18 апреля 1943 г. под Новгородом

    Здравствуйте!
    Вышли из боя на отдых. В бою написал вам одно письмо, но т.к. почтальона не было, то пришлось передать его с ранеными, надежды, что оно дойдет, невелики. Поэтому буду описывать события так, как будто его я и не писал.
   В предпоследнем письме я сообщал, что попал в роль адъютанта и писаря  начальника артиллерии полка. Мои обязанности отнюдь не имели в себе чего-либо похожего на обязанности лакея: я выполнял за своего «хозяина» то, чего он не мог быстро или хорошо сделать по причине своего малого общего развития. Начав войну бойцом, он сейчас капитан и вскоре должен стать майором. Быстро шагая наверх по чинам, он не мог так же быстро получать необходимые знания. За два дня до вступления в бой у него начался приступ аппендицита, и он был отправлен в госпиталь. В бой я вступил без определенных обязанностей. Наступали. Бой шел в лесу и болотах, среди которых встречались песчаные высотки. Специфики лесного боя мы не знали, за что жестоко поплатились, потеряв только убитыми 7 чел. Таких потерь мы никогда ранее не имели. На открытом месте каждая яма - спасение, а в лесу осколки летят под всевозможными углами сверху. Фраза эта писалась 12 дней, в течение которых не мог найти времени и условий для составления очередного послания. Но, придя к выводу, что писать подробно -  это значит добиваться, чтобы письмо не дошло, решил свои послания сократить. В бою были 15 дней. Отделался разбитым каблуком. Пришлось опять в одиночку возиться у миномета. Началась весна, растаяли трясины, и все превратилось в болото. С передовой возили минометы на волокушах, применяемых для перевозки раненых. Вышли из боя, и сразу начались слухи, что куда-то поедем. Все, конечно, ждали вырваться из этих болот, так что когда действительно погрузились и поехали,  радости не было границ. Поехали на юг. Я уже предвкушал удовольствие от созерцания Москвы, но на полдороге мы свернули и выбрались по новой дороге, которых здесь за зиму построили черт знает сколько, на Октябрьскую ж.д. и поехали на север. Высадились, не доезжая Чудова, и забились в лес. Построили себе дома, самые настоящие срубы, и ждем пополнения. Настроение упало, т.к. воевать здесь ужасно трудно, и нет надежды на скорый уход с этого фронта. Получил ваши письма с просьбой описать свой быт, свое имущество.
    Одет я хорошо, по местному климату даже жарко. Питаемся неплохо, достаточно сказать, что почти никогда не испытываю недоедания. Когда находимся на передовой, то питание не оставляет желать лучшего. Каша и суп вволю, сухари и хлеб неограниченно. Объевшись сала в первые дни, потом  его почти не ешь, водка, которую я еще не пью, и надеюсь, что выдержу марку в будущем, идет в таком количестве на пьющих, что они сдерживаются, чтобы не выйти из рамок, т.к. в бою трезвая голова нужнее всего. Даже когда находимся на формировке, накопленного на передовой жира хватает на полмесяца.
    Имущество мое: спальный меховой мешок, плащ-палатка, винтовка СВТ, приспособленная к стрельбе очередями, противогаз, вещмешок, в котором пара белья из посылки (получил которую я в бою под Синявино), носки и перчатки оттуда же, кусок шелка из парашюта около 5 м2 – на носовые платки, папка с бумагой и конвертами, коллекция фотографий, две книжки, сохранившиеся до сих пор из посылки с книгами.
     Валентин.