Глава 29 я совершенно знаю, что ты хочешь сказать

     ГЛАВА 29 « Я совершенно знаю, что ты хочешь сказать »


Когда мы прискакали в то место, где меня ждал Азабан, я уже полностью сдружилась с Хэтт-ол-Рифом. Он мне рассказал, почему он навсегда прикован к этому чертогу:
— Я сам попросил Эля назначить меня стражем над этим чертогом. Когда-то я открыл ворота для Аргов в нашу Ангию. Я не знал, для чего они пришли и кто они, но с ними был мой друг и я открыл ворота. Это потом Эль мне сказал, что тот, кто верит и надеется на себя самого или на подобного себе, находится под проклятием, которое обязательно настигнет его. Потому как, всякое случается и неизменным ничто не остается. А я, доверившись своему другу, открыл ворота для врага, и погубил всю Ангию. Сказано же было: «Не верь другу, не полагайся на приятеля, от лежащей на лоне твоем стереги уста свои. Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка - против свекрови своей; враги тебе ближние твои».
Я тогда поклялся, что никто, кроме Творца, не сможет войти и выйти воротами, стражем которых  являюсь я.
А Эль почему-то засмеялся и сказал:
— Не клянись перед Творцом, но если поклялся, то должен немедленно исполнить свой обет, чтобы не было преступления на тебе.
И тогда я бросил его в бездну, но бездна расступилась перед ним, как сегодня перед тобой. Он был создателем бездны, и она не могла поглотить его.
Я открыл ему ворота, потому что  поклялся перед ним в этом. Вот я и несу вечность здесь своё искупление за разрушенную Ангию и свою клятву перед Творцом. И все, кто ни пытался проникнуть сюда, под видом Творца, проходили испытание бездной. И ты единственная, перед кем разорвались круги вечности, и расступилась бездна. Остальных же бездна поглотила, там плач и скрежет зубов. —  Хэтт-ол-Риф пришпорил свою лошадь и, обогнав меня, скрылся в мраке.
Нас встретил встревоженный Азабан. Увидев нас, он тут же бросился ко мне и крепко прижал меня к себе:
— Ну, наконец-то! Вас так долго не было, что я уже, было, подумал, что Хэтт-ол-Риф снова проделывает свои штучки с бездной!
Хэтт-ол-Риф  рассмеялся так, что всё вокруг содрогнулось от его смеха:
— А я и проделывал. Я поклялся перед Творцом, что никому, кроме Творца, не открою тех врат.
— Ты что?! Обалдел? Я же сказал тебе, что это дочь Эля! — Азабан надвинул свою шляпу на затылок и сверкнул, как молниями, своими глазами.
— Ну, мало ли, что ты сказал. — Развёл руками Хэтт-ол-Риф. — Мне нужно было убедиться самому.
Азабан махнул на него рукой:
— Да ну тебя! — И, посмотрев на меня, спросил. — Го, ты в порядке?
— Конечно в порядке. — Рассмеялась я. — Во-первых, мне уже не страшно, и тьма отступила от меня. Я уже вижу даже в этой кромешной тьме, а во-вторых, я кое-что поняла.
— Что? — В один голос спросили Азабан и Хэтт-ол-Риф.
— Я поняла, что всё устроено справедливо, ну и еще. — Я заговорщицки подмигнула Хэтт-ол-Рифу. — Еще я поняла, что мне придется выполнить свой обет перед отцом, хотя, я надеялась, что сия чаша меня не коснется, ведь я же дочь Творца.
Азабан снова грозно посмотрел на Хэтт-ол-Рифа:
— Что ты там ей наговорил? Не обращай на него внимания, Го. Это он от одиночества  и нехватки общения болтает всякую чушь.
— От нехватки общения? — Зарычал Хэтт-ол-Риф. — А ну, пойдем со мной, я покажу тебе такое общение, которое тебе и не снилось!
— Премного благодарен. — Азабан поклонился и надвинул шляпу себе на глаза. — Во-первых, нам пора, а во-вторых, раз тебе там не скучно и ты не одинок, я покину тебя с лёгким сердцем.
— Прощай, Хэтт-ол-Риф! — Крикнула я, выйдя за врата чертога Пса. — Мне было приятно общаться с тобой, верный страж бездны!
Хэтт-ол-Риф, помахал мне всеми восьмью своими руками и пожелал  удачи.
Наш путь обратно домой, показался мне намного короче и радостней.
— Это потому, что ты знаешь, куда и к кому возвращаешься. — Сказал мне Азабан. —  Чтобы с тобой не происходило, ты всегда должна будешь помнить о том, что твой отец ждёт твоего возвращения еще больше, чем ты себе представить можешь.
У звёздных врат нас встречали Эллоида и Ульхет Сан Фирт.
Эллоида, как всегда, была величественно непроницаема, а Ульхет пританцовывал от нетерпения. И когда моя нога ступила из лодки на твердь, он бросился ко мне и повис на моей шее. Сердце приятно защемило от таких проявлений чувств и любви со стороны Ульхета, и я поцеловала его прямо в нос. А он помурлыкал над моим ухом, и, потершись об меня, своей головой и ушами сказал:
— Мы-с весьма рады видеть тебя снова в нашем чертоге. Пусть враги наши устрашаться, простри на них руку свою и спаси нас. — Ульхет скосил свои глаза в сторону Эллоиды и зашептал мне на ухо. — Смотрим на правую сторону, и видим, что никто не признает нас, не стало убежища для нас, никто не заботится о душе нашей! Прокляты мы-с,…и дела наши прокляты! Внемли воплю нашему, ибо мы очень изнемогли, избавь нас от гонителей наших! Ты прибежище наше и защита наша, во веки веков!
Я прижала его к себе и рассмеялась:
— Милый, Ульхет, ну кто сможет тебя проклясть, когда я тебя благословляю?!
Ульхет показал язык Эллоиде:
— Слышала? Мы же сказали тебе, что мы-с будем первые, кого Го благословит по возвращении!!!
— Манипулятор! — Сказала Эллоида и, отвернувшись от Ульхета, заговорила с Азабаном.
— Позвольте, позвольте! — Ульхет подбежал к Эллоиде. — Какой, с позволения сказать, мы вам манипулятор?
— А такой! — Эллоида грозно нахмурилась. — Ты - не преобразователь энергии, ты -манипулятор энергии. Во-первых, только относительно себя всё преобразовываешь, а во-вторых, ещё нет слова на языке твоем, а я совершенно уже знаю, что ты хочешь сказать!
Ульхет осуждающе кивнул головой:
— Вот вам и пожалуйста, вот и договорились, любезная Эллоида! Тэк-с…значит, ещё нет слова на языке твоем, а я совершенно уже знаю, что ты хочешь сказать! — Кот снова покивал головой в знак осуждения. — И кто тут манипулятор? Своими словами оправдаешься и ими же осудишься! Вот ты и осудилась сейчас, заявив, что  тебе ведомо  всё, о чем мы-с думаем. Стало быть, ты манипулируешь нашими мыслями.
— Это невыносимо! — Азабан закрыл свои уши руками. — Вы когда-нибудь прекратите свои перепалки и словоблудие?
— Да мы сразу же замолчим, когда эта особа. — Ульхет кивнул на Эллоиду. — Признает нас не прибором, а живой сущностью, обладающей сознанием.
Эллоида усмехнулась и сказала:
— Иной выдает себя за богатого, но у него ничего нет. Другой выдает себя за бедного, а у него всего богатства много.
— Ну, вот видишь! — Обиженно сказал Ульхет Азабану. — Это на что она намекает, а? Это кто тут выдает себя за кого?
Эллоида продолжила:
— Глупый верит каждому слову, а мудрый удаляется от зла…
Я не знаю, чем бы закончилась эта словесная война, если бы не появился мой отец. С его приходом как-то все распри прекращались сами собой.
Он расспросил меня о моём путешествии в чертог Пса, и очень повеселился, услышав о том, как Хэтт-ол-Риф бросил меня в бездну, чтобы проверить дочь ли я Творца.
— Обжегшись на молоке, он теперь и на воду дует. — Сказал Азабан.
Но отец сказал, что именно так и нужно делать, потому что многие приходят и называются Творцом, и будут приходить, называясь ещё и моим именем, чтобы ввести в заблуждение и открыть врата  для воинства Люца. И если соблазнишься один раз об этом, то во второй раз будешь менее бдителен, а в третий раз - пустишь без спроса.
— Слушайте наставления Творца, и внимайте, чтобы научиться разуму. — Сказал Ульхет.
Эллоида согласно кивнула головой и ответила:
— Тогда безопасно пойдешь по пути своему, и нога твоя не споткнется, и не убоишься внезапного страха, когда он придёт.
— А он придёт! — Ульхет подкрался сзади к Эллоиде и выхватил у неё меч. — И расплавишься ты в горниле страданий, как плавится серебро! И убоишься, ибо мы-с — Первый и Последний! И славы нашей не дадим никому!
— Я проникну в сердце твоё и испытаю внутренность твою! — Эллоида отобрала у Ульхета меч и махнула им над ушами кота. Ульхет пригнулся и заорал что-то про то, что такого вопиющего безобразия они-с не видели нигде, хотя бродят, ходят  они-с по разным мирам и разным временам.
— Начинается! — Сказали в унисон мы втроём: отец, Азабан и я.