реакторам и атмосферному оборудованию?
– Меня зовут капитан Алексей Аряев, и я с удовольствием помогу Вам. Это – капитан-лейтенант Изабелла де Круа, и она – врач.
– Лазарет находится по пути к атмосферной установке. У нас как бы есть свой врач, но у него не очень много знаний. Ваша помощь будет, как нельзя кстати.
И мы пошли к атмосферной установке. По пути капитан Стеукс рассказывал о той ситуации, в которую попал «Омикрон». Этот рейс был совершенно обыкновенным, по крайней мере, до тех пор, пока из гиперпространства не вынырнуло небольшое соединение имперских кораблей. Они представились патрулём и потребовали документы. Несмотря на то, что документы были в порядке, имперцы открыли огонь. Сейчас, как известно, время военное, так что даже транспортный корабль несёт кое-какое вооружение. Конечно, вооружение у транспортника не такое, как у боевого корабля, но и он способен постоять за себя. Имперцы, разрядив в «Омикрон» вес боезапас, практически свели на нет его способность сопротивляться. Но и сами они при этом потеряли несколько истребителей. Разозлившись на непокорный транспортник, капитан имперского патруля приказал высадить на «Омикрон» абордажные группы, чтобы взять корабль приступом.
Штурмовые корабли Империи сработали, как им и было положено – протаранив обшивку «Омикрона», они высадили десант. Имперские штурмовые группы, закалённые в сотнях космических боёв, проникли на борт корабля. Они действовали по заранее отработанной схеме – одно подразделение прорывается к рубке и берёт её под контроль, другое – к реактору, чтобы не дать командиру пустить его вразнос. Экипаж «Омикрона» дрался с решимостью обречённых. В конце концов, имперцы дрогнули и были вынуждены отступить. При этом из 50 членов экипажа «Омикрона» погибли всего 10 человек, а ещё 15 получили ранения различной степени тяжести. Но имперцы из 50 штурмовиков потеряли 35 человек! Закалённые имперские десантники были обращены в бегство членами экипажа космического транспорта, которые были плохо вооружены и плохо организованы! После этого имперцы ушли, чтобы вернуться с буксировщиком – они хотели доставить корабль на свою базу – ведь всё равно команда теперь не могла пустить реактор вразнос – он вышел из строя, и запустить его без ремонта было невозможно…
Вскоре мы подошли к установке для регенерации атмосферы. Когда я увидел этот аппарат, у меня словно гора с плеч свалилась – я ожидал, что он повреждён намного серьёзнее.
– Ну, Вы сможете починить его? – с надеждой в голосе спросил меня Стеукс.
– Сделаем лучше, чем было, – без ложной скромности ответил я.
Капитан покинул техническое помещение, оставив меня наедине с аппаратом. Я раскрыл свой рюкзак с ремонтным комплектом и принялся за работу. По-хорошему, мне нужно было бы заменить несколько блоков, да и всё, но, сами понимаете, никогда не знаешь, что именно пригодится. Мне пришлось не заменять эти блоки, а ремонтировать. Но это было ещё не самое сложное. Самым сложным оказалось то, что одна плата была просто сломана пополам, а запасной у меня под рукой не было. Но, она мне и не понадобилась – у меня при себе оказался любимый бластер. Я взял его, отрегулировал луч на минимум, а потом аккуратно заварил импульсами трещину в плате. При этом я старался не перерезать печатные проводники и не сжечь элементы конструкции. После такого импровизированного ремонта я проверил плату своим портативным тестером, расположенным прямо в крышке рюкзака, и, удостоверившись, что она в норме, я поставил плату на место и, включив регенератор, закрыл крышку прибора. Он работал. Я немного понаблюдал за его работой, а затем вернулся к капитану, чтобы встретить бортинженера – я должен был помочь ему в ремонте реактора.
Тем временем, Изабелла де Круа трудилась в корабельном лазарете. Ей, конечно, показалось немного странным то, что оборудование лазарета выглядело так же, как и на земных кораблях. Но, если честно, у Изабеллы де Круа было столько работы, что ей было просто-напросто не до рассматривания корабельного оборудования. Было очень много раненых и обожжённых бластерами людей. У многих были отстрелены те или иные части тел. С такими Изабелла де Круа не церемонилась – на рану накладывался заживляющий пластырь, потом, когда удавалось остановить распространение в организме разного рода инфекций, девушка, в зависимости от степени поражения, или надевала на человека малое медицинское устройство с функциями заживления, или помещала человека в большой, стационарный аппарат. Такая терапия была способна восстановить утраченную конечность, в зависимости от степени поражения, за три – четыре дня. Иногда девушке приходилось прибегать к оперативному вмешательству, которое, благодаря лазерным технологиям и «Бакте », позволяло ставить на ноги больного примерно за двое суток.
Среди пациентов Изабеллы де Круа встречались также случаи облучения – это были те смельчаки, которые заглушили реактор, не используя никаких средств защиты. Дозы были довольно высокими, в двух случаях Изабелла де Круа смогла только облегчить страдания жертв облучения, безболезненно умертвив их. Да, работы было очень и очень много, и в первую очередь девушка старалась помочь именно самым тяжело раненым. Беда только была в том, что почти всё Изабелле де Круа приходилось делать самой – врач на «Омикроне» была не самой высокой квалификации. Собственно, сама врач погибла, а за неё осталась практикантка, которая почти ничего не умела.
…Встретившись с бортинженером, я отправился в камеру реактора – сердце любого космического корабля. Вот только сейчас это сердце было отключено. Реактор был повреждён, и ценой неимоверных усилий заглушен. При этом пострадала почти вся команда обслуживания реактора, из них несколько человек сгорели заживо от высокого уровня радиации. Реактор нужно было восстановить в самое ближайшее время, так как сейчас, пока он был отключен, все системы корабля работали в аварийном режиме, от аккумуляторов. Ёмкость у них была, конечно, неплохой, но, тем не менее…
Бортинженера звали Макрос Андропулос, он был родом с Антареса, о чём говорил немного красноватый оттенок его кожи. Выглядел он немного старше меня, если только я правильно помнил период вращения планеты, с которой он был родом.
– Я готов к тому, чтобы разобраться с Вашим реактором, – сказал я ему, когда встретил его в рубке, где Макрос занимался восстановлением капитанского вычислителя.
– А Вашей квалификацией поинтересоваться можно? – ответил он мне вопросом.
– Нет проблем, – ответил я. – Так как я – капитан крейсера, то, сами понимаете, я тот человек, который должен разбираться в ремонте любого корабельного оборудования, начиная от программирования бортового вычислителя, и закачивая ремонтом шасси в полевых условиях. Так что квалификация у меня самая подходящая, – гордо сказал я.
Мы с бортинженером подошли к бронированной двери, ведущей в помещение реактора. Мы вошли. Собственно, эта дверь вела не в само помещение реактора, а только в «предбанник» – помещение, в котором производилась дезактивация после посещения реактора, и где люди, которые шли туда, надевали скафандры. Вообще-то, по инструкции, в случае аварии, положено отсек с повреждённым реактором отстреливать в открытый космос и посылать сигнал о помощи. Вот только время сейчас было военное, и неизвестно, кто мог принять этот сигнал бедствия. Вот поэтому и приходилось реактор не отстреливать, а ремонтировать.
– Мы там всё дезактивировали и полностью обновили атмосферу, но, сами понимаете,  техника безопасности… – сказал Макрос извиняющимся тоном.
– Да ладно тебе извиняться, – сказал я. – И не надо говорить мне «Вы», меня Алексей зовут, для друзей просто Лёха.
– Хорошо, Лёха, – ответил мне Макрос.
Мы быстро облачились в противорадиационные скафандры, которые по своему виду несколько напоминали тяжёлые глубоководные скафандры примерно 60-х годов. Разумеется, в эти скафандры, как и десантные бронекостюмы, были встроены сервоусилители, так что таскать все эти центнеры на себе не приходилось.  Собственно, когда этот скафандр надет на тебя, то ты его почти не ощущаешь – так хорошо работает система сервоусиления.
После того, как мы облачились в скафандры и проверили их, бортинженер открыл дверь, ведущую непосредственно в помещение реактора. Когда мы вошли внутрь, дверь плавно скользнула на направляющих и закрылась за нами. Огромное помещение было тускло освещено аварийными световыми панелями, так что нам пришлось включить скафандровые прожекторы. Собственно, скафандры служили не только эффективным средством защиты от радиации, они ещё выполнили массу полезных функций, например, они ещё несли на себе весь ремонтный комплект, который, таким образом, нам не приходилось таскать на собственном горбу.
В реакторе «накрылась» система охлаждения активной зоны, и не проходили сигналы с дистанционного пульта. Чтобы заглушить реактор, смельчакам приходилось лезть в самый ад активной зоны, и, как я уже говорил, времени на то, чтобы надеть скафандры, у них не было. Мы с Макросом работали часов пять, за которые мы почти полностью заменили трубы, по которым подавалась в реактор охлаждающая жидкость. Все эти пять часов реакторное помещение освещалось огоньками лазерной сварки, гарантирующей стопроцентную прочность стыков. После этого мы ремонтировали информационный кабель, по которому шли сигналы с пульта на реактор. Здесь всё было проще – кабель перегорел вследствие сильного скачка напряжения, когда по кораблю попали из турболазера высокой мощности, пробив защитное поле. Нужно было только соединить все проводки, каждый так, как он и был, а потом заварить их лазером. Ну, да, теоретически это не трудно, но вот только этих проводков было очень много, и у всех очень маленький диаметр. Лазер стоял на минимальной мощности, и приходилось очень осторожно работать перчатками, чтобы не перерезать эти проводки.
После того, как и с этой работой было закончено, мы покинули реакторное помещение и вернулись в «предбанник», чтобы капитан смог через дистанционное управление запустить реактор. В принципе, ничего страшного не произошло бы, если бы мы и не покидали реакторное помещение, но, сами посудите, кому охота находиться в реакторе в момент его пуска? Думаю, что до сих пор в людях жив ещё страх перед ядерным джинном, которого однажды выпустили из бутылки, и, хотя мы покорили космос, но сами мы мало изменились. Вот спроси сейчас какого-нибудь обывателя на Земле, что он знает о космосе, и, я уверен, он скажет, что ничего. Так что не мне судить людей за их страхи и предрассудки, тем более, что я и сам не хотел бы казаться в реакторе в момент его пуска.
– Капитан, мы готовы, реактор тоже готов. Можете запускать! – сказал Макрос по интеркому.
– Принято. Запускаю. Приготовьтесь к НС. !
Ничего не случилось. Точнее, кое-что случилось, но это была не НС. Просто тусклое аварийное освещение сменилось на нормальное, рабочее. Реактор вошёл в нормальный, рабочий режим работы. Мы с Макросом выбрались из наших доспехов и прошли через обязательный дезактивирующий душ.
– А ты неплохой инженер, – похвалил меня Макрос.
– Спасибо, – ответил я. – Но, если честно, то это был мой первый опыт в ремонте реакторов. То есть, теорию-то я хорошо знаю, а вот, с практикой мне как-то меньше повезло…
– Ну, тогда ты – один из самых быстро обучающихся людей среди тех, кого мне приходилось встречать…
На сегодняшний день работа у нас закончилась – самое главное было сделано, оставалось только заварить проходы в трюмы, сильно пострадавшие при обстреле, но это можно было сделать на следующий рабочий день, а пока мы все должны были немного отдохнуть. Я думал, что впереди меня ждёт только заслуженный спокойный сон, часиков так на 8, но, как выяснилось, самый главный сюрприз этого дня ещё впереди…
Как выяснилось, капитан предоставил в наше с Изабеллой де Круа полное распоряжение свою каюту. Отказываться был неудобно, да и некогда – спать уж очень хотелось. Я, как настоящий джентльмен, уступил Изабелле де Круа роскошную капитанскую спальную платформу, а себе постелил на довольно-таки узком диване. Приглушив освещение до полумрака, я разделся до трусов, а потом скользнул под одеяло и приготовился заснуть. Но, не тут-то было…
– Лёш, пошли ко мне, а то тебе на диване-то, неудобно, наверное…
– Ну, да, но всё-таки ты – же девушка, а я – парень. Сама же понимаешь, что из этого может выйти…
– Ничего не будет, ведь я пока ничего не такого не замышляю, да и ты, судя по твоему тону, тоже.
– Ну, ладно, уговорила.
Я слез с дивана и, прихватив с собой подушку, пошёл к Изабелле де Круа. Тело Изабеллы де Круа было просто восхитительным на ощупь, но сейчас мне было как-то не до секса, пусть даже и с самой желанной для меня девушкой. Я чертовски устал за этот день, а, кроме того, ведь ещё шла война, так что пока нам всем было не до секса. Так что, я провалился в сон с такой скоростью, что даже не успел почувствовать, что засыпаю.
Утром, я проснулся раньше Изабеллы де Круа. Девушка лежала на боку, лицом ко мне, и я, перед тем, как встать с койки, немного полюбовался её телом, укрытым лишь узенькими трусиками и таким же лифчиком белого цвета. Изабелла де Круа почувствовала, что я смотрю на неё, и открыла глаза.
– С добрым утром, любовь моя! – сказал я.
– Привет, Лёша, – ответила девушка. – Как тебе спалось?
– Рядом с тобой – просто прекрасно.
– Ну вот, а ты не хотел ложиться…
– Ну, я же такой…
– У тебя на сегодня какие планы?
– Да так, сегодня, вместе с местными техниками будем заваривать люки в трюмы, пострадавшие от обстрелов, чтобы исключить дальнейшую утечку атмосферы с корабля. А что у тебя?
– Да так, раненых осталось не очень много, так что, скоро можно будет продолжить наш путь домой.
Я привёл себя в порядок, натянул униформу, и, застегнув на поясе ремень со всем необходимым, поцеловал Изабеллу де Круа, после чего направился в кают-компанию на встречу с техниками (как я прозвал главного корабельного инженера и его помощников) и завтрак. Всего в кают-компании присутствовало человек 35, что говорило в пользу способностей Изабеллы де Круа, как  врача.
На завтрак подавали салат из корня чучундры, приправленный соусом из брамбрулета. Это, конечно, не мой стандартный завтрак – чашка кофе или какао с молоком и сдобными булочками, но тоже вкусно и питательно. За завтраком капитан Стеукс сделал следующее объявление:
– Итак, леди и джентльмены! Сегодня мы выходим на финальный этап ремонта нашего корабля. За помощь в этом деле мы, конечно, благодарим наших друзей из Космической полиции – капитана Алексея Аряева и его прекрасную спутницу, капитан-лейтенанта Изабеллу де Круа.
Итак, наша ремонтная команда, в составе меня, Андропулоса и ещё нескольких техников из его команды, прихватив сварочные пистолеты, отправились заваривать люки в трюмах. Да, это была ещё та работёнка, которая не требует никаких умственных затрат. Нужно было полностью приваривать люки к комингсам, или (в тех местах, где люки совсем не держали давление) полностью перекрывать листами обшивки коридоры корабля. Так как реактор «Омикрона» уже выдавал полную мощность, этот корабль начал медленно удаляться подальше о зоны патрулирования имперских кораблей.
… После того, как из госпиталя ушёл последний на сегодня пострадавший, Изабелла де Круа, по привычке, решила прибраться в помещении. Когда девушка пылесосила полы, пользуясь универсальным пылесосом с дистанционным управлением, этот аппарат извлёк из-под кушетки немного закопчённую металлическую пластинку, точнее, обломок пластинки. Когда девушка подняла её, то удивилась ещё сильнее – на пластинке сохранилось всего две русские (!) буквы «ия». Случайно взгляд Изабеллы де Круа упал на её грудь, где была приколота такая же табличка, с надписью: «Космическая полиция. Капитан-лейтенант Изабелла де Круа». Девушка задумалась. Дело в том, что на борту «Омикрона» людей из Космической полиции не было. Она знала это совершенно точно, так как проверяла всю информацию о своих пациентах из бортового компьютера. Но, ведь не могла же эта табличка попасть на борт самостоятельно? И в голове Изабеллы де Круа тихо зазвенели маленькие колокольчики подозрения…
Тем временем, мы с помощником инженера, парнем по имени Максимус Антониус, заваривали люк в трюм номер 12, в котором, как сказал капитан, была повреждена обшивка. Мы не занимались ремонтом обшивки потому, что было проще откачать из трюма воздух и загерметизировать подходы к нему, чем заниматься наложением пластыря.
– А что в этом трюме? – спросил я.
– Да так, всякая всячина. Мусор всякий.
Я повёл фонарём по сторонам. Какие-то ящики, контейнеры, баки. Ничего интересного. Всё намертво принайтовано к палубе. Я решил приступить к работе, но, судьба распорядилась иначе…
– Слушай, Алексей, мне тут ненадолго отойти надо, ты пока подготовь сварочный аппарат и посмотри, где место утечки.
– Нет проблем, – сказал я, после чего Максимус удалился.
Решив, что минуты мне хватит на поиск утечки, я всё же решил осмотреть, что же в контейнерах. И не ошибся… Подойдя поближе, я увидел, что контейнеры снабжены системами охлаждения. Ну, мало ли, какой там груз мог быть, но я, тем не менее, решил попробовать его открыть.
Шифровой замок контейнера не был активирован, и крышка подалась лёгкому нажиму моей руки. Волосы зашевелились у меня на голове, а к горлу подступила тошнота. В контейнере лежали трупы. Человеческие. Мужчин и женщин. Всем так лет по 19 – 25. Но это я заметил уже во вторую очередь. Первым делом мне бросилось в глаза другое. Форма. Форма Космической полиции. Нашего, Земного филиала.
Они все были убиты. Кого-то пристрелили в упор из бластера, кого-то пытали, расчленяя понемногу. Но, определённо, это были земляне. Я расстегнул форменную куртку на одном парне, который выглядел немного старше меня. У него на шее, так же, как и у меня, на цепочке, висели «собачьи жетоны» – пластинки с личным номером и встроенным микрочипом. Я прочитал надпись: «Коммандер Иван Викторович Семёнов. Личный номер 324178326. Земля». Конечно, я мог бы заодно считать и код микрочипа, но основное было понятно и так.
Внезапно раздался какой-то шум. Я, было, опустил крышку контейнера, но было уже поздно.
– На что это ты смотришь? – раздался сзади голос Максимуса, и мне под ребро ткнули твёрдым стволом бластера.
– Кто они? – спросил я, понимая, что отпираться бесполезно.
– Команда этого корыта. Они перевозили груз оружия для Сопротивления на Гидре, как вы, земляне, её называете. Мы решили перехватить этот груз.
– И кто же вы такие?
– Мы – перехватчики, имперский спецназ. Бой за эту посудину был жаркий, и у нас были серьёзные потери. Но, всё же, мы смогли победить. А теперь и ты, вместе со своей девицей, отправишься к ним! – и Максимус стволом своего бластера показал мне на контейнер. Зря. Я нанёс назад точный удар ногой, обутой в тяжёлый армейский ботинок, усиленный магнитными подковами, попав точно в коленную чашечку «инженера», и, несомненно, сломав её.
После того, как Максимус упал, у меня не поднялась рука добить его, и я ограничился только тем, что разбил его комм и прихватил бластер. Сделав это, я бросился бежать по коридору в госпиталь, чтобы смыться с корабля вместе с Изабеллой де Круа.
Несколько сотен метров коридоров, и я, предварительно снизив скорость, спокойным шагом, вошёл в госпиталь. Изабелла де Круа что-то объясняла своей помощнице. Я успокоил дыхание и сказал девушке:
– Дорогая, мне бы хотелось поговорить с тобой наедине.
Помощница вышла из госпиталя. Я вполголоса обратился к Изабелле де Круа:
– Эти торговцы – не торговцы. Это имперский спецназ. А этот корабль – транспортный корабль нашего флота.  Имперцы перебили всю его команду, и теперь очередь за нами, так как я случайно раскрыл их алиби. Нам нужно смываться, и чем скорее, тем лучше. У тебя в каюте что-нибудь ценное осталось?
– Да вроде нет, – сказала Изабелла де Круа, проведя рукой по поясу с портупеей.
– У меня тоже нет ничего такого, ради чего можно было бы рисковать жизнью. Уходим быстро, но, не привлекая внимания.
– Принято, капитан, – ответила Изабелла де Круа, и мы спокойной походкой покинули госпиталь.
Мы медленно шли по направлению к шлюзам, страстно желая иметь в своём распоряжении всего один боевой десантный скаф, или хотя бы, чтобы имперцы не успели обнаружить того, что нам всё известно. Но, беда в том, что не всегда наши желания сбываются. Не успели мы пройти метров сорок, как взвыла корабельная сирена, и голос капитана Стеукса проревел:
– Всем, свободным от вахты, срочно! Задержать двоих офицеров Космической полиции. Любой ценой не дать им добраться до их корабля! Брать живьём!
Какое там, принять бой! По словам Изабеллы де Круа всего легкораненых было так человек 40. Почти все они, вооружённые бластерами, вышли сейчас для того, чтобы поохотиться на самую захватывающую добычу – на человека. Нас же было всего двое, и нам хотелось только одного – жить. Имперцы преследовали нас по всему кораблю, который они знали лучше нас. Когда я понял, что они у нас на хвосте, я, не целясь, выстрелил несколько раз из бластера назад, рассчитывая, если не убить кого-то, то хотя бы напугать. Вот только, кажется, имперцы не очень-то испугались моей стрельбы.
Мы продолжали наше отступление, но наши противники, пользуясь своим знанием местности, постепенно окружали нас. И, в тот момент, когда до шлюза, за которым стояла «Супернова», осталось всего ничего, они нас догнали. Я развернулся, переключая бластер в парализующий режим – я не хотел убивать без нужды, и именно это меня погубило – капитан Стеукс тоже не хотел убивать меня, иначе бы разряд его бластера снёс бы мне голову, а не лодыжку. Я упал на пол, усилием воли подавляя боль. Крови почти не было – у бластерного выстрела довольно-таки высокая температура, так что мне сразу прижгло все перебитые кровеносные сосуды.
Изабелла де Круа, пробежав по инерции несколько метров, возвращалась теперь ко мне.
– Уходи! – хриплым голосом (от боли) крикнул я.
– Но, Алекс, я же могу тебя вынести!
– Нет, не можешь. Уходи, я сейчас покажу им, как умирают офицеры Космической полиции!
Нехотя, Изабелла де Круа убежала по направлению к шлюзу. Имперцы пока затаились – они помнили, что у меня в руке бластер с полным боезапасом. Я снова переключил свой пистолет в полный боевой режим – теперь я и в самом деле был готов дорого продать свою жизнь. Я бросил взгляд, полный тоски, на люк, отделявший шлюзовую камеру «Омикрона» от шлюза родной «Суперновы». В принципе, я мог бы до него доползти, но я прекрасно понимал, что имперцы только ради прикола с большого расстояния просто расчленят меня своими выстрелами.
– Эй, девчонки! – крикнул я. – Так мы воюем, или как? Подходите, только, ближе, чтобы я не промахивался!
До меня донёсся чей-то злорадный хохот. «А ведь я вам, гады, столько всего хорошего сделал!», – мрачно подумал я, стреляя на звук. От угла коридора донёсся крик боли. Я усмехнулся, поняв, что одним врагом стало меньше, и приготовился к длительному бою.
Имперцы стреляли много, но, по большей части, неточно. Они не могли, как следует прицелиться, чтобы при этом не попасть под мои, более точные выстрелы. Я же бил исключительно на поражение. При этом, в мою голову, пришли, слышанные где-то строчки: «Последний патрон – и гранату на грудь, чтоб вместе со взрывом в безмолвье шагнуть…» Ну, гранат у меня при себе не было, а подрывать аккумулятор бластера мне пока что-то не хотелось – от него пока было больше пользы в его теперешнем положении.
Капитан Стеукс стоял за поворотом коридора, где его не могли достать выстрелы или рикошеты.
– Ну, и долго ещё мы будем терять людей, чтобы взять его? – спросил Стеукс своего помощника, лейтенанта Мальтиаса Нурсби. – Он уже положил троих.
– Шеф, там есть проход, который ведёт к вентиляционной решётке у него за спиной. Мы можем обойти его и закидать газовыми гранатами.
– А на что он нам живым? – спросил Стеукс.
– Но, шеф, он же капитан патрульного крейсера. Он же ходячая энциклопедия сильных и слабых мест Ударного Флота. Через него мы сможем узнать обо всех маршрутах патрулирования их кораблей. К тому же, это Вы, шеф, стреляли ему в ногу…
– Да, это я так, промазал… Но, ты, в принципе, прав. Ладно, берите его живьём…
И Нурсби, прихватив с собой парочку ребят, таких же отморозков, как и он сам, пошёл выполнять приказ.
Я накрепко запер боль в уголке своего сознания, продолжая отстреливаться. Конечно, иногда она прорывалась наружу, но это делало меня только злее. Энергии в моём бластере было ещё очень и очень много, так что ещё немало имперцев должны были сегодня встретить свой конец. Но, дальше всё вышло, как в той песне, которая мне вспомнилась: «И, вдруг, в тот момент, когда рвалась чека, откуда-то сзади – удар – темнота». В том смысле, что, пока я ловил в прицел очередного имперского спецназовца,  всё заволокло каким-то дымом, и я потерял сознание.
«Открылись залитые кровью глаза, и сразу увидел улыбку врага. Вокруг борода, зловещий оскал – «Ну что, шурави, вот и к нам ты попал!»» – вспомнилось мне при пробуждении. У капитана Стеукса, конечно, не было ни бороды, ни зловещего оскала, да и слова «Шурави» он, скорее всего, тоже не знал. Но он смотрел на меня и в его взгляде я прочитал свой приговор.
– Ну, что же, капитан Алексей Аряев, вот Вы и попались. Я знаю, кто Вы такой, так что прошу простить мне небольшие меры предосторожности. Это большая удача, что мой помощник вовремя объяснил мне, что Вас удобнее взять живым. Теперь, после того, как Вы нам расскажете всё, что нам интересно, Вы будете иметь честь беседовать с самим Императором.
– Знаешь, где, с кем и при каких условиях я видел Вашего Императора? – немного грубовато осведомился я.
Я почти пришёл в норму, но полной ясности сознания не наступило. В голове плавал какой-то туман, но, даже сквозь него я понял, что самого Стеукса в каюте нет, а есть монитор и видеокамера наблюдения. Сам же я фактически распят на операционном столе, одет в чистую форму, а моя правая нога крепко забинтована. Естественно, что имперцы даже не собирались восстанавливать мне ногу, а бежать в таком состоянии я не мог.
В течение недели, пока «Омикрон» двигался к своей базе, меня каждый день уговаривали предать Ударный Флот Галактического Центра и рассказать все данные штурмовика «Супернова». Имперцы делали это при помощи уговоров, избиений и инъекций наркотиков, которые, по идее, должны были сломить мою волю. Я держался из последних сил (которых у меня было больше, чем у простого человека)…
… Изабелла де Круа, мысленно ругаясь на старофранцузском, плюхнулась в ложемент первого пилота «Суперновы» и, пристегнув ремни, сказала:
– Экстренная расстыковка!
– Принято, мэм.
– Чёрт подери этого капитана! И он ещё приказал мне оставить его там, когда я реально могла его вытащить!
– Вы хотите сказать, что капитан Аряев остался там?
– Да, чёрт возьми! Этот кретин решил красиво погибнуть, прикрывая меня!
– Но, ведь, Вы его там не оставите? Я чувствую сигналы его имплантированного датчика. Он жив.
– Жив?! Тогда так, следуй за этой лоханкой до её базы, но старайся не показываться им на глаза. Я вытащу этого идиота, или имперцы мне дорого заплатят за его смерть.
– Мэм, простите, что спрашиваю, но Вы называете капитана кретином, идиотом, но, тем не менее, хотите его вытащить. Как это понимать?
– Это, «Супернова», проблема чисто человеческая. Дело в том, что я очень сильно люблю этого клоуна, чтобы вот так запросто дать ему там погибнуть… Ладно, поехали. Они у меня ещё узнают, как стрелять в моего любимого! – зловеще пообещала имперцам Изабелла де Круа, когда «Супернова» ринулась в путь…
… «Омикрон» прибыл на базу. Естественно, что я даже не представлял, где эта база, но, судя по пониженной гравитации, и по тому, что меня в антиграве протащили через шлюзы корабля и базы, она находилась на каком-то астероиде. Меня доставили в допросную комнату, после чего в неё вошли несколько офицеров имперской разведки, капитан Стеукс и командир базы, в звании полковника.
– Ну, ты готов к тому, чтобы рассказать нам всё, что нам нужно? – спросил Стеукс.
Вместо ответа я плюнул ему в лицо. И тут, за меня взялись по-настоящему. Меня старательно избивали профессионалы, имевшие своей целью причинить боль, но не убивать. И они честно отрабатывали на мне свою зарплату…
Конечно, я, как и всякий Джедай, умел контролировать свои болевые ощущения, и я честно старался не подавать виду, что мне очень больно. Вот только препараты, подавляющие мои способности, видимо, были очень хорошими. Я потерял сознание примерно через 15 минут. Очнулся я потом, уже в камере, имевшей два выхода – один вёл внутрь станции, и он был заблокирован и находился под охраной, второй – вёл в космос, и никакой охраны у него не было – типа, если хочешь, то можно бежать. Вот только, скафандра у меня при себе не было, да и не мог я никуда бежать без ноги.
На следующий день меня снова привезли в допросную. Имперцы решили не спрашивать моего согласия, а просто применить против меня такое устройство, как ментоскоп, который заставлял человека говорить правду. Ну, что ж, идея, несомненно, была хорошей, вот только волю мою они подавили ещё не до конца…
– Вас зовут Аряев Алексей Олегович?
– Да.
– Вы – капитан Ударного Флота Галактического Центра?
– Да.
– Знаете, как организованна оборона Земли?
– Да.
– Можно ли проникнуть сквозь неё?
– Нет. Она рассчитана на атаку эскадры из «Звёздных разрушителей», – конечно, я врал напропалую, но имперцы этого не знали.
– Какие отношения у Земли с Марсом?
– Самые тёплые и дружеские. Уж поверьте, марсианская ОО уже один раз врезала вашим по первое число и ещё раз врежет! – а вот это уже явно, было лишним…
– Майор, да он нас просто дурачит, – сказал Стеукс, взглянув на показания прибора.
После этого за меня снова взялась «команда по уговорам». Я провалился в небытие.
Придя в себя, я понял, что прошло несколько часов. По внутреннему времени станции была глубокая ночь. Конечно, бессознательное положение после усиленного избиения отдыхом назвать сложно, но оно полностью утолило мою тягу к отдыху. Спать я более не хотел. Пришлось осматривать свои «апартаменты». Более спартанской обстановки я не видел. Санузел, вода, напротив санузла – раздатчик питательной массы. Я вздохнул и занялся необходимыми гигиеническими процедурами. На это ушло два часа. После этого я снова попытался уснуть. Бесполезно. Сон не шёл. Тогда я прислонился к внутренней переборке и провалился в тяжёлое полузабытье.
– Ты смогла определить, где его держат? – спросила Изабелла де Круа у «Суперновы».
– Да, мэм. Камера, которая раньше была аварийным шлюзом. В камере есть люк, но его открытие приведёт к мгновенной декомпрессии, что мгновенно убьёт капитана.
– Люк под сигнализацией?
– Да. Пока мы будем его открывать, охрана успеет отреагировать.
– Хм! Тогда поработаем по штурмовому принципу.
– Это как?
– Ну, ты же ведь сделана на базе штурмовика?
– Да…
– Тогда ты сможешь атаковать, как штурмовик?
– Так точно, мэм!
…Ударом меня сбросило с койки. Я протёр руками глаза, так как прямо перед ударом мне удалось-таки уснуть. После этого примерно полсекунды у меня ушло на оценку обстановки. Люка на месте не было, но в его окантовке торчало нечто удивительное – это был заострённый бронированный нос космического корабля. Я напряг свой попорченный транквилизаторами мозг и понял, что это мог быть только один космический корабль. «Супернова». Внезапно в его носу раскрылась звёздчатая диафрагма люка, и в камеру вошёл боец в бронескафандре Космической полиции. Это мог быть только один человек в целой Вселенной – капитан-лейтенант Изабелла де Круа, штурман и врач крейсера «Синяя молния».
Девушка подбежала ко мне и ужаснулась при виде огромных синяков и кровоподтёков, покрывавших моё тело. Когда она увидела пропитанную кровью повязку на моей ноге, я услышал:
– Они мне за это заплатят!
Изабелла де Круа подхватила меня на руки, благо мощностей её скафандра на это хватало, и унесла в медицинский отсек «Суперновы». Корабль сразу же принялся за обследование моего организма. Тем временем, девушка прихватила из арсенала плазменную мину с контактным взрывателем и вернулась в камеру. Поставив мину на боевой взвод, она закрепила взрыватель таким образом, что при малейшем прикосновении к люку снаружи вызвало бы детонацию, вследствие чего станция была если не уничтожена полностью, то, по крайней мере, сильно повреждена.
Изабелла де Круа, вернувшись в рубку «Суперновы», переключила её двигатели на реверс и вывела корабль из пробоины. После этого девушка переключила управление на искусственный интеллект корабля и отправилась в госпиталь, заниматься мной.
Я лежал в медицинском комплексе на борту «Суперновы», по традиции, называемом «саркофагом». Я был полностью погружен в этот комплекс, снаружи находилась только моя голова. Сейчас, когда мой организм был напрямую подключен к комплексу, он откачивал из моей крови все имперские препараты, подавляющие волю и одновременно стимулировал регенерацию моих тканей.
– Привет, капитан, – сказала Изабелла де Круа, входя в госпитальный отсек. – Как ты?
– Ну, немного лучше, чем два часа назад, когда я пытался уснуть после очередного сеанса избиения этими заплечных дел мастерами. Как у нас дела?
– «Супернова» в порядке. Сейчас мы набираем скорость перед прыжком на Землю.
– А со мной всё хорошо? В смысле, меня после такого ранения из Флота не вышибут?
– Ну, если не считать того, что тебе потребуется регенерация конечности, то с тобой всё в порядке.
После этого разговора девушка запросила у медицинского комплекса рекомендации на предмет лечения. Комплекс выдал терапию во сне – мощнейшее средство для регенерации тканей. Изабелла де Круа повернулась ко мне:
– Алёша, аппарат рекомендует погрузить тебя в глубокий сон. Ты не против?
– Да нет, всё нормально. Конечно, спать мне не хотелось бы, но, раз надо, значит надо.
– Да ты не бойся, ты ничего не заметишь. Ты просто уснёшь сейчас, а проснёшься уже дома, на Земле.
– Я же сказал, что не боюсь.
Немедленно после этого разговора в мою кровь по катетерам стали поступать специальные снотворные препараты мгновенного действия. Я только успел почувствовать непреодолимую сонливость, а в следующую секунду я уже спал. После того, как я полностью отключился, аппарат взялся за восстановление моей отстреленной лодыжки. Всего на эту процедуру требовалось три дня – именно столько должен был продолжаться полёт на Землю.
Изабелла де Круа, увидев, что капитан заснул, и теперь его жизнь поручена медицинскому комплексу, вернулась на мостик «Суперновы». Пристегнувшись к ложементу первого пилота, девушка сказала:
– Прекратить набор гиперскорости! Передай мне управление.
– Принято, мэм! Что-то случилось?
– Да. Эти подонки заслуживают чего-то большего, чем одна мина… – зловещим голосом сказала Изабелла де Круа.
«Супернова» заложила красивый (жаль, что его никто не видел) разворот, после чего штурмовик понёсся прямиком на базу имперцев. Изабелла де Круа, закусив губу, лежала, пристёгнутая, в ложементе первого пилота, находясь в состоянии полного слияния с мозгом корабля.
Если для эвакуации капитана корабля использовал все свои системы маскировки, то теперь штурмовик нёсся, ничем не прикрываясь. Изабелла де Круа даже вышла на связь с имперцами и сказала им по связи:
– Ну, чё, слабаки, слабо против слабой женщины выйти?
Главный компьютер имперской базы принял её оскорбительный сигнал, немедленно подняв тревогу. Сразу же были подняты несколько звеньев «ДИ-истребителей», пожалуй, самых известных имперских истребителей того периода. Вот только, возможности «Суперновы» тоже были немалыми. Она не зря считалась ударным кораблём, способным летать «почти, как истребитель». При этом, она превосходила истребители по бронированию, энергооснащению и вооружению, почти в три раза. Если ещё добавить ко всему вышеперечисленному неплохие пилотские способности Изабеллы де Круа, то исход боя был предрешён…
Истребители шли на «Супернову», выстроившись классическим конусом, когда последующая машина прикрывает предыдущую, и все они могут суммировать мощь своего огня. Имперцы были уверены, что они легко справятся с такой внушительной целью, как «Супернова». Изабелла де Круа, прекрасно зная образ мысли имперских пилотов, равно как и уровень их мастерства, мрачно усмехнулась – это не «Супернова» со своим прекрасным пилотом, а именно имперцы были сейчас лёгкой добычей. Система наведения «Суперновы» могла одновременно отслеживать и сопровождать до 30 целей, ну, а так как ракетного вооружения на корабле было много и всё разного класса, то Изабелла де Круа мгновенно переключилась на противокорабельные ракеты и, когда каждая ракета захватила свою цель (прошло 0,0001 секунды с момента начала атаки), запустила их.
Строй противника рассыпался, когда имперцы начали маневрировать, пытаясь избежать ракет. Изабелла де Круа переключилась на установки турболазеров и точными выстрелами превратила один из атаковавших её истребителей в пылающие (пока из кислородных баллонов поступала атмосфера) обломки.
Конечно, имперцы тоже были неплохими пилотами, но они не были девушками, друга которой сначала изувечили, а потом уговаривали с помощью промывания мозгов предать Родину. Да и ещё ультрасовременное вооружение «Суперновы» не давало имперцам никакой надежды… В частности, от её ракет уйти удавалось немногим… После того, как несколько истребителей исчезли в ослепительно ярком пламени термоядерного взрыва, бой превратился в сплошное избиение. Турболазеры и лазерные пушки «Суперновы» всегда безошибочно находили свою жертву, и спастись от них было практически невозможно.
Вскоре на арене осталось только одно действующее лицо – штурмовой корабль «Супернова» под командованием капитан-лейтенанта Изабеллы де Круа. Девушка присмотрелась ко всем обзорным экранам, дававшим полное панорамирование окружающего мира. Во всём космосе не было ни одного имперского корабля. Зато там была имперская база, на которую доставили капитана, и на которой над ним издевались. Изабелла де Круа мрачно усмехнулась, и «Супернова», послушная её умелым рукам понеслась штурмовать имперскую базу.
Разумеется, у базы ещё оставались средства активной и пассивной обороны. Когда штурмовик подошёл на расстояние выстрела, по нему начали работать батареи ПКО противника. Но, сознание Изабеллы де Круа, усиленное возможностями «Суперновы», было немного быстрее компьютеров базы, управляющих этими батареями. Снова из-под крыльев «Суперновы» стартовали огненные стрелы ракет с термоядерными боеголовками, и поверхность астероида немедленно стала ещё более щербатой от прямых попаданий. Конечно, сначала поверхность буквально расцвела смертельно прекрасными букетами термоядерных взрывов, и только потом стала такой щербатой. Где-то взрывы боеголовок пробили защитную изоляцию базы, и в неё начала поступать радиация, а хороший воздух, наоборот, начал уходить…
Полностью удовлетворённая разборкой с имперцами, Изабелла де Круа взяла курс на Землю. Выйдя из режима полного слияния с системами «Суперновы», девушка удовлетворённо усмехнулась. Теперь она была спокойна. Конечно, месть – штука не такая уж привлекательная, как это может показаться с первого раза, в конце концов, у имперских офицеров и рядовых, находившихся на этой базе, ведь были жёны и дети, но, с другой стороны, после того, что они сделали с капитаном, они не заслужили права на жизнь. Изабелла де Круа успокаивала себя такими мыслями, но, в глубине души её терзала совесть.
 «Супернова» прибыла в порт Земли строго по расписанию. Никаких проблем в пути не возникло, а я, придя в себя, чувствовал себя практически нормально. Конечно, у меня немного побаливала нога в месте, где произошла регенерация тканей, но это со временем должно было пройти. Я знал многих офицеров Ударных Сил, которые проходили, как минимум через две-три регенерации, и, насколько я знал, они при этом чувствовали себя совершенно нормально. Конечно, нас наградили за наш рейд, а мне дали ещё и «Пурпурное сердце», за то, что меня ранили во время выполнения боевого задания.
 
8. Спасательная операция
Третья рота Первой Интерпланетной бригады Мобильной пехоты удачно десантировалась на занятую противником планету Солис У. Поначалу всё шло хорошо – десант при помощи орбитальной поддержки удачно уничтожил две имперских военных базы, но потом начались сплошные неприятности. К имперцам подошло подкрепление, которое полностью уничтожило нашу орбитальную группировку. Спастись удалось лишь нескольким кораблям, имевшим самую высокую скорость. Десант в результате потери поддержки оказался в окружении.
В это же время наш крейсер стоял на базе Ударных Сил в системе Альфы Центавра. Там находилась одна из контрольных точек нашего патрульного маршрута. В наш график входило пребывание на станции, как резерв на случай нештатной ситуации.
В тот день мы сидели в офицерской комнате отдыха и смотрели на большом стереоэкране новости Галактического Центра. По большей части новости были хорошими. Естественно, что по большей части это были новости с полей сражений, на которых наши части успешно теснили врага. И тут диктор произнесла:
– Но, картину сегодняшнего дня немного омрачает то, что группа десантников попала в окружение. Уже формируется спасательная экспедиция, и мы все искренне надеемся, что она прибудет вовремя. Удачи вам, парни!
Диктор ещё что-то там говорила о том, какие корабли будут включены в эту экспедицию, а я уже мчался в кабинет командующего этой базой, полковника Флокса Марксона, родом с третьей планеты Альфы Центавра (я не помню, как они её называют).
– Капитан, я надеюсь, Вы понимаете, что это дело не совсем в Вашей компетенции, – сказал мне полковник, когда я начала объяснять ему цель своего визита.
– Я понимаю, полковник. Просто я уверен, что тут нужен нестандартный подход к операции, если Вы меня понимаете…
– Капитан, я наслышан о Ваших подвигах, но я не уверен, что здесь Ваши исключительные способности смогут нас чем-то помочь, – я видел, что полковник многого не договаривает, в частности того, что он сам думает о моих способностях.
Я решил далее не испытывать его терпения и покинул его кабинет. Нам оставалось пробыть на этой станции ещё полнедели, и не было никакой необходимости портить отношения с местным персоналом.
На следующий день оправлялась спасательная экспедиция, состоящая из пяти крейсеров среднего размера и двух транспортных кораблей медицинской службы. Учитывая расстояние до цели, им нужно было потратить на полёт три земных дня. Мы с жадностью смотрели все спецвыпуски новостей, рассказывающие о полёте экспедиции. Беда только в том, что, как только корабли вошли в гиперпространство, мы перестали получать новости о них, а по имперским каналам связи получить какую-то точную или полезную информацию было невозможно.
Через трое суток молчания мы, наконец, смогли получить хоть что-то. Этот пакет информации пришёл со стороны имперцев, которые хвастались своими заслугами в том, как лихо они уничтожили корабли экспедиции. Имперцы постарались, как всегда. Против кораблей-спасателей они выставили целый флот лёгких крейсеров класса «Победа», которые, хоть и относились к лёгкому классу, элементарно смогли задавить спасателей числом.
– Капитан,  уверена, что мы просто обязаны что-то предпринять, – сказала мне Изабелла де Круа, кода мы с ней встретились в комнате отдыха.
– Но, ведь мы же не спасатели, – ответил я. – Конечно, я не против этой повторной экспедиции, но, ведь я уже был на приёме у командующего базой, и он послал меня.
– Прямо так и послал?
– Ну, он, конечно, так прямо не говорил, но по его тону я понял, что полковник Марксон не разделяет моих взглядов. Я всё понимаю, да и не лежит у меня душа возвращаться сейчас на Землю, когда там нашим парням плохо.
– Ладно, капитан, я сама с ним поговорю.
И Изабелла де Круа пошла разговаривать с командующим базой.
– Мой командир, капитан Алексей Аряев уверен, что он сможет вызволить десант из беды. Я знаю этого человека, так как сама через многое прошла вместе с ним. Дайте ему оперативную группу, и он вытащит их оттуда!
– Понимаете, ли, капитан-лейтенант, мои аналитики утверждают в один голос, что, если спасатели, оснащённые пятью боевыми крейсерами, потерпели неудачу, то, что может сделать один крейсер патрульного класса?
– Но, мой командир, дело в том, что капитан Аряев великолепный стратег и тактик. Он способен распланировать любую боевую операцию. Если он говорит, что в состоянии помочь, то лучше к нему прислушаться.
– Ладно, пригласите его сюда, я посмотрю, на что он способен…
– Так точно, мой командир.
После того, как Изабелла де Круа вышла из кабинета командующего базой, она сказала:
– Ну, капитан, кажется, он согласится с твоей идеей…
– Надеюсь, – медленно протянул я, входя в кабинет командующего.
– Итак, капитан Алексей Аряев. Я не могу сказать, что я согласен с Вашим самоубийственным планом, но, я готов Вас выслушать.
– Мой командир, я уверен, что при достаточном прикрытии небольшая группа кораблей патрульного класса сможет скрытно войти в сектор, контролируемый имперцами и снять десант с планеты.
– Ладно, допустим. А какое Вам нужно прикрытие?
– По данным разведки, в секторе расположено соединение «Побед». Лучше всего использовать в качестве прикрытия какой-нибудь корабль типа боевого линкора…
Полковник Марксон задумался. Я прекрасно знал, что к станции пристыковано несколько линкоров боевого класса, так как Уилфред Айвенго в последнее время увлекался большими кораблями, особенно линкорами. Он даже умудрился свести знакомства с командирами нескольких из этих машин смерти…
– Линкор, говорите? А Вы знаете, капитан, что я, как командир базы снабжения не имею права приказывать капитанам линейных кораблей, находящихся здесь? Конечно, я могу поговорить с ними, но, не более того. А так, план неплох, даже очень неплох…
– Я сам договорюсь с ними, мой командир, – сказал я.
– Ну, ладно, даю Вам двое суток на договор с командирами линкоров.
– Спасибо, мой командир, – ответил я.
Когда я вышел из кабинета командующего базой, оказалось, что Изабелла де Круа привела всех моих товарищей к кабинету. Уилфред первым задал вопрос, который у всех вертелся на языке:
– Ну, что?
– Разрешение у нас есть. Но кто-то должен договориться с командирами ударных линкоров… – и я многозначительно взглянул на Уилфреда.
– Нет проблем, капитан, – сказал молодой рыцарь, после чего мы все разошлись по своим делам – я должен был проследить за подготовкой крейсера к длительному перелёту, Изабелле де Круа надо было подготовить команду спецов медицинской службы, а Уилфред Айвенго отправился договариваться с «парнями» – он так называл капитанов линкоров…
С крейсером никаких проблем не возникло – эта совершенная машина разрушения, произведённая Галактическим Центром для нужд Ударного Флота, была в полном порядке. Я договорился с техниками на предмет того, какие боеприпасы надо загрузить для этого рейда и попросил проверить системы наведения турболазеров на цель. К тому времени, когда Уилфред пригласил меня пройти на совещание с командирами линкоров, я был совершенно свободен.
В конференц-зале находилось восемь капитанов тяжёлых ударных линкоров класса «Планетоубийца» – самого совершенного орудия уничтожения, придуманного за последнее время на Земле (Всё-таки, правду говорят, что самое лучшее оружие делают на Земле). Это были семь мужчин и одна женщина – члены ударной группы «Фристайлер».
– Здравствуйте, леди и джентльмены, – сказал я. – Меня зовут капитан Алексей Аряев, если кто-то меня не знает. Я бью имперскую заразу вот уже два года, и мне бы очень хотелось дожить до победы.
– Наслышан о твоих похождениях, – сказал огромного роста чернокожий мужчина, одетый в капитанскую форму. – Я – Джей Джонсон, с Нью-Африки. С удовольствием буду работать с тобой.
– Если то, что рассказывают о рейде «Суперновы» – правда, то для меня честь работать с Вами, – сказал ещё один капитан, атлетического сложения молодой человек, одетый в безукоризненного покроя капитанскую форму. – Я – Диккенс Уинт, командир «Противостояния».
Итак, под моё командование поступили: «Противостояние» Диккенса Уинта, «Чёрный Воин» Джея Джонсона, «Счастливчик Джо» Джошуа Пита с Земли, «Тигрица» (её командиром была Мэри Скалли), «Прорыв» – узнав о возрасте этого марсианского командира, земные офицеры из отдела кадров пришли бы в ужас, «Сталинград» – когда я узнал фамилию командира этого линкора, мне чуть плохо не стало – его звали Иван Павлов, и по его словам, он был потомком того самого Павлова, «Звёздный Ястреб» капитана Масахиру Токамото, «Глубокий Удар» капитана Энсона Макдональда и «Стиратель» капитана Края Эдвардса. Большинство капитанов были родом с Земли, так что про меня слышали все (ну, или почти все). Перезнакомившись, мы взялись за составление плана операции, которую я назвал «Ответный Удар».
Мы вышли в пространство на следующий день. Линкоры шли, выстроившись в боевой порядок, транспортные корабли находились у них в трюмах, будучи в полной безопасности, равно, как и моя «Синяя молния». Мы и две эскадрильи истребителей должны были прикрывать транспорты при проходе сквозь оборонительные порядки имперцев. Пока же наша небольшая группировка находилась в трюмах больших кораблей. По моему плану, войдя в пространство, контролируемое имперскими кораблями, линкоры отвлекут силы имперцев на себя, что поможет нам проскользнуть на планету.
Начался разгон до гиперскорости. Это был самый обыкновенный разгон, каких в моей жизни было уже очень и очень много. Как я уже говорил, «Синяя молния» находилась в огромном трюме одного из линкоров. Это было «Противостояние», а сами мы были временно расквартированы по каютам этого огромного боевого монстра. Мы проводили всё время на мостике этого огромного боевого корабля, этой сверкающей противорадиационной защитой машины уничтожения, чтобы не пропустить ничего важного.
И вот, когда были проверены и перепроверены все расчёты, капитан Диккенс недрогнувшей рукой вверг свой линкор во мрак гиперпространства. Звёзды на обзорных мониторах вытянулись в толстые белые полосы, а потом наступила тьма. Мы неслись быстрее света…
Сам гиперпереход тоже был самым обыкновенным – в моей жизни были уже сотни таких гиперпереходов. Мы вышли в нормальное пространство на границе действий имперских сенсоров. Тотчас экипаж «Синей молнии» занял места по боевому расписанию на мостике крейсера, и нас вывели в открытый космос, вместе с транспортниками. Линкоры пошли вперёд – «завязывать более близкие отношения с кораблями противника», как выразилась Изабелла де Круа. Мы должны были ждать, пока силы Империи настолько увязнут в стычке с нашими линкорами, что на нас у них уже не хватит никаких сил.
На мой командирский монитор непрерывно поступала телеметрия с каждого линкора, так как я всё-таки был главнокомандующим в этой операции, и только я имел право отменить её, если бы что-то пошло не так. Наконец, линкоры перешли в зону действия имперских сенсоров. Сразу им на перехват были высланы имперские ударные крейсеры малого радиуса действия – небольшие (по сравнению с линкорами) корабли клиновидной формы, которая была, скорее, данью традиции – эти «Эвенджеры» не могли входить в атмосферу планет, и, тем более, производить на них посадку. «Эвенджеры» были знамениты своей живучестью. Ну, что ж, я приготовил им настоящее испытание.
Как я уже говорил, тяжёлый линейный корабль – самое мощное орудие разрушения, которое когда-либо создавалось человечеством. Сумма самых современных технологий, полученных от Империи и Галактического Центра, плюс собственные, земные разработки – вот что представляет собой линкор класса «Планетоубийца», который по своим показателям превосходил даже знаменитый имперский «Звёздный разрушитель» – основной имперский ударный линейный корабль. Конечно, на наше счастье, разведка донесла, что в районе операции «Звёздных разрушителей» замечено не было. А, что касается атаковавших «Планетоубийцу» «Эвенджеров», то они просто были обречены – один «Планетоубийца» был в состоянии размолотить пять-шесть «Эвенджеров». Конечно, он и сам получил бы при этом некоторые (и немалые) повреждения, но все его противники были бы уничтожены.
Началась дуэль между выдвинувшейся вперёд «Тигрицей» и одним из «Эвенджеров». Несмотря на то, что «Тигрица» была лучше вооружена и защищена, её противник был более быстрым и манёвренным, что, в каком-то смысле компенсировало недостаток брони и огневой мощи этого корабля. Естественно, что имперскому кораблю приходилось всё время маневрировать, что, в свою очередь заметно снижало эффективность огня его орудий. Так как радиус действий орудий «Эвенджера» заметно уступал радиусу действия орудий «Тигрицы», капитан Скалли пока просто играла со своим противником, как кошка с мышкой. Все же выстрелы имперского корабля без особых последствий гасились силовым полем «Тигрицы».
После того, как на моих сенсорах появились все «Эвенджеры» противника, мне оставалось только присвистнуть.
– Капитан, не свисти, денег не будет, – сказала Изабелла де Круа.
– Да ты только посмотри, сколь их там, – прошептал я.
– Думаешь, дредноуты с ними справятся?
– Уверен, – несколько дрожащим голосом ответил я.
После того, как «Эвенджеры» достигли численного преимущества, они все вместе напали на «Тигрицу». Линкор вёл шквальный огонь из всех своих установок, и первому крейсеру приходилось уже несладко. Имперские корабли присоединились к повреждённому «Эвенджеру», сконцентрировав весь свой огонь на «Тигрице». Конечно, им удалось суммировать мощность своих орудий, но, суммировать мощность своих щитов они не могли…
«Тигрица» метким выстрелом добила первый «Эвенджер» и переключилась на следующий. Остальные линкоры ударной группы присоединились к «Тигрице», и основное сражение началось. Космос озарился вспышками турболазеров и лазерных орудий, как с той, так и с другой стороны. Пока всё шло по моему плану. Я выждал ещё несколько минут, пока имперцы увязнут в бою, как следует, а потом произнёс в свой микрофон:
– Итак, пришло наше время, леди и джентльмены! Вперёд!
Истребители выстроились в трёхгранную пирамиду, на острие которой были «Синяя молния», а внутри – транспортники, после чего вся наша армада понеслась по направлению к планете Солис У. Так как большие имперские корабли были сейчас заняты с нашими линкорами, опасаться нам было практически некого, ведь эффективность боевых станций против манёвренных целей не очень высока, а с истребителями мы должны были как-нибудь справиться…
 … А в это время, на планете Солис У. Где–то в 15–м квадрате…
… Бой шёл уже на уничтожение. У десантников заканчивались боеприпасы к оружию, интегрированному в бронескафандры, энергия тоже подходила к нулевой отметке, и это в тот момент, когда парням приходилось сражаться только при помощи лазерного оружия! У нескольких бойцов бронескафандры вышли из строя, и парням пришлось пользоваться только ручными бластерами, из последних сил сдерживая натиск имперской Мобильной Пехоты, которая шла под прикрытием бронетехники.
Капитан Джей Джеймсон, из Первой Интерпланетной бригады Мобильной Пехоты (к которой и относилась его Третья рота) радостно прокричал по общему каналу связи:
– Ребята, держитесь, к нам идёт подкрепление!
Десантники начали сражаться так, словно они не были ранены, истощены морально и физически атаками сильного противника. Весть о том, что помощь пришла, добавила им сил…
… Мы были уже рядом с планетой, когда Изабелла де Круа сказала:
– Истребители с планеты. Три звена.
– Принято, – ответил я, активируя свой главный калибр. – Ну, что же, все всё слышали. Открывать огонь по усмотрению, и да пребудет с нами Великая Сила!
– Ура! – отозвались на истребителях.
Мы столкнулись с имперскими истребителями на подходе к геосинхронной орбите Солиса. Бой на таких высоких скоростях длится буквально секунды, так как и ракета и разряд турболазера ударяют сильнее именно на высокой скорости, а так как нас было больше, мы просто смогли подавить имперцев своей превосходящей огневой мощью. Ещё дважды имперские корабли пытались преградить нам путь, но нам везло больше. Вскоре путь на планету был свободен.
На максимальной скорости мы вошли в атмосферу планеты. Плазма буквально бушевала на лобовой броне «Синей молнии», но это было не опасно. В моих наушниках чётко звучал сигнал маяка десантников, и я вёл крейсер прямо на него. Мы прошли над одной базой имперских истребителей. Пока пилоты бежали к своим кораблям, истребители нашего эскорта обстреляли их, а Изабелла де Круа выпустила одну субатомную ракету, которая буквально стёрла базу с лица планеты.
– Выходим в зону высадки, капитан, – сказала Изабелла де Круа.
– Принято. Всем приготовиться!
Изабелла де Круа, оглянувшись на меня, вытянула из коробки компакт-диск и вставила его в привод бортового проигрывателя.
– Что это? – спросил я.
– Психическая атака. «Полёт Валькирий» Вагнера. Я в каком-то фильме слышала, что эта музыка поднимет даже покойника…
– Ну, что же, «Полёт Валькирий», так «Полёт Валькирий»…
Музыка, бывшая в своё время гимном немецких Люфтваффе, взревела громом, поразив не только атаковавших имперцев, но и наших десантников.
– Командир, что это? – спросил марсианин сержант Джакс.
– Это наши! – прокричал Джей, показывая перчаткой на появившийся в небе огромный патрульный крейсер, который спикировал на позиции имперцев, осыпая их импульсами из турболазеров.
– Но, что это за рёв?
– Это земная, классическая музыка. Кажется, раньше, это называли «психической атакой».
– Понятно, – ответил сержант.
Меж тем, над зоной высадки, обеспечивая безопасность транспортников и УДК, барражировали «Крестокрылы», безжалостно уничтожая силы Империи. Транспортники садились прямо на позициях, удерживаемых нашим десантом, и свежие части спешили на помощь к осаждённым…
Я посадил «Синюю молнию» на наспех оборудованную посадочную площадку, рядом с одним из УДК, после чего связался с «Противостоянием»:
– Капитан Аряев вызывает капитана Уинта. Как дела, коллега?
– Нормально. Имперцы дерутся, как черти, но с мощностью у них небольшие проблемы – Ха-ха! «Тигрица» повреждена, но не сильно. Имперцы потеряли больше 26 кораблей, и скоро мы выйдем на орбиту. А как у Вас?
– Нормально, «Противостояние». Мы тут обрушились на наших имперских друзей, как гром средь ясного неба. Спасли всех наших парней. Сейчас готовимся к эвакуации.
Десантники, прибывшие с нами, заняли оборонный периметр вокруг места посадки. На всех транспортниках и УДК выдвинулись тяжёлые бластеры на тот случай, если «наши имперские друзья» рискнут снова сюда сунуться.
– Капитан, у меня нехорошее предчувствие, – сказала Изабелла де Круа. – Что-то слишком тихо. На имперцев это не очень-то похоже.
– Да, мне тоже как-то не по себе. В атмосфере и космосе крейсер практически неуязвим, но, вот на планете… Короче, понимаешь…
– Понимаю, – медленно ответила Изабелла де Круа.
– Срочно! Всем истребителям! Проверить периметр! – рявкнул я в микрофон.
Сразу после этого начали поступать доклады:
– Направление пять часов. Цель, летящая со сверхзвуковой скоростью.
– Направление – 12 часов. Цель, скорость сверхзвуковая. Начинаю перехват.
И так далее…
– Что это? – спросила Изабелла де Круа.
– Ракеты. Скорее всего, термоядерные. Сейчас, пока мы стоим на грунте, с открытыми люками, мы – мишень. И очень даже уязвимая мишень…
– «Синяя молния», это «Противостояние», находимся на орбите. По Вам запущены ракеты, готовьтесь.
– Уже готовы. Вы можете отследить места запуска?
– Так точно. Уже отслеживаем.
– Тогда накройте их потом сверху, чтоб неповадно было.
– Принято, «Синяя молния».
– Спасибо, «Противостояние».
В небе, на приличном от нас расстоянии, расцвели ослепительные цветы термоядерных взрывов. С тем же успехом имперцы могли бы нанести удары по своим собственным позициям – ракеты не долетели до нас на добрых 200 км. А потом гравиметры на мостике нашего крейсера показали, что по планете был нанесён гравитационный удар. И ещё… Линкоры били прицельно, каждым выстрелом уничтожая по имперской базе. Теперь ничто не могло помешать нам закончить погрузку десантников на корабли. Строго в назначенное время мы стартовали с планеты, встретились с ударной группой, и, после стыковки отправились на базу.
 
9. Дела земные, дела сердечные…
«Синяя молния» проходила переоборудование и перевооружение. На крейсер должны были поставить новые турболазеры (производства Тульского оружейного завода, которые превосходили по своим параметрам старые, производства Галактического Центра), и более совершенные компьютеры (с микропроцессорами из Силиконовой Долины и с программным обеспечением от такого монстра в этом деле, как Microsoft). Ну, с вооружением проблем не возникало, а, вот для получения компьютеров и ПО для них, кто-то из офицеров крейсера должен был ехать в США, и не просто в США, а в сам Лос-Анджелес. Но, поехать могла только Изабелла де Круа, так как в тот момент только она и была свободна. На мне висела вся организаторская работа по перевооружению корабля, а Уилфред, будучи в отпуске, «намылился» в путешествие по «старой доброй Англии».
Я вошёл в каюту к Изабелле де Круа и решил обрадовать девушку:
– Поздравляю, ты едешь в Штаты, получать новые компьютеры. Заодно отдохнёшь, развеешься.
– Тебе привезти что-нибудь на память? – спросила меня девушка.
– Как насчёт автографа самого Арнольда Шварценеггера? – спросил я. – Мне очень давно нравится этот артист.
– Постараюсь, – ответила мне девушка и на следующее утро она вылетела в Лос-Анджелес.
Я продолжал заниматься крейсером. Работы было очень и очень много. Несмотря на то, что официально мой рабочий день начинался в 8-00 и заканчивался в 16-00, зачастую я возвращался домой с крейсера только под утро, так как иначе было просто невозможно – дело было в том, что орудия ТОЗ несколько отличались от аналогичных систем Галактического Центра, и мне нужно было заставить их работать именно сейчас, а не когда у нас на прицеле будет имперский крейсер, который нам будет нечем атаковать. Я выкладывался на всю катушку, а в выходные, хорошенько отоспавшись, шёл или на дачу с отцом, или на пляж, так как на дворе всё-таки стояло лето.
Тем временем, в Лос-Анджелесе, у Изабеллы де Круа работы было несколько поменьше, а свободного времени, соответственно, побольше. Конечно, Л.А. – хороший город, знаменитый своими пляжами и прочими достопримечательностями, такими, как, например, знаменитая «Фабрика Грёз» – Голливуд, ну, и ещё кое-что. Девушке очень понравились экскурсии по Голливуду, после того, как её рабочая программа была исчерпана. А вот сами американцы ей как-то не очень понравились. Дело в том, что американцы – очень озабоченные своей внешностью люди. Их всё время что-то не устраивает. Например, многие из них озабочены лишним весом. Они честно ходят в спортзалы, бегают, а потом заходят в ближайший «Макдоналдс», съедают несколько десятков гамбургеров с картошкой и «Колой». И какой, спрашивается, смысл в такой борьбе с лишним весом? И ещё у них слишком много ограничений. Не так разденешься – плати штраф, не так купаешься – плати штраф, не так чихнёшь – плати штраф. Даже, если просто кому-то не понравится, как ты лежишь и загораешь, то опять же – плати штраф. Конечно, из всех правил есть приятные исключения. Например, президент «Microsoft», или там, Шварценеггер – очень даже симпатичные люди, общаться с которыми девушке было очень приятно. А вот простые американцы просто поражали Изабеллу де Круа своим невежеством. И нет ничего удивительного в том, что Изабеллу де Круа как-то больше привлекало общение с русскими, находившимися, так же, как и она, в командировке, или на отдыхе.
Сергей был бизнесменом. Его фирма поставляла в Россию мелкую электронику (плееры, радио, телефоны и т.д.). В Л.А. он был на отдыхе, рассчитывая хорошо повеселиться в компании прекрасного пола, ну, и так далее… Красотку из России он заметил чуть ли не в первый день своего отпуска, так как она выгодно отличалась от всех остальных жительниц отеля, американок, озабоченных борьбой с лишним весом и целлюлитом. Эта же девушка была просто прекрасна – высокая, отлично сложенная с приятным лицом и прекрасным голосом. Сергей несколько раз хотел подойти к этой девушке, но не отваживался – он понимал, что она слишком хороша для него.
Тем временем, Изабелла де Круа получила компьютеры, лицензионное ПО, достала автограф Железного Арни, и отправив его вместе с компьютерами и всем остальным, стала думать, как бы ей самой попасть в Пензу, так как Лос-Анджелес успел уже ей немного поднадоесть.
Улететь из Лос-Анджелеса – не проблема, проблема прилететь в Пензу. Прямой рейс был всего два раза в неделю, а ждать ещё три дня девушке не хотелось. И она решила узнать, кто в состоянии подбросить её в Пензу…
У Сергея подходило к концу время его отпуска, и он тоже решил лететь домой. Он не собирался лететь на самолёте или плыть на корабле – у него была личная флаинг-машина «Альфа-Ромео», на которой он и прилетел в Лос-Анджелес. На ней Сергей мог улететь куда угодно, хоть на Марс. Если честно, он был даже рад, что отпуск кончался, так как девушки им не интересовались, а без женского общества какой отдых! В женщинах Сергей искал только одного – плотских утех, так как человеком этот предприниматель был очень ограниченным и примитивным. И, вот уж чего он никак не мог ожидать, так это того, что та самая прекрасная незнакомка из России попросит его об услуге…
– Здравствуйте, – сказала Изабелла де Круа незнакомому молодому человеку, лет так примерно 30, судя по виду – бизнесмену из России. – Я совершенно случайно узнала, что Вы летите в Пензу…
– Да, я там живу.
– Дело в том, что я тоже. Просто мне бы не хотелось ждать ещё три дня рейса на Пензу. Вы можете меня подбросить? Если что – я заплачу…
Сергей задумался. Конечно, он не хотел нарушать закон, просто он решил, что эта девушка что-то нашла в нём. Никакого иного объяснения её поступку он не нашёл, да и не собирался его искать…
– Что Вы, какие деньги! – сказал он. – Я подвезу Вас просто так. У Вас много багажа?
– Да нет, только сумочка. Я всё отправила с грузом, полученным здесь.
– Ну, тогда будьте готовы, через час вылетаем.
– Хорошо, – ответила девушка.
Через час Сергей приготовил свою «Альфу-Ромео» к трансокеанскому перелёту. А ещё через минуту, на стоянке появилась Изабелла де Круа, одетая в свой костюм «бизнес-леди», состоящий из юбки средней длины и женского пиджака, надетого поверх белой блузки.
– Прошу, – сказал Сергей, открывая перед Изабеллой де Круа дверь своей машины.
Изабелла де Круа устроилась подобнее, застегнув на талии ремни безопасности, после чего Сергей запустил двигатели своей машины. «Альфа» аккуратно оторвалась от бетона, после чего Сергей убрал шасси, и машина, плавно набирая скорость, понеслась по направлению к океану, чтобы за четыре часа пересечь его и прибыть в Россию…
Шёл второй час полёта. В кабине играло «Русское Радио», которое прекрасно принималось по всему миру. Изабелле де Круа полёт нравился – раньше она на таких флайерах  не летала, но, сам Сергей ей понравился не очень. Он показался девушке чертовски скучным человеком, озабоченным, как ей вначале показалось только своим бизнесом. Ах, если бы девушка знала, что у него на самом деле на уме! Но, воспользоваться Силой, чтобы просканировать его, она не решилась… Машина, подвывая электромагнитными ускорителями, неслась примерно на уровне 10-15 метров над поверхностью волн, так как Сергей хотел похвастаться перед Изабеллой де Круа своими способностями пилота. Но, Изабелла де Круа, сама опытный пилот, прекрасно знала, что большую часть работы по управлению флайером, за Сергея делал автопилот. Девушка мысленно фыркнула: «Интересно, за каким лешим он всё это делает? Если для того, чтобы произвести на меня впечатление, то это напрасный труд – мне с таким занудой не интересно. Вот капитан…» – и она погрузилась в мысли о том, что сейчас поделывает её любимый…
Вскоре на горизонте показался небольшой атолл, и Сергей стал плавно гасить скорость.
– Леди, Вы не желаете немного прогуляться? А то у нас правый двигатель немного греется… Я сейчас быстро посмотрю, что там с ним…
– Нет проблем, да и вообще, размяться хочется…
Сергей посадил «Альфу» на золотом песке пляжа. Изабелла де Круа отошла от машины по направлению к небольшому скоплению пальм, рядом с которыми была довольно-таки высокая трава, а Сергей, посмотрев ей вдогонку, для вида начал возиться с двигателем. Пока всё шло по его плану, и он не видел причин, по которым что-то могло пойти не так…
…Когда Изабелла де Круа вернулась к машине, Сергей как раз закрывал крышку правого двигателя. Девушка взялась за ручку двери и уже было собралась открыть её, как вдруг услышала:
– А тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая?
– Да, спасибо за комплимент, – несколько удивилась Изабелла де Круа.
– Я ведь давно тебя увидел, просто возможностей всё не было, – продолжал Сергей каким-то странным голосом.
Девушка взглянула в его глаза. Они были какими-то безумными, и Изабелле де Круа стало страшно…
– Я хочу тебя, и хочу уже довольно долго. Сейчас я получу тебя…
– Не надо, я не хочу, я ещё не готова к этому… – вот теперь Изабелла де Круа испугалась по-настоящему. Страх захватил власть над девушкой до такой степени, что она забыла о своих способностях, благодаря которым могла бы завязать этого озабоченного в морской узел.
Она не сопротивлялась, когда Сергей грубо бросил девушку на песок, и, навалившись сверху, сорвал с неё трусики. Он ударом колена раздвинул ей ноги, а потом что-то твёрдое, вызвав сильнейшую боль, проникло в неё. И именно в этот момент, девушка закричала…
В тот день, 15-го я проснулся не в самом привычном месте – в кабине вертолёта «Вьюга», припаркованного на крыше моего дома. Накануне я сильно устал, на установке новых турболазеров на крейсере, так что у меня просто не было сил возвращаться в квартиру. Я прилетел домой на своём «Голубом громе» 4-й модели, и, посадив его на крышу, уснул прямо в пилотском кресле. Я как был, в камуфляжной форме и высоких армейских ботинках, так и пошёл домой, только отстегнув портупею с бластером и тяжёлой дубинкой – «демократизатором». Отец сидел на кухне и пил кофе.
– Батон есть? – спросил я, так как любил на завтрак выпивать бокал кофе с батоном.
– Я тебе оставил, но потом ты сходишь в «Рассвет».
– Не вопрос, – ответил я, приступая к завтраку.
После завтрака, я всё в том же «прикиде», на ходу запихивая в карман кошелёк и пакет для хлеба, спустился по лестнице с нашего четвёртого этажа. Когда я открыл дверь подъезда, то мне чуть плохо не стало. На парапете, в бессознательном состоянии, привалившись спиной к стене, полусидела Изабелла де Круа. Её одежда была в беспорядке, а пятна крови на её ногах и юбке сказали мне всё. Я инстинктивно посмотрел в небо и увидел в нём только корму машины «Альфа-Ромео» с пензенскими номерами. Я выдрал из кармана телефон и прокричал в него:
– Неотложка?! Срочно, у нас ЧП! Адрес? Злобина 51-б, и поскорее, ей очень плохо!
– Успокойтесь, пожалуйста, машина уже вылетела. Кому именно плохо? – заботливо спросил меня женский голос в трубке.
– Моей девушке. Её изнасиловал неизвестный отморозок, и сейчас она без сознания. Пульс слабый, дыхание поверхностное.
– Ждите, машина рядом, – сказала мне диспетчер и отключилась.
Я поднял голову и посмотрел вверх. Действительно, машина была рядом. Около нашего подъезда плавно опустилась машина «Скорой помощи». Бригада спасателей выскочила из кузова и бросилась ко мне с носилками, ещё пока машина гасила колебания от посадки. Что происходило потом, я понимал плохо, хоть и имел медицинскую подготовку. Изабелле де Круа что-то вкололи, а когда её состояние немного стабилизировалось, её погрузили на носилки и унесли в машину, которая немедленно стартовала.
Я решил самолично взять этого гада, который посмел обесчестить мою любовь. Для этого я бросился на крышу, где до сих пор стоял мой вертолёт. Конечно, атаковать гражданский флайер с помощью вертолёта-перехватчика – дело не самое благородное, но, во-первых, я не совсем отдавал себе отчёт в своих действиях, а во-вторых, я расценил это, как личное оскорбление. Вскочив в кабину вертолёта, я нацепил на пояс портупею с бластером и дубинкой, и пока роторы выходили на взлётный режим, пристегнул ремень и нахлобучил шлем. Ещё через десять секунд «вертушка» буквально рванулась в небо, а с того момента, как я вышел из дома, прошло всего 3 минуты.
Я видел, как «Альфа» повернула куда-то в сторону телевышки, и развернул свою «Вьюгу» в ту сторону. Я мчался на полной скорости, включив оба турбореактивных ускорителя . «Альфы» ещё не было видно. Я решил связаться с наземной службой слежения.
– Говорит капитан Аряев из Космической полиции, личный номер 35129. Я преследую подозреваемого в изнасиловании с нанесением тяжких телесных повреждений. Он скрылся на флайере «Альфа-Ромео» красного цвета с бортовым номером н256не58rus. Вы его видели?
– Говорит диспетчер наземной службы слежения, указанная машина движется на высоте 200 метров по направлению к ЦПКиО Белинского. Водитель запросил коридор до Западной Поляны.
– Вас понял, диспетчер. Спасибо!
– Эй, а при чём тут Космическая полиция? Это же не ваша юрисдикция!
– Парень, если бы ты знал, кого он изнасиловал, ты бы так не говорил… Это личное дело! И не надо меня останавливать!
– Принято. Ну, если он и в самом деле такой отморозок, как Вы говорите, то я искренне желаю Вам удачи!
– Спасибо, диспетчер! Она мне понадобится!
Вскоре я действительно нагнал «Альфу», которая неторопливо двигалась со скоростью 250 км/ч. Я рявкнул в микрофон:
– Водитель красной «Альфы-Ромео»! Это Космическая полиция! Немедленно зависните для досмотра!
Ну, то, что совесть у него была нечиста, я сразу понял. Честные люди, услышав название нашей организации, так с места не рвут… «Альфа» же рванула с места на форсаже, немедленно разогнавшись до 350 км/ч. Я хмыкнул и прибавил газу примерно до 353 км/ч (в душе, я всё-таки, был садистом…). Развернув вертолёт так, чтобы тот шёл боком, я поравнялся с флайером и переключил прицеливание на шлем, прекрасно зная, что этот отморозок просто не в состоянии выжать из машины над городом всех её возможностей – автоматика просто не позволит. Я бы смог, а он – едва ли. Несколько минут мы так и летели – я даже видел выражение ужаса на лице этого гада, который вовсе не выглядел полным отморозком. Он был довольно-таки симпатичным молодым человеком, судя по виду – типичным бизнесменом средней руки. Я покрутил головой в разные стороны, демонстрируя, как  спаренная установка (20-мм «Вулкан» + импульсная плазменная пушка) разворачивается по направлению моего взгляда. Если честно, это было стоящее зрелище – шестиствольное орудие могло разнести «Альфу» так, словно она была сделана не из металла, брони и композитных материалов, а из фанеры и картона, а про плазменное орудие я вообще молчу... Увидев мои действия, пилот «Альфы», явно, решил возомнить себя Шумахером и включил полную скорость. Флайер рванулся вперёд, как ошпаренный. Я не стал прибавлять скорость, а просто нажал гашетку «Вулкана». Скорострелка выплюнула короткую очередь, трасса которой немедленно впилась в левый двигатель. Тот сразу же задымился, и система безопасности немедленно отключила его. В принципе, «Альфа» могла лететь и на одном двигателе, но не так быстро, разумеется. Это мне и было нужно. Я зашёл с правой стороны, и мой «Вулкан» выплюнул ещё одну очередь, поразившую и правый двигатель.
Разумеется, что без двигателей флайеры не летают. «Альфа» не была исключением, и получив смертельную рану, она (а, точнее, её системы жизнеобеспечения) сделала то, что была должна – катапультировала пилота в небольшой капсуле. Сама машина упала на деревья и взорвалась. Капсула с пилотом медленно опускалась на аварийном антигравитаторе. Я, зависнув в воздухе, наблюдал за его посадкой.
После того, как водитель «Альфы» благополучно (к моему огромному сожалению) приземлился, я посадил рядом свою «Вьюгу», и, распахнув дверцу пилота, выкатился на дорогу, держа в руках бластер. Водитель, поняв, что это неспроста, бросился от меня наутёк, но я был быстрее. После моего удара ботинком под колено, водитель «Альфы» несколько раз перекувыркнулся через голову и замер. Когда он попытался подняться, ему в лицо смотрел ствол моего бластера.
– Дёрнешься – мозги вышибу! – мрачно предупредил я.
– А чё я такого сделал? – заныл водитель, поднимая руки вверх. – С какого это перепугу Вы сбили мою машину?
– А с такого, что ты, гнида, обидел мою девушку!
– Не понял! – сказал бизнесмен. – Это какую такую девушку?
– Не притворяйся, козёл! Обыкновенную, симпатичную! – прошипел я. – Я видел, как ты высаживал её из машины сегодня утром, – конечно, я этого не видел, но он купился.
– Да она мне сама предложила… – начал, было, он оправдываться, но я выхватил дубинку и врезал по колену. Бизнесмен взвыл от боли.
– Вы что-то сказали? – ехидно поинтересовался я.
– Нет, – промямлил бизнесмен, держась двумя руками за больное место.
Конечно, я не был жестоким человеком, но этот гад причинил боль моей любимой девушке, моей прекрасной Изабелле Де Круа, в которую я был влюблён вот уже несколько лет, и этот гад должен был за это заплатить…
– Вставай, ты! – произнёс я, подкрепив свои слова ударом дубинки.
Постоянно подгоняя таким образом этого бизнесмена, я подвёл его к вертолёту. Потом я вытащил из бардачка титановые наручники и ножные кандалы, соединённые опять же титановой цепочкой.
– Надевай!
Бизнесмен уже понял, что он попался и безропотно подчинился моей грубой силе, дав себя заковать. Я, словно куль с мукой, забросил его в кабину и тщательно примотал ремнём к креслу второго пилота. После этого я пристегнулся сам и, закрыв дверь, повёл винтокрылую машину к дому.
Полёт до родной крыши не занял у меня много времени. Я, как всегда лихо, посадил свою «вертушку» на место, и, отстегнув от кресла своего пленника, сказал:
– Выметайся! И добро пожаловать в новую жизнь!
Бизнесмен кое-как выкатился из кабины «Вьюги» и упал на крышу, покрытую слоем рубероида.
– Что Вы хотите со мной сделать?
– Хочу, чтобы ты пожил здесь немного, пока не осознаешь своего поступка. В следующий раз, если тебе захочется девушку, то ты, по крайней мере, начнёшь сдерживаться.
Я расстегнул цепочку, соединяющую ручные и ножные кандалы и снова застегнул её, но уже, пропустив её под трубой заземления, проходящей через всю крышу.  Теперь мой пленник мог спокойно гулять по все крыше, но, естественно, безо всякой надежды на побег.
Я снова забрался в свою «Вьюгу» и поднял её в воздух. Вертолёт взял курс на больницу «неотложки», в которую увезли мою любимую. Я волновался за неё и поэтому снова включил ускорители вертолёта, чтобы долететь побыстрее.
Я нарушил, наверное, все правила движения для летающего транспорта, но мой вертолёт, украшенный эмблемами Космической полиции слишком хорошо знали, чтобы останавливать.
Я плавно посадил «Голубой гром-4» на посадочной площадке для спецмашин, рядом с неуклюжим фургоном «неотложки», после чего бросился, громыхая своей амуницией, в приёмный покой. Дежурная медсестра, помню, в ужасе вытаращилась на высокого парня в камуфляжной форме, опоясанного офицерским ремнём, к которому были пристёгнуты штурмовой бластер и полицейская дубинка.
– К вам сегодня поступила девушка, жертва изнасилования, – немного отрывисто сказал я. – Могу я её видеть?
– Да, к нам поступала жертва изнасилования. Кем Вы ей приходитесь?
– Командиром, – сухо ответил я. – Где она?
– Она в палате для отдыха, но Вам туда нельзя… – но окончание её фразы повисло в воздухе. Я рванул вперёд с такой скоростью, что чуть не снёс дверь с петель.
Мне навстречу выдвинулся дюжий санитар. Я легонько отодвинул его рукой и сказал:
– Лучше не надо, ведь я за неё волнуюсь. А когда я волнуюсь, я страшен!
Санитар таки пропустил меня в палату, куда я ворвался со скоростью атакующего танка (но – бесшумно). Изабелла де Круа лежала в кровати, укрытая до подбородка простынёй. Девушка спала. Я, буквально на цыпочках, прокрался через всю палату, и, осторожно подтащив стул, уселся рядом с кроватью.
– Как же ты меня напугала, – тихо произнёс я.
– Алексей? Это ты? – спросила меня девушка, приходя в себя.
– Да. Но, ты пока молчи. Тебе нельзя разговаривать.
– Где я? – спросила Изабелла де Круа немного окрепшим голосом.
– Это больница «неотложки». Тебя привезли сюда от моего дома.
– А как я туда попала? В смысле, последнее, что я помню, это атолл, сильная боль… – на серо-голубых глазах девушки появились слёзы.
– Успокойся, всё хорошо, – сказал я. – Я рядом, и я тебя в обиду не дам. А тот отморозок сидит под надёжным замком.
– Ты взял его?
– Да.
– Спасибо, Алёша!
– Ну, тогда, если ты не против, я побуду тут с тобой до твоей выписки.
Изабелла де Круа была не против, наоборот, ей было очень приятно видеть лицо товарища, которому она могла бы полностью доверять.
Ну что, ж, более беспокойной недели здесь, в больнице, ещё не было – меня не устраивало всё, начиная от того, чем они кормили пациентов, в результате чего я постоянно заказывал еду из ресторана и кафе-пиццерии, и заканчивая недостаточным (по моему мнению) уходом за моей возлюбленной. Я исполнял каждый её каприз (чем девушка иногда не стеснялась пользоваться).
Через неделю я в компании Изабеллы де Круа, переодетой в свой костюм (выстиранный и выглаженный) вышел из больницы и направился на вертолётную площадку, на которой стоял мой «Голубой гром – 4», модель «Вьюга».
– Ты взял его на этом? – спросила меня Изабелла де Круа.
– Ну, «Крестокрыла» же у меня под рукой не было…
– Он жив?
– Пока да. Я оставил его на нашей крыше...
– На неделю? И он всё это время просидел там?
– Ну, я вроде бы никуда не отлучался...
– А ты жестокий, я хочу сказать...
– Не более жестокий, чем он.
Я галантно распахнул дверцу для Изабеллы де Круа, сам усаживаясь на своё место первого пилота. Моя «стрекоза» буквально подпрыгнула в воздух, и я взял курс к родной крыше. Мы летели с нормальной крейсерской скоростью, никуда особенно не торопясь. Минут так через десять, Изабелла де Круа сказала:
– Наверное, ты – единственный мужчина, в машину которого я когда-нибудь сяду.
– Ну, что ты! Мы не такие уж и плохие, и если среди нас есть подонки и отморозки, то это, скорее, исключение, а не правило.
– Не знаю, – сказала Изабелла де Круа. – Я, конечно, уверена, что у меня ещё будет шанс изменить своё мнение о мужчинах, но пока я уважаю только двоих из вас – тебя и Уилфреда.
– Спасибо, – ответил я девушке. – Причём, и от меня и от Уилфреда.
Так, в спокойной беседе и прошло время полёта до нашей крыши. Вертолёт плавно опустился на то же самое место, с которого взлетел неделю назад. Сергей, прикрыв рукой глаза от солнца, наблюдал за моей посадкой, прислонившись спиной к парапету. За неделю он оброс щетиной, и вообще, видок у него был тот ещё, словно он не бизнесмен, а самый натуральный БОМЖ.
Мы вышли из вертолёта, и я, взяв Изабеллу де Круа под руку, нарочито громко сказал:
– Посмотри, дорогая, вот тот гад, который посмел тебя обидеть. Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал?
– Не знаю, любимый. На твоё усмотрение. Сделай с ним то же самое, что и с тем имперским офицером, который меня похитил…
Я демонстративно выхватил из кобуры свой бластер и протёр его полированный ствол рукавом своей куртки. После этого я ленивым движением навёл пистолет точно промеж ног Сергея. Тот, поняв, что ему грозит, взмолился:
– Не надо, пожалуйста! Я жить хочу!
– А ты и будешь жить, – спокойным голосом ответил я. – Вот только наслаждаться жизнью ты не сможешь! – и я переключил свой бластер на ведение веерной стрельбы.
– Не надо! Умоляю… Я заплачу!!
– Ха! Не нужны мне твои грязные деньги! Я сам не из бедных! И вообще, не у того человека ты прощение просишь! Ты же не меня изнасиловал! – с издёвкой в голосе произнёс я, продолжая держать Сергея на прицеле.
Тогда он обратился к Изабелле де Круа, которая, присев на лыжу «Вьюги», демонстративно чистила ногти:
– Госпожа, да, я виноват перед Вами. Простите меня, пожалуйста! Ну, заклинаю Вас всем, что есть для Вас святого в этом мире, не убивайте меня!
– Так никто тебя убивать и не собирается. Это тебе даже на пользу пойдёт, – ледяным тоном произнесла Изабелла де Круа.
– Не надо, прошу Вас, госпожа! Я больше никогда в жизни не пристану ни к одной женщине!
– Тем более, не понимаю, почему капитан не должен стрелять, – с чисто женской логикой сказала Изабелла де Круа.
– Но, ведь это негуманно!
– Ах! Мы про гуманизм вспомнили, – сказала девушка. – А, может, тебе ещё адвоката предоставить?
– Было бы неплохо, – подумал Сергей (бедняга! Он и не подозревал, что все его мысли были для нас открытой книгой).
– Значит, ты хочешь адвоката? – зверским голосом сказал я. – Беда только вот в том, что адвокат положен лишь тем, кто арестован, а я что-то не припомню, чтобы я тебя арестовывал. Так что, если хочешь и дальше хорошо жить – проси прощения у леди. Я сделаю так, как она скажет.
И Сергей снова обратился к Изабелле де Круа:
– Слушайте, я сделаю всё, что Вы скажете, только не надо мне ничего отстреливать. Я не хочу становиться калекой. Простите меня, пожалуйста!
– Он не хочет становиться калекой! Капитан, ты это слышал? А то, что у меня теперь, может быть, никогда не будет нормальной связи с мужчиной, его, конечно, не интересует? Типа, он меня искалечил, и доволен?
– Ради Бога, мы же взрослые люди! Если хотите, я дам координаты лучшего психоаналитика, я лично оплачу все расходы на лечение, только пощадите меня!
И тут Изабелла де Круа решилась. Мысленно она обратилась ко мне:
– Слушай, у твоей «пушки» есть такой режим, когда она только выдаёт сигнальную вспышку, без поражения?
– Есть, – ответил я, незаметно переключая свой пистолет в этот режим.
– Тогда пугни его немного, до мокрых штанов.
– Принято.
– Хорошо, – обратилась девушка к Сергею. – Я принимаю Ваши условия. Завтра же Вы переведёте на счета нашего Филиала 25 000 кредитов, но, всё же Вы заслужили небольшое наказание… Капитан, стреляй в него!
Я пожал плечами – дескать, моё дело маленькое – и нажал гашетку. Мой бластер выдал грандиозно прекрасную сигнальную вспышку, и Сергей заорал от страха – ему показалось, что его пожирает огонь разряда моего бластера.
Когда я подошёл к Сергею, он лежал на рубероиде, держась руками за мокрые (известно от чего) шорты. Я снова перевёл бластер в боевой режим и произвёл два точечных выстрела.
– Вставай, ты! – прогремел мой голос в ушах Сергея. – И, если я тебя ещё раз увижу, бластер будет уже в боевом режиме, а не в сигнальном!
Он вскочил на ноги, ещё не понимая, что браслетов и кандалов на нём больше нет.
– Проваливай отсюда! – прорычал я.
Сергей, немного пометавшись по крыше, свалился с парапета. Я тихо чертыхнулся и подхватил его при помощи Силы. Плавно опустив бизнесмена на асфальт, я усмехнулся и сказал:
– Ну, что, любимая, пошли домой?
– Пошли, – ответила мне девушка.
Мы спустились ко мне, пообедали, а потом, когда Изабелла де Круа приняла душ, я предложил девушке пойти искупаться. Она согласилась. Остаток дня, пока мы купались в Суре, я искренне думал, что произошедшее никак не отразится на нежной психике Изабеллы де Круа. Но, как же я ошибался…
 
10. Как прошёл остаток отпуска...
Я заметил за Изабеллой де Круа новое увлечение – девушка чертовски сильно полюбила оружие. Это выражалось в том, что она в придачу к основному парадному пистолету «Desert Eagle» 44-го калибра разжилась вторым таким же «осадным орудием». «Desert Eagle» был в нашей среде не более, чем парадным оружием – по сравнению с нашими бластерами он был слишком слабым и не дальнобойным, хотя для ближнего боя годился.
Я обычно носил только один пистолет, так как мне и этого хватало – ещё ни один бандит, увидев направленное на него такое «осадное орудие», не решился напасть. Изабелла де Круа же, напротив, заказала себе ещё один такой пистолет, для левой руки. Далее, она с особенной нежностью ухаживала за всем оружие, закреплённым за ней, хотя этим даже я, заядлый любитель пострелять, не занимался. Мне было несколько жутковато видеть, как моя любимая девушка вместо общения со мной занимается чисткой штурмовой винтовки, смазкой снайперки, или обслуживанием «Вулкана» своего «Грома». Я понял, что с девушкой происходит то же самое, что в своё время происходило и со мной. Вот только у неё не хватало сил признаться себе самой, что с ней что-то не так. Беда ещё была в том, что посылать её на Явин не имело никакого смысла – о медитации Изабелла де Круа знала всё, что только было об этом известно, но она не считала себя больной.
Как-то раз я, желая помочь любимой прийти в норму, достал два билета в кино, на поздний сеанс. Я, решив сделать ей сюрприз, сообщил о сеансе лишь за полчаса до начала фильма – как правило, этого времени должно было хватить для того, чтобы долететь на вертолёте до ближайшей посадочной площадки, расположенной рядом с «Современником», в котором шло «Такси-2». Моя любовь сидела в своей каюте и собирала свой пистолет.
– Привет, любимая, – сказал я. – Я достал два билета в «Современник». Пойдёшь?
– Прямо сейчас? – Изабелла де Круа взглянула на часы. Было 20-25, что для конца июля было не так уж и поздно.
– А что такого?
– Ну, переодеваться, краситься неохота…
Изабелла де Круа была одета в наземную форму повседневного образца (юбка, китель и галстук – всё синего цвета) и выглядела потрясающе, о чём я ей не замедлил сообщить.
– Ну, я не знаю, – сказал девушка.
– Да брось, – сказал я. – Прогуляешься, развеешься. Да и фильм, судя по донесениям моей разведки, смешной.
– Ну, ладно, уговорил, – и девушка отправила свой «Desert Eagle» в кобуру.
Я решил не говорить ей про переизбыток оружия, чтобы не травмировать любимую. Поскольку на мне тоже была форма, я просто сунул свой ствол в кобуру. Через несколько минут мы уже летели на «Вьюге» к ближайшей к «Современнику» посадочной площадке со скоростью 310 км/ч.
Я лихо посадил «вертушку» в 15 минутах пешей прогулки до кинотеатра, и мы, поставив её на сигнализацию, отправились смотреть кино. На часах было как раз 20-40, так что можно было особенно не спешить…
Ну что ж, фильм действительно был смешным. Так я ещё не смеялся, особенно, когда «Мицубиси» впечаталась в танк. Лично я в такие машины, как у Даниэля не верю, но и «Такси» не серьёзный фильм, а комедия, хоть и очень правдоподобная.
Когда мы вышли из зала, было уже довольно темно. Конечно, нам с Изабеллой де Круа это не причиняло никаких неудобств, ведь мы были Джедаями, да и фонари горели через каждые 10 метров. Но, когда мы прошли около 50 метров, горящие фонари кончились. Но нам это не помешало, так как мы прекрасно видели в темноте. И мы очень хорошо увидели, как из темноты вышли пять фигур молодого возраста и спортивного телосложения. Возможно, Изабелла де Круа и считала, что всё обойдётся, но я был готов к худшему. И это худшее случилось, но, не так, как я ожидал…
– Эй, командир, закурить не найдётся? – спросил меня один из парней, одетый в спортивный костюм синего цвета, подчёркивающий его развитую мускулатуру.
– Не курю, – ответил я, расстёгивая кобуру у себя на бедре. Разумеется, они не видели моего оружия, так как было темно. Но, тонкая и изящная ручка Изабеллы де Круа опустилась на мою лапу и сняла её с рукояти пистолета. После этого девушка вытащила из кармана зажигалку и зажгла её.
В свете огонька зажигалки, парни увидели, что прикурить им протягивает молодая привлекательная девушка (ну, они, правда, видели только руку, но эта рука сказала им многое), и поэтому парни решили любой ценой заполучить эту девушку.
– Эй, красавица, – сказал тот парень, который спрашивал закурить. – Пойдём с нами, повеселимся… Гарантируем целую ночь удовольствий!
– Хорошо, – ответила Изабелла де Круа несколько сладострастным тоном, в котором только я смог уловить нотки угрозы. Парни же, явно, их не заметили.
Этот парень, главарь банды, явно находился под действием пары «полторашек» пива, или чего-то покрепче, так как он совершенно спокойно подцепил Изабеллу де Круа под руку, а вторую руку он так же спокойно положил девушке на бедро. Вот тут-то и началось…
Изабелла де Круа действовала так быстро, что её движения тренированного ниндзя смог увидеть только я. Она стряхнула с себя руки парня, после чего умелым движением бросила его на асфальт, а потом парню в лицо уставился ствол одного из пистолетов Изабеллы де Круа.
– Ну, что, мальчики, кто ещё хочет «доставить девушке удовольствие»? – ядовитым голосом осведомилась Изабелла де Круа.
– Эй, девушка, вы это, отпустите Пашку, а то…
– А то что? – и в парня уставился второй «ствол» Изабеллы де Круа.
– Не надо! Что мы вам сделали? – взмолился Пашка, мигом протрезвев.
– Ничего. Пока ничего. Но, ведь хотели же…
– Но, мы больше не будем!
– Правильно, не будете. После того, как я нажму на спуск.
Я понимал, что сейчас ситуация в корне отличается от той, что имела место у меня на крыше. Сейчас Изабелла де Круа, мстя всем мужчинам в мире, могла запросто перестрелять всех этих парней и меня в придачу. Что-то надо было делать, вот только я пока не знал, что именно. Но, выбора особого у меня не было…
– Дорогая, – ласковым тоном обратился я к Изабелле де Круа. – Хватит. Ты преподала им урок. Теперь отпусти их!
– А это уже мне решать, хватит, или нет!
– Но, ведь ты же убьёшь этого парня!
– Если захочу, – подтвердила Изабелла де Круа мои опасения. – Теперь мне решать, кому жить, а кому умереть.
Я подумал, а стоит ли вмешиваться? С одной стороны, после выстрела Изабелла де Круа могла сама понять, что же она наделала, но, с другой, она могла не ограничиться одним выстрелом. А ну как она решит высадить всю обойму? Я не знаю, как остальные парни, но я погибать в таком нежном возрасте никак не собирался. Да и не мог я допустить смерть Пашки. Конечно, какое дело мне, офицеру Патрульной Службы, капитану космического крейсера до какого-то там Пашки, которого я вижу в первый раз в жизни? Но, как говорил герой одной моей любимой книжной серии, «каждый человек – это целая Вселенная, со своим внутренним миром, и так далее», и тому подобное. Кто знает, может быть в будущем этот Пашка станет кем-то очень хорошим и знаменитым? И вообще, может быть, он самый обыкновенный парень, и встреться мы с ним при других обстоятельствах, мы могли бы даже подружиться… Да и, кроме того, для кого же мы работаем, сражаясь с Империей, если не для таких простых парней, таких же, как этот Пашка и его товарищи, чтобы они не были бессловесными рабами Империи. Всё это  пронеслось у меня в голове буквально за несколько десятых долей секунды, а потом я увидел, как указательный палец Изабеллы де Круа напрягся на спусковом крючке пистолета, выбирая мёртвый ход курка. Времени на раздумья у меня не оставалось, и я начал действовать…
Я бросился на Изабеллу де Круа, вырывая пистолет у неё из рук. Громко бабахнул выстрел её «Desert Eagle», и пуля вонзилась в асфальт рядом с головой Пашки. От страха парень потерял сознание, а все его друзья, услышав выстрел, разбежались.
Изабелла де Круа оказала мне ожесточённое сопротивление, ударив меня несколько раз по голове рукоятью своего пистолета. От боли у меня потемнело в глазах, но я, несмотря на то, что из рассечённого виска у меня текла кровь, продолжал вырывать пистолет из рук девушки.
Так же, как и я, Изабелла де Круа была настоящим мастером рукопашного боя и Джедаем в придачу, так что шансы у нас были примерно равными. На какое-то мгновение девушке удалось перехватить инициативу, и я получил сильнейший удар её коленом по самому болезненному у нас, мужчин месту. От боли я на несколько секунд полностью потерял контроль над собой. При этом, я скорчился от боли и пропустил ещё один сильный удар по голове. Я потерял сознание.
Когда я пришёл в себя, то понял, что у меня большие проблемы – мне в лицо смотрел чёрный зрачок второго «ствола» Изабеллы де Круа. Оказывается, 44-й калибр очень большой…
– Ты что, с ума сошла? – спросил я.
– Нет. Ты не дал мне застрелить этого подонка, так что теперь я отыграюсь на тебе.
– Ёлы-палы! Да никакой это не подонок, а простой мальчишка, он даже младше тебя!
– Плевать. Он хотел меня, – по-прежнему бесстрастным тоном сказала девушка.
Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Охотно в это поверю, так как я как будто заново пережил все моменты, связанные с Изабеллой де Круа, начиная с того момента в замке, когда я в первый раз увидел её, и заканчивая просмотром «Такси-2».
– Ты вообще-то представляешь, в кого ты сейчас целишься? – спросил я. – Пока ещё я – твой капитан, человек, который спас тебя.
– Ты мужчина. Один из вас причинял мне боль, – таким же бесстрастным тоном сказала девушка.
Я прекрасно понимал, что Изабелла де Круа не в себе, и что она может в любой момент нажать на спуск, и что меня не спасёт даже моя хвалёная реакция Джедая. И я решил действовать от противного:
– Ладно! Стреляй. Как это делается, ты, по-моему, пока ещё помнишь. Наводишь пистолет человеку в голову, задерживаешь дыхание и плавно нажимаешь на спуск. Всё очень просто. Только что был человек, и уже его нет. Что тебе за это будет? Да нет ничего. Ты же врач, в два счёта докажешь свою невменяемость на момент убийства. Ну, влепят тебе условный срок. От полётов, правда, отстранят. Но, ты же врач! Запросто сделаешь себе новую лицензию навигатора, всё такое… Вот только, как ты после этого будешь жить, зная, что сама, лично, убила своего капитана? Мне-то что, я даже момент смерти не успею ощутить, а, вот что будешь чувствовать ты? Хотя… кого сейчас волнуют такие сантименты? Давай, жми на спуск, а то мне уже так лежать надоело! Или, может быть, ты всё-таки уберёшь свою портативную гаубицу и поможешь мне встать?
Палец Изабеллы де Круа на спуске задрожал от напряжения, когда девушка выбрала мёртвый ход курка. Я смотрел ей прямо в глаза, ожидая реакции на мои слова, но уже то, что она медлила с выстрелом, говорило о многом. Пистолет в руках девушки задрожал.
– Ну, так что? – спросил я. – Или стреляй, или пошли домой. Я чертовски устал…
Я увидел, как глаза девушки заблестели. Пока ещё это были не слёзы, а так, намёк на них. Пистолет уже не был строго направлен на меня, а потом, когда девушка заплакала, она и вовсе, опустила оружие. Я с трудом поднялся на ноги и подошёл к ней:
– Не надо, – сказал я. – Успокойся, и всё будет нормально.
– Но, я же не смогла нажать на спуск! Какой же я тогда солдат!
– Но, ведь дело не в этом. Наш долг – служить и защищать. Мы не должны убивать тех. кто нам не нравится. Жизнь – это то, что человек получает лишь на краткий миг, и никто не имеет права отбирать у него этот дар. Наша обязанность – проследить за этим. Мы имеем право прибегать к насилию, только в тех случаях, когда иного выхода нет. Понимаешь?
– Да, – всхлипнула девушка.
И, поддерживая Изабеллу де Круа под руку, я повёл её к вертолёту, чтобы вернуться домой…
На следующий день, я встал поздно – сказывались последствия вчерашней прогулки, так как я вернулся домой с крейсера только в половине третьего ночи, да и вообще, делать как-то особенно было нечего. Я ждал в гости Уилфреда, накануне вернувшегося из своего путешествия на Центр Империи. Мы решили немного побродить по Интернету.
– Слушай, капитан, – сказал мне мой друг. – Я, вот на сто процентов уверен, что ты умеешь драться на мечах.
– Ну, я же Джедай…
– Да нет, я не про те мечи говорю. Я про обычные мечи.
– Ну, умею. Да, ты же сам видел, там ещё…
– По-моему, ты и верхом ездить умеешь…
– Слушай, брателло, ты это к чему клонишь?
– Ну, ладно, я бы хотел сразиться с тобой…
– Ты, что, упал? Или температура от жары поднялась?
– Слушай, кэп, делать же всё равно нечего…
– И как же ты себе это дело представляешь? Типа, на конях, в доспехах, и с копьями?
– Ну, да…
– Приколист… Ну, ладно, достать доспехи и оружие – не проблема, но, где, во имя трёх Галактик ты думаешь посреди нашего города найти настоящих боевых коней?
– А где ты взял того коня, на котором заявился на тот турнир?
– О, Боже, это же был не настоящий конь, а самый натуральный робот.
– А таких ты достать сможешь?
– Да запросто…
Через день, все, кому посчастливилось находиться за моим домом, могли бы увидеть несколько необычную картину: мы с Уилфредом, облачённые в сверкающие доспехи из титановой брони, стилизованные под средние века, восседали на прекрасной стати гнедых конях, держа в одной руке пятиметровые копья, украшенные на острие большой резиновой грушей (чтобы случайно не поубивать друг друга) а в другой – треугольный металлический щит. Кони наши тоже были покрыты титановой бронёй. Аллею за домом перекрывали бойцы охранения из Космической полиции, тоже переодетые в рыцарские доспехи.  Этим парням тоже было интересно хоть раз в жизни увидеть настоящий рыцарский поединок.
Арбитр, стоя на газоне, махнул своим жезлом, и на всякий пожарный ретировался подальше, когда мы пришпорили своих коней и понеслись во весь опор навстречу друг другу. Я частично отразил удар копья Уилфреда, но, к сожалению, лишь «частично». Оказывается, падать с лошади довольно больно, как и с велосипеда, но ещё больнее. Уилфреду повезло немного больше, чем мне – длительное отсутствии практики сделало своё чёрное дело, и мой друг тоже свалился с лошади.
Вскочить на ноги и выхватить меч (естественно, тоже титановый и очень лёгкий) – дело пары секунд. Уилфред тоже времени даром не терял, и вскоре мы стояли друг против друга, глядя через узкие щели в забралах шлемов. Начался не менее увлекательный поединок на мечах. Ох, и тяжело же всё это было! Одно дело размахивать мечом, когда на тебе тренировочный костюм, но, когда на тебе бронированные доспехи и шлем, то это уже совершенно другие пироги!
Короче, вымотался я конкретно! Но, не показывать же свою слабость подчинённым! Мы сражались весьма профессионально – сказывалась подготовка Джедаев. Но, у всего есть свой конец, и после того, как я, собрав все свои силы в кулак, мощным ударом заставил меч Уилфреда улететь в траву, рыцарь поднял руки и сказал:
– Капитан, хватит!
– А, может, ещё разик?
– Нет, я больше не могу. А как ты выдерживаешь?
– Да, я и сам, если честно, выдохся. Пошли по домам, отдохнём, а потом – купаться!
– Не вопрос, – ответил мой друг.
 Мы взяли своих лошадей под уздцы, и повели к  грузовому флайеру, на котором их и доставили. Во дворе соседнего дома стояла машина – микроавтобус-«полуторка», которую в народе называли «Газелькой». Какие-то парни, которых я раньше во дворе не видел, выносили из подъезда вещи и грузили их в салон машины. На моих глазах появился полированный столик, потом тумбочка, тоже весьма респектабельного вида, а потом из подъезда появился телевизор «Sony», с диагональю 72 см, плазменный, и тоже исчез в салоне. Парни забрались в свою машину, и она сразу же уехала. Примерно через десять секунд, в окне пятого этажа появилось женское лицо и закричало:
– Ограбили! Помогите!
Мы с Уилфредом не думали. Мы действовали. Синхронно вскочив на коней, мы на максимальной скорости вынеслись со двора. Ну и видок же у нас был! Оба в доспехах, с мечами и копьями, ну, ни дать, ни взять, участники съёмок какого-то исторического фильма! Правда, в обстановку немного не укладывалась машина, за которой мы гнались, но это уже так, детали…
Копыта наших коней высекали искры из асфальта, мы мчались галопом. «Газелька» ехала на максимально разрешённой в нашем районе скорости – 40 км/ч, а нам нужно было остановить её. Ну и как же мы должны были это делать? Ну, не таранить же машину конём? Звучит несколько глупо, да и ДТП устраивать мне что-то было неохота… И тут я бросил взгляд на копьё в своей правой руке. Идея пришла в мою голову мгновенно. Содрав с него резиновую нашлёпку, я крикнул Уилфреду:
– Делай, как я!
Подскочив к «Газельке» почти вплотную, но, держась в мёртвой зоне, я ударил копьём в дверь, пробив её. Повернув копьё, я намертво заклинил его в пробоине, и начал медленно подтягиваться вместе с конём к двери этого фургончика.
Как только эта цель была достигнута, я рукой, затянутой в бронированную перчатку, ударил в стекло, выбив его. Намертво прицепившись к двери, я отпустил своего коня. Тот немедленно снизил скорость, остановившись на газоне. Уилфред не стал повторять моих акробатических этюдов. Он просто вонзил на полном скаку копьё в асфальт. Да! Не зря мой друг был Джедаем! Он всё рассчитал верно! Копьё, которое только с виду выглядело, как деревянное, было на самом деле изготовлено из очень прочных и упругих материалов. Неудивительно, что оно сработало, как катапульта, послав моего друга в полёт, закончившийся прямо на крыше фургончика.
Вес Уилфреда, плюс вес доспехов, плюс скорость, которую он успел набрать, сделали своё дело. Мой друг без особого труда пробил дыру в крыше фургончика, провалившись в неё.
Сам я действовал иначе. Пробив второе стекло, я, используя руки и ноги, тоже перебрался на крышу, чтобы впоследствии попасть в то же отверстие, что и мой друг.
– Ты как, цел? ; спросил я.
– В норме, ; ответил Уилфред. ; А теперь давай-ка, остановим эту колымагу!
– Давай! ; согласился я.
К счастью, ¬весь груз награбленного находился в задней части пассажирского салона, так что после «мягкой» посадки моего друга в салон, ничего не пострадало. Один из бандитов, сидящих в кабине, выхватил пистолет «ТТ» и несколько раз выстрелил в меня. Доспехи были не только титановые, но и бронированные ; все пули ушли в потолок кабины, пробив его. Новых выстрелов не последовало, так как я, протянув руку, попытался вырвать пистолет у стрелка. Моя рука, усиленная бронёй перчатки, сработала слишком сильно ; пистолет выпал на пол из раздавленных пальцев преступника.
Уилфред, тем временем, окончательно проломив перегородку между салоном и кабиной, вырвал из-за руля водителя, и, заняв его место, нажал на тормоза. Бандиты (водитель и третий парень, со сломанной рукой) выскочили из машины через левую дверь, которую я не успел блокировать, и бросились наутёк, считая, что мы, в своих доспехах, их не догоним.
Я медленно вышел через боковую дверь и свистнул, подзывая своего Буцефала. Робот подскочил ко мне, и я по-ковбойски впрыгнул в седло.
– Вперёд, мой верный Буцефал, ; проорал я, проезжая за «Газелькой», чтобы вырвать из неё копьё.
Пришпорив своего коня, я помчался за преступниками. Снова копыта высекали искры из асфальта, и снова моё копьё было нацелено на противника, и снова я не хотел никого убивать.  Догнав бандитов, я ударил одного из них под колено древком своего копья. Водитель «Газельки» упал. Тем же приёмом я остановил и второго парня. После этого я спешился, и, выхватив меч, подошёл к парням:
– Ну, что, голубчики, добегались? Вы арестованы!
 
11. Первая потеря
Разведывательный корабль Ударных сил «Искатель», порт приписки Земля, оснащённый самыми совершенными сенсорами и прочим шпионским оборудованием, пригодный для дальнего поиска в глубоком тылу противника, находился, прямо говоря, в глубокой «пятой точке», как любил выражаться его командир Джереми Уинтерс. На данный момент, разведчику, медленно дрейфовавшему в астероидном поле, могло помочь только чудо ; после того, как вышла из строя система противометеоритной защиты, один из этих астероидов ударил в корпус. Были повреждены корабельные двигатели, и, хотя реактор исправно выдавал энергию, двигаться корабль не мог, а о ремонте своими силами не могло быть и речи ; починить гипердвигатель и маршевые двигатели можно было только на базе. Экипаж разведчика был интерпланетным ; капитан Джереми Уинтерс (землянин), второй пилот М’Бан Дж’Окс (марсианин), оператор оборудования Иклерс Юкс (Тантра, Галактический Центр) и второй оператор Мариус Джош (землянин).
– Ну, и что мы теперь будем делать? ; спросил капитан Уинтерс на собрании в кают-компании. ; У нас слишком много данных о расположении баз Империи в этом районе, чтобы вот так, по-глупому попасть в беду. Имперцы даже не подозревают о нашем присутствии в этом районе, но и мы не в силах вернуться на базу.
– Ч-Чёрт, похоже, мы крепко влипли, ; сказал М’Бан. ; У нас, ведь даже шлюпок нет…
– Лично я не склонен верить в неудачу до тех пор, пока я жив, ; сказал капитан. ; У кого есть предложения по теме?
– Я так думаю, мы сможем позвать на помощь? ; подал голос Иклерс, по прозвищу «Тихоня».
– Да, мы в состоянии подать сигнал бедствия, но, ведь его же могут перехватить имперцы, и тогда ; прощай все наши данные…
– Я не уверен в этом, капитан, ; возразил марсианин. ; Короткий, сжатый сигнал они перехватить, может быть и смогут, но раскодировать его, или узнать по нему наши координаты ; они не смогут. Хотя, от определённых мер предосторожности лучше не отказываться. Мы сейчас находимся в астероидном поле, лучше этим воспользоваться….
…Я, весь мокрый от пота, стоял, сжимая в руках свой световой меч, при двойной гравитации отражая выпады тренировочного шара. Занятие подходило к концу, когда я, неудачно отступив назад, споткнулся о комингс люка. Я потерял равновесие и упал на спину, при этом сильно ударившись. Пока я восстанавливал дыхание, шар воспользовался моей беззащитностью. Электроразряд ударил в моё (да и не только моё) самое больное место. Я не выдержал и взвыл от боли. Тотчас, гравитация пришла в норму, и в зале появилась обеспокоенная Изабелла де Круа.
– Ты цел? ; спросила меня девушка.
– Вроде, да, ; ответил я, потирая ушибленную спину. ; Теперь, точно, синяк будет.
– А… то место, в которое он тебя ужалил? ; мне показалось, или в голосе Изабеллы де Круа послышалась забота?
– Вроде, в порядке.
– Покажи.
– Ты, что, упала? Я же парень, а ты девушка. Я же как бы не имею такого морального права показывать тебе такие вещи… ; покраснел я.
– Но, я же ещё и врач. Может, он тебе повредил что-нибудь. С такими вещами не шутят. Снимай свои шорты!
Я подчинился, сгорая от стыда. Изабелла де Круа опустилась на корточки, и вскоре я почувствовал её руку ТАМ. От новых ощущений я поёжился…
– Большое хозяйство, ; сказала Изабелла де Круа.
– Всё в порядке? ; заикаясь от стыда, спросил я.
– Да. Девушка, с которой ты его используешь, будет счастлива…
Я густо покраснел, и, натянув шорты, сказал:
– Ладно, хватит прикалываться. Я приму душ и пойду на мостик. Жди меня там.
– Так точно, мой капитан, ; шутливо отсалютовала мне Изабелла де Круа и вышла из тренировочного зала.
Когда я через пятнадцать минут появился на мостике, то обнаружил там полнейшую готовность к возможному старту ; мы были переведены в ранг корабля особого назначения, с правом свободного поиска задания. До тех пор, пока мы не вылетели на патрулирование, мы имели полное право, получив сигнал «SOS», или его межпланетный аналог, вылететь на помощь кораблю, терпящему бедствие. Так как шла война, такая мера могла бы сильно сократить наши потери. Конечно, вылететь на помощь мы моли, только, если источник сигнала находился в нашем секторе ; в противном случае мы попросту не успели бы…
Уилфред Айвенго, нацепив наушники, сидел за своим пультом офицера связи и слушал космос. При этом он умудрялся одновременно смотреть на большом экране какой-то фильм. Алекс Мерфи, устроившись в кресле навигатора, которое с трудом выдерживало немалый вес его брони, напрямую подключился к бортовому компьютеру и практиковался в прокладывании курса.
Как только я, пройдя через шлюз, взошёл на мостик, Изабелла де Круа вскочила на ноги и произнесла:
– Смирно! Капитан на палубе!
– Вольно! ; ответил я. ; Что у нас плохого?
– Я зарегистрировал за время вахты два сигнала бедствия. На один отозвался патрульный крейсер, бывший неподалёку. Второй вызов был почти на пределе нашей дальности, и на него ответил один из линкоров, дежуривших на границе системы.
– Так! Уже и линкоры на дежурство выводить начали, ; проворчал я. ; Видать, совсем плохи наши дела…
– Не скажите, капитан, у Империи дела ещё хуже, ; сказал Уилфред, который регулярно лазил на имперские каналы командной связи. – Просто наше начальство решило немного перестраховаться…
– Ну, хорошо, капитан пост принял.
– Офицер связи пост сдал.
– Навигатор пост принял, ; сказала Изабелла де Круа.
– Второй навигатор пост сдал, ; сказал киборг, после чего они с Уилфредом удалились с мостика ; один пошёл отсыпаться после вахты, а другой ; обновлять свои базы данных.
Я, нацепив на голову наушники, стал слушать космос, а Изабелла де Круа приготовилась к расчёту курса в точку, указанную мне.
Время вахты было долгим – 12 часов, но за это нам и платили. Я давно для себя решил, что Космическая полиция не зря является элитой космических сил. Да, у нас была трудная и подчас опасная работа, но она была необходимой и почётной.
Шло время. Я успел немного перекусить – стаканчик кофе с рогаликами, и посмотреть пару фильмов из бортовой фильмотеки, которая автоматически обновлялась в каждом космопорте. Я решил немного переговорить с Изабеллой де Круа, чтобы обсудить один из фильмов, и уже было открыл рот, чтобы обратиться к девушке, как вдруг у меня в ушах и по всему мостику взвыла сирена аварийного предупреждения, показывающая, что система связи крейсера перехватила чей-то сигнал бедствия. Я повернулся к консоли управления и включил воспроизведение этого сигнала. Раздался голос, слегка искажённый помехами:
– Я – «Искатель», порт приписки – Земля. У нас повреждены двигатели, и мы застряли в астероидном поясе на территории Империи. У нас много информации об их базах. Просим помощи. Не отвечайте нам. Наши координаты… – пошла серия цифр специально для Изабеллы де Круа, которая и должна была рассчитывать курс в указанную точку.
Я же, тем временем, вывел на свой экран данные об «Искателе». Это был особо скоростной корабль, оснащённый самой современной разведывательной и шпионской аппаратурой. Допустить, чтобы этот корабль попал в руки имперцев мы не могли.
– Это в нашей зоне? – спросил я Изабеллу де Круа.
– Да. Будем там через двое суток.
– Отлично, – сказал я девушке, и, взяв в руки микрофон, сказал в него: – Башня, как слышите меня? Я – «Синяя молния», и я отправляюсь на выручку к «Искателю».
– Слышим Вас хорошо, «Синяя молния». Взлёт разрешаю.
– Принято, башня, спасибо.
– Счастливого пути!
Мы стартовали за рекордное для «Летающих тарелок» время – 2 минуты с момента получения нами сигнала бедствия. Экипаж работал по боевому расписанию. На исходе десятой минуты мы уже начали разгон до гиперскорости, а ещё через полчаса вокруг нас уже стлалась мгла гиперпространства…
… База Империи, район охвата «Искателя».
– Мы смогли перехватить сигнал бедствия. Он был закодирован, но нам удалось частично дешифровать его. Кажется, где-то рядом находится разведчик Галактического Центра. Макс, так как Вы родом с Земли и успели послужить в их Космической полиции, то должны знать, как они поступят.
– Они вышлют один крейсер на поиски. Он пойдёт в режиме «инкогнито», так что перехватить его будет довольно сложно, но реально. Предлагаю послать два корабля на выполнение этого задания.
– Отлично, Макс. Я посылаю на задание Вашу «Чёрную Ведьму» и «Смерть повстанцам» командора Дикса. Идите, парни и достаньте их!
… Борт крейсера-матки «Смерть повстанцам».
Командор Дикс занял своё место капитана корабля на мостике крейсера. Он был офицером, душой и телом преданным идеалам Империи, так что нет ничего удивительного в том, что он очень хотел выполнить это задание.
– Командир, Вас хотят видеть в конференц-зале базы, – доложил вестовой, появившись на мостике.
– Блин, кого ещё там принесла нелёгкая? – проворчал Дикс, но отстегнулся от своего кресла и по переходу прошёл на базу.
Путь до конференц-зала не занял у него много времени, и вскоре Дикс вошёл в зал. Он довольно-таки сильно удивился, когда увидел, кто же хотел его видеть. Высокая человеческая (или всё же не человеческая?) фигура, облачённая в чёрную броню. Про лорда Дарта Вейдера ходили разные слухи, в том числе и о его нечеловеческом происхождении. Так как он всегда носил чёрную шлем-маску с дыхательным фильтром, его голос всегда звучал, как змеиное шипение…
– Командор Дикс, Вы отправляетесь на поиск и перехват повстанческого крейсера?
– Так точно, мой командир.
– Я пойду с Вами, – это прозвучало даже не как приказ, а как утверждение…
… Борт крейсера «Синяя молния».
…Мы вышли в нормальный космос уже на имперской территории. Изабелла де Круа уверенно проложила курс в район дрейфа «Искателя». По её расчётам, мы должны были прибыть на место через три с половиной часа. Шло время, крейсер шёл на автопилоте, работала противометеоритная защита, вместе с системой безопасности.
– Капитан, у меня на сенсорах что-то есть, – сказал Уилфред. Я присмотрелся к своему монитору. Точно, к «Синей молнии» приближался какой-то неопознанный объект. Скорее всего, это был патрульный крейсер Империи.
– Всем приготовиться к бою! – приказал я, активируя главный калибр.
– Капитан, имперцы, кажется, хотят выйти с нами на связь, – доложил Уилфред.
– Выведи на основной монитор, – сказал я.
– Принято, командир.
С экрана на меня взглянуло лицо имперского офицера, показавшееся мне смутно знакомым. Вот только, я никак не мог вспомнить, где же я его видел…
– Говорит командир крейсера «Чёрная ведьма»… О, да это же Алекс Аряев!
– Макс? Макс Хённинг? – я вспомнил, откуда я его знаю.
Мы вместе заканчивали Академию, а потом, насколько мне это было известно, Макс был вынужден уйти из Ударных Сил. Причин, побудивших его так поступить, я не знал, да, и, если честно, мне было как-то не до этого.
– Да, это я, – сказал Макс. – Капитан, не удивляйся, просто на самом деле я работаю на разведку Ударных Сил. На поиск разведчика вышли два крейсера, один из них мой, а второй – «Смерть повстанцам» командора Дикса. Я попробую прикрыть тебя, но ты никому ни слова о том, кто я на самом деле.
– Спасибо, Макс, – сказал я.– Авось, ещё встретимся. Лети дальше, и да пребудет с тобой Великая Сила!
– И тебе всего хорошего, – сказал Макс.
Его «Чёрная ведьма», заложив вираж, ушла в пространство…
– Ты ему доверяешь? – спросила меня Изабелла де Круа.
– Ну, мы с ним сидели буквально на соседних местах в аудитории. Я, конечно, чувствовал, что для Ударного Флота он не годится, но разведка! Об этом я даже не думал…
Через полчаса мы вошли в астероидное поле. Оно было не особенно густым, но, некоторая опасность всё же существовала. Я включил систему противометеоритной безопасности и перевёл крейсер  на ручное управление – так мне было спокойнее, ведь автопилот – это одно, а Джедай за пультом – совершенно другое.
Эти три часа среди астероидов могли вымотать кого угодно, и я даже вздохнул с удовольствием, когда на сенсорах появился длинный стройный силуэт «Искателя». И, только когда мы подошли практически вплотную, я увидел, в чём дело. «Искатель» был оснащён самыми совершенными ионно-ядерными двигателями (для обычного полёта), позволявшими разведчику развивать очень высокую скорость, благодаря которой он был неуязвим для имперских истребителей-перехватчиков. Такие двигатели были весьма дорогим удовольствием… Я говорю «были» потому, что всего двигательного отсека просто-напросто не было. На его месте виднелась аварийная переборка реакторного отсека. Я понял, что вследствие удара астероида двигатели получили серьёзное повреждение, из-за которого их больше нельзя было контролировать. Капитан принял единственное верное в таких случаях решение – отстрел двигательного отсека. Я искренне надеялся, что потерь на борту не было…
Заработала лазерная связь малого радиуса действия.
– Это капитан Уинтерс. Чертовски рад видеть вас, парни!
– Нам тоже довольно приятно, Джер. Ну и угораздило же вас! Пострадавших много?
– Нет, Алекс. Все живы – здоровы. У тебя на борту место есть?
– А ты как думаешь? Именно за этим мы и прибыли – вытащить вас отсюда. Сейчас мы к вам пристыкуемся, вы перейдёте к нам, и всё будет хорошо…
– А, как же быть с результатами нашего рейса? Да и оборудование имперцам оставлять незачем…
– Собственно, этим мы тоже займёмся. Всё, что можно – демонтируем, а остальное – уничтожим. Ладно, ребята, готовьтесь к стыковке…
Стыковка прошла удачно. «Синяя молния» без проблем пристыковалась к «Искателю», связавшись с ним относительно тонким туннелем для перехода. После того, как мы открыли внешний люк, через его комингс переступили члены экипажа «Искателя», некоторые несли свои нехитрые пожитки. Капитан Джереми Уинтерс, как и положено капитану, шёл последним.
Сразу же после стыковки, я включил камуфляжное поле, так что теперь корабль можно было засечь только с очень близкого расстояния.
Потом я подошёл к Уинтерсу и спросил его:
– Сколько информации вы смогли получить?
– Очень много. Мы находились в свободном поиске около трёх месяцев и успели собрать довольно обширную базу данных.
– Сколько времени займёт её перекачка на «Синюю молнию»?
– День, полтора от силы. Это, если не считать демонтажа оборудования.
– Ч-чёрт! У нас времени в обрез, но мы попробуем…
И мы попробовали. Пока экипажи «Синей молнии» и «Искателя» занимались демонтажем и переноской оборудования на борт крейсера, Изабелла де Круа сидела за пультом консоли «Искателя» и контролировала перекачку информации на «Синюю молнию». Несмотря на правила ТБ, девушке пришлось снять  с себя скафандр – работать с компьютером в нём было несколько неудобно. Когда я последний раз заглянул на мостик «Искателя», девушка сидела за пультом компьютера в одном полётном комбинезоне и уплетала гигантский сандвич с ветчиной, майонезом и зеленью.
– Много ещё? – спросил я.
– Да, часа на два осталось, – ответила Изабелла де Круа.
– Если что – бросай всё и уходи, – сказал я. – Ты для меня важнее, чем информация.
– Хорошо, – не по уставу, но, так по-человечески ответила мне моя любовь.
Я благополучно вернулся на мостик «Синей молнии» и уселся на своё место. Сканеры крейсера безостановочно обшаривали пространство вокруг, сканируя его на предмет вражеских космических кораблей, и ничто не могло приблизиться к нам незаметно. Правда оттого, что мы заметим приближающийся космический корабль противника, пользы было не очень много – двигаться с «Искателем» на буксире мы всё равно не могли, а вся надежда была только на наше камуфляжное поле. Конечно, мы могли бы принять бой, но, в случае численного превосходства имперцев, они могли бы просто смять нас…
Прошло полчаса… Если честно, то я слегка нервничал – в нашем справочнике оказались данные на «Смерть повстанцам». Это был «Разрушитель» первого класса, несущий на своём борту шесть эскадрилий, из которых три были истребительных, две – перехватчики, и одна бомбардировочная. Так как «Синяя молния» обслуживалась неполным экипажем, роль пилотов истребителей частенько приходилось выполнять нам самим. Короче говоря, «разрушитель» мог по нам даже не стрелять – неподвижной «Синей молнии» одних только ДИшек хватало за глаза… Сравнивать же боевые возможности «Синей молнии» и этого монстра было бы по меньшей мере глупо…
– Ты как, в порядке? – в очередной раз спросил я Изабеллу де Круа.
– В полном. Командир, да не нервничай ты так, всё будет хорошо…
– Не уверен… – начал было я и осёкся, так как взвыла сирена бортовой системы безопасности, и голос главного компьютера произнёс:
– Приближаются вражеские корабли. Ориентировочное время прибытия – две минуты.
– Дорогая, будь готов покинуть эту жестянку по моей команде, – сказал я.
– Нет проблем, – ответила мне девушка.
Вот только, уйти вовремя, ей не удалось. «Смерть повстанцам» появилась в зоне нашего действия не одна – её прикрывал эскорт из трёх звеньев тяжёлых истребителей. Этого я не ожидал – на истребителях, наверняка стояли более мощные сенсоры, чем на крейсере. И точно, вскоре один из истребителей с ясно выраженными намерениями нацелился на нас. Секунду я рассматривал имперскую машину смерти – небольшой шар, к которому были прикреплены вертикальные «крылья». Потом, когда пилот пошёл на нас, я включил оборонительные системы крейсера.
Пилот истребителя сделал несколько выстрелов, и получил в ответ всего один, но несравненно более мощный и точный. Мы выдали своё местоположение, но иного выхода у нас не было – имперец всё равно успел засечь нас.
– Уходи, – выдохнул я в микрофон.
– Принято, – ответила Изабелла де Круа.
Тем временем, на нас обрушились все три звена имперцев. Уилфред Айвенго, Мерфи и все офицеры «Искателя» заняли места около пультов управления турелями «Синей молнии» и открыли огонь из всех орудий крейсера. Несколько имперских кораблей пропали во всепожирающем пламени термоядерного взрыва, но кому-то удалось прорваться. «Синяя молния» содрогнулась от попаданий нескольких имперских бластеров. Я глянул на экран. Существенных повреждений, кажется, не было.
– Капитан, – вдруг прозвучало в моих наушниках. – Я, кажется, не смогу уйти…
– Как это? – с ужасом в голосе спросил я.
– Туннель разрушен…
– А скаф?
– Я не успею. Сам понимаешь, что пока я буду его надевать, вас сто раз подбить успеют. Уходите, со мной всё…
– Нет, – ответил я. – Ты успеешь! Ты обязана успеть! Мы их удержим!
– Алёша, – спокойно произнесла Изабелла де Круа. – Возвращайся на Землю. Информация имеет большую важность, чем я.
– Но я…
– Знаю, Алёша. Но, таков путь Силы. Уходи, и да пребудет с вами Великая Сила.
После этой фразы крейсер снова тряхнуло, но причиной этому было не попадание – это Изабелла де Круа отстрелила повреждённый туннель. Теперь наш крейсер был свободен. Вот только меня это почему-то совершенно не радовало…
Я, стиснув от горя зубы, подал полную энергию на двигатели «Синей молнии». Крейсер рванулся навстречу хищному клину имперских истребителей. Конечно, имперцы были неплохими пилотами, но Джедаев среди них не было. ПМП (противометеоритная пушка) «Синей молнии» выстрелила три раза, и трёх имперских истребителей не стало. Ещё один не успел отвернуть и врезался в броню крейсера. Удар смягчило защитное поле, а что до нас, то мы его даже не ощутили. Пилоту имперского истребителя повезло гораздо меньше…
Пока истребители разворачивались, чтобы броситься в погоню за нами, я выжал максимум возможного из реакторов «Синей молнии». Крейсер рванулся вперёд так, что системы искусственной гравитации не успели среагировать, и меня прижало к спинке моего кресла с перегрузкой примерно в два «g». Пусть движки «Синей молнии» не были такими навороченными, как у «Искателя», но у моего крейсера тоже были быстрые «ноги». Мы начали разгон, а пилоты истребителей, поняв, что нас не взять, решили полностью переключить своё внимание на повреждённый «Искатель»…
– На Вашей «птичке» какое оружие есть? – спросил я Уинтерса.
– Одна турель-автомат и одна с ручным управлением, – ответил капитан разведчика.
– Тогда имперцам не удастся взять Ваш корабль, – сказал я, загнав боль утраты в самый дальний уголок своего сознания.
 
12. Спасательная миссия.
После того, как «Синяя молния», рассеяв истребители, ушла, Изабелла де Круа решила успокоиться и посмотреть, чем она располагает. Меч, бластер, ну ещё система безопасности корабля, которую она не замедлила включить. Оглянувшись на безумно дорогие компьютеры, в которых хранилась информация, которую успел собрать «Искатель», и которая была необходима имперцам, девушка выхватила свой бластер и, мрачно усмехнувшись, разнесла выстрелами эти компьютеры на части.
Некоторое время на мостике было тихо. Потом раздался голос системы безопасности:
– Внимание, мы под атакой истребителей! Отражаю атаку.
Изабелла де Круа уселась к пульту управления огнём и положила руки на консоль управления. Истребители зашли на цель. Им навстречу потянулись две трассы лазерных импульсов. Били всего два зенитных орудия, но их точность была поразительной…
Атаковавшее «Искатель» звено довольно быстро вышло из игры. Истребители теряли оружие, броню, двигатели, некоторые пилоты были вынуждены катапультироваться. На повреждённый «Искатель» пошла вторая волна кораблей противника. Изабелла де Круа мрачно сжала зубы и снова открыла огонь. Энергии в распоряжении у девушки было много, и она хотела продать свою жизнь подороже. Лазерные установки класса «Вулкан» стреляли на поражение, но их мощности было недостаточно для того, чтобы остановить все корабли противника. Несколько попаданий имперских бластеров вывели из строя турель, которой управляла Изабелла де Круа. Орудие, управляемое компьютером, продолжало вести огонь, но девушка понимала, что его надолго не хватит.
– Ну, же, приходите в гости, я вас жду, – мрачно сказала Изабелла де Круа, вытащив из поясного зажима свой меч и приготовившись к последнему бою.
Обмануть Джедая, управляющего турелью сложно, чего нельзя сказать о бортовом компьютере, выполняющем те же функции. Вторая турель продержалась недолго. Так как имперцы охотились за оборудованием и информацией «Искателя», Изабелла де Круа ожидала, что они попытаются высадить десант. Девушка не ошиблась… Вскоре на внешней обшивке корабля послышалось какое-то постукивание, а потом раздался звук, с которым установка аварийного шлюза прорезает внешнюю броню корабля. С потолка посыпались искры, а потом круг обшивки примерно в метр диаметром упал на палубу. Вслед за ним посыпались гранаты, заряженные усыпляющим газом. Изабелла де Круа усмехнулась – тренированный Джедай в состоянии задерживать дыхание на час, а большего ей было и не надо…
Как только газ подобрался к ногам Изабеллы де Круа, девушка вдохнула и задержала дыхание. Почти сразу, через прорезанное отверстие посыпались имперские десантники в полной боевой броне. Увидев, что противник не отключился под действием газа, они приняли единственное правильное с их точки зрения решение – открыли огонь из своих «E-11 ». В руках Изабеллы де Круа вспыхнуло зелёное лезвие светового меча, и большинство импульсов от имперских винтовок было отражено назад, в сторону стрелков. Прогремело несколько взрывов, а потом завязалась перестрелка, которая вскоре была прервана шипением, раздавшимся с потолка:
– Прекратить огонь!
Бластеры в руках имперцев опустились, и на сцене появилось новое действующее лицо. Конечно, Изабелла де Круа слышала о Дарте Вейдере. Его очень боялись пленные имперцы, которые панически боялись возвращаться назад. Они всячески избегали встречи с ним. Многие хорошие пилоты перед смертью успевали только передать, что их атаковал «какой-то псих на штурмовике». Это тоже сделал Дарт Вейдер, который, кроме всего прочего, был ещё и неплохим (возможно, лучшим в имперском флоте) пилотом.
Девушка понимала, что против правой руки самого Императора Палпатина у неё нет никаких шансов. Вейдер, он, словам опять же пленных имперцев, очень хорошо владел Силой и был прекрасным фехтовальщиком, но ведь не показывать же противнику свой страх!
– Что, в галактическом Центре уже и воевать некому – детей на смерть посылают? Тебе ещё в куклы играть, а ты уже к смерти готовишься! Тебе же не победить меня, девочка! Отдай мне свой световой меч, и всё будет хорошо! Мы сохраним тебе жизнь!
– Джедаи не сдаются, – стиснув зубы, прошипела Изабелла де Круа.
Дарт Вейдер не ответил, но вспышка светового меча в его руках была красноречивее любого ответа. Бой начался. Противники были равны друг другу только в уровне своей подготовки, да в ненависти друг другу. Во всём остальном – силе, росту, и так далее, лидировал, явно, Дарт Вейдер. Там, где его уровень владения световым мечом и Силой уступал уровню Изабеллы де Круа, он с лихвой компенсировал его элементарной физической силой… Через несколько минут он повесил на пояс трофейный световой меч.
– Взять её! – скомандовал он штурмовикам.
Тотчас на нежных запястьях Изабеллы де Круа щёлкнули наручники, и девушку увели на борт имперского ударного бота…
… Когда «Синяя молния» вернулась на Землю, я уже знал, что буду делать. Я понимал, что моей карьере в качестве пилота Космической полиции пришёл конец. Дело было даже не в том, что я понимал, что я сделал. С точки зрения Устава патрульной службы я всё сделал верно. Дело было в том, что я больше не хотел причинять боль своим близким, которых у меня осталось не так уж и много. Отцовская родня меня вообще ни в грош не ставила, любил я только своего отца, да ещё и Изабеллу де Круа, но её больше не было. Теперь я не хотел, чтобы какой-нибудь имперец пришил ещё и моего отца. Я точно решил уйти из Космической полиции и заняться каким-нибудь мирным делом, стать отшельником, например.
Я сразу прошёл в офис адмирала Сидорчука и, отцепив от своей куртки жетон с номером и фамилией, бросил его на адмиральский стол. После этого я положил на стол ещё и свой бластер.
– И что сие значит? – спросил меня адмирал.
– Я ухожу, – ответил я. – Мне надоело причинять боль близким. А Изабелла де Круа погибла именно из-за меня.
– Она была офицером Флота и знала, на что идёт.
– Пусть так, – ответил я. – Но я принял своё решение. За деньгами приду как-нибудь потом.
И я покинув кабинет адмирала, отправился к себе домой. Дома было тихо – отец находился на даче, что было и к лучшему – я не хотел его травмировать. Я быстро собрал свои вещи – ноутбук, универсальное зарядное устройство, два комбинезона из универсальной немнущейся и нервущейся ткани, личный бластер, пневматическую винтовку с запасом пулек  и универсальный жилой модуль для дальней разведки, который моно было установить за три минуты. Взяв ещё у отца запас семян и стимуляторы для их роста, я поднялся на крышу. «Голубой гром» отпадал сразу – он был боевой машиной, которую будут искать и скорее всего найдут вместе со мной. По той же причине я не взял «Крестокрыл». А вот «Мустанг-99», который мне подарила Дана по случаю удачной сдачи экзаменов в Академию, подходил, как нельзя лучше. Открыв багажник, я загрузил в него все свои припасы, после чего запрыгнул в машину и запустил двигатели. Термоядерный реактор подал энергию на мощные антигравитационные подъёмники, после чего машина оторвалась от земли и я смог убрать шасси.
Оставалось только выбрать направление и загрузить его в бортовой компьютер. Я вывел на экран карту России. Конечно, можно было обосноваться и в области, но мне хотелось перемен. Решив, что на юге тоже вполне сносно, я двинул на юга… Мне было нужно следующее: чистая река с проточной водой, клочок земли для того, чтобы разбить огородик, да ещё небольшой клочок, чтобы поставить свой модуль.
Примерно через два часа полёта на сверхзвуковой скорости я посадил «Мустанг» на берегу горной речки, прозрачной, словно хрусталь. Площадка была небольшой – 20x20 метров. Я осмотрелся по сторонам: немного чернозёма. Чуть далее, в скалах, выглядящая мрачно,  сыро и таинственно – пещера, а почти в трёх метрах от противоположного берега – что-то типа небольшого леса.
– Хм! Меня это устраивает! – сказал я вслух, но мне вдруг стало страшно одиноко от звука собственного голоса. Я ещё раз пожал плечами и решил не говорить больше вслух – всё равно не с кем.
Я задним ходом загнал «Мустанг» в одну из пещерок, решив поселиться в другой. Я достал из багажника мощный галогеновый фонарь. Он был не только мощный и яркий, но ещё и тяжёлый – в комплект входил ещё и наплечный ремень для переноски. Взяв в правую руку бластер, я осветил пещеру. Мрачно, сыро, неуютно. Но, это только сейчас. А вот проведу сюда свет, поставлю обогреватель, и жить тут будет очень даже хорошо…
На полную обустройку ушла неделя, по истечении которой эту маленькую долину стало не узнать. Небольшое поле, засеянное луком, чесноком, огурцами и томатами, небольшая запруда, чтобы в реке можно было купаться и ловить рыбу. Пещеру, в которой стоял «Мустанг», я завалил камнями, чтобы его нельзя было засечь сверху. Во второй пещере стоял мой модуль, оснащённый биотуалетом, кое-каким водопроводом и небольшим телевизором. Питался я жареной рыбой, ухой и овощами – эти огородные стимуляторы творили настоящие чудеса, позволяя мне есть овощи очень часто…
База Империи, астероидное поле.
Наступил уик-энд. Несколько офицеров имперского флота сидели в комнате отдыха офицерского состава. Вскоре туда же вошёл и Макс Хённинг, вместе со своим старпомом, молодым афроамериканцем по имени Чарльз Бонд. Кивнув остальным, офицеры уселись на полукруглый диван перед голографическим экраном. На экране шли новости.
– Слушай Вит, да переключи ты. Ну, их, эти новости, – сказал Макс.
– Сейчас. Вот только Император выступит, – отозвался Вит Бендерс. – Просто сейчас обещали рассказать что-то про нашу базу. Что-то в самом деле важное и интересное.
– Ну, ладно, давай посмотрим…
Сначала на экране возникло восьмицветное знамя Империи, символизирующее то, что Империя начиналась с восьми систем. Потом женский голос возвестил:
– А сейчас наш любимый Император Палпатин, выступит со своей речью.
На экране появилось лицо Императора. Он стоял за трибуной. Это был высокий старик с молодыми ещё глазами. Он был одет во френч серого цвета. Палпатин был одним из основателей нового движения Ситхов – Тёмных Джедаев. Император был их наставником и мастером, так как он владел Тёмной стороной Силы лучше всех их вместе взятых.
– Итак, дети мои! Те из вас, кто ещё не верит, что мы без проблем раздавим этих мятежников, вместе с их так называемым «Галактическим Центром», ошиблись! Мой верный друг и товарищ, лорд Вейдер смог взять в плен одного из их функционеров. Мы смогли узнать, что они не такие уж и крутые воины, какими кажутся. Их воины – совсем ещё зелёные сопляки. Сейчас я покажу вам пленного…
Камера показала новый план. В клетке сидела девушка. Несмотря на то, что до этого Макс выдел её всего два раза, он узнал…
…Это было за полгода до того, как Макс отправился сюда. Несколько офицеров Ударного Флота собрались идти в развлекательный поход. Перед посадкой во флайер, принадлежавший одному из парней, Макс помог подняться по трапу одной симпатичной девушке. Она в ответ только улыбнулась ему, а вынырнувший откуда-то сзади капитан Аряев сказал:
– Познакомься Макс, это Изабелла де Круа, мой штурман. Изабелла де Круа, это Макс, мы с ним вместе учились…
Второй раз Макс видел эту девушку в рубке «Синей молнии», во время разговора с капитаном. «Если её взяли, то что с капитаном?» – подумал Макс. – «Неужели, он погиб? Надо уточнить…»
Теперь камера показывала непроницаемую маску лорда Вейдера.
– Фактически её бросили свои же, после того, как наши истребители разрушили туннель перехода между кораблями. Она сопротивлялась, но оказалась слабее.
– Что ждёт её? – спросил корреспондент новостей.
– После того, как наша разведка получит все необходимые нам сведения о дислокации флота Галактического Центра, она будет расстреляна для того, чтобы показать этим мятежникам, что восстание против законной власти – дело, заранее обречённое на провал.
– Конечно, нам всем очень жаль эту бедняжку, но, ведь она должна умереть во имя великой цели! – сказал корреспондент. – Мы прощаемся с вами. Это было специальное включение с Центра Империи.
На экране пошла деловая информация. Офицеры переглянулись.
– А ведь Вейдер пошёл на моём корабле! – хвастливым тоном сказал командор Дикс. – Парни, может, мне медаль дадут, или орден?
– По шее тебе точно дадут, потом догонят и ещё добавят, Дикки, – мрачным тоном сказал Фанк Мизерс, командир «Дракона».
– Это кто ещё? – спросил Дикс.
– Да её парень. Уверен, что у такой красотки есть ухажёр, который из тебя, Дикки, бубсик  сделает!
«Это точно», – подумал Макс, вспомнив чемпионат Ударных Сил по борьбе, на котором капитан без труда занял почётное второе место.
– Ой, да что он мне сделает! – не унимался Дикс. – Видел я их крейсер. Они же смылись на гиперскорости при одном только нашем приближении.
– Ну да, им просто не хотелось слушать твои глупости, Дикки! – насмешливо сказал Фанк.
– Отвали, Прикол! – сердитым голосом сказал Дикс.
– А я уверен, что сражаться нужно в первую очередь с равным противником. С детишками воевать – никакого почёта, – вставил своё мнение Вит Бендерс.
«Хм! А Вит-то, оказывается, молодец! Его бы в нашу команду, но, увы, он полностью предан идеалам Старой Империи, и ему уже не объяснить, что Империя больше не та…» – подумал Макс.
Болтовня в комнате отдыха продолжалась. Макс и Чак больше слушали, изредка вставляя свои замечания. Им было важно знать уровень лояльности офицеров к идеалам Империи. Корме того, их миссия имела кроме разведывательного, ещё и подрывной характер…
На следующий день Макс вошёл в кабинет командующего базой.
– Мой адмирал! – начал Макс. – Я хочу попросить Вас о помощи. Дало в том, что я вчера получил по почте письмо с Земли. Мой отец очень тяжело болен. Он хотел бы видеть меня.
– Это тот, кто проклял тебя, когда узнал о твоём переходе на нашу сторону?
– Да, мой адмирал. Но сейчас, когда ему плохо, он вспомнил, что у него единственный сын, и он очень хотел бы, чтобы я прилетел к нему.
– Макс, ты ведь прекрасно понимаешь, что территория Земли – это враждебная нам территория. Нашим кораблям просто нельзя там светиться…
– Я понимаю, мой адмирал, но, ведь выход есть всегда…
– Он есть. Ты полетишь на трофейном транспорте, инкогнито. И, ради Тёмной Силы, никаких стычек с Ударными Силами! Веди там себя как можно тише!
– Есть, мой адмирал!
– Свободен, – проворчал старый космический волк.
Земля. База разведки Ударных Сил.
– О! кажется, кто-то пытается выйти на связь!
– Включай!
– Есть, командир!
– Внимание, говорит агент XIII-VIII. У меня есть информация для Оперативного центра Ударных Сил.
– Мы поняли Вас, Макс. В чём дело?
– Штурман крейсера «Синяя молния» Изабелла де Круа жива, но через месяц её хотят казнить.
– Принято, Макс. Что-нибудь ещё?
– Да. С капитаном Аряевым всё в порядке?
– Неизвестно. Он исчез.
– В каком смысле?
– Сказал какую-то галиматью, отдал значок и бластер и куда-то улетел на своём «Мустанге».
– Блин! Теперь мне и его искать придётся…
Земля. Космодром Ударных Сил.
У адмирала Сидорчука уже начиналась головная боль от этого спокойного, но нагловатого молодого разведчика.
– Я вынужден повторить ещё раз – я не знаю, куда он мог отправиться. Он сказал какую-то ерунду о том, что по его вине погибла Изабелла де Круа, отдал своё оружие и исчез. Псих какой-то, честное слово. Я их, Джедаев, не понимаю…
– Адмирал, а что, если он и в самом деле любит эту девушку?
– Ну и пусть любит. Я что, запрещаю ему что ли?
– Ладно, не мне с вами спорить. Какая у него была машина?
– «Форд-Мустанг» голубого цвета, 99-го года выпуска.
– Не очень приметная. Вы что-нибудь делаете, чтобы найти его?
– А что я должен делать? Я ему кто? Ну, конечно, разослали везде его приметы и коды ответчика машины.
– Я ещё сам проверю, если Вы не возражаете, конечно…
– Да не вопрос…
Макс разослал ориентировки на голубой «Мустанг» во все населённые пункты Земли, передал коды ответчика машины и частоты, на которых тот работал. Примерно через час Максу пришёл ответ о том, что подобная машина проследовала в горные районы Кавказа.
«Это он!» – подумал Макс, запрыгивая во флайер.
Я сидел перед костром, на котором, насаженный на вертел, жарился громадный сом. Конечно, рыба на вертеле – это довольно необычно, но, можете мне поверить – довольно вкусно.
Внезапно, до моих ушей донеслось какое-то гудение. Я пожал плечами (у меня это уже начало входить в привычку) и подкинул ещё дров в костёр. Через три минуты я определил источник гудения, как скоростной курьерский флайер. А ещё через минуту он появился передо мной, что называется, во плоти – он эффектно вылетел из-за деревьев,  а потом совершил не менее эффектную посадку буквально передо мной. Распахнулся люк, и на землю выкатился пилот – молодой парень ростом примерно с меня, одетый в стандартный пилотский комбинезон, шлем и тёмные очки. Я его узнал.
– Привет, Макс! – сказал я. – Зачем пожаловал?
– У меня новость. Хорошая новость. Изабелла де Круа жива!
– Не понял! – немного угрожающим тоном сказал я.
– Ну жива она! Имперцы взяли её в плен и через месяц должны расстрелять! Но пока она жива! Ты успеешь спасти её!
– Понятно, – медленно произнёс я. – Тогда погнали!
– Куда погнали? – не совсем понял Макс.
– Как – «куда»? Спасать её! – ответил я, выхватывая свой запасной бластер.
Макс инстинктивно пригнулся, но я не обратил на это внимания. Я не собирался стрелять в бывшего одногруппника. Я выстрелил в камуфляжный завал, скрывавший пещеру, в которой стоял мой «Мустанг». Камни буквально испарились.
– А ты крутой, – сказал Макс, увидев мой «Мустанг».
– Ты со мной или на своей «тачке»? – спросил я, удивляясь перемене в себе – размазня превратился в воина (точнее, снова стал им).
– На своей, – ответил Макс. – Мне её ещё сдавать надо.
– Тогда следуй за мной. У меня скорость выше…
И я рванул вперёд. Флайер Макса старательно держался в моём кильватере, с трудом удерживая гиперзвуковую скорость.
…Два дня спустя. База Космической полиции на Земле.
– Итак, план знают все, – сказал я. – Работаем по нему и всё будет тип-топ. Вопросы есть?
– Капитан, я так понял, Вы сами участвуете в операции спасения? – спросил меня офицер  связи Уилфред Айвенго.
– Да. Дело в том, друг мой, что она попала в плен именно по моей вине, и именно я должен буду её вытащить.
– Не надо так казнить себя, – сказал Алекс Мерфи. – Вы невиновны.
– Слушай, тёзка, это мне решать, виновен я или нет. Я уверен, что был какой-то способ спасти её, ног я его не заметил. Я же знаю, что тебе приходилось терять друзей…
– Приходилось, – ответил киборг, – Но, превращать это в вендетту…
– Да, я и забыл, что ты тот поступок вендеттой не называл. Ты просто мстил за напарницу…
– Извините, капитан, – добавил киборг несколько виноватым голосом.
– Ладно, проехали… Все знают свои роли?
– Так точно! – раздался мне в ответ стройный хор голосов.
– Тогда за работу, джентльмены, и да пребудет с нами Великая Сила!
Четверо «летунов» и сорок человек десантников покинули здание ангара и бегом преодолели триста метров до крейсера «Синяя молния». Через тридцать секунд люки крейсера были задраены, и он стартовал.
Как только «Синяя молния» вошла в гиперпространство, мы взялись за маскировку нашего родного корабля. Разумеется, если бы «Синяя молния» в своём «естественном» виде опустилась на имперском космодроме, жить нам осталось бы всего три-четыре секунды. Но, с помощью голографической маскировки, мы смогли полностью изменить внешний вид крейсера. Конечно, тщательную проверку он бы не выдержал, но мы и не собирались давать имперцам хоть один шанс устроить эту тщательную проверку. Я выбрал внешность тяжёлого ударного бота, который мог нести десантные группы. Десантникам для маскировки пришлось здорово повозиться над своими скафандрами, чтобы выглядеть точь-в-точь, как имперские штурмовики. Полёт продолжался двое суток, после которых в нормальное пространство вышел совершенно другой корабль – с иными обводами, с иными позывными, и с иной принадлежностью. До праздника Дня Империи оставалось две недели. На празднике должны были расстрелять Изабеллу де Круа. Но, имперцы не знали, что это не входит в мои планы. Бедняги!
Естественно, что на входе в систему нас засекли. После этого началось самое интересное…
– Неизвестный бот, назовитесь!
– Это «Орёл-2», принадлежность к эскадре номер 58. У нас пленный повстанец, в одиночку атаковавший наш корабль.
– Интересно… Ладно, Вам разрешается посадка на втором центральном космодроме.
– Принято, база. Приготовьте на всякий случай машину с конвоем.
– А он что, буйный?
– Нет, просто он – Джедай, а от них всего можно ожидать, сами знаете, наверное…
– Вы поймали живого Джедая? А как? Поделитесь секретом?
– Да ничего особенного. Просто он в отместку за какую-то девицу решил атаковать наши силы. Храбро, но глупо. Когда он таранил наш бот, мы его и взяли.
– Ничего себе!
– Ладно, парни, скоро вы его сами увидите…
Мы прошли мимо парковочной орбиты для кораблей большого класса, неспособных к посадке на планеты. Автоматический анализатор «Синей молнии» опознал несколько кораблей…
– Капитан, да это же «Смерть повстанцам», – сказал Уилфред.
– Значит, командор Дикс на планете, – медленно произнёс я. – Авось, да свидимся…
Как выглядит Дикс, я знал – Макс оставил мне фотороботы всех имперских офицеров, кто мог нам встретиться. Если честно, мне очень хотелось бы встретиться с этим Диксом. Он бы у меня узнал, как атаковать беззащитные разведывательные корабли, на которых находятся люди, близкие мне…
«Синяя молния» заходила на посадку. Вёл её Мерфи. Я, уже в наручниках и простом комбинезоне, стоял на посадочной палубе, в окружении двух взводов десантников в бронескафандрах. Рядом стояли две БМП «Инфорсер-3», оснащённые очень мощной бронёй, генератором защитного поля и импульсной пушкой.
 
13. Побег с Центра Империи.
Крейсер мягко коснулся посадочными опорами бетона космодрома. Сразу же откинулся пандус, и БМП медленно съехали на бетон. Через минуту под брюхо крейсера подъехал настоящий «комитет по встрече» – ещё два «Инфорсера» и полувзвод имперской МП со штурмовыми бластерами наизготовку. Да, зрелище имперцы представляли собой довольно внушительное. Я мысленно усмехнулся, думая о том, что их меры предосторожности ничем им не помогут. Мою радость омрачало лишь то, что драться мне с ними поначалу придётся в одиночку, так что смеяться мне пока было рановато…
– Ты, полезай в машину! – грубо обратился ко мне офицер. Я отличал имперских офицеров легко – они носили цветной символ на левом наплечнике своих доспехов. Оранжевый цвет означал звание лейтенанта.
Я полез в один из «Инфорсеров». Там специально была оборудована клетка для заключённых. Всё это время на меня смотрели не менее дюжины винтовок «E-11» и пяти тяжёлых репитеров  – не часто в лапы имперцев попадали живые Джедаи, и теперь имперцы решительно не представляли, чего от меня ждать.
– Парни, проконтролируйте, чтобы мы доехали без проблем, – сказал имперский лейтенант старшему лейтенанту Питерсону. Только это мне и было нужно – теперь мой тыл был прикрыт.
Лейтенант Джейк Питерсон имел под правым наплечником скафандра маленький тайник. Я думаю, нет большой нужды говорить, что было в этом тайнике? Единственное оружие, способное помочь Джедаю победить всех плохих парней на планете. Ну, и ещё один «милый» сюрприз для наших имперских друзей я сам себе имплантировал под кожу левого запястья. Небольшой радиомаяк. Я так думаю, понятно, с какой целью?
Ехали мы быстро. «Инфорсер» машина хоть и гусеничная, но, тем не менее, чрезвычайно резвая. Жаль, что в отделении для пехоты и заключённых не было окон – я бы с удовольствием посмотрел на Корускант – единственный на планете город, который всю эту планету и занимал. Раньше планета тоже называлась Корускант, но Императору у Палпатину чем-то не очень понравилось это название, и он решил изменить его на Центр Империи.
С визгом тормозов «Инфорсер» остановился, и меня вывели на свет Божий. Ого! Оказывается, что тюрьма находилась прямо на территории императорского дворца, здания, украшенного розовым мрамором. Собственно, ничего удивительного в расположении тюрьмы не было – я был просто уверен, что Палпатин, как и любой тиран, любил перед сном присутствовать на казни какого-нибудь бедолаги, или на сеансе пыток.
– В дверь! – приказал имперский лейтенант. – И можешь попрощаться с белым светом. Больше ты его никогда не увидишь! – если честно, то этот имперский грубиян успел довольно сильно меня достать. Я решил напоследок немного подгадить ему настроение. Присмотревшись, я прочитал табличку на его нагрудном панцире. Там было написано «Фрустих»…
– Ладно, господин Фрустих, – сказал я. ; Надеюсь, что Вашу гнусную рожу я тоже больше не увижу.
Это был риск, и немалый. Но, я просто ничего не мог с собой поделать. Уж очень мне хотелось этому офицерику немного попортить кровь. Ну и попортил… Себе. Удар перчаткой практически застал меня врасплох. Это было очень больно. Всё-таки, на лейтенанте был скафандр. Десантный скафандр, если быть точным. А сколько всего встроено в скафандр, и так все знают. Если честно, то простым ударом перчатки скафандра человека убить можно. После этого удары посыпались на меня, как из рога изобилия. Фрустих бил старательно, с чувством, приговаривая при этом:
– Я покажу тебе, как над законной властью глумиться!
– Эй, лейт! Может, ну его? Сам же знаешь, Императору он нужен живым. Не фиг из-за какого-то там повстанца карьеру себе портить! – вмешался один из сержантов.
Если честно, то я был этому сержанту благодарен – наши парни уже напряглись в ожидании моего приказа открыть огонь, а мне тревога и стрельба раньше времени были как-то не нужны.
– Твоя правда, сардж! В тюрьме ему и так влупят по самое «не балуйся», – сказал Фрустих.
Избивать он меня прекратил, а я почувствовал, как расслабились пальцы на гашетках у наших десантников.
Имперцы отконвоировали меня во дворец, а там и на территорию тюрьмы. Фрустих сдал меня на руки начальнику тюрьмы. У «вертухаев» полных доспехов не было, да они им были и не нужны – тюремная охрана отлично обходилась лёгкими бронежилетами и касками. Вооружены они были винтовками «E-11» и шоковыми дубинками. И то бластерами они явно, пользовались не очень профессионально – ну, сами посудите, как заключённый может сбежать из самого императорского дворца? Да никак! Я, правда, собирался это правило нарушить, но, ведь имперцы же об этом не знали, так что вид у них был весьма и весьма расслабленный.
Меня привели в приёмное отделение, где уже выстроился очередной «комитет по встрече» – пара здоровенных амбалов и довольно-таки привлекательная девица. Естественно, что все были упакованы в бронежилеты и держались донельзя вызывающе. Первым делом они заставили меня раздеться. Ну что ж, в последнее время никаких комплексов по этой части у меня не было, так что я совершенно спокойно снял с себя комбинезон. На коже не замедлила выступить «гусиная кожа» – мало того, что в комнате было мягко говоря, прохладно, так они на меня ещё и пялились.
– Трусы тоже! – приказала девица.
– Нефиг тогда пялиться, – не выдержал я.
– А ты что, против? – спросила девица. – Я бы на твоём месте радовалась – как никак, последний шанс покрасоваться перед женщиной… Может, даже, если ты мне понравишься, то… твои последние дни здесь будут не такими тяжёлыми…
– Как-нибудь обойдусь, – буркнул я, но трусы снять мне всё-таки пришлось.
Я где-то читал, что, если заставить человека, а, тем более, мужчину, раздеться догола, то он полностью теряет самообладание. Типа, так нашего брата можно сломать самым эффективным образом. Естественно, что ломаться я никак не собирался – у меня было одно дельце, и я должен был его выполнить, при этом постаравшись не погибнуть.
Голого, меня загнали во флюороскоп. Я сохранял ледяное спокойствие – мой радиомаяк, будучи в выключенном состоянии, был совершенно невидим для рентгеновских лучей. После проверки мне выдали специальную тюремную униформу – неудобную и некрасивую. Она состояла из ядовито-зелёных брюк, ядовито-зелёной куртки с номером и такого же «приятного» цвета футболки.
– Отвести его в блок А1260! – приказал громилам начальник тюрьмы. – Был у нас один Джедай, а теперь двое будут сидеть. Может, они хоть друг с другом общаться будут?
– Неплохая идея, – ответил один из громил. Я искренне порадовался за него – оказалось, он был не простым тупорылым исполнителем, а даже умел разговаривать. Кроме того, меня порадовало ещё и то, что меня должны были подсадить в камеру к Изабелле де Круа, что, разумеется, здорово облегчало мою задачу.
Блок А1260 находился на минус первом этаже, и нам не пришлось спускаться на лифте. Это тоже не могло не радовать – в случае чего, лифт мог превратиться в отличную ловушку для нас с Изабеллой де Круа. Да и путь на свободу был не таким уж далёким…
Лестница была не очень широкой, и не очень узкой – я и мои сопровождающие шли без особых проблем. Два человека расходились на ней свободно, а три – уже с трудом. На самом этаже стоял блок-пост, состоявший из трёх рядовых вертухаев и сержанта. Все трое носили «E-11», а в оружейной стойке я заметил ещё и флечет . Естественно, что попадать под выстрел из этой портативной гаубицы мне что-то не хотелось…
– А-а! Новенький! – сказал сержант. – И куда его? – обратился он к моим конвоирам.
– Шеф приказал в ту же камеру, где сидит та пленная, которую привёз Дикс.
– А разве это можно – сажать двух Джедаев в одну камеру?
– Забей. Что они нам сделают?
– Ну, ладно…  – с некоторым сомнением в голосе произнёс сержант.
Меня, закованного в наручники и кандалы, провели по длинному коридору, по обе стены которого тянулись массивные двери с экранчиками глазков. Камера, в которой содержалась Изабелла де Круа, находилась в конце этого коридора. Охранник, с помощью чип-карты, открыл дверь. Его коллега грубо втолкнул меня в камеру, добавив напоследок:
– Ну, счастливо посидеть!
Я, мысленно пообещав при первом удобном случае заняться воспитанием этого охранника, влетел в камеру. Там было довольно-таки темно, но я успел увидеть, что в ней кто-то есть. А в следующую секунду я в этого кого-то врезался. Это была девушка – я успел понять это по мимолётному прикосновению. Раздалось приглушённое восклицание по-французски, и я сразу же понял, кто это…
– А тебя за что взяли, незнакомец? – раздался до боли знакомый голос.
– Во-первых, меня не взяли, я сам пришёл. А во-вторых, я пришёл за тобой. Сама посуди, ни один капитан не заслуживает уважения, если он позволят имперцам захватывать и расстреливать свои лучших людей.
– Капитан?! Это ты?
– Нет, – совершенно спокойно ответил я. – Это тень отца Гамлета.
– Как это? – не поняла Изабелла де Круа. Кажется девушка ещё не успела так глубоко продвинуться в изучении творчества У. Шекспира.
– Не беспокойся, это действительно я. Я здесь, чтобы вытащить тебя отсюда…
– Но, как?!
– Легко. Сейчас… – и я попытался кончиками ногтей рассечь зажившую только сегодня утром кожу на запястье. Не удалось – ногти у меня были слишком тупые и короткие… – У тебя ногти случайно не вырывали ?
– С какой это радости?
– Ну, тебя ведь пытали?
– Но, ведь не так же… Ногти на месте, но зачем они тебе?
– Сможешь распороть шов у меня на руке?
– Зачем?
– Чтобы позвать на помощь наших парней, – я уже слегка начинал злиться…
– Ну ладно… И, прошу тебя, Алексей, не надо так злиться. Сам понимаешь, у меня уже от этой имперской тюрьмы крыша едет…
Девушка подошла вплотную ко мне и прицелилась, перейдя на ночное зрение – так как умеют только коты и Джедаи. Я ощутил прикосновение к своему запястью и искренне пожалел, что не догадался куда-нибудь заныкать свой меч.
Изабелла де Круа взмахнула рукой. Мгновенный приступ боли, которую я так же быстро подавил – и в моих руках оказался шарик приёмопередатчика, покрытый тёплой кровью. Покрытый моей кровью…
– Парни, – обратился я шёпотом к десантникам. – Начинайте выдвижение к нам. Мы выбираемся…
– Вас понял, товарищ полковник, – так же тихо донёсся ответ.
– Ну и как мы выберемся из камеры? – спросила меня Изабелла де Круа.
– Хм! Запросто. Кричи!
– Что кричать-то?
– Ну, зови на помощь, – сказал я, показывая на свою руку.
– Тема! – произнесла Изабелла де Круа. – Помогите! Скорее, он умирает! – заорала моя любимая так, что у меня заложило уши. Я нажал кнопочку на передатчике и отделил от него маленькую гранату. Маленькую, да удаленькую – световой взрыв полностью парализовал зрительный нерв на полчаса.
– Как брошу – закрой глаза, – прошептал я Изабелле де Круа.
Несмотря на то, что дверь была тяжёлой и массивной, имперцы всё же услышали крик о помощи. Вскоре раздался топот ног, обутых в сапоги, и дверь распахнулась. Я притворился потерявшим сознание и стал ждать…
– Чего кричишь? – раздался голос того, не очень вежливого вертухая.
– Он, кажется, решил покончить с собой, – показала на меня Изабелла де Круа.
Я почувствовал, как в меня упёрся луч фонаря. Кровь на моей руке должна была окончательно усыпить бдительность имперцев…
– Чёрт, да он, похоже, готов! Что мы теперь шефу скажем?
– Да нет, кажись, дышит…
Моя рука, прикрытая телом от имперского наблюдателя, метнула гранату. Имперцы, в отличие от Изабеллы де Круа этого броска не заметили, за что и поплатились. Мы с девушкой успели прикрыть глаза, и нам повезло…
Вспышка света обожгла глаза даже сквозь веки, что уж говорить об имперцах! Беднягам пришлось гораздо хуже, чем мне! Они полностью ослепли на полчаса. Ещё не открывая глаз, я ударил того грубияна ногой и попал ему прямиком в челюсть. Имперец выронил свою «E-11». Изабелла де Круа подхватила винтовку второго охранника, а потом, разоружив третьего из них, мы выскочили из камеры и заперли её снаружи. Теперь нам надо было прорваться наверх, во дворец, потому что десантникам было бы удобнее вытаскивать нас именно оттуда. Поскольку таких гранат у меня больше не было, нам предстояло убивать, чтобы не быть убитыми самим…
Мы с Изабеллой де Круа, прикрывая друг друга, бросились к лестнице. Первый пролёт, второй. По третьему пролёту, уверенный в своей безопасности, спускался какой-то старый хрыч. Увидев нас, он попытался загородить нам дорогу, но я одной рукой вытащил у него из кобуры бластер, а другой вежливо отодвинул этого дедана с дороги. Вот только, этот старпёр моей вежливости не оценил, и я почувствовал, как «E-11» вырывается у меня из рук. Хм! Да, старик, явно, владел Силой!
– Чёрт, да кто ты такой?! – выругался я, блокируя свой бластер.
– Я – Император всего Космоса! – немного торжественно заявил старик.
– Тогда я – Элеонора Рузвельт! – в тон ему ответил я. Старик остолбенел, не понимая, кто такая Элеонора Рузвельт (если честно, то я и сам не знал, кто она такая).
– Капитан, это и в самом деле Император, – прошептала Изабелла де Круа.
Шёпот девушки вывел Императора из состояния ступора, в котором тот пребывал до этого, и он спросил нас:
– А вы, собственно, кто?
– Угадай, дедуля! – ответил я, сильно толкая Императора в бок, одновременно ставя ему подножку.
Император кубарем скатился на пролёт вниз, а мы, наоборот, рванули вверх. Не тут-то было! Силой Император владел очень хорошо, и вскоре я почувствовал его захват, что называется, на собственной шее. Мне пришлось остановиться, чтобы стряхнуть его влияние, но он был слишком силён. Это только сейчас мастера – Джедаи говорят своим падаванам, что на самом деле никакой разницы нет, что разницу между камнем и истребителем - «Крестокрылом» выдумывает мозг. Может, это и так, но разницу между каким-нибудь офицером имперской армии и самим Палпатином, явно, выдумал не мой мозг. Мне совершенно точно, не хватало моих сил.
– Капитан, бежим! – хотела крикнуть Изабелла де Круа, но она вовремя увидела, что со мной.
Долго размышлять было не в правилах Изабеллы де Круа. Она сразу же стала действовать, причём действовать так, как подсказывало ей сердце. Девушка подбежала к пролёту, внизу которого Император старательно удерживал меня своим смертельным захватом и, практически не целясь, выпустила в него полмагазина своей «E-11». Разумеется, Император был слишком сильным и опытным противником, чтобы его можно было вот так, запросто, застрелить из какой-то там «E-11», но цель у Изабеллы де Круа была несколько иной – она хотела отвлечь Императора от его жертвы. То есть, от меня. И это Изабелле де Круа удалось, как нельзя лучше…
Пока Император скакал, словно козёл, чтобы ни один выстрел Изабеллы де Круа не попал в него, он был вынужден прекратить душить меня, так как сосредотачиваться одновременно на нескольких вещах было для Его Императорского Величества уже немного чересчур. Как только я снова смог двигаться (практически сразу после того, как Изабелла де Круа начала стрельбу) я сразу же подполз к краю лестничной площадки и тоже, не целясь, выпустил весь магазин вниз, в Императора. Разумеется, я и не собирался убивать его своей хаотичной стрельбой (для этого я выбрал не то оружие). Моя цель заключалась в другом – я очень сильно хотел затруднить ему преследование нас. И мне это удалось, как нельзя кстати – выстрелы из моей «E-11» полностью разрушили площадку и половину лестничного пролёта в придачу, заставив Палпатина спуститься ещё на этаж. Теперь никто не мог помешать нам подняться во дворец.
Путь наверх теперь был практически свободен. Конечно, пару раз мы нарывались на имперские блокпосты, но выстрелы из наших «E-11» были точны и смертоносны. Когда мы всё же поднялись непосредственно в холл дворца, то чуть не пропустили самое интересное. Уверен, если бы это увидел Палпатин, он бы от ужаса как минимум потерял бы пару лет жизни. Снаружи вовсю доносилась канонада перестрелки наших десантников с императорской гвардией. Обе стороны не стеснялись использовать тяжёлые орудия своих «Инфорсеров». Стоит ли говорить, что дворец стоял в довольно-таки живописном месте? Да нет, я думаю, это и так понятно. И во что же должно было превратиться это место после того, как оно стало полем боя? Когда четыре «Инфорсера» долбят друг по другу из всего наличного вооружения, да ещё и десантники не стесняются в средствах, зрелище получается довольно-таки красивое. Вот только, окружающая местность от этой красоты сильно страдает…
Конечно, «Инфорсер» – это не танк-монстр типа «Мамонт» или «Армагеддон», но даже «Инфорсер» несёт на борту две лазерных установки непрерывного огня класса «Вулкан», плюс ещё несколько менее скорострельных, но не менее эффективных орудий. Разумеется, машина ещё и неплохо защищена – генератор защиты тоже входит в комплект поставки, но дело в том, что энергия, отражённая защитным полем может очень даже сильно испортить, например, газон… или, например, стены дворца… А, стоит заметить, что дворец у Палпатина был довольно красивым… Впрочем, я склонен считать, что он остался от той власти, которую свергли Палпатин и его хунта Ситхов. Такой человек, как Палпатин не в состоянии заказать такой дворец. Он был, как бы сказать… слишком красив для такого человека, как Палпатин…
В тот самый момент, когда я, движимый любопытством, забежал в императорский архив, раздался сильный взрыв. Я схватил в архиве первый попавшийся на глаза ноутбук и с ним выскочил в холл. Как раз вовремя – двери в холле теперь отсутствовали напрочь, зато вместо них в холле стоял один из наших «Инфорсеров». Силуэт второй машины прикрытия виднелся сквозь пролом. Было видно, что машина вела перестрелку с каким-то невидимым мне противником. Мы с Изабеллой де Круа со всех ног бросились бежать к БМП.
– Быстрее! – кричал Питерсон, насторожённо озираясь по сторонам с репитером наизготовку. При этом он поднял свой наплечник, и я схватил свой меч. – Гони! – заорал водителю Питерсон, запрыгивая последним в распахнутый десантный люк.
С лязгом провернулись гусеницы, и машина задним ходом выбралась  из дворцового холла. Раздался ещё один сдвоенный взрыв, и башня машины прикрытия отлетела напрочь, отметив тем самым гибель последней машины противника. Я искренне понадеялся, что в экипаже машине прикрытия потерь нет. Но, ведь теперь одним орудием в нашем отряде стало меньше!
Я сорвал пломбу с ящика с надписью «Ракетомёт «Мерр-Сонн – использовать только в случае крайней необходимости», справедливо рассудив, что именно сейчас имеет место такая крайняя необходимость. Ракетомёт был большим, но необыкновенно лёгким. Он заряжался обоймой из пяти мини-ракет с лазерным наведением на цель. Водрузив это орудие себе на плечо, я высунулся в верхний люк БМП. Питерсон понял мою идею и обратился к сенсорам раннего обнаружения.
Кажется, среди элитной императорской гвардии тоже были настоящие профи – за нами в погоню выслали истребители. Я прижался щекой к прицелу, захватывая первую «ДИшку». Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы удержать в прицеле эту машину положенные пять секунд, необходимые для того, чтобы ракеты засекли цель. Наконец, символ прицела изменил свой цвет с красного на зелёный, показывая, что я могу стрелять. Я нажал гашетку, выпуская сразу всю обойму. Истребитель попытался уйти из-под удара, выпустив свои защитные ракеты, прикрывавшие его от ЗУРов  с тепловым и радарным наведением. Вот только, против системы «Мерр-Сонн» эти ловушки были совершенно бесполезны, так как эти ракеты наводились по лучу лазера. Фактически, это были ракеты категории «увидел, выпустил и забыл». Все пять ракет попали в цель. От имперской машины, фактически, осталась одна кабина, а остатки системы жизнеобеспечения катапультировали пилота.
Я вытряхнул из ракетомёта пустую обойму и быстро вставил новую, полную. Для этого мне пришлось нагнуться в салон «Инфорсера». Второй истребитель зашёл на нашу БМП., осыпав её импульсами своих пушек. Машину тряхнуло в тот самый момент, когда я разгибался, чтобы приготовиться к стрельбе. В результате, моя голова попала не в сам люк, а в его раму. Из глаз у меня посыпались искры, и я искренне пожелал пилоту этого штурмовика «всех благ в жизни».
В дело включилась «скорострелка» нашего «Инфорсера», а из люка повреждённой машины прикрытия тоже стартовала ракета. Истребитель, пилот которого был ошеломлён такой «горячей» встречей, заложил красивый противоракетный манёвр, в результате которого едва не впечатался в своего ведомого.
Я, нахлобучив на голову каску, снова высунулся из люка, готовый преподнести огненный вихрь любому противнику, который рискнул бы зайти на нашу колонну. Вот только, стрелять, кажется, больше было не в кого. Мы выехали на скоростное шоссе, ведущее в космопорт…
– Командир, всё хорошо? – спросил меня Питерсон, с облегчением снимая руки с гашеток управления орудиями «Инфорсера».
– Хотелось бы верить, – ответил я, осматриваясь.
Конечно, водитель через свои сенсоры видел и дальше и лучше меня, но не мог же я просто сидеть и ничего не делать…
– Капитан, это Уилфред! – раздался в наушнике голос молодого рыцаря. – У нас проблемы!
– Какие проблемы? – спросил я. – Только проблем нам и не хватало. Мы уже едем. Немного осталось.
– Крейсер окружён. Вы не сможете попасть на борт.
– Чёрт! Но стартовать ты сможешь?
– Это запросто. Несмотря на то, что имперцы треплются, что они в состоянии сбить нашу малышку, я смогу уйти от их зениток.
– Тогда скорее стартуй и жди нас на границе этой системы.
– А как же вы?
– Мы выберемся. Не беспокойся. Взлетайте и до встречи!
– Есть, капитан!
Я приказал водителю остановить «Инфорсер».
– В чём дело? – спросил меня Питерсон.
– Возвращение ненадолго откладывается. Крейсер был блокирован силами имперцев, и я приказал Уилфреду стартовать.
– А… как же мы?.. – спросил Питерсон. Его, в принципе, можно было понять – ведь он отвечал за своих парней.
– Не беспокойтесь, лейтенант, – сказал я. – Мы все вернёмся домой.
Это только говорить так мне было легко – на самом деле никакого плана у меня в голове не было. Точнее, одна идейка была, но совершенно безумная – украсть у имперцев корабль из космопорта. Но, для начала, надо было убраться с этого шоссе и немного замаскироваться, что мы и сделали. Наши «Инфорсеры», недовольно рыча своими гусеницами, развернулись на месте и взяли курс в район складов.
Мы ехали на малой скорости, постоянно озираясь по сторонам. Разумеется, нашей целью были не сами склады, а разного рода кафе и забегаловки, которых в этом районе было предостаточно. Это были закусочные для лётного и наземного состава. Разумеется, там же принимали пищу и силы имперского правопорядка, которые нам и были нужны. Нас повезло примерно на пятом по счёту ресторанчике – рядом с ним стояли два «Гепарда» – полицейской модификации «Инфорсера». На бортах машин были нанесены символы наземного патруля, а несколько членов экипажей находились в самой забегаловке. Всего там было человек 15 имперцев, среди них находился один офицер и водитель одного из «Гепардов». Я, нырнув в люк, быстро натянул на себя мышино-серую форму имперского офицера, после чего в компании двух десантников вошёл в забегаловку. Усевшись за столик, стоявший рядом со столиком имперцев, мы заказали жареное мясо с гарниром из картофеля.
Ножом я откромсал от своей порции хороший кусочек мяса, и, положив его в рот, начал бодро жевать. Всё-таки, точного времени эвакуации я пока не знал, так что надо было немного подкрепиться, так что я со спокойной совестью наслаждался вкусной едой. Мясо было прожарено как следует, а картошка имела такую мягкость, как я люблю. Пока я старательно пережёвывал мясо, мой мозг лихорадочно наносил последние штрихи в мой безумный план, который заключался в том, чтобы забрать у имперских парней «Гепарды». Разумеется, эти машины были немного послабее наших «Инфорсеров», но, раз теперь вся планета искала людей на «Инфорсерах», значит, лучше всего было на них не светиться…
У забегаловки были прозрачные стены, сквозь которые было видно, как Питерсон и ещё двое его парней нарезают круги вокруг одного из «Гепардов», охраняемого всего одним человеком. Наконец, имперцы закончили свой обеденный перерыв. Мы тоже. Я подождал, пока они повернутся к выходу из кафе и приготовился – заложил в нос специальные фильтры и неслышно бросил на пол специальную гранату, заряженную сонным газом. Естественно, что мои парни, в отличие от их имперских коллег, заранее успели надеть свои шлемы. Забегаловку заволокло клубами газа. Раздались звуки падения тел. Теперь наши оппоненты будут спать как минимум часа два-три, если не больше. За это время я рассчитывал как минимум захватить бот.
Питерсон начал действовать одновременно со мной. Он бесшумно нейтрализовал охранника сонной иголкой, а потом культурно постучался в люк БМП. Разумеется, что имперский патруль никаких эксцессов не ожидал. Питерсону совершенно спокойно распахнули люк. Он же, недолго думая, забросил в люк гранату с газом. Из люка повалили клубы газа, а через секунду там уже все сладко спали.
Перетащив с «Инфорсеров» всё, что могло нам пригодиться, мы привели их в полную негодность, и, забрав форму имперцев, поехали к космодрому. Как и подобает наглому офицеру имперского наземного патруля, находящемуся в самом безопасном в Галактике месте, я ехал, развалившись на броне машины. Рядом со мной, одетая в трофейную имперскую униформу, сидела Изабелла де Круа. Девушка облокотилась на турель тяжёлого импульсного лазера. Моя же спина упиралась в стойку спаренного скорострельного зенитного орудия калибра 16,8 мм. На бортах ещё находились две башенки, в которых находились гранатомёты слезоточивого и парализующего действия. Ещё «Гепард» был вооружён специальной лазерной пушкой широкого спектра действия – от вывода из строя электроники противника и до полного паралича демонстрантов.
Наши машины покинули служебную территорию и приблизились к военному космодрому. Почему именно к военному, я так думаю, и так понятно. В конце концов, гораздо лучше, угнать у имперцев скоростной военный бот, чем тихоходное гражданское корыто. К тому же, военный транспортник – штука вместительная, а нас всё же было 32 человека.
Наконец, мы подъехали к военному космодрому. Естественно, он был обнесён забором, в котором, естественно, были ворота. Которые, разумеется, охранялись. Но, мы, ведь были не просто так, а «имперский наземный патруль»…
– Кто вы? – спросил меня начальник охраны космодрома.
– Патруль, – спокойно ответил я.
– Цель визита? – не унимался охранник.
– Проверка. Во дворце произошёл побег двух пленных. Им помогали неизвестные бойцы на двух «Инфорсерах».
– Мы их не видели…
– С Вашего разрешения, я бы всё-таки, осмотрел космодром. Я прекрасно понимаю, что их здесь нет, но приказ есть приказ…
– Ладно, проезжайте… – сквозь зубы выдавил охранник.
Наши «Гепарды» въехали на лётное поле. Выбор был богатым – нас в первую очередь интересовали десантные боты, так как только на таком корабле можно без особых проблем вывезти 32 человека и две боевых машины – что-то мне терять эти «Гепарды» не хотело. В конце концов, на них же можно не только воевать. Например, можно на такой машинке прокатиться, например, за грибами, или на рыбалку… Но нам пока нельзя было торопиться – желательно было угонять корабль, стоящий как можно дальше от ворот – ни к чему было возбуждать подозрения охраны, которая и так на нас косилась…
Как только мы отъехали подальше, я стал активно выбирать подходящую посудину. Имперские боты стояли, как машины на автостоянке. Естественно, некоторые из них были заперты – это означало, что на борту нет экипажа. Нас бы это, конечно, не остановило, но могло слегка притормозить. Я искал бот, на котором был бы хоть один человек из экипажа, чтобы как можно меньше возиться с такой вещью, как взлом корабля. Вскоре моё внимание привлёк один бот. Привлёк он его тем, что у него на борту была уж очень необычная картинка. Ну, знаете, наверное, что американские пилоты любят разукрашивать свои корабли – кто челюсти акулы на носу истребителя нарисует, кто вообще весь самолёт тигровыми полосками разукрасит. А что во Вторую Мировую творили, это вообще кошмар – на носах бомбардировщиков, например, голых девчонок верхом на бомбах рисовали. Ну да ладно, тут картинка тоже была оригинальная и символическая – на фюзеляже этого боты был изображён символ Галактического Центра – Галактика, с которой осыпались оковы – в который била молния. А над всем этим безобразием полукругом было изображено название корабля, к которому относился этот бот. Название мне не понравилось сразу, так как я узнал его – «Смерть повстанцам». Самым примечательным было то, что на опущенной аппарели сидел часовой – один из десантников (без доспехов) и курил! Во-первых, курение на посту строжайше запрещено, во-вторых, курильщиков я не жалую, ну, а в-третьих, именно крейсер «Смерть повстанцам» была повинен в том, что я сейчас находился здесь.
Как только рядовой Антон Анисимов (механик-водитель нашей БМП) подъехал к трапу бота, я ударил каблуком ботинка по броне машины, давая приказ остановиться. Антон нажал на тормоза, и я, воспользовавшись инерцией, скатился с брони.
– Так, рядовой! – противным голосом рявкнул я. – Что за неуставной вид? Что за курение на посту? И встать, когда с тобой офицер разговаривает!
Рядовой немедленно вскочил с аппарели и вытянулся в струну. Я удовлетворённо хмыкнул и прорычал:
– Идёт война, а он тут курит, понимаете ли! Кто разрешил? Кто разрешил сидеть на аппарели, да ещё и без оружия? А, если бы я был врагом? Да я бы уже успел перебить весь экипаж и смыться с этой планеты ко всем чертям! Имя, звание, личный номер, быстро!
– Мариус Антониус, рядовой первого класса, ударная группа крейсера «Смерть повстанцам», личный номер 2548348943, сэр!
– Так, рядовой, это проверка! На борту ещё кто есть?
– Так точно, сэр! На борту находятся первый пилот бота Максина Шейенн, командир матки командор Джадсон Дикс и мой командир мастер-сержант Волф Хрюнски, сэр!
– Отлично, рядовой. Проведи нас на борт, и я никакого нарушения порядка не видел.
– Так точно, сэр!
На борт бота поднялись: я, лейтенант Питерсон, капрал «Котёнок» Смит и рядовой первого класса Генрих Зингер (то ли однофамилец, то ли потомок известного промышленника). Бот был большим – лишь в два раза меньше «Синей молнии». Мастера-сержанта мы нашли в отделении для десанта. Он сидел, разглядывая с унылым видом бутылку безалкогольного пива.
– Мастер-сержант Волф Хрюнски? – поинтересовался я.
– Так точно, сэр! – вскочил он.
– Попрошу без резких движений, – сказал я, демонстрируя ему ствол своей «E-11». – Вы арестованы! – в тот самый момент в Мариуса ткнулся ещё один ствол.
– Какого… – хотел спросить Волф.
– Такого! – в тон ответил я. – Бот летит на Землю! Где пилот и командор Дикс?
– Они в офицерском кубрике, но вам туда нельзя, – и мастер-сержант осёкся, глядя, как зачарованный в ствол моего бластера.
– Я склонен считать иначе, – спокойно сказал я. – Смит, Зингер, остаётесь здесь, а мы с лейтенантом сходим, посмотрим, почему это нам нельзя в офицерский кубрик…
Насколько я знал этот тип ботов, офицерский кубрик находился недалеко – всё-таки, это был десантный космический корабль, а их просторными не строят. Дверь кубрика, разумеется, была заперта, но она не выдержала удара моей ноги, обутой в тяжёлый десантный ботинок. Влетев в кубрик, я сразу понял, что никакого сопротивления здесь нам оказано не будет. А заодно, я понял, почему это нам было нельзя сюда…
Первый пилот Максина Шейенн была очень даже привлекательной натуральной блондинкой. Это было очень хорошо видно, потому, что на ней в данный момент из всей одежды были только «собачьи жетоны» на шее, а волосы внизу живота она не брила. Дело в том, что мы застали их с Диксом практически в самый ответственный момент. И, когда мы с Питерсоном ворвались в кубрик с бластерами наизготовку, вид у этих любовников был тот ещё…
– Командор Джадсон Дикс, я полагаю? – обратился я к невысокому молодому человеку, бывшему немного старше меня. Он полулежал на диване и с невероятно глупым видом таращился на мой бластер. Его «достоинство» бессильно обвисло от пережитого стресса.
– Да, это я, – ответил Дикс испуганным голосом.
– Вы арестованы! Вы, кстати, тоже, мэм! Корабль захвачен!
– Как это – «захвачен»? – спросила пилот.
– Запросто, – отрезал я. – Никому не двигаться, мы стреляем быстрее, чем думаем! Дорогая, – связался я по комму с Изабеллой де Круа. – загоняйте технику в трюм. «Птичка» наша!
– Принято, командир!
– Этот голос… Я знаю его, – испуганным голосом произнёс Дикс.
– Естественно, знаешь, – с издёвкой в голосе ответил я. – Это моя девушка, которую ты, гнида, у меня отнял. Твоё счастье, что с ней ничего не случилось, а то бы ты сейчас кое-чего не досчитался, – и моя рука с зажатым в ней бластером показала на его «хозяйство». От этого жеста Диксу чуть не стало плохо. Я же, наоборот, ослепительно улыбнулся во все свои 32 зуба.
Бот содрогнулся, когда первый «Гепард» въехал в трюм. Потом ещё раз. Я, не спуская прицела с Дикса, подошёл к креслу, стоявшему неподалёку от дивана, на котором расположились любовники и взял с него пилотский комбинезон с нагрудной нашивкой «М. Шейенн». Перебросив его хозяйке, я произнёс:
– Так, леди, Вы бы прикрылись, нечего народ смущать…
Максина, прикрывая свои самые интимные месте, натянула форму. Мы с Питерсоном продолжали держать их с Диксом под прицелом наших бластеров до тех пор, пока в кубрик не ворвались десантники, ведомые Изабеллой де Круа. Увидев, кого мы держим на прицеле, девушка присвистнула и сказала:
– Капитан, можно я ему что-нибудь сломаю?
– Зачем? – поинтересовался я.
– А просто так. Все имперцы – сволочи. Их же отстреливать надо.
– Вот видишь, – обратился я к Диксу. – До чего ты довёл мою девушку, а ведь раньше она и мухи бы не обидела.
Мне доставляло удовольствие прикалываться над Диксом. Его боевой дух упал уже до самой низкой черты и теперь никогда не смог бы подняться на былую высоту.
– Да кто вы вообще такие? – спросила Максина.
– Мы из Ударных Сил Галактического Центра. Космическая полиция, если уж быть совсем точным. Я – капитан Алексей Аряев. А вот этот товарищ (взмах бластером в сторону Дикса) похитил мою девушку. Я пришёл спасать её. А теперь мы намерены воспользоваться вашим космический кораблём, так как наш крейсер был вынужден уйти с космодрома, так как был блокирован Силами Безопасности. Вы же не против?
– Нет, – ответила Максина, потрясённая моими чувствами по отношению к Изабелле де Круа. При этом она посмотрела на Дикса. У него вид был совершенно не как у человека, способного на Поступок ради своей девушки. Максина задумалась…
– Так, раз уж Вы, леди, не против нашего присутствия на Вашем боте, то не покажите ли мне, где у Вас рубка? А заодно активируйте систему управления.
– Так она же активирована…
– Леди! – я строго посмотрел на Максину. – Не надо пудрить мне мозги. Я же устав Императорского Флота наизусть знаю. Пилот, отлучаясь из рубки обязан деактивировать систему управления.
– Блин, и это знает, – с восхищением в голосе сказала Максина.
– Так что, идём в рубку? Гарантирую, что с Вами всё будет хорошо!
– Правда? – нерешительно спросила Максина.
– Можешь мне поверить, – вставила Изабелла де Круа. – Он – настоящий рыцарь.
Максина посмотрела на меня как-то по-новому. Я не уверен, но, кажется, я ей понравился. В конце концов, хоть я и был захватчиком, но я вёл себя культурно по отношению к ней и этим завоевал её расположение.
Изабелла де Круа в сопровождении пяти бойцов осталась охранять Дикса, а мы с Джейком отправились в сопровождении Максины в рубку.
– Слушай, а ты – настоящий мужик, – обратилась Максина ко мне, когда мы покинули кубрик.
– В смысле? – решил уточнить я.
– Ну, сунуть голову в петлю ради девушки – это мощно. У вас же теперь вся имперская Безопасность на хвосте… Дикс бы точно до такого не додумался…
– А что у Вас с ним вообще? Ну, это, конечно, совершенно не моё дело, но он даже по виду Вам не подходит…
– Да, просто, сам знаешь, что при длительных космических полётах иногда необходимы отношения…
– А, понятно…
– Кстати, я бы хотела попробовать с тобой, раз ты так крут, как я вижу…
– Леди, Вы мне тоже нравитесь, но я ещё не готов к таким вещам, да и люблю я Изабеллу де Круа…
– Ты что – девственник? – спросила меня Максина.
– А это что – так бросается в глаза? И, что вообще в этом плохого? – ответил я.
– Не знаю, – призналась девушка. – Я с 12  лет этим занималась…
– Ну, а мне всё как-то было не до этого, – усмехнулся я. – Спасибо, конечно, за предложение, но как-то в другой раз…
– Ну, ты и зверь, – с уважением сказала Максина. – Вот теперь я точно буду уважать тебя.
– В смысле?
– Ну, если бы ты вот так сразу согласился, я поняла бы, что ты – такой же, как и все остальные мужики – обыкновенный похотливый козёл, как и Дикс, но, раз ты не согласился, значит, ты выше этого. Ну, ладно, вот и рубка… – и девушка занялась разблокировкой замка.
– Ты чего, в самом деле девственник? – спросил меня Джейк.
– Так я, вроде бы, объяснил уже…
– И как ты держишься?
– Не знаю, – ответил я. – Сначала и в самом деле, как-то не до этого было, а теперь… не знаю. Наверное, тоже как-то не до этого… К тому же, мне сейчас просто достаточно находиться рядом с Изабеллой де Круа.
– Ты и в самом деле крутой! Верь мне, – сказал Джейк.
Рубка бота была небольшой – два ложемента, один для первого пилота, второй – соответственно, для второго. Ещё там было откидное кресло бортинженера и два места для операторов комплексов бортового вооружения. Максина заняла своё рабочее место, я занял ложемент второго пилота, а Джейку досталось кресло бортинженера, так как он, как десантник, должен был уметь выполнять его обязанности.
– Ну что, все готовы? – прокатился по всему боту голос Максины из динамиков бота. – Я помогу вам выбраться с Центр Империи.
– Но почему? – голосом, а не через сеть спросил я.
– Я же сказала, что Дикс – похотливый козёл, а ваше дело, парни, мне кажется правым. Хотя я не во всём поддерживаю идеи Галактического Центра, но то, что его идеи в состоянии послать человека на такой подвиг, уже заставляет испытывать к ним уважение! – произнесла Шейенн.
Интересно, мне показалось, или в салоне действительно раздался приглушённый рёв Дикса? Пульт управления бота расцвёл привычной мозаикой готовности к старту. Максина запустила двигатели, полностью слившись с кораблём.
– Смотри, я всё же готов вмешаться, если что, – предупредил её я, подключаясь к системе управления.
– Расслабься, – ответил голос Максины у меня в ушах. – Я же сказала, что я на вашей стороне. Можешь теперь быть спокоен…
Не запрашивая никаких разрешений, бот медленно оторвался от бетона и начал медленно и необратимо набирать высоту.
– Кстати, среди вас, парни, есть операторы комплексов бортового вооружения? – донеслось из динамиков.
– Сколько угодно, – ответил Джейк. – Сержант Васильев, капрал Петров, рядовой Уильямс, займите места операторов вооружения.
Десантники довольно быстро заняли свои места, и теперь мы были готовы к возможному столкновению с силами обороны Империи. А что-то внутри меня подсказывало, что такое столкновение скоро состоится…
– О! А вот и компания, – произнесла Максина. Я тоже подключился к системе управления огнём, контролируемой вторым пилотом. Кажется, начиналось самое интересное…
Собственно, несмотря на эту компанию – три истребителя и пара штурмовиков – ничего плохого с нами не случилось – всё-таки ударный бот – штука прочная, и сбить её, мягко говоря, непросто… к тому же, наши десантники стреляли примерно так же, как и стрелки турелей на знаменитых американских «Б-17» и «Б-29» времён Второй Мировой. Разница была лишь в том, что наши десантники не так часто промахивались, да и боекомплект у них был практически бесконечный – боевые лазеры могли стрелять, пока реактор исправно поставлял энергию в накопители. Первая атака имперцев на наш бот благополучно захлебнулась, а когда они дали команду всем своим ПКО на перехват, мы уже были далеко.
«Синяя молния», укрывшись режимом «инкогнито», ждала нас на самой границе системы. Заметить её можно было только, зная специальные коды ответа, которые, я, как капитан этого крейсера знал. Но всё равно, сближение с родным крейсером вылилось для меня в настоящий кошмар. Всё-таки, я приближался к «Молнии» на имперском ударном боте. По какой-то причине Уилфред не догадался о том, что, если человек, управляющий ботом, знает все коды, то он имеет право на сближение. Его реакция на приближающийся бот была соответствующей – внезапно в двух километрах от нас из пустоты материализовалась громадная «тарелка» космического крейсера, а потом в двух метрах от нас полыхнул разряд из турболазера. После этого по направленной лазерной связи ближнего радиуса действия донеслось:
– Эй, имперцы! Если вам жить надоело, то милости просим! Сейчас от вашего ведра одни двигатели останутся! – раздался в рубке знакомый насмешливый голос.
– Капитан-лейтенант Уилфред Айвенго, если Вы попадёте по этому боту хотя бы из рогатки, я Вас лично в рядовые разжалую, – ледяным тоном произнёс я.
– Капитан, а что это такое – «рогатка»? – невинно осведомился Уилфред.
– Оружие такое. Короче, по боту не стрелять. Стыкуемся.
– Капитан, а слабо было угнать машину поменьше?
– Р-разговорчики! Капитан-лейтенант Уилфред Айвенго! Честное слово, я Вас точно, в рядовые разжалую!
– За что?!
– За неуставные шуточки в рабочее время. Ладно, проехали. Крейсер в порядке?
– Так точно, капитан. Имперцы по нему всего один раз из базуки зарядили, а что такое базука для нашей «Молнии»? Да нет ничего. Так что корабль в идеальном порядке.
– Это хорошо. Мы стыкуемся к третьему шлюзу. Встречай.
– Вас понял, товарищ капитан. Связь прекращаю.
После того, как все члены экипажа собрались в рубке, я уселся в свой ложемент и благоговейно припал губами к ручке управления крейсером. Максина удивилась:
– Ты суеверен?
– Немного. Я думал, что такие суеверия присущи всем пилотам…
– В Империи – да, а про других я не знала…
– Ладно, леди и джентльмены, я предлагаю нам рвать отсюда когти, пока господа пилоты имперских перехватчиков ещё не доползли до своих машин и не решили надрать нам наши задницы. Не то, чтобы мне очень нравилась моя, но, она у меня одна, а другая мне пока не положена.
После этой моей шутки все засмеялись, а потом Уилфред быстренько объяснил Максине, что я всегда в том случае, когда большая часть неприятностей уже позади, разряжаю напряжение какой-нибудь шуткой.
– Беда только в том, что на самом деле частенько опасность кажется капитану несколько меньше, чем она есть на самом деле, и нам ещё приходится попотеть, чтобы капитально выбраться из неприятностей. Но, собственно, именно за это я нашу работу и люблю.
– А разве Вас не пугает то, что капитан аж два раза обещал Вас в рядовые разжаловать?
– Он этого никогда не сделает. Мы – самый сплочённый экипаж во всей Солнечной, да и, пожалуй, во всём Центре. Когда этот Дикс похитил Изабеллу де Круа, капитан чуть с ума не сошёл, а мы все были готовы этого Дикса разорвать на части, так как Изабелла де Круа – одна из нас, и мы все её очень любим.
Все системы крейсера были в полной боевой готовности, и я собственноручно повёл его на разгон до гиперскорости. Алекс под наблюдением Изабеллы де Круа, успевшей немного перекусить и привести себя в порядок, рассчитывал курс до Земли. Так как на сенсорах дальнего радиуса действия пока ничего подозрительного замечено не было, я решил пока не форсировать реактор крейсера. Разгон до гиперскорости в таком режиме должен был занять никак не больше двух часов.
… Прошёл час.
– Командир, у меня на сенсорах что-то есть, – доложил мне Уилфред, следивший за космосом на пути к точке прыжка.
– Что именно? – спросил я. На душе у меня было неспокойно – я знал, что имперцы не простят нам ту пощёчину, которую я им отвесил. Ответа надо было ожидать в любую минуту, и почему-то мне казалось, что ответ их мне не понравится…
– Похоже на тяжёлый крейсер.
– Блин! Он успеет блокировать нас?
– Пока неясно. По предварительным расчётам выходит, что он сможет выстрелить в нас или сразу после того, как мы войдём в гиперпространство, или прямо перед этим.
– Что-то этот второй вариант меня не очень устраивает. Сманеврировать мы уже не успеем, ускориться тоже – бот мешает. Чёрт, а мне он так понравился… Будем сбрасывать…
– Командир, разрешите мне выйти на боте и отвлечь имперцев! – вызвалась Максина. – Это даст вам время уйти.
– Девочка, ты что – упала?
– В каком смысле? Я ниоткуда не падала…
– Не обращай внимания, это поговорка такая. Ну, в смысле – тебе что – жить надоело? – спросил я.
– Но, я же просто хочу помочь вам…
– Хочешь – помогай, – сказал я, вставая со своего ложемента. Оказавшись за спиной Максины, я поднял её, словно пёрышко, и посадил на своё место. – Как управлять, ты знаешь. Держи по прямой к точке прыжка. Я сейчас. Так, леди и джентльмены, кого из наших имперских «товарищей» мы удостоим общения с нашей разведкой – Дикса или его солдат?
– Ну, Дикса, пожалуй, – сказала Изабелла де Круа.
– Ну, раз леди так выразилась, значит, так оно и будет, – промолвил я. – А остальным имперским «камрадам» я сейчас пожелаю счастливого пути… – и с этими словами я вышел из рубки.
Спустившись всего на два уровня, к грузовому шлюзу, я разблокировал замок бота. Когда я откатил люк и сказал:
– Ну и как мы тут? – в меня сразу же полетел табурет, вырванный в баре с мясом.
Я легко остановил этот табурет с помощью Силы, после чего с её же помощью остановил Дикса, вознамерившегося проскочить мимо меня.
– Нехорошо кидаться мебелью, – сказал я. – Некоторые могут этого не понять. Значит так, господа имперцы – командор Дикс приглашён в гости в нашу контрразведку, а на остальных это приглашение не распространяется. Но это ничего – вам предстоит почётная миссия – отвлечь имперский крейсер, который явно, горит желанием перехватить нас до прыжка. Вопросы есть? Отлично, вопросов нет…
Кажется, в эти минуты, в Диксе проснулся воин – он снова попытался броситься на меня. Вот только, силы и весовые категории были неравными, и я, отоварив его ребром ладони по шее, дал ему проделать весь путь до комингса, но уже в бессознательном состоянии. Я, спокойно насвистывая, прошёл в рубку управления ботом, и, запрограммировав его автопилот на полёт к крейсеру, капитально заблокировал все системы управления. После этого я нагло разнёс из бластера систему связи бота и, продолжая насвистывать, покинул бот. Оторопевшие имперцы не сделали ни одной попытки помешать мне, за что я был им очень даже благодарен.
Теперь оставалось только одно – отправить бот навстречу крейсеру и уповать на то, что имперцы не примут его за какую-нибудь особо навороченную ракету или торпеду – как бы я не ненавидел имперцев, но я не простил бы себе гибель этих имперских десантников, которые, в принципе, не сделали мне ничего плохого.
Заперев Дикса в одной из свободных кают, я буквально через минуту поднялся на мостик.
– Бот ушёл, мой капитан! – бодро отрапортовала мне Изабелла де Круа.
– Отлично, – ответил я, плюхаясь в своё кресло. – Ну и как там ведёт себя крейсер?
– Кажется, купился, – хмыкнула Максина. – А я-то считала, что мои коллеги не такие тупые.
– Может, они и не тупые, – вполголоса сказал Уилфред, – но, дело в том, что капитан имеет такую дурную привычку всё просчитывать на несколько ходов вперёд.
Тем временем, я, закончив расчёт курса до Земли, пристально следил за стремительным маневрированием имперского бота, который приближался к крейсеру. Мне очень повезло, что на крейсере ещё не успели нас заметить, так как в этом случае они не стали бы тратить энергию на перехват какого-то бота, а сосредоточили все свои силы на нас. Но, то ли боги глубокого космоса в этот день были благодатны к нам, то ли что-то ещё, но имперцы всю свою энергию направили именно на перехват бота. В положенное время «Синяя молния» разогналась и ушла в гиперпространство, чтобы выйти из него практически рядом с Землёй.
 
14. Патрульный должен умереть…
Центр Империи, столица Империи…
Палпатин, умываясь, увидел у себя под глазом приличных размеров «фонарь», которым наградил его вчера беглец. Конечно, любой другой человек не придал бы этому большого значения, но не Император.
– Срочно! Врача ко мне! ¬¬¬– разнеслось по дворцу.
Личный врач Императора не заставил себя долго ждать.
– Что-то случилось, мой Император? – спросил он.
– Вот, ¬– почти взвизгнул Император, показывая на свой фингал. – С этим можно что-нибудь сделать?
– Замаскировать, мой повелитель. Дело в том, что такие кровоподтёки обычно проходят сами через несколько дней.
– Меня не интересует, когда он пройдёт. Меня интересует, чтобы через час, когда я выйду выступать перед Сенатом, его не было видно!
– Так точно, мой Император.
Через два с половиной часа, сразу после заседания Имперского Сената, Палпатин созвал в своём кабинете малое закрытое заседание, на котором присутствовали: генерал Ван Дизель, генерал Цигель и личный биограф Императора, из рассекреченных записей которого и стало известно обо всём, что говорилось на этом заседании.
– ¬Итак, господа, я созвал вас, чтобы вы помогли мне решить одну проблему, ¬– начал Палпатин. – Как вы уже знаете, вчера здесь на Центр Империие, побывал капитан этой так называемой Космической полиции, Алексей Аряев, который совершил попытку освободить из нашего плена эту свою подругу – Изабеллу де Круа. Как вы уже знаете, эта попытка увенчалась успехом. И, как вы уже знаете при этой акции спасения, я лицом к лицу столкнулся с этим капитаном. Он меня чуть не убил! Это так работает моя служба безопасности? Какой-то вшивый повстанец проникает в мой дворец вместе с какими-то переодетыми десантниками, устраивает перестрелку на прилежащей площади, в результате которой мой прекрасный дворец нуждается в капитальном ремонте, а мои генералы в это время находятся неизвестно где! Как это понимать, господа хорошие? Я хочу, чтобы этот человек умер и умер самой страшной и жестокой смертью, какую вы только сможете придумать.
– Мой Император, – начал Цигель. – Как глава отдела спецопераций, я могу предложить устроить покушение.
– Полгода назад ты его уже устраивал, – грубо перебил его Дизель.
– И чем оно кончилось? – спросил Палпатин.
– Его агент, Дана, не только не смогла убрать капитана, но и перешла на его сторону!
– А что сможете предложить Вы, Дизель?
– Устроить казнь в прямом эфире. Знаете, у нас есть такое шоу «Приговорённый к смерти», в котором охотники идут по следу жертвы и устраивают её казнь в прямом эфире?
– Знаю. Мы же таким образом расправляемся с диссидентами. Но, как Вы сможете обеспечить этот прямой эфир с территории противника?
– Будьте спокойны, мой Император. В наших лабораториях уже закончены разработки новейшего видеопередатчика, оснащённого интегрированным гиперпередатчиком. Мы будем получать картинку в полностью интерактивном режиме.
– Хорошо, только отправьте с этими охотниками кого-нибудь из моей личной охраны. Он всё-таки Джедай. Так будет проще с ним справиться…
…Планета Земля, город Пенза.
Я проснулся не в самом лучшем расположении духа – день за окном был пасмурным, осенним. Моросил мелкий противный дождь, а такая погода нагоняет сон хлеще люминала. Пересилив себя, я встал с кровати, 50 раз отжался от пола на кулаках, потом, вытянув из ножен, висящих на ковре, катану, проделал полную кату – упражняться дома я предпочитал со старинным самурайским мечом – с ним был меньше риск испортить обстановку в квартире. Также выполнив остальные упражнения по совершенствованию навыков владения Силой, я принял душ и отправился завтракать.
Естественно, что идти куда-то в такую погоду было бы полным безумием, но и дома у меня никаких особенных дел не было. Именно поэтому я и решил заглянуть в гости к Изабелле де Круа – всё-таки, мне очень нравилась эта девушка, и я инстинктивно хотел проводить с ней всё больше и больше времени. Я пронесся вихрем по квартире, одеваясь. В результате, я надел джинсы, любимую рубашку, ботинки, и, повесив на пояс свой меч, набросил на себя куртку-дождевик и вышел из квартиры. Около подъезда, как и всегда, пока я был на Земле, стоял мой «Хаммер». Забравшись в него, я расстегнул довольно-таки неудобный дождевик и поехал в военный городок, где и жила Изабелла де Круа.
Моя любимая была дома. Одевшись в длинный махровый банный халат, как я подозревал, прямо на голое тело, она сидела с ногами на диване и читала «Дверь в лето» Роберта Хайнлайна.
– Привет, командир, – сказала моя любимая, когда я вошёл в гостиную. – Рада тебя видеть.
– Взаимно, – ответил я. – Как отдыхается?
– Ничего. Путная книга. Не читал?
– Читал. Хорошая. Я вообще этого автора уважаю. Как дела с отпуском?
– Да так, помаленьку. Какой отпуск в такую погоду? Аж из постели вылезать неохота. Я только сейчас встала и душ приняла. А ты как?
– Да, в принципе, такая же фигня. Делать ничего неохота, из дома тоже выходить неохота…
– Точно. Если честно, то даже читать скучно, хоть книга и интересная.
– А что Интернет?
– Да, тоска зелёная. В чатах говорят либо про игры, либо про секс, а мне ни то ни другое не интересно…
– Ну, про игры ты так зря. В симуляторы ведь играешь…
– Так там про какую-то «Контру» всё больше говорят…
– А, знаю такую. Лажа полная.
– Ты, кстати, садись, чего стоять-то…
Я вдруг обнаружил, что с тех пор, как поздоровался с Изабеллой де Круа, всё стою на пороге её гостиной. Всё-таки, Изабелла де Круа нравилась мне очень сильно, раз я так сильно на неё реагировал.
– Да, разумеется, – смущённо произнёс я, снимая ботинки, проходя в комнату и садясь рядом с Изабеллой де Круа на диван.
– Ну, а как дела у наших гостей? ; спросила Изабелла де Круа.
– Да так, ; уклончиво ответил я. ; Дикса до сих пор трясут разведчики. Он теперь жалеет даже о том, что вообще родился на свет.
– А Максина?
– А что Максина?
– Ну, я же видела, как она на тебя смотрела…
– О Боже! Я думал, тебя что-то важное интересует, а ты про это…
– Я же женщина! Мне это важно. Колись, было ли у тебя хоть что-нибудь с этой белобрысой кошкой? Она почему-то сказала мне перед самой посадкой на наш космодром, что считает тебя настоящим рыцарем. Не подскажешь, с какой это радости?
– А разве ты меня им не считаешь?
– Тут дело не в этом. Постарайся не увиливать от ответов.
– Ну, ладно. Дело в том, что я, в отличие от Дикса, повёл себя с ней по-человечески. Когда мы с Питерсоном ворвались в кубрик, захватывая этот бот, то Дикс с ней… гм… занимался любовью. Другой бы, будучи, на моём месте, непременно бы этим воспользовался…
– А почему ты не смог?
– Да потому, что я люблю тебя!
– Но, ведь ты же знаешь, что я не могу… пока…
– А мне пока спешить некуда. Мне хватает твоего общества, ведь, когда любишь кого-то по-настоящему, то не так уж и важно, хороша ли твоя любимая в постели.
– То есть, ты ещё ни с кем не был? Я не ошибаюсь?
– Точно. Я же сказал, что готов подождать, пока этого захочешь ты.
– Слушай, а, может, прокатимся?
– Ты же только сейчас говорила, что не хочешь никуда выходить…
– Я передумала. Давай съездим куда-нибудь. На крайняк, просто по пицце съедим.
– Ну, ладно, поехали…
– Сейчас, я переоденусь…
Выйти я не успел, отворачиваться было поздно, да и не мог я отвернуться ; меня как заклинило, и я продолжал смотреть на то, как моя любимая сбросила свой халат, позволив ему свободно упасть на пол. Я сглотнул. Обнажённая, Изабелла де Круа, совершенно спокойно подошла к шкафу, вытащила из него комплект нижнего белья и спокойно стала одеваться, начиная с кружевных «стрингов» белого цвета. Я, как заворожённый, продолжал смотреть на эту «Мисс Совершенство». Да, конечно, кто-то счёл бы меня извращенцем за мои действия, но это было не так, ведь я любил Изабеллу де Круа. Просто я до сих пор был в таком возрасте, когда на обнажённое женское тело реагируешь именно так.
После «стрингов» пришёл черёд лифчика. Изабелла де Круа набросила бретельки на плечи, подошла ко мне и сказала:
– Застегни, пожалуйста.
Беда только вот в том, что просьба её осталась без ответа, ибо глаза мои закатились, и я капитально потерял сознание.
Очнулся я оттого, что Изабелла де Круа пшикала мне в лицо водой из пульверизатора.
– Ты что, командир? ; встревоженно спросила меня девушка.
– Да так…
– Ты же раньше видел меня без одежды. В чём дело?
– Но, тогда я не прикасался к тебе…
– Да ты ведь вроде, и сейчас не прикоснулся…
– Да, но ты попросила…
– О, Боже, Алекс, сколько тебе лет?
– Как ; сколько? 20, как и тебе…
– Но, я в отличие от тебя не настолько стеснительна…
– Ладно, я и сам не знаю, что это вдруг на меня нашло. Если ты готова, то можно ехать…
И мы вместе вышли из домика Изабеллы де Круа. Я, как обычно, уселся за руль. Машина рванулась вперёд с такой скоростью, что нас практически размазало по креслам. «Хаммер» лихо катил по улицам нашего города к ближайшей пиццерии, где мы намеревались слегка подкрепиться. Съев по пицце с грибами и анчоусами, мы решили зайти в кино, на фильм про секретного агента под названием «XXX». Ели честно, то фильм был не самый умный и не самый интересный. Если честно, то единственное, что мне понравилось в этом фильме, это то, что голова Изабеллы де Круа весь фильм лежала на моём плече. После фильма мы немного погуляли по набережной реки Суры, а потом, ближе к вечеру, я предложил Изабелле де Круа побывать на гонках так называемых «стритрейсеров» ; уличных автогонщиков. Гонки проходили за городом, на полосе аэродрома, так как там было хорошее ровное покрытие и много места для манёвров. Если честно, эти гонки, разумеется, не совсем заслуживали громкого названия «Underground», как их назвали сами участники, так как «Underground», насколько я помню, это гонки без правил в ночное время суток, а эти парни могли гоняться, когда им заблагорассудится. Так что, единственное, что роднило этих гонщиков с настоящими стритрейсерами, это наличие виниловых рисунков на машинах и разного рода примочки к двигателям, вроде знаменитой закиси азота.
Но, всё равно, гонки были замечательные. Круче всех выступал какой-то парень по кличке «Чёрт», который ездил на какой-то «Копейке», выпущенной, судя по виду, ещё до моего рождения, но, «бегала» тачка очень даже резво. В перерыве между заездами я подошёл к его машине, когда зрителям можно было смотреть, что у кого под капотом. Я, конечно, в машинах разбираюсь не очень хорошо, но даже мне было ясно, что своего у этой машины практически ничего не осталось, только кузов, разве что.
После третьего заезда объявили, что теперь сможет участвовать кто захочет. Изабелла де Круа очень загадочно посмотрела на меня.
– И чего сейчас хочет Ваше Величество? ; самым шутливым тоном спросил я.
– Выступи для меня в этом заезде, ; невинным тоном сказала Изабелла де Круа.
– Ты сама понимаешь, что ты сейчас сказала? Я же не гонщик!
– Но, ведь ты же неплохой пилот, и я в тебя верю!
– А если я разобьюсь? ; спросил я.
– Не смеши меня! Ведь этот твой «Хаммер» разбить практически невозможно. Машина покрыта космической бронёй, а ты туда же ; «разобьюсь». Мужчина ты или кто?
– Мужчина, ; сказал я, садясь за руль.
– Ну, вот и хорошо, ; сказала Изабелла де Круа, устраиваясь на трибуне поудобнее.
Я вырулил на стартовую позицию. Слева и справа от меня стояли две «Тойоты», обе разукрашенные винилом. На багажниках у обеих были установлены задние спойлеры, а из трубы у одной из них время от времени даже вырывалось пламя, когда гонщик, желая повыпендриваться, включал дожигание топлива. Четвёртая машина-участник была скрыта, так что я видел её лишь мельком, когда выезжал на старт. Это, кажется, был «Фольксваген-Гольф», машина, которая неплохо чувствует себя как на простой дороге, так и на гоночной трассе. Конечно, было бы здорово сейчас всех обставить и прийти к финишу первым, но я прекрасно знал, что сие не просто затруднительно, а ещё и невозможно ; мой «Хаммер» всё-таки весил без малого три тонны, плюс броневое покрытие, а их машины были облегчены до предела. Правда, то, что мой «Хаммер» был покрыт космической бронёй, обещало моим соперникам немало неприятных сюрпризов ; от одного человека я слышал, что гонщики иногда таранят друг друга, чтобы только вырваться вперёд. Возможно, таранить «Гольф», «Тойоту» или «Копейку» и просто. Не знаю, не пробовал. А вот, хотел бы посмотреть на того, кто рискнёт «стукнуть» мой «Хаммер». Дело даже не в том, что он много стоит, а в том, что он всё-таки, сделан в армейском исполнении, и поэтому очень тяжёлый и прочный.
И вот, наконец-то, дали старт. Так же, как и мои соперники, я вдавил акселератор в пол, и «Хаммер» рванулся вперёд. Разумеется, мои соперники рванулись быстрее ; ещё и потому, что «Хаммер» ; машина не гоночная и вообще не спортивная. Это всего-навсего армейский вездеход, который максимум, можно использовать в ралли. Но, несмотря на то, что мои соперники стартовали быстрее меня, никто из них не был Джедаем. Обе «Тойоты» умудрились столкнуться, загородив дорогу, и в них воткнулся «Гольф». Пока эта компания пыталась разъехаться, я переключился на пониженную передачу и нагло растолкал эту кучу малу. Обиженные гонщики принялись давить на клаксоны и страшно материться. Но ; уже за моей спиной. Я же, тем временем, переключился на более высокую передачу и начал набирать скорость. В зеркале заднего вида было прекрасно видно, что одна «Тойота» выбыла из гонки капитально, а вторая вместе с «Гольфом» твёрдо решили догнать меня. Я прекрасно понимал, что три заявленных круга мне не продержаться, но, тем не менее, мне надо было хотя бы показать, на что я способен, как гонщик. Правда, эта задача уже была мной выполнена. Осталось только держать марку хотя бы ещё полтора круга. И я показал. Дело ведь, ещё было в том, что мой «Хаммер» не был серийной моделью, на которой стоял только обычный турбодизель. На моей машине был установлен ускоритель производства компании «Galactic Military Technics», способный разгонять мой вездеход до 250 км/ч вместо стандартных 150. Так что, когда я вдавил акселератор в пол кабины, машина снова рванулась вперёд, разгоняя все свои 3 тонны. Конечно, 3 тонны долго разгоняются, но зато после этого их очень трудно остановить. Правда, существовала некоторая опасность, что я мог насмерть разбить кого-нибудь из своих соперников, но, так как это всё-таки были гонки без правил, то они сами знали, на что идут. Не буду описывать, чем закончилась эта безумная гонка, скажу только, что меня практически на последних  метра чуть не обошёл «Гольф». Ему это не удалось лишь потому, что я вовремя успел немного притормозить и этот несчастный «Фольксваген» красиво вмазался в мой задний бампер. После того, как я пересёк финишную черту, гонка была завершена. Я выехал с трассы и красиво подрулил прямо к Изабелле де Круа.
– Ну, теперь ты мной довольна? ; спросил я.
– Да, я в принципе, всегда тобой довольна,  ; ответила мне девушка.
– Тогда поехали отсюда, ; сказал я.
– Но, ещё совсем рано, ; запротестовала Изабелла де Круа.
– Ага, рано, всего 10 вечера. Пока доедем до тебя, и все 11 будут, а мне ещё и домой возвращаться…
– Заночуй у меня, если хочешь…
– Ладно, посмотрим…
Когда мы приехали к Изабелле де Круа, девушка, привставав на цыпочки, нежно поцеловала меня в губы, сказав потом:
– Ну, ты и крутой. Так пройти гонку, да ещё и на машине, не предназначенной для этого… Теперь я понимаю, почему ты так нравишься девушкам… Скажи мне честно, у тебя с этой Шейенн точно ничего не было?
– Нет.
– Честно?
– Да честно, честно … А что?
– Капитан, обещай мне одну вещь. Всего одну. До окончания этой чёртовой войны, ты не прикасаешься ни к одной женщине. Тогда я буду твоей.
– Тогда и ты пообещай мне одну вещь ; до окончания войны к тебе тоже не прикоснётся ни один мужчина. Идёт?
– Да. А ты точно думаешь, что война скоро кончится? ; с притворным ужасом спросила Изабелла де Круа.
– Естественно. А иначе, нам будет очень и очень тяжело…
– Юморист…
– А, если серьёзно, то я сделаю всё, что в моих силах, чтобы закончить эту войну как можно быстрее.
– Только, не рискуй жизнью, ладно? И я, кстати, тоже сделаю, всё, что от меня зависит, чтобы быстрее закончить эту проклятую войну…
– Так я еду домой или остаюсь? Ты чего хотела бы?
– Оставайся, что тебе дома-то делать?
Собственно, Изабелла де Круа был права ; дома мне сейчас делать было ровным счётом нечего…  Там всё было нормально, ведь я, решив пожить отдельно от отца, отправил его в гости на Марс, к той леди-капитану «Гладиатора». Сейчас у этой вполне милой дамы как раз был небольшой отпуск, так что я решил, что они неплохо смогут провести его вместе. Просто, в связи с тем, что моя мама не так давно умерла ; несмотря на наш космический век, некоторые болезни победить пока не в силах даже Галактический Центр, а про Империю я и вообще молчу ; к моему отцу, якобы, для утешения стали клеиться разного рода старые знакомые, и не все из них хорошо относились ко мне. В принципе, я их понимал ; а как ещё можно относиться к совершенно чужому человеку, который ещё и непохож на остальных? В средние века, например, если человек показывал, что у него есть какие-нибудь необычные способности, его могли совершенно спокойно сжечь, как колдуна или ведьму. Но, когда эти люди начинали меня «строить» или пытаться указывать мне моё место, я начинал выходить из себя и довольно грубо указывал им на дверь. А леди Уиллимс (как звали капитана «Гладиатора») не только оказалась неплохим человеком, она ещё относилась к нашей «касте». Я знал, что человек, который так же предан космосу и войне с Империей, как и я, предать не способен.
– А мне тут душ принять можно? ; спросил я.
– Ну, это, в зависимости от твоего поведения, ; ответила девушка.
– Это как? ; не понял я.
– Ну, как попросишь…
– А-а! Тогда, Ваше Величество, могу ли я воспользоваться Вашей душевой кабиной?
– Разумеется, Алексей. Не надо так высокопарно, а?
– Ну, хорошо. А как надо?
– Ну, не знаю, например, что-нибудь типа: «У тебя можно душ принять?»
– Хорошо. Можно у тебя душ принять?
– Разумеется, ; ответила Изабелла де Круа.
– Тогда отвернись. Раздеваюсь.
– Что я ; без одежды тебя не видела?
– Ну, отвернись, пожалуйста…
– Ладно.
Через минуту я, совершенно голый, внаглую плескался в душевой кабине Изабеллы де Круа. Да, душ ; это здорово. Наверное, из всех ощущений, которые я успел испытать к 19 годам, душ после тяжёлого дня ; это самое приятное. Конечно, мне говорили о занятиях, ощущения от которых намного приятнее, чем от простого душа, но о сексе я пока не думал, а некоторые ; просто-напросто противозаконны. Так что, на мой взгляд ; душ ; Forever!
– Капитан, тебе спинку не потереть? ; раздался знакомый голос.
С закрытыми глазами я развернулся, попал головой по подставке для шампуня, открыл глаза, в которые немедленно попала пена, и, лишь тщательно промыв глаза, я увидел Изабеллу де Круа, которая смотрела на меня, покатываясь от смеха.
– Очень смешно! ; сказал я, потирая будущую шишку. ; И что ты здесь делаешь? Мы же договорились…
– Да так, просто интересно, чем ты здесь занимаешься…
– Наверное, душ принимаю, ; сказал я.
– И больше ничего?
Я закатил глаза и сказал:
– О Боже! Такие вещи меня совершенно не интересуют.
– Какие «такие»? ; шутливым тоном спросила меня Изабелла де Круа.
– О которых ты сейчас подумала, маленькая развратница, ; игриво сказал я. ; Неприличные.
– Почему это я ; маленькая? ; спросила Изабелла де Круа. ; Я биологически всего на полгода младше тебя…
– Хорошо, но смотреть на меня не надо. Я смущаюсь…
– Хорошо, любимый…
Я закончил душ, переоделся в чистое и вернулся в комнату. Перед тем, как лечь спать, следовало только проверить свой почтовый ящик, с чем никаких проблем не было ; так же, как и я, Изабелла де Круа имела подключение к Межпланетной Сети. Я плюхнулся в компьютерное кресло Изабеллы де Круа, запуская её машину. На роскошном 19-дюймовом мониторе появилась заставка «Windows XP», столь любимой нами за удобство работы и красоту оформления. Войдя в почтовую программу, я запустил проверку почты. Оказалось, что в ящике всего одно сообщение, и то пришло оно с вражеской стороны. Прекрасно понимая, что это не уведомление о безоговорочной капитуляции Империи, я всё же открыл его. На мониторе высветилось: «Сегодня, 10 октября 1999 года, по Земному календарю, Судом Великой Империи Вы, капитан мятежного флота, Аряев Алексей Олегович, были заочно приговорены к смертной казни. Приговор будет приведён в исполнение 10 декабря 1999 года, в прямом эфире Имперского информационного канала». Подписано послание было «Шоу «Приговорённый к смерти»». Дальше шли прилагаемые копии всех документов и протоколов суда.
«Ох и ни фига себе!» ; подумал я. ; «Вот и доигрался в Закон. И что теперь делать?»
– Капитан, ты спать идёшь? ; спросила меня Изабелла де Круа.
– Да, разумеется, ; ответил я, медленно выключая компьютер, чтобы хоть немного подумать на тему своего нелёгкого будущего. Имперских штурмовиков я как-то не очень боялся ; класс у этих парней был не тот, а вот, наёмных убийц я побаивался ; в том случае без малого годичной давности с Даной, мне просто повело. Теперь могло и не повезти…
– Капитан, я жду! ; донёсся до меня полный нетерпения голос моей любимой.
– Иду! ; отозвался я. Вот и ещё один человек, оказывая давление на которого, имперцы могут оказать давление на меня. Нет, мне это решительно не нравилось. Но, решать это мне придётся утром, хорошенько выспавшись…
Я прошёл в спальню. Разумеется, кровать у Изабеллы де Круа была всего одна, и постелила она на двоих. Я понимал, что номер с диваном не прокатит, но, так как мы с ней прекрасно договорились насчёт отношений до окончания войны, то можно было спать совершенно спокойно, тем более, отопление ещё не включили, а в комнате было не так тепло, чтобы спать без ничего. Вот только, мы, русские, несмотря на наш климат, спать в пижаме, были не приучены.
Я сбросил с себя халат, оставшись в одних трусах и майке. После этого я выдохнул, как перед прыжком с парашютом и нырнул под одеяло, под тёплый бок Изабеллы де Круа. Мы с девушкой поцеловались перед сном, а потом я закрыл глаза и приказал себе заснуть. Как всегда, это у меня получилось.
Я проспал одним махом до 10 часов. Я проспал бы и дольше, если бы не Изабелла де Круа, которой надоело наблюдать, как я дрыхну без задних ног. Естественно, что поливать меня водой ей было неохота ; всё-таки, это была и её постель тоже. Она сделала проще ; я вечером, как обычно, положил свой телефон рядом с изголовьем кровати, оставив его включённым. Изабелла де Круа, недолго думая, набрала на своём телефоне мой номер. Мой аппарат издал такую душераздирающую трель, что и покойник вскочил бы. Я, разумеется, покойником не был и поэтому вскочил только так…
– Проснись и пой! ; радостно воскликнула Изабелла де Круа.
– Заткнись и спи, ; чуть не вырвалось у  меня, но я вовремя прикусил язык. ; Зачем шумишь? На нас что ; напали?
– Да нет, просто сегодня утро такое красивое…
– Дай приговорённому к смерти хоть отоспаться напоследок…
– Как ; приговорённому? ; и я понял, что нечаянно сказал не то.
– Да так, ; ответил я, решив рассказать всё сразу. ; Империя вчера вынесла мне смертный приговор.
– Ты меня что ; разыгрываешь? ; спросила девушка.
– Включи свой компьютер и посмотри сама. Тогда увидишь, как я тебя разыгрываю, ; совсем убитым голосом произнёс я.
Изабелла де Круа включила машину. Посмотрела принятую почту, присвистнула и сказала:
– Ну и ни фига себе! И что ты думаешь делать?
– А это мы сейчас и обсудим. Звони Уилфреду. Пусть едет сюда, на военный совет…
Мой товарищ прибыл очень быстро ; он жил буквально в соседнем коттедже. Несмотря на это, я уже успел привести себя в порядок и выглядел, как и было положено российскому офицеру ; строгим, бодрым и подтянутым. Со стороны всё выглядело так, как будто ничего не произошло.
– И что же случилось? ; спросил Уилфред.
– Прочти почту, и скажи, что ты об этом думаешь.
Далее всё повторилось, как и с Изабеллой де Круа полчаса назад, включая и фразу про розыгрыш. Я честно повторил, что до таких розыгрышей ещё не опустился, даже несмотря на специфику нашей работы.
– И что мы будем делать? ; спросила Изабелла де Круа.
– Ну, в городе оставаться нельзя ; я этих охотников не знаю, а пальбу они реально устроить могут. Жертвы нам не нужны.
– А, если укрыться на базе? ; спросила Изабелла де Круа. ; Здесь же свои, должны защитить…
– Тогда имперцы могут подумать, что мы ; слабаки, которые воевать не умеют… Надо дать им бой. Причём, такой бой, чтоб им мало не показалось…
– Твоё предложение, капитан? ; сказала Изабелла де Круа.
– Я думаю, что из города надо валить. Засядем для начала где-нибудь в области, потом узнаем, кто прибыл и в каком количестве, а там видно будет.
– И где ты намереваешься от них спрятаться? ; спросила Изабелла де Круа.
– Не спрятаться, а засесть на время. И это ; моя головная боль. Есть тут у меня одно место на примете…
 
15. Борьба за жизнь.
Ноябрь пролетел в приготовлениях к встрече «гостей». Я решил устроить им такой сюрприз, чтобы им мало не показалось. Первым делом надо было выбить Охотников из колеи, чтобы потом было проще сражаться с деморализованным противником. Чтобы выяснить всё о наших гостях, я вспомнил все свои связи и с головой нырнул в тот ящик своего стола, где лежали все визитки, адреса и телефоны, необходимые мне. Примерно через минуту я уже набирал нужный мне номер…
– Здравствуйте, могу я услышать Джека?
– Это я. С кем имею честь?
– Помните, Вы поспорили на прошлом конгрессе офицеров силовых ведомств с одним русским? Вы ещё обещали помочь ему, если дело зайдёт о пассажирах транспортников?
– А, это Вы, Алексей?
– Точно. Меня интересует следующее…
… Двое Охотников в компании одного Ситха (парня по имени Дарт Кукс) сидели в каюте первого класса лайнера «Удача». При этом, все трое увлечённо изучали информацию о районе действий ; планете Земля.
– Вот это да! ; воскликнул Младший Охотник Жако Другс. ; у них, оказывается, популярен способ зарабатывания денег через азартные игры! Ух, разбогатеем…
– Ничего особенного, ; рассудительно сказал Старший Охотник Хог Поган. ; Они же всё-таки, относятся к цивилизованным существам. Ты в этих играх быстро разобраться сможешь?
– И вы всерьёз думаете подзаработать таким образом? ; презрительно бросил Кукс.
– А что такого? ; отозвался Жако.
– Парни, да вы ещё глупее, чем я думал. Так деньги не зарабатывают. Вы потеряете больше, чем выиграли.
– А как зарабатывают?
– Ну, например, при помощи Силы. Я помогу вам…
Дарт Кукс был в меру наглым и амбициозным молодым человеком примерно 23 стандартных имперских лет. Сам он себя считал в меру жестоким и образованным. Будучи гетеросексуальным, считал себя неотразимым для женщин (правда, они с ним в этой оценке не соглашались). Самоуверенность Кукса подпитывалась ещё и тем, что его наставником по Силе был сам (!) Дарт Вейдер. Однажды, после тренировочного спарринга на мечах, Вейдер сказал своему падавану:
– Молодец! Далеко пойдёшь… ; но про себя добавил: ; Если раньше не нарвёшься. И помочь тут тебе я не в силах. Глупость, к сожалению, неизлечима…
Вейдер сказал так потому, что он один из всех Ситхов понимал, что Кукс ненавидит всех и вся. Он даже любовниц своих ненавидел, из-за чего бедные девушки после общения с ним оставались все в слезах. Насколько Вейдеру было известно, больше никто из Ситхов так себя не вёл. А известно Вейдеру было многое. Очень многое…
Не надо думать, что раз мы сражались против Ситхов и Империи в целом, то все Ситхи был недалёкими и тупыми. Это далеко не так. Среди Ситхов тоже встречались нормальные воины. Тот же Вейдер, например, так и не смог убить Изабеллу де Круа, хотя и имел на это полное право. Просто, дело в том, что начальство Вейдера в лице Императора а Палпатина было ослеплено властью и желанием как можно скорее подавить восстание. Палпатин не понимал, что его меры по поддержанию порядка в космосе были не просто бесчеловечными, а жестокими. Он старался лишь для того, чтобы обеспечить комфортное существование себе и своим прихлебателям из группировки Ситхов. На взгляд современных историков, изучающих ту войну, пожалуй, единственным Наставником-Ситхом, проявлявшим дальновидность в своих поступках, был, пожалуй, только Дарт Вейдер, считавшийся противником излишнего насилия. Именно поэтому Император и ненавидел так сильно своего бывшего падавана. Правда, он Вейдера ещё и боялся ; он знал, что Вейдер в состоянии уничтожить своего бывшего Наставника.
От компании, в которую попал императорский телохранитель Дарт Кукс, его просто-напросто тошнило. Обладая по сравнению с Охотниками более высоким уровнем IQ, он презирал этих недалёких (с его точки зрения) людей. Если честно, то Кукс презирал всех, считая и своего Наставника Дарта Вейдера. Он был искренне уверен в том, что он ; самый умный, сильный, быстрый и вообще ; самый-самый. Вот такие люди и летели на Землю ; убивать меня…
Путешествие подходило к концу. «Удача» замерла на геостационарной орбите Земли, и трое убийц, прихватив свои саквояжи (в которых было много того, что провозить запрещено), отправились к шаттлу, который должен был доставить их в Москву.
– Кукс, ты нас на таможне прикроешь, если что? ; спросил Жако.
– Разумеется, ; ответил Ситх.
У Кукса багажа было немного. А запрещённого к ввозу без специального разрешения ; только его меч. Разумеется, что разрешение у него было, но выданное Ситху, а здесь, на Земле, которая поддерживала Галактический Центр, Ситхов не жаловали, так что приходилось работать под прикрытием.
Под действием маневровых двигателей шаттл вошёл в атмосферу Земли, и, пробив через минуту облачный слой, устремился к столице России ; Москве.
– Слушай, Хог, ты когда-нибудь видел столько снега? ; спросил Жако.
– Видел. У себя на Центр Империи, когда бывал на горнолыжных курортах.
– Там, внизу, сейчас холодно, наверное…
– А про комбинезоны с подогревом ты, конечно, забыл…
– Да нет, я не об этом. Мне интересно, как там они выдерживают…
– А-а-а! Да, ну их в баню. Отказаться от всех благ цивилизации ради какого-то там восстания. Они же фактически дикари! У них даже кораблей своих почти нет…
В этом месте Хогу пришлось прерваться, так как их шаттл проходил над одним из военных космодромов. В тот самый момент средний патрульный крейсер как раз отстыковался от  систем наземного обеспечения и медленно поднялся в воздух.
– Всё равно, против «Звёздных Разрушителей» им не выстоять, ; сказал Хог.
Шаттл совершил мягкую посадку в космопорте «Шереметьево-3». Как всегда, пилоты подрулили вплотную к терминалу, чтобы пассажирам не пришлось испытывать на себе действие одной из русских достопримечательностей ; мороза. Дело в том, что система подачи «рукава» вплотную к борту корабля, поставленная, кстати, имперцами, вышла из строя практически в первый же год эксплуатации, так как не была приспособлена к русским морозам. От всего «рукава» остался довольно-таки куцый кусочек, для стыковки с которым пилотам и приходилось становиться ассами. Как только терминал принял челнок в свои объятия, пассажирам было разрешено пройти к выходу из шаттла. Имперцы, вместе с остальными пассажирами, встали со своих кресел и направились на таможенный контроль.
Кукс уже приготовился было воздействовать на таможенников по принципу «Сила влияет на слабый ум», но ему не пришлось этого делать ; офицер таможни, лучезарно улыбнувшись, поставила крестики на чемоданах, в которые были упакованы разобранные бластеры и прочее вооружение, после чего сделала рукой жест ; проходите. Кукс, со своим обычным высокомерием, решил списать это на недоразвитость землян. Охотники же и вовсе ничего не заметили.
Настоящие странности начались, когда на выходе из зоны досмотра не сработал металлодетектор. Он должен был сработать, а Кукс должен был своим воздействием заглушись его. Вот только, прибор не сработал. То есть, он был, конечно, включен, но пропустил имперцев совершенно спокойно. Куксу пришло в голову только одно ; у этих «примитивов» ничего не работает.
Немного отдохнув с дороги в комнате отдыха, имперцы забронировали по телефону три билета на «Суру». Так как монорельс отходил лишь вечером, Охотники оставались в комнате до самой своей отправки на вокзал. Вечером же, в 19-00, монорельс «Сура» отошёл от Казанского вокзала в Пензу. Охота началась. Вот только, кто был охотником, а кто ; жертвой? Это было ещё неизвестно…
В лесу под Пензой стоял небольшой уютный охотничий домик. Несмотря на то, что он был рассчитан на двоих, мы умудрились с комфортом разместиться там вчетвером. Конечно, у Мэрфи проблем было меньше всех ; ну, какие, скажите на милость могут быть проблемы у киборга? А, вот у нас с Уилфредом и Изабеллой до Круа кое-какие проблемы возникали… Всё-таки, когда на ограниченной площади собираются два парня и одна девушка, это создаёт определённые трудности. Конечно, мы с Изабеллой де Круа оставались верными нашему обещанию, но как быть, например, со сном, если кровать в доме всего одна? Ну, тут мы выкрутились очень просто ; девушка не смогла возразить двум парням, которые изо всех сил намеревались уступить ей кровать, чтобы без проблем спать на полу, в спальниках.
Домик лишь с виду был старинным. Конечно, мы использовали в качестве системы отопления огромную русскую печь, но, это было скорее данью традиции. Водоснабжение ; артезианская скважина, источник ГВС и электричества ; портативный термоядерный реактор, ну и самодельная, но очень эффективная система канализации. Жить можно, на мой взгляд…
В мои планы входило заманить Охотников в этот лес и честно разобраться с ними. Честно ; как меня этому учили. Теперь мы были готовы к встрече гостей. Готовы, как никогда. Естественно, что у нас с собой были наши мечи. Алекс постоянно дорабатывал свою модернизированную противотанковую винтовку, а я прихватил из арсенала «Синей молнии» мобильную систему противовоздушной обороны. Теперь эта система надёжно прикрывала район нашего проживания от любой угрозы с воздуха. Теперь нам оставалось лишь ждать, пока Охотники выйдут на мой след ; я приготовил им пару сюрпризов, надеюсь, что неприятных…
… Имперцы без особых затруднений прибыли в Пензу, и, сами того не подозревая, остановились в той же гостинице, что и Дана полгода назад. В этом не было ничего удивительного ; просто с тех пор, как корпорация «Хилтон» купила гостиницу «Пенза», она стала лучшим отелем в городе. Единственным пятизвёздочным.
Жако, сбросив куртку и ботинки, развалился на огромной кровати, по площади напоминающей танкодром. Хог уселся в кресло, вытянув свои длинные ноги на середину комнаты. Кукс спокойно уселся в другое кресло, решив немного помедитировать. Но, сначала нужно было составить план действий на будущее.
– Итак, джентльмены, каковы будут наши следующие действия?
– Сначала немного привыкаем в городе, а завтра идём на разведку и рекогносцировку, ; отозвался Хог. А что?
– Да, не нравится мне что-то, как всё проходит. Вроде бы всё нормально, но Сила подсказывает мне, что что-то не так…
Раздался стук в дверь. Мгновенно на дверь оказались направлены три бластера,  а потом Кукс спросил:
– Кто там?
– У меня сообщение для господ, прибывших утром на «Суре», и прилетевших на лайнере «Удача».
Имперцы переглянулись ; ясно, что никакого сообщения ни от кого на этой планете они не ждали. Кукс засунул бластер за ремень брюк сзади и приоткрыл дверь. На пороге стоял коридорный.
– Что за послание? ; спросил Кукс.
– Не могу знать, сэр! Оно пришло две недели назад с точным указанием когда, куда и кому доставить.
– Давай послание сюда, ; грубо сказал Кукс.
– Распишитесь, сэр.
Кукс поставил свою подпись, получив конверт с символикой «Хилтон-Пенза». Коридорный ушёл. Имперцы заперли дверь, и, расслабившись, окружили Кукса, вставшего с конвертом около письменного стола.
– Ну, же, открывай, ; нетерпеливо сказал Жако.
– Погоди, там может быть опасность… ; попытался возразить Кукс.
– Да нет там никакой опасности, ; и, прежде, чем Кукс успел как-то отреагировать, Жако выхватил конверт у него из рук и вскрыл его ножом.
Кукс инстинктивно пригнулся, ожидая чего-то вроде взрыва. Естественно, что никакого взрыва не последовало. Конечно, я мог бы подложить в конверт что-нибудь убойно-маломощное, но мне это было не интересно…
Из конверта на стол выпала записка.
– Хм! Записка! ; произнёс Жако. ; Интересно, от кого…
– Известно, от кого, ; сказал Кукс. ; Ещё раз сделаешь хоть что-то без моего разрешения ; голову оторву. А теперь читай!
– Ну, хорошо…
Записка гласила:
«Уважаемые Охотники! Конечно, я с удовольствием засвидетельствовал бы Вам соё почтение лично, но на данный момент это не представляется возможным. Вы можете не искать меня в городе ; я покинул его, чтобы избежать потерь среди мирного населения. Встретимся с вами за городом. Дам вам несколько подсказок, чтобы смогли найти меня. Я уверен, что вы сможете без труда разгадать их, и наша встреча состоится примерно через 2-3 дня. Вот только, результат её может стать для вас… несколько необычным. Всего вам, имперские пни, хорошего! Капитан Алексей Аряев.
P.S. Возможно, вы захотите прослушать «Стол заказов» примерно в 14-00?»
Раздался странный не совсем приятный звук ; это  Кукс заскрежетал зубами.
– Он ещё издевается! ; воскликнул Жако, собираясь разорвать записку.
– Подожди, ; остановил его Кукс. ; Вот дождёмся встречи с ним, так я ему эту писульку засуну в глотку настолько далеко, что он ей подавится…
– А что такое «Стол заказов»? ; спросил Хог.
– Я не вполне уверен, но, похоже, что это ; какая-то радиопередача, ; сказал Кукс.
– Осталось лишь выяснить, что такое «радио»… ; в своей обычной саркастической манере сказал Жако.
– Устаревший, но эффективный на сверхмалых расстояниях способ передачи информации, основанный на распространении электромагнитных волн определённой частоты. Используется здесь для наземной связи и развлечений.
– Откуда знаешь? ; спросил Жако.
– Во время полёта сюда надо было не только ценами в борделях интересоваться… ; ответил Кукс.
– И что мы теперь будем делать? ; спросил Хог.
– Здесь же ясно написано ; слушать «Стол заказов». Придётся пока играть по его правилам. Иного выбора у нас всё равно пока нет…
Тем временем, коридорный, спустившись в холл, вытащил из кармана телефон и набрал номер.
… У меня заиграла мелодия вызова на телефоне. Я нажал на кнопку ответа и произнёс:
– Я слушаю.
– Докладываю ; задание выполнено.
– Замечательно. Большое спасибо.
– Не за что. Вам спасибо.
– Да ладно…
Разговор был завершён. Дело в том, что я в своё время сделал кое-что хорошее для этого коридорного. Дело было так…
У простого русского парня Василия Пенкина (не родственника известного певца) была невеста. Она не являлась жителем Земли, а жила на одной из планет Галактического Центра. Сам Вася учился в Пензенском Государственном Университете Космической Связи, подрабатывая при этом коридорным в «Хилтоне». Это была неплохая работа ; парню хватало денег на учёбу, квартплату и разного рода нужные мелочи. И вот, во время летних каникул, молодые люди решили встретиться. Девушка полетела на пассажирском лайнере на Землю. Всё было хорошо, пока после одного из прыжков лайнер не был перехвачен имперским крейсером. Имперцы оказались ребятами предприимчивыми и запросили выкуп за пассажиров и команду судна. На их несчастье, у лайнера была запланирована стыковка с одной из станций, чтобы дозаправиться и взять на борт новых пассажиров. Также, совершенно случайно, на станции задержался патрульный крейсер первого класса «Синяя молния». Действительно, совершенно случайно ; у нас обнаружилась мелкая неполадка в правом ускорителе заряженных частиц (турболазере), и я решил её исправить на месте, чтобы не пришлось заниматься этим в бою с имперскими крейсерами. Пока мы занимались ремонтом, ко мне подошёл начальник станции и сказал, что исчез один из космических лайнеров, который они сегодня ждали, и он спросил, не могли бы мы выйти на поиски. Я ответил, что мы заканчиваем примерно через полчаса и тогда выйдем куда угодно. Начальник станции согласился, и через полчаса наш крейсер, разогнавшись, понёсся к точке выхода лайнера из гиперпространства. Одним словом, имперцы получили свой «выкуп» в крупных и мелких купюрах. А невеста Василия была особенно благодарна мне и моим людям ещё и потому, что иначе её ожидала бы судьба любой женщины, захваченной врагом. Ну, а когда её жених узнал о том, кто спас его подругу, то предложил мне любые услуги. Я согласился, сказав, что иногда смогу просить его узнавать для меня кое-какую информацию о постояльцах «Пензы». Раньше я этим как-то не злоупотреблял, но теперь вот пришлось…
В 14-00 началась передача «Стол заказов» на «Русском Радио». Имперцы сидели, как на иголках, ожидая свою подсказку. Русская эстрада им не понравилась сразу, недаром её все так презрительно и называли ; попса. Имперцам было нужно лишь одно ; подсказка, а не эта музыка про какую-то «Джагу-Джагу». Ведь больше информацию про меня им было получать совершенно негде ; я не значился ни в одном телефонном справочнике, а всех, кто меня знал, пришлось переместить в безопасное место.
– А наше следующее поздравление, ; сказала ди-джей. ; Имеет очень необычного адресата ; оно адресовано «Братьям по разуму». Здесь даже есть необычный стишок:
 «Однажды, в студёную, зимнюю пору, в лесок я под Пензой случайно зашёл.
Под дубом конвертик  один я нашёл. В конверте том карта, точнее ; кусок.
И он вам подскажет, где денег мешок». Ну, и песня, естественно, звучит как раз в тему такому поздравлению ; из мультипликационного фильма «Остров Сокровищ»…
Из приёмника как раз запели заглавную тему из известного мультика, а Кукс спросил:
– Парни, вы всё поняли?
– Чего же тут непонятного? Надо идти в лес!
– Ха! Знать бы ещё, в какой…
Через полчаса на столе перед имперцами уже лежал атлас Пензенской области, и они старательно изучали все леса в округе. Через час лица у всех были изрядно вытянувшиеся и не особенно дружелюбными ; лесов под Пензой было очень и очень много.
Ещё через час все посетители отеля могли видеть, как к парадному входу подъехал оригинального типа экипаж на воздушной подушке. Это был вездеход на воздушной подушке класса «Вихрь», успешно использовавшийся в нашей стране спасателями и пограничниками. После того, как имперцы подошли к нему, из кабины выбрался водитель и стал объяснять им, как управлять машиной. Кукс довольно быстро освоился с управлением, после чего машина, лихо развернувшись на месте, унеслась в сторону Ахун.
Через час вездеход стоял на одной из полян в лесу, а имперцы проверяли свою готовность к выходу в лес. Экипированные меховыми унтами, одетые в тяжёлые меховые парки, Охотники были готовы к любым поворотам судьбы (как им казалось). Вскоре, проклиная судьбу, Императора и своё задание, имперцы лазили по глубоким сугробам, выискивая среди прочих деревьев дубы…
Тем временем, в нашей штаб-квартире…
…К деревянной стене кнопками была пришпилена фотография Императора всего обитаемого космоса а Палпатина (как он сам себя называл). Около трёх наших кресел стояли подставки, в которые я воткнул всё острое и металлическое, что только удалось найти в доме. Нетрудно было догадаться, что мы (я, Уилфред, Изабелла де Круа и Мерфи) делали со всеми этими ножами, вилками и отвёртками. Соревнуясь в меткости, мы аккуратно и профессионально переправляли весь этот металлолом в мишень. Нетрудно догадаться, что примерно через пятнадцать минут лицо Палпатина стало выглядеть, как у больного оспой (если, конечно я не ошибаюсь на этот счёт) ; мы довольно-таки хорошо его разукрасили. Броски у нас были великолепны ; нам помогала Сила, а Мерфи вообще не знал, что такое промах по случайности. Конечно, он мог «промазать», но лишь в том случае, когда ему это было выгодно.
В домике было тепло, и на нас был только тот необходимый минимум одежды, который диктовали нормы приличия. Разумеется, Изабелла де Круа, несмотря на наше с ней соглашение, вовсю провоцировала нас с Уилфредом своим вызывающе-сексуальным видом. Сейчас, когда на мне были только светлого цвета шорты и белая футболка на полразмера больше, девушка нарядилась в белую обтягивающую футболку, сквозь которую, несмотря на бюстгальтер, просвечивали соблазнительного вида соски, и бежевую юбку, которая, в отличие от моих шорт, была значительно выше коленей… Изабелла де Круа сидела на подлокотнике моего кресла, прислонившись спиной к моему плечу. Сейчас девушка как раз наклонилась за очередным ножом, и её юбка натянулась, на мгновение абрис трусиков. Я услышал, как девушка усмехнулась, ощутив мою реакцию.
Протянув вниз руку, я вытянул из поставки отвёртку, привычно размахнулся. Короткий свист, удар ; и на фотографии Палпатина стало одной дыркой больше. Собственно, если принять это развлечение за очередную тренировку, то, при встрече с нами, Палпатину не посчастливилось прожить и трёх секунд.
Вездеход имперских Охотников, район Засурья…
…Тем временем, озверевшие, усталые и потные Охотники выясняли отношения с Куксом. На это их натолкнуло следующее…
После часа «изыскательских работ», когда все трое уже изрядно намучились, Кукс сказал:
– Всё равно, он не хитрее меня!
– Ты это о чём? ; спросил Хог.
– Да, сейчас достану из багажника металлоискатель, и мы это его послание в два счёта отыщем…
После этой фразы в лицо Кукса немедленно уставились два ствола «E-11». Хоть Охотники и устали, но реакция у них по-прежнему оставалась на уровне… Разумеется, у Кукса реакция была не хуже, но против выстрела в упор, одной реакции маловато будет… Тут нужно ещё кое-что, а добраться до меча Ситх не мог ; парка мешала…
– И ты всё это время молчал? ; взревел Хог.
– А что такого-то?
– Да ничего. Просто мы тут, как два идиота, лазаем по этим сугробам, а у него, видите ли, лежит в багажнике металлоискатель, и мы об этом даже не подозреваем…
– Да ладно, парни…
– Нет, Хог, дай мне прижечь этого гада. Я не подписывался лазить тут, как лох…
– Да, фиг с ним, успокойся, Жако. Что с него взять-то? Но, если он ещё что-нибудь такое отмочит, то все его фокусы ему не помогут…
И, после того, как имперцы взяли в багажнике металлоискатель, поиски были продолжены. Им повезло практически сразу ; несмотря на то, что лес был изрядно загажен консервными банками и жестянками из-под пива, мой контейнер имперцы нашли аж с третьей попытки. Раскопав снег, Охотники осторожно извлекли свою находку и принесли её на борт вездехода. Это была герметичная жестянка из-под чая, на которой специальным маркером было написано: «Господам имперским убийцам».
Хог длинно выматерился на каком-то инопланетном диалекте, открыл жестянку и перевернул её над столом. На столик в салоне машины выпала очередная записка: «Надеюсь, парни, вам понравилось искать подсказку в лесу. Следующая ; на дне Суры. Шутка. А то ещё улетите с Земли, так и не дождавшись встречи со мной. Теперь серьёзно. Вторая подсказка ; у директора детского дома. Не пытайтесь забрать её силой ; из вас просто решето сделают. Я об этом позаботился. Попробуйте сделать для детского дома что-нибудь хорошее. Жду в гости». Ещё в ящике было указание, как найти этот детский дом.
– Я его урою, ; спокойно сказал Жако. ; Сначала отстрелю что-нибудь, а потом ; урою.
– Ладно, парни, планы потом будем строить, ; сказал Кукс. ; Сейчас на базе переоденемся, и погнали в детдом…
– Хорошо… ; согласился с Куксом Жако.
Имперцы устроились на сидениях, и вездеход резво помчался в город…
… Дом малютки был замечен имперцами довольно-таки быстро. Ситх Дарт Кукс без особых затруднений засёк две группы захвата из Мобильной Пехоты. Разумеется, если бы  Кукс был один, он попробовал взять здание штурмом. Разумеется, он бы погиб, так как один ; в поле не воин, какими бы суперспособностями он не обладал. Но, так как Кукс отвечал не только за свою жизнь, но ещё и за жизни обоих Охотников, он предпочёл действовать не грубой силой, а умом…
Здание снаружи выглядело каким-то унылым и обшарпанным, несмотря на то, что на фасаде красовался год его постройки ; 1995.
– Ну что, пошли что ли на разведку? ; спросил Кукс. ; Как говорится, вперёд, а там видно будет…
Когда имперцы подошли к зданию, охрана пропустила их без вопросов. Сдав оружие, имперцы прошли в холл. Навстречу им вышла директор детского дома.
– Здравствуйте, меня зовут Татьяна Ивановна. Мне говорили, что вы приедете, чтобы помочь нам. Следуйте за мной, пожалуйста…
– Разумеется, леди, ; ответил Кукс.
– Не надо так меня называть, я не благородного происхождения.
– Дело не в происхождении, просто это знак уважительного обращения…
Прогулка по детдому была страшной. При этом, имперцы даже не могли впоследствии точно объяснить, что же поразило их сильнее ; то, что они видели и не поняли, или тот общий дух безысходности, царивший в детдоме. Одна картина при этом особенно сильно врезалась им в память ; как дети в большой комнате сидят вокруг здоровенной банки с водой и вылавливают из неё большие очищенные луковицы, которые их заставляли есть «в целях профилактики гриппа и простудных заболеваний». С этим не шло ни в какое сравнение, например то, что в коридорах были повешены лампы низкой мощности «в связи с экономией энергии», да и те горели через одну, что создавало в помещении довольно-таки неприятный полумрак. К этому следует добавить холод, царивший во всём помещении, так как батареи, несмотря на декабрь, были холодными.
– И как же Вы, Татьяна Ивановна, дошли до жизни такой? ; поинтересовался Кукс.
– Это всё началось после того, как на выборах в Думу прошёл чиновник по имени Иван Захаров. Он там сейчас отвечает за социальные проекты, которые его совершенно не интересуют.
– А что его интересует? ; спросил Кукс.
– Только возможность набить собственный карман. После того, как он принял должность, месяц назад, нам срезали всё финансирование. Естественно, что этим нам создали условия, несовместимые с жизнью.
– А поговорить с ним по-хорошему Вы не пробовали?
– Да к нему на приём попасть практически невозможно…
– Если Вы не возражаете, то я бы попробовал…
– Заранее большое Вам спасибо, молодой человек…
На следующий день, чиновник Иван Захаров пришёл в свой кабинет в пензенском Белом Доме. Как обычно, он решил начать свой день с чашечки крепкого кофе, потом ; совещание с Главой администрации, ну а там уже и до обеда недалеко. Естественно, что приём посетителей из разного рода социальных учреждений в его планы совершенно не входил…
Дарт Кукс, совершенно неосведомлённый о таких делах, как чиновничий беспредел и самоуправство, но, зато прекрасно разбирающийся в пользовании Силой и общении с неугодными Императору людьми, привычно взлетел по внешней стене здания городской администрации. Естественно, что все окна в здании были закрыты и законопачены в связи с зимой. Вот только Ситх был опытнее, чем любой профессиональный диверсант до- и постконтактного периода. Он владел Силой, а больше ему ничего и не требовалось… По стене Кукс влез на крышу, а с неё без особых проблем проник на чердак. Дальнейшее было настолько для него просто, что об это даже не стоит рассказывать…
– К Вам какой-то молодой человек, Иван Петрович, ; сказала Захарову его секретарша.
– Подождёт, ; отозвался Захаров. ; Я, пока свой кофе не выпью, делами не занимаюсь. Так и передай ему…
Секретарша вышла из кабинета, а в следующую секунду дверь кабинета взорвалась красной молнией. На пороге стоял Дарт Кукс и в его руках красным светом пламенел его световой меч.
– Я вызову охрану! ; пискнул Захаров ; от страха за свою жизнь он даже потерял голос.
– Не вызовешь, ; спокойно ответил Кукс, и с его руки сорвался электрический разряд, который напрочь расплавил интерком. В кабинете Захарова ощутимо запахло озоном…
– Кто Вы и что Вам нужно? ; дрожащим голосом спросил Захаров.
– Хотелось бы изменить ваше отношение к социальным проектам, господин Захаров, ; сказал Кукс. ; Знаете, наверное, поговорку о том, что «Дети ; цветы жизни»… ; это Кукс произнёс таким тоном, что становилось ясно ; Ситхом он стал, в основном, из-за того, что у него на родине кто-то не слышал об этой поговорке.
Захаров испугался ; этот странный пришелец каким-то необъяснимым образом внушал ему ужас. Разумеется, он не знал о том, кто такие Ситхи и Джедаи. Собственно, Захаров вообще практически ничего не знал, так как прошёл через обучение в имперской школе менеджеров среднего звена. Именно поэтому, Захаров, не откладывая дел в долгий ящик (так как, в придачу ко всему вышеслучившемуся Кукс наставил на него свой бластер), отдал по уцелевшему в кабинете телефону все необходимые распоряжения.
Ещё через два часа во двор детского дома въехала автоколонна, которая привезла отделочные материалы, новую сантехнику, игрушки, мебель и ещё 100 наименований, которые должны были сделать жизнь детей более приятной и счастливой. Также, на машинах приехала бригада мастеров-отделочников, которые должны были за один день провести в здании полный косметический ремонт, дабы сделать проживание в нём более комфортным.
Работа шла с утра до самого вечера ; все мастера уехали лишь в 22-00. Но, учитывая, что ремонт они делали, можно сказать, в полевых условиях ; никто из детей не покидал самого помещения, уложились они очень быстро. На прощание, Татьяна Ивановна сказала Куксу:
– Если честно, то я не верила словам капитана. Но, так как он был прав, я отдаю вам эту подсказку. Может, вы не будете причинять ему вред?
– Извините, леди, но у нас приказ, ; сурово сказал Кукс, вместе с товарищами направляясь к вездеходу. Под его ледяным взглядом моментально сникли оба «низших существа» ; Жако и Хог.
Именно в тот момент, по пути к вездеходу, Куксу пришла в голову мысль ; а чем, собственно, он, Дарт Кукс, лучше, чем эти нищие? Разве он не такой положительный? Ведь сегодня он, Дарт Кукс, помог бедным сироткам из детского дома. Он, Дарт Кукс, падаван самого Дарта Вейдера! И именно в ту минуту Куксу пришла в голову её одна мысль ; а, собственно, какая разница между Ситхами и Джедаями? Ведь и те и другие используют Силу, и те и другие ; воины, и у тех и других есть свой Кодекс Чести. Разница лишь в том, что одни сражаются за Империю, а другие ; за Галактический Центр. Но, кто именно прав в этом конфликте? Впервые Кукс видел жертв войны так близко ; на Земле, которая вышла из состава Империи лишь недавно, именно из-за того, что под владычеством Империи жить стало совершенно невозможно. В конце-то концов, именно чиновник Захаров, закончивший имперский университет, довёл социальные проекты своего ведомства до такого состояния. И, тот самый капитан Аряев… Считается врагом, но о нём все очень хорошо отзываются. Кукс, хоть и был Ситхом, но Силой-то он пользоваться умел ; теперь, анализируя события последнего времени, он понимал, что их группу «ведут». Причём, «ведут» не профессионалы, а самые обычные люди, которые работают на капитана не из-за денег или каких-то благ, а, скорее всего, из чистого альтруизма. В общем, пока Кукс вёл вездеход по направлению к гостинице, он очень долго и упорно думал на тему того, «кто виноват и что делать».
Когда Охотники прибыли на базу, то есть, в свой номер, они стали читать записку, которая гласила: «Ну, что же, спасибо за помощь с детдомом. Я бы справился и сам, но, меня ведь Император не финансирует… Ладно, не буду вас больше мучить, хоть и хочется, например, в своём доме ремонт за ваш счёт сделать… Помните лес, где вы искали первую подсказку? Я ; там. В самом центре этого леса есть поляна. На ней ; мой охотничий домик. Так что ; жду в гости, из которых не все вернутся. Настоятельно не советую приближаться с воздуха ; собью только так».
– Как думаешь ; не врёт? ; спросил Жако.
– Ну проверить это проще всего, ; ответил Кукс. ; Пошлём БПЛА  и узнаем… Если честно, то мне эта чёртова миссия уже действует на нервы…
Примерно через два часа, уже глубокой ночью, вездеход вновь стоял на границе леса. С его крыши бесшумно снялся беспилотный штурмовой летательный аппарат «Шершень» и взял курс на центр леса. Точнее, Кукс вёл его по спирали, которая и должна была привести аппарат к центру леса. Жако и Хог стояли за спиной Кукса, который, сидя за консолью управления вёл аппарат.
Дальнейшее произошло очень быстро, и во всём разобраться смог только сам Кукс, а для его спутников пришлось включать замедленный повтор. Произошло же следующее: на поляне, которая открылась среди деревьев, стоял человек. Кукс опустил БПЛА немного пониже и дал наезд камерой, чтобы получше рассмотреть этого человека. Изображение приблизилось, и все увидели… свою цель, капитана. Тот улыбнулся в камеру, помахал рукой, а потом… неторопливо вытащил из-за спины руку, в которой был зажат бластер и несколько раз выстрелил. Примерно после третьего попадания, последовала вспышка, и экран погас.
– Блин, да он и в самом деле неплохо стреляет, – сказал Кукс. – Правда, против меня, ему это не очень то поможет…
– Это, конечно, здорово, – сказал Хог, которому теперь надо было заниматься своими непосредственными обязанностями. – Вот только, как мы теперь туда доберёмся?
– Ну, тут нам помогут наработки этих примитивов, землян, – ответил Кукс. У них есть какие-то машины, специально для путешествия по снегу. Какие-то «снегоходы»…
Вездеход развернулся на месте и помчался в город, чтобы утром имперцы смогли купить эти таинственные «снегоходы». В 10 часов они уже успели отовариться тремя снегоходами «Рысь», развивавшими скорость до 100 км/ч. Эти снегоходы имели питание от термоядерных аккумуляторов, емкости которых хватало на 300 км при движении с максимальной скоростью. Ещё через час снегоход снова стоял на границе леса, а имперцы, переодевшись в боевые доспехи «Спецназ М-1», мчались, оседлав снегоходы, по направлению к моему домику, сверяясь по карте.
Я, облачённый в зимний комплект спецназа «Пермячка», удобно расположился в сугробе, прижимая к себе бластер и смотрел на плоский жидкокристаллический монитор. Костюм «Пермячка» был особенно удобен ещё и тем, что в его создании участвовали Джедаи, которые смогли додуматься до того, чтобы сделать костям полностью незаметным при помощи Силы. Стоило ли говорить, какие это открывало перед нами (Джедаями) перспективы? Теперь я прекрасно скрывался на фоне снега – меня не могли увидеть Охотники, и так же меня было совершенно незаметно на уровне Силы – меня не мог засечь Дарт Кукс.
Картинка на монитор шла со специального БПЛА – невидимки, который кружил над лесом, показывая мне местоположение имперцев. Я смотрел, как они лихо «шпарят», рассекая сугробы и искренне жалел, что не устроил им по дороге несколько сюрпризов. Впрочем, у меня ещё было немало козырей в рукавах, и я знал, как и что использовать… Мерфи со своей универсальной винтовкой был неподалёку. По моему плану, он должен был вывести из строя их снегоходы, а потом прикрывать меня от Кукса, с которым я, в принципе, должен был справиться и сам.
Тем временем, снегоходы приближались. Я дал сигнал Мерфи и получил подтверждение его готовности. Шоу начиналось…
Три снегохода влетели на поляну. Прозвучало три выстрела, которые имперцам показались просто хлопками – винтовка Мерфи била беззвучно. Надо отдать должное их подготовке – Жако, Кукс и Хог мгновенно сообразили, что снегоходам пришёл конец. Все трое довольно профессионально соскочили со своих машин и приземлились прямо в тот сугроб, который я им приготовил. Раздались взрывы газовых гранат, и оба имперских Охотника заснули, пожалуй, самым глубоким в своей жизни сном. Кукс, как я и подозревал, успел выпрыгнуть из глубокого сугроба примерно за полсекунды до взрыва.
Я усмехнулся, увидев, как фигура в коротком полушубке, описав в воздухе красивую дугу, мягко приземлилась точно напротив меня.
– Аряев, выходи, раз такой крутой! – заорал Кукс, ища меня глазами.
– Да нет проблем, – сказал я, поднимаясь.
Кукс был шокирован моим внезапным появлением, ведь он даже не представлял себе, на каком расстоянии от него я нахожусь. Собственно, уже один только своим появлением я хотел выбить Кукса из колеи. И, разумеется, мне это удалось…
– Дарт Кукс, – медленно сказал я. – 23 года, падаван самого Дарта Вейдера. Характер жестокий, в словах и поступках не сдержан. Основная черта характера – ненависть ко всему.
– И откуда же такие сведения? – спросил Кукс.
– Хорошо работает разведка, – ответил я. – Ты сам сдашься или как?
– Да пошёл ты…
– Фу, как невежливо… Или Ситхов только материться учат?
– Ну, ты нарвался… Вот сейчас узнаешь, чему на самом деле учат Ситхов… И дружки твои тебе не помогут…
– Разумеется, – сказал я. – Я сам с тобой справлюсь…
Кукс не произнёс ни слова, но вспыхнувший в его руках меч был красноречивее любого ответа… Я усмехнулся и приготовился к бою. Конечно, фехтование на световых мечах сродни обычному бою, но имеет некоторые различия, вроде возможности брать своего противника в захват или наносить по нему удары молниями. Всё-таки, Сила даёт большие возможности…
Поначалу Кукс обрушился на меня, нанося мне удары своего фирменного «силового стиля». Я отражал его приёмы, используя японскую школу использования катаны. По большей части, я защищался, ставя блоки. Вот только, вскоре Куксу это надоело, и он нанёс мне удар молнией. Это было очень похоже на удар током высокого напряжения. Разумеется, я знаю, что убивает не напряжение, а сила тока, но и напряжение в 20 000 вольт  тоже даёт неприятные ощущения… Я заскрипел зубами от боли, но меч не выпустил. Кукс, подкопив Силу, нанёс по мне ещё удар, но я смог виртуозно отразить его своим мечом, так, что всё напряжение, не достигнув меня, ушло в землю.
Удар за ударом, я теснил Кукса, прижимая его к дереву. Ситх понял мой манёвр, только когда уже было слишком поздно. Внезапно я, выкрикнув «Банзай!!!», взлетел в воздух, нанося сильный удар ногой по его руке, держащей меч. Кукс, естественно, такого не ожидал, и, когда я ударил, выпустил меч, который красиво вращаясь, улетел в ближайший сугроб. Кукс вытянул руку, чтобы призвать обратно свой меч. Тот вылетел из сугроба, но до руки Кукса не долетел. Он лёг в другую руку, более меньшего размера, затянутую в кожаную перчатку. Это была Изабелла де Круа. Девушка выключила меч Кукса и повесила его на пояс.
– Эй, ты нечестно меня сделал, – заорал Кукс, когда я приставил пылающее лезвие своего меча к его груди и громогласно потребовал его сдачи в плен.
– В любви и на войне все средства хороши, – хмыкнул я. – Так, что – сдашься в плен? Жизнь гарантирую…
– Ситхи не сдаются, – гордо сказал Кукс.
Я решил устроить небольшое шоу для одного зрителя…
– Тогда, – начал я. – По закону военного времени, враг, не сдавшийся в плен, не может быть признан военнопленным, и к нему не может быть применён закон о военнопленных, но, зато, он подлежит расстрелу. Итак, в присутствии находящихся здесь офицеров Патрульной Службы, капитан-лейтенантов Уилфреда Айвенго и Изабеллы де Круа, я задаю вопрос: предлагал ли я находящемуся здесь Дарту Куксу сдачу в плен?
– Да, капитан, – синхронно сказали мои товарищи.
– Я предложил ему сохранить жизнь?
– Да, капитан.
– Принял ли он моё великодушное предложение?
– Нет, капитан.
– Тогда я оглашаю решение. Итак, Дарт Кукс, Вы признаётесь виновным во всех военных преступлениях, караемых смертью. Вы имеете что сказать в своё оправдание? – И я медленно вытянул бластер из кобуры.
Внезапно  Кукс вспомнил свои размышления на тему добра и зла, которые он вёл во время этого задания. Он хотел жить. Жить любой ценой…
– Эй, парни, ведь я же здесь, на Земле ещё никого не прикончил… Я жить хочу!
– Все хотят, – спокойно ответствовал я, – заглядывая в окошечко проверки заряда аккумулятора. – Тебя как расстреливать – на высокой мощности или на низкой?
– На высо… Да вы что, все – с ума посходили? Я же здесь никого не убил!!
– Но, ведь собирался! – зловещим тоном промурлыкала Изабелла де Круа, тоже доставая свой бластер.
– Кстати, Кукс, что касается высокой мощности – я вчера, как последний идиот после стрельбы по вашему БПЛА не успел подзарядить аккумулятор. Буду стрелять на низкой мощности. Ох, парень и не завидую же я тебе…
– Слушайте, не убивайте меня!!!!!!!
– Сдашься в плен? – вкрадчивым голосом спросила Изабелла де Круа.
– Да! Только избавьте меня от этого психа!
– Хорошо, – сказал я. – Я сегодня совершенно случайно как раз добрый. Настолько добрый, что даже прощу тебе «психа». Живи, чудо… в крапинку.
Примерно через полчаса те, кому повезло находиться на пути из Ахунского лесхоза в Пензу, могли лицезреть словно кадры из фильма «Операция Ы». Вот только, вместо малолитражки Моргунова был мой «Хаммер», вместо бабули – «божьего одуванчика» – Изабелла де Круа, а вместо Шурика – ваш покорный. Имперские Охотники спали в багажнике, а связанный по рукам и ногам Дарт Кукс сидел на крыше. В кильватере шёл вездеход Охотников, которым управлял Мерфи. Я же сидел на переднем сидении, рядом с Изабеллой де Круа и старательно боролся со сном – после всего этого, считая и удар молнии, мне чертовки сильно хотелось спать…
 
16. Последний козырь Империи
Жил-был офицер имперского флота, и звали его Филипп Мёрдок. Был он родом с Земли. Правда, это не значит, что он был негодяем или предателем интересов родной планеты. Всё было куда занятнее и романтичнее…
Когда Империя основала на Земле свою первую военную базу, имперцы решили показать, как они любят коренное земное население. Они не придумали ничего нового – просто взяли и набрали в охрану базы представителей международных миротворческих сил – «голубых касок», то есть. В этом международном отряде служил майор Уильям Мёрдок. Он был неплохим офицером, всегда мечтал о чём-нибудь необычном, а, кроме того, он был холост. В армию Уильям пошёл, услышав лозунг «Хочешь путешествовать – вступай в десант!».
На военной базе служили женщины-военные. Кроме всех остальных, была там такая командир отделения особой роты осназа, которую звали Хелен Брис. Хелен была молода, недурна собой, к землянам относилась без этого знаменитого имперского превосходства – типа «я – из цивилизованного мира, а вы все – дикари», а молодой майор понравился ей сразу. Неудивительно, что после того, как у Хелен кончился срок назначения на Земле, она предложила Уильяму перебраться к ней на Центр Империи. Так как Уильям очень любил путешествовать, он согласился. Они перебрались жить на Центр Империи, где и поженились. Ну, а через девять месяцев у Хелен родился сын, которого назвали Филиппом, в честь деда Уильяма.
Филипп рос послушным мальчиком, который увлекался военной техникой, рукопашным боем и физической подготовкой. Блестяще закончив среднюю школу, он объявил родителям, что собирается пойти по их стопам и поступил в Академию Имперского Флота. Блестяще отучившись в ней, Филипп получил патент старшего помощника капитана и был распределён на линейный корабль класса «Звёздный Разрушитель», который назывался «Ярость». Это был один из самых передовых кораблей, флот из которых был способен выполнить практически любую боевую задачу, начиная от подавления бунта и заканчивая штурмом любой эшелонированной обороны.
Филипп был образцовым офицером – он не имел никаких вредных привычек, весьма учтиво относился к женщинам и никогда не совершал ошибок. Шло время, и в один прекрасный для Филиппа день, капитан Виджиллент ушёл с корабля в Академию Генерального Штаба Империи, чтобы получить впоследствии адмиральскую должность. Капитаном «Ярости» был назначен Филипп.
В то утро, когда «Ярость» находилась на геостационарной орбите Центра Империи, Филипп проснулся на квартире у своей подруги – старшего навигатора «Ярости», девушки, которую звали Джоку Клин, и которую он ласково называл Жаклин. Девушка не возражала против такого имени. Они очень любили друг друга и собирались пожениться после того, как война закончится.
Так как Жаклин ещё спала, Филипп осторожно выбрался из постели и пошёл приводить себя в порядок, так как он, как и полагалось капитану грозного боевого корабля, должен был сегодня присутствовать на заседании у Императора, который совместно со своим Генеральным Штабом разрабатывал новый боевой план.
Побрившись и позавтракав, Филипп стал одеваться, стоя перед зеркалом. Парадная форма очень шла этому высокому молодому человеку, имевшему стройное атлетическое телосложение. Синяя форма флотского офицера великолепно подходила к его голубым глазам. Поправив волосы, Филипп надел фуражку и, поцеловав спящую Жаклин, вышел из квартиры. Он подошёл к посадочной площадке, на которой его уже ждал флайер из министерства флота. Филипп сел в машину, и пилот повёз его во дворец Императора…
…С совещания у Императора, Филипп вышел подавленный. Новая тактика, предложенная Императором, угнетала молодого человека. Так воевать было нельзя! Филипп всегда в душе был немного рыцарем, и именно на этой почве он частенько осуждал некоторых капитанов крейсеров, которые частенько, злоупотребляя служебным положением, занимались подпольной работорговлей или пиратством. Эти капитаны, в свою очередь, не понимали Филиппа, который, располагая такими колоссальными возможностями, ни разу не использовал их в личных целях. Информация, полученная Филиппом, была настолько «горячей», что жгла ему сердце, и Филиппу срочно надо было с кем-нибудь посоветоваться, желательно, с каким-нибудь землянином. Землян в имперском флоте было немного, и все они старались держаться как можно ближе друг к другу. Филипп знал тех, кто, получив эту информацию, немедленно донесёт на него в Службу Безопасности. Но, не все были такими. В частности, один из офицеров имперского патрульного флота внушал Филиппу какое-то необъяснимое доверие. Это был капитан крейсера «Чёрная Ведьма» по имени Макс Хённинг.
В тот же день, отозвав Макса в сторонку, Филипп шепнул ему, что надо поговорить наедине. Макс удивился, но решил не подавать вида. Так же, шёпотом уточнив у Филиппа, где и когда, Макс ушёл по своим делам. Они снова встретились, вечером, на квартире у Макса.
– Макс, ты в отличие от меня, родился на Земле, так? – спросил Филипп.
– Ну, да, – ответил Макс.
– Ты заканчивал земную Академию, которая теперь готовит пилотов для Сопротивления, это я знаю. А нет ли среди людей, с которыми ты заканчивал, человека, который служит на той стороне?
– На той стороне? – переспросил Макс.
– Да.
– А тебе зачем?
– Понимаешь, у войны должны быть определённые правила. Я, например, никогда не нападал на мирные планеты. Пусть они хоть трижды работают на Сопротивление, но это бесчестно! Так воевать нельзя!
– Ладно, есть у меня один знакомый капитан на  той стороне. Примерно через две недели я устрою вам встречу.
– Через две недели я с «Яростью» буду на Стервенестре.
– Отлично. Он подойдёт к тебе в баре на терминале и спросит следующее…
По какой-то причине Филипп полностью доверял Максу, а Макс прекрасно знал, что Филипп не является провокатором Службы Безопасности, который решил раскрыть подлинные цели Макса по шпионажу на Галактический Центр. Дело было даже не в том, что оба они были родом с Земли. Несмотря на то, что землян в рядах имперского Флота было немного, среди них встречались разные типы. Это были и такие люди, которых Филипп считал пиратами, и такие, которые предпочли бы пойти под трибунал за невыполнение задания, отказавшись открыть огонь по мирному судну. Макс знал, что Филипп относится ко второму типу, а Филипп знал то же самое про Макса.
…Территория Галактического Центра, Солнечная Система, планета Земля.
После того, как мы арестовали имперских Охотников, я отправился на восстановление сил в элитный санаторий, расположенный на территории нашей области. Собственно, Ахуны являются частью города, но из-за соснового леса там очень чистый и целебный воздух, даже зимой. Неудивительно, что санаторий для лётного состава имени Ю.А. Гагарина был построен именно там. Мне выделили номер категории «люкс», со всеми удобствами, в котором я замечательно расположился со своим ноутбуком, книгами и плеером. Отдыхать мне было положено две недели, и я рассчитывал использовать это время с максимальной пользой для своего организма и своих немного уставших нервов. И я честно старался. Так как мой «чемодан» был оборудован возможностью беспроводного доступа в Сеть, доступ к ресурсам которой был оплачен на полгода вперёд, я повышал свою эрудицию, изучая разного рода информацию по военной технике. Я общался с разными людьми, которые тоже отдыхали в санатории. По большей части, это были пилоты Космической полиции, которые по каким-то разным причинам были отправлены медицинской комиссией на отдых. Вот только, отдых мой на третий день кончился…
Я проснулся, совершенно отдохнувшим и выспавшимся. До завтрака оставалось ещё много времени, которое я решил провести в компании с хорошей книгой. Раскрыв «Илиаду» Гомера, я принялся за чтение. Несмотря на то, что стихи я как-то не любил, это была именно Вещь. Древнегреческий эпос увлекал меня не слабее, чем фантастика. Но, вскоре после начала сего увлекательного чтения, меня вызвали через Сеть. Так как мой ноутбук был оснащён адаптером беспроводного доступа, меня можно было достать в любой момент времени и практически в любом месте.
Зазвучала мелодия вызова, я повернулся к экрану своего «чемодана», стараясь смотреть прямо в объектив камеры. На меня смотрел командующий нашим филиалом, адмирал Сидорчук.
– Здравствуйте, товарищ адмирал, – сказал я.
– Алексей, необходима твоя помощь, – сказал адмирал вместо приветствия. Дело в том, что он, сам не являясь Джедаем, никак не мог взять в толк, зачем нам медитировать и всё такое. Именно поэтому он лично меня немного недолюбливал…
– Я, вообще-то, в отпуске…
– Потом догуляешь. Это срочно и очень важно. Речь о жизни и смерти.
– Ладно, что именно случилось?
– Знаешь такого Макса Хённинга?
– Знаю. Он в разведке работает.
– Вот и хорошо, что ты его знаешь. Мне пришёл вызов из разведки, что им нужен ты для проведения какой-то секретной миссии. Я реши проверить, знаешь ли ты этого человека.
– Знаю. И что дальше?
– Не перебивай меня. Дело в том, что им нужен кто-то, кто мог бы встретиться с одним имперским офицером, который хочет передать нам какие-то важные сведения.
– Ну а мы здесь причём?
– Притом. На тот случай, если это ловушка, человек должен суметь из этой ловушки выпутаться. А кто может сделать это лучше, чем вы, Джедаи?
– Понятно. Какие детали миссии?
– Узнаешь в штабе. Жду.
– Вылетаю.
Из санатория регулярно курсировал пассажирский флайер, на котором я без проблем и потерь времени добрался до города, а оттуда на своём «Хаммере» прибыл в Штаб. Поднявшись в офис Сидорчука, я доложил ему о своём прибытии.
– И где произойдёт встреча с этим имперским офицером? – спросил я.
– На орбите планеты Стервенестра.
– Так это же на территории Империи, товарищ адмирал. Я туда на «Молнии» не полечу. Её же раздолбают через три секунды…
– Не надо считать меня полным идиотом. Естественно, что ты туда полетишь не на патрульном крейсере, и не со своими документами. У нас есть неплохой план заброски тебя. Всё пройдёт как нельзя лучше…
…Вспоминая слова адмирала о том, что «всё пройдёт как нельзя лучше», я задумывался о том, как могло всё пройти в другом случае. Сидорчук устроил меня вторым пилотом на торговый корабль «Василиск». Слышали поговорку «Кому война – кому мать родна»? Это как раз про таких торговцев. Мотаются по космосу, договариваясь со всеми, кому не лень. Прибыль получают от любых сделок, даже от самых сомнительных. Ни чести, ни гордости. Я попал на корабль под названием «Василиск» – никто не знает, что хотел этим сказать тот, кто дал такому плохому кораблю такое гордое название.
Моя должность официально назвалась «пилот-навигатор». Именно обязанности навигатора я и выполнял в данный момент. Команда подобралась – не дай Бог мне иметь такую. О таких вещах, как Порядок и Устав они даже не подозревали. Ну, например, на первой же вахте после отправки с Земли, капитан и первый пилот напились до полного коматоза. К счастью, автопилот не дал этой посудине столкнуться с патрульным крейсером, входящим в систему. Штурман и корабельный системщик от нечего делать, учили автопилот ругаться матом. Тот успешно сопротивлялся, почти, как живой. Единственная женщина на борту, привыкшая к тому, что её тискали и грубо с ней обращались, меня даже побаивалась – я к ней относился предельно вежливо и корректно. Короче, вжиться в такой коллектив мне не удалось. Я не знаю, подозревали они или нет, о том, кто я на самом деле, но, в любом случае, это не имело большого значения – после завершения этой миссии им всем светила промывка мозгов.
Я сидел в кресле навигатора и вёл эту лохань к орбитальному терминалу планеты Стервенестра. За моей спиной, на мостике, собрался почти весь экипаж. Естественно, хотя время показывало, что сейчас время вахты капитана, он ничего не делал. Собственно, это было к лучшему – пилотирование меня успокаивало, а то я бы этим гражданским показал, как надо вести себя на космическом корабле.
Я перевёл двигатели в режим торможения и стал плавно гасить скорость для стыковки с терминалом.
– Ого! Ну и громадина! – послышалось у меня за спиной.
– Да, а он по нам случайно не долбанёт?
– Да нет, вроде не должен…
Они говорили о «Звёздном Разрушителе». Да, он был хорош. У нас есть линкоры класса «Планетоубийца», а у Империи – «Звёздный Разрушитель». Эти корабли стоили друг друга. Огневая мощь, способная сделать любую планету полностью непригодной для жизни и защитные поля, делающие сам корабль полностью неуязвимым… 8 км в длину, четырёхгранная сплющенная пирамида, ощетинившаяся всевозможными орудиями уничтожения, начиная от средних лазеров непрерывного огня и заканчивая установками КИС , висела на геостационарной орбите, полностью перекрывая все подходы к планете. Согласно информации, полученной от Макса, я должен был встретиться с капитаном этого монстра…
Пока мостик лихтера сотрясался от всех этих воплей ужаса, я, пользуясь маневровыми двигателями, начал стыковку с терминалом. Лихтер плавно вошёл в зону пространства, контролируемую установками направленной гравитации, и нас подхватило гравитационным лучом. Я мягко убрал тягу и отдал корабль во власть луча. Нас аккуратно втянуло в док, и я, выпустив посадочные опоры, включил магнитные захваты. После того, как «Василиск» был подключен к местной системе жизнеобеспечения, я заглушил реактор.
Два часа спустя, бар орбитального терминала «Надежда»
Я вошёл в бар. Мне казалось, что все посетители глазеют на меня. Конечно, я не был уверен в том, что имперцы относятся к торгашам так же, как и мы, но какой-то неприятный осадок оттого, что на мне была надета их форма, оставался. Она была какой-то… ну, неудобной что ли…
Мне нужен был человек, примерно на пару лет старше меня, одетый в форму капитана имперского флота. Собственно, имперская военная форма, хотя и уступала нашей по дизайну, но была такой же удобной и функциональной, как и наша. Нужный мне человек обнаружился довольно-таки быстро. Он скучал в углу, в компании бутылки «Палпатин-Лайта ». Пришло время действовать…
– Извините, мне говорили, что на Вашем линкоре продаётся бывший в употреблении бот класса «Буря», – чувствуя себя полным кретином, обратился я к высокому молодому человеку, который, будучи примерно одного роста со мной, казался ещё выше из-за того, что был гораздо стройнее меня.
– Да, у нас один продавался, но его уже купили, – ответил мне имперец.
– Жаль. Мне как раз нужен хороший космический бот.
– А бот класса «Шторм» Вас не интересует?
– Уже нет, – ответил я.
– Чёрт, какие же дурацкие эти пароли… – сказал Мёрдок.
– Ага. Чувствуешь себя, как герой анекдота: «Здесь продаётся рояль с зелёными клавишами? – Нет. Рояль уже продан, а шпион живёт этажом выше»…
– А, это про Штирлица?
– Да, про него, родимого…
– А Вы не из разведки будете?
– Нет, я из Ударных Сил. Капитан Алексей Аряев, к Вашим услугам. И, может, перейдём на «ты»?
– Сам капитан Аряев? Личный враг Императора?
– Угу. И сколько их Императорское Величество сегодня даёт за мою буйну голову?
– Вы и это знаете?
– Знаю. И я же предлагал на «ты».
– Хорошо. В утреннем сеансе связи была указана сумма в 50 000 кредиток .
– Не желаешь подзашибить деньгу?
– Извини меня капитан, но если ты так думаешь обо всех имперских офицерах, то ты полный кретин.
– Расслабься. Я знаю нескольких имперских капитанов, и все они достойные люди. Просто пошутил. Ладно, я так понял, ты имеешь какую-то важную информацию…
– Не просто важную. Речь о жизни и смерти…
– Ну, рассказывай.
– Знаешь о проекте «Звёздный Разрушитель-2» ?
– Ну, это такие, как тот корабль, которым ты командуешь?
– Да. А Палпатин заказал своим конструкторам несколько кораблей проекта «Звёздный Разрушитель-3».
– И в чём отличие?
– Сейчас. Отличие всего одно. У них нет экипажа. Весь линкор управляется искусственным интеллектом, всецело преданным Империи. Представляешь, на что способны корабли такого типа?
– Я представляю, на что способен стандартный линкор. А в вооружении и силовой установке никаких различий нет?
– Силовая установка более мощная, чтобы вырабатывать более мощный щит. Эти линкоры должны стать совершенно неуязвимыми.
– Ничего, придумаем что-нибудь. В конце концов – «предупреждён, значит защищён»… А что ещё?
– А откуда ты понял, что это не всё?
– Так я же Джедай.
– Ты прав. Есть ещё кое-что… Палпатин намерен послать мою эскадру, состоящую из кораблей «Ярость», «Удар» и «Смерть» против Земли. Ты знаешь, откуда я родом?
– С Земли. Я знаю, что ты считаешь себя землянином, несмотря на то, что родился на Центре Империи. А ещё я знаю, что ты никогда не делал ничего такого, противоправного. Не занимался работорговлей, несмотря на популярность этого занятия в кругах имперских офицеров. Не нападал на мирные планеты, не поддерживающие Империю, хотя многие твои знакомые это даже за проступок не посчитают – атаковать каких-нибудь варваров. Я знаю, Филипп, что ты честный человек.
– Да. Я считаю, что атаковать тех, кто слабее тебя – недостойно настоящего воина. И я считаю, что этот рейд против Земли – самая плохая идея, какая только могла прийти Палпатину в голову. Не считая берсеркеров, конечно…
– Берсеркеров?
– Он так назвал эти новые линкоры.
– А название-то как раз в тему… У нас так назывались воины-викинги, которые сражались ради своих идеалов с неистовством безумцев…
Мы с Филиппом не знали одного – что нас слушали. Интендант «Ярости» по совместительству работал на ИГБ – имперскую госбезопасность. Он сидел за одним из столиков в глубине бара, пропустив через рукав провод микрофона направленного действия. Запись шла на диск и в наушники. Агент находился в баре, так как Палпатин не очень-то доверял одному из своих лучших офицеров. Он вообще не очень-то доверял тем, кто был родом с Земли. Именно поэтому Палпатин и посылал корабли против Земли. Очень уж его достала эта планета – после того, как Галактический Центр начал использовать пилотов, обучаемых на Земле, чаша весов склонилась в сторону Галактического Центра, а Империя начала стремительно терять свои позиции в Галактике…
«Ну, вот Вы и попались, сэр», – думал агент. – «Я не знаю, кто этот парень, но Вы разглашаете наши секреты врагу, а это, вообще-то, предательство…»
– Я хочу, чтобы Вы правильно меня поняли, капитан, – от волнения Филипп даже начал обращаться ко мне на «Вы». – Я, конечно, являюсь патриотом Империи, но, то, что затеял Император в последнее время, иначе как маразмом, не назовёшь.
– Отказаться от этого задания ты, конечно, не имеешь права? – спросил я.
– Да. Если откажусь – Палпатин назначит другого капитана на моё место, и эскадра всё равно уйдёт. Я хочу, чтобы Вы помогли мне. Я специально так рассчитаю курс, чтобы корабли вышли из прыжка как можно дальше от Земли. Ждите нас там, и, когда мы появимся, уничтожьте соединение.
– Но, ведь ты тоже погибнешь, Фил…
– Капитан, ты не понимаешь. Я не предам Империю, но и подчиняться безумцу я тоже не хочу. Пусть я не в состоянии остановить военную машину Империи, но я, по крайней мере, попытаюсь…
– Хорошо. Вот номер, по которому со мной можно связаться. Как только вы выйдете в пространство, свяжитесь со мной. Вы чертовски хороший человек, Фил. Я испытываю гордость, что был знаком с Вами, мистер Мёрдок!
– Просто Фил. Вы тоже хороший человек, Алексей. Прощайте, и да пребудет с Вами Великая Сила, как говорят у вас.
– И да хранят тебя Три Галактики, Фил. Прощай.
Мы вышли из бара. Я направился на борт «Василиска», чтобы снова окунуться в тот бардак, который царил на борту этого торговца, а Филипп пошёл к стыковочному шлюзу, где стоял челнок с «Ярости».
Агент «Чёрный Глаз» сразу же, по возвращении на борт линкора, отослал доклад своему начальству, кратко обрисовав ситуацию на борту линкора. Дело в том, что при попытке арестовать Филиппа во время полёта неизвестно, чем могло всё закончиться – этот капитан был очень популярен среди всего экипажа, начиная от старшего помощника и заканчивая последним матросом. Самое удивительное, что штурмовики , известные своей независимостью, тоже очень уважали Мёрдока. Так что, Филиппу оставалось ещё полторы недели свободы – подлётное время для «Ярости» от Стервенестры до Центра Империи. Там Филиппу пришлось бы за всё ответить перед Императором.
…Когда линкор занял своё место на парковочной орбите над Центром Империи, Филипп, взяв свой личный катер, спустился на планету – ему нужно было доложить в Адмиралтействе, что полёт закончен, а потом, когда все обязательные формальности будут закончены, он собирался зайти в магазин и купить кольцо для Жаклин – он собирался официально предложить ей руку и сердце.
На посадочной площадке перед Адмиралтейством, Филиппа ждали двое из ИКБ. Это были молодые оперативники, одетые в чёрную униформу. Вокруг их поясов мерцало поле генератора щита, эффективно защищавшее их от выстрелов из ручного оружия.
– Капитан Филипп Уильям Мёрдок? – спросил один из молодых людей.
– Да, это я.
– Следуйте за нами. Вы арестованы.
– В чём меня обвиняют?
– Это Вам сообщит лично Император. Пройдёмте!
Филипп сел в неприметный аэрокар, на котором его и повезли в императорский дворец. Полёт продолжался полчаса – расстояние от Адмиралтейства до императорских покоев было немалым. Филипп всё это время размышлял. Он не сомневался в том, что Императору донесли о его встрече с капитаном Аряевым. Также Филипп понимал, что никакой пощады ему не будет. Но этот молодой человек ни в чём не раскаивался – он считал, что война – это одно, а те зверства, которые Император хотел заставить его творить – это совсем другое дело, которое настоящий офицер выполнять не должен. И, если Император заставляет своего офицера заниматься такими гадостями, то к чёрту такого Императора.
Несмотря на то, что с момента нашей с десантниками атаки на дворец прошло уже больше двух месяцев, все повреждения устранить ещё не успели. На газоне ещё были видны следы попаданий от лазерных лучей, на розовых стенах дворца ещё выделялись чернотой ожоги от импульсов орудий «Инфорсеров», и даже не везде успели вставить выбитые стёкла.
Палпатин был сегодня в прекрасном расположении духа – ничто не радовало этого жестокого Ситха больше, чем весть о задержании шпиона, который совершенно безнаказанно и бессовестно разбазаривал какому-то офицеру Галактического Центра военные секреты. Правда, император не знал, кем именно был тот офицер, иначе его настроение было бы гораздо ниже – ведь этого офицера взять так и не удалось, а агент слышал далеко не весь разговор.
Когда в зал для аудиенций вошёл Мёрдок, без оружия, охраняемый конвоем императорской гвардии, Палпатин сидел на своём троне с задумчивым видом. После того, как Филипп приблизился к трону, Император сделал вид, будто только сейчас заметил его и сказал:
– А-а! Филипп, мой мальчик! Как же так? Я не верю, что мой лучший капитан мог меня предать…
– Здравствуйте, сир! Я не предавал идеалов Империи, если Вы об этом. Я предал то, с чем я не смог смириться. Ваша идея с созданием кораблей-берсеркеров является нарушением всех цивилизованных правил ведения войны! А Ваша идея насчёт использования моих линкоров против мирных планет, которые виновны лишь в том, что не поддержали Вас, это… это… просто пиратство! Я – воин, а не убийца!
– Ладно, Филипп. Я хотел простить тебя, если бы ты раскаялся в своих поступках, но ты, я вижу, так погряз в ереси, что раскаяние не для тебя. Тогда я лишаю тебя всех воинских званий и регалий! Но, ничего, ты мне ещё поможешь. Я считаю имя того человека, которому ты предал меня. Стража, держите его!!!
– Подождите, – сказал Филипп, делая вид, что сдаётся. – Я прошу последнего слова!
– Ладно, пусть говорит, – сказал Палпатин.
– Спасибо. Знаете, сир, я сейчас понял одну вещь. Да, я совершил огромную ошибку. И эта ошибка заключается в том, что я поступил на службу в Ваш флот. Вы, сир, подонок, каких не видела Галактика с момента Большого Взрыва!
– Стража, заткните ему рот, и не давайте ему больше сказать ни слова! – брызгая слюной закричал Палпатин.
Но, было уже поздно. Закричав: «Погибаю, но не сдаюсь!!!», Филипп разбежался и изо всех сил ударил плечом, на котором ещё остались церемониальные наплечники, прямо в огромное окно тронного зала. Стекло там, хоть и было бронированным, но на такой удар оно не было рассчитано. Нет, само стекло его выдержало, а, вот, что касается рамы, то рама не выдержала. Вместе со стеклом, Филипп вылетел из окна 18-го этажа императорского дворца. Его полёт был коротким – всего 3,5 секунды, но за это время перед Филиппом пронеслась вся его жизнь. Боли в момент падения на газон Филипп уже не чувствовал – он был мёртв…
– Чёрт подери! – выматерился Палпатин. – Почему никто не помешал ему? Вы, олухи! Я лично всех вас под трибунал отправлю! Сошлю на урановые рудники! – словно сирена океанского парохода, заблудившегося в тумане, ревел Император Палпатин.
Гвардейцам в ответ на это сказать было нечего…
Спустя полчаса, теперь уже бывшая подруга Филиппа, капитан-лейтенант Джоку Клин сидела на обзорной палубе с бокалом безалкогольного пива в дрожащих руках. Так уж получилось, что она всё видела. Когда Филипп отправился на планету, он обещал купить ей какой-то подарок. Девушки – народ любопытный. Особенно, если в полном распоряжении девушки имеется вся аппаратура слежения гигантского линкора. Аппаратура настолько хорошая, что при помощи оптики можно в подробностях заснять через крышу любого дома половой акт (чем частенько баловались навигаторы на других кораблях), а аудиосенсоры были настолько хороши, что с их помощью можно было не только записать звук того же акта, но и услышать с орбиты, как мышка выпускает газы…
И нет ничего удивительного в том, что Джоку решила немного понаблюдать за своим возлюбленным. Она видела и слышала всё – начиная от того, как её возлюбленного увезли на аэрокаре и как 45 минут спустя Филипп выбросился из окна дворца. Несмотря на то, что Джоку была сильной девушкой, это потрясло её настолько сильно, что она не выдержала и попросила второго навигатора подменить её на мостике.
И теперь, сидя на обзорной палубе, Джоку думала о том, за что взяли Филиппа. Девушка и сама была не в восторге от новой военной доктрины Императора, считая её низостью. Она была полностью солидарна с Филиппом, но у неё просто не хватило бы решимости поступить так же, как и её возлюбленный. А он, оказывается, смог…
На следующий корабельный «день» в каюте Филиппа на «Ярости» был обыск. Искали настолько тщательно, что оставили от каюты буквально голые переборки, но ничего не нашли. Те члены экипажа, которым хватило ума спросить, что же ищут безопасники, были арестованы и были отправлены на полное ментосканирование. Джоку не интересовалась предметом поисков – девушка была уверена, что того, что безопасники ищут, в каюте Филиппа просто-напросто нет.
Дело в том, что после отлёта «Ярости» на Центр Империи, после того, как Джоку и Филипп занимались любовью в её каюте, она решила принять душ. Выйдя из душа, она увидела, как Филипп отходил от её ящика с нижним бельём. Для отвода глаз он держал в руках одни из её трусиков, но, явно, в ящик он лазил не за ними…
Вытряхнув всё из ящика, Джоку стала искать среди вещей. Ничего не было. Тогда девушка догадалась провести рукой по верхней кромке отделения. Там она нащупала какую-то маленькую коробочку. Джоку вытащила её из ящика и пристально рассмотрела. Это оказался футляр с малым видеодиском. Джоку вставила его в рекордер, и на экране появилось лицо Филиппа. Её Филиппа…
– Дорогая Жаклин! Если ты сейчас смотришь эту запись, значит я мёртв. Даже не знаю, с чего я взял, что со мной может что-то случиться, но есть у меня такое предчувствие. Так вот, если ты смотришь этот диск, значит, они меня взяли. Живым я им не дамся, так что я уже мёртв. Помнишь, я обещал показать тебе Землю? Планету, с которой родом были мои предки? К сожалению, я не смогу этого сделать. Скоро этой планеты не будет. Палпатин посылает против неё наше соединение. Линкоры «Ярость», «Удар» и «Смерть» будут по приказу Императора выжигать планеты, которые откололись от Империи. Я точно знаю, что на этих планетах нет никаких систем обороны, способных хотя бы поцарапать броню наших линкоров. Там невинные жители, старики, женщины и дети, а мы должны будем по ним ударить. Потом десант добьёт выживших. Ты, как старший тактический офицер корабля, представляешь себе, что после этого останется от планеты. На диске есть коды для связи с капитаном Аряевым, которому я обещал сообщить, когда наша эскадра пойдёт на Землю. Конечно, решать делать это или нет, предстоит тебе, но я верю, что ты выберешь верное решение. Прощай, Жаклин. Твой Филипп.
Промокнув почему-то ставшие мокрыми глаза, девушка задумалась. Думала она, правда, недолго – всего через пять секунд она подошла к панели коммуникатора и решительно набрала на  ней указанный Филиппом код выхода на линию, свободную от прослушки.
… Я сидел дома перед компьютером и составлял отчёт о дисциплине на борту торговца «Василиск». Вдруг, у меня в комнате раздался звук вызова по Сети и на мониторе возникло лицо довольно-таки привлекательной блондинки с глазами, покрасневшими от слёз.
– Капитан Алексей Аряев на линии. Чем могу помочь Вам, мэм?
– Капитан, Вы знали капитана Филиппа Мёрдока?
– Да.
– Он погиб. Я – капитан-лейтенант Дж… Жаклин Мёрдок. Мы собирались пожениться, но…
– Я понимаю, мэм.
– Он просил меня связаться с Вами. «Ярость» и ещё два линкора соединения вылетают к Земле послезавтра. Я постараюсь сделать всё, чтобы они не смогли причинить больше никакого вреда.
– Где вы выйдете из прыжка?
– Там, где погорячее – поближе к Солнцу.
– Вы хотите сжечь их?
– Да, капитан. И себя тоже. Я не хочу жить без Филиппа. Прощайте, капитан, – и связь оборвалась.
– Ну, дела! – сказал я, глядя в опустевший монитор. – Да Империя уже трещит по всем швам, раз капитаны у Палпатина выкидывают такое…
Спустя час после разговора с отважной космолётчицей я собрал командиров всех земных эскадр на совещание. Заняв место председателя в конференц-зале, я сказал:
– Итак, джентльмены! Пришло время, которого я так боялся. Наш враг решил, что он может атаковать нашу Центр Империи. Они хотят атаковать Землю. В самое ближайшее время против нашей планеты выдвигаются три линкора – «Ярость», «Удар» и «Смерть» против Земли. Все три линкора принадлежат к классу «Звёздный Разрушитель-2». Сами знаете, что эти монстры могут сделать с Солнечной!
– Предлагаю сматываться отсюда! – раздался голос с галёрки.
– Это кто там такой умный? – грозно спросил я. – Не отвечаете? Ладно, будем считать, что никакого выкрика не было… Итак, а теперь хорошая новость: капитан «Ярости» был родом с Земли. Я говорю «был», потому, что подлые шакалы Палпатина убили его. Но, к счастью для Земли, его девушка, старший навигатор линкора, подхватила его эстафету. Она хочет все линкоры вогнать в Солнце, чтобы спасти нас. Вопросы есть?
– А чего Вы хотите от нас? – раздался тот же голос с галёрки.
– Чёрт, он меня уже достал, – тихо произнёс я. – Так, парень, иди-ка сюда…
Через минуту ко мне спустился парень лет так примерно 25-28, державшийся донельзя нагло. Красавчик, каких мало. На рукаве, там, где у меня под символом Космической полиции был пришит российский триколор, у него был пришит британский «Юнион Джек», а табличка с именем гласила: «Bob Hawskins «Rainbow»».
– И кто это тут у нас такой храбрый? – спросил я. – Это каким же крутым надо быть, чтобы вот так, с галёрки орать? Итак, это капитан Боб Хоскинс с «Радуги». Интересно, его старших уважать учили?
– А почему ты считаешь, что ты тут старший? – нагло спросил меня Боб.
– Интересно девки пляшут, – сказал я. – Он ещё и в глаза дерзить умеет. Похоже, кому-то из нас лишние звёздочки жить мешают. Что, капитан, давно капитан-лейтенантом не служили?
– Ты, щенок, хватит меня оскорблять, а! За такое, насколько я помню, дуэль полагается, вообще-то…
– Дуэль? – спросил я. – А разве их в связи с войной не отменили?
– Так говорят все трусы!
– Так! Меня ещё и в трусости обвинили…
– Тогда докажи, что ты не трус и мечом умеешь пользоваться не только на парадах!
– Хорошо. Джентльмены, вы все слышали это? – раздался хор голосов, подтверждавших мою правоту.
– Тогда, те, кто ближе к дверям, будьте добры, заблокируйте их, пожалуйста, – раздался звук щёлкнувших замков. – Отлично. Теперь нас никто не побеспокоит… Значит, мистер Хоскинс хочет дуэли? Ладно, он её получит, – и с этими словами я расстегнул и сбросил с себя китель, оставшись в одних брюках и рубашке белого цвета.
Хоскинс хмыкнул и, сбросив с себя китель, включил свой меч – редкого бирюзового цвета. Я включил свой и, отсалютовав Хоскинсу, приготовился к бою. Вот скрестились два клинка – голубой с бирюзовым. Хоскинс был неплох – он был на шесть лет старше меня и, скорее всего, гораздо опытнее. Я же, будучи более высоким и тяжёлым, особых преимуществ не имел – здесь всё решала Сила и мастерство Джедая.
Офицеры, приглашённые на совещание, никак не могли предположить, что совещание так резко перейдёт в дуэль. Наши клинки сталкивались, рассыпая искры по всей комнате. Я с виду был спокоен, как утюг, хотя в душе моей бушевала настоящая буря – неужели Хоскинс, неплохой офицер, отличник боевой и политической подготовки (я видел количество наград на его кителе), стал предателем? Я, конечно, не знал этого парня, так как он был не из российского филиала, но он же не был похож на предателя!
Бой уже давно вёлся не по канонам Джедайского искусства – Хоскинс наносил по мне удары в старом английском фехтовальном стиле, а я работал своим мечом в своём любимом старояпонском стиле. В принципе, эти два стиля даже теоретически нельзя сравнивать – это только в фантастическом романе немецкий рыцарь встречается в бою с японским ниндзя и, разумеется, проигрывает ему, так как ниндзя использует разного рода секретное оружие из своего арсенала. В данном случае, и я и Хоскинс, оба относились к ниндзя, так как мы оба были Джедаями, и умели такое, что ни одному ниндзя даже не снилось. Вообще, судя по литературе, которая попадала в мои руки, ниндзя были удивительно близки по духу к нам, Джедаям…
Наша дуэль протекала как-то странно – Боб всё время нападал на меня с таким упорством, как будто твёрдо решил меня убить. Я не удивился, если бы на месте Боба был какой-нибудь Ситх – это было вполне в их духе. Но, ведь Боб был одним из наших! Или уже не был?
– Погоди, Боб, – сказал я, выключая свой меч и делая руками жест «тайм-аут».
Тотчас бирюзовое лезвие рассекло по диагонали мою рубашку. По залу медленно начал распространяться запах гари…
– Что за ботва?! – рявкнул я.
Боб пёр на меня, как танк на автопилоте. Мысль у него в голове, явно осталась всего одна – убить. Это было плохо…
Я, резко выдохнув, как перед прыжком с парашютом, ускорился до своего максимума и, когда Боб подошёл ко мне на расстояние удара, нырнул вниз, уходя от удара (клинок опалил волосы у меня на голове), и из такого положения провёл быструю «вертушку», атакуя его ноги. Боб грохнулся на спину, выронив свой меч, а в следующую секунду я уже возвышался над ним, словно башня, и мой клинок упирался в его кадык.
– Ну, что, дружок, доигрался? –  ласково спросил я. – И когда же это тебя успели на Тёмную Сторону-то завербовать?
– А не твоё собачье дело! – огрызнулся Боб.
– Плохо, очень плохо, – спокойно произнёс я. – Парни, будьте добры, отведите его пока в карцер, а потом видно будет, что с ним делать…
После того, как Боба увели, я продолжил собрание:
– Неужели ни кого из присутствующих не трогает судьба этой девушки, готовой ради нас, которых она всю сознательную жизнь считала врагами, погибнуть и убить своих боевых товарищей? Итак, господа и товарищи офицеры, я предлагаю спасти Жаклин Мёрдок. И сделаем мы это так…
Тем временем, на борту линкора «Ярость»…
…Жаклин не зря была старшим навигатором. В компьютерных программах девушка разбиралась очень хорошо. Ей не составило написать небольшую программу-вирус, которую было практически невозможно засечь. Эта программа выполняла два действия: во-первых, она передавала управление всеми кораблями на ходовой процессор «Ярости», а во-вторых, полностью пережигала все цепи управления на всех дредноутах. Она автоматически копировалась в оперативную память каждого корабля во время каждого обмена информацией между кораблями. Теперь стоило только Жаклин ввести кодовое слово, как запускалась программа, после выполнения которой вся эскадра отправилась бы в свой последний путь – на Солнце. Может быть, кто-то и смог бы спастись на шлюпках или истребителях, но пилоты Галактического Центра были известны своим мастерством, так что Жаклин была уверена, что уцелевших не будет, так как они очень не любили имперцев…
Девушка не боялась смерти – как и многие воины, она верила, что после смерти она попадёт в место, где встретит своих коллег и товарищей, погибших на боевом посту. И, главное, она верила, что там будет её Филипп…
Солнечная система. Два дня спустя…
 Пять эскадр Космической полиции барражировали район Меркурия. Также, рядом с предполагаемым местом выхода из гиперпространства кораблей Империи, укрытые маскировочным полем, неподвижно висели два наших «Планетоубийцы». Это были «Тигрица» и «Сталинград». Дредноуты были нашим тузом в рукаве, если можно так выразиться. Не то, чтобы я не верил Жаклин, но, ведь случиться могло всякое, начиная оттого, что кто-то мог раскрыть её план, так же, как был раскрыт план Филиппа. Теперь, когда рядом с нами находились линкоры, мы чувствовали себя совершенно спокойно, так как, используя эффект внезапности, наши дредноуты могли совершенно спокойно разделать под орех хоть всю имперскую эскадру. Правда, если всё пойдёт не так, как надо, то у них была ещё одна цель – своим грозным видом полностью деморализовать силы Империи, заставляя их сдаться – ведь живые имперцы представляли гораздо более высокую ценность, чем их останки (да и тех бы Солнце не оставило).
Мы ждали гостей. Ждали их не только в месте, указанном Жаклин, но и в том месте, куда имперская эскадра должна была идти – на орбите Земли дежурили ещё два «Планетоубийцы». Это были «Противостояние» и «Звёздный Ястреб». Ну, и разумеется, вся территория Солнечной была под контролем сотен буёв, которые должны были предупредить нас о малейшей активности в гиперпространстве. В случае, если бы источник этой активности появился не в районе Меркурия, и если бы это не был какой-нибудь плановый грузовик (а по расписанию, в это время было несколько грузовых рейсов), то оба дредноута немедленно должны были, перейдя в состояние повышенной боеготовности, встретить врага и уничтожить его. В любом случае, у вторгшихся в систему имперцев, не было ни малейшего шанса…
И вот, в назначенное время, детекторы «Синей молнии» засекли сильное возмущение в гиперпространстве.
– Всем приготовиться! – приказал я.
Имперцы не заставили себя долго ждать. Во вспышке радиоактивного излучения появился сначала один линкор, потом, через равные промежутки времени, ещё два…
…Жаклин сама сидела за консолью первого пилота в тот сакраментальный момент, когда эскадра выходила в нормальное пространство. Датчики «Ярости» без особого труда засекли в космосе несколько соединений Космической полиции. Девушка мрачно улыбнулась. «Фил, я иду к тебе», – подумала она, нажимая клавишу на консоли, запуская программу-вирус.
Мгновенно ходовой процессор гигантского линкора получил новый курс, и чудовищная махина, полыхнув импульсами маневровых двигателей, легла на него. Один раз полыхнули голубым светом мощные ионные двигатели, чтобы потом смолкнуть навсегда. Манёвр «Ярости» повторили «Удар» и «Смерть». Больше они ни на что не были способны – ходовые процессоры всех трёх линкоров были мертвы. Эскадра двигалась теперь своим последним курсом – в вечность.
В ходовой рубке «Ярости», тем временем, второй пилот яростно колотил пальцами по своей консоли, но, разумеется, никакой пользы от этого не было. Бывший старпом, Фраг Макк, назначенный в этот полёт и.о. капитана, вскочил со своего кресла с криком:
– Джоку, в чём дело?
Жаклин выхватила свой табельный бластер и встав с кресла, сказала:
– А ну, всем ни с места! Стрельба вам теперь всё равно, больше не поможет, так что бросайте оружие!
От неожиданности имперцам не пришло в голову ничего лучше, чем подчиниться. После того, как все табельные бластеры упали в большую кучу на полу, Жаклин заблокировала доступ на мостик, а потом произнесла:
– Как вы могли так поступить с Филиппом?  Ведь он всегда хорошо относился к вам! С «Ярости» не было ни одного перевода по собственному желанию, и никого из экипажа не выгоняли с позором! А как вы отплатили ему?
– Но, Джоку, что мы могли сделать? – спросил Фраг. – Он же погиб на планете…
– А на что нашему экипажу собственная Служба Безопасности, да ещё и такая хорошая? Ведь могли же раскусить этого агента-интенданта! Вы могли спасти Филиппа, но никто этого не сделал! Я уверена, что некоторые люди на корабле знали, что интендант – шпион! Но, я сделала свой выбор. Больше, ни «Ярость», ни один другой корабль не сможет причинить Земле никакого вреда. Более того, все мы теперь сможем искупить свою вину перед Филиппом. Никто не уйдёт с этих кораблей, и вся эскадра будет двигаться к Солнцу до тех пор, пока не расплавится! – и с этими словами Жаклин опустилась в своё кресло.
– Подожди-ка, Джоку, – начал старпом после длительного молчания, повисшего на мостике. – Ты что, испортила ходовой проц ? Но, зачем?
– А разве ты не знаешь, зачем нас послали на Землю? – спросила девушка.
– С миссией устрашения, наверное, – сказал Фраг.
– Ха! – горько усмехнулась Жаклин. – В первый раз вижу, чтобы капитан не знал, с какой целью посылают его корабль. Наше соединение послали в Солнечную всего с одной целью – полностью выжечь Землю, с тем, чтобы потом десант добил уцелевших. После этого Марс должен был разделить судьбу Земли, а нам предстояло вернуться на базу, дозаправиться и продолжать уничтожать базы Галактического Центра. Странно, что ты об этом не знал… Впрочем, можешь посмотреть в своём компьютере…
– Нет, я в это не верю, – сказал Фраг, набирая на своём терминале запрос.
– А какая разница, в кого стрелять? – подал голос комендор Данко Вейсс. – Разве силы Галактического Центра не выжигают наши планеты?
– А где ты это видел? – спросила Жаклин.
– Ну, в новостях об этом частенько рассказывают, – ответил Данко.
– Да, он прав, – присоединился к комендору ещё и бортинженер Делс Гейнц.
– Парни, это же пропаганда, – сказала Жаклин. – Ты нашёл свои приказы, Фраг?
– Да, они должны были стать доступными только в тот момент, когда мы войдём в Солнечную. Это действительно так. Как же всё это противно…
…Тем временем, на борту «Синей молнии».
Мы сидели на своих местах и смотрели на то, как имперская эскадра движется своим последним курсом. На моих глазах были слёзы – мне было жаль храбрую девушку, которая решила погибнуть, но не дать своим коллегам уничтожить нашу планету. К тому же, экипажи этих кораблей у меня не было причин ненавидеть – их командиров воспитывал Филипп, а он не поощрял в офицерах и команде такие веяния, как захват заложников и работорговлю. Пусть, мы и экипажи этих линкоров стояли по разные стороны баррикад, но я всегда уважал в людях честь, храбрость и отвагу, а у экипажей этих конкретных «Звёздных разрушителей» всего этого было в избытке.
– Всем на мостике, – приказал я. – Приготовиться к операции спасения! Уилфред, установи связь с флагманом!
– Принято, товарищ капитан. Связь установлена.
– Спасибо. Господа имперцы, с вами говорит капитан крейсера Ударных Сил Галактического Центра «Синяя молния», капитан Алексей Аряев. У вас нет никаких шансов. Ваше оружие и системы управления деактивированы. Мы предлагаем вам сдаться. Вам будет сохранена жизнь, и к вам не будут применяться никакие репрессии. Ко всем вам будут относиться с надлежащим уважением.
…Борт линкора «Ярость».
– Джоку, патрульные что-то передают, – произнёс связист Джеки Мун.
– Выведи на громкую связь, – сказала Жаклин.
Все офицеры «Ярости», находящиеся на мостике, услышали моё предложение насчёт сдачи в плен. Джеки выразительно посмотрел на Жаклин.
– Транслируй в отсеки, – кивнула девушка.
– Принято, мэм!
…Борт крейсера «Синяя молния».
…Через минуту после моего обращения к имперцам по связи, Уилфред доложил:
– С «Ярости» пытаются выйти на связь.
– На экран, – ответил я.
С экрана на меня снова взглянули глаза Жаклин.
– Капитан, Вы, как я понимаю, решили подарить нам жизнь. Но, во имя Трёх Галактик, почему?
– Понимаете, леди, жизнь – это тот дар, который каждый человек получает лишь один раз, причём на очень короткое, по галактическим меркам, время. И кто я такой, чтобы стоять тут и смотреть, как вы все этого дара лишаетесь?
– Но, ведь мы же имперцы! Хладнокровные убийцы…
– Хм! Не знал, если честно… До сих пор, большинство имперских офицеров, с которыми мне приходилось иметь дела, казались вполне нормальными людьми…
– Нам же приказали сжечь Землю!
– Вы, леди, только что сами произнесли то самое слово, которое все мои поступки по отношению к Вашим экипажам и проясняет: «приказали». Я так думаю, что большинство офицеров, узнав о подлинной цели эскадры, сказали, что это задание им выполнять просто-напросто противно…
– Капитан, откуда Вам это известно? Вы что – знаете ещё кого-то из нашего экипажа?
– Нет, леди, просто я успел хорошо узнать Филиппа. Есть такая старая земная поговорка: «Каков командир, таковы и солдаты». Если Филипп был настоящим рыцарем, значит и экипажи свои он воспитал в своём стиле.
– Тогда «Ярость» сдаётся. Сейчас я объявлю эвакуацию с кораблей…
– Не стоит этого делать…
– Но, ведь Вы же обещали…
– Я знаю, что я обещал спасти экипажи и корабли тоже. Мы сейчас возьмём их на буксиры…
– Но чем?
– У нас тут пара «Планетоубийц» стоит в полной готовности… Они не только ваши линкоры, они чёрта лысого за собой упрут…
Как только я приказал капитанам Скалли и Павлову снять камуфляжное поле, их дредноуты с помощью своих молекулярных захватов подцепили лишённые хода «Звёздные разрушители» и затормозили их, переключив свои двигатели на реверс. Хорошо, что космоизмещение у этих типов кораблей было примерно одинаковым. Удалось доставить на нашу базу в карантин все три линкора вместе с экипажами. В плен сдались все, так как команда была слишком сильно деморализована в последнее время – сначала арест и гибель любимого командира, а потом ещё и выполнение задания, которое противоречило всему, чему этот любимый командир учил…
Тем временем, пока эскадры Космической полиции участвовали в засаде на дредноуты, линкоры-берсеркеры сформированные в эскадру «Палпатин», состоящую из 15 единиц, отстыковались от стапелей своей тайной базы и скрылись во мраке гиперпространства…
 
17. Берсеркеры
Прошёл месяц с момента захвата в плен линкоров на границе Солнечной. Казалось бы, год, как год, но почему-то всем нам казалось, что война скоро закончится. Всё больше и больше систем выходило из-под контроля Империи, меняя императорскую власть на защиту от неё. Жаклин успешно прошла курс психологической реабилитации и сейчас успешно сдавала экзамена на капитана «Планетоубийцы». Короче говоря, в космосе дела шли относительно неплохо…
…Станция «Весна». Граница сектора патрулирования крейсера «Синяя молния».
Дежурный офицер Стивен Микельсон (волонтёр с Земли) сидел за пультом, закинув на него каблуки своих сапог и кидал дротики в мишень, на которой был закреплён портрет Императора. Расхлябанность Стивена была лишь кажущейся – на самом деле он ещё умудрялся следить за приборами, контролирующими всё пространство, окружающее станцию, плюс небольшое близлежащее астероидное поле, в котором велись разработки полезных ископаемых. Вообще, район был мирным и всё вооружение «Весны», состоящее из ускорителей заряженных частиц, использовалось, в основном, для практики артиллеристов.
Внезапно, один из детекторов, окружавших станцию, подал сигнал о приближении неопознанного космического корабля огромных размеров. Естественно, что, как того требовала должностная инструкция, Стивен попытался выйти на связь с кораблём, после того, как выяснилось, что он держит курс на сближение со станцией.
– Неопознанный корабль, передайте Ваш идентификационный сигнал, – спокойным голосом произнёс Стивен в микрофон.
В ответ тишина. Не было даже звука статики, то есть, как бы корабль не принял сигнала. Тем временем, огромное неопознанное пятно на экране детектора продолжало ползти к станции. Стивену пришла в голову идея – все детекторы, установленные в секторе, несли на себе ещё и неплохие видеокамеры, для того, чтобы на пришельца, приближающегося к станции, можно было ещё и посмотреть…
Стивен забарабанил пальцами по своей консоли управления, выводя на экран изображение гостя. Вскоре, на его мониторе высветилась картинка…
 
Пришелец был огромен. Цвет – голубой с серым. Форма – клин. Длина – примерно 8 км. Оружия – много. Стивену даже к справочнику прибегать не пришлось – так выглядели только имперские линкоры класса «Звёздный Разрушитель-2». Краса и гордость имперского флота. Линкор, способный в одиночку разобраться с целым флотом. Настоящая машина смерти, чтоб её…
Стивену показалось немного странным что, такой линкор идёт один, без прикрытия. Впрочем, он не очень долго размышлял на эту тему – в конце концов, какая разница, разнёсет тебя вдребезги линкор с прикрытием или без оного?
С момента обнаружения линкора прошло всего секунд 40, а Стивен уже успел пересесть за пульт связи и отправил передачу на приближающийся монстр. Эта передача содержала информацию о том, что станция мирная, поддерживает Империю и не несёт никакого наступательного вооружения. Так же, эта передача имела ещё одну цель – то, что корабль шёл без обычного прикрытия, внушало определённые надежды – мало ли, бунт на корабле или ещё что-нибудь. В последнее время бывало всякое – однажды, на крейсере, который охранял какой-то имперский конвой, вспыхнул мятеж. Команда (включая и офицеров) выбросила в космос две роты штурмовиков, после чело расстреляла прочие корабли охранения, привела транспорты конвоя к одной из баз Галактического Центра и «выбросила белый флаг».
На этот запрос тоже никакого ответа не было. Совершенно никакого. Даже обычного подтверждения того, что сигнал принят, и то не было. Стивену стало страшно. Да и кто не испугался бы, увидев, как на тебя прёт такая дура? «Звёздный Разрушитель» мог элементарно протаранить «Весну», не получив при этом совершенно никаких повреждений.
Подождав на всякий случай, ещё минут десять, Стивен включил тревогу и подал сигнал «SOS» на частотах Галактического Центра. Сразу же пришёл ответ, правда, не тот, на который Стивен надеялся или рассчитывал – в станцию ударила рукотворная молния лазерного удара. Защитное поле станции легко его отразило – это был просто пристрелочный выстрел, целью которого было ещё показать, что сигнал на линкоре слышали. Стивен, прекрасно понимая, что две магнитные пушки и ускоритель КИСов не смогут ничего сделать с этим монстром, отдал приказ об эвакуации…
Борт патрульного крейсера «Синяя молния».
Наш крейсер находился на боевом патрулировании. «Синяя молния» неслась в пространстве на крейсерской скорости, оптимальной для слежения за окружающим пространством, и достаточно быстрой, чтобы можно было смыться от любого противника, большей весовой категории. Согласно карте, мы находились в системе Сорино. Согласно плану полёта, через пять часов ожидалось прибытие нашего крейсера на станцию «Весна» для небольшого отдыха. Можно было пообщаться с людьми и чем-нибудь поменяться. Например, можно было махнуть на что-нибудь полезное тот лишний ящик кофе, который нам погрузили по недосмотру. В наш паёк на один вылет входит один ящик, а нам погрузили два. Зато, вот запасных аккумуляторов к скафандрам было в два раза меньше, чем нужно. Интендантская служба, как обычно, работала через одно место, и экипажам самим приходилось исправлять их ошибки…
– Капитан, у нас сигнал бедствия, – сказал мне офицер связи Уилфред Айвенго.
– Источник? – спросил я.
– Это промежуточный пункт нашего патрулирования, станция «Весна», – произнесла навигатор Изабелла де Круа, в обязанности которой входило определение подлётного времени до тех или иных объектов. – Подлётное время при текущей скорости – 5 часов, на форсаже – 2,5 часа.
– Принято. Экипажу – приготовиться к ускорению!
«Синяя молния» рванулась вперёд так, словно получила очень хорошего пинка в область кормы. Я включил в придачу к основным маршевым электромагнитным двигателям ещё и три дополнительных, разгонных. Скорость крейсера возросла ровно в два раза, равно, как и расход энергии. К счастью, патрульный крейсер был рассчитан именно на такие нагрузки. Гравитационный компенсатор немного запоздал с реакцией, и мы успели в полной мере ощутить на себе действие ускорения. Но, так как мы всё-таки были тренированными космонавтами, это было для нас вроде очередной тренировки.
Естественно, что 2,5 часа – это подлётное время, вместе со всеми манёврами, включая торможение. Сама станция должна была появиться на сенсорах примерно часа через два. Вот только, она всё не появлялась и не появлялась. Ещё через 15 минут у нас на сенсорах появилось множество объектов небольшого размера. Стало ясно, что это спасательные капсулы со станции, причём, их было столько, что по самым скромным прикидкам, выходило, что всё население станции успело спастись. Также, среди капсул дрейфовали в пустоте и обломки станции. Я навёл на один из обломков увеличение. Судя по форме, раньше это был люк шлюзовой камеры. На нём и сейчас сохранились кое-какие надписи. Кроме того, на нём были следы воздействия оружия. Видно было, что по станции стреляли. Причём долго, упорно, и из очень мощного оружия. Ну а потом… Потом мы начали заниматься спасательными работами. Разумеется, что взять на борт ВСЕХ потерпевших наш крейсер был просто не способен, так что первым делом мы отправили сигнал о том, что в нашем секторе произошло ЧП, и что силами одного крейсера тут не справиться. Нужна спасательная эскадра Боевого флота. Оттуда ответили, что смогут прибыть только через два часа. Ну, что же, мы обнадёжили людей и продолжили спасательные операции.
После того, как люди с трёх шлюпок оказались на борту «Синей молнии», мы смогли познакомиться с тем, кто так блестяще разнёс станцию.
– Капитан, у нас гость, – спокойным голосом произнёс Уилфред.
– Что за гость? – спросил я.
– Что-то огромное. Судя по размерам – «Звёздный Разрушитель».
– Дай-ка мне картинку… Ох и ни фига себе! Связь с остальными шлюпками.
– Принято!
– Дамы и господа! Тот, кто только что расстрелял вашу станцию, возвращается. Наш крейсер попробует отвлечь этого врага на себя. Вы же пока старайтесь не светиться. Скоро сюда прибудут спасатели Флота, и с вами всё будет хорошо…
Среди тех, кого мы успели взять на борт, были и те, кто рвался на мостик, чтобы внести свою посильную лепту в предстоящее сражение. Таких мы не пускали – я прекрасно понимал, что из артиллерийской дуэли между нашим крейсером и таким линкором ничего хорошего не выйдет. Ещё хорошо будет, если он действительно погонится за такой незначительной целью, как наш крейсер. Правда, если тщеславие его капитана так же велико, как и размер его корабля, то он должен был проступить так, как мне и было нужно. В противном случае, я и не знал, как ещё увести его от шлюпок…
Оказалось, что я зря волновался –  как только «Синяя молния» рванулась навстречу пришельцу, он сразу изменил курс, тем самым давая нам понять, что мы замечены. Естественно, что капитан этого линкора не видел в наших действиях для себя никакой угрозы – ну, что ему плохого может сделать одна «тарелка»? Да ничего, даже в том случае, если пойдёт на таран. Естественно, что я на такие крайности идти не собирался, так как знал, что шансов у нас нет…
Снова реакторы нашего крейсера работали с тройной нагрузкой, но теперь они отдавали большую часть своей мощности на генераторы защитного поля. Конечно от прямого попадания из главного калибра они бы нас не уберегли, но, скользящий удар КИСа они должны были отразить совершенно спокойно…
Линкор пока всё не стрелял – хотел подпустить нас поближе и бить наверняка. Вот только, в наши планы это не входило. Во всяком случае, я был намерен в самое ближайшее время пригласить Изабеллу де Круа в «Современник» на какую-нибудь интересную комедию. И я был уверен, что девушке не меньше меня хочется эту комедию посмотреть… В нашу пользу так же играло то, что патрульный крейсер «Синяя молния» был настолько быстрым и проворным, что целиться по нему ещё получалось, а попадать – уже нет.
Мы тоже пока не стреляли – по большей части из-за того, что пока расстояние было слишком велико для точных попаданий, а отчасти – ещё и потому, что мало что из нашего вооружения могло причинить этой летающей крепости хоть какой-нибудь серьёзный вред. Защитный экран линкора легко погасил бы даже прямое попадание КИСа, а мы такими установками не располагали. Вообще, против «Звёздного Разрушителя» хорош был бы «Планетоубийца», или небольшой отряд боевых крейсеров. У нас был всего-навсего один лёгкий крейсер патрульного класса, и мы, в принципе, могли в любой момент уйти в прыжок. Могли, как же… Я не мог бросить на верную смерть потерпевших беду. И единственное, чем мы могли помочь им – это увести линкор за собой. Итак, мы продолжали «дёргать тигра за хвост» – дразнить линкор собой…
– Поставь что-нибудь бодрящее, – попросил я Изабеллу де Круа.
– А что именно? – спросила меня девушка. – У меня под такую обстановку только Вагнер имеется…
– Значит, вообразим себя валькирией, – ляпнул я. – Врубай!
И Изабелла де Круа «врубила». Я, конечно, очень люблю эту музыку – Рихард Вагнер, «Полёт Валькирий», и дело даже не в том, что она нравится всем пилотам. Но, в такой обстановке эта музыка звучала просто неописуемо. Это было что-то с чем-то – маленький и юркий патрульный крейсер несётся в глубинах космоса от имперского линкора класса «Звёздный Разрушитель» под гимн Люфтваффе.
Мы неслись мимо линкора на таком малом расстоянии, что он не мог эффективно вести по нам огонь из своего тяжёлого вооружения, а мы могли бы рассмотреть фактуру брони его рубки. Впрочем, фактура его брони меня как-то мало интересовала. А вот, кое на что я посмотрел бы с удовольствием – на маркировку и название этого корабля. В конце концов, это война, и атака мирной станции – это военное преступление. Если император Палпатин хочет показать себя с такой уж хорошей стороны, то надо призвать его к ответу за действия этого линкора, так?
Так вот, маркировка этого корабля была какой-то незнакомой –  «Палпатин #3». Это, наверное, означало, что перед нами третий линкор эскадры «Палпатин». Это было неправильно – я привык, что у корабля такого класса всегда было собственное имя… Конечно, номера тоже пока никто не отменял, но дело в том, что космонавты – народ очень суеверный, и летать на корабле без имени просто никто бы не рискнул…
И ещё одна странность – у кораблей имперского флота (начиная со старого «Миротворца») мостик расположен в такой надстройке ближе к корме. Наверное, вне боя, когда корабль просто идёт в космосе, из неё открывается прекрасный вид. Не знаю, я там не был. Во время боя этот мостик закрывается бронещитами, усиленными полями (ясно, для чего). Так вот, у этого конкретного линкора мостик, разумеется, тоже был. Вот только, он не был ничем прикрыт. Просто остекление. Освещения внутри никакого не было, и было очень сложно судить о том, был ли кто-то внутри. Конечно, можно было это проверить…
Я приблизился к линкору практически вплотную, (на расстояниях до трёх метров уже существует риск столкновения, особенно на таких скоростях) и практически в упор выстрелил из своих ионных орудий. Какая уж тут защита – на такой мощности заряд из моих орудий пробил тройное бронестекло так же легко, как консервный нож – жестянку. Мостик красиво осветился изнутри от взрыва. Вот теперь, там точно, никого не было.
Раскрылась диафрагма одной из установок СВЗ БД , но мы были быстрее. Я заложил лихой противоракетный манёвр, а Изабелла де Круа тем временем выпустила по линкору две термоядерные ракеты, тоже малого радиуса действия. Секунды так через две далеко за кормой расцвёл смертельно красивый цветок термоядерного взрыва. Разумеется, такими ракетами линкор не уничтожишь, но, по крайней мере, можно отбить у него охоту палить куда не попадя – взрывом мы вывели из строя все его ракетные шахты. Поскольку линкор не обладал нашей манёвренностью, я пошёл на второй заход. То ли экипаж линкора вдруг решил, что небольшой крейсер представляет собой реальную угрозу, то ли мы ему просто надоели, но две носовые башни недвусмысленно развернулись в нашу сторону, беря нас на прицел. Я усмехнулся, всаживая в одну из этих башен полный заряд из своего главного калибра. Сразу после того, как эта башня буквально испарилась, вторая открыла по нам огонь из своих турболазеров. Щит «Синей молнии» после всех модернизаций одной такой очередью пробить сложно, а выстрелить ещё раз эта башня не смогла после того, как Изабелла де Круа обработала её из орудий.
Несмотря на то, что мы до сих пор не получили никаких повреждений, дуэль была бы полным безумием – всё-таки, имперский линейный корабль был вооружён и защищён гораздо лучше нас. Так что, всадив в линкор ещё пару ракет, мы взяли курс на выход из системы, чтобы увести линкор за собой.
– Ты во время боя с ним ничего странного не заметила? – спросил я Изабеллу де Круа.
– Кроме надстройки, которую ты красиво снёс – ничего, – ответила мне девушка.
– Я тоже ничего такого не заметил, – прибавил Уилфред. – Но, Сила подсказывает мне, что с этой посудиной что-то не так. Это, по-моему, не совсем обычный линкор…
– Помните, я рассказывал, что во время встречи со мной Филипп говорил о новой разработке Императора – линкорах без экипажей? Программа у них только одна – уничтожать всё, враждебное Империи. Он назвал их берсеркерами…
– А как их победить? – спросила меня Изабелла де Круа.
– Не с нашими средствами. Против него нужен «Планетоубийца» или кто-нибудь посолиднее, «Катапульта», например…
– Да, скорее бы их ввели в серию, – мечтательно произнесла Изабелла де Круа. – Вот тогда Империи точно каюк…
Забегая вперёд, скажу, что корабль-крепость «Катапульта» был выпущен всего в двух экземплярах, которые никогда не покидали пределов Солнечной Системы. По замыслу инженеров, эти корабли должны были, используя магнито-импульсные ускорители , со снайперской точностью швырять астероиды на большие расстояния. Но, в Генштабе решили, что строить линкоры класса «Планетоубийца» намного дешевле и выгоднее. Ну что же, не мне их судить – за всю войну «Планетоубийц» было потеряно всего два – «Юнион Джек» пал в нелёгкой схватке с имперской эскадрой, причём этот линкор спалил три имперских крейсера вчистую, а ещё пять имперцам пришлось уничтожить самим – ремонту после боя они уже не подлежали. А тот «Звёздный разрушитель», с помощью которого имперцам таки удалось уничтожить наш корабль, после боя был столь щедро украшен пробоинами, что простоял в доке полгода. Второй дредноут, потерянный нами, «Мститель», пропал без вести вместе со всем своим экипажем. Он вышел из Солнечной, разогнался для прыжка на Проксиму, и больше его никто не видел.
А, тем временем, мы продолжали убегать от неизвестного линкора. Скорее всего, это и был один из берсеркеров, но радости от осознания этого нам не прибавлялось – уничтожить его мы не могли.
– Командир, что будем делать? – спокойным голосом спросила меня Изабелла де Круа.
– Первым делом, неплохо было бы этого гада немного притормозить, а там видно будет… – ответил я, закладывая вираж. – Я намерен повредить ему двигатели, чтобы он не мог больше двигаться. По команде все даём залп.
«Синяя молния» описала в космосе красивую дугу, заходя линкору в лоб. Снова мы мчались на него, и снова линкор стрелял по нашему крейсеру из всего вооружения малого радиуса действия. Снова безуспешно… Конечно, не могли же орудия линейного корабля бесконечно «мазать»! Первым делом надо было попасть в их мёртвую зону, что я и проделал. А потом орудия, контролируемые Изабеллой де Круа просто-напросто уничтожили эти не в меру наглые башни.
Наш крейсер вихрем пронёсся мимо линкора и пристроился у него за кормой. Разумеется, на корме этой летающей крепости тоже находились орудийные башни. Вот только, эти башни были не самым точным вооружением линкора, так как имели очень большую мёртвую зону. Пока мы держались в ней, линкор не мог поразить нас…
Вот только, для стрельбы по двигателям, нам надо было из этой безопасной зоны выйти. Это был риск, и немалый, так как недостаток точности этих кормовых орудий с избытком компенсировался их мощностью – при попадании в наш крейсер, щит бы нас не спас…
И вот, я положил крейсер на курс атаки, курс, который должен был разбить первый маршевый двигатель из трёх. Выходя на цель, наш крейсер выписывал такие фигуры высшего пилотажа, затрудняя наводку батарей линкора, что, если бы этот полёт видело жюри какого-нибудь конкурса пилотажа, все медали были бы наши…
У нас в запасе было всего несколько выстрелов на полной мощности – только на ней можно было повредить двигатели этого чудовища. Беда только в том, что эти выстрелы очень сильно ослабляли на какое-то время защитное поле нашего крейсера. Мы должны были действовать быстро, чтобы успеть проскочить зону поражения кормовых башен, пока линкор не успеет взять нас в захват. Генераторы защитного поля уже ревели от нагрузок – ещё несколько попаданий – а линкор меж тем открыл настолько плотный заградительный огонь, что смог бы сбить и истребитель, – и нам крышка – броня у «Молнии», конечно, крепкая, но против тяжёлых ионных орудий долго не продержится…
И вот, наконец, мы в мёртвой зоне линкора – двигатели расположены прямо под надстройкой, но между ними тоже расположены орудия. Правда, их очень сложно наводить, так что попасть теперь по нам было сложновато. Я сделал заход на один из маршевых ионных двигателей этого монстра – мы в отличие от него, ходили на электромагнитной тяге, но наш крейсер был небольшим, а этот монстр от силы мог использовать электромагнитные двигатели в качестве маневровых, на которых далеко не улетишь.
Мы на дистанции стрельбы. Миг – и крейсер, вздрогнув от суммарной отдачи всех орудий, дал залп. Ракеты и торпеды ещё не успели проделать и полпути до цели, а я уже переложил корабль на следующий двигатель. Томительные секунду наведения – и снова залп. Заход на третий, последний двигатель – залп – удар… Крейсер содрогнулся, как будто налетев на преграду. В своём роде, это и была преграда – в нас попали из мощного ионного орудия, которое, перегрузив генераторы защитного поля, вызвало отключение реактора. Аварийная защита оказалась на высоте, и мы не стали сверхновой, забрав противника с собой. Но, не исправив повреждений, на одних накопителях энергии, мы бы далеко не улетели…
…Системы жизнеобеспечен6ия медленно, но верно приходили в норму, переключаясь на питание с накопителей. Мы висели в космосе под боком огромного линкора, лишённого хода и ничего не могли с ним сделать (равно, как и он с нами)…
По инерции наш крейсер проскочил зону поражения орудиями линкора, а потом я, потратив немного энергии из накопителей, погасил остаточную скорость. Мы снова находились в мёртвой зоне.
– Итак, леди и джентльмены, что делать-то будем? – спросил я.
– Не знаю, – практически в один голос ответили мои подчинённые.
– Разумеется, надо чиниться, – добавила Изабелла де Круа. – Но, он не даст. Вот перенацелится – и крантец нам…
– Значит, не дадим ему перенацелиться, – сказал я.
– А как? – спросила Изабелла де Круа.
– Ну, есть у меня одна идейка, но опасная…
– А здесь, по-твоему, находиться не опасно? – спросила меня девушка.
– Толково, – ответил я. – Значит так… Сколько у нас осталось тактических термоядерных зарядов?
… Через полчаса от покрытого лазерными ожогами борта «Синей молнии» отстыковался УДК, под завязку загруженный водородными боеголовками, которые я громко именовал «тактическими зарядами». Идея моя состояла в том, чтобы установить на них систему дистанционного подрыва и молекулярные захваты. Потом надо было разместить их на броне линкора, отползти от него на крейсере и рвануть. Взрыв должен был по крайней мере, повредить линкор настолько, что ни о какой пальбе по крейсеру он бы и помышлять не смог. Пока Изабелла де Круа пилотировала катер, осторожно преодолевая расстояние между зависшими в космосе кораблями, мы с Уилфредом, сидя в трюме, старательно оснащали боеголовки вышеупомянутыми системами. Я ставил на мины системы молекулярного захвата, а мой товарищ – системы дистанционного подрыва. Естественно, что боеголовки слегка «фонили», но в трюме, забитом ими, в скафандре было бы не развернуться, и нам пришлось работать так. В конце концов, мы были Джедаями и радиация была для нас не так страшна, как для простых смертных… В отсеке потрескивала лазерная сварка, негромко жужжала электроотвёртка, и мы в страшной спешке заканчивали работу.
– Мальчики, готовность 50 секунд, – раздалось в трюме приятное контральто Изабеллы де Круа.
С последней бомбой мы закончили примерно секунд через десять. Быстро облачившись в скафандры, мы вышли в шлюз. Изабелла де Круа стравила воздух, давая нам выйти. Выйдя в космос, я осмотрелся. Буквально в трёх метрах от нас, словно огромная скала, маячил корпус берсеркера. Сзади, за катером, «висела» «Синяя молния». Разумеется, её не было видно, но я знал, что она там. А вокруг… мириады звёзд заполняли черноту безвоздушного пространства. Звёзды – это была одна из причин, по которым я бы и так выбрал профессию военного космонавта, если бы у меня был выбор. Другой причиной была война, а значит, никакого выбора у меня не было. С усилием оторвавшись от того, что в своё время дарило вдохновение одному моему тёзке, который первым человеком вышел в космос, я приказал себе сконцентрироваться на работе, от которой зависела наша дальнейшая жизнь…
Переступая магнитными подковами скафа по броне катера, мы с Уилфредом осторожно прошли к открытому шлюзу и аккуратно извлекли из него первую бомбу. Затем, с помощью наших двигателей, словно какие-то чудовищные сиамские близнецы, мы перелетели на корпус линкора. Мы ещё находились в мёртвой зоне – ближайшая к нам башня не могла развернуться, чтобы прицелиться в нас. Конечно, настоящий линкор мог бы в ответ на такую бестактность с нашей стороны выпустить штурмовиков, но, ведь это был не настоящий линкор, ведь так?
Ну что же, экипажа, в прямом смысле этого слова, на борту не было, так же, как и штурмовиков. Было кое-что иное… Дроиды  охраны. Много. Напоминающие пауков, весьма несимпатичные представители неорганической жизни появились из каких-то люков и набросились на нас. Они были вооружены лишь маломощными пульсирующими лазерами, но их было много. Через несколько секунд я пожалел, что с нами не было мечей – щиты скафандров практически сразу оказались перегружены. Мы начали отстреливаться, но их было слишком много…
– Мальчики, пригнитесь! – раздалось в наушниках наших шлемов.
УДК пронёсся над нашими головами, поливая дроидов огнём из всех орудий. Затем Изабелла де Круа повторила заход. И ещё. И ещё. Это было опасно, делая виражи, катер выходил из мёртвой зоны, но Изабелла де Круа знала это сама.
– Заканчивайте, я прикрою, – сказала нам девушка.
Мы с Уилфредом поставили первую бомбу на место, прихватив её ещё лазером, так, что теперь снять её было практически невозможно. После этого Изабелла де Круа зависла рядом с нами, чтобы нам было проще взять вторую боеголовку. Вытащив её из шлюза, мы переместились к месту её закладки.
– Ребята, я кажется, смогла засечь место, из которого выбираются эти бандиты, – сказала Изабелла де Круа. – Сейчас я его обработаю, и больше они вас не побеспокоят…
– Пожалуйста, будь осторожнее, сказал я.
– Вы тоже не очень-то подставляйтесь, ребята…
Мы снова стояли на броне линкора, закрепляя очередную боеголовку. Вдруг броня под нами слегка дрогнула – это Изабелла де Круа отработала по туннелям выхода на поверхность дроидов охраны. Пара вспышек наших лазеров – и очередная боеголовка намертво встала на квадрат поверхности линкора над реакторным отсеком. Осталось закрепить ещё три штуки и свалить отсюда на «Молнию», а потом – взорвать это корыто ко всем чертям. Вот только, что-то подсказывало мне, что с этими минами мы будем возиться ещё долго…
УДК снова завис над нами, чтобы мы смогли переместиться для закладки новой мины. Подпрыгнув, чтобы отлепить магниты наших подков, мы с Уилфредом дали небольшие импульсы нашими двигателями и забрались на броню катера. Так мы и долетели до цели, держась за поручень.
И именно в тот момент, когда Изабелла де Круа снова прикрывала нас от дроидов охраны, башня зенитной обороны оказалась быстрее, чем моя любимая… Орудие выдало по катеру целую серию импульсов, почти половина из которых попала в двигатель. Система связи донесла до нас длинное ругательство на старофранцузском.
– Что она сказала? – обеспокоено произнёс Уилфред.
– Выругалась, – лаконично ответил я. – С тобой как? – спросил я девушку.
– Порядок, – ответила она. – А вот катеру, похоже, трендец…
– Посадить сюда его сможешь?
– Скорее всего – да. Репульсорный двигатель работает – и ладно…
Через полминуты, когда мы уже заканчивали с очередной «дурой», катер, похожий теперь на смятую жестянку из-под «Кока-Колы», бесшумно рухнул рядом с нами. Изабелла де Круа включила молекулярные захваты и длинно выматерилась.
– Что случилось? – спросил я.
– Выходной люк заклинило, – ответила девушка.
– Тогда страви атмосферу из кокпита. Я сейчас прожгу отверстие, – посоветовал я.
Вокруг катера вмиг образовалось кольцо из сконденсировавшейся атмосферы, мгновенно выпавшее снегом.
– Отлично, – сказал я. – Теперь пригнись, стреляю…
Я полыхнул из обеих перчаток одновременно. Кварцевое остекление кокпита не перенесло такого обращения с собой и растеклось лужицей. Для Изабеллы де Круа это было неопасно, так как наши скафандры могли выдержать и не такое… Ещё секунд через тридцать моя любимая стояла рядом с нами и смотрела на обломки катера.
– Теперь у нас есть на одну бомбу больше, – философским тоном сказал Уилфред.
– В смысле? – спросила Изабелла де Круа.
– Ну, если пустить его реактор вразнос, то жахнет неслабо, – объяснил я.
– А как до крейсера доберёмся? – спросила девушка.
– А двигатели нам на что? – спросил я. – Горючки нам хватит, тут всего 4 км. Правда, я раньше на такие расстояния не летал, но всё когда-то происходит впервые…
– Мне тоже как-то не приходилось, – признался Уилфред.
– Да и мне, – добавила Изабелла де Круа.
– Ничего, – обнадёжил их я. – Вот и потренируемся…
Ещё немного времени у нас ушло на то, чтобы вытащить из катера последнюю бомбу и установить её. После этого мы подключили систему управления реактором катера к общему детонатору, а потом я понял, что оттягивать момент полёта больше не имеет никакого смысла. Если я скажу, что мне тогда было не страшно, то это будет неправдой. Да, согласен, конструкторы скафандра утверждали с пеной у рта, что скафандр пригоден для «небольших космических перелётов до 15 км, он полностью экранирует от разного рода космических излучений, а наш новый двигатель не позволит Вам улететь куда-нибудь не туда…». Во всяком случае, в описании скафандра так и было сказано.
– Значит так, сначала все пристёгиваемся тросом друг к другу, – сказал я. – Я так в одном фильме видел. Летим параллельным курсом, а потом тот, кто будет к крейсеру ближе всех, стреляет в него магнитным гарпуном и подтягивает всех. Вопросы есть?
– У меня, ; ответил Уилфред. ; В том фильме у них всё получилось?
– Нет, ; честно признался я. ; Один человек погиб, но спас остальных.  Но, с другой стороны, у нас и оборудование получше будет…
– Это радует, ; шёпотом произнёс бывший рыцарь, ныне мой офицер по связи.
Я отмотал от лебёдки моего скафа метра четыре троса и быстро заварил конец в петлю. Захлестнув её на специальном кольце на скафандре Изабеллы де Круа, я точно также закрепил другой конец на себе. Пристегнув к себе таким же макаром Уилфреда, я отдал приказ взлетать. Мы синхронно подпрыгнули, чтобы оторвать магнитные подковы скафандров от брони линкора. После недолгого висения в невесомости мы запустили замечательные ядерно-реактивные двигатели наших скафандров. Полёт на «Синюю молнию» начался…
Двигатель давал постоянную тягу в точку чуть ниже спины, в горле всё пересохло от нервного напряжения. В глазах началась постоянная резь оттого, что я постоянно, нее мигая, смотрел через шлемный прицел на шлюзовую камеру родного крейсера. Конечно, как я уже упоминал, теоретически, в скафе «Чёрный Рыцарь» летать можно. Двигатель, в конце концов, именно для этого и предназначен. В атмосфере мы с его помощью такое вытворяем… (у десантуры, правда, лучше получается…) Но, вот так, на несколько километров, без подстраховки, без шанса на то, что если мы промахнёмся, то нас поберут… Такого ещё не было. Люди, конечно, на борту нашего крейсера были. Вот только, когда в нас попали, мы не сочли нужным сообщать этим эвакуированным с «Весны», куда мы отправились. Они до сих пор думают, что мы занимаемся ремонтом реактора, так как наш рейд, если честно, был полным сумасшествием.
Пролетев километра два с половиной (как уверял меня дальномер), мы начали тормозить. Топлива у нас было ещё достаточно, но практики мало, и никому из нас что-то не хотелось размазаться в кашицу о броню родного корабля.
Собственно, я зря нервничал ; опыта нам хватило на то, чтобы погасить скорость, не долетая до крейсера так метров на сто. В моей лебёдке было около 350 метров отличного тонкого и прочного троса. Зарядив гарпуном специальное метательное устройство, я прицелился в крейсер и выстрелил. Магнито-импульсный ускоритель исправно отправил гарпун в полёт, и нам осталось только ждать. Удар гарпуна о броню крейсера донёсся до меня через трос, и я переключил лебёдку на сматывание. Катушка вращалась не особенно быстро, но минуты так через три мы уже стояли на броне крейсера. Дойти до шлюза было делом ещё двух минут, и вскоре я практически без сил рухнул в своё кресло. Но, успокаиваться на достигнутом было рано – линкор по-прежнему висел поблизости и мы по-прежнему должны были его уничтожить.
– Как далеко мы сможем отойти на накопителях? – спросила меня Изабелла де Круа.
– Километров на 80, а с включённым щитом – на 40. Потом энергия кончится. Ремонт реактора может занять день, потом ещё час на то, чтобы вывести его на полную мощность. Примерно 30 часов в скафандрах выдержим?
– Так точно, товарищ капитан! – в один голос ответили мои друзья.
– Ну, тогда – за дело… – и мои пальцы сноровисто пробежали по консоли управления.
Одевшись коконом защитного поля, «Синяя молния» рванулась как можно дальше от проклятого линкора. Тот несколько раз выстрелил, но я, безжалостно расходуя остатки энергии, смог увернуться от всех выстрелов.
Через минуту наш крейсер висел на расстоянии 48 км от берсеркера. Энергии у нас оставалось всего на один импульс системы связи (известно для чего), да на час работы щита. В рубке было темно и тихо, так как вся наличная атмосфера была перекачана в баки крейсера. Я последним заглушил свой пульт и обратился к Уилфреду:
– Давай, жми…
Уилфред нажал… Импульс в мгновение ока достиг всех адресатов, и в космосе полыхнуло. Я и раньше видел космические термоядерные взрывы, но не такие… Рванули одновременно все пять боеголовок плюс реактор нашего десантного катера.
Взрыв вскрыл броню линкора, словно пластик. Естественно, что защита реакторов не выдержала такой нагрузки, и сами реакторы тоже пошли вразнос. Так что, вслед за первым «цветком смерти» расцвёл и второй. Вот только, его мы уже не видели – после первого взрыва полностью накернилась оптика, а авторемонт не работал. Компьютер вывел на экран меню наших повреждений, из которого следовало, что мы тоже получили своё – нас немного зацепило ЭМИ, да и радиация тоже сделала своё дело. Включились аптечки скафандров, делая нам инъекции спецсостава. Уколы были весьма неприятными, но душу мне согревало то, что, судя по графической симуляции, в радиусе 80 км не было ничего, даже отдалённо напоминающего берсеркер…
После этого мы ещё сутки приводили в чувство реактор крейсера. Работёнка было, если честно, та ещё. В помещении было жарко, а системы климат-контроля наших скафандров практически сразу «дали дуба». До самого окончания ремонта я практически плавал в собственном поту.
Но, так или иначе, всё это закончилось, и наша «старушка» снова была в боевой готовности. Мы взяли курс на место, где оставалось подавляющее большинство спасательных модулей. На подходе к точке рандеву откуда-то нарисовался имперский «пиконосец», который, впрочем, довольно-таки быстро ретировался в гиперпространство. Как выяснилось позже, не от нас. Просто в самой точке рандеву уже находилась парочка крейсеров мон каламари и два «Планетоубийцы» со знаками спасательного отряда Флота.
Кто-то из спасённых успел опознать наш крейсер, и через несколько минут я находился на одном из наших дредноутов, пред светлыми очами командира этого соединения, адмиралом Зинченко.
– Капитан, Вы уверены, что на линкоре, уничтоженном Вами, не было экипажа?
– Так точно, товарищ адмирал, – ответил я высокому худощавому человеку, который из-за своей худощавости казался ещё выше. Обычно, когда на поверхность линейного корабля высаживается десант, его бьют не дроиды охраны, а штурмовики или экипаж.
– Значит, Император уже до такого докатился?
– Да, мне об этом сообщали пару месяцев назад. В моём рапорте это было.
– И что же делать с таким, с позволения сказать, «идеальным солдатом»? Сдаваться они, я так понял, не умеют?
– Я не успел уточнить. Корабль какой-то… малоразговорчивый попался.
– Ха! А ты, капитан, шутник…
– Это плохо?
– Да нет. Юмор на войне – тоже оружие…
Собственно, на том мы и расстались – спасатели продолжали заниматься своим делом, а «Синяя молния» унеслась дальше по своему маршруту.
 
18. Разведка боем или война продолжается…
Вот и произошло то, ради чего мы все так долго трудились – Верховное командование во главе с Мон Мотмой спланировало рейд устрашения на Центр Империи. Рейд, который должен был завершиться пленением или смертью Палпатина. Скорее смертью – Палпатин был Ситхом и лучше было бы ликвидировать его. Я сам удивился, когда Магистр Ордена, к которому я принадлежал, несмотря на некоторые разногласия , сказал, чтобы мы именно уничтожили Палпатина.
Группа наших диверсантов – элита десантных войск Земной Федерации, должна была лететь на трофейном имперском десантном боте, с правильными ИС, которые нам исправно поставлял Макс. Он также советовал нам поспешить, так как Палпатин собирался бежать с Корусканта. Мы должны были помешать этому. Мы – небольшой отряд Джедаев, который был отправлен с диверсантами, так как против личной гвардии Палпатина и его клики Ситхов, мало быть головорезом из спецназа – надо быть именно Джедаем. Из наших летели я, Уилфред Айвенго, Валерка и ещё пара незнакомых парней из Галактического Центра. Собственно, именно мы и должны были пилотировать челнок. С нами порывалась лететь Изабелла де Круа, но большинством голосов и напоминанием о том, что «я здесь первый поле Бога», девушку удалось отговорить.
И вот мы снова вышли в космос. Вышли в рейд, который, наконец-то, должен был положить конец этой проклятой войне… Настрой у нас всех был более чем серьёзным – за всё время полёта не прозвучало ни одной шутки – мы летели  убивать, и мы были готовы к тому, что враг мог убить нас.
Бот удачно прошёл через гиперпространство, и, через двое суток полётного времени мы вошли в зону действия планетарной обороны Центра Империи. Как и было заведено, у нас запросили наши ИС и цель визита. Насчёт цели я ответил:
– Я пилотирую посудину, на которой должна эвакуироваться свита Палпатина. В целях безопасности сажусь около дворца.
В диспетчерской довольно-таки сильно удивились, но «добро» на посадку дали. И я по привычке «ухнул» на посадку. Планета буквально провернулась под нашим ботом. Мы ворвались в плотные слои атмосферы на такой скорости, что за нами вмиг образовался «хвост» чистой плазмы. Обшивка, правда, нагреваться не успевала – так велика была наша скорость. Нас слегка потряхивало в воздушных ямах, но я не снижал скорости. Проскочив сквозь транспортные потоки, я лёг на курс посадки.
Кажется, там, внизу, начали о чём-то догадываться – около входа на территорию дворца стояла пара «Инфорсеров», оснащённых ЗРК «Убийца». Я усмехнулся и нажал на самую непримечательную кнопку на пульте управления. Из ракетного отсека «горячим» способом была выпущена ракета, которая, отлетев от бота на несколько метров, сдетонировала. Теперь бояться нам было практически нечего – при взрыве ракеты произошёл сильнейший выброс ЭМИ, который намертво глушил всю электронику, не оснащённую защитой 10-го уровня, как, например, наш бот. Стоит ли говорить, что теперь вся техника, что находилось внутри десятикилометровой зоны, представляла собой мёртвые наборы деталей. Исключение составляли наш бот и ещё мечи Палпатина и его телохранителей. Именно по этой причине бот вёл я, а в десантном отсеке находились ещё четверо Джедаев.
Так как апартаменты Палпатина находились на 18-м этаже, а от лифтов более никакой пользы не было, я решил сажать бот прямо в коридоре этажа. Антигравы взвыли на пределе, когда 12000 тонн веса бота, казалось бы, очень медленно проломили стену и плавно опустились на пол этажа. Я оставил антигравы работать и переключил вооружение бота на самозащиту. Теперь любой, кто в наше отсутствие, не имею нашего опознавательного знака, попробует покуситься на бот, будет считаться врагом. А что может сделать с любым врагом пара рейлганов и три спаренных «гатлинга» , понятно и так…
Мы покинули бот. Десять человек против всей императорской охраны. И то, что большая её часть сейчас была совершенно недееспособна, ничуть не облегчало нам задачу – рота штурмовиков не так опасна, как взвод ситхов. А этих «товарищей» во дворце было не взвод, и даже не два…
Конечно, ситхи – никакие не сверхлюди (равно, как и мы). И, разумеется, ситха, можно уничтожить обычным оружием. Вот только, это будет не самой простой задачей даже для наших хвалёных десантников. Мы (джедаи), в отличие от десантуры были без скафандров. На нас были надеты лишь простые форменные комбинезоны, которые совершенно не стесняли движений. Вот только и защита у них была именно, как у простых комбинезонов – не было там никакой защиты. Так что теперь роль брони при нас исполняла Сила и наши световые мечи, которые эффективно защищали от стрельбы из лазерного оружия. Ещё мы были вооружены бластерами и гранатами, а на тот случай, если какой-то выстрел мы отразить не успеем, у каждого из нас на поясе был закреплён малый защитный генератор, поле которого должно было защитить нас от стрельбы.
Мы двигались быстрой рысью, одинаково удобной и нам и десантникам. Имперцы пока не попадались, что не могло не настораживать. Конечно, от их бластеров пользы сейчас было меньше, чем от каменных топоров, но они же не были трусами? В конце-то концов, граната – вещь примитивная, сработает даже сейчас…
Накаркал, блин… Из-за угла по красивой баллистической траектории вылетела термическая граната. Я автоматически перешёл в ускоренный режим, и, казалось, совершенно небрежным щелчком, используя Силу, отправил гранату обратно. Из-за угла медленно показались ещё две гранаты, но их спокойно обезвредили Валерка и Уилфред.
За углом жахнуло. Жахнуло хорошо. Мы, активировав мечи, влетели за угол. Там ничего интересного уже не было…Двое штурмовиков лежали без сознания. Хоть и бесполезные сейчас в качестве оружия, скафандры спасли им жизни. Ещё один штурмовик оказался без шлема. То, что осталось от его головы, рассматривать было неинтересно – взрыв термической гранаты на момент поднимает температуру окружающего воздуха до температуры кипения титана.
Дождавшись десантников, мы отправились дальше. Судя по плану дворца, нам оставалось ещё около 100 метров. Всего сто метров! Но и целых сто метров. Именно на этих ста метрах нас и атаковали Ситхи…
Их было человек двенадцать. Тёмные мантии, одежда чёрного цвета, красные световые мечи… Лица у всех были злые. Именно – лица. Вейдера среди них не было. Но и так – их просто было больше. Мы стояли, включив свои мечи и ждали нападения. Дело тут было не в том, что «Джедай использует Силу для познания окружающего мира и для обороны, но никогда для нападения», а в том, что когда нас четверо, а врагов двенадцать – оборона является оптимальным выбором. А потом из-за спины прозвучало:
– Огонь!
Бабахнули ультравысокоскоростные ракетные установки наших десантников. Ракеты были очень быстрыми – возможно, даже быстрее, чем Ситхи. Они взорвались прямо среди врагов. В качестве начинки использовалась противопехотная шрапнель. Когда я впервые увидел эти ракеты на полигоне, я взял с командования честное слово, что после этой операции это оружие больше никогда не будет использовано – оно было ужасным. Оно было негуманным. Но, оно, к сожалению, было эффективным…
Четверых Ситхов посекло осколками в мелкие ошметки. Ещё троих очень тяжело ранило. Остальным повезло, в какой-то степени, меньше – сразу после взрыва, я заорал во всю ивановскую: «Ура!» – и мы все бросились в атаку на опешивших врагов.
И мы схватились с Ситхами. Бой шёл на таких высоких скоростях, что, с точки зрения наших бравых десантников, всё было кончено за несколько секунд… Для нас же эти несколько секунд были… о-го-го…
Бой на световых мечах против профессионалов, какими оказались эти Ситхи – это серьёзно. Первым делом, я отключил в себе сострадание к врагам и всё такое, что могло помешать мне выполнить поставленную задачу. Я не должен был обращать внимание на то, что наши противники – лишь немногим старше нас. Я стал теперь настоящей боевой машиной, без страха, сострадания и сочувствия. Я должен был убивать, чтобы не убили меня и моих товарищей. И именно поэтому, световой меч крутился в моих руках, словно лопасти ветряной мельницы...
То, что с Ситхами не было Вейдера, с одной стороны было хорошо – этот старый хрыч (Вейдеру было что-то около 40, что нам, молодым, казалось глубокой старостью) был хорош, быть может, даже слишком хорош для Ситха. Ходили слухи, что он был обращён самим Палпатином в возрасте 20 лет… С другой стороны, его отсутствие немного настораживало – Император редко отпускал куда-то своего верного цепного пса в минуты опасности. Именно поэтому я посоветовал своим товарищам добыть хотя бы одного врага живым. И они постарались…
Световой меч – страшное оружие. Знающий человек в состоянии натворить с помощью меча много дел. Мы были людьми знающими… Через полсекунды после того, как две беззащитные половинки очередного моего противника упали на пол, в коридоре раздался страшный крик. Я в тревоге осмотрелся. Все наши были в порядке – пара царапин у Уилфреда, Валерка сосредоточенно прикладывает бакта-пластырь к ожогу на руке, а Виккерсу и Джордану повезло больше всех – ни царапины. Кричал последний Ситх – ударами мечей ему отсекли правую кисть и левую голень. По коридору распространялся не особенно приятный запах горелого человеческого мяса…
– Вперёд! К тронному залу! – закричал своим парням Максим Федин, командир десантного отряда.
– Погодь, Макс, – сказал я. – Сначала пообщаемся с нашим пленным. Авось, он что-нибудь хорошее скажет…
Мы склонились над Ситхом. Это был молодой человек, смотревший на нас снизу вверх глазами, полными ненависти и боли. Если бы он стоял, то был бы, вероятно, не ниже меня. Его лицо, не будь оно так искажено ненавистью, было бы очень даже привлекательным для девушек. Сейчас же это был настоящий монстр, воплощение всего отрицательного, что только может быть в человеке.
Я присел на корточки, глядя на Ситха. Он с ненавистью глянул мне в лицо.
– Больно? – спросил я.
– Не твоё дело, выкидыш ворнскра! – грубо ответил Ситх, плюнув мне в лицо.
Я вытер со щеки его плевок и сказал:
– Как грубо! Неужели твои папа и мама не учили тебя быть вежливым?
– Да пошёл ты…
– Ай-ай-ай! Нехорошо! Зачем так грубить тому, кто хочет тебе помочь?
– Не верю! У ранкора честности больше, чем у Джедая… – договорить он не успел, так как ботинок Виккерса ударил его в бок. – Мать Безумия!
– Подожди, Джон, – остановил я этого громилу. – Лучше передай мне свою аптечку…
Джон передал мне серую коробочку, украшенную традиционным красным крестом. Я извлёк из неё флакон с регенерирующим пластиком, снабжённый распылителем.
– Сначала тебе будет немного больно, а потом всё пройдёт, – сказал я.
Сначала я обработал запястье пленного, а потом, отрезав ножом обгоревшие лохмотья штанины, опрыскал срез голени Ситха. Закусив губку от боли, он смотрел на меня.
– Зачем? – вдруг спросил он.
– Что – зачем? – переспросил я.
– Зачем Вы это делаете? Зачем помогаете мне?
– Женевская конвенция гарантирует, что с военнопленными будут обращаться по-человечески, – ответил я, совершенно забыв, что Ситх не представляет, что такое Женевская конвенция.
– А разве я сдался в плен?
– А что тебе мешает сделать это?
– Но, я же ненавижу Джедаев и Галактический Центр!
– Ну и ненавидь себе, сколько влезет. Тебе же с нами детей не крестить… Сдача в плен вовсе не означает, что ты теперь должен возлюбит нас, как самого себя. Но, лучше всего тебе будет сдаться. В конце концов, это для твоей же пользы…
– Хорошо, я сдаюсь. Но, я имею право не выдавать вам никаких сведений.
– Хорошо. Сейчас мы отнесём тебя на бот и положим в медустройство. С тобой всё будет хорошо. Палпатин улетел?
– Да.
– А куда? Никто не знает. Он отбыл с Вейдером и ротой личной гвардии на «Императорском Кулаке». Ой, Мать Безумия, что это я?!
– Ничего страшного, доверие за доверие. Всё с тобой будет хорошо, парни, помогите мне… – и я украдкой подмигнул Джону. Он подмигнул мне в ответ. Дело в том, что во флаконе, кроме регенопластика, бакты и болеутоляющего средства, находилась ещё и знаменитая «сыворотка правды» самого сильного действия. Неудивительно, что перед тем, как уснуть Ситх рассказал нам всё, что мне было нужно. Он не мог сейчас врать или утаивать правду…
Мы вернулись на бот, и я, верный своему обещанию, положил спящего Ситха в медустройство. Аппарат сразу взялся за дело, порекомендовав регенерацию утраченных конечностей во сне. Я согласился с рекомендациями аппарата, отстучав согласие с клавиатуры. После этого мы устроили брифинг.
– Лично я не вижу никаких оснований не верить этому молодому человеку, – взял я слово. – Соврать он всё равно не мог…
– А, может, всё-таки, дойдём до тронного зала? – предложил Максим. – Доверяй, но проверяй…
– Макс, лучше не надо, – сказал Валерка. – Например, там всё может быть заминировано до такого состояния, что полпланеты взлетит на воздух…
– Или только этот дворец, – поддакнул я. – Вот только, нам от этого будет ничуть не легче… От Палпатина всего можно ожидать… Лучше всего смыться отсюда по-тихому.
– А, если он здесь? – предложил заместитель Максима, старший прапорщик Седов. – Не мог же этот парень знать всё…
– Ну, вообще-то, такое возможно, – неохотно сказал я.
– Но и в этом случае, всем идти необязательно, – сказал Уилфред. – Мы сходим на разведку втроём – я, капитан и Валерка. Если Палпатин там, то мы постараемся, чтобы нас не узнали, а потом мы вернёмся за вами и разнесём тут всё к чёртовой бабушке…
– Хорошо, – сказал я. – Погнали…
С точки зрения десантников, в следующую секунду мы просто испарились – мы умели двигаться совершенно незаметно…
Мы вернулись на место взрыва гранаты. Те имперцы, которые от взрыва лишились сознания, так в отключке и лежали. Их убитый коллега также не подавал никаких признаков жизни. Мы пошли дальше. Ещё через двадцать метров мы вернулись на поле бойни. Мёртвые тела, лужи начавшей сворачиваться крови на полу. Запах такой, что вытошнит кого угодно… Мы задержали дыхание, так как хоть мы и не были «кем угодно», но всё равно, неприятно, ведь мы сами покрошили этих парней в мелкую стружку…
Далее, ничто больше не стояло на нашем пути к тронному залу. В самом конце коридора находились массивные двери из какого-то неизвестного мне дерева. Здесь, на Корусканте, где уже не осталось никакой природы, двери из дерева стоили, как памятник моей «Синей молнии» из чистого золота в натуральную величину. Я осторожно просканировал эти двери на предмет каких-нибудь неприятных сюрпризов. Вроде бы, никаких ловушек не было. Вот только, это ровным счётом ничего не значило – отсутствие разного рода проводков – ещё не гарантия того, что за этой дверью нас не ожидает ничего неприятного. Есть масса иных способов приготовить неприятный сюрприз незваным гостям.
Я отошёл от двери и рванул на себя её створки при помощи Силы. Естественно, что они такого обращения с собой не выдержали. Сразу же после этого рывка я шлёпнулся на пол. И не зря… Примерно на уровне моего торса немедленно прошла волна плазмы из противотанкового оружия. Если бы я не упал, меня бы просто перерезало пополам.
Теперь путь в тронный зал был свободен. Естественно, что, вместо того, чтобы ворваться туда, очертя голову и стреляя во все стороны, мы стали тихо и аккуратно наблюдать. Я сразу же засёк при помощи Силы нескольких штурмовиков, немедленно внушив им пониженный интерес у нашим скромным персонам. Валерка и Уилфред тем временем засекли и обезвредили ещё нескольких имперцев. Только после этого мы подошли вплотную к дверям зала и осторожно заглянули внутрь.
С виду всё было хорошо: Палпатин сидел на троне и, не отрываясь, смотрел на монитор своего компьютера. Его личная гвардия стояла в положение «на караул», с мечами наизготовку. В дверной проём была направлена плазменная противотанковая турель с расчётом из двух унтеров. На нас, как и было положено, никто не обращал никакого внимания. Здесь что-то было не так…
– Парни, план «Б», – тихо предложил я.
– OK, – отозвались мои товарищи.
Пол, вроде был «чистым» – без всяких неприятных сюрпризов. На всякий случай, мы решили двигаться прыжками – нас всё равно никто не видел, а чем меньше контакт с полом, тем меньше шанс активировать какое-нибудь охранное устройство.
И примерно на середине прыжка, до меня вдруг дошло, что же именно было не так – Палпатин же владел Силой, он был известен так же, как Владыка Дарт Сидиус. Так как мы использовали Силу, чтобы замаскироваться, он просто обязан был нас увидеть. Но, этого не произошло. Из этого можно было сделать вывод, что Палпатин не настоящий. Скорее всего, Палпатина здесь вообще не было – голограммы в последнее время выглядят чертовски убедительно. Кроме того, на тронный зал моя выдумка с ЭМИ не произвела должного действия – это стало заметно ещё в тот момент, когда сработала первая ловушка в двери. Мои размышления были прерваны сигналом от Уилфреда – он заметил, что на подступах к трону окружающее пространство просматривается датчиками, реагирующими на движение. Я проследил сигналы некоторых из этих датчиков и смог заметить плазменную бомбу такой мощности, что на месте Дворцового Комплекса осталась бы воронка диаметром несколько километров. Надо было уходить, что мы и сделали.
Вернувшись на борт катера, мы доложили об увиденном десантникам, после чего стартовали на базу. В атмосфере к нам попытались привязаться несколько «жмуриков », но противопехотное вооружение нашего бота прекрасно работало и как зенитное, в результате чего два перехватчика совершили посадку в виде металлолома, а один, получив несколько пробоин в солнечной батарее, благоразумно решил отвалить.
Выйдя на орбиту Корусканта, наш бот разогнался и ушёл в гиперпространство, чтобы выйти из него уже в Солнечной… Конец войны откладывался на… неопределённое время.
 
19. Оборона Земли.

Несмотря на то, что Палпатину удалось избежать пленения, все чувствовали – конец войны и победа неизбежны. Наша Победа. Я сам был свидетелем того, как «Звёздный Разрушитель – единичка», сопровождавший конвой, расстрелял прочие корабли сопровождения, и, выбросив белый флаг, привёл конвой на одну из наших баз. Имперский флот трещал по всем швам, дисциплина на нём хромала на все ноги. Правда, и в имперском флоте оставались ещё капитаны, преданные Палпатину до такой степени, что даже не помышляли ни о каком предательстве. Кроме того, глубины Галактики бороздили берсеркеры, которые тоже не помышляли ни о каком предательстве. Собранные на базе практически неуязвимого линейного корабля «Звёздный Разрушитель ¬¬– супер», они представляли собой реальную угрозу. Сдаваться они не умели. Вести переговоры они не умели. Брать в плен они не умели. Собственно, проще перечислить то, что они умели. Умели они только одно – убивать. Это они умели очень хорошо. Эти корабли, собранные на базе самого неуязвимого линкора, были ещё более неуязвимыми, чем прототип – та атака силами «Синей молнии» была чистой воды авантюрой, и я никогда не рискнул бы её повторить.
Для гарантированного уничтожения берсеркера нужен был или «Планетоубийца», или соединение крейсеров мон каламари, которых вечно было слишком мало. Так что пока вылавливание берсеркеров не стояло на повестке дня. Сначала нужно было уничтожить Империю, а потом уже заниматься их последним орудием. Ведь, никто не знал, где и когда берсеркеры нанесут свой очередной удар, и поэтому распылять флот никто не собирался. Небольшие соединения нужны были для защиты ключевых планет Галактического Центра, и ещё был нужен флот, чтобы сражаться в этой войне.
 Солнечную Систему охраняли «Тигрица» и «Противостояние», которые, по большей части барражировали район вокруг Земли. Марс от барража отказался – древняя оборонительная система, состоящая из боевых станций Фобос и Деймос, работала, как часы, разя по имперским кораблям, приближавшимся к планете. Последний раз эта система прекрасно показала себя во время снятия оккупации Земли.
Я находился на борту орбитального земного терминала. Вышло новое постановление земного руководства, по которому нужно было усилить меры безопасности на всех объектах ближнего и дальнего Внеземелья. Я занимался тем, что инспектировал эти меры. Ведь, несмотря на войну, грузопассажирские перевозки никто не отменял, и на орбите старушки-Земли постоянно находилось несколько десятков космических кораблей. Кроме того, были ещё орбитальные верфи и доки, но там меры безопасности можно было не проверять – это всё-таки, были военные организации, и дисциплина там блюлась очень хорошо. А терминал… терминал был объектом гражданским, и за безопасность там отвечал комиссар службы безопасности Хироси Ямамото и его люди. Ну, сегодня ещё прибыл наряд десантников для того, чтобы «обеспечить безопасность» на учениях. Как именно они собирались её обеспечивать, я представлял себе довольно смутно, поэтому попросил командира десантного взвода проследить, чтобы не было никакой паники.
Комиссар Ямамото переглянулся со мной. Я кивнул. Комиссар нажал кнопку аварийной тревоги. Пренеприятно взвыла сирена и синтезированный компьютером голос начал вещать:
– Внимание! Начата эвакуация личного состава! Всем немедленно, не создавая никакой паники, срочно пройти к эвакуационным капсулам! Повторяю…
Ну да, легко сказать «не создавая паники»… Это высказывание не особенно хорошо применимо к штатским, которые в экстренной ситуации могут таких дров наломать, что потом исправлять замучаешься. Именно сейчас прибывшие со мной десантники честно отрабатывали свой хлеб. Они не давали панике распространиться и собрать свой урожай жертв. Десантники действовали где «добрым словом и убеждением», а где и с применением штатных средств для разгона демонстраций. Сомневаюсь, что это кому-то было приятно, но и особого вреда действия десантников никому не причиняли. По крайней мере, именно благодаря им удалось обойтись без неприятностей и уложиться точно в срок.
Я, улыбаясь, смотрел на циферблат большого настенного секундомера, который показывал, что люди успели вовремя погрузиться в спасательные капсулы и покинуть гибнущую станцию. И только я решил уже нажать на кнопку отмены аварийной тревоги, как раздался настоящий сигнал. Я посмотрел на экран главного обзора и сказал:
– Так ёрш твою медь!
И ведь было от чего… Медленно и величественно сбрасывал скорость пришелец. Большой пришелец. Огромный, чтоб ему пусто было… По клиновидной форме корпуса и количеству орудий я безошибочно определил «Суперразрушитель». По отсутствию кораблей сопровождения и истребителей я понял, что это берсеркер.
Я был уверен, что вот-вот подойдут «Противостояние» с «Тигрицей » и раскатают этого монстра в тонкий тетрадный лист. Но, тем не менее, технику безопасности никто не отменял, и я скомандовал отстрел капсул…
Вместе с комиссаром Ямамото мы выскочили из рубки и понеслись по направлению к ближайшим капсулам эвакуационной системы. Офицеры Внутренней безопасности и десантники вскочили в те модули, которые охраняли.
В капсуле, которая оказалась к нам ближе всего, оставалось одно место. Ямамото посадил меня в эту капсулу, а сам бросился к следующей. Я,  сразу же после того, как за моей спиной опустилась с шипением дверь капсулы, рванул рычаг отстрела.
– Что случилось, товарищ капитан? – спросил меня какой-то парень, судя по форме и знакам различия – лейтенант десанта.
– Небольшая проблема, – спокойным голосом ответил я. – В Солнечную только что вошёл берсеркер. Сейчас подойдут наши линкоры, охраняющие систему и раскатают этого монстра в тонкий блин.
– А какого же рожна мы тогда отстрелились? – истерически взвизгнула какая-то девица.
– Хороший вопрос, леди, – ответил я. – Терминал – штука большая и заметная, его видно на сенсорах с большого расстояния. А спасательная капсула – наоборот, не так заметна, как терминал. А теперь вопрос на засыпку: берсеркер – это линкор-убийца. Пленные его не особенно интересуют. По чему он откроет огонь – по большому терминалу или по нашей капсуле, которую он если и заметит, то лишь как небольшой кусок космического мусора?
– По терминалу, наверное, – сказала девица немного пристыженным голосом.
– Вот поэтому мы и отстрелились. Если бы в систему вошёл простой «Суперразрушитель», можно было бы дать ему сигнал, что мы – мирный терминал, что мы не вооружены и всё такое. Имперцы хвастают, что они – мирная нация, которая борется за права человека во всём космосе. И то, ещё неизвестно, открыли бы они огонь по терминалу или нет. А этот… Этот расстреляет терминал со стопроцентной гарантией.
И, как бы в подтверждение моих слов, берсеркер открыл огонь из своих турболазеров главного калибра. Огненные плевки его импульсов прошили терминал так, словно он был сделан не из брони, а из фанеры. Станция разлетелась буквально после первого же попадания. Генератор щита, хоть и работал на 100% от своих возможностей, всё равно оказался совершенно бессилен против орудий такой мощности. В спецификации на турболазер главного калибра «Суперразрушителя» было сказано, что батарея из десяти таких орудий в состоянии «погасить» планетарный щит всего за несколько секунд. Так что терминал был обречён на уничтожение. Ну что ж – терминал – это всего-навсего космическая станция. Люди – это ресурс более ценный…
На экране берсеркер величественно висел в космосе и вёл перестрелку с двумя орбитальными платформами. Те безуспешно вели по этому чудовищу огонь из всех своих орудий. Безуспешно – потому что каждый эрг из их турболазеров просто-напросто рассеивался мощный защитным полем чудовищного линкора. Наших линкоров всё ещё не было видно…
В космосе было очень светло – лазерные импульсы полыхали на щитах линкора и платформ всеми цветами радуги. Исход этого боя предсказать было сложно – несмотря на хорошие орудия линкора, на платформах стояли очень хорошие генераторы защиты, и когда там поняли, что с берсеркером им не справиться, то включили их на полную мощность. Теперь, когда щиты отбирали практически всю энергию у орудий и прочих второстепенных систем, уничтожить платформу стало непростой задачей, даже для линкора.
– Ну, и где Ваши линкоры? – спросила меня та истеричка.
Я посмотрел на неё. Это была весьма привлекательная девушка, примерно моя ровесница, с очень светлыми волосами (возможно натуральными), с серо-зелёными глазами, ростом примерно 172 сантиметра.
– Не знаю, – спокойно ответил ей я. – Должны были уже подойти… Видимо что-то случилось…
Ну, откуда я мог знать, что в Солнечную вторглись ещё два берсеркера и небольшой флот, состоящий из «Викторий» и «Разрушителей»? И сейчас эти силы успешно связывали боем «Тигрицу» и «Противостояние»?
– А он по нам не шмальнёт? – снова спросила меня та блондинка.
– Как я уже говорил, он нас просто не видит… – сказал я. – «Как же ты меня достала», – мысленно прибывал я. – Кроме того, спасательные капсулы этого класса оснащены лучшими системами маскировки во всём Флоте…
Разумеется, я врал. Никаких систем маскировки на капсулах не было. Единственное, что нас защищало от линкора-убийцы – это то, что капсула была столь мала, что на его сенсорах мы действительно, выглядели, как космический мусор…
Тем временем, непрерывная стрельбы перегрузила щиты одной платформы, и она «открылась». Разумеется, берсеркер не мог этим не воспользоваться… Орудия линкора выпустили ещё несколько импульсов, и платформа буквально испарилась в облаке совершенно беззвучного взрыва.
– О, Боже! –  произнёс кто-то у меня за спиной. Я промолчал…
Как будто, услышав этот крик, одна из вспомогательных башен, расположенная на огромном брюхе линкора, развернулась в нашу сторону и взяла на прицел нашу капсулу. Мне казалось, что чёрные зрачки орудий смотрят прямо мне в глаза. Я сглотнул, положив руки на консоль управления. Берсеркер не стрелял, пока выжидая. Я тоже пока выжидал – делать что-то сейчас было по крайней мере, самоубийством. Ведь, пока линкор видел в нас лишь кусок космического мусора, он мог просто неприцельно выстрелить. А вот, распознав в нас спасательную капсулу… Он бы долбил в нас до тех пор, пока от капсулы ничего не осталось (в данном случае – целых две секунды).
Корабль выстрелил по нам на минимальной мощности. Такой выстрел не был для нас смертельным, и броня капсулы сделала то, что была должна – изобразила попадание в кусок металла со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Нас тряхнуло. Свет внутри мигнул, а искусственная гравитация на мгновение вырубилась. Я забарабанил пальцами по клавишам, выводя на монитор диагностику повреждений. Дела было… не особенно хорошо, мягко говоря…
– Леди и джентльмены, у меня две новости, – сказал я, как в том дурацком анекдоте. – Сначала плохая: у нас повреждён регенератор атмосферы. А теперь – совсем плохая: запасов кислорода нам хватит всего часов на пять, а я не уверен, что этот линкор уберётся отсюда так быстро…
– А что линкоры? – снова истерически взвизгнула та особа.
– Значит, с ними что-то случилось… – упавшим голосом ответил я.
Борт крейсера «Синяя молния», то же время.
– Уил, капитан давно выходил на связь? – спросила Изабелла де Круа, нервно ёрзая в своём кресле и щёлкая своей счастливой зажигалкой.
– Часа два назад, – ответил Уилфред Айвенго.
– Блин, ну что с ним?
– Ох, не знаю. Там, вроде сейчас ад настоящий. Но, я уверен, что с ним всё будет нормально. Он такой человек, который не даст, чтобы с ним что-нибудь случилось. Он умеет выживать…
– Попробуй его вызвать.
– Как? Если тот берсеркер узнает, что поблизости находится один из персональных врагов Палпатина, он всю Солнечную перетряхнёт, но капитана отыщет…
– А ты придумай что-нибудь… В конце концов, ты, кажется, офицер по связи…
– Что я придумаю?
– Ну, шифр какой-нибудь. Я же не прошу тебя орать на всю Солнечную: «Синяя молния» вызывает капитана Аряева!»…
– Ну, хорошо…
Через три минуты патрульный крейсер первого класса «Синяя молния» взлетел с космодрома, и, одевшись коконом защитного поля, устремился в космос…
Спасательная капсула. Орбита Земли.
В капсуле становилось, мягко говоря, неуютно. Воздух, проходя через наши лёгкие, нагревался. Я расстегнул китель, а потом и вовсе снял его, оставшись в одной белой форменной рубашке.
– Всем искренне советую снять с себя всё лишнее, иначе можно потерять сознание от перегрева, – сказал я.
Обернувшись пульту управления, я увидел, что на нём мигает индикатор вызова на связь. Собственно, он так мигал вот уже примерно полчаса, но никакого входящего сигнала не было. Ритм мигания успокаивал, но и в то же время, наводил на какие-то размышления… Короткий – длинный – пауза – три коротких – пауза – короткий – длинный. Это что-то мне напоминало…
Я вспомнил учебку… Хм! Морзянка! Вещь старая, но действенная – берсеркер её не знал со стопроцентной гарантией… Я вооружился ручкой и блокнотом и стал записывать расшифрованное сообщение…
«А.О.А. Командир, мы вылетаем на помощь. В космосе сейчас творится чёрт те что. В Солнечную вошли три берсеркера и соединение, состоящее из «Викторий» и «Разрушителей». Корабли обороны связаны боем. Повторяю: А.О.А….».
– Весело, блин! – сказал я, развязывая галстук и расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки – дышать было уже тяжеловато.
– Вы что-то хотели сказать, товарищ капитан? – спросила меня та блондинка.
– Да. Положение тяжёлое. В системе находятся корабли Империи, и их много. Наше спасение откладывается на неопределённый срок…
Борт крейсера «Синяя молния».
– Уил, у меня интересная информация. За орбитой Марса, похоже, есть секретная верфь, где испытывают новые корабли.
– И что?
– Там стоят два экспериментальных линкора класса «Катапульта», полностью укомплектованные экипажами. Они в состоянии полностью переломить ход этого сражения в нашу пользу!
– Так летим туда!
– Не всё так просто. Нас не пропустят. Нужны коды допуска, которых у нас нет.
– Сделаю. Ты правь туда, а пока хакер «Тёмный Ангел» решит эту маленькую проблему…
И, включив маршевые ускорители, «Синяя молния» ринулась к Марсу.
Спасательная капсула. Орбита Земли.
… В капсуле было уже совершенно невыносимо – несмотря на то, что сейчас на мне были лишь майка и брюки, пот с меня лил градом. Большинство людей, включая и ту блондинку, разделись до белья, чтобы хоть немного облегчить своё состояние. Температура в капсуле подскочила буквально до 38 градусов, а то, чем нам приходилось дышать, по своей консистенции, больше напоминало сироп. Как человек воспитанный, я старался не смотреть на весьма откровенные картины, которые мне открывались, стоило лишь повернуть голову. Собственно, меня сейчас эти картины совершенно не интересовали – сейчас я хотел лишь одного – чтобы поблизости не появилась «Синяя молния» – ведь против берсеркера у неё не было ни малейшего шанса.
Дальняя орбита Марса. Борт крейсера «Синяя молния».
На основном экране крейсера появился какой-то неопознанный объект причудливых очертаний. Это был астероид, на котором и располагалась верфь. Рядом находилось несколько конструкций, в которых с большой долей воображения можно было опознать космические корабли. Их было всего два, и они были огромны. Много больше, чем «Планетоубийца», даже больше, чем «Суперразрушитель», ощетинившиеся самым разнообразным оружием, среди которого выделялись установки для запуска КИСов  и направляющие астероидных пушек , эти два линкора, фактически, представляли собой самую грозную силу в Солнечной…
Одна из башен линкора-крепости повернулась в сторону «Синей молнии», и на мостике раздалось:
– Неопознанный крейсер, назовите себя или будете обстреляны.
Изабелла де Круа посмотрела на Уилфреда. Тот усмехнулся, и его пальцы пробежались по консоли управления, посылая кораблям коды, добытые из сети.
– Вас понял, «Синяя молния». Милости просим в док. Привет капитану. Если честно, то я всегда уважал его…
Док верфи был огромен – «Синяя молния» вошла в него без проблем, и ещё осталось место для пары крейсеров. Естественно, что вход в док закрывало магнитное поле, которое не давало воздуху выйти в вакуум. Как только опоры крейсера встали на пол ангара, массивные бронированные двери перекрыли вход в него.
Изабелла де Круа, Уилфред и Мерфи вышли из крейсера, навстречу делегации по встрече – двух капитанов и одного вице-адмирала. Несложно было догадаться, что это командиры линкоров в сопровождении своего непосредственного начальника.
– А где капитан Аряев? ; тем самым густым басом, который спрашивал идентификационные коды, осведомился один из капитанов. Из таблички на его форменном кителе следовало, что его зовут Сергей Литвинов, и он командир «Варяга».
– Дело в том, что сейчас в околоземном пространстве творится настоящий ад. Даже связи ни с кем нет, ; ответила Изабелла де Круа. ; В околоземное пространство вторглись три берсеркера и пара соединений кораблей поменьше ; по большей части, это простые «Разрушители-единички». Тем силам, которые сосредоточены рядом с планетой, их не удержать. Вся надежда только на вас, товарищи офицеры.
– Ну, что, Юрик, готов к боевому крещению? ; Сергей хлопну по плечу второго капитана (Юрий Москвин, командир «Авроры»).
– Готов. Давно пора испытать наши орудия на настоящих целях.
– Ну, раз ситуация сложилась так, то я имею право приказать вам, парни, выйти в космос и провести «учебно-тренировочные» стрельбы и испытание всех прочих систем ваших кораблей в обстановке, максимально приближенной к боевой, ; сказал адмирал Николаев, командующий той базой.
– Так точно, товарищ адмирал! ; в унисон ответили капитаны.
Через две минуты «Синяя молния» дрейфовала на траверзе базы, а на мостике звучало обращение адмирала к экипажам линкоров:
– Товарищи матросы, старшины и офицеры! Наконец-то пришло время испытать в действии то, над чем мы все так трудились вот уже два года. И именно сейчас для этого самое время! Враг проник в наш дом, на нашу Землю, и у него создалось ощущение, что он всесилен. Нужно показать этим шакалам, что они неправы. Нужно показать им, что в космосе появилась новая сила, с которой им отныне придётся считаться! Против этой силы не поможет даже их знаменитый берсеркер! Эта сила ; вы, товарищи! Итак, вперёд, товарищи, и да пребудет с вами Сила!
Линкоры, медленно, на электромагнитной тяге, отойдя от стапелей верфи, включили свои разгонные маршевые двигатели и, не отставая от «Синей молнии», понеслись к Земле. Их экипажам предстоял бой. Хотя, такой бой ; это для кораблей этого класса не самое серьёзное испытание…
«Катапульта» не зря считается настоящим снайпером ; этот тип линейного корабля способен огнём своих орудий уничтожать или эффективно выводить корабли противника из строя практически на любых дистанциях, начиная от самых дольних, и заканчивая тем, что называют «ближним боем».
…Тем временем, в спасательной капсуле было уже не до приличий. Я, одетый в одни трусы, цвета хаки, сидел, пристегнувшись к командному креслу капсулы. Несмотря на то, что я вырубил все лишние системы, температура в капсуле продолжала расти, а уровень кислорода в воздухе ; падать. Я сидел и своими словами пытался успокаивать людей. Беда была в одном ; я и сам сейчас не особенно верил в свои слова. Я отупел от нехватки кислорода до такого состояния, что не реагировал даже на вид той девушки, блондинки, которая сидела буквально напротив меня. Я понимал, что то, что я не реагирую на это прекрасное тело, прикрытое сейчас лишь маленькими фрагментами белья ; это ненормально. Но, мне сейчас было так плохо, что, даже, если бы в капсуле сейчас больше никого не было, мне было бы всё равно… Было понятно, что, если нас не спасут в течение, как минимум, ещё двух часов, то спасать будет совершенно некого…
… Обе «Катапульты» вошли в околоземное пространство в ту минуту, когда «Тигрица» закончила свой последний бой. Линкор взорвался изнутри с такой силой, что его части разметало на несколько сотен километров. Изабелла де Круа, сидя в капитанском кресле «Синей молнии», скомандовала по командному каналу:
– Всем – огонь по собственному усмотрению!
И линкоры открыли огонь. Это было замечательное и совершенно неповторимое зрелище – для тех, кто разбирался. Первый удар – КИСами – был нанесён по «Разрушителям». То ли их щиты были повреждены во время боя с «Тигрицей», то ли их мощности просто не хватило для отражения такой атаки, но… Маленькие снаряды, разогнанные магнито-импульсными ускорителями до скорости в 0,85 от скорости света, ударяли в щиты крейсеров с такой силой, что пробивали защитное поле, практически не снижая своей кинетической энергии. Вот тут-то и начиналось самое интересное…
Кинетическая энергия, накопленная снарядами во время выстрела, мгновенно высвобождалась в тот самый момент, когда эти снаряды били в броню крейсера. Происходил мощный взрыв, эквивалентный термоядерному. Разумеется, именно для отражения подобных атак крейсеры были укомплектованы щитами, а их корпуса были изготовлены из очень прочной брони. Беда была только в одном – установок КИС на линкорах было очень много, и стреляли они очередями. Эйнштейновское « » работало безукоризненно, и вскоре один из «Разрушителей» буквально исчез в адском пламени множества взрывов. От начала обстрела прошло всего пять секунд, а «Варяг» и «Аврора» уже успели уполовинить количество своих противников.
Одновременно со стрельбой по крейсерам, линкоры взяли на прицел первый берсеркер. Прошло несколько долей секунды, и «Аврора» выстрелила первой. С её двух носовых направляющих сорвались две молнии – так выглядел выстрел из спаренной астероидной пушки. Тоже основанная на принципе магнито-импульсного ускорителя, она была способна разгонять глыбы железо-никелевых астероидов до тех же 0,85с. При попадании такого снаряда в «Разрушитель», он бы просто испарился. Берсеркер же выдержал по два залпа «Варяга» и «Авроры», после чего с ним произошло то, что и должно было – он просто испарился в пламени термоядерных взрывов.
– «Аврора», прикрой меня! – приказала Изабелла де Круа, направляя «Синюю молнию» туда, где когда-то висел терминал.
– Принято, «Синяя молния»! – отозвались на линкоре.
Совершив удивительно красивый и синхронный поворот, два корабля понеслись к противоположной стороне земной орбиты, оставив «Варяг» разбираться со вторым берсеркером…
Покончить с ним одним залпом, к сожалению, не удалось, ведь этот линкор представлял собой очень мощный искусственный интеллект, способный к обучению. Он смог понять, что по его систершипу стреляли астероидами, разогнанными с помощью рейлгана. А теперь такие же астроиды были направлены в него. Линкор начал активно защищаться от обстрела. Он стал непрерывно маневрировать, сбивая прицел «Варягу». Одновременно с этим, берсеркер начал просчитывать траекторию снарядов, выпущенных в него. Это оказалось не так просто, даже с учётом мощностей всего его интеллекта. Однако, с третьим по счёту астероидом линкор разобрался на «ура!». Он рассчитал, через какое время снаряд, выпущенный «Варягом», войдёт в зону действия его зенитной артиллерии и устроил на границе этой зоны сплошную огненную стену. Разумеется, время полёта снаряда составляло считанные микросекунды, но для искусственного интеллекта – это очень много. Как бы не были быстры снаряды «Варяга», но пройти сквозь такое они не смогли.
Одновременно с этим, берсеркер открыл ответный огонь из всех своих турболазерных башен дальнего радиуса действия. Впрочем, этот огонь был совершенно безрезультатным, так как на «Катапультах» стояло по 32 термоядерных реактора. Энергии у наших линкоров было «хоть залейся». Пробить их шиты было практически невозможно. В течение трёх минут непрерывного огневого контакта оба корабля выпустили друг по другу очень много импульсов и снарядов, но так и не смогли хоть сколько-нибудь серьёзно повредить друг друга. Берсеркер в ходе этого огневого контакта понял, что маневрирование и сбивание снарядов поможет ему мало. Он принял решение уходить, предварительно предупредив третий корабль… между ним и третьим кораблём состоялся обмен информацией. В субъективном времени линкоров он длился очень долго. В реальном времени – доли секунды. По истечении этого времени берсеркер начал разгон, держа курс на выход из Солнечной. С точки зрения экипажа «Варяга», берсеркер представлял собой в этот момент отличную цель – он шёл строго по прямой и не мог больше маневрировать. Нет ничего удивительного в том, что в корму берсеркера было выпушено с небольшими перерывами двадцать снарядов. Вот только, с точки зрения берсеркера, снаряды, летящие в него с кормового ракурса, представляли собой наименьшую угрозу. Все его зенитные батареи были развёрнуты назад, и все они извергали пламя, создавая совершенно непроницаемую ни для чего стену  сплошного турболазерного огня.
… Тем временем, я ловя последние глотки воздуха, смотрел на экран. С экрана на меня смотрел берсеркер. Кажется, он мне подмигивал… Судя по показаниям приборов, кислорода при самом экономном использовании оставалось ещё минут на 30 плюс «последнее желание» – так наши остряки окрестили регенерационный патрон, при подрыве которого в течение пяти минут выделялся чистый кислород. Патрон нельзя было использовать до тех пор, пока можно было дышать – надо было тянуть до последнего…
Внезапно, моё внимание привлекло движение на экране. Я присмотрелся. Сверкая выхлопами своих ионных двигателей, берсеркер начал движение. Вскоре, разогнавшись до высокой скорости, он пронёсся над нашей капсулой. Он прошёл так близко, что я смог рассмотреть его бронированное брюхо. Оно имело такой же серо-голубой цвет, как и весь остальной корабль. Створ лётной палубы, в который спокойно могла бы войти «Синяя молния», сейчас был закрыт дополнительными бронещитами. Башни, отвечающие за оборону брюха, смотрели вперёд, по-походному. Ещё несколько башенок с турболазерами находились в режиме постоянной готовности – они поворачивались в разные стороны, выискивая, что бы такое уничтожить, желательно, угрожающее кораблю.
Вскоре, берсеркер исчез с экрана. Он был ещё виден на сенсорах кормового обзора, но расстояние быстро увеличивалось. Больше врагов поблизости не было… И тут… доплеровский радар показал приближение чего-то огромного. Это «что-то» довольно-таки быстро приближалось, и вскоре я увидел ещё один линкор. Он был огромен – в четыре раза больше берсеркера. Эта боевая машина тоже имела форму клина, но её длина составляла не много не мало, аж 32 километра, а из острия клина угрожающе торчали две направляющие, сверкающие в лучах Солнца.
На моих глазах, с направляющих сорвались две голубоватые молнии и мгновенно унеслись вслед разгонявшемуся берсеркеру. Потом «Катапульта» выстрелил ещё несколько раз. Я не был уверен в том, что снаряды нашли свою цель – расстояние было слишком велико.
А потом я понял, что линкор пришёл не один. Просто на фоне этого 32-километрового монстра заметить небольшую «летающую тарелку» было довольно-таки проблематично. Я узнал силуэт этого крейсера, я узнал стиль полёта того, кто сейчас сидел за его штурвалом. Я узнал этот корабль. Это была моя красавица «Синяя молния», которую вела сейчас другая моя красавица – девушка, которую я очень сильно любил. Изабелла де Круа. Словно очнувшись, я хлопнул рукой по аварийному пульту, включая аварийную сигнализацию. Капсула мгновенно расцветилась сигналами, словно новогодняя ёлка. Теперь нас было сложно не заметить…
И нас заметили. Крейсер пошёл к нам на предельной скорости. Через несколько минут на внешней броне капсулы щёлкнули захваты, и нас подняли на борт крейсера. Люк был отдраен, и в капсулу хлынул поток свежего воздуха. В открывшемся люке, в сопровождении двух медицинских дроидов, стояла Изабелла де круа с полевой аптечкой… Вот только, сжать её в своих объятиях я уже был не в силах… То ли на меня так подействовал свежий воздух, то ли то, что самое плохое было уже позади, но я умудрился потерять сознание…
Пришёл я в себя уже в госпитале «Синей молнии». Собственно, я там был не один. Там были все, кто находился со мной в капсуле, считая и ту истеричную блондинку. Она, кстати, уже была одета, равно, как и я. В кармане кителя лежала записка: «Если у тебя что-то было с той крашеной кошкой – хозяйство оторву… И. д. К.». Я усмехнулся и вылез из-под кислородного полога. Остальные люди продолжали спать и дышать кислородом. Судя по вибрации корпуса, крейсер вёл сейчас спасательные работы. Ну, а раз так, то мне самое место было на моём рабочем месте – на мостике.
Крейсером управляла Изабелла де Круа. Я тихо подошёл к ней и прошептал на ухо:
– Ничего не было…
– Не верю я тебе… Побожись!
– Чтоб я никогда ничего не смог…
– Теперь верю…
Следующие два часа мы занимались тем, что подбирали спасательные капсулы. Остальным людям повезло больше, чем нам – ни по кому больше берсеркер не стрелял, и пострадавших больше не было… Одно я понял в тот страшный день – скоро Империя должна была за это нападение заплатить. Очень скоро…
20. Они сражались за Родину …
Борт разведывательного корабля «Следопыт»…
Их было пятеро, и я хотел бы, чтобы люди запомнили их имена: командир корабля, коммандер Андрей Кузьмичёв (Россия), старпом Йорран Сиррин (Кореллия), навигатор Йесин Мултра (Мон Каламари), хакеры Борск Муй’Лиа и Ларрин Вуль’Фен (ботаны с Ботавуи). Их было пятеро, и они решили идти до самого конца, несмотря на то, что у них был шанс спастись… Но, обо всём по порядку…
«Следопыт» был разведывательным кораблём первого класса, систершипом недавно потерянного «Искателя». Он тоже был сделан по технологии малой заметности «Stealth», и тоже был оснащён самыми быстрыми на тот период ионно-ядерными двигателями… Разумеется, во время последних регламентных работ были учтены недостатки «Искателя», и «Следопыт» получил более доработанную противометеоритную систему. Этот корабль был лучше «Искателя» во всех отношениях, и у капитана был повод гордиться им. И он не зря считал свой экипаж «лучшим во свей Солнечной»…
Сейчас «Следопыт» находился глубоко в имперском пространстве. Ботанам удалось взломать имперскую базу данных и вычислить секретный маршрут, по которому к неизвестному объекту летали имперские транспорты. Сейчас «Следопыт» замер на маршруте, ожидая очередной имперский транспорт, за которым Андрей намеревался проследить…
Говорят, что ожидание – самая страшная пытка. Членам экипажа корабля на это возразить было нечего. Всегда могло получиться так, что имперцы могут обнаружить «Следопыт», или ещё что-нибудь выйдет, из-за чего они не смогут выполнить свою миссию. Произойти могло всякое, а ещё одна поговорка, которая была распространена на родине Андрея, в России, гласила: «Не смерть страшит – небытие». Смерти из них не боялся никто. В конце концов, они служили в армии, а это само по себе – уже игра со смертью.
Вот и пробил час…Из гиперпространства выскочил имперский транспортный корабль, эль-челнок класса «Цигнус». Андрей, уравняв с имперцами вектор и скорость, пристроился в корму корабля, а ботаны, тем временем, усевшись перед своими компьютерами, попытались проникнуть в навигационную сеть челнока. Когда им это удалось (а ботанам мало что не удаётся…), они переслали на мостик, капитану судовой манифест и координаты места назначения челнока.
– Странно, – сказал Андрей своему старпому. – Такое ощущение, как будто они летят на строительство второй Звезды Смерти … Там довольно-таки серьёзная охрана… Даже один суперразрушитель дежурит…
– А, может, это и есть вторая Звезда Смерти? – спросил кореллианин.
– Может быть, – ответил капитан. – В таком случае – выходим из гиперпространства вместе с этим транспортом, получаем как можно больше информации и смываемся оттуда к чёртовой матери…
– Какой-какой матери? – переспросил кореллианин, улыбнувшись.
– Чёртовой матери, – машинально ответил Андрей.
Как и предполагалось, транспорт после прыжка погасил скорость и, изменив вектор движения, начал новый разгон. «Следопыт», пристроившись аккуратно к нему в кильватер, тоже начал набирать скорость, одновременно держа курс на выход из системы… Оба корабля синхронно вошли в вечное «ничто» гиперпространства, чтобы, спустя  некоторое время, выйти из него в совершенно другой части обитаемой Вселенной…
Полёт в гиперпространстве был самым обыкновенным, если не считать того, что члены экипажа готовились к встрече с неизвестным противником. Говорят, что, в принципе, можно приготовиться практически ко всему, включая и собственную смерть. Я этого наверняка утверждать не могу – несмотря, на то, что несколько раз я уже смотрел в лицо собственной смерти, сказать, что всегда я был готов умереть, я не могу. Смерть – это то, что приходит один раз и навсегда, а мне до сих пор удавалось дать задний ход, в результате чего я оставался в живых. Но, то я, и у меня практически всегда есть выбор. А как поступать, когда его нет?
Спустя 20 часов, оба звездолёта вернулись в наш грешный мир. «Следопыт» сразу же активировал все мыслимые и немыслимые комплексы защиты, став, в буквальном смысле этого слова, невидимкой. Его сенсоры работали в запредельных режимах, и были в состоянии подсказать экипажу всё, вплоть до состояния брони на любом сегменте огромного «суперразрушителя», который, кстати, выглядел как-то особенно грозно, даже по сравнению со своими систершипами. Именно на стыковку с этим монстром и пошёл транспортник…
В базе данных имперских кораблей, загруженной на «Следопыт», этот корабль значился, как SSD «Императорский Кулак», личный флагман Палпатина. Следовало из этого только одно – сам Император находился на борту этого линкора. Такая информация была не просто важна – она была жизненно необходима для Генерального Штаба Галактического Центра. Ведь, теперь, если пригнать в эту систему хотя бы несколько «Планетоубийц» и оба земных «ноу-хау», «Катапульты», то дни Императора были бы сочтены… Андрей принял стратегическое решение: даже в том случае, если корабль будет повреждён, информация всё равно должна уйти на Землю. Начиная с момента идентификации линкора, между кораблём и ближайшим сброшенным им ретранслятором шёл сплошной поток данных, которые ретранслятор шифровал и переправлял на Землю, в Штаб Главного Разведывательного Управления. Информация, можно сказать, шла на борт разведчика рекой. И, в тот самый момент, когда «Следопыт» уже был готов начать разгон для выхода из системы, там появился новый персонаж…
Несмотря на то, что он уступал размерами «Кулаку», он всё равно превосходил «Следопыта» размерами. Этот корабль тоже имел клиновидную форму, но этот «клин» был намного меньше, чем даже «Победа». Самое страшное в этом корабле было то, что на нём явственно выделялись четыре сферы проекторов гравитации. Крейсер-тральщик… Сам по себе он не был особенно опасен для «Следопыта» – он мог уйти из под конуса, создаваемого проекторами без особых проблем, благо имел самые быстрые двигатели. Вот только… Используя их, «Следопыт» мог полностью распрощаться со своей невидимостью. Запуская свои роскошные маршевые двигатели, корабль, как будто говорил: «Вот он, я. Придите и возьмите меня…». Оставалась ещё одна надежда – что тральщик прибыл не по души членов экипажа «Следопыта». Скорее всего, он просто прибыл в эту систему потому, что был к ней приписан, или просто входил в соединение «Кулака». Да мало ли, по какой причине, в систему мог войти крейсер-тральщик! Возможно, именно так и думал капитан Андрей Кузьмичёв, рассматривая тральщик. Да, лучше всего для него и для экипажа было бы плюнуть на дальнейшую разведку и тихо, как мышка, уйти из системы. Скорее всего, тогда им бы удалось спастись… Но, члену экипажа, посовещавшись, решили иначе…
Экипаж корабля продолжал наблюдения недолго. Примерно три минуты понадобилось тральщику, чтобы активировать свои проекторы. После этого ни о каком отступлении речи уже идти не могло – уйти от орудий «Кулака» было бы трудновато – для выхода на вектор разгона надо было, как известно, лететь строго по прямой, а на такой траектории уйти от выстрела турболазерной батареи невозможно, так как она стреляет со скоростью света. Щиты могли помочь от одного попадания, максимум от двух… А потом? А потом «Следопыту» не помогло бы уже ничего… Его достоинством была скорость, а отнюдь не броня. Но тут скорость помочь ничем не могла. Но, сидеть и ждать, когда тебя возьмут в плен… Для настоящего русского воина это не было подходящим выходом. А Андрей Кузьмичёв был настоящим русским воином. Он прошёл Хот, успел сразиться с имперцами ещё в нескольких сражениях, и он очень сильно хотел уничтожить Империю, которая буквально выжимала все соки из планет… И, посовещавшись с экипажем, Андрей принял решение…
– Мне нужны добровольцы на это дело, – сказал он. – Кто не согласен с моим решением, прошу в спасательные капсулы. Всё равно, не сегодня-завтра всё это закончится… А я… Я не могу больше смотреть на то, как Империя творит свои зверства. Я не могу больше смотреть на то, как гибнут молодые парни и девушки в имперских застенках. Я пойду до конца. Итак, кто хочет остаться?
Стоит ли говорить о том, что на борту «Следопыта» решили остаться все? Я думаю, что не стоит.
– Йорран, – сказал Андрей кореллианину. – Ты должен будешь пойти в реакторный отсек, и, в том случае, если аварийная защита заблокирует реактор, ты должен будешь вручную снять блокировку реактора и извлечь из него все замедлители. Устроим им большой «бабах!»…
– Так точно, сэр! – отрапортовал кореллианин.
– Теперь вы, парни, – обратился Андрей к ботанам. – Вам нужно будет влезть в сеть «Кулака» и не давать его лучам захвата взять нас. Это вообще возможно?
– Теоретически, – сказал Борск. – Но, на практике… Мы попробуем… – его партнёр в это время распушил усы и остальную шерсть, стараясь выглядеть, как можно более грозно. – Мы сделаем, – сказал он. – Отомстим за Ботавуи…
– Ну, а мы с тобой, – сказал Андрей Йесин. – займёмся тем, что устроим этим парням такой таран, какой враг ещё не видел… Гастелло нами бы гордился…
– Кто такой Гастелло? – спросила мон каламари.
– Герой войны, – сказал капитан. – Нашей, земной войны…
Через минуту «Следопыт» начал разгон. При этом он шёл таким курсом, что ни о каком прыжке и речи быть не могло, но, при этом, когда «Кулак» открыл по разведчику огонь из всех своих орудий, его выстрелы просто не успевали попадать по маленькому и юркому кораблику. Командир линкора приказал включить все установки захвата. И тут в игру вступили ботаны. Они до такого состояния разбалансировали установки левого борта, которым линкор был повёрнут к тральщику, что капитан линкора приказал развернуть корабль другим бортом. Он всё ещё не понимал, что именно задумал капитан разведчика. Император в тот момент находился на мостике своего флагмана, и оттуда он обращался к экипажу «Следопыта»:
– Сдавайтесь, и мы сохраним ваши жизни! Это гарантирую вам я, Император Кос Палпатин!
– Fuck You! – услышал он в ответ.
Пока переводчик личной императорской деки трудился «в поте лица», стараясь перевести пожелание с неизвестного языка, все увидели, как небольшой сигарообразный корабль на полной скорости вонзился в тральщик в районе гравитационного проектора. Буквально в тот самый момент на мостике линкора приняли последний сигнал с него. В расшифровке он не нуждался, так как шёл «клером ». Он гласил: «Погибаю, но не сдаюсь!». А потом в этой системе вспыхнуло ещё одно солнце. Но, оно находилось намного ближе к «Кулаку», чем звезда этой системы. Оно вспыхнуло практически вплотную к линкору. Это взорвался термоядерный реактор «Следопыта».
После того, как линкор миновали все последствия термоядерного взрыва, оказалось, что в системе стало на два корабля меньше. Собственно, ожидать, что от разведчика что-нибудь останется, не стал бы ни один оптимист, но тральщик… «Младший брат» всех имперских «разрушителей» просто-напросто испарился… Что же касается «Кулака», то он уцелел, получив лишь незначительную дозу радиации. Мостик вообще не подвергся заражению. Император отделался лёгким испугом. Капитан «Кулака», получив незначительный ожог глаз (он смотрел прямо на вспышку и не успел отвести глаза), провёл в госпитале линкора три дня.
Пятеро разведчиков Галактического Центра погибли мгновенно, успев передать информацию на Землю. Это очень сильно помогло приблизить конец этой проклятой войны, и помогло уничтожить Императора. Но это… уже другая история…
 
21. Конец Империи.
В Генеральном Штабе, после того, как наш разведывательный корабль передал координаты основной базы Императора Палпатина, решили не медлить с нанесением по ней удара. Правда, сначала было решено послать парламентёра, чтобы тот передал Императору ультиматум. Всё-таки, какие-то правила в этой войне время от времени соблюдались, вот и решили, а почему бы не вспомнить ещё одно. У начальника нашего сектора, адмирала Сидорчука, было много кандидатов, но он прекрасно знал, кто в его лётном отряде больше всего ненавидит Императора, и кто больше всего на свете ненавидит насилие. Неудивительно, что это был один и тот же человек. Неудивительно, что это был я…
Мне были отданы приказы, суть которых сводилась к следующему: передать Императору ультиматум, произвести разведку местности, узнать настрой имперцев и вернуться домой. Казалось бы, нет ничего проще? Вот только, за время войны, я успел понять одно: если миссия кажется такой уж лёгкой, значит, всё пойдёт наперекосяк с самого начала. Ну, всё, да не всё. Началось всё нормально. Я взял на «Синей молнии» УДК, оснащённый в штурмовом варианте (две термоядерных тактических ракеты малого радиуса действия, шесть плазменных скорострельных орудий, две ионных пушки и четыре бластерных установки повышенной мощности главного калибра), загрузил его всем необходимым для дальнего полёта и направился на встречу с судьбой.
Мой катер вышел в нормальное пространство на минимальном расстоянии от огромного астероида – нынешней резиденции Палпатина, Галактического Императора. Вот только, никто почему-то с Его августейшим Величеством не соглашался, кроме небольшой хунты Ситхов, которых он пригрел на своей груди (и большая часть которых была уже мертва…). Естественно, что пространство вокруг базы непрерывно патрулировалось. Несколько «Разрушителей» находились неподалёку, а буквально рядом с самим астероидом мой натренированный глаз и сенсоры катера заметили ещё и гигантскую «сплющенную» пирамиду флагманского линкора класса «Звёздный разрушитель-супер». Анализатор катера определил его, как «Императорский Кулак». Естественно, что запрос о принадлежности моего катера поступил именно с этого монстра…
– Кто Вы и что Вам нужно? – раздался довольно сильный голос из динамика.
– Парламентёр Галактического Центра, на встречу с Императором, – спокойно ответил я.
– Странно, но он только что со мной связывался. Сказал, чтобы я разрешил Вам стыковку.
– Вот видите, – сказал я. – Всё нормально. Значит, я не угрожаю вашей безопасности…
– Ладно, пролетайте…
Я подлетел вплотную к астероиду. Стыковочный шлюз обнаружился довольно быстро. Я провёл катер через защитное поле, а потом, когда он коснулся своими опорами бронированного пола, включил молекулярные захваты и заглушил реактор. На причале, в качестве «комитета по встрече», стояли две роты штурмовиков в белых доспехах.
Я вышел из катера и показал руками, что не вооружён. Конечно, у меня на поясе всё же висела кобура с бластером, но я ещё в гиперпространстве додумался поставить на неё пломбу, которая всем была хорошо видна. Пломба имела такой вид, как будто её практически невозможно снять. Вот только, это было неверно – выхватить бластер я мог в мгновение ока…
Под таким усиленным конвоем, я был препровождён в зал для аудиенций, в котором  меня ждал Император. Казалось, что он в полутёмном зале один. Вот только, я чувствовал, что в зале присутствует ещё кое-кто…
– Вот ты и пришёл, парламентёр… – зловещим голосом произнёс старик, сидящий в кресле, на фоне иллюминатора, за которым медленно проплывали звёзды – астероид вращался вокруг своей оси. – А ведь я знаю тебя…
– Разумеется, знаете, дедушка, – немного с издёвкой произнёс я. – Я – капитан Алексей Аряев. Тот, кто так здорово спустил Вас с лестницы.
– Тогда ты не уйдёшь отсюда живым…
– А это мы ещё посмотрим… – спокойно сказал я.
– Ладно, говори, зачем прибыл и проваливай отсюда, – сказал Палпатин.
– Вам, дедушка, не кажется, что это не совсем вежливо? – спросил я.
– Не твоё дело, Джедайское отродье! – взорвался Император. – Говори, зачем тебя прислали и проваливай!
– Хорошо. Меня попросили Вам передать, что, если Вы в течение недели не отречётесь от престола, что эту Вашу базу атакует весь наш Флот!
– И ты что – думал меня этим напугать?
– А что – не страшно?
– А разве должно? Я могу отдать приказ всему моему флоту охранять эту базу, и ни один из ваших ублюдочных кораблей не сможет даже приблизиться к этому астероиду!
– Вполне возможно. Вот только, у нас, как Вы, дедушка, уже имели шанс убедиться, очень хорошо работает разведка. Мы узнаем, что корабли ушли, например, с Корусканта, или с других стратегически важных для вас планет. Мы захватим эти планеты. И удержать, кстати, мы их тоже сможем…
– Ха, узнав, что ваши корабли вышли в пространство, мы точно также сможем уничтожить ваши планеты, зная, что вы их оставили без защиты! И страшно должно быть тебе, шпион, а не мне! Ты тут один, в отличие от меня!
– Лорд Вейдер, прошу Вас, выйдите пожалуйста, а то я Вас не очень хорошо вижу, – попросил я.
Если бы маска Дарта Вейдера была в состоянии выражать эмоции, то он бы сейчас выглядел очень и очень сконфуженным. Тем не менее, вид у него был весьма и весьма внушительным и очень грозным. Массивная и мощная фигура, закованная в лёгкую, но прочную броню. Руки, которые всегда закрыты перчатками. Собственно, его правая рука в перчатке нуждалась по другой причине – это была не рука, а высококачественный биопротез. Левая нога Дарта Вейдера также была протезом. Он практически никогда не снимал своей знаменитой чёрной шлем-маски, которая, помимо всего прочего, помогала работать его искусственным лёгким, так как настоящие лёгкие Дарта Вейдера практически полностью выгорели около двадцати лет назад, во время знаменитого поединка с его бывшим наставником на планете Мустафар, на берегу реки расплавленного металла. Ходили слухи, что Вейдер иногда снимает маску, чтобы научиться дышать без её помощи. За спиной правой руки Императора развевался плащ чёрного цвета – видимо, чтобы выбивать потенциальных противников из колеи, заранее настраивая их на поражение… Воин он был сильный и жестокий – чего только стоило убийство юных студентов в Академии Джедаев, когда она ещё находилась на Корусканте!
– Но, как ты узнал? – прошипел он мне.
– На самом деле, в этом нет ничего сложного. Как только я вошёл в этот зал, Сила подсказала мне, что в зале, кроме Императора, есть ещё кто-то, очень хорошо владеющий Силой. Я подумал, кому может доверить Палпатин свою безопасность? Только одному Ситху, которому он давно доверяет, своему самому преданному ученику – Дарту Вейдеру, то есть, Вам.
– А ты хорош! – прошипел мне Вейдер. – Не желаешь ли присоединиться к нам? Наше движение сильно, и победа будет за нами!
– Извините меня, сэр, но я не могу понять одного: почему все так хотят принимать решения за меня? А если я не горю желанием присоединяться к вам? А если я слишком хорошо знаю ваши методы управления, чтобы мне было хорошо на стороне Империи? И я почему-то думаю, что победа всё же будет на нашей стороне…
– Хотел бы я сразиться с тобой… – задумчиво прошипел Вейдер.
– У тебя ещё будет такая возможность, мой верный падаван, – прошипел Император.
– Слушайте, дедушка, – сказал я. – Вам не надоело всё время угрожать мне? Могли бы, например, слетать к нам, на Землю и почитать, например, Карнеги. Будьте проще и добрее, и люди к Вам потянутся… – меня конкретно «понесло», и остановиться я сам уже не мог…
Палпатин слушал мою белиберду с таким каменным выражением лица, что я подумал было, что его хватил удар. Когда же я закончил, он спросил меня:
– Всё сказал?
– А что не так, дедушка?
– Значит так, землянин! Во-первых, мне чертовски надоело, что ты называешь меня так! Я тебе не «дедушка»! Во-вторых, меня достала твоя манера издеваться надо мной! В третьих, я всё равно хотел тебя прикончить всё время. Вейдер, друг мой, кажется, Вы тоже испытывали такое желание?
– Да, мой повелитель…
– Тогда выведите его из зала и прикончите по-тихому…
– Да, мой повелитель!
Мы с Вейдером вышли из зала. Примерно на полпути к посадочной площадке, Вейдер сказал:
– Знаешь, землянин, мне давно хотелось скрестить с тобой мечи. Я слышал, ты хороший боец?
– Остальные мои противники не жаловались, во всяком случае… Кстати, среди них был один твой падаван…
– Знаю. Ты его оставил в живых…
– Я же не Ситх какой-нибудь, чтобы убивать всех подряд…
– Ты зря пытаешься оскорбить меня. Насколько я помню, я убивал далеко не всех своих противников… Например, капитан-лейтенант Изабелла де Круа осталась жива. Насколько я помню, с её головы даже волосок не упал…
– Большое спасибо Вам и от неё и от меня. Вот только, кажется, её потом должны были расстрелять, если  мне не изменяет память…
– Прости, капитан, но я принимаю не все решения. Если ты попросишь капитан-лейтенанта де Круа повторить всё, что я ей сказал во время поединка с ней, то сильно удивишься…
– Ладно, сейчас посмотрим, чьё кун-фу сильнее…
– Ты это о чём?
– Не надо заострять внимание на этом. Так, речевой оборот…
Вейдер включил свой меч, полыхнувший алым. Я снял с пояса своё верное, испытанное не в одном поединке оружие и активировал его. Мой клинок был спокойного голубого цвета. Вейдер отсалютовал мне и приблизился. Я повторил его салют, и, собственно, поединок начался. Как и все Ситхи, Вейдер немедленно перешёл в атаку. Я, работая клинком одной рукой, начал защиту. У каждого из нас были свои преимущества. Вейдер был больше и сильнее, у него было больше опыта по владению Силой и использованию меча. Он был матёрым воином. Мне же было всего 19 лет, я был в лучшей своей форме, и я был уверен, что смогу его победить. Также, я имел большее преимущество по весовой категории и подвижности – на мне, в отличие от Вейдера, носившего броню, был только противоперегрузочный комбинезон, практически не стеснявший моих движений. Вот я и решил использовать эту свою подвижность вкупе с молодостью – всё-таки, Вейдеру было около 40 лет.
Со стороны это выглядело, наверное, уморительно – здоровый мужик, закованный во всё чёрное, безуспешно размахивает мечом, чтобы попасть по не менее большому парню, который как бы танцевал вокруг него, легко уклоняясь от ударов. Да, я именно «танцевал» с мечом вокруг Вейдера. Он предпочитал всё время атаковать меня, я же, наоборот, предпочитал работать в защите, лихо блокируя и отражая его удары. Разумеется, я был уверен, что смогу победить – подвижности Вейдеру не хватало. Кроме того, я не был уверен, что своими атаками он пытается измотать меня – по всем признакам выходило наоборот – я пока ещё ничуть не устал, а Вейдер реагировал на мои редкие выпады примерно, как Дарт Кукс несколькими месяцами раньше. Я понял, что он стал уставать. Ещё бы! Ведь раньше Вейдеру приходилось драться с противниками, которые его боялись и которые дрались по правилам. Я тоже дрался по правилам, но по своим, которые гласили «В любви и на войне все средства хороши!». Просто я держал меч так, как будто это была катана, и пользовался я им тоже, как катаной. Мастерству владения этим японским клинком я обучился в Японии, у одного старого и опытного сэнсэя, который, по моим подозрениям, был связан с японской разведкой, которая до сих пор обучала своих агентов ниндзюццу – искусству быть ниндзя.
Собственно, почему-то я был уверен, что ниндзя и мы, Джедаи, были как-то связаны. И мы и они могли например, совершенно спокойно пройти мимо часового, и мы и они могли работать, не привлекая к себе никакого внимания.
Бой продолжался, несмотря на то, что его успех был мной предугадан – я должен был победить. Но, победы, как таковой, мне было мало. Я хотел взять Вейдера живым, так же, как он взял живой Изабеллу де Круа. Это не была жажда мести. Хотя… и это тоже. Но, кроме того, я ещё хотел привезти нашим разведчикам такой трофей, за который мне сказали бы спасибо. Ведь, Вейдер присутствовал на многих секретных совещаниях Флота, а некоторые операции он планировал сам. Что могло быть лучше такого трофея? «Только одно», – думал я. – «Вернуться живым…» И я честно старался – вернуться живым и привезти с собой ценный трофей…
Где-то через полчаса, я понял, что мы не одни – рота штурмовиков появилась, как по мановению волшебной палочки. Я понимал, что вмешиваться они не рискнут – Вейдера они боялись не меньше, чем меня, но после победы навряд ли дадут мне уйти, и мой световой меч мне не особенно поможет. Впрочем, решение в моей голове созрело достаточно быстро. Оно было настолько простым и изящным, что я даже мысленно пожал себе руку и сказал спасибо – себе же…
Мне надо было отвлечь внимание Вейдера и вывести из игры штурмовиков, да? Ну, что же, я знал, как это сделать… Фехтуя с Вейдером, я снял с пояса светошумовую гранату. Если честно – страшная вещь, при грамотном её использовании. Что касается меня, то я успел перед выходом с катера, заложить в уши специальные затычки, которые, как только я выдерну чеку, полностью перекроют мне звук. От вспышки я просто собирался закрыть глаза и отвернуться. Это было опасно –  заметив моё движение, Вейдер мог запросто рассечь меня своим мечом, но, это был оправданный риск – я должен был успеть всё сделать…
Я большим пальцем левой руки вытащил чеку и бросил гранату себе под ноги. Она была небольшой, так что ни штурмовики, ни Вейдер ничего не заподозрили. Секунда задержки – и я, симулируя потерю сознания, падаю Вейдеру под ноги. Он удивился. Это и стало началом конца Империи… Вспышка, которая проникла даже через сжатые веки, адский грохот, который проник через затычки… Я вскочил. Броня не очень-то помогла штурмовикам – их защита не успела среагировать на взрыв. Лежали все. Вейдер казался дезориентированным – он стоял, покачиваясь. Ну, что ж, никогда не удаётся получить всё и сразу. Впрочем, хватило того, что он потерял ориентацию. Я высоко взлетел, пользуясь Силой и, вложив в удар весь свой вес, ударил Вейдера по шлему. Конечно, шлем он носил не зря – от перелома основания черепа он Вейдера спас. Вот только, от всего остального не помог. Вейдер, потеряв сознание, рухнул, как подкошенный…
Я понял, что в дальнейшем моей самой сложной задачей станет дотащить его до УДК – судя по габаритам и комплектации разного рода жизненно важными прибамбасами, Вейдер весил не меньше меня. Ладно, Сила мне поможет… И я его потащил. Удовольствие, если честно, то ещё…
Я молил всех богов Глубокого Космоса, чтобы в ангаре не было штурмовиков. Вот только, боги в этот день, кажется были не на моей стороне – там были два взвода, техники и несколько офицеров. Явно, сдаваться они как-то не очень горели желанием. Снова надо было выкручиваться. И я додумался…
– А ну, всем ни с места и грабли на башню! – заорал я, держа свой бластер рядом со шлемом Вейдера. – Или сейчас ваш любимый начальник станет историей! – на тот случай, если Вейдера не любили, я прибавил: – А вам, парни, придётся потом рассказывать Императору, как вы дали его застрелить…
К счастью, они решили подчиниться.
– А теперь – все вон из ангара! – они помчались к массивным дверям. – И не забудьте их заблокировать! – прокричал я вдогонку.
Когда в ангаре никого не осталось, я, мысленно матерясь на трёх инопланетных языках, подтащил Вейдера к люку своего УДК. Шлепок ладони по сенсорной пластине, люк распахивается, и мы буквально ввалились в шлюз. Я заблокировал люк, после чего с трудом перетащил Вейдера через комингс люка и, бросив его на кресло для десантника (там без проблем умещался десантник в полном обмундировании – скафандр и вооружение), в котором Вейдер уместился с трудом, накрепко примотал его ремнями безопасности. На всякий случай ещё и заварив бластером пряжку ремня, я бросился на мостик управления катером. Вовремя – имперцы успели прийти в себя после моего безумного прорыва и теперь лихорадочно готовили к бою зенитные батареи внутри ангара. Разумеется, мне это было совершенно ни к чему, и я спокойно пробежался пальцами по консоли управления. Ожили мощные ионно-ядерные двигатели, выходя на взлётный режим. Чтобы временно остудить жаркий пыл имперцев, я нажал ещё пару клавиш, запуская пару «Вулканов» с автонаведением. По штурмовикам начали палить многоствольные лазерные установки, а я, тем временем, дождался, пока двигатели будут готовы к полёту и решил, что, если я вылечу через ворота, то меня могут захватить какой-нибудь гадостью, типа гравитационного луча. Надо было сделать так, чтобы имперцам стало не меня…
Я на малой тяге развернул УДК влево и выстрелил несколько раз из тяжёлых лазеров. Мощные импульсы пробили дыру в стене, которую почему-то никто не додумался оснастить защитой от лазерного оружия. Может быть, потому, что имперцы не привыкли к тому, что кто-то будет так нагло стартовать? Не знаю. Скажу лишь одно – эффект от моей стрельбы можно описать всего одним словом – прекрасно! Сначала пробоина была небольшой – даже меньше моего катера, но давление воздуха внутри ангара сделало своё чёрное дело – её стремительно расширило, и в облаке стремительно кристаллизирующегося воздуха мой УДК на приличной скорости вылетел из ангара.
Я дал максимальную тягу на главный двигатель и начал разгон до гиперскорости. Мой неосторожный взгляд, брошенный на монитор заднего вида, показал мне интересную картинку – от базы отстыковался небольшой скоростной челнок и на максимальной тяге понёсся к линкору. Я понял, кто пилотировал челнок. Это стало совершенно ясно после того, как линкор, приняв челнок, на максимальной тяге понёсся за мной. Шансы на благополучное возвращение таяли…
Несмотря на высокую скорость моего катера, линкор двигался тоже довольно быстро. Если честно, то обычно «Звёздные разрушители» с такой скоростью не ходили. Это было неудивительно – я бы на месте Палпатина попросил перестроить реакторы корабля сразу же после его спуска со стапелей. Какой интерес ходить на стандартной машине, если её можно улучшить? Я так думаю, что реакторы «Императорского Кулака» были форсированы до такой степени, что давали двигателям возможность разгонять корабль чуть ли не в 3-4 раза быстрее. Естественно, что за всё приходилось платить. Я был уверен, что долго идти на такой скорости «Кулак» не сможет. Вот только, долго ему идти и не придётся. Достаточно только подойти ко мне на расстояние выстрела, а потом у Палпатина будет целых два варианта действий – можно обездвижить мой катер и взять его на борт, а можно и уничтожить, наплевав на Дарта Вейдера. Я понимал, что уйти мне не удастся и поэтому решил немного притормозить императорский линкор.
Я заложил в пространстве замечательный по своей красоте вираж, выходя на траекторию атаки. У меня был всего один заход, и, если честно, то он мог и не получиться. Я должен был пройти на бреющем полёте до кормы линкора, а потом выстрелить всего один раз одновременно из всего вооружения катера. Я был уверен, что замечательная броня линкора не сможет отразить такой мощный поток энергии, и я смогу вывести из строя хотя бы один из его реакторов. На большее я и не рассчитывал – у меня не было такого большого количества ядерных боеголовок, как тот раз, когда мы сцепились с берсеркером, и я не собирался взрывать этот линкор, так как у меня просто не было такой возможности…
Делая заход, я пробежался левой рукой по консоли управления бортовыми системами вооружения, чтобы перенастроить их на один залп. Скоро с этим было покончено, и я полностью сосредоточился на управлении ботом. Перед тем, как стрелять по линкору, мне нужно было сначала как бы «поднырнуть» под защитное поле «Кулака», которое эффективно защищало корабль от любой стрельбы. Разумеется, поле можно было отключить, если по нему долго и упорно стрелять из больших и тяжёлых ионных орудий, которых на моём катере было всего два, и то, нужной мощностью они не обладали. Так что, поле я должен был не снимать, а обманывать…
Я переключил ионные пушки в режим максимального поражения, в котором они бы за один выстрел забирали всю энергию из системы. Это было опасно, но я был уверен, что смогу проскочить мимо линкора, даже, если двигатели заглохнут. Я усилил свой носовой щит, так как с линкора открыли огонь. Чтобы усложнить жизнь имперским артиллеристам, я начал непрерывно маневрировать, стараясь сделать наводку на мой УДК как можно сложнее. И вот, скорость была набрана, ремни безопасности пристёгнуты, и я вошёл в сферу действия щита линкора. Когда два защитных поля столкнулись, меня протрясло, и довольно сильно. Но, к счастью, это продолжалось недолго, и вскоре закончилось. Теперь я нёсся вдоль огромной долины, которая на самом деле была поверхностью гигантского линейного корабля. По мне чуть ли не упор били батареи корабля, но, так как я шёл на бреющем, попасть по мне было тяжеловато. Ещё несколько томительно долгих секунд полёта, и я в точке стрельбы. В визоре моего шлема круги на точке стрельбы сначала совместились, потом из красных стали зелёными, а потом я нажал гашетку. Это было что-то. Катер вздрогнул от отдачи: одновременно выстрелили все орудия катера, да ещё я выпустил обе своих термоядерных ракеты. Я ещё успел заметить, как от моих точных попаданий отлетают куски брони, прикрывающей реактор, а попадание ракет увидеть уже не успел – меня унесло прочь. Но, потом, когда на базе я просматривал запись бортовых камер, я успел увидеть, как это было. Лазерные и плазменные пушки вскрыли броню линкора так, словно она была картонная или жестяная. В реакторном отсеке что-то красиво полыхнуло, а потом место попаданий ушло из поля моего зрения. И тут в обнажённый реактор попали ещё обе моих термоядерных ракеты. Стоит ли говорить, что случилось после того, как я успел немного набрать скорость? Я думаю, что и так приблизительно понятно…
Возможно, экипажу «Кулака» и удалось какими-то усилиями стабилизировать повреждённые реакторы секунд так на двадцать, не знаю. Знаю только то, что линкор исчез в ослепительно красивом цветке космического термоядерного взрыва именно через двадцать секунд. Меня достало электромагнитным импульсом и немного радиацией, но защита катера выдержала. Когда прекратилась тряска, я немного расслабился в своём кресле. Миссия была не просто выполнена – она была просто перевыполнена. Я знал, что теперь, когда Император мёртв, война должна была скоро пойти на убыль. Разумеется, это случится не сегодня и не завтра, так как адмиралы имперского флота не очень-то захотят сдаваться Галактическому Центру. Но теперь они будут вынуждены уйти в глухую оборону – я искренне сомневался, что они продолжат свою захватническую экспансию.
Вскоре катер набрал нужную скорость, и меня уже ничто не могло остановить на пути домой – я был в гиперпространстве.
Из десантного отсека раздался стон. Так как катер теперь шёл на автопилоте, моё присутствие на мостике не требовалось. Я расстегнул ремни и спустился в десантный отсек. Вейдер, кажется, начал приходить в себя. Во всяком случае, я ощутил на себе его взгляд.
– Чем это ты так меня? – раздалось шипение.
– Кулаком и своим весом, – ответил я. – Как самочувствие?
– Ох, нормально, если не считать того, что голова болит… А я тебя, кажется, знаю…
– Разумеется, знаете. Вы же сами подписывали решение о моей ликвидации…
– А, ну, да! Ты – капитан Алексей Аряев, с Земли?
– Да. Прибыл на встречу с Императором, чтобы сказать ему, что сопротивление бесполезно…
– Это я помню. Помню, как что-то сверкнуло а потом на меня что-то тяжёлое рухнуло…
– Это я постарался.
– И что-то ещё… Пока я был в отключке, что-нибудь произошло?
– Ну, как бы Вам сказать… Ваш повелитель – мёртв…
– Дарт Сидиус – мёртв?! Это невозможно…
– Ещё как возможно. Я нашпиговал реакторный отсек «Кулака» энергией, плазмой и ракетами. Он взорвался спустя двадцать секунд после того, как я выровнял катер.
– Так вот, что оно! Я свободен…
– В каком это смысле ¬– свободен?
– Свободен от его влияния. Он меня контролировал… Я не мог сам думать. Он внушал мне, что я убил свою жену и своего не рождённого ещё ребёнка…
– Нет, жена умерла гораздо позже и… по другой причине. Ваши дети живы.
– Я всегда чувствовал это. Теперь я смогу увидеть их…
– Немного подождите, сэр. Сначала нам предстоит вернуться на Землю, там Ваши показания будут проверены. Ну, Вы меня понимаете…
– Понимаю.
Полёт до Земли не был долгим. Я успел за это время связаться с Академией Джедаев, чтобы уточнить у них, возможно ли, чтобы ученик Ситха, завербованный на Тёмную Сторону в момент, когда он наиболее уязвим для соблазнов, после смерти своего мастера, снова стал Джедаем. Оказалось, что теоретически такое возможно.
Ну, а потом… потом я вышел из гиперпространства. Катер вошёл в Солнечную в районе орбиты Луны, и я начал, постепенно снижая скорость, сближаться с Землёй. Я связался с нашими земными контрразведчиками и кратко обрисовал им ситуацию. Они пообещали выяснить у Вейдера всё, при этом, не причиняя ему вреда. И наконец, я совершил посадку в нашем военном городке. Вейдера увезли, а я, уставший от космических перелётов, вышёл из катера. На посадочной площадке стояла только одна фигура – и я сразу узнал её. Это была моя любимая, моя Изабелла де Круа. Не в форме, в простом летнем платье, она сейчас выглядела невероятно привлекательной. Я сбежал по трапу и обнял её.
– Алекс, сделай мне одолжение, прошу тебя, – сказала девушка.
– Какое? – спросил я, уже заранее зная ответ.
– Больше так не рискуй. Я знаю, что ты чуть не погиб.
– Теперь мне рисковать и не придётся. Всё, Император мёртв, война окончена. Точнее, скоро закончится…
– Хм! Слушай, давай ты сегодня вечером, когда немного отдохнёшь, зайдёшь ко мне в гости, а? Устроим  романтический ужин?
– С удовольствием!
– Так, форма одежды парадная, позаботься о десерте. Надо же отметить!
– Отлично…
В семь часов вечера я, одетый в костюм, звонил в дверь коттеджа Изабеллы де Круа. Когда девушка открыла мне, то мне чуть плохо не стало. Когда сегодня днём я видел её на космодроме, она выглядела очень красиво. Сейчас же, когда на ней было замечательное  открытое, полупрозрачное вечернее платье,  выглядела она просто сногсшибательно. Платье было длинным  и  под ним  виднелись чёрные кружевные чулки (как мне показалось, либо это просто разыгравшееся воображение на почве сексуального неудовлетворения).
– С тобой всё нормально? – спросила моя любимая.
– А? Что? А, разумеется, всё хорошо. Просто я потрясён твоим великолепием. Ты сейчас просто супер!
– Да и ты тоже отлично выглядишь. Проходи в дом, дорогой
Я прошёл в дом. В гостиной был накрыт стол. Шампанское, свечи… Мой торт оказался очень кстати. Мы занялись ужином. Изабелла де Круа, жуя, спросила меня:
– Значит, теперь войне конец?
– Ну, разумеется, это произойдёт не сегодня и не завтра, но в самом ближайшем будущем – точно. В конце концов, теперь, когда Император мёртв, им просто больше ничего не остаётся, кроме как скоропостижно сдаться.
– Тогда, я думаю, самое время вспомнить о договоре. Как ты думаешь?
– Да, неплохо… О договоре?! Прямо сейчас?
– А что такого? Ты разве этого не хотел?
– Да нет, просто всё так внезапно… Разумеется, я ждал этого дня так же сильно, как и ты…
Разговаривая, Изабелла де Круа села рядом со мной, и её рука взяла мою руку для того, чтобы положить её к себе на плечо. Потом я обнял девушку, и наши губы соединились в долгом и страстном поцелуе. Я целовался первый раз в жизни, и мне это нравилось.
– Капитан, колись, на ком практиковался? – смеясь, спросила меня Изабелла де Круа.
– Ни на ком, – ответил я и густо покраснел.
– Да ладно, я пошутила… Ты просто классно целуешься.
Сказать, что после таких слов я покраснел – значит не сказать ничего. Всё-таки, раньше меня как-то за другое хвалили… В процессе второго поцелуя рука моя каким-то таинственным образом перекочевала на талию Изабеллы де Круа, а оттуда – ещё ниже. Но, почему-то девушка не проявила никакой негативной реакции. Наоборот, вскоре я ощутил, как она расстёгивает «молнию» на моих брюках. Когда я ощутил прикосновение её нежных пальцев к  своему естеству, я мысленно поёжился от новых и непривычных ощущений. Да, это было приятно. Очень приятно, если быть до конца откровенным…Моим ответом на такие действия со стороны Изабеллы де Круа стало то, что я решительно проник рукой под подол её платья. Судя по ощущениям моих пальцев, на ней действительно были шёлковые чулки – я вскоре провёл кончиками пальцев по резинкам и поясу. А потом… потом я прикоснулся к её трусикам. Оказалось, что они из какой-то ткани, шелковистой на ощупь. Возможно, они тоже были шёлковые.
– Ну же, капитан, смелее, – немного насмешливым тоном сказала Изабелла де Круа, глядя мне в глаза. – Такое ощущение, как будто ты ещё ни к одной девушке не прикасался…
– Вообще-то, так и есть, – хриплым от невероятного возбуждения голосом произнёс я, кончиками пальцев начиная поглаживать прямо сквозь ткань трусиков раздвоенный бугорок её клитора.
– Правильно, любимый, – голос Изабеллы де Круа стал более низким от возбуждения, а дыхание стало более глубоким. При этом девушка старательно работала рукой, что не могло не усиливать моё возбуждение.
Я начал действовать гораздо смелее, продолжая ласкать девушку. Теперь я уже поглаживал её не через ткань, а напрямую, проникнув рукой непосредственно под бельё. Нам обоим было хорошо настолько, насколько это вообще возможно. Изабелла де Круа одобрительно простонала, когда я окончательно, действуя обеими руками, стащил с неё трусики. Потом девушка выпустила моё естество и легла поперёк дивана, опустив ноги на пол и широко расставив их. Я, подчиняясь какому-то инстинкту, встал на пол коленями и буквально припал губами к её клитору. Девушка, поглаживая меня по волосам, приговаривала:
– О, да! Молодец, мой любимый!
Отвечать что-то на это мне было весьма затруднительно, так как мой язык был занят терпким и довольно-таки приятным вкусом её соков. Я мог только постанывать в знак того, что благодарность принята. Я долго продолжал работать языком, в конце концов доведя Изабеллу де Круа до наслаждения. После того, как я ощутил готовность девушки, я встал на колени и с некоторым трудом проник в неё. Девушка вскрикнула, но не от боли, а от наслаждения. Я начал двигаться, повинуясь заложенным в меня инстинктам…
Наш первый с Изабеллой де Круа половой акт продолжался очень долго. За это время мы с ней успели не один раз довести друг друга до вершины наслаждения и, несмотря на то, что многие из моих знакомых говорили мне, что полностью удовлетворить женщину практически невозможно, мне, кажется, это удалось. Во всяком случае, когда я был готов извергнуть своё семя, я отчётливо ощущал то, что моя любимая находится на пике наслаждения.
Потом мы просто лежали вместе в её постели, оба уставшие просто до полного бессилия и счастливые оттого, что теперь мы будем вместе всегда, что мы связаны узами, более крепкими, чем семейные – мы любили друг друга, любили по-настоящему…
…После того, как нами было доказано, что Дарт Вейдер теперь является Анакином Скайуокером, он добровольно рассказал нашей контрразведке всё, что ему было известно о ближайших планах Императора и дислокации имперского флота. А потом произошло одно интересное событие: адмирал Сидорчук получил плановое повышение и оформил свой перевод в Генштаб, мотивируя это тем, что ему очень сложно работать с Джедаями – он их просто не понимает. На вопрос, кого он оставит своим преемником, Сидорчук ответил, что «с этими Джедаями должен работать только Джедай, которого они будут уважать». Так уж вышло, что в то время, когда Сидорчук выходил из кабинета начальника сектора, он столкнулся в дверях с сэром Скайуокером, который как раз шёл к нему на приём. Сидорчук посмотрел на Анакина и спросил его:
– Простите, Вы ведь – Джедай?
– А что – это так бросается в глаза? – сказать, что Анакин был очень удивлён – значит, не сказать ничего. – Да, я Джедай…
– Вот и хорошо, – загадочно произнёс Сидорчук, разворачиваясь назад, к кабинету начальника сектора.
Они вместе вошли в кабинет, после чего Сидорчук сказал:
– Вот этот человек – Джедай. Я уверен, что со всем личным составом Космической полиции он справится гораздо лучше, чем я. Они его хоть уважать будут, ведь он один из них.
Повисла долгая пауза, в течение которой все старательно пытались понять, что будет дальше. Анакин пришёл в себя гораздо раньше остальных. Он даже пытался решительно протестовать против такого назначения. Бедняга! Он не знал, что на Земле приказы вышестоящего начальства не обсуждаются, а выполняются… Вот так в нашем секторе Альфы Центавра появился самый лучший командир. Он пользовался большим уважение подчинённых, ведь он был одним из нас…
Вот тут как раз стоит внести маленькое уточнение: в тот момент я пока ещё не знал, что мои слова о том, что «Император погиб, и война скоро кончится», были верны лишь наполовину. Дело в том, что Палпатин, как и всякий уважающий себя диктатор, имел двойника, к слову сказать, не одного. Разумеется, обычного двойника я узнал бы при помощи Силы. Император был не так прост. Имея в своём полном распоряжении набор цилиндров Спаарти для клонирования, он создал несколько своих клонов. Эти клоны, ко всему прочему, так же, как и оригинал, могли направлять Великую Силу, являясь серьёзными противниками. Кстати, говоря, неизвестно, делал ли Император клона и для своего верного слуги и ученика, Дарта Вейдера. Но, раз Люк Скайуокер говорил, что действительно разговаривал на второй Звезде Смерти со своим отцом, я склонен ему верить. Вот только, шефом нашего Земного Филиала стал именно сэр Анакин Скайуокер, и это подтвердили все тесты. И я на той базе разговаривал с настоящим, живым Палпатином. Вот только, примерно в то же самое время, на орбите Эндора шла большая свалка с участием флота под командованием адмирала Акбара, с участием Веджа Антиллеса, Люка Скайуокера, Хэна Соло и прочих замечательных людей…
 
Послесловие…
Все данные по переговорам офицеров Генерального Штаба Империи были получены из архивов Империи и Галактического Центра, после того, как планета Корускант была захвачена войсками Галактического Центра при активном содействии Разбойного Эскадрона под командованием теперь уже генерала сил Галактического Центра В. Антиллеса. После того, как эти архивы были рассекречены, автору было дано разрешение публиковать выдержки из них…