Телефон

 
Когда меня, наконец, забрали из интерната домой, я начала действовать так, как научил меня когда-то  наш директор - Георгий Рафаэлович Кесаян - решительно и смело!
  - Смелость города берёт! Никогда не бойся никого - везде такие же люди, как и мы с тобой. А, если ты просишь о том, что тебе положено, отстаивай своё право. У тебя получится, ты - смелая!
   Первое, чего я решила добиваться, был телефон.
   Сначала мне помогла секретарь директора - Валентина Васильевна. Она добыла мне список документов, которые необходимы были для ГТС, и даже отпечатала его на машинке. Я хранила его, как зеницу ока. И вот, настало время им воспользоваться.
   Я была уже взрослая девочка, было мне 13 лет, я закончила шесть классов..
   Разговор с мамой я завела издалека.
  - Как было бы здорово, если бы у нас был телефон!
  - Да где ж его возьмёшь? Телефоны ставят только начальникам! Вон у Салмановых есть телефон, так у них отец - начальник завода, ему положено... Нет, нам не поставят, - обреченно вздохнула она, цокая своими спицами.
   Через день я спросила как бы невзначай:
  - Мам, а у тебя есть розовая справка об инвалидности?
  - А тебе зачем?
  - Просто. Хотела посмотреть...
  - Вон там, в серванте, в белой шкатулочке лежат все документы, посмотри всё, что тебя интересует.
 ...Я не ожидала, что так легко можно добраться до паспорта, справок и других документов, поэтому, не мешкая, схватила шкатулку и пошла в другую комнату. Отыскала в куче всяких документов то, что было в моём заветном списке, отложила в конверт, давно припасённый для этого случая, и отнесла шкатулку на место. Мама ничего не заподозрила.
   На другой день я пошла,  якобы, гулять, а на самом деле - на телефонную станцию.
   Спросила на автобусной остановке, где находится ГТС и как туда доехать. Люди объяснили, и я поехала.
   Здоровенное немецкое ещё здание главпочтамта поразило меня своей грандиозностью. Где-то в его недрах располагалось Областное управление телефонной связи. Мне надо было попасть не просто туда, а к самому главному начальнику.
   В темном  серого мрамора вестибюльчике, обнаружилось  справочное окно. Хмурая тётка, сидевшая за стеклом,  буркнула:
  - Заявление пишите, на очередь поставим! - и захлопнула окошко.
  Как же я про заявление-то забыла! Но, помня наставления Георгия Рафаэловича, решила идти до конца - прямо в приемную к директору!
    Постояв немного перед закрытым окошком,  я увязалась вслед за вошедшим с улицы  дядечкой, который деловито шагал, по-видимому, много раз по всем этим мрачным лестницам и коридорам. Когда он торопливо начал подниматься вверх, перешагивая через две ступеньки, я окликнула его:
  - Можно Вас спросить, товарищ? Где тут приемная начальника?
  Он удивленно оглянулся и спросил:
  - А тебе зачем к начальнику? Ты кто?
  - Я его племянница! - не моргнув глазом, соврала я.
  - Ах, племя-а-нница, - протянул он, - ну пойдем, покажу!
   Мы поднялись на второй этаж по широкой лестнице с золоченными перилами, совсем как у нас в интернате, и вошли в красивую  вращающуюся стеклянную дверь высотой до потолка.Было страшно, что она отдавит  мне пятки или остановится, не докрутившись до выхода.  Но вот, наконец, мы вышли из двери в просторный мраморный вестибюль. В центре этого  светлого вестибюля я увидала настоящий фонтан! А в других немецких зданиях, где мне приходилось уже бывать, я видела только маленькие фонтанчики-поилочки, опять же - как у нас в интернате. И везде в коридорах над дверями - часы, правильно показывающие время.
 ... Вообще в нашем Калининграде, бывшем раньше столицей Восточной Пруссии, было очень много часов на специально для них установленных железных столбах. Все они были разные, но одинаково красивые.Немецких зданий в городе и до сих пор много, они сильно отличаются от советских безликих строений, но вот немецких старинных часов больше нет нигде! Как много потеряно, разворовано и выброшено!..
    Мужчина подтолкнул меня вперёд:
  - Вон там, в конце коридора резные двери с табличкой "Приёмная"  - тебе туда, племянница, -  и скрылся за стеклянной вертушкой.
  Я нашла нужную дверь и тихонько за неё заглянула.  Господи, я не ожидала увидеть в приёмной такое чудовище!  Тётка толщиной с афишную тумбу, громко сопя и кашляя, печатала что-то на машинке, выпуская изо рта клубы табачного дыма. Оказывается,  женщины тоже курят!  Она зыркнула на меня и приказала закрыть дверь...
  Я чуток оробела. Решила, что не буду идти напролом, а подожду, когда она выйдет куда-нибудь. Спряталась за большую мраморную скамейку и стала ждать. К счастью, ждать пришлось недолго. Стук машинки прекратился, и гора вразвалочку вышла в коридор с графином и пепельницей. Она ещё не дошла до конца коридора, когда я вбежала в кабинет к директору ГТС.
   - Здравствуйте, дяденька!
   -  Здравствуй, племянничка! Ты  точно ко мне? По какому вопросу? - весело оглядев меня спросил лысый начальник..
   - Да, по вопросу установки квартирного телефона, товарищ  Шумаков, - без запинки протараторила я. На двери его кабинета была написана фамилия и только инициалы.
  Директор перестал улыбаться и   ещё внимательнее  уставился на меня.
  - Кто тебя впустил? Безобразие!  Уже дети просят телефоны! Где твоя мама? Или ты с отцом?
   - Я одна. Моя мама не ходит, она парализованная. Мы имеем право на телефон без очереди, а внизу в справочной мне сказали, что нас на очередь надо ставить, а зачем нам на очередь, мы - льготники...
  Начальник усмехнулся и  перебил меня:
  - Понятно, давай документы, посмотрим!
   Пошуршав справками, он нажал на кнопочку, точно такую, как была в кабинете у директора интерната.
В кабинет ввалилась гора. Прокашлявшись спросила:
  - Вызывали? -  зыркнула на меня, но промолчала.
  - Да, отправьте мою племянницу  на склад, пусть выберет аппаратик!
  Я ,  ничего не понимая , поплелась вслед за секретаршей. Возле окна в коридоре она остановилась и, указывая на дверь в стене напротив, прохрипела:
  - Бегом туда и обратно! Спросишь Петровича, скажешь, что племянница Анатолия Федоровича. Пусть даст тебе импортный телефон.
   ... Добрый старый Петрович был похож на Деда Мороза, только в ватнике и без бороды. Он расставил на столе штук пять разных коробок и, приветливо улыбаясь,  сказал:
  - Тебя как зовут? Лена? Ну, выбирай!
   Все аппараты были одинаковые, только разных цветов. Я выбрала белый. На коробке по-русски  было написано только: "Цвет - слоновая кость".
   С заветной ношей я беспрепятственно вернулась в кабинет директора.
  - Что ж ты, дорогуша, без заявления пришла?
   У меня упало сердце, я подумала: "Всё!.. Сейчас телефон отберут!"
   Но  Шумаков продолжал:
   - Вот тебе, Елена,  наряд. И иди в техотдел, спросишь Ковалёва. Отдай ему один лист и договорись на время...Все для вас с мамой - бесплатно, согласно инструкции. Абонентская плата - два пятьдесят. Всё! До свиданья, племянница!  - и он снова уткнулся в бумаги.
  Пробормотав слова благодарности, которые он, по-моему, не слышал уже, я вышла из кабинета.
   Секретарь-паровоз остановила меня:
  - На бланк, пусть мама его заполнит. Отдадите Ковалёву!  До свидания!
  Потолкавшись в  темноте длинного коридора в разные двери, наткнулась наконец-то на техотдел.
   Ковалёв, здоровенный парень с кудрями красного цвета, улыбнулся мне весело и сказал:
  - О!   Таких  молодых абонентов у нас ещё не было. Тебе почему телефон ставят? Ты народная артистка?
  - Нет, я - Лена, племянница Анатолия Федоровича. Это моей маме телефон ставят.
  Он взял документы у меня из рук, внимательно посмотрел, разложил их по разным папочкам.
  -  Ну, тогда понятно! Подойди, распишись! - размашисто  пригласил меня к журналу.
  Это была первая в моей жизни собственноручная подпись!
   На другой день в обед,  к нам пришёл Ковалёв. Он быстро установил телефонный  аппарат слоновой кости у на тумбочке возле мамы. Мама где-то расписалась и расплакалась.
   - Кто же обо мне вспомнил? За что мне такой подарок? - Ковалёв пожал плечами.
   - Я думал, Вы знаете, что Ваш брат о Вас побеспокоился наконец-то!
   Мама удивленно  подняла вверх свои красивые вразлёт брови, но ничего не сказала, только хмыкнула.Бедная мамочка не знала, что я за её спиной провернула такое важное мероприятие!
  Когда мастер прозвонил телефон, вспомнил вдруг о заявлении:
  - Так, гражданка Бывалина, заявление мне передайте, пожалуйста!
  Я робко протянула бланк, который прятала за спиной. Мама, покачала головой, улыбнувшись посветлела, заполнила бланк, часто обмакивая перо в чернильницу.
   Когда мы остались одни, мама спросила:
   - Как же ты смогла всё это одна сделать?
   - Я - не одна. Мне помогал Шумаков, Петрович, Ковалёв. А сначала - Георгий Рафаэлович!
   - Спасибо,  доченька! Зайчик мой серенький, рыбонька моя золотая, иди, я тебя поцелую!.. Только не ври больше, пожалуйста!