Грыздь

Игорек любил свою бабушку, и каждое лето ездил к ней в деревню. Она была добрая и веселая, и, можно сказать, что еще совсем не старая. Как все хорошие бабушки, она поила его утром парным молоком с хлебом, затем целовала сухими, прохладными губами в румяные мальчишечьи щеки, и отпускала играть с ребятами.
Местным мальчишкам и девчонкам Игорек нравился. Он обычно привозил из города много игрушек, никогда не жадничал и давал желающим поиграть ими. Также он придумывал всевозможные развлечения и занятия, которые собирали детвору в одну дружную стайку, весело порхавшую по окрестностям и забывающую об окружающем мире. Крики родителей и бабушек, зовущих обедать, лишь ненадолго отвлекали детей от их дел, потом, озорная кутерьма вновь возобновлялась и продолжалась до самого вечера. Частенько бывало, что только наступающие сумерки загоняли ребятню домой.
Однажды, когда детвора как обычно играла в прятки, и произошел с Игорьком странный случай.
- Ванька, голя, - закричали дети после жеребьевки, и бросились врассыпную, ища укромные места.
Игорек побежал к кладовой, устроенной в высоком дощечатом сарае бабушкиной ограды. Открыв дверь сарая, он стремительно ринулся внутрь, но неожиданно наскочил на невидимую преграду, и, ошеломленный, отлетел обратно на улицу. Все еще ничего не понимая, он вновь бросился туда, но опять с тем же эффектом. Потирая ушибленную голову, мальчик теперь по-новому вглядывался в дверной проем, и, уже без спешки, тщательно изучая каждый сантиметр постройки, неспешно протиснулся внутрь. Однако на этот раз его голова не встретила никаких препятствий.
Он укрылся за большим ларем для зерна, и долго ждал, когда его найдут. Но этот момент так и не настал. Голивший, зайдя в кладовую, почему-то не заметил Игорька, хотя заглядывал за ларь, и в упор оглядывал темноту, скрывающую мальчика. Протянув руку, он даже попытался ощупать пугающее, вероломное пространство между коробом и стеной, но, когда Игорь сам был готов показаться, вдруг отшатнулся и бросился прочь. Игорек выиграл, его не смогли найти.
Не обнаружила его и девочка, голившая в следующий раз. Не смог найти его и приятель, который постоянно прятался в соседнем сарае, и видел, как Игорек скрывался все предыдущие разы в мистическом дверном проеме. Игорек прослыл в тот день лучшим игроком в прятки. Вечером он похвастался об этом бабушке.
- Тебя совсем никто не мог найти, хотя были рядом и смотрели на тебя в упор, - поинтересовалась бабушка, - Как так, ведь в сарае совсем даже не темно?
- В том месте сумрачно, - ответил Игорек, - И, что интересо,если быстро пробегать, то ощущается, что тебя что-то отталкивает.
- Отталкивает?- встревожилась бабушка.
- Да. Если бежать или хотя бы кулаком попытаться стукнуть, рука немеет и отлетает обратно.
- Милок, а еще чего-нибудь странное там было. Становилось страшно,  чувствовалось неуютно, казалось будто кто-то глядит на тебя?
- Вначале да. Я испугался, но спрятался там, потому что Ванька был близко и мог обнаружить меня. А потом стало просто интересно, так как я все время выигрывал, - мальчик задумался, - Но ребята, похоже, боялись этого места. Они ни разу не залезали прямо за ларь и всегда убегали.
-Ай, внучек, - бабушка испуганно всплеснула руками, - Похоже, что ты попал в плохую историю.
-Да всё хорошо бабушка, никуда я не попал. Какая может быть плохая история?
- По всем признакам, похоже, что ты наткнулся на гнездо грыздя, - бабушкины глаза заблестели от с трудом сдерживаемых слёз.
-Какого еще грыздя? - испуганные глаза мальчика теперь смотрели на мокрые дорожки, пробежавшие из глаз, как-то вмиг состарившейся бабушки.
- Грыздь, это существо, которое старается избегать общества людей, но иногда он выходит на охоту. И тогда ловит маленьких детей. Перед тем как поймать,он их долго изучает, день за днем очень осторожно приближается, находясь все время в тени, и выделяя из себя особые ферменты, такой аромат, который одурманивает и завораживает людей, - бабушка всю жизнь проработала врачом в местной больнице, и поэтому часть ее слов  носила научный характер, которые Игорек не всегда понимал,поэтому она старательно их объясняла, стараясь донести смысл.
- Дождавшись действия ферментов и убедившись, что жертва находится в состоянии эйфории,это когда ей кажется что все прекрасно и замечательно, грыздь незаметно делает на её коже метки, куда впоследствии вонзит свои зубы. Дело в том, что грыздь не может одновременно выделять ферменты и обезболивать место укуса,чтобы внедрить в тело человека личинку, поэтому он все делает поэтапно, шаг за шагом. Но завершающая развязка неизбежна. Он однажды кусает.
- И что происходит? - испуганные глаза мальчика принялись шарить взглядом по сторонам.
- Говорят, люди чувствуют лишь легкий холодный укол. Могут, потерять на некоторое время сознание. И всё, - голос бабушки упал с тяжелым вздохом.
- Всё? Да переживем, - Игорек перевел дух, - А то я уже начал бояться страшного.
- Всё. Всё окончится для того, кого грыздь укусит. Потому что потом следует недолгий инкубационный период, ну это время, когда заболевший человек еще не понимает что заболел. Личинка грыздя начинает в нем быстро развиваться. Она делает в теле человека очень тонкие ходы, нарушает потоки энергии, перемещающиеся в нем, после этого, энергия перестанет правильно циркулировать и через устроенные личинкой каналы устремляется к скрывающемуся рядом грыздю, для которого эта самая жизненная энергия человека является пищей. Но более того, чтобы поток на выходе был сильней, где-то в организме должен быть открыт вход, для привлечения энергии извне, в нем то и заключена большая опасность.
- Почему, - губы мальчика побелели и мелко дрожали, но бабушка продолжила свою жесткую речь.
- Потому что через этот вход на человека обрушиваются все напасти, хвори, беды, удары судьбы. Человек становится носителем проблем и неприятностей, сосет энергию из окружающих его людей, а когда становится невозможным получить эту энергию от других, он отдает этому чудовищу свою. В конце концов, полностью лишившись энергии, человек умирает, - старушка печально смотрела в пол и принялась монотонно в такт своим грустным мыслям раскачиваться на табуретке.
- А откуда ты все это знаешь, бабуля? - Игорек еще надеялся, что его разыгрывают, и бабушка вот-вот засмеётся, и все раскроется, она скажет что это была шутка.
- Моя бабушка, твоя прапрабабушка, была ведьмой. Она была хорошая. Лечила людей, животных, помогала в преодолении жизненных трудностей. Много интересных историй я услышала от нее, в том числе и о грызде.
- Ты то у меня не ведьма, баб?
- Нет, и сейчас жалею об этом. Когда бабушка умирала, она просила, чтобы я переняла её искусство,надо было просто держать её за руку. Но я была комсомолка, ни во что не верила, да и чего греха таить, испугалась держать умирающую за руку. Поэтому её умение колдовать и лечить, ушло вместе с ней.
- Бабуля, - мальчик приобнял свою бабушку, - Всё это и есть бабушкины сказки, в которые люди уже не верят. Но ты меня напугала…
 - Нет, малыш, - перебила его излияния старушка, - Ты еще не знаешь правду жизни. Как не знала в свое время я. Научись я тогда колдовать, ты бы сейчас спокойно посапывал в кровати,а я бы не рассказывала тебе эти страшные истории.
- Бабуля, я уже большой. И понимаю, что все это суеверия и предрассудки. Нам в школе учительница рассказывала о подобных мифах и их разоблачении, поэтому на них не купятся даже маленькие первоклашки, а я пойду в пятый класс.
- Может и вправду, предрассудки, - бабушка слегка улыбнулась, - Но на всякий случай, проверим, нет ли на твоем теле следов укуса. Ты часто бил о невидимую преграду?
- Да, - мальчик опять загрустил, - Я испытывал ее на прочность.
- Дело в том, что преграда как паутина для паука, передает сигналы грыздю, и с каждой попыткой удара, он чувствует вибрацию и подбирается все ближе и ближе.
- Что-то мне опять не по себе. Баб, ты лучше правда, посмотри следы укусов, есть или нет. И мы наверняка успокоимся, - Игорек поспешно скинул рубашку и брюки.
После осмотра, снимая увеличительные очки, бабушка с облегчением заявила, что все в порядке. Но надо предостеречься и не ходить больше в сарай одному.
- Грыздь охотится лишь на детей, взрослых и старух ему почему-то не надо, - она вроде перестала волноваться, - Но мы ведь осмотрели не всё.
- Как не всё?
- Снимай портки.
Покраснев до самых кончиков волос, Игорек повернулся к бабушке задом.
- Здесь что-нибудь чувствуешь?
- Нет.
- А так?
- Нет, всё нормально, баба, и впереди все чисто.
- А вот сзади не всё, обернись через плечо и сам увидишь.
Завернув голову, Игорек пригляделся, и смог разглядеть две едва наметившиеся багровые точки.
- Грыздь обозначил место будущего укуса, но еще не укусил. У нас есть время спасти тебя, - бабушка побежала к старому комоду, достала пожелтевшую, истрепанную тетрадь. Перелистнув несколько страниц, и найдя нужное, она углубилась в чтение.
- Так, так, шесть дней, - она нарисовала ручкой крестик на руке, на память, и продолжила читать дальше.
- Бабуля, - Игорек сидел рядом со старушкой, боясь шелохнуться, - Ну, и как?
- Малыш, - голос пожилой женщины не звенел оптимизмом, но внушал надежду.
- Нам надо продержаться шесть дней и ночей. Главное ночей. Так как только ночью грыздь может приблизиться к тебе и закончить начатое. Однако если рядом будут те, кто не спит, они могут спасти тебя.
- Может позвать друзей?
- Конечно, зови. Хорошо, если их отпустят родители, ведь придется дежурить всю ночь.
Пока совсем не стемнело, Игорек бегал по соседним домам, шепотом пересказывая приятелям невероятную историю и прося о помощи. Все, кто откликнулись на призыв, через час были у него дома. Шестеро верных друзей, поклявшихся не бросить товарища в несчастье, но полагавшие в душе, что это опять была очередная игра.
- Дежурить придется до шести утра, - сказала бабушка, - Грыздь приходит после полуночи и ныряет в тень в шесть часов, когда забрезжит рассвет.  И так шесть ночей.
 Дети расположились в центре комнаты и принялись играть. Но развлечения не шли на ум, и не было веселья. Вскоре всех стало клонить ко сну. Вот Катя с Настей расположились около телевизора и мерно засопели под фанфарную музыку шумной телепрограммы. Следом Миша с Женей залезли в остроносый вигвам, сооруженный из теплых одеял, там они представили себя индейцами, вернувшимися усталыми домой, после долгой охоты, и чутко задремали, иногда приоткрывая один глаз. Лена села в кресло полистать журнал, да так и застыла, сморенная сном, сложив голову на подставленную в виде подпорки руку.
Ваня с Игорем доигрывали в солдатиков. И, штурмуя очередную гору подушек, они оба так надежно укрылись в окопах, что бабушка на некоторое время потеряла их из виду. Затем, обнаружив пропажу, она перенесла сраженные сном тела на кровать и диван, и села караулить одна, предварительно умыв лицо святой водой, хранящейся в доме с крещения, и которой разрешалось пользоваться лишь в исключительных случаях, подобном этому. После шести утра, когда солнышко ласково заглянуло в окно, старушка наконец-то решилась подремать.
Так прошла первая ночь. Тоже самое повторилось во вторую и третью. Дети засыпали, старуха охраняла. Поэтому утром, после очередного бдения, она, измученная недосыпанием, принялась думать, что делать. И придумала.
- Дети, я не смогу сегодня караулить, так как не высыпаюсь все эти ночи. Вам придется идти за подмогой.
- Какой еще подмогой, мы и сами не лыком шиты, - принялись хвалиться дети.
- Есть на окраине деревни у реки, украшенный резьбой высокий дом. Там живет дед Тимофей. Говорят, что когда он был маленький, ему удалось отбиться от грыздя. Идите к нему, все  расскажите, и просите помощи. Пусть объяснит, что делать, - бабушка посмотрела на не торопившихся детей.
- Ишь, не лыком шиты. Мне что, вас еще и уговаривать придется?
Но убеждать детей не пришлось. Они сами понимали, что только хвастаются, так как ни один из них не смог досидеть до рассвета без сна. Недолго пошушукавшись и определившись, они вскоре были у того самого деда Тимофея, который и рассказал нечто новое о жизни грыздя.
- Грыздь боится взрослых людей, так как они могут убить его, поэтому всегда прячется. Но на шестой день, у него не будет выбора. Личинка, которую он должен впрыснуть в тело жертве уже перезрела, пройдя инкубационный период жизни в теле самого грыздя. Поэтому, если он не избавится от нее, то лишится остатков энергии, которую он надеялся получать, а вместо этого отдает. Грызди ведь и выходят на охоту, чтобы запастись энергией. А охотятся они раз в двенадцать лет. Так что для него последняя ночь вопрос жизни и смерти, терять ему будет нечего.
- Откуда вы это знаете, - поинтересовался один из малышей.
- Мне мой дед рассказал. А он узнал об этом от своего деда. Это передается из уст в уста, от поколения к поколению.
- А кто был ваш дед? - опять последовал вопрос.
- Вы что пришли интересоваться моей родословной или узнать, как спасти друга от нечестии? Так слушайте внимательно. Повторять не буду, мы не на уроке в школе, и цена высокая – жизнь человека, - дед явно начал нервничать, - Еще раз перебьете, больше ни слова от меня не услышите. Так на чем я остановился?
- Вы сказали, что грыздю в последнюю ночь терять будет нечего, - чуть ли не хором прокричали дети.
- Да, - дед покосился на не по годам умную детвору. - Он должен будет выйти из тени, и, приблизиться к мальчику, чтобы укусить его. Однако так как никаких веществ для успокоения жертвы он образовать не сможет, ему придется воспользоваться чем-то вроде гипноза, и он будет смотреть вашему другу в глаза. Это единственный момент, когда грыздя можно будет обезвредить. Надо только запастись небольшими четырехрогими вилками.
- Чем? - дети недоумевающее смотрели на старика.
- Вилки, это маленькие вилы, сделанные из березы, которую обязательно надо срубить на болоте, и непременно с макушкой, разросшейся в  четыре стороны. Грызди до жути боятся болотную березу. Но вилок надо сделать не меньше пары. Ими вы сможете прижать грыздя к полу и дождаться рассвета. После восхода солнца, лишенный своей энергии, он не сможет сопротивляться солнечным лучам, и сгорит. Но не пытайтесь убить его, это очень важно. Почему? Я не знаю. Никто не знает. Просто известно, что дети не должны убивать грыздей.
- А как быть сегодня и завтра ночью? Бабушка очень устала нянчиться с нами, Игорь сделал жалостливые глаза.
- Я понянчусь, - дед улыбнулся, - Всё будет хорошо.
И вправду, вечером он пришел. Добрые старые друзья бабушка Маша и дед Тимофей проворковали до утра. Оба стерегли сон любимого внучка и детей. Тоже повторилось на пятую и на шестую ночь. Но под утро шестой ночи их все-таки сморило сном. Может, грыздь усыпил, кто знает.
Ваня проснулся случайно, от легкого шороха. Ему показалось, будто кошка прикоснулась хвостом к его руке. Он открыл глаза, и обмер. К спящему Игорю тихонько подкрадывался странный зверёк. Он был ростом с большую крысу, такой же серый, но с длинным, широким хвостом, который волочился за ним, как у выбравшегося на сушу бобра. Шерсть, покрывавшая все тело зверя, была не длиной, состоявшей из толстых волосинок, а на голове и конечностях топорщилась торчком. Так как цвет шерсти был тускло серый, казалось, что замиравший при движении зверек, попадая в тень, на миг растворялся в ней, становясь тусклым, размытым пятном. Грыздь, а это был именно он, ведомый неизвестным инстинктом, медленно двигался на задних конечностях, обходя спящих и неуклонно приближаясь к намеченной жертве.
Подойдя к Игорю, своей когтистой лапой он легонько прикоснулся к руке мальчика, который открыл глаза. Красные, огромные глаза зверя, не мигая, принялись вглядываться в него, и, казалось, забирались прямо в душу. Они оба замерли и, продолжая  неотрывно смотреть друг на друга,  некоторое время стояли. Затем Игорь начал медленно поворачиваться к грыздю спиной.
Ваня притронулся и разбудил спящих рядом товарищей. Безмолвно, обмениваясь вкрадчивыми жестами, они стали осторожно приближаться к замершим фигурам. Видимо сил у грыздя было совсем мало, или они все ушли на гипноз, поэтому до последней секунды он не замечал людей.
 Никто не ожидал того, что произошло. Настя, державшая приготовленные к задуманному делу вилки, вдруг принялась яростно ударять ими грыздя по голове.
- Его нельзя убивать, - закричал проснувшийся при звуках ударов дед Тимофей, - Надо прижать к полу.
Но уже было поздно. Зверек свалился оглушенный березовой палкой. Неожиданно из его кровоточащего рта послышалась внятная человеческая речь.
- Убивай единожды намеченную добычу, и только для продолжения жизни, так звучит закон нашего рода. Ты его нарушила, и правила требуют выбрать в жертвы тебя. Ведь если лишаешь жизни из любых побуждений другое разумное существо, даже гнусного убийцу, то значит ты сам такой. Ты - убийца. Нет тебе прощения, человек. Ты станешь тем, кем был я, - грыздь чем-то плюнул в ногу замершей девочки и громко захохотал. Но, внезапно поперхнулся. Его жуткий смех также как неожиданно начался, так и прекратился.  Голова грыздя завернулась на бок и замерла. Почерневшие глаза застыли, а из открытого рта, вместе с желтой пеной вылез синий язык. И тут же тело грыздя начало таять, расплываясь темной, густой жижей под лучами восходящего солнца.
- Ой, меня всю щиплет, - вдруг заплакала Настя, - Сильно щиплет.
 Все посмотрели в её сторону и остолбенели. Глаза плачущей девочки светились ярким, алым огнем. Выделяясь жуткими впадшими кругами на фоне кожи лица, которая с каждой секундой становилась все черней и черней. Продолжавшая визжать  от страха и боли она вдруг начала опадать, как перепревшее тесто, вытекая из одежды. Её кожа черными волнами поплыла по обезобразившейся фигуре, и сделала съежившуюся девочку похожей на огромную шишку, или верней ананас, с торчащим вверху пучком волос. Настя попробовала двигаться и попала под лучик солнца.
- Ой, как сильно жжет, - мучительно выговорила она и вытянула в стороны, покрытые тягучей слизью конечности, лишь отдаленно напоминавшие некогда девичьи ручки. Ими она схватилась за дымящуюся на солнце голову, при этом  вся покрылась клубами дыма и пара.
- Жжет, жжет, - затихая, повторяла она.
 Солнце же делало свое дело. Превратившееся в неопределенную массу тело девочки,  под воздействием его лучей принялась твердеть. Кожа больше не двигалась по перестающей парить плоти, и замерла бугристым панцирем, из-под которого перестали доноситься какие либо слова. На несколько минут, ставшие свидетелями жуткой сцены,  дети и взрослые оцепенели, заворожено разглядывая получившуюся окаменелость.  Но та неожиданно растрескалась, потом зашумела, быстро осыпаясь, и, из этого своеобразного кокона наружу выползло существо, покрытое густой серой шерстью.
- Грыздь, - дед Тимофей в испуге попятился назад, при этом споткнулся, и со всего маху грохнулся на пол.
 Существо огляделось вокруг красными, горящими глазами, что-то прошипело, а затем бросилось в тень. Где мгновенно растворилось, толи исчезнув в другом измерении, толи просто спрятавшись в этой самой, серой тени.