Silentium. Noblesse oblige

ВЕРЕ СИДЕЛЬНИКОВОЙ И ОЛЬГЕ АЛЕКСАНДРИНОЙ
На Ленинском пр-те закончились нулевые, унесшие две дорогие мне жизни

**

бывает, одноразово
полоснет - как бритвой
по мякоти
любимой щеки -
Случай…
когда личная трагедия
обрастает общественным лицом,
и в лице ее -
остроуглом
и остроухом -
уже ни капли
личного оскорбления

скОры блеяния -
даже белых овц

**

висишь в гамаке
привратном
выше всех Па-Миров,

дню счет обратный

и тоска - невыразимая!
укачиваешь самою себя,
себе выдумывая мать…

теперь уже – саму Вселенную

**

словно дачные чердаки из золотого детства,
и лестницы, и ранние книги
из маминых рук,

облюбована нами
суть тайников,
берегущих людей

и жизнь, уходя в себя, как дороги в места,
оставляет иероглифом
мне слово "ЗДЕСЬ"

и не знаю слова и знака,
которые были бы выше иного –
здесь мы живем и прекрасны мы здесь

и здесь, умолкая, смущаем мы явь,
но если прощание с нею сурово,
то и в этом участвует жизнь –

как от себя же самой
нам неслышная весть