Вторая часть
НАПЕРЕВЕС С ПУЛЕМЕТОМ
В схватке двух разумов побеждает тот, у кого - пистолет.
Современная мудрость из видика
Глава первая
Артур - король из будущего - возвращается в прошлое, чтобы завершить ранее начатые дела
Прощать своих врагов - это, конечно, хорошо, но желательно, чтобы и у них тоже было что прощать вам.
А. Конан Дойл
Стрелец метнул испуганный взгляд в мою сторону, - точнее на оружие в моей руке, которое разговаривало очень сноровисто и аккуратно, не то что их допотопные пистоли.
- Подожди, - улыбнулся я, - сейчас будешь трупом. Да-да, именно ты!
Похоже, стрелец трупом быть не хотел.
Развернувшись, он бросился бежать изо всех своих молодецких сил.
Говорят, дурной пример заразителен. Побросав тяжелые пищали и алебарды, остальные стрельцы в точности повторили маневр своего младшего товарища. При том с такой сноровкой, словно поголовно участвовали в коллективном забеге.
- Убедительный собеседник!
Широкой ладонью Василий погладил пулемет по стволу. Вон он какой, Василий - любит оружие!
- А!
Это орала Лия. Желая приобщиться к мужскому искусству войны, она тоже приложила руку к гладкой поверхности пулемета. Но, как это часто бывает с женщинами, не подумала, что любым инструментом надо, прежде всего, уметь пользоваться.
Не вру, ей богу! Однажды я попросил бывшую супругу убрать мой паяльник после починки телевизора. А она, эта далеко не умная женщина, взялась рукой за жало. Был скандал. Из нескольких подобных скандалов родился наш разрыв, закончившийся разводом в загсе.
- А!
В общем, у Лии был повод так орать. Она схватилась за… В общем, эта дура обожгла себе руку.
Начиная работать над повестью о своей замечательной жизни и удивительных приключениях, выпавших на мою долю, я долго вспоминал, когда же впервые пришла мне в голову эта замечательная мысль: заявиться в прошлое с пистолетом Макарова, а еще лучше - с последней моделью пулемета. А то что идея неожиданно, словно молния в ночи, однажды промелькнула в голове - это несомненно. Тем более, что я почти сразу воплотил задумку в жизнь.
И вот теперь, едва нам навстречу попались злополучные стрельцы, я незамедлительно нажал на гашетку и уложил врагов с десяток. С того момента я знал, что буду всюду таскать с собой пулемет, как некий герой кинокартины итальянского производства. Я имею один спагетти-вестерн, в котором «одинокий волк» таскает за собой на веревке деревянный гроб, а нем - пулемет.
Когда Лия впервые узнала о моем мстительном замысле, она просто закатила истерику.
- Как можно! Ты сошел с ума!
- Чепуха! Я не против немного подправить историю… - заявил я ей прямо и тут же стал вправлять девчонке мозги: - Все - путем! Только не пугайся. Я изменю историю. И при том в лучшую сторону. Я знаю, что делаю. Сегодня, например, безусые юнцы и прочие долдоны говорят, что надо было проиграть войну и сдаться фашистам. Мол, пили бы теперь баварское пиво. Идиоты! В концлагерях пиво не дают даже по праздникам. Я бы лучше французам в 1812 году сдался. К тому же, я больше шампанское люблю, и, хочу напомнить, у французов никаких Дахау и Заксенсхаузов не было.
Против такого довода девчонка не возразила. Может, просто поняла, что бесполезно мне перечить. События последних дней любого упрямца убедили бы во всем полагаться на меня и мою интуицию.
Правда, мне не все удавалось. Признаюсь.
Куда делся проклятый оператор с БЕТАКАМом?1 Вопрос вопросов. В поисках танка мы должны в ближайшее время исколесить весь лес, если потребуется. Найти волшебное место, из которого мы «нырнули» в этот мир, просто необходимо. Обычно выход там же, где и вход. Во всяком случае, от нас теперь зависит превратить вход в выход.
Особенно, если учесть, что там нет контролеров, как в кинотеатре или метро. Именно такими вескими доводами руководствовался, возвращаясь снова в лес, кишащий мордоворотами Ивана Грозного, наш маленький коллектив. Впрочем, Василий пошел за компанию. Так, наверное, мыслил он и раньше, отправляясь в Чечню.
- Ты помнишь, как примерно выглядел лес вблизи танка? - время от времени осведомлялся Василий, уставший от поисков.
Что мог я на это ответить? Лес со времен Ивана Грозного вряд ли сильно изменился. И вместе с тем рассчитывать найти определенное место без приметных ориентиров - занятие более чем опрометчивое!
- Я это место сразу узнаю, - обнадеживал я, - там должен быть танк.
- А к нему в придачу: «четыре танкиста и собака»! - огрызался Василий, не испытывая, впрочем, в глубине души особенной злости.
Подполковник внутренней службы, наверное, полагал, что у нас с Лией просто «едет крыша». Потакать нашим капризам он был готов, поскольку любил приключения. Именно так он выразился. И, вообще, в нашем новом мире наши прежние знакомые оказались немного другие. Более авантюристичны, что ли?
- Кто там копошится среди деревьев, уж не пионеры ли? - обратил внимание своих спутников я на колыхание вдали.
- Почему ты решил, что это пионеры? - удивился Василий, обладавший лучшим по сравнению со мной зрением.
- Я не решил, я на это рассчитываю. Тогда загадка исчезновения танка разрешилась бы.
- Это как?
- Просто в мое время пионеры были очень активны. Вспомни! Наверное, они сдали танк на металлолом.
Василий криво усмехнулся:
- А бородатые пионеры бывают? Взгляни! Эти - «с бородами и с ружьем».
- Думаю, опять придется пострелять, - тяжело вздохнул я.
Когда же слава о нас и наших возможностях дойдет до сведения всего личного состава войска грозного царя, и нас перестанут допекать?
Насвистывая мотив, который я помнил со времен службы в армии, я стал готовить пулемет к бою.
- Дай мне револьвер.
Услышав голос Лии, я усмехнулся. Надо же! У нее появился воинственный пыл.
- Это пистолет.
- Все равно. Дай, пожалуйста. Главное, чтобы он стрелял.
Лия зажмурила один глаз и прицелилась в показавшегося среди деревьев стрельца.
- Почему не стреляет?
- Подруга, сними с предохранителя.
- Покажи как.
Я показал. Правильнее будет сказать, что сам снял с предохранителя и взвел затвор.
- К бою готова, - доложила Лия.
- Действуй, - коротко приказал я. В бою команды должны звучать как выстрел.
Недолго же девчонка была пацифистом. Впрочем, с волками жить - по-волчьи выть. Разве не так?
- Ого, их много. - Лия была немного растеряна.
- В чем дело?
- У нас не хватит патронов!
________
1Кое-кто из друзей, прочитав первую часть моего повествования, упрекнул, что я использую слова и выражения, которые читателю неизвестны. Что ж, критику воспринимаю адекватно. Итак, как говорится: здесь и далее комментарий автора.
Для людей, не сведущих в телевидении, - а таковых, по-моему, уже не осталось, - все же поясню: БЕТАКАМ - это телевизионный формат для записи изображения на видеопленку.
- И не надо много стрельбы. Они разбегутся, как только поймут, с каким грозным оружием имеют дело.
- Думаешь?
- Ты же видела. Если что, я сам вступлю в разговор.
- У него есть что сказать, - улыбнулся Василий.
Похоже, происходящее он по-прежнему воспринимал как занимательную компьютерную игру. Впрочем, со стороны все именно так и выглядело.
- Главное - чем! - поддержал я приятеля.
Судя по топоту, который слышался практически со всех сторон, на нас двигалось целое войско.
Значит, повоюем!
- Подпусти его поближе, - порекомендовал я Ворошиловскому стрелку.
Лия воспользовалась советом и нажала на спусковой крючок только тогда, когда командир бригады, совсем потеряв бдительность, вышел на открытое место.
- Стреляй в супостатов! - успел крикнуть он и упал на землю, корчась от ужасной боли.
Лия попала в цель.
Ей бы в соревнованиях участвовать!
- Вперед! - подал команду шедший рядом с убитым его ретивый младший командир.
Но не надолго его хватило.
Уже через секунду он бросился на помощь своим товарищам, которые со всех ног улепетывали прочь.
- Пулемет он и в Африке пулемет! - сказал я, на время прекращая огонь. Лия, может, и стреляет метко, но ей нужна огневая поддержка. Вот я и помог чем мог. А мог я неплохо. - Пулемет он и в Африке пулемет, – повторил я остроту.
Думается, теперь нас точно оставят в покое. Иначе Ивану Грозному войну с казанским ханом придется превращать в затяжную войну с моим маленьким, но очень воинственным коллективом.
- А что, это мысль! - я не заметил, как выразился вслух.
- Ты о чем? - насторожилась Лия.
- Я принял решение. Чтобы облегчить себе поиски, мы встанем на защиту Казани. Другими словами, завербуемся в армию казанского хана и в короткие сроки прекратим войну.
- А что, хорошая идея, - обрадовался Василий. - Интересная! Я играю…
- Довольный результатом в конечном итоге местный владыка выделит нам людей, чтобы прочесать лес. Ради нас он - уверяю! - перевернет все верх дном. С помощниками проблем не будет. Я уже вижу будущее. Мы находим танк и возвращаемся в свое время. Каков план? По глазам Лии вижу, что она соскучилась по родным пенатам. Еще немного и… Все вернется на круги своя, - мечтательным голосом произнес я.
Однажды я уже был рекрутирован царем. Венценосец России мне не понравился. Ведет себя неправильно, выгоды своей не понимает. Сам виноват. Упустил явную выгоду.
- Мальчики, а что, давайте попробуем, - согласилась Лия. Она действительно хотела домой.
- Неужели?
- Что такое?
- Я говорю, неужели в этот раз моя идея тебе пришлась по вкусу? Не может быть!
- А что такого?
- Ты же обычно все воспринимаешь в штыки. Во всяком случае, то что исходит от меня.
- Разве?
- Представь себе! Я даже начал комплексовать по этому поводу…
Лия вздохнула.
- А сейчас я скажу: давайте попробуем. Мне осточертела эта жизнь неизвестно в каком мире.
- Я очень рад, что наконец-то тебе угодил.
- Не иронизируй! Правда, Артур, меня устраивает твое предложение.
- Все, Лия, - улыбнулся я, - я понял. Когда мне два раза объясняют, до меня всегда доходит.
Василий примирительно похлопал нас с Лией по плечу. Потом примирительно обнял нас обоих: меня и - чуть покрепче! - Лию.
- Куда направим путь?
- Вперед!
- Это куда?
- Следом за русскими ратниками.
- … которые бежали?
- Да, обычно бегут к дому. А лагерь у них около кремля. Там мы присоединимся к его защитникам.
Предложение было принято единодушно. Мы направились следом за позорно бежавшим противником.
Глава вторая
Коня! - полцарство за коня
Куда направить путь?.. Ей-Богу, в Париж, это правильная дорога… Только придется бежать бегом… А бежать лучше на четырех ногах, чем на двух. К несчастью., у меня теперь только две… Коня? «Корону за коня!» - сказал бы, как говорят в театре… Впрочем, это будет стоить мне подешевле…
А. Дюма. «Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон»
- Кто это?
Лия первой увидела долговязого парня в изысканном наряде. Вид у него был такой, словно он только что сошел со страниц французского исторического романа.
К счастью, рядом наших врагов не было. Скажу больше, новичок был один и с умным видом изучал верхушки деревьев. Так что нас он не сразу заметил. Мы подобрались к пришельцу вплотную. Пока он был занят изучением небесных сущностей, мы вдвоем с Василием набросились на него и спустили французами на грешную землю.
Он разговаривал на французском языке, из чего я сделал вывод, что задержанный француз. Вот только внешность!.. И эта темная кожа.
- Эй, приятель! Что-то мне твоя рожа знакома, - проворчал я.
- А мне - нет, - поторопился выказать свое отношение к пленному Ильдар.
- Откуда ты его можешь знать? - удивилась Лия.
- Вспомните остров Невезения!
- При чем здесь остров?
- По-моему, я его видел среди дикарей… Вы не помните? У вас что, амнезия1?
- Нет, это у тебя дежа вю2.
При последнем слове француз оживился. Понятно, что в глухих казанских лесах приятно услышать родное словечко, и он решил, что нашел соотечественницу.
- Mon dieu3! - сказал он.
- И не надейся, - пригрозил я. - На кого работаешь?
Француз вылупил на меня глаза.
- Жан, - сообщил он, ударив себя в грудь.
- Хорошо, Жан значит Жан, - согласился я, поняв, кого как зовут.
- Артур, что мы с ним будем делать? - спросила Лия.
Меркантильные вопросы жизни и смерти с некоторого времени ее стали интересовать больше всего на свете.
- Жан, ты расположен со мной говорить? – спросил я.
- Да, конечно. Но я плохо говорить по-русски, - сообщил он.
- Значит, по-русски плохо? - Я понял, что он не расположен к откровенности.
- Значит, по-русски плохо? - повторил я с акцентом.
- О, да! - повторил он с аппетитом.
Мне показалось. Людоедом он не был: мне это показалось. На самом деле, показалось. Рецидив пребывания на острове Невезения.
- Как ты оказался здесь?
- Я выбирайт дерево для стройка. Солдат где-то рядом. Я немножко хорошо потеряйся.
- Хорошо говоришь, - похвалил я, - все понятно. Ребята, что с ним будем делать?
- А что с ним делать, надо отпустить, - миролюбиво предложила Лия.
- Пусть идет восвояси, - поддержал и Василий.
- Жан, вопрос напоследок. Ты танка поблизости не видел?
Жан внимательно оглядел нас:
- Я вас не понимайт…
Конечно, не понимайт! Но как объяснить средневековому тупице, что такое современная боевая машина?
- Костюм, небось, от Джанфранко Ферре4? - съязвил я.
Француз продолжал лупить на меня свои голубые глаза с женственными длинными ресницами. Лия, разумеется, поняла мои слова. Скривившись, она окинула себя мысленным взором.
Лия теперь была в новом платье, которое, впрочем, совсем ее не украсило. Вернувшись после долгих скитаний по миру в Казань, мы первым делом сменили наш порядком истрепавшийся гардероб.
Тихий покой леса вызывал умиротворенность. Махнув рукой на француза, я позвал всех за собой.
- Ладно, Жан, живи уродом.
- Я не понимайт…
- Пошел ты на х… - проговорил Василий, невольно переходя на тот единственный язык, который понимают все, даже иностранцы.
- Ку-ку…
Откуда-то сверху донеслось кукование лесной птички.
Лия по-детски обрадовалась и принялась с ней забавляться.
- Кукушка, кукушка, сколько я проживу?
Кукушка принялась по очереди отсчитывать, сколько нам каждому жить. Наверное, была в хорошем настроении, поскольку отвалила всем по сто лет. Щедрая птица!
Мы направились дальше по лесу. По влажным и мягким от опавших листьев по едва заметным тропинкам наш маленький отряд просто летел птицей. Надо сказать, мы, окрыленные кукушкиным напутствием, направились прямиком к стенам Казани 1552 года от рождества Христова.
- Что это?
- Где?
- Вон впереди!
- Впереди?..
- Ну да. Я ведь рукой вперед показываю.
- А… впереди? Солнце! Это ведь солнце. Значит, мы идем на запад.
Беседовали Василий с Ильдаром. Я с Лией лениво брел сзади и думал невеселую думу.
Шли долго. Усталость брала свое. Только фотограф не унывал и весело щебетал.
«Вот мы и в Казани, - прикидывал я, стараясь не отстать от товарищей, - и что изменилось? Возвращение в свое время так же под вопросом, как и много дней назад».
Литературные герои, судьба которых была в чем-то схожа с нашей, вспоминается мне, не особенно переживали по поводу случившегося с ними. Их, похоже, так захватывало происходящее, что места грустным мыслям не оставалось.
Какой-то промежуток времени нам тоже было не до размышлений. Мы просто спасали свою шкуру. Жизнь в любом мире прекраснее, чем смерть. Как говорил баснописец Крылов, «как бывает жить не тошно, а умирать еще тошней». Только эта мысль утешала нас с Лией в течение длительного времени.
_______
1Амнезия - поясним для тех, кто не смотрит мыльные оперы. Во многих сериалах временная полная потеря памяти так или иначе становится двигателем сюжета.
2Дежа вю - с фр. «уже видел».
3Mon dieu! - боже мой (фр.)
4Джанфранко Ферре - модникам не нужно объяснять, кто это. Для людей, не интересующихся модой, поясним: это имя, очень известное модникам.
На острове было проще. Мы - целая компания, с одной стороны, а с другой - людоед. По гамбургскому счету1 наша четверка была сильнее и более подкована, чем людоед.
Сейчас я по собственному желанию взвалил на себя груз. Груз неизвестности и неизбежной опасности из-за рискованного решения.
Количество окружающих нас врагов, казалось, все увеличивалось. Хорошо, что Василий и Ильдар взяли на работе отпуск. Меня тоже начальство отпустило без всяких возражений. В этом смысле новый мир был привлекательнее. Здесь даже не высказали каких-либо особенных претензий по поводу моего длительного отсутствия. Просто начальство попросило впредь посвящать их в свои планы.
Надо сказать, впечатление было грандиозное. Я с большим мастерством изобразил свои приключения. Более того, я привел своих товарищей по несчастью в прокуратуру, где работал, чтобы все рассказанное мной подтвердили свидетели. Свидетели оказались словоохотливыми. У них действительно было о чем поведать.
- А потом мы долго скитались по стране, - закончил Василий, обобщая. Совсем как я в повествовании, не делая подробного изложения событий, произошедших после бегства с тропического острова.
Ильдар, со своей стороны, тоже рассказал о наших приключениях. Правда, в пылу изложения этот неугомонный рассказчик немного все преувеличил. Если уж быть совсем точным, в его словах не было ни грамма правды.
- Когда появилась анаконда, - фотограф все не хотел останавливаться, видя неожиданное внимание слушателей, - я ни на секунду не растерялся и начал действовать.
Ильдар был горд своей смекалкой.
- Я как щелкну вспышкой!
- Ильдар, все тебя поняли, - перебил я его.
Было тяжело остановить этот словесный потоп. Но я смог. Я уже обладал специальной технологией. Волею судьбы оказавшись на острове с фотографом и изучив сильные и слабые стороны товарища, я уже умел правильно на него влиять.
Итак, начальство было удовлетворено.
Что странно, мне удалось убедить своего начальника выделить мне несколько дней для решения семейных проблем.
- Пожалуйста, - сказал начальник, - только в следующий раз, когда будете исчезать надолго, не забудьте предупредить меня заранее, - пожурил он напоследок.
Ты погляди! Насколько совершенен этот новый мир. Тот, из которого я прибыл, требовал значительных усилий. Даже для того, чтобы получить хотя бы один день отгула.
Таким образом, часть проблем была решена. Позднее мы раздобыли оружие у подпольных торговцев, которые здесь тоже водились. От автомобиля пришлось отказаться. Раздобыть бензин для него в мире стрельцов Ивана Грозного было совсем непросто.
- Это же корова!
- Так ты его имеешь в виду?
Василий с Ильдаром продолжали диалог, пытаясь заменить собой перцептрон2.
Теперь уже все видели, что именно пасется на поляне. Здесь щипали пожелтевшую травку бараны, блеяла коза, а также мычала корова - от полноты вымени.
- Это вовсе не корова, - обрадовался я, - это полведра свежего молока.
С другой стороны, было бы гораздо лучше, если бы мы набрели на табун бесхозных лошадей. Но молоко тоже было очень кстати. Особенно, если учесть то обстоятельство, что еды с собой у нас было немного.
- Хорошая мысль, - сказал я Лие.
- Какая?
- Та, что пришла тебе в голову.
- Мне… пришла в голову?
- Ага. Разве нет? Я ошибаюсь? Ты не готова?
Лия посмотрела на меня вопросительно.
- Подоить?
- Да!
У Лии, похоже, знакомство с коровами ограничивалось тем, что она однажды видела их по телевизору. Увы!
Василий поскреб затылок.
- Не волнуйтесь!
И стал пальцем что-то демонстрировать. Какой-то знак.
- Ты что-то показал?
- Нет.
- А пальцем?
- Нет, тебе показалось.
- Разве?
- Угу.
И стал о чем-то шептаться с Ильдаром.
- У нас когда-то была коза, - потупившись, произнес тот, - я немного умею доить.
- Вот и замечательно! - воскликнул я. - Не следует этого стесняться. Теперь надо найти во что именно доить.
Честь поиска выхода из ситуации опять была предоставлена мне. Во всяком случае, Лия в упор уставилась именно на меня.
- Артур! Что ты собираешься делать? - в нетерпении спросила она.
Я почесал затылок. Проблема была наверняка решаема. Но я что-то не мог придумать ничего толкового. Я стал оглядываться кругом.
- Разрази меня молния!
Для того чтобы так высказаться, у меня были причины. Все, увы, смотрели в другую сторону. Одна Лия не отрывала взгляда от моего лица.
________
1Выражение «гамбургский счет» пошло от названия книжки известного писателя, публициста и киносценариста В.Шкловского, по недосмотру цензуры изданной в СССР в начале 30-х годов. В ней Виктор Борисович рассказал, в частности, о том, как выступавшие на цирковых аренах Германии борцы один раз в году собирались в Гамбурге и при закрытых дверях боролись друг с другом не по договоренности, а по-настоящему, чтобы знать, кто чего стоит на самом деле.
2Перцептрон - опознавательное устройство, разработанное на заре электроники.
Но она тоже молчала. Только почему-то начала странно озираться кругом, словно ожидала, что откуда-то прилетит молния, которая исполнит мое суровое пожелание.
А дело в том, что я увидел лошадей.
- Фортуна на нашей стороне, - показал я пальцем на свое открытие.
Со стороны подлеска двигались люди. Часть из них была на лошадях.
- Лошади есть, - кивнул Василий, - но, похоже, они заняты.
- Проблема решаема, - успокоил я сомневающихся и приподнял пулемет.
- Как это? - спросила Лия.
Я еще раз приподнял пулемет.
- Снова будет море крови? - спросила девушка.
Не дура, же в конце концов!
- Ты что, не поняла?
Лия поняла.
- Да-да, - подтвердила она.
Не хотела, наверно, дурой выглядеть. Вот и притворилась. Женщины завсегда притворяются. Оргазм там имитируют или - наоборот - плачут навзрыд.
- Мы силой отберем у них лошадей, - пояснил Василий.
- А получится?
- С пулеметом - получится, - заверил ее Ильдар.
- Главное, не дать им начать стрельбу. Надо вступить в переговоры, - добавил я.
Амеба - это существо, которое адекватно реагирует на знаки внимания, проявляемые кровожадными существами. Увы, умнее со временем примитивное создание не становится. Видимо, сказывается недостаток памяти. А возможность, чтобы нарастить память как компьютеру, природа для амебы не предусмотрела.
- Может, обойдемся без стрельбы, - предложила Лия, подчеркивая свою близость к природе.
- Это вряд ли, - покачал я головой.
- Посмотрим, - улыбнулся Василий.
Нам оставалось только ждать приближения противника. Впрочем, это не должно было отнять много времени. Отряд продвигался вперед как при марш-броске. Увидев нас, воины и вовсе перешли на быстрый бег.
Глава третья,
в которой появляется новый персонаж, чтобы сыграть свою незавидную роль
Зачем орать благим матом, когда можно тихо сказать обыкновенным.
«Русское радио»
В небе, очень высоко, где царствовали восходящие потоки воздуха, парил подобно планеру стервятник. Далеко внизу, практически под самой птицей, двигался небольшой отряд.
Если у нас диалог не сложится, стервятнику будет чем заняться, подумал я с грустью. Без особой нужды расходовать патроны не хотелось. Нам ведь, как и альпинистам, приходилось тащить весь груз на себе.
Итак, подпустить близко противника. Потом заставить его подчиниться грубой силе, подкрепленной вооружением ХХ века.
На первый взгляд, это было правильное решение. И все же… если они откроют ответный огонь?.. Если ринутся в бой, а, поняв тщетность усилий, снова спасутся бегством?.. тогда мы снова останемся ни с чем. Единственное утешение в таких случаях: мол, показали, на что мы годимся, меня, понимаете, не устраивало.
Отряд между тем приближался.
- Как там в песне поется? « Покой нам только снится».
Василий стал доставать пистолет. Глаза сверкнули азартным блеском.
- Ты что задумал? - вскричал я.
Василий окинул меня испытывающим взглядом:
- Я хочу вернуть долг.
- Какой еще долг? - сердито сказал я.
- Не встревай! - Василий сорвался на фельдфебельский тон.
Я нахмурился:
- Ты все испортишь!
Но он уже, похоже, для себя что-то решил:
- Все будет в порядке, - в ответ безмятежно улыбнулся, но я не разделял его прогнозов.
- Я узнал его. - Василий показал пальцем куда-то в приблизившуюся к нам толпу.
Всадники и пешие воины были безмятежны. Скорее всего, в нашем небольшом отряде странно одетых, по их мнению, людей они видели только лакомую добычу. Ни у одного из шагающих по начавшей желтеть травке суровых воинов не мелькнуло мысли о кровожадных намерениях Василия. Они выглядели важно и напоминали петухов на птичьем дворе.
У Ильдара было наготове другое предложение:
- Давайте заставим их плясать кадриль. Нечто подобное я видел в американском фильме.
Я был взбешен и раззадорен:
- Вы подведете нас под монастырь…
- Артур, не ты ли первый предложил вступить в схватку? - ехидно улыбнулась Лия. - Тогда принимай мир как есть.
Василий прицелился. Грянул выстрел.
Стрелец, выбранный Василием, упал в предсмертных судорогах.
- Не смей мне больше тыкать в меня бердышом! - крикнул стрелок и еще раз выстрелил.
- Вот теперь я спокоен, - после этого Василий опустил пистолет с чувством выполненного долга.
Он бросил удовлетворенный взгляд на двух стрельцов с размозженными черепами и сказал, обращаясь к Лие:
- Я никому не позволю безнаказанно оскорблять мое достоинство.
- Достоинство? - переспросила Лия, с каким-то непонятным выражением повернув ко мне лицо.
Василий тоже посмотрел на меня:
- Артур, ты меня должен понять…
Я сделал гримасу. Надо же как быстро он превратился в жестокого Терминатора. Еще требует от меня поддержки.
И прежде чем я успел послать Василия, он развернулся и пошел прочь, поняв, видимо, направление моих мыслей.
- Мавр сделал свое дело - мавр может уходить! - вспомнил я известную поговорку. - И как теперь выкручиваться?
В рядах доблестного воинства возникли замешательство и смятение, вылившиеся в конечном итоге в поспешное бегство противника. Ничего придумывать не пришлось.
Хорошо, честь наша спасена. А как же лошади? Надо срочно принимать решение.
Я поднял дуло пулемета вверх и произвел три-четыре коротких выстрела.
- Война так война. - Ильдар тоже достал пистолет.
Лия с явным неодобрением смотрела на меня.
Но это была только часть моего плана. Посвящать в детали не было времени. Если паника усилится, то все потеряно. Умоляющим жестом я приложил палец к губам. Пожалуй, для всех народов этот знак означает таинственность и призыв молчать. Я что-то громко крикнул и церемонно положил оружие на землю.
Ильдар оторопел от неожиданности.
- Так надо, - прошептал я. - Бросай свое оружие!
Наши действия не остались без внимания. Стрельцы, не успевшие броситься в бегство, по приказу командира остановились.
Я поднял руки вверх. Жестом показал своим товарищам повторить мой непонятный маневр.
Послышались возгласы удивления, крики.
- Ты что задумал? - шепотом спросил меня озадаченный Ильдар, не отрывая глаз от приближающегося воинства.
Все они были рослые, жилистые парни. В руках пищали, топоры, бердыши - словом, все, чем можно покалечить противника. Шлемы на головах, кольчуги под военной формой и все такое - амуниция серьезная, под стать оружию.
- Они готовы растерзать нас, - голос Ильдара стал жалобным.
Он смотрел в спину Василия, надеясь, что тот вернется и привычно расправится с лиходеями.
Но подполковник обиделся на меня всерьез и даже не оглядывался. Еще немного - и он скроется в примыкающем к поляне подлеске.
Ильдар промолчал. И Василий исчез. Так ни разу и не обернувшись. Ничего! Позже разыщем его, не маленький - не пропадет.
- Я готов вести переговоры! - заорал я как можно громче. - Кто у вас командир?
Они остановились на расстоянии двадцати шагов. Кольчуги, латы, нагрудники, шлемы стукались друг об дружку и издавали специфический шум.
Из строя выехал на коне щуплый старик.
Неужели это и есть их начальник? Видимо, да. Он был тщедушного вида, и лицо его являло собой нечто мертво-бледное. Ему давно в гробу лежать, а не красоваться на белом коне.
Впрочем, на коне он держался молодцом. Уверенно так… словно диск-жокей на танцах.
- Я хочу обсудить с вами условия капитуляции, - сообщил я ему.
Кащей подъехал ко мне вплотную. Я взмахнул рукой, чтобы он выдерживал дистанцию. Кащей потянул повод. В его взгляде были неприязнь и напряженное ожидание. Конь, щетинясь от страха, воротил морду в сторону.
Лия и Ильдар нетерпеливо поглядывали на дорогу: не идет ли опомнившийся Василий. Нож дрожал в заскорузлой руке Ильдара. Приятель украдкой вытащил его из-за пазухи, готовый дорого продать свою жизнь. Если вдруг понадобится, конечно.
- Вы отдаете нам четыре коня и спокойно уходите на все четыре стороны, - выдвинул я свои условия.
Старец чуть не слетел с коня. Нервно передернулось его бледное лицо, и он зло сплюнул на землю:
- Я прикажу содрать с вас кожу живьем!
- Ты не понял! – перебил я его. – Условия ставлю я.
- Условия?
- Неужели вы не слышали обо мне?
Военачальник обернулся к войску:
- Кто-нибудь слышал о нем?
Люди молчали.
- Он угрожает нам!
Послышались возгласы удивления, над головами пронесся тихий ропот.
Народ был потрясен моим бесстыдным нахальством.
Лишь бы с горячки стрелять не начали!
Лия во все глаза смотрела на меня, ожидая, какой трюк я приготовил на этот раз.
- Пустите меня!
В рядах воинов замешательство. Не прекращая орать матом, из тесного строя вырывался какой-то человек в светлом пуловере, из-под которого выглядывали полоски матросской тельняшки. Руки его были связаны, во рту у мужичка не хватало нескольких передних зубов. Пышные усы немного скрадывали этот недостаток, но сильно разросшийся живот портил общее впечатление. Другими словами, это был не мужчина, а сплошная карикатура.
- Помогите! - заорал он во всю мощь своих легких.
Расталкивая преграждавших дорогу людей, он подбежал к нам.
- Стой! - следом прибежал стрелецкий голова, у него в руке была сабля, которой он собирался срубить беглецу голову. - Ты - мой!
Обрюзгший человек в мятом пуловере схватил меня за руку. И теперь, если настырный хозяин попытался бы убить его, то неизбежно пострадал бы и я. Час от часу не легче, нервно подумал я.
Резкий запах перегара пленника говорил о том, что еще недавно он был свободен и пил, что хотел.
- Что это? - спросил я.
Выпивоха достал из кармана какие-то смятые бумажки. Эти были бледно-зеленые купюры с портретами американских президентов.
- Доллары, - пояснил Ильдар.
- Они ваши. - Беглец протянул интересные бумажки мне в руки.
- Так ты разбираешься в этом? - удивился я.
- Да, - горячо прошептал он и повернулся к Лие: - Лия, подтверди, что я ваш друг.
- Да, - подтвердила Лия.
- Что ж, это меняет дело, - кивнул я, придя к определенному решению, - появились новые обстоятельства, - обратился я к переговорщику, - вы должны отпустить этого человека на свободу.
Разговаривавший со мной представитель стрельцов, конечно, этого от меня не ожидал. Гримаса досады исказила его лицо. Усмехаясь, он повернулся к своему войску. Стрельцы ожидали решения в почтительном молчании. Только хозяин убежавшего пленника нервно теребил эфес сабли в своей заскорузлой руке.
- Давай убьем их и дело с концом! - предложил он злобно, совсем не думая о последствиях.
- Дай пистолет, - обратился пленник к фотографу. Тот ближе всех стоял к валявшемуся на земле оружию.
Доблестный Ильдар нагнулся и протянул пистолет просителю.
- Получай! - С этими словами бывший пленник выстрелил в своего истязателя.
Дергаясь, бородатый стрелец испустил дух.
Наверняка. Много ли для этого надо.
Выстрел - и он остался лежать грудой грязного, давно немытого белья.
Теперь ситуация резко изменилась.
Ну, Ильдар, этого я от него не ожидал.
Мы теперь были на волосок от вечности. Стрельцы стали грозно подымать… все то, что у них имелось. Конечно, речь идет об оружии.
- Знакомьтесь, если кто не знает, - это Андрей Самотыя, - торопливо представила нам спасенного человека Лия.
Самотыя виновато кланялся.
Его только нам не хватало, подумал я.
- Эй, видите, это мои друзья, - Андрей повернулся к своим пленителям. - Им лучше не перечить. Верно?
Самотыя улыбался мне, раскрывая большой и беззубый рот.
Я улыбнулся напоказ. Для этого мне пришлось сделать над собой усилие.
- Как теперь будем выкручиваться? - спросил я шепотом Лию.
- Я думала, ты знаешь, - бесстрастно сказала она.
- Артур! Если вдруг ты не знаешь, нас сейчас убьют, - деликатно напомнил Ильдар.
Я даже бровью не повел.
- Всегда на меня рассчитываете, - сказал я с чувством известного превосходства, - когда-нибудь мой план не сработает, и мы окажемся в глубокой заднице.
Переговорщик следил за событиями с возрастающим интересом.
Самые дальновидные почуяли, что влипли в беду.
Улыбаясь с ехидцей, я неторопливо полез в карман. То, что я вынул, привело моих товарищей в бурный восторг. Еще бы!
Только стрельцы не спешили реагировать. Они ожидали чего-то более грозного.
Наши далекие предки не обладали знаниями ведения современного боя. То, что я отыскал в своем кармане, выглядело совершенно безобидно.
Они были не правы.
Глава четвертая
Вперед и с песней
Тот, кто мягок и податлив,
Идет дорогой жизни.
Тот, кто не гибок и тверд,
Идет дорогой смерти.
Лао-цзы
Нового члена нашего коллектива я знал давно.
Самотыя появился на горизонте моей жизни внезапно. Несколько лет назад моя подружка сдавала на права и, привезя ее на вождение, я увидел тощего лейтенанта с не по-милицейски длинными и давно не стрижеными волосами.
- Он будет принимать у меня экзамен! - показала мне инструктора Татьяна издалека и чуть не расплакалась.
Не повезло ей, так не повезло. Ничего не скажешь. Среди желающих получить вожделенные права этот привередливый лейтенант пользовался совсем дурной славой. Ни одна женщина, по слухам, с первого раза никогда не могла получить зачета. Нелюбовь к женскому полу выражалась в том, что лейтенант просто и целенаправленно «топил» кандидатку.
У нас с ним была только одна встреча. И только один разговор состоялся.
- Я добьюсь, чтобы меня перевели к мужчинам, - доверительно сообщил он мне.
Мы сидели в Татьяниной машине и пили пиво. Подруга моя благоразумно оставила нас наедине и пошла прочь. Прогуляться по магазинам. С расстройства даже купила себе шляпку.
- Я считаю, что женщины не должны ездить за рулем, - разоткровенничался со мной инструктор по вождению, - я никогда не понимал хоккей на траве и балет на льду. Женщина с гитарой и женщина за рулем - новое извращение сегодняшнего времени.
- А как ты их «топишь»? Поделись своим секретом.
- У меня есть коронный трюк…
Лейтенант лукаво улыбнулся, а потом подмигнул мне. Словно мы с ним сто лет знакомы.
- Они же бестолковы, верно?
Чувствовать себя уверенно в обществе незнакомых людей - прерогатива Андрея Самотыя.
Это я понял при первом же знакомстве. Впрочем, первая встреча оказалась и последней. Потом мы долго не виделись. В тот день я выяснил, что Самотыя обычно подъезжал к новой кандидатке и незаметно ставил машину на «ручник». Полностью оправдывая предположение инструктора насчет умственных способностей и женской сообразительности, они все, как одна, пытались тронуться с места и, естественно, у них ничего не получалось.
Сам он ездил на «Запорожце», который в народе называли «набором юного техника», и не на какие усмешки товарищей по цеху не обращал внимания. Его жизнелюбие заражало.
А характер у него был неординарный: он мог быть хорошим другом и неожиданно совершить нечто неожиданное. Именно с этой нехорошей стороны я его и узнал. А встреча произошла сразу после нашего возвращения в Казань из экспедиции на остров Невезения. Дело в том, что Василий, всерьез озабоченный нашими поисками, решил по мере сил нам помочь.
Деликатно взяв меня за локоть, он увел меня в сторону и горячо зашептал что-то на ухо. Но благодаря близости, я не до конца уловил смысл его обращения.
- Повтори еще раз, если тебя на самом деле интересует мое мнение, - прервал я его высказывания, особенно не церемонясь.
Василий перешел на низкий шепот:
- Ты ничего не выяснишь, пока не обратишься к Лейле, - сообщил он самым таинственным голосом.
- Кто такая Лейла?
- Ты не знаешь Лейлу?
- Представь себе, нет.
Речь, по-видимому, шла о пресс-секретаре следственного управления Лейле Билаловой, о которой сложилось мнение как о главной сплетнице министерства. Эта Лейла в силу своих личностных качеств и удивительного любопытства знала обо всех практически все. Наибольшей любовью пользовалась у нее информация о «парашютистах» и «позвоночниках». Парашютистами назывались спущенные сверху сотрудники, то есть те, от кого избавились под каким-то благовидным предлогом. Позвоночниками назывались те, кого брали по звонку сверху, то есть близкие и родственники, а то и просто друзья высокопоставленных чиновников. Лейла любила распространяться о таких специалистах, знала о них многое, поскольку сама была чьей-то родственницей.
Кроме этого девушка увлекалась магией, спиритизмом и прочей ахинеей, хлынувшей на нас со страниц прессы в годы перестройки. Гороскопы и предсказания были ее хобби. Василий полагал, что такая образованная девушка могла помочь мне в моих исканиях.
- Попытка не пытка. Глядишь, она и в самом деле сможет раскрыть тайну вашего прошлого и будущего. Несколько моих знакомых действительно стали лучше и правильнее жить. После визитов к ней. - Могучий баритон Василия обволакивал меня словно туман в плохую погоду.
- Хорошо, - вынужден был согласиться я.
Разумеется, я не верил в положительный результат моего визита к хиромантке, но любой факт можно интерпретировать по-разному. Глядишь, и выйдет толк. Когда конца путешествия не видно, хватаешься за любую соломинку. Может, решение где-то рядом? Поймите меня. Мне надоело жить в этом прекраснейшем из миров.
Все равно надо было что-то предпринимать. Может так удастся случайно набрести на верный ответ при решении сложной головоломки, преподнесенной нам судьбой. Сидя у разбитого корыта, золотую рыбку не поймаешь.
Мы посетили следственное управление.
- Роман здесь? - спросил Василий.
Молодой выпускник конно-балетной школы (так называли в МВД школу милиции) осмотрел нас критическим взглядом и кивнул:
- Это я.
- Мне сказали, что Лейла на больничном…
- Так.
- Но никто не знает ее адреса.
- Верно. Она живет у подруги. Но я тоже не знаю адреса.
- Выходит, ты ничем не можешь нам помочь?
- Могу.
- Каким образом?
- У меня приятель живет недалеко от нее.
- И что?
- А то, что он знает, где она живет. Он дружит с ее подругой.
- О, как у вас все запутано, - не удержался я от сарказма.
- Вот и славно поговорили! - подытожил Ильдар, которого было трудно чем удивить или сбить с панталыку.
От этих слов Роман покраснел, словно школьница от неприличного предложения.
- Я могу дать его адрес. Роман… его тоже так зовут. Так вот, сейчас он должен быть дома. А завтра мы с ним вместе приглашены на день рождения. Если вы не торопитесь…
- Мы торопимся, - огорчил я его.
Василий записал адрес.
Мы вышли на улицу.
- Василий, у вас что, вечная осень в городе? - спросил я.
Листья на деревьях, начавшие желтеть перед поездкой в Печищи, а потом на остров Невезения, так и не смогли по-настоящему пожелтеть за время нашей длительной одиссеи.
Василий то ли обиделся на мою реплику, то ли у него действительно были дела, но он взял под локоть Ильдара и буркнул мне:
- Вот адрес. Сами найдете, не маленькие.
С этими словами Василий сунул мне в руку бумажку с каракулями Романа. Зло, но неразборчиво, - совсем сквозь зубы, - матернулся и быстро пошел прочь.
Вот парочка – Ильдар и Василий! Они завернули за угол.
- Ну что?
Голос Лии вывел меня из задумчивости. Я вертел в руках листок и пытался собраться с мыслями.
Бейкер-стрит - звучит очень красиво. А между тем по-нашему это будет просто: улица Булочников. Обыкновенная улица - Булочников. У нас, как будто бы, съедобных улиц в городе нет. Зато куча других. Например, улица Строителей.
- Ты о чем? - удивилась Лия.
Я протянул листок.
- Вот об этом.
Улица Булочников - Бейкер-стрит. Только и всего. Или в Америке есть всемирно известная улица - Бродвей называется. На наш язык переводится как широкая улица.
- Улица Ленина, - прочитала Лия, - где это?
- Прояви свои дедуктивные способности, - предложил я.
- Там, где памятник Ленину?
- Не угадала. В наше время именем Владимира Ильича называли главные улицы в любом городе.
- Это бывшая улица Баумана, что ли?
- Опять мимо. Я же сказал: центральная улица!
- Давай прекратим разгадывать кроссворд…
- Давай, - быстро согласился я, - раньше Кремлевская улица называлась именно в честь вождя мирового пролетариата - улицей Ленина.
- Тогда на листочке указан дом, примыкающий к физкорпусу Университета…
- Да, это рядом с прокуратурой. Идем.
Облупившееся здание сталинской постройки облюбовали голуби. Дом явно жил в ожидании сноса.
Со стороны строения тянуло дымом с примесью горелой резины. Наверное, во дворе горел мусорный бак. Мы вошли в подъезд.
- Теперь куда?
- Вперед! - показал я. - Без паники, Лия!
В подъезде пахло псиной, непонятно чьей мочой, а где-то высоко, под самой крышей, орали кошки нечеловеческим голосом.
В полутьме коридора мы прошли несколько метров.
- Здесь! - Я ткнул дверь, чтобы постучаться.
Дверь подалась. Вход в квартиру оказался открытым.
Пес, щеря длинные клыки, бросился ко мне.
- Мамочки! - Лия спряталась за меня.
Из кухни несло тяжелым запахом мочи. Похоже, грозное животное отправляло естественные надобности там же, где и питалось. Впрочем, виновато было в этом не оно, а хозяин.
Кстати, хозяин - молодой, коротко стриженный качок - сейчас был занят.
Роман наливал себе водку. Он настолько был увлечен этим приятным занятием, что не сразу заметил нас.
В фильме «Красная жара» полицейский начальник, возясь у аквариума, спрашивает у русского коллеги:
- Как в России вы снимаете напряжение и стресс?
- Пьем водку, - отвечает, не моргнув глазом, русский герой в исполнении Шварценеггера.
Получив выходной, наш милицейский офицер, мы сейчас это видели, поступал согласно традиции. Увидев, что его пес приветствует гостей и при том весьма своеобразно, пьяница оторвался от важного занятия и крикнул:
- Не бойтесь, он не кусается!
Он провел нас в просторный, с высоким потолком кабинет:
- Здесь немного не прибрано.
Я поискал, где бы присесть, но так и не нашел. Кругом валялись мумифицированные остатки еды, давно немытые тарелки и чашки, в которых старательно разводили грибки.
Я вдруг остановился как вкопанный:
- Это еще что такое?
Роман настороженно выпрямился.
- Где?
- Вот.
- Ах, это… Водка, но она подошла к концу.
Я изобразил на лице сочувствие.
- Нам нужно увидеть вашу знакомую, - сообщил я цель визита, - мне сказали, что вы знаете, где она живет.
- Да, но к ней попасть трудно. Посторонним она не открывает.
- Бывают же исключения.
- Хрен!
Как всякий военный, Роман был непримиримым врагом изящной словесности.
- А тебе откроет? - осторожно поинтересовалась Лия.
- Возможно, - также осторожно ответил качок.
Тут Роман увидел новую бутылку. Он улыбнулся приятным перспективам, открывающимся в связи с этим обстоятельством.
- Правильно я поступил? - спросил я шепотом Лию.
Поставив водку на стол, я стал медленно открывать.
Роман следил за событиями с возрастающим интересом. Я медленно наполнил стакан до половины.
- Не много?
- В самый раз, - подтвердил культурист.
Мы выпили. Лия в ритуале не участвовала.
- Остальное допьем, когда вернемся.- Роман занюхал рукавом.
- Не пойдет. Мы больше пить не будем.
Роман, не будучи натурой увлекающейся и теряющей голову от халявы, отстранил от себя стакан.
- Мне некогда. Надо выгуливать собаку.
- Потом… хоть весь день гуляй!
- Тарзан не поймет, - возразил Роман, осоловело глядя на меня.
Тарзан подтвердил его слова протяжным воем. Скребясь о дверь, он оглядывался на нас, словно пытался учуять, понимаем мы его или нет.
- Лия, - позвал я, - останешься с собакой.
Девушка вздрогнула.
- В чем дело? - Я уставился на нее взглядом Мюллера из «Семнадцати мгновений весны».
- Я боюсь собак.
- Она не кусается. Верно, Роман?
Хозяин Тарзана подтверждает, что Тарзан - мирное животное.
- Я ведь даже ухаживать за собаками не умею, их выгуливать надо.
- Ничего, литературу почитаешь. Сейчас полно различных руководств по собаководству. Например, книга Тургенева «Муму».
- Я покажу тебе «Муму»!
Под моим тяжелым и грозным взглядом Лия сжалась. Ей пришлось смириться с неизбежностью.
- Она угробит Тарзана.
Слова Романа меня не пугали. У меня в рукаве был спрятан козырной туз.
- Смотри!
Я достал интересные купюры с портретами американских президентов.
- Это что? - спросил Роман неуверенно и в упор посмотрел на меня.
- Это ответ на мой вопрос и твой гонорар.
Уже через десять минут мы стояли у дверей квартиры Лейлы, и я нажимал на кнопку звонка.
Глава пятая
Всеведущая Лейла
Женщины привыкли вести войну обходными путями и оказываются очень неискусными и слабыми, когда приходится принять бой лицом к лицу.
А. Дюма. «Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон»
Поистине, я очень удивляюсь, что есть люди, которые и сейчас еще верят тем, чьи предсказания не сбывались и не сбываются.
Цицерон
Однажды я накупил газет, в которых печатают различного рода объявления частные лица. Не поверите, пол-Казани «шаманит». Салоны черной и белой магии, хироманты, курсы вуду - и это еще не все. Школы целительства и ведовства, колдуны-одиночки…
Со времени первых робких опытов Лонго и маэстро Кашпировского их последователи или достойные ученики охватили своим творчеством все области жизни.
Если есть необходимость, магистры магических наук подлатают вам ауру. Небескорыстно, конечно. За некую скромную сумму. Хоть и далеко не символическую. А чему удивляться? Если вы верите в существование ауры, то почему не можете допустить, что время от времени она ломается. Или - что еще там? - портится, например.
Современные колдуны берутся решать и проблемы в личной жизни. Привороты-отвороты, снятие порчи и сглаза. Спектр услуг не ниже, чем в загсе. Цены тоже не народные. И в самом деле, если ты можешь себе позволить верить в эту чепуху, то, естественно, должен платить за шоу. Чумака, помнится, миллионы людей слушали по радио, а он у микрофона размахивал руками, наглядно опровергая тезис о том, что чудо по проводам не передается. А в Российском центре ясновидения и целительства (есть и такой в мире) вас за «капусту» научат энергетическому хилерству и астральной хирургии. Сам читал подобное объявление! Убей меня бог, если я понимаю, что это такое.
- Есть много вещей, которые ни объяснить, ни понять невозможно.
- Понимаю, - кивнул я.
- Лейла по объявлению не работает, - объяснил мне Роман, стараясь удержать равновесие, - между прочим, у нее обслуживаются самые высокопоставленные чиновники из министерства внутренних дел и даже знакомые из аппарата Президента.
- Нашего Президента? - уточнил я.
- И нашего - тоже, - подчеркнул Роман.
Было ощущение, что Роман получает свою долю из немалых доходов всеведущей Лейлы.
- Подожди меня в прихожей, - шепнул мне провожатый и пошел за маленькой и хрупкой женщиной, открывшей нам дверь.
Я присел у телефонного столика.
Если этот мир абсурден, то почему не допустить, что в нем фокусы астрального происхождения имеют хождение как американская валюта в нашем. Сам не угадаешь, где подфартит.
Пока я сидел и размышлял самым безобразным образом о потусторонних вещах, вернулся Роман. Несмотря на нетрезвый вид, он держался с достоинством. Как натуральный гуру.
- Скоро Лейла тебя примет. Не задавай вопросов.
- Здорово! И как мы поймем друг друга?
- Ничего. Она говорит по-русски. Слушай и внимай.
Получив подтверждение моей деликатности, Роман протянул руки ко мне и характерно поскреб пальцами.
- Деньги?
- Ага, - подтвердил Роман, небрежно кивнув.
Я стал по бумажке протягивать сотенные купюры. Когда три бумажки перекочевала к нему, Роман перестал тянуть руки.
- Я сейчас вернусь, - подмигнул он и снова исчез за заветной дверью.
Прошло несколько минут.
- Заходи!
Я прошел через услужливо открытые двери.
В комнате, в которую я проник, слабо горели две свечи. Перед ними сидела невысокая чернявая девушка с глазом-амулетом на шее. В слабом свете поблескивала гладко обработанная кость моржа, рядом лежала крупная раковина. Я обратил внимание на то, что над столом висели трубочки колокольчики с иероглифами, которые продают с лотков в подземном переходе на площади Тукая.
Интерьер дополнял жидкокристаллический монитор компьютера. В общем, маги и колдуны нового поколения техники не чураются.
- Лейла, у меня такое ощущение, что внезапно в мире произошли необратимые изменения, и от этого нарушилось что-то фундаментальное, - произнес я.
Я ничем не нарушил договоренность. В предложение не было знака вопроса. Однако Лейла недовольно поморщилась.
- Я прошу не говорить лишних слов, - попросила она сдержанно.
Я кивнул. Не хотелось сразу расстраивать такую вежливую женщину.
Да-да, женщину. Несмотря на полутьму, специально устроенную для меня, я заметил, что ей далеко за тридцать.
- Я никак не могу принять изменившиеся условия существования, - сообщил я, взволнованный открытием.
Лейла недовольно зацокала языком.
- Я знаю вашу проблему, - сказала она, неожиданно улыбнувшись.
Пришлось пожать плечами. Долг вежливости требовал, чтобы я тактично выслушал ее.
- Знаете?
- Знаю.
- Откуда?
- Маг моего уровня все тонкости проблемы знает, лишь взглянув на клиента.
Долго и внимательно изучив меня своими темными маленькими глазками, она протянула мне лист бумаги формата А-4.
- Что это? - спросил я, невольно нарушив запрет.
- Нарисуйте план.
Я догадался, о каком плане идет речь.
Несколькими скупыми росчерками я нарисовал лес, а посреди него - наш злополучный танк, после пребывания в чреве которого жизнь пошла наперекосяк.
- В доме у вас есть домашние животные?
- У меня лично?
- У вас!
- Животные?
- Вы не поняли вопроса?
- Лейла, проблема состоит в том, что сейчас существуют два исторических отрезка времени, и они существуют одно моментно. То есть, давнее историческое прошлое и сегодняшнее настоящее живут одновременно и периодически пересекаются. В моем мире ничего подобного невозможно. Стало быть, здесь что-то не так. Явно происходит иррациональное. Поэтому я пытаюсь обратиться к мистическому опыту. Я нормально объяснил свое поведение?
- Да.
- Тогда при чем здесь домашние животные, которых я, кстати, не имею?
- Вас интересует решение проблемы, если я правильно поняла. Я знаю толк в таких вещах. Поэтому без излишних вопросов доверьтесь мне… или сразу откажитесь.
- Не обижайтесь!
Я был чересчур увлечен поиском выхода из создавшегося положения, чтобы отказываться от возможных вариантов. Пусть даже глупых - на первый взгляд.
- Я готов выслушать самый абсурдный вопрос или предложение, - заявил я уверенно.
Кто знает, к чему приведет этот нелепый диалог. Возможно, в беседе с этой безумной Лейлой прольется крупица знания, столь мне необходимая.
Как показывает исторический опыт, главное - правильно интерпретировать факты. Даже церковь сегодня вовсю пользуется научными открытиями, объясняя, естественно, все в свою пользу 1.
Мое заявление сразу вернуло специалиста по магическим искусствам в прежнее хорошее расположение духа.
- Животных в доме у вас нет, - повторила она, словно наизусть заучивала урок.
Поднеся листок близко к глазам, она стала его тщательно изучать. Наверное, кладоискатель вкладывает в подобное занятие меньше старания. Во всяком случае, при этом не высовывает язык, как Лейла.
- Как интересно. - Маленькая женщина, наконец, отрывается от моего рисунка.
Еще бы! Я ведь старался. Вот бы еще уметь рисовать!
- Это любопытно!
Если бы я знал, какое пристальное внимание привлекут мои каракули, я, пожалуй, проявил бы больше прилежания при рисовании.
- Я рад, что доставил вам удовольствие, - тихонько шепчу, стараясь не допустить даже нотки сарказма.
- Знаете, что я вам скажу… - начинает она, но я быстро ее перебиваю.
Еще немного - и она скажет глупость, от которой ей же самой потом будет стыдно. Мы же интеллигентные люди. Во всяком случае, я.
- Вы хотите что-то сказать? - Она удивленно округляет глаза.
У всех женщин при удивлении округляются глаза. Не верите? Назовите свою подружку круглой дурой… Думается, глаза у нее будут точно такими же, как она сама. То есть, круглыми.
- Не отвечайте.
- Почему?
- Хочу избавить вас от ненужной лжи!
Лейла даже привстала от удивления. При этом ее замысловатый головной убор съехал ей на глаза, и гадалка стала выглядеть как побитый щенок.
- Это плохо, - проговорила она.
- Что плохо? - насторожился я.
Или сделал такой вид.
Поистине, мой путь к познанию истины проходил по отвесным кручам.
- Плохо, что вы настроены скептически, - Лейла улыбнулась, - и шаловливы…
Вот тут она права: Лейла угадала мое настроение. Я даже у зубного врача продолжаю играть роль беззаботного шутника. Такова моя защитная реакция, объяснила мне как-то моя подруга.
- Мир состоит из условностей. Для одних людей белый цвет - это цвет радости, торжества. Для других белый цвет несет знак смерти, трагедии…
________
1В 1950 году известный советский астроном Виктор Амазаспович Амбарцумян получил Сталинскую премию. Изучая в 1947 году звездные ассоциации, ученый сделал вывод, что образование звезд происходит и в нашу эпоху. Церковь отреагировала моментально: из Ватикана пришла поздравительная булла, в которой римский папа благодарил астронома за еще одно убедительное подтверждение неиссякаемой энергии Творца, продолжающего созидать Вселенную. Один и тот же факт можно интерпретировать с диаметрально противоположных позиций.
Я прислушался. Оказывается, Лейла смирилась с моим игривым характером и стала излагать очередные прописные истины. Истины, рассчитанные на дураков. Или лохов. Которые обычно прибегают к ее услугам.
- Возьмем отношение к пище. Французов называют лягушатниками, потому что они едят лягушек. Корейцы едят собак.
- Согласен, а итальянцев называют макаронниками, - продемонстрировал я свою образованность.
- Называют. Но это не имеет отношения к делу, - слегка рассердилась ведунья. - Итак, в некоторых странах одни животные почитаются как священные, в других – именно их употребляют в пищу. Например, коров и свиней. Дело, значит, не в мире, а в том, что творится в головах людей. Людей как носителях условностей.
- Что-то похожее я уже слышал.
- Значит, я говорю правду.
- Наверное, но дело это не меняет.
- Как это не меняет? Это меняет все коренным образом.
- Пускай. Но нам нужно не объяснение того, что творится у меня в голове. Мне нужно вернуться в свой простой и объяснимый мир. Неужели это непонятно?
Лейла встала.
- Ты уже вернулся в него, - проговорила она.
- Вернулся?
- Именно. Выйди от меня и хорошо изучи его.
Я попрощался.
Улицы начали покрываться изморозью, а потом понемногу от холода эта нескончаемая изморозь под ногами стала превращаться в сплошную ледяную корку. В тот самый лед, на который, если ступишь неосторожно, может быстро приблизиться к твоим глазам близко-близко.
Что-то очень скоро наступила осень, при том, поздняя, подумал я. Впрочем, в нашем новом мире происходили вещи и похлеще. Стоит ли удивляться капризам природы здесь.
Я удивленно застыл посередине улицы.
Стаффордширский терьер и два мопса прогуливали своих хозяев. На площадке больше никого не было. Я еще раз поводил кругом головой. Где же Лия?
Случилось, возможно, страшное. Она попала в лапы кровожадного деда Мороза. Судя по погоде, ему самое время появиться на сцене.
Шутки шутками, но исчезновение проклятой девчонки сейчас было бы очень некстати. Я вновь почувствовал себя покинутым и одиноким, как когда-то в детстве во время школьных экзаменов.
Где же эта мерзкая Лия? Я начинаю обходить парк и нахожу ее в дальнем углу в компании с каким-то мужчиной. Из-за кустов виден только хвост собачки. Пытаясь разглядеть породу животного, я подхожу ближе и обнаруживаю свою красавицу чуть ли не в объятиях Самотыя.
Признаюсь, с этим ловеласом я слегка знаком. Несколько раз мы даже пили с ним в одной компании. При мне он кому-то признавался в любви, стоя на коленях и целуя своей даме сердца руку, подол платья и туфли. Поочередно.
- Знакомьтесь, - говорит Лия.
- Мы знакомы, - отвечаем мы в один голос и протягиваем для приветствия друг другу руки.
- Ну, как? - интересуется Лия.
- Что как? Лейла?
- Да.
- Красивая девка, - цокаю я языком, - на ведьму похожа.
Я слишком увлечен своими мыслями, чтобы обратить внимание на любопытство и настроение моей спутницы. Это потом я догадался, что общение с Самотыя несколько изменило ее мироощущение.
Беззубый и галантный ловелас своими джентльменскими манерами сразил ее наповал. По сравнению с ним я выглядел питекантропом. Но лебезить перед женщинами - это не по мне.
Вдосталь насладиться общением с Самотыя я ей не дал.
- Пора пересмотреть свои привычки, - говорю я как бы себе.
Лия насторожилась.
- Что ты имеешь в виду?
- Обычно я убиваю своего противника.
Но Лию трудно сбить с панталыку.
- Сейчас мы уходим, Андрей Самотыя, но… - Лия делает загадочное лицо, - мы обязательно еще встретимся.
Как говорится, накаркала.
Глава шестая,
в которой внимание читателя снова переносится к стрельцам Ивана Грозного
- Вы повергаете меня в отчаяние… Вы побуждаете меня обратиться к последнему средству слабых людей: к гневу и мести.
- Государь, я побуждаю вас обратиться к разуму.
- К разуму?.. Сестра, я потерял его.
А.Дюма. «Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон»
Вернемся к нашей истории. Небольшой экскурс в прошлое необходим был для того, чтобы некоторые вещи стали более понятными.
Кажется, в той жуткой ситуации, в которой я вынужден был оставить моих персонажей в предыдущей главе, ничего не изменилось. За одним исключением.
Теперь главный герой, то есть я, держал в руках гранату, у которой была вынута чека. Благодаря моей предусмотрительности ситуация резко изменилась в нашу пользу. Словом, сейчас это было самое подходящее оружие. Только одно меня немного смущало: на лицах разнузданных воинов я не читал ни капли волнения или почтения.
Однако мне кажется, их беспечность объясняется просто: они не представляют, к каким последствиям мой бросок может привести.
Жгущая ненависть читалась в каждом моем взгляде или движении. Уж поверьте! При любом раскладе я не стал бы церемониться:
- Если вы хотите умереть коллективно, то лучшего момента не выбрать. - Я не мог более молчать.
Стрельцы, стиснув оружие, напряженно думали, взвешивая мои слова.
- У меня в руках грозное оружие, - добавил я, - вы представить себе не можете, что с вами сейчас произойдет.
Вопрос Самотыя застал меня врасплох.
- Мужики, есть закурить? - спросил Андрей самым обыденным тоном.
- У нас никто не курит, - трагическим голосом сообщил я, - на всякий случай могу дать совет…
- Я знаю, курение наносит здоровью вред…
- Нет. Совет носит несколько иной характер. Поинтересуйся этим у стрельцов. А вдруг?
Андрей махнул рукой.
За время совместного путешествия я успел обратить внимание на то приятное обстоятельство, что наш маленький коллектив нисколько не страдал от отсутствия курева.
- Я сказал. Надеюсь, что вы сделали сознательный выбор, - подчеркнуто официально произнес я.
Передо мной находился довольно внушительный отряд, каждый воин которого с удовольствием застрелил бы меня, будь его воля. Но сейчас перевес был на моей стороне. Мы были правильные герои, поэтому победа светила нам.
Главарь напрягся. Похоже, до него стала доходить щекотливость их положения.
- Я убью тебя! - прокричал он, демонстрируя дикий и необузданный нрав.
Лицо его превратилось в жуткую маску. Позор, который он сейчас испытывал, можно было искупить только кровью.
Придется пустить гранату в ход, с тоской подумал я.
- Сейчас я продемонстрирую свою силу, - заявил я, - все остаются на своих местах. Если кто-то побежит, то я убью его. Договорились?
Главарь повернулся лицом к своему воинству. Он пропустил мое замечание мимо ушей.
- Эй, я не шучу!
Что теперь делать? Использовать метод «полевых исследований»1?
Острое чувство жалости к людям, которые вскоре будут убиты, охватило меня. Но, говорят, на войне как на войне. Если я не продемонстрирую на деле, что могу быть хозяином своего слова, то мои угрозы покажутся им детским лепетом. Тогда нам всем грозит неминуемая смерть.
Атаман начал нервничать. Я поймал его взгляд, наглый и настороженный.
- Ты кому вздумал перечить! - задохнулся он от злости.
- Тебе!
Я размахнулся и бросил гранату подальше от себя. Быть Самсоном2 я не собирался. Поэтому атаман, стоявший ближе к нам, избежал гибели. Лошадь под ним встала на дыбы и, пятясь, чуть не угробила нескольких нескладных стрельцов с пищалями.
Далее произошло то, что ввергло всех в самый настоящий шок. Я сам был обескуражен результатом. Даже в страшном сне не привидится такое. Стрельцы были сражены раньше, чем успели поднять свои тяжелые пищали. Взрыв произвел даже большие разрушения, чем я ожидал.
- Всем стоять! - дал выход своему раздражению главарь. – Или все мы погибнем…
Он опустил челюсть от удивления, и его лошадиное лицо еще больше удлинилось.
Я мысленно поздравил себя с блестящей режиссурой.
- И не смейте больше вставать у нас на пути, - сказал я свое веское слово.
- Руки, …, вверх! Все до одного! - заорала Лия.
На месте, где я поставил три точки, в нашем случае были именно те слова, которые обычно точками и заменяют, когда писать реально сказанное литературно неприемлемо.
Стрельцы, все как один, побросали оружие на землю и стали тянуть руки к небу.
- А ты! - заорал Андрей, обращаясь к главарю.
Тот валялся на коленях, молясь о пощаде.
- Это меняет дело! - Самотыя оглядел его взглядом прирожденного убийцы.
- Ура! - заорал несдержанный фотограф.
Являться объектом азартной охоты и неожиданно превратиться в охотника - было для Ильдара настоящим потрясением.
Невыносимый ужас царил в изрядно поредевшем воинстве. Изуродованные и раненные осколками солдаты издавали стоны, показывая тем самым, что ссориться со мной не резон, а самое что ни на есть гиблое дело.
Для полноты ощущений я достал из кармана еще одну гранату. Я ими запасся. Теперь уже самые недалекие понимали, какую перспективу я готовлю всем своими простыми движениями. В толпе раздался испуганный ропот.
Стрельцы не забыли, как были близки к смерти.
- Я… я… мы… - судя по тому, как главарь обращался со словами, я сделал вывод, что он пересмотрел свое мнение в отношении меня.
- Говори! - приказал я.
- Я прошу нижайше повторить еще раз свою просьбу, мы примем ваши условия. - Былой апломб атамана куда-то исчез. Одновременно с душами погибших стрельцов.
Если бы он представил себе раньше последствия моего гнева, он благоразумно постарался бы увести от меня свое воинство и спрятать его где-нибудь подальше, в безопасном месте. Например, на луне.
________
1Тур Хейердал пересек на плоту "Кон-Тики" Тихий океан и доказал, что острова Океании были заселены с Американского материка. А историк Юнкельман прошел в доспехах римского легионера от Рима до Аугсбурга и таким образом проверил прочность легионерских сандалий. Метод «полевых исследований» годится в тех случаях, когда надо убедительно воздействовать на оппонентов и последние средства оказались бессильны.
2Самсон - библейский персонаж, известный своей силой. Во время разрушения им храма в городе Дагон он погиб под обломками.
Стрельцы ожидали его решения в почтительном молчании.
Но я не терял времени. Людоеды, не обремененные моральными обязательствами и чрезмерной щепетильностью, научили меня действовать сноровисто.
- Каждому из нас по лошади и много-много еды! - приказал я.
Приказ был выполнен.
- И не смейте нас преследовать!
Мои слова произвели на стрельцов сильное впечатление. Особенно на тех, кто пострадал при взрыве.
Жертвы собственной опрометчивости продолжали громко орать, взывая о помощи.
Глава седьмая,
в которой у казанского хана появляется реальный шанс победить в войне
Я кончил. Я поставил вопрос. Гоните же теперь нас с крыльца, если смеете.
Ф.Достоевский «Идиот»
Египетским пирамидам 5 тысяч лет! Изнеженный турист, видя эти грандиозные сооружения древности, проникается их величием. С ума сойти!
Только представьте себе, 5 тысячелетий!
Там, где живешь ты, уважаемый читатель, тоже прошли эти самые 5 тысяч лет… и даже больше.
Но замирает ли у тебя сердце от осознания этих тысячелетий, веков и миллиардов секунд? Конечно, нет. Это оттого, что зримого, культурного воплощения прошедших лет не осталось.
Казанцы вместо того, чтобы вести бесконечные войны, лучше бы тоже занимались возведением огромных сооружений. Например, построили бы великолепные замки и башни. Пусть не очень большие и величественные. Не требую я от них пирамидального размаха. Ну хотя бы небольшие, чтобы можно было водить туристов и рассказывать им о великом прошлом татарского народа.
Увы, от фараоновских времен ничего не осталось. Даже город, который встретил Ивана Грозного, был уничтожен. Сегодня Кремль, встречающий туристов, был возведен позднее.
Мы стояли на открытой поляне и с восторгом смотрели на открывающуюся перед нами перспективу. Пространство, насколько хватал взгляд, было заполнено воинами грозного царя, повозками, кострами и прочими атрибутами лагеря, осаждающего крепость противника.
- Нам нужно попасть в город, минуя сторожевые посты, - сообщил я, обращаясь к своим спутникам.
Стрельцы веселились, играли на гудках и сопелях, били в бубны…
- Лия, у тебя проблема!
Я показал пальцем. По ее ноге самоотверженно взбиралась какая-то целеустремленная зеленая гусеница. Вид у нее был вовсе непривлекательный. Я имею в виду Лию. Это оттого, что девушка заорала, словно попала в лапы Кинг Конга.
- О, да! - так сказал Ильдар, вслух озвучивший наши с ним общие мысли.
Насчет аппетита людоедов фотограф разбирался неплохо.
- Могла бы не возникать и молча стерпеть обиду, - заметил он более спокойно, неловко поелозив.
В воздухе запахло грозой. Не иначе, как скоро грянет гром.
- Артур, неужели у меня такой отвратительный голос? - спросила Лия, покосившись на сморщившего свое лицо Ильдара.
- Боюсь, что да. Если бы еще и внешность не была под стать голосу, то тебя, я думаю, сейчас это открытие потрясло.
Я так подумал. Но не сказал. Лия все равно не поняла бы. Я сказал проще:
- Боюсь, что да, - кивнул я, - но оно соответствует внешности. Все очень гармонично, - успокоил я ее.
Лия округлила глаза. Сказать, что она удивлена, это ничего не сказать. Она была просто потрясена.
- Как же все-таки пробраться в город? - продолжал я размышлять вслух.
Ильдар искал в густой траве грибы. Судя по растерянным движениям, он ничего не нашел. Видно, не сезон.
- Мы вмиг доскачем на лошадях! - заявил Самотыя.
К нашей живописной группе подошел Ильдар.
- А где лошади?
Я огляделся. Лошадей и в самом деле не было. Не иначе поработали цыгане.
- Цыгане? - осведомился Ильдар.
- Да, цыгане!
- Откуда они взялись? Ты можешь это объяснить?
- Нет. Откуда они берутся, никто не может объяснить.
- Вот как?
- Именно. Стоит что-то оставить без присмотра - они тут как тут. В этом все дело.
- А что делать с лошадьми?
- Можно, конечно, поискать их. Но, думаю, гиблое дело. Идем. Надо пробраться в крепость. Кое-где я зорким глазом разглядел лазейку.
Мое замечание насчет зоркого глаза озадачило моих спутников. Но за время совместного путешествия они привыкли ко всему, а потому безропотно двинулись в указанном мной направлении. Кони, похоже, нам теперь только помешали бы.
Город Казань, который мы видели через стволы деревьев, сильно отличался от того, который мы бы себе представили, прочитай сейчас художественную книгу. Во внешнем виде крепости ничего величественного не было. Во всяком случае с занятых нами позиций были видны только верхушки самых высоких минаретов и крепостные стены, на первый взгляд, деревянные. Это, безусловно, не тот великолепный Кремль, известный моим современникам и вам, уважаемый читатель.
Судя по всему, город подготовился к длительной осаде и кровопролитной битве. Поэтому все население и воины казанского хана превратились в каких-то зомби, цель которых погибнуть, но не сдаться. Всю ночь на площадях горели костры. Конные патрули и сторожа на башнях следили за порядком. Специально обученные люди доставляли горожанам воду, проникая через скрытные подземные ходы к роднику.
Похоже, нам как раз и удалось выйти на одну из таких групп, судя по тому, что люди, увидевшие нас, подняли тревогу.
- Стойте! - поспешно крикнул я.
Двое или трое человек с кувшинами замерли на месте, шокированные моим произношением. Остальные жались к замаскированному среди валежника и лежалой листвы выходу из тоннеля.
- Я на вашей стороне, - поспешил я рассеять их сомнения, - а со мной - мои друзья.
Мои друзья радостно и дружелюбно скалились. Самотыя беспечно демонстрировал свою беззубость.
Смятение среди застигнутых врасплох людей оказалось мне только на руку.
- Кто-нибудь говорит по-русски? - спросил я, не давая им опомниться.
В рядах водоносов произошло движение.
- Я - старший, - выступил вперед мужчина, большую голову которого украшали множество шрамов.
Надо сказать, что крупное тело и большие руки выдавали в нем батыра, не пропускающего спортивные соревнования.
- Вот тут у меня, - начал я, обращаясь именно к нему как наиболее способному, - вы видите новое оружие, которое Аллах посылает вам на выручку. Есть предложение. Я хочу видеть вашего хана. Вместе мы одержим безусловную победу и прогоним ненавистного царя обратно в Москву.
Вот так, в двух-трех скупых выражениях, я высказал свою задачу-максимум.
- Ну, принимайте быстрее решение! - поторопил я тугодумов.
Судьба татарской цивилизации, скажу больше, судьба мира зависела теперь от стоявшего перед нами в растерянности борца.
- Если бы я хотел вас уничтожить, то сделал бы это без предупреждения, - стал я взывать к высшей справедливости. - Я знаю все планы Ивана Грозного. Вместе мы сокрушим деспота и поработителя.
Пиарщики в знакомом мне мире советуют в беседах с простым народом прибегать к ярким образам и давать доступные пониманию обещания. Синдром Лени Голубкова сработал и на этот раз.
- Мы верим тебе, - сказал батыр и добавил: - Если все-таки обманул, мы убьем тебя и твоих провожатых. Верно?
При этом посмотрел на меня очень пронзительно.
Таким взглядом только стены буравить!
- Ведите нас к вашему хану.
- Хорошо…
После высказанной им в такой форме нешуточной угрозы батыр, похоже, на время убил в себе зверя и стал с нами разговаривать более дружелюбно.
Пока шли темными проходами замысловатых подземных лабиринтов, я украдкой присматривался к своим будущим союзникам. Странное дело, но все они почему-то разговаривали по-русски, и - удивительно! - ни одного татарского слова я от них так и не услышал.
Желая проверить свою догадку, я обратился к старшему из водоносов по-татарски с вопросом и был неприятно шокирован. Он не понял меня. Более того, нисколько не смущаясь, попросил меня повторить то, что я сказал.
- Ты что, не знаешь родного языка? - напрямую спросил я его.
- Я говорю на нем, - немного обиженно возразил мне батыр.
Здесь скрывалась какая-то тайна.
Глава восьмая
Во дворце казанского хана
Когда говоришь то, что думаешь, думай, что говоришь!
Современный афоризм
Давным-давно, в далеком, - еще советском! - детстве, это было миллион лет тому назад, я, бывало, шел в кино, и мне хотелось, чтобы на экране развернулись какие-нибудь удивительные и трагические события. Такие, которые потрясли бы меня своим величием или необычностью, чтобы присущая тогдашнему киномиру размерность и простота повествования были нарушены.
Но волшебные приключения и захватывающие истории происходили на экране редко. Чаще в темных кинозалах, украшая своими лицами белые простыни экрана, строители светлого будущего решали самые меркантильные вопросы по подвозу кирпича или цемента на стройки коммунизма. Иногда маститые авторы выдающихся и гениальных кинотворений обращались лицом уже к проблемам деревни. Скажем точнее, к сельскому хозяйству. Тогда прямоугольник экрана брали приступом доярки в белых стерильных халатах и чумазые трактористы. Но последние, словно по команде, надевали костюмы-тройки, едва заканчивали работу. Жизнь в кино, в отличие от реальной, била ключом. И не только в капиталистическом, разлагающемся киноискусстве. Советское кино показывало героев, которым хотелось почему-то пожелать каких-нибудь гадостей и неприятностей, чтобы не заснуть в кинозале. Глядя, как персонажи выкручиваются из передряг, еще можно было найти хоть какое-то удовлетворение из походов в кинотеатр.
Неудивительно, что жанр комедии в годы застоя был самым любимым среди кинолюбителей. Зрители смотрели такие фильмы по множеству раз. Действительно, лучше второй раз смотреть старое хорошее кино, чем заснуть на скучной кинопремьере! Не случайно лучшие мастера драматургии и кинорежиссуры обращались именно к легкому жанру. В нем было место, где развернуться фантазии.
Конечно, исторические картины также заслуживали внимания зрителей. Но, к сожалению, снимали их крайне редко. А темы для рассказа о прошлом маститые авторы выбирали почему-то как можно ближе к жизнедеятельности генсеков. В крайнем случае, известные во всем мире события оживали на пленке под пристальным взглядом многочисленных рецензентов и цензоров. Главное, чтобы история не искажалась от творческой фантазии людей от искусства.
Впрочем, это эмоции.
Важно не какой киногерой. Очень большое значение имеет для скучающего зрителя поступки действующих лиц. Если он жует или, скажем, ждет терпеливо кого-то, тогда спящий кинозал фильму обеспечен. Если настойчив и деятелен, то его, выпадающего из общего русла, скорее всего, вырежут. Ошибается тот, кто суетится и делает телодвижения, которые могут быть неправильно истолкованы. А жующий спокойный герой ведет себя обдуманно и правильно. В полном соответствии с моральным кодексом строителя коммунизма.
Со времени изобретения кинематографа великими французами для остального прогрессивного человечества правила игры мало изменились. Когда я желал, чтобы с героем все было благополучно, чтобы с ним ничего неприятного не случилось, это было именно мое кино. То есть то, которое мне нравилось, и я действительно всерьез переживал за полюбившегося киногероя.
Такое, впрочем, бывало редко. И душа ждала настоящего приключенческого кино. Кино с деятельным персонажем, с трудной судьбой.
Именно в кинофильме, в котором характеры героев заслуживают славы или порицания, я находил то, чего мне так не хватало в реальной и размеренной детской жизни.
Находясь теперь со своими друзьями среди защитников неприступной крепости, я много размышлял по этому поводу. В окружающей нас в данный момент реальности исторические фигуры оказались на редкость омерзительны. Видимо, сказывалось на наше восприятие то обстоятельство, что я не очень хорошо знал их внутренний мир и сложную биографию, а главное: я невольно оценивал личности по поступкам, которые наблюдал сейчас. Как я знал из жизни в моем, прежнем мире, поверхностное впечатление зачастую было неправильным. Допустим, Ельцин выступил против путча и тем самым как бы спас Горбачева, находящегося в вынужденной изоляции в Форосе. Только спустя годы пришло понимание того, что у вновь избранного президента России, если он хотел сохранить с таким трудом полученную власть, просто не оставалось другого выхода, как вести себя по-геройски решительно. То есть поступить именно так, как поступил, а не иначе. Он спасал не народ, а, прежде всего, себя. Это уже потом Борис Николаевич искусственно поднимал свой рейтинг, преследовал опасных, своим почему-то не вымирающим электоратом, коммунистов, открыто демонстрируя всем, что власть «коммунякам» не отдаст.
Впрочем, ничто не ново под луной. Поистине шекспировские страсти кипели в эпоху, свидетелями и даже участниками которой мы волею судьбы стали. С одной стороны, на троне казанского ханства сидел случайный человек - хан Ядыгар. Народ, как я понял, в массе своей его не поддерживал. Но хан ратовал за независимость и свободу от Москвы. С другой стороны, к власти рвался уже однажды изгнанный народом хан. Казанцы его тем более не любили. Но царь Иван взял этого нелюбимого народом хана в поход, опрометчиво пообещав ему казанский престол.
В разгар самого главного столкновения двух противоборствующих группировок я хотел предложить свою помощь одной из сторон: а именно, борцам за свободу - современными словами, сепаратистам. Я желал перекроить данный исторический отрезок времени по своему усмотрению. Разве не интересно и не познавательно?
Однако, судя по всему, мои усилия пока не получали должного внимания.
Прошло несколько томительных дней. Ничего не происходило.
Наконец пришел посыльный от хана и предложил нам отправиться во дворец. Скорее всего, мои настойчивые просьбы все же дошли до влиятельного правителя, и тот, снедаемый любопытством и обуреваемый надеждой любой ценой сохранить власть, решил все-таки принять меня. То есть, пойти навстречу судьбе и попытать счастья.
Надо сказать, к тому времени я уже начал сожалеть, что влез в эту авантюру. То, что в планах казалось чем-то легко достижимым, в реальности оказалось болотом, связывающем по ногам и рукам. То есть содержало, словно в стремительном потоке, столько подводных камней и течений, что было трудно во всем разобраться.
Да еще эта девчонка!
- Поступаем ли мы правильно, поддерживая одну из воюющих сторон? - спросила Лия с вызовом.
Она, верная своей манере портить и без того не важное настроение, внесла в мою голову дополнительную сумятицу. К счастью, не все ее поддержали.
- Наплюнь на предрассудки! - увещевал Самотыя. - Давай откликнемся на приглашение. Сходим и посмотрим на всесильного владыку…
Я уже давно заметил, что наш новый спутник - человек очень предприимчивый, а потому обладает авантюрным складом ума. Если следовать логике таких людей, то лучшая защита - нападение. Некто говорил: главное - ввязаться в бой, а там посмотрим.
Вместе с тем, в последнее время Андрей вел себя крайне подозрительно. Поутру, едва покушав, он исчезал из нашего покосившегося сарая, то есть помещения, в котором наш маленький отряд квартировался, и вновь появлялся только за тем, чтобы покушать. Все остальное время он рыскал по городу, наводил справки и вел долгие беседы с аксакалами. Создавалось ощущение, что по чьему-то тайному заданию он ведет детективно-розыскную работу среди населения.
Однажды я не выдержал и, разбудив его посреди ночи, вывел во двор. Некоторое время он приходил в себя от шока, вызванного моими неожиданными действиями, а потом, понизив голос до самого низкого шепота, сообщил, что раскроет тайну, как только нападет на след. Пришлось довольствоваться туманной перспективой, поскольку он превратился в каменную статую или, вернее будет сказать, в известного нам по истории сфинкса.
Получив ханское приглашение, мы должны были отреагировать. Все члены нашей команды выразили желание посетить владыку.
Оцепеневший воин у входа, таинственные перешептывания вельмож в темных коридорах, долгие ожидания в кулуарах - все это произвело на нас самое гнетущее впечатление. Казалось, крепость еще не пала, а здесь уже все погружено в траур.
- Хан просит вас к себе. - Наконец из большого зала к нам вышел придворный сановник в богатой одежде.
Все его поведение и внешний вид говорили о том, что, несмотря на несложность выполняемых им поручений, он довольно важная персона.
- Кто представляет вашу делегацию? - изрек он.
- Я, - с этим признанием Артур, ваш покорный слуга, вышел вперед, - только со мной пойдут все. Это непременное условие!
Вельможа для приличия поторговался, но поскольку на этот счет никаких указаний у него, похоже, не было, он вынужден был согласиться с моим предложением.
- Хорошо. - Сановник не сильно расстроился и повел нас в залу.
Можно было бы, не торопясь, полюбоваться красивой отделкой помещения, его планировкой и украшениями, но нас быстро повели вперед, открывая на ходу массивные двери и не давая времени на созерцание изысков.
Дворец был едва освещен. В покоях хана и вовсе царил полумрак. Сам правитель Ядыгар находился в потоке света, падающего из окна, а его многочисленная свита невольно пряталась в тень, практически прижимаясь к стенам. Небольшое возвышение венчало кресло - царский трон, так сказать. На нем и сидел хан, вытянув вперед свои слегка кривоватые и толстые ноги.
Я инстинктивно обернулся на шум. Это, оказывается, с грохотом захлопнулась входная дверь.
Хан поднял свою крупную, круглую голову.
- Кто вы? - спросил он, надменно сдвинув брови.
Я стушевался. Этот вопрос я как-то не успел продумать. От моего ответа теперь зависело очень многое. Если не все. Сказав, что я из далекого будущего, я мог смутить предка, не знакомого с современной научно-фантастической литературой. Соврав, что я один из его приближенных, я мог получить заслуженный пинок под зад. И это было бы вполне законно и справедливо, если учесть сложившиеся общественно-политические отношения в стране - и во дворце, в частности.
Медлить больше нельзя! Я принял решение. Думаю, более лучшего выхода из положения не смог бы изобрести сам находчивый барон Мюнхгаузен.
- Вы меня извините, но дело, с которым мы пришли, не терпит отлагательства. Это все я объясню позднее, - выкрутился я и, не давая времени на возражения, торопливо начал, - крепости угрожает страшная опасность. Войска московского царя окружили город. Буквально через несколько часов начнется штурм. Я готов незамедлительно предложить свою действенную помощь.
Произнеся эту последнюю и, в полной мере, сногсшибательную фразу, я невольно нарвался на повторный вопрос о своей личности. Впрочем, хан еще ничего не сказал, но я как психолог сумел прочитать нарождающееся раздражение. Во всяком случае, на месте властителя я бы не удержался от резонного замечания. Не оставляя времени на расспросы, я стал излагать все сам:
- Я прибыл к вам из далекого края, в котором военная техника достигла значительных высот. Мы со своими сподвижниками, которых вы видите перед собой, в совершенстве владеем этими орудиями убийства. Если вы, могущественный хан, призовете нас на службу, мы постараемся спасти город от падения…
Хан поднял руку вверх. Он хотел говорить.
- Город хорошо укреплен, - сообщил он мне доверительным шепотом, - московиты много лет пытались завладеть крепостью, но у них до сих пор ничего не получалось. Верно? - хан обратился к своим услужливым приближенным.
В безмолвной неподвижности стояли мурзы, карачи и другие титулованные и достойные казанцы.
На последних словах предводителя они зашумели и стали услужливо кивать. Похоже, вся их работа в тяжелое для страны время именно в этом и заключалась - в поддержке хана.
Одного хана я уже видел в лагере Грозного. Этот же хан - противник первого - был не намного приятнее прежнего, выглядел внешне он также непритязательно: эдакий жирный бочонок. Наверное, во все эпохи и века начальствующий состав в силу определенных жизненных обстоятельств неизбежно превращался в человеческое подобие свиньи. То есть трудности дела, которым они занимались, думается, чересчур сильно влияли на их внешний вид, придавая ему неизбежную рыхлость и тяжеловесность. Такая оплывшая фактура, увы, во все времена мешала окружающим разглядеть за ней великие мысли и честолюбивые устремления.
Каюсь, грешен. Я тоже проникся не лучшими чувствами, увидев жирную тушу - тушу того, кто делал историю. Как говорится, за любое удовольствие надо платить. Ханы и платили. То есть страдали одышкой, чрезмерной потливостью и прочими неприятностями, связанными с излишним весом. Впрочем, в те далекие века подобная фигура считалась даже наоборот признаком здоровья.
Никто не находил связи между тучностью и болезнью. Надо сказать, что худые бедняки страдали различными недугами с еще большим постоянством.
- Вот видите! Что скажете?
Тяжело дыша, хан опустился в кресло. То есть, я хочу сказать, до этого он немного приподнял свою задницу с трона - для пущего эффекта. А теперь вот вернулся в прежнее первоначальное положение.
Хан ждал мнения своих приближенных.
- Ты прав, повелитель, - сказал один из придворных.
Был он неопрятно одет. Следы недавнего завтрака в виде каких-то крошек и масла присутствовали на его бороде. А в остальном он был безупречен. Вернее, находился ближе всего к трону и был богат. Судя по всему.
- Остальные тоже считают, что город выстоит? - спросил хан, обведя присутствующих грозным взглядом.
Я ждал. Среди придворных и сановников были здравомыслящие люди. Кто-то должен был вразумить повелителя.
- Надо предупредить возможные несчастья, - вмешался я, - береженного - сами знаете, кто! - бережет.
Хан отнесся благосклонно к моим словам.
Надо решиться.
Простодушные казанцы не имели никакого представления, что такое пулемет и что он может наделать в стане противника, если умело им воспользоваться.
- Давайте, я продемонстрирую свои возможности, - предложил я.
Хан неопределенно хмыкнул и развел руками. Розовые, обвисшие от жира щеки его лоснились.
- Идите сюда! - поторопил я своих друзей.
Надо было как можно скорее устроить здесь полигон, пока повелитель не отказался от своих слов.
Самотыя, прихрамывая, подбежал ко мне и передал пулемет.
- Что у вас находится за той дверью? - Я указал дулом оружия на запасной выход в конце зала.
Хан удивленно обернулся.
- Отвечайте! - потребовал он у сподвижника, который посредством бороды давеча демонстрировал соратникам свою обеспеченность.
Тот оказался не готов к немедленному ответу. Извинившись, он торопливо оставил нас и вернулся уже с готовым ответом.
- Там ничего нет. Это ложная дверь, - пояснил он, кланяясь.
Я улыбнулся хану и навел прицел. Одно нажатие на гашетку - и от дубовой двери остались только щепки, годные разве что для лучины. К сведению, в ту же секунду ни одного из придворных тоже не осталось на месте. Большинство из них рвануло вон из зала. Старики даже обгоняли молодых в этом беге на короткую дистанцию. Впрочем, самые упрямые или больные, как хотите, не смогли проявить должного пыла. Кое-кто приземлился на пол, обращаясь к Аллаху всеми помыслами и фибрами души. Впрочем, всеобщее поспешное бегство говорило о том, что никто не спешил на очную ставку со Всевышним.
Если честно, я немного оплошал. Надо было предусмотреть, какой грохот произведет в пустом зале столь мощное средство стрельбы как пулемет.
Но сожалеть уже поздно. Пора действовать. Вот только найти бы хана. А то после стрельбы как бы говорить стало не с кем.
А! Вот он где. Находчивый вельможа предусмотрительно спрятался за свалившийся трон. Видя, что гром и молния на время затихли, он, виновато улыбаясь, стал вылезать из своего укрытия.
- Великий хан, - обратился я к нему по-свойски, - тебе нужны еще какие-нибудь другие доказательства моего всемогущества?
Кажется, у великого хана отнялся язык. Иначе он поспешил бы меня заверить, что мой трюк будет пользоваться успехом на любом поле брани. А поскольку собеседник не очень располагал к красноречию, я торжественно продолжил:
- Властью, данною мне Аллахом, я могу истребить неверных и спасти город от разрушения. От тебя, великий хан, теперь зависит, начать мне помогать защитникам крепости или оставить их в неведении относительно возможностей иного развития события. Выбирай.
Люди, сбежавшие с устроенного мной полигона, стали вновь по одному просачиваться в зал. Это говорило о том, что они были дисциплинированные чиновники и по-настоящему переживали, что их могут уволить за прогул.
- Хан Ядыгар, ты воочию убедился, кто чего стоит, - сказал я с пафосом. - Стоит ли доверять трусливым и продажным сановникам? Прислушайся к голосу разума.
Знаком я попросил хана подойти поближе. Когда владыка надменно кивнул и удосужился слегка наклониться ко мне, демонстрируя тем самым благосклонное отношение к моим предложениям, я горячо зашептал ему в ухо:
- Люди очень злы и готовы на любую подлость, - и со значением добавил: - лучше надеяться только на себя и на свой великий ум.
Я льстил. Взгляды моих друзей были устремлены на хана. Не переборщил ли я с похвалой?
Я видел, что хан уже забыл о своих подозрениях. Теперь он целиком и безоговорочно был на моей стороне.
Любой на моем месте давно бы возрадовался и поспешил бы закрепить успех. Но не я.
- Кто из них, этих хитрых и самоуверенных подстрекателей, готов взойти на стены и с оружием в руках встретить врага? - сказал я громко, выпрямляясь.
Хан мыслил, как солдат. Здесь я мог рассчитывать на удачу.
Бедные сановники, услышав мои грозные слова, восприняли их по-своему. Все были напуганы. Своим мелким умишком они решили, что хан поручил мне вербовать среди них добровольцев и волонтеров, не считаясь с их пожеланием. Таким был мой победоносный тон.
- У нас есть два варианта, - уверенно заявил я.
Судя по тому, как загорелись маленькие, оплывшие жиром глаза Ядыгара, я сделал для себя вывод: хан практически готов взять меня в союзники. Теперь важно, чтобы он испытал также желание взять меня в советники.
- Первый и по-настоящему патриотический вариант предусматривает полную и безоговорочную капитуляцию противника с подписанием соответствующих договоров…
На этих словах я замолчал: не слишком ли сложно я изъясняюсь. У нас говорят, будь проще, и народ к тебе потянется. Но нет… Все в порядке. Хан радостно кивает. Пожалуй, общий смысл моих рассуждений до него однозначно доходит. Итак, продолжим.
- Другой вариант неопределенный: оставить все как есть и ничего особенного не предпринимать.
Я хотел подтолкнуть хана Ядыгара к тому, чтобы он поспешил воспользоваться моими услугами во благо Отечества и своего собственного.
Я торжественно произнес:
- Но нельзя уповать на везение. Только здравый смысл и воля к победе могут привести к желательному результату.
Я нанизывал одни слова на другие. Голосу я добавил металла. Главное, чтобы самонадеянный хан по неосторожности или необдуманности не принял самое неправильное из решений.
Теперь меня слушали уже все придворные. Видя, что их владыка склоняется к тому, чтобы принять мое предложение, сановники стали клонить головы и внимательно прислушиваться к моим горячим словам.
Завладев вниманием, я стал гораздо обстоятельнее излагать свои планы.
При этом я не терял головы. Надо учитывать психологию людей того времени. Сегодня человек, встретив сильное сопротивление, давно бы уже отказался от своих планов и бессмысленных усилий. Но Ядыгар был человеком своей эпохи. Надо учесть, что тогда любое перемещение в пространстве, будь это, скажем, обыкновенное путешествие из Леона в Париж, требовало значительных затрат времени. Жители городов и деревень самой жизнью были готовы к трудностям. Так относились они ко всему, к военным делам тоже.
Трудяги. Усердия им не занимать!
Из вышесказанного легко заключить, что убедить их в чем-то было очень тяжело. Мне надо было приложить все красноречие и понемногу, по крупицам подтачивать камень сомнения - камень, который они держали с самого начала у себя за пазухой.
- … и тогда русский царь больше никогда не посмеет высунуть носа из Москвы, - закончил я, только что перекроив историю на свой лад.
Какой-то сановник, явно не из местных, с внешностью бонзов брежневской эпохи застоя, стал подвигаться к трону. У него на лице было написано желание вступить в полемику. Этого только не хватало, скривился я.
Ядыгар вспылил:
- Больше ни слова.
Пожалуй, и в самом деле время обсуждений и долгих дебатов кончилось. То, что предлагал я, было лучшим выходом из создавшегося в середине 16 века противостояния между Московией и не менее могущественным Казанским ханством.
Не смея сказать ни слова, посрамленный чиновник вернулся на место.
Теперь я мог торжествовать победу. Ох, и нелегко она мне далась. Эта победа.
Что ж. Пора принимать поздравления моих коллег. Только почему-то я их не вижу. Ага, все понятно. Их заслонили жирными телами обступившие трон приближенные хана. Один только Самотыя, выпячивая живот, пытается удержать выгодную позицию.
Хан обратился ко мне:
- Я не подозреваю вас в корысти. Но взамен своей услуги вы, наверное, что-то хотите от меня получить?
- Нет. Мы…
Мой жалкий лепет был прерван. Бесцеремонно расталкивая высокородных мурз, старых аксакалов и высокопоставленную молодежь, вперед протиснулся дерзкий Самотыя.
- Могу я задать вопрос? - лихо выступил он из строя.
При этом он смотрел поочередно то на хана, то на меня. Надо сказать, оба мы были в некоторой растерянности: я - в большей, хан - соответственно - в меньшей.
- Говори! - потребовал владыка.
Я тоже с не меньшим удивлением ждал, когда мой соратник откроет свой беззубый рот. И, главное, для чего?
- Если милость хана столь велика, как представляется, смею ли я рассчитывать на его доброту в отношении соратников Артура? - спросил Самотыя, нагло уставившись в глаза казанского владыки.
Хан кивнул. Он был заинтригован:
- Вы от меня хотите что-то? – догадался он и ласково спросил, поскольку проситель вдруг замялся.
- Да, - Самотыя снова выпятил грудь, - скажите нам, где ханская казна. Нам ничего другого не надо.
- Казна? Ты спрашиваешь, где моя казна?
- Именно. Я спрашиваю только о казне.
- Так вы пришли за этим?!!
Хан был неприятно поражен словами наглеца. Более того, всемогущий вельможа рассердился. Его гнев вылился в ругательства. И он повелел необычным голосом, очень похожим на приговор Верховного суда Республики Татарстан:
- Уберите всех с моих глаз! Навсегда.
Хан, до сих пор соблюдавший по отношению к нам нейтралитет, вдруг стал похож на Гитлера. Тот, помнится, тоже разорвал в одностороннем порядке пакт о ненападении.
Глава девятая
Накануне грозных событий
Нам сам Великий случай - брат,
Везение - сестра,
Хотя - на всякий случай - мы встревожены.
В. Высоцкий
Мир встал с ног на голову.
Наверное, каждый человек рано или поздно сталкивается с тем, что считавшееся правильным и незыблемым в мгновение ока превращается в свою противоположность. Я имею в виду даже не экстраординарный поступок Самотыя, неожиданно обнаживший его самую глубинную суть.
Дело тут во мне. И открытие, сделанное мной в роковые минуты, меня повергло в недоумение. Неужели я настолько привязался к Лие? Быть этого не может. И все-таки…
Возьмем людей этого мира, в который мы с Лией волею случая попали. Например, Василий, Ильдар, тот же Самотыя. Они воспринимали, как данность тот факт, что приходится наблюдать и, больше того, жить бок о бок с давно умершими предками, то есть в нашем случае с завоевателями и защитниками славного города. Ничего сверхъестественного в этом абсурде никто из наших спутников - жителей современной Казани, жителей 21 века, не видел. Самотыя, например, и вовсе приехал охотиться за сокровищами казанского хана, о которых был хорошо наслышан еще со времен учебы в институте.
С ума сойти!
Что это за мир такой, в котором все смешалось, как в доме Облонских? Неужели могут существовать параллельно две исторические эпохи? И не только существовать, но и вполне успешно взаимодействовать. То есть - сосуществовать.
Впрочем, ответ я знал. Более того, мы с Лией наблюдали все воочию, даже участвовали в его благоустройстве. Наверное, пора ко всему привыкнуть. А привыкнув, действовать. Необходимо искать из ситуации выход, раз приходится тоже принимать как данность, как аксиому, существование давно умерших предков. Подобно местным жителям. Желательно при этом не наделать страшных ошибок.
А вот с этим уже сложнее…
Я спрашивал себя: зачем мы взяли с собой такого человека, как Самотыя? Неужели мой предыдущий опыт с Василием меня ничему не научил!
И вправду, наш новый спутник сильно отличался от прежнего. Даже в худшую сторону.
Начнем по порядку.
Самотыя не имел передних зубов… оговорюсь, он когда-то их имел, но сейчас - эти зубы - у него отсутствовали.
Надо сказать, что сей провал во рту наш спутник умело прятал за пышными усами. Этот носитель стоматологического кошмара точно также старательно скрывал историю их потери. После случая во дворце хана у меня стали появляться догадки на этот счет. Вполне правдоподобные, между прочим. Кто-то из окружающих приложил к этому руку. Не так ли?
Мне необходимо решить, что делать с навязавшимся к нам в спутники кошмарным человеком.
Давайте рассмотрим ситуацию подробнее, говорил я сам себе.
Лия не была предметом моего вожделения, но откровенное внимание к ней Самотыя меня уже начинало раздражать.
За время пребывания на острове я уяснил для себя одну непреложную житейскую истину. В каждом человеке есть определенный запас нежности и некая неувядающая потребность в любви. Когда не имеется достойных объектов для приложения своих чувств, человек поневоле начинает уделять внимание тому, кто под рукой. И не всегда это осознанный и правильный выбор. А что делать?
Таким образом, на острове, в отсутствии красивых девушек, да и женского пола вообще, я невольно начал испытывать к Лие удивительные чувства, происхождение которых было затруднительно объяснить даже мне самому.
Видимо, деревенские парни, исходя именно из этих соображений и всецело повинуясь человеческой природе, вовсю ухлестывают за местными дурехами.
Но не думайте, что, сказав это, я оправдываю Самотыю. Его поведению нет оправдания. Это только с точки зрения воровского кодекса в порядке вещей уводить со двора фраера неиспользуемый хозяином электродвижок. А нормальные люди считают такое посягательство на собственность обыкновенной кражей и обращаются за поддержкой в милицию. И, надо думать, они абсолютно правы.
Вот такие крутые мысли варились в моей голове. И вдруг выясняется, что Андрей просто обманывал нас. Изображая человека, ухлестывающего за Лией, он старательно решал свои меркантильные проблемы. Но его роковой поступок у хана позволил мне задуматься о моих собственных мыслях к этой девушке.
Наконец, кое-что прояснилось.
Сказать, что она мне нравится, было бы неверно. Но открытая неприязнь, сквозившая в наших отношениях вначале, теперь уже не имела места.
Вот такого рода мысли проносились в моей голове, пока наша процессия шла узкими проходами к месту своего обитания.
На улицах было пусто, никого не осталось. Город в этот час превратился в филиал пустыни Сахара.
Жизнь и раньше не очень-то смахивала на праздник с цветами, а тут и вовсе стала похожа на развороченную клумбу.
Я бросил несколько неприязненных взглядов в сторону Самотыя, но, похоже, ему было глубоко наплевать на мнение окружающих. Воспитанный в пренебрежении к иному мнению, он не испытывал каких-либо угрызений совести оттого, что сорвал мне переговоры.
- Я все равно найду эти сокровища! - прокричал он, весь во власти низменных страстей.
Он продолжал по-прежнему высказывать вслух свои мысли, вовсе не считаясь с чужими.
Я ощутил в груди растущее раздражение. Но нельзя делать резких движений.
Я и без того наговорил кучу некрасивых слов, когда мы вышли из дворца хана. Сорвался!
Впредь надо быть осмотрительнее. Гораздо сдержаннее реагировать на все. Наша судьба напрямую зависит оттого, насколько ясным будет мое сознание. Именно подчиняясь внезапной мысли, я не стал гнать Самотыю прочь из нашего отряда.
Как вы понимаете, я был наивным глупцом, возомнившим себя творцом истории, чей единственный удар может повернуть ее вспять. Я полагал, что судьбы народов находятся теперь в моих руках. По чудовищной иронии судьбы я даже решил, что я и есть новый властелин мира, не меньше! Бесконечно наивный человек. Я уверился в том, что на самом деле могу изменить ход истории.
Тем труднее было отрезвление. Находясь теперь в осажденном городе и не имея возможности проявить свои способности, я чувствовал себя зверем в зоопарке, настоящим хищником в клетке.
Что касается моих спутников, то они находились в беспечном блаженстве. Ильдар раздобыл где-то спиртное и теперь был на седьмом небе от восторга, Самотыя, сославшись на срочные дела, сразу же по возвращении домой ушел от нас, а Лия… Лия легла спать. Где же она так утомилась, чтобы так старательно заботиться об отдыхе?
Перед нашим довольно убогим жилищем было небольшое пространство, огороженное от улицы высоким забором. Здесь ничего не росло, но для прогулок уединенное место вполне подходило.
Я начал ходить взад и вперед по площадке, пытаясь рассеять дурное расположение духа.
Судя по всему, это занятие очень быстро прервется. Ильдар не только находил выпивку в самых неожиданных местах, но и подобно Уинстону Черчилю1 активно пренебрегал рекомендациями врачей. Я слышал, что у фотографа больное сердце. А между тем хлопец, как я заметил, был не дурак выпить. Все бы ничего, но после выпитого он становился не в меру разговорчивым.
Безусловно, он относился к числу тех одиночек, которых вполне устраивает компания из собственных мыслей.
- Вот и пусть продолжает дальше самосовершенствоваться! – вырвалось у меня.
Сейчас его болтовня мне сильно помешала бы. Чтобы избежать ненужных споров, я подошел к стене нашего скромного жилища и, опираясь на ствол росшего поблизости дерева, забрался на крышу.
- Замечательно. Здесь он меня не найдет.
Подобно Майн Риду или сэру Вальтеру Скотту мне стоит сейчас, сожалея, что не удосужился сделать это раньше, рассказать об исторической обстановке, предшествующей взятию Казани.
Политическая ситуация в стране в то время была не стабильной. За власть в государстве - с переменным успехом! - боролись две группировки: промосковская и крымская. В этих условиях люди, ратовавшие за независимость, были в меньшинстве и ни на что реально не влияли. Последнее обстоятельство я, честно признаться, в те дни, когда стал участвовать в исторических событиях, не знал. Крымская или, по-другому, восточная - в противовес западной - стремилась к тесному союзу Казани и Крыма, тяготела к торгово-экономическому сближению с Востоком. Это вызывало естественную конфронтацию с Москвой.
В 1518 году хан Шиг-Али, представлявший собой карикатуру на человека и позорящий своим видом сам институт ханства, был изгнан из Казани. К тому же этот дородный и ужасно некрасивый человек родился в России и долгое время прожил там, проникаясь соответствующими мыслями и поведением.
________
1Уинстон Черчилль - этот толстый старый грешник благополучно дожил до 90 лет, пренебрегая всеми рекомендациями врачей. Напропалую дымил сигарами, выпивал литры виски и при этом эпатировал пуритан регулярными заявлениями типа: "No sports, just whiskу and cigars!"
Сказать, что с этого все и началось, будет неправильно. Посмотрим, что же было дальше, как развивались события на этом огромном пространстве, которое сейчас называется Российской Федерацией. Итак, в 1521 году к власти пришел крымский хан из клана Чингизидов Гиреев. Противостояние с Москвой в связи с этим неожиданным событием только усилилось. В результате все еще непрекращающейся борьбы группировок случилось непредвиденное: промосковски настроенными вельможами в 1546 году новый хан Сафа-Гирей был согнан с престола, а в 1551 году как следствие стремительно развивающейся ситуации было упразднено само прокрымское правительство.
Дело было так. Крымцы - в количестве трехсот человек во главе с Кощак-уланом, начальником гвардии, фактически ставшего главой правительства после смерти хана Сафа-Гирея, - дезертировали. То есть, после того, как вояки почувствовали, что казанцы, недовольные образом жизни, который они ведут, готовы выдать всех московским воеводам, при первых же знаках опасности бежали из города. Просто у крымцев не оставалось другого выхода. Чуть не случился бунт. Среди недовольного народа уже ходили слухи, что этот ненавистный Кощак-улан в сговоре с Сююмбике имеет намерение убить младенца и, женившись на царице, стать казанским ханом.
Казанцы хотели предотвратить кощунство. Такой оборот испугал крымцев. Но бегство ничего не изменило. Кругом, по всей земле казанской, стояли войсковые соединения предусмотрительного царя Ивана Грозного. И в один из неудачных дней беглецы попали в засаду и вынуждены были вступить в неравную схватку с русскими воинами на реке Вятка. Сражение они проиграли. В результате Кощак-улан был схвачен и в скором времени, доставленный в Москву, казнен.
Вернемся к трагическим событиям вокруг престола. Теперь Казанью как бы единолично правил наследник Сафа-Гирея и Сююмбике – их двухлетний сын по имени Утямыш-Гирей. Москва тем временем не прекращала усилий для того, чтобы покорить упрямую и строптивую страну. И казанцы, в конце концов, были вынуждены пойти на уступки. Более того, правительство Казани, не желая и дальше ссориться с могущественнейшей Русью, отправило Сююмбике с сыном в Москву. Бывшая супруга умершего хана Сафа-Гирея была отдана в жены ярому стороннику Москвы касимовскому хану Шиг-Али. Говорили, что ее отец - ногайский князь Юсуф - давно вынашивал эти планы: отдать дочь за Шиг-Али после смерти Сафа-Гирея.
Теперь, сопровождая в походах Ивана Грозного, Шиг-Али рассчитывал в качестве платы за услуги получить казанское ханство. Для этого московскому царю следовало сместить с престола Ядыгара. Между тем, к слову сказать, этот претендент Шиг-Али приходился родственником правящему хану. Вот такой парадокс.
Причины войны, как всегда, запутанны и сложны, чтобы можно было рассказать о них в двух словах.
Ну ладно. Не будем прибедняться. У нас, к счастью, есть возможность изложить все более-менее подробно.
По условиям перемирия с Москвой на казанский престол московский царь уже однажды сажал Шиг-Али. Но крымцы тогда не смирились с временным поражением и, по сведениям хана, готовили мятеж, в результате которого должны были вновь сместить его. Тогда наш вероломный хан пошел на великую и страшную хитрость. Он устроил большой пир во дворце, и все приглашенные, которые были подозреваемы в измене, были убиты. Резня продолжалась два дня.
Впрочем, нравы того времени довольно свободны и жестоки.
Видя эти бесчинства, Иван Грозный решил прекратить междоусобицу и ввести войска. Однако хан Шиг-Али вдруг повел себя весьма непредсказуемо. Он заявил, что является мусульманином и христиан не допустит в город. Его, мол, и так недолюбливает народ. А также князья. А еще он потребовал от московского царя земли, лежащие к западу от Казани. Тогда он поможет захватить Казань без неизбежных в этом случае больших потерь. Странная позиция.
Учитывая сложившуюся ситуацию, Иван Грозный решил сместить хана в угоду народу, но взять Казань без помощи проявившего твердость Шиг-Али. Когда хан отправился на рыбалку на ближние озера, представители московского царя встретили хана и объявили, что принимают его отречение от престола.
События приняли неожиданный оборот. Простые казанцы, увы, восприняли все неправильно. Кто-то поспешно пустил в городе слух, что московиты идут в Казань, чтобы наказать ее жителей, и крепость моментально стала вооружаться. Это был новый мятеж, прежде невиданный - ни по масштабам, ни по активности ее участников. Шутка ли: жители - все поголовно - стали опасаться за свою жизнь.
Прошло время. Астраханский царевич Ядыгар Магмед приехал в Казань и сел на престол. Горожан он подкупил обещанием ни в коем случае не впустить русичей в крепость. Более того, он дал клятву быть непримиримым врагом Руси. Такой расклад многих устраивал. Но не Ивана Грозного. Царь решил силой завоевать мятежную страну. Шиг-Али рекомендовал идти в поход зимой, когда стужа заморозит болота и воды, превратив труднопреодолимые преграды в естественные мосты. Но царь не хотел ждать.
- Войско готово, запасы отправлены, - рассуждал юный государь, - Господь на нашей стороне.
Немедля он выступил в поход. Иван Грозный, конечно, понимал все трудности предстоящего дела. Казанцы привыкли воевать. Непросто их одолеть. Да и город непростой. Это крепкий орешек. Город-крепость, способный выдержать и бой, и длительную осаду.
Но московский царь уже не мог отступать, ввязавшись в новую схватку со строптивыми соседями. Или победа, или поражение. Другого выхода просто нет.
Мы, потомки тех людей, знаем, чем все закончилось. А вот самим участникам далеких и героических событий, которых, впрочем, мы теперь видели собственными глазами, еще только предстояло испытать все трудности и ужасы войны на собственной шкуре. Впрочем, подробности испытаний простого люда остались за кадром. Кто знает, какие тяготы свалились на плечи татарского народа.
Одно можно сказать… Это была тяжелая и мучительная война. Для тех, кто осажден, и тех, кто нападает.
Глава десятая
Козырная карта Андрея Самотыя
С ним вдруг ни с того ни с сего начался припадок разговорчивости.
Я.Гашек
Поток самых черных мыслей пронесся у меня в голове.
- Надо что-то делать, - сказал я себе громко.
С крыши, где я прятался от своих спутников, скажу честно, мне было видно многое. Например, я с интересом наблюдал собирающуюся на рыночной площади бурлящую толпу. Ремесленники и мастеровые, простые солдаты и офицеры с оружием в руках, богатеи в роскошных одеждах - все стали скапливаться в одном месте. Круг, состоящий из озабоченных людей, продолжал понемногу увеличиваться.
Скажу сразу, настроение горожан вовсе не являлось упадническим. События предыдущих дней настраивали в целом на мажорный лад. Более того, казалось, что удача, наконец, повернулась-таки лицом к защитникам крепости.
Действительно, население поголовно было воодушевлено удачным исходом своих предыдущих вылазок. Казанцы, между прочим, не впервые успешно отражали нашествие москвичей. Понятно, что горожане уже не раз преодолевали невзгоды осады. В конце концов, после длительных неприятностей обычно, так или иначе, налаживалась привычная мирная жизнь. Вот и сейчас горожане, надеясь на лучшее, все как один хотели избежать рабства.
- Да будет так. Мы вновь победим! - утверждали самые храбрые, встречая друг друга на улице или в харчевне.
Люди пересказывали друг другу содержание грамоты, которую прислал Шиг-Али своему родственнику Ядыгару. В этом, казалось бы, очень убедительном письме тот взвывал к разуму хана, призывал смириться с требованиями русского царя. А вельмож и чиновников хотел уверить в том, что московский властитель вовсе не желает их гибели. Мол, пусть раскаются. Пусть выдадут виновников мятежа и дальше живут спокойно под властью московского государя.
Однако русским не поверили. Ходили самые тревожные слухи.
Наверное, один из этих слухов теперь и собрал народ, решил я.
Но что это?
Сверху я отчетливо увидел среди разноликой толпы довольно заметную фигуру нашего с Лией и Ильдаром общего знакомого. Это был Самотыя. Собственной персоной. Похоже, собранная толпа была его невинным развлечением.
Я был озадачен. Как он втесался в этот коллектив, охваченный единым порывом защитить родину от иноземцев?
Вопрос, не имевший пока вразумительного ответа. Раньше за Самотыей я не замечал каких-либо героических устремлений. А тут… в самой гуще событий!
- Вот это да! - воскликнул я почти вслух.
Самотыя, похоже, не только был в этом собрании неравнодушных граждан своим, но, судя по всему, сам он ее и собрал. То есть, трусливый, как мне казалось, человек, неожиданно стал организатором активных действий. Здесь крылась загадка, которую хотелось раскрыть. Думаю, здесь однозначно что-то было не так.
- Лучше разобраться на месте!
Приняв решение, я быстро спрыгнул на землю.
Уже подходя к людям, окружавшим голосистого парня, я понял, что митинг собрался стихийно.
- Надо же, - сказал я сам себе.
Наш пройдоха воспользовался энтузиазмом народа, чтобы обратить порывы души в свою пользу. Не иначе. Другого объяснения не подыскать.
- Так оно и есть.
Я уже не сомневался в истинном значении поступков нашего общего с Лией друга - Самотыя, этого хохла со странными еврейскими наклонностями.
- Эй, ты куда!
Голос, раздавшийся практически под ухом, заставил меня неожиданно встрепенуться.
Кто это?
Я оглянулся. Сзади меня шла Лия.
Серьезная и удивленная, она подняла на меня свое красивое лицо.
- Это ты? – поразился я.
- Как видишь. А ты… куда ты подался?
- Хочу проверить, какими истинами пичкает местное население новоявленный проповедник.
- Проповедник? Ты шутишь?
- Взгляни сама!
Толпа густой массой окружала Самотыя. Мы подошли ближе и с удивлением обнаружили, что он не просто стоит в кругу, а выступает перед собравшимися:
- … стрельцы грабят ваши дома. Захватчики вместо того, чтобы участвовать в честной брани, мародерствуют. Вы это видите сами, - возбуждал он слушателей. - Смотрите, они - наглеют кругом и всюду, устроили самую настоящую погоню за сокровищами и чужим добром.
На этом месте Самотыя даже повысил голос, как депутат, выступающий без микрофона:
- А мы… мы защищаем родину. Знайте! История на нашей стороне.
Одновременно раздалось несколько голосов:
- Что нам делать? Скажи, джигит!
Самотыя поднял кверху палец.
Я даже зажмурился. В этот торжественный и звездный для Самотыя час наш общий знакомый сильно напоминал некоего народного избранника, вещающего в тревожные для Отечества часы с боевого бронетранспортера. Не путать с броневиком!
- Что он говорит? Глупости… Ересь…
Из толпы послышались злые выкрики. Но они не могли смутить беспечного Самотыя. Он даже стал повышать голос, воодушевленный демократичностью толпы:
- Я предлагаю дело. Надо быть готовым к любому развитию событий.
Вперед выступил мулла:
- Выражайся яснее, - потребовал он, - не искушай людей.
Но заставить замолчать Самотыю тяжело. Уж я-то знаю!
- Подождите, - возмутился оратор, - я допускаю возможность, что город падет…
- Это невозможно! - воскликнул мулла, схватившись руками за чалму.
Взрыв негодующих голосов поддержал его.
- Э… погодите.
Самотыя с озабоченным видом стоял у возвышения. Я догадался, что он ищет нужные слова. Да уж! Убеждать озлобленных людей - задача не из легких.
- Нам нужно продержаться до первого снега, - заговорил он, найдя аргумент, - скоро зима. И тогда… захватчики тоже останутся без продовольствия и будут вынуждены вернуться к себе на родину, в Московию. У нас еще есть резервы, я верю. Время работает на нас…
Старики с седыми бородами, пожилые мужчины с немалым опытом жизни и совсем уж юные граждане города стали рукоплескать самозванцу.
Мы с Лией переглянулись.
- Ловкач, - прошептала девушка.
Оптимизм нашего товарища никак не укладывался в голове.
В амбарах и кладовых пусто. Продукты все съедены, а новых запасов не предвидится. Правда, Самотыя притащил из ханского дворца кое-какие припасы. Это была мука, сушеное мясо, сухари. Тем и питались. Самотыя как искусный повар пытался из имеющегося дефицитного товара организовать для нас более-менее сносный стол. Но долго растягивать удовольствие не удастся, рассчитывать на чудо было бы глупо. Рано или поздно небольшие запасы подойдут к концу. Даже если принять режим самой жесткой экономии. И тогда…
Мы все сдохнем с голоду. Лия похудеет, станет похожа на кильку. У меня пропадет живот, у Самотыя выпадут оставшиеся зубы. Эка, куда меня понесло!
Оставив незавидные фантазии о ближайшем будущем, я вернулся на землю.
- Ты послушай! – прошептал я.
Куда, интересно, клонит Самотыя? У него наверняка есть какой-то скрытный план.
- У меня есть возможность купить хлеба и пронести его в город, - заявил оратор. - Но есть некоторые проблемы для претворения в жизнь этой важной миссии…
Люди слушали Самотыя, сурово сдвинув брови.
- Впрочем, проблема решаема. - Самотыя пригладил свои топорщившиеся, как у Чапаева, усы. - Наверняка кто-то из вас знает, где находится ханская казна…
Вот оно что!
Теперь я знал, какие силы подвигли этого неутомимого прохиндея на поиски выхода из положения, в которое, благодаря русскому царю, попал казанский люд. Стало быть, верна поговорка: деньги правят миром. Собственно говоря, не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о меркантильных интересах Самотыя.
Ханская казна - хрупкая мечта кладоискателей на протяжении грядущих веков - полностью завладела вниманием Самотыя. В отличие от остальных соискателей наш ловкий приятель был в очень выгодном положении, потому что «стоял у истоков».
- Если кто-то из хранителей тайны находится среди вас, то пусть он во имя спасения города от голодной смерти сам подойдет ко мне.
Самотыя обеими руками подкручивал свои длинные усы. Казалось, он уверен в положительном решении поднятого им своевременного вопроса.
- Я живу вон в том доме!
Рукой спаситель народа показал в сторону строения, которое стало на время нашим жилищем. Люди отошли в сторону, чтобы любой желающий запомнил дорогу или хотя бы направление. Однако, судя по гулу в толпе, таковых не нашлось. Либо этот таинственный и столь желанный человек усиленно хранил свой инкогнито.
- Можете прийти ко мне в любое время суток. Хоть днем, хоть ночью! - Самотыя еще прибавил громкости. - Помните о народном горе.
Во все века алчные люди скрывали свои пороки, прикрываясь красивыми словами о благе народа. В этом смысле Андрей недалеко ушел от предков. Однако его слова по-прежнему не вызывали нужного энтузиазма.
- А нельзя как-нибудь по-другому раздобыть хлеба? - поинтересовался сухонький тугоухий старик.
В руках он держал вырезанную из дерева дорожную палку.
Самотыя замотал головой и сказал:
- Все дело в торговцах. Они просят слишком много денег. Ханский клад. На меньшее они не согласны… Извините, вы что, в самом деле располагаете какими-нибудь сведениями о сокровищах хана?
- Нет. - Старичок с палкой быстро затерялся в толпе.
- У кого-нибудь еще есть желание пообщаться со мной?
- Не знаем мы… Мы люди маленькие… - раздались в толпе тихие голоса.
Самотыя приуныл.
- Где я живу, я вам показал, - сообщил он тоскливо, - ничего другого у меня для вас больше нет. Все теперь зависит только от вас. Ваша судьба в ваших собственных руках… Эх!
Было видно, что он обманулся в лучших чувствах.
Народ, не меньше оратора разочарованный эпилогом, стал расходиться.
- Андрей! - Мы подошли к приятелю.
Самотыя встрепенулся:
- Вы здесь? Есть новая информация?
- Нет, - разочаровал я его поскорее. - Мы все в одной большой заднице…
- Я тоже, - поделился он своим горем.
Я похлопал безутешного кладоискателя по спине и вдруг увидел перед собой того назойливого старикашку с клюкой.
- Извините, - сказал я ему, - но мой друг закончил прием.
Друг только что находился в некотором трансе. Однако новое чувство озарило его лицо, и Самотыя неожиданно протянул старцу руку:
- Идите ко мне... Чувствую, у вас есть что сказать.
- Да, - неохотно признался старик.
- Это касается ханской казны?
- Да, я знаю, где спрятаны ханские сокровища.
- И молчал!
Это было сказано с укоризной.
- Я много размышлял над твоими словами, - произнес с пафосом зловредный старик, - ты, похоже, человек неравнодушный. Я пришел к тебе с тем, чтобы показать, где спрятаны драгоценности. Да простят меня те, кто дал клятву сберечь тайну сокровищ!
Самотыя запрыгал на месте от радости:
- Я знал, знал, знал! - восклицал он громко.
- Может, не будешь так откровенно выражать свои эмоции! - упрекнул я Андрея.
Однако все бесполезно. Мои слова не возымели действия. Он смеялся так, что даже слезы выступили на сузившихся внезапно глазах.
- Прекратите! - воскликнула Лия.
Вдвоем мы убедили приятеля скорее приступить к делу.
- Да, да… - опомнился он. - Где находится казна?
- В Казани, - прошамкал старожил.
- Отлично, - Самотыя обвел нас торжествующим взглядом, - значит, ценности не эвакуированы из осажденного города?
- Нет.
- То есть… они где-то закопаны?
Старец кивнул.
- Ты, - Самотыя взял за локоть своего осведомителя, - покажешь, где эти сокровища.
Старожил возражать не стал.
- Идем! - Охваченный страстью парень подтолкнул своего собеседника. - Не будем терять нашего драгоценного времени.
Третья часть
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОД ВОПРОСОМ
До свиданья, мой любимый город!
Я почти попала в хроники твои…
Земфира
Глава первая
Клеопатра
Ведь не видения же какие-нибудь снились ему в этот момент, как от хашиша, опиума или вина, унижающие рассудок и искажающие душу, ненормальные и несуществующие.
Ф.Достоевский «Идиот»
Она обнимала меня нежно и в то же время - с царственной твердостью. От такого жаркого прикосновения меня охватывала мелкая дрожь. Вместе со сладострастием и похотью я испытывал чувство неизведанной прежде опасности и тревоги.
А потом, едва объятия ослабевали, а мне казалось, что моя царица отдаляется от меня, надоевшего и не сладострастного, я в испуге подавался вперед, снова подставляя свое трепещущее тело ее смертельным и волнующим ласкам. Сердце билось о ребра с такой силой, что любой на моем месте испугался бы, что перегреется «мотор». Ее ладони лодкой скользили по всем закоулкам моего напрягшего тела, и ничто не смогло бы сейчас заставить меня покинуть ее постель. О, да! Такое представить в реальности трудно. Настолько сильно было искушение целиком попасть под магию ее любви и ненависти. И тогда весь мир стал бы песчинкой. Близость с ней длилась бы вечно, и эта сладкая мука заставила бы забыть обо всем.
Рим - этот вечный Рим! - по-прежнему ждал меня. Волновался и бесился сенат, требуя от меня объяснений. Я знал это. Никуда не спрячешься от своих обязанностей. Свободные граждане и патриции в один голос осуждали мое равнодушие к их делам. А мне была нужна только она - моя ненасытная и обжигающая любовь. Какое мне дело до осуждения сограждан!
Клеопатра снова и снова забирала мою душу, и я радовался, что она прекрасна - как цветок, как киноактриса, как звезда мерцающая в волшебной ночи. А сколько еще ласк она может мне подарить, пока, в конце концов, несметные римские легионы, непобедимый императорский флот и общественное мнение все же добьются успеха и заставят меня навсегда покинуть мою самоубийственную любовь.
Наваждение это, галлюцинация какая-то! Но волшебные, колдовские пальцы Клеопатры снова скользнули под материю. Они прошлись по моментально напрягшим… животу и еще тому, что… - наверное, не надо продолжать дальше. Не надо.
Нет, нет! Дорогая Клеопатра! Это сказано не для тебя…
О! Любовь моя, ты неутомима. Ты непременно должна отдать мне всю любовь. Всю до дна! Ты ведь любишь меня, я ведь твой Антоний. Император Антоний. Помни об этом!
Останусь здесь среди седых пирамид и жрецов, владеющих великими тайнами! Эта страна и эта царица созданы именно для меня…
Прошли века. Как-то нелепо промчалось время. Просто непостижимо, как это так случилось, что я бездарно прошляпил свое прекрасное прошлое.
Было ощущение, что я никогда не вернусь в свое настоящее. Я осмотрелся кругом. Картина, которая словно стереокино окружала меня, была удивительна и непредсказуема.
Во-первых, это!
Паниковский сидел на асфальте и препирался с древней старушкой.
- Бабка, давай бабки, - каламбурил он. - А если тебе все же хило дать денег, хиляй сама отсюдова. Не мешай сердобольным гражданам проявлять гуманизм… по отношению к отцу русской демократии.
Вспоможения просил Ипполит Матвеевич, а не критики ждал от сограждан. Это же видно невооруженным взглядом.
Ипполита Матвеича сильно изуродовала жизнь. Сейчас он был похож на Александра Матросова или даже на Николая Гастелло после совершения ими своего великого подвига.
И еще - это уже во-вторых!
Перед моим взором разворачивалась мозаичная картина. Вот Багира в объятиях Шерхана… ну, это еще цветочки! Чуть дальше, за цветочной клумбой на Цветочной улице знакомый с детства сплюченный колобок терроризировал уши Чебурашки, приняв их за мохнатых близнецов.
Мимо пронесся Штирлиц на «Мерседесе». Он трясся мелкой дрожью, убегая из-под колпака Мюллера. Какого Мюллера? Ах, этого - который Броневой!
Всю компанию возглавлял Шикльгрубер. Он орал на своих подчиненных на чистом татарском языке, а под столом сидел сурдопереводчик и старательно размахивал короткими руками.
Лица у них почему-то были зелеными, словно они собрались в павильоне для выступления в эпоху начала телевизионного вещания1.
Что же такое творится?
Я сделал несколько шагов вперед и чуть не упал. Прямо под ногами, на свеже положенном асфальте, извивалась толстая и злая змея. На манер той, что попалась на наше счастье на острове Невезения.
Я едва удержал равновесие. Прислонился к шершавой стене и… проснулся.
- Приснится же такая лажа!
На меня в упор смотрела Лия.
- Ты, - начала она осторожно, - критикуешь свои сновидения?
- Да, - теперь я окончательно проснулся.
Мне было чем поделиться с товарищами.
Я сразу рассказал Лие о своем странном сновидении. Яркие краски, только что блиставшие перед моим взором, еще не успели поблекнуть в памяти. Я волновался, вспоминая каждую подробность. Действительно, приснившееся было забавным. Но я не ожидал того впечатления, какое оно произвело на Лию. Она слушала, затаив дыхание и боясь что-то упустить.
- Что с тобой?
- Я слушаю. Дальше… дальше что было?
Я рассказал все.
- Ну что скажешь? - спросил я очень тихо, удивленный ее неожиданным вниманием.
Лия не могла молчать.
- Здорово! - воскликнула она, закатив привычно глаза.
- Что здорово? Тебе нравятся сумбурные сновидения? - не выдержал я. - Что ты в них находишь? Ты коллекционируешь чужие кошмары?
- Нет, - запротестовала девушка, - меня поразил калейдоскоп.
- Какой калейдоскоп? В рассказе я о нем не упоминал.
- Ты не понял?
- Конечно, нет. Если честно, я думал, что тебя позабавит вся эта несуразица, что прокрутилась в моем бессмысленном сне. Поэтому и рассказал.
- Нет, - девушка стала серьезной, - я обратила внимание на другое обстоятельство.
- Какое?
- Тебе не кажется, что твой сон и наши приключения имеют одну и ту же природу?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я хочу обратить внимание на бессмысленность твоего сна и нашего сказочного существования.
- Лия! Ты опять об этом!
- Выслушай меня… Ты даже не понял, что я хочу сказать.
- Почему же? Понял. У тебя на уме одно. Мол, мы живем в нашем коллективном сне.
________
1Речь идет о прошлом, не столь отдаленном. Однако, надо думать, мало кто из ныне здравствующих помнит эти времена. В конце 1934 года в СССР вместо телепередатчика бегущего луча стали использовать телепередатчик прямого видения (бегущие, промодулированные световые строчки также, по старому формировались диском Нипкова, на который с помощью объектива проецировалось оптическое изображение из студии). Спектральная характеристика фотоэлемента, преобразовывавшего оптические световые строчки в видеосигнал, вносили заметное искажение цветопередачи. Оттенки красного, желтого, голубого и некоторых других цветов на изображении выглядели светлыми. Лица выступающих приходилось гримировать и, в частности, губы покрывали кремом зеленого цвета. Во всяком случае так утверждает Л. Лейтес - теоретик телевидения.
- Нет, - категорическим голосом отрезала Лия.
- А что же?
- А то, что… как бы это сформулировать…
- Ну… сформулируй как-нибудь.
- Я поняла. Мы присутствуем в какой-то реальности, похожей на сон. Но только это не сон.
- Чудачка! Это же понятно было с самого начала.
- Похоже, я неудачно сформулировала.
- Похоже.
- Стало быть… сейчас-сейчас, придумаю.
- Я жду.
- Мы попали в параллельный мир… назовем это так.
- Да. В котором смешаны несколько реальностей.
- Вот!
- Лия, поздравляю. Ты гениальный фантаст. Что будем делать дальше? Мир, в котором мы существуем, нам удалось с твоей помощью разгадать. Теперь…
- Теперь надо найти выход из создавшегося…
Лия не смогла продолжить. Она застыла с открытым ртом.
Задрожала земля. Гул нарастал, как в фильме ужасов, который ты смотришь на домашнем кинотеатре.
Я догадался, в чем дело. Впрочем, я не гений. Сделать это было не сложно. Началcя штурм.
Мастер батальных сцен описал бы произошедшее следом и красочно, и с должным умением, я же скажу грубо: московская рать ринулась в образовавшийся от взрыва проем, и началась атака.
Глава третья
Штурм Казани
Начиналась свирепая схватка двух рас, единых только в одном - в лютой ненависти друг к другу.
Гарри Гаррисон
В описываемую нами эпоху Казань состояла как бы из трех частей. Первую часть - окраину, занимал посад, где жили примкнувшие к городу переселенцы из близлежащих деревень.
Собственно сам город был защищенной крепостью, внутри которой имелась ханская резиденция, в свою очередь, тоже обнесенная стеной - уже каменной. Здесь находились величественные дворцы хана и высокопоставленных вельмож, а также правительственные учреждения, мечети и мавзолеи.
С учетом того, что город часто подвергался нападениям, городской посад, в конце концов, тоже был обнесен крепкими дубовыми стенами. За первой стеной на некотором расстоянии шла вторая стена, а все пространство между было заполнено камнями и глинистым илом. Высота и ширина этого довольно прочного сооружения достигала местами 8-ми метров. Думаю, препятствие для завоевателей более чем труднопреодолимое. И еще: перед городскими стенами для большей надежности был выкопан глубокий ров. Преодолеть его составило бы тоже известную сложность. Ну а там, где имелись естественные преграды, то есть протекали Булак, Казанка или имелись довольно глубокие озера, надобности в каких-либо рукотворных изменениях ландшафта, понятное дело, не было. Кто преодолеет водоемы?
Самое интересное, на что я невольно обратил внимание, попав в это средневековье: в городе не было ни проводов, ни столбов или антенн. Того, что составляет основу нашей цивилизации. Странное, между прочим, ощущение. Словно поработал какой-то великан и повыдергивал привычные атрибуты любого города. Что ж… с этим ничего не поделаешь, электричество еще не изобрели.
Кроме того, я испытывал некоторое удивление еще в связи с тем, что у меня не было привычного ощущения, что мы находимся в Казани. Ничто здесь не казалось знакомым. Ни улицы Баумана, ни привычного Кремля с президентскими дворцами, ни Казанки с Ленинской дамбой – ничего этого не было и в помине. С таким же успехом город, в котором мы оказались, мог быть Парижем или еще какой-нибудь другой средневековой крепостью.
Вместе с тем, жизнь всюду кипела. На улицах было много подвод, нагруженных сеном, соломой и большими мешками. С редких деревьев уже сошла листва, словно природа загодя стала готовиться к предстоящему штурму. Или - что тоже возможно - голодные осажденные употребили в пищу любую зелень в первые же кризисные дни.
Что касается горожан, то можно сказать следующее. Казанцы выглядят разношерстно. Одеты в зависимости от благосостояния семейства. Естественно, парадных нарядов мало. Война все-таки. Но пока мы передвигались по изрядно замусоренным улицам, нам все же попались несколько франтов.
Все знали могущество войска Ивана Грозного. Однако и казанцы умели воевать. Не одну атаку им пришлось отбить.
Воины на башнях ни днем, ни ночью не покидали своих постов.
Ни один казанец теперь не расставался с оружием, если, конечно, оно у него было. Франты щеголяли купленными где-то мечами или шпагами. Если бы не мусульманская одежда, то очень напоминали бы столь любимых в детстве мушкетеров.
Впрочем, я не испытывал ни восторга, ни уныния. Мысли возвращались к одному и тому же. Никто не мог дать ответа, что с нами будет. Покинуть погибающий город мы уже не могли. Впрочем, Самотыя уже для себя определился.
- Отразим атаку и спасем город, - ответил он уверенно и деловито.
Вернемся немного к прошлому. Самотыя знал, что говорит. Он уже видел сокровища или место, где они лежат, а потому был готов защищать Казань от других претендентов на богатства казанского хана. В тот день мы спустились в одну из катакомб и долго шли подземными коридорами.
Старик подвел нас к заветному месту и сказал:
- Здесь.
Самотыя не поверил.
- Гарантии?
- Хорошо.
Сусанин вместо ответа стал действовать. Он отворил потайную дверь, за которой узкая лестница вела вниз.
- Идите, - приподнял клюку старец, - там все увидите.
Андрей с сомнением покачал головой, но от своего плана не отступился.
- Лия, останься, - обратился он к девушке, а сам взял меня за руку.
Получалось, что я должен его сопровождать в это путешествие в ад.
- Приятное общество, - тихо прокомментировал я.
В помещении, озаряемом бледными огнями факелов, были люди. Вернее, это были люди - когда-то люди, в далеком прошлом, а сейчас представляли собой если не скелеты, то мумифицированные тела. Зрелище малоприятное даже для такого неутомимого кладоискателя, как Самотыя.
- Какая гадость, - выразился он, деликатно не называя вещи своими именами, - надеюсь, нам не придется составить им компанию. Хорошо, что я догадался и оставил Лию наверху.
Было непонятно: то ли он щадит чувства девушки, то ли опасается вероломства со стороны нашего провожатого.
- Может, вернемся к ней? - предложил я.
- Эти люди давно истлели, - Самотыя пренебрежительно махнул рукой.
- Пускай, но где сокровища? - спросил я.
Честно говоря, мне уже самому стало интересно прикоснуться к многовековой тайне. Если не сейчас, то когда? И потом, мы же не всю жизнь будем находиться в этом параллельном мире!
Самотыя встрепенулся:
- А, что?..
- Я не вижу сокровищ…
- Я тоже. Сейчас у Сусанина спросим.
Кладоискатель вернулся к лестнице. Некоторое время было слышно, как он переговаривается с теми, кто наверху. Потом, тяжело ступая ногами в гулкой тишине, Самотыя подошел ко мне:
- У тебя нет инструментов?
Я пошарил по карманам.
- Значит, нет, - огорчился охотник за сокровищами, - старик сказал, что надо копать.
Для того чтобы совершить искомое действие и убедиться в достоверности сведений, полученных от таинственного осведомителя, у нас не было даже элементарных приспособлений. Не говоря уже об инструментах.
Дальнейшие размышления по поводу нашего бедственного положения, увы, изменить ситуацию в лучшую сторону не могли. Учитывая все это, я вверг Самотыю в бездну отчаяния.
- Придется положиться на честное слово старикана, - сказал я ему, - в любом случае, здесь надо произвести сложные земляные работы, прежде чем мы доберемся до первого куска золота. Пока враг за воротами, у нас нет ни времени, ни смысла облегчать другим вход в сокровищницу.
Самотые, несмотря на все его разочарование, пришлось согласиться с моими вескими аргументами и отложить удовольствие на потом.
- Возвращаемся в город? - с неудовольствием спросил он.
- Да, будем его защищать. Если удастся, мы отобьем атаку. Тогда руки у нас развяжутся.
Определившись с дальнейшими действиями, мы уверенной походкой пошли к выходу. За дверцей нас ждал сюрприз.
- К нам пришли, - виновато показала рукой вперед себя Лия.
В отдалении переминался с ног на ногу долговязый воин. Судя по вооружению, это был часовой.
- Бог ты мой, что за напасть! - сказал я.- Брат, где ты был раньше?
Надо заметить, это был диалог с самим с собой. Воин терпеливо ждал, когда мы пойдем к выходу, и активных действий не предпринимал.
Я приблизился.
- Ты друг или враг? - стражник взял оружие наизготовку.
- А как бы ты хотел?
- Я не понимаю твоих слов.
- Ясно, - ухмыльнулся я, - ты слегка туповат. Впрочем, для караульной службы это вполне позволительный изъян.
- Кто такие? Говорите!
Он был воплощением служебного рвения.
- Как ты смеешь таким тоном разговаривать со специальным агентом! - заорал я.
Стражник не читал Ильфа и Петрова, а у меня, к вашему сведению, Остап Бендер, вводивший в заблуждение чиновников и простодыров, был когда-то любимым персонажем. Его веселые приемчики я знал с детства. И владел ими в совершенстве. Самотыя даже чуть не поперхнулся, увидев результат моего артистизма.
- Приношу извинения! - прокричал страж, с готовностью убирая оружие в сторону.
Однако я видел по его округлившимся глазам, что некоторые сомнения в моих полномочиях у него все же остались.
- Я пришел проверить подземные ходы, - пояснил я, - а эти люди - моя свита. А вот ты… почему покинул свой пост?
- Никак нет, - возразил воин, - меня приставили охранять вход в тоннель. Вижу, внизу горят огоньки. Вот я и решил проверить…
- Ладно, идем к выходу, - смилостивился я и, повернувшись к Самотыя, шепнул ему прямо в ухо: - За тобой должок. Я спас твою задницу. И золото, заметь!
Таким образом, без особых приключений, мы удостоверились в том, что под городом имеются не только сложные лабиринты, но и осуществляется довольно тщательная охрана подземных ходов.
Впрочем, в ближайшее время эти сведения вряд ли нам пригодятся. Нам предстояло заниматься более важными вещами, чем поиски зарытых сокровищ. Дело в том, что, судя по учащающимся разрывам, штурм города был не за горами.
Когда мы выбрались на свежий воздух, - свежим его можно было назвать только условно, - мы не узнали Казань.
- Что происходит? - осведомился Самотыя.
На улицах, против обыкновения, царило необычное оживление.
- А сам ты не видишь! - огрызнулся я.
Каменные стены обагрились заревом пожара, ночное небо над городом совершенно потемнело от дыма и гари.
- Что, что? - треснутым голосом переспросил отважный кладоискатель.
Догадаться о происходящем было несложно. Выстрелы, грохот, выкрики и жалобные стоны раздавались по улицам и площадям города целый день.
Тщетно пытаясь остановить надвигающееся бедствие, горожане собирались в вооруженные отряды, расправлялись с предателями и конфисковывали остатки продовольствия в пользу тех, кто был отправлен с оружием в руках на крепостные стены.
Сейчас, после возобновления атаки, каждый подумал, что наступил последний день. Впрочем, никогда не знаешь, какой из приступов завершится трагическим результатом.
Впрочем, защитники были полностью готовы к отражению нападения. Душой и телом.
- Казань падет, - изрек тоном прорицателя Самотыя, - сокровища достанутся Ивану Грозному. Эх!
Острые, насыщенные приключениями и чудесами впечатления в моей жизни получили новое направление. Благодаря случаю, я оказался в эпицентре схватки.
- Бежим к оружию! - прокричал я, еще не догадываясь о последствиях.
Если это и есть последний, решающий штурм, я должен все же попробовать изменить историю.
Рядом со мной раздался грубый голос:
- Черт возьми, что происходит?
Это говорил Ильдар.
Я просто махнул рукой. Какой смысл объяснять очевидные вещи?
- К оружию! - повторил я с остервенением.
У всех моих спутников какое-то неправильное впечатление о моих талантах. Кто им сказал, что я наперед знаю обо всем? Неправда. Я не Нострадамус и даже не политический обозреватель перед выборами.
- Ввяжемся в бой – а потом посмотрим!
Человеческая волна хлынула в проулок, откуда доносились звуки перестрелки.
Я огляделся.
Здания объяты пламенем и клубами дыма. Весь город в огне - не иначе.
Впрочем, я несколько ошибся с оценкой ситуации. Когда мы вооружились, второпях похватав из дому все имевшееся у нас вооружение, пальба сама по себе утихла. Отдельные выстрелы осадных орудий погоды не делали.
Основные события начались на следующий день.
Утром, когда тяжелая роса еще лежала на травах, войска Иоанна Грозного получили приказ выступить. Оказывается, вчерашняя пальба была последней пробой сил.
Мы только что проснулись, когда события стали действительно разворачиваться в полную силу.
Итак, началось…
Сперва грянул сильный гром. То была не гроза.
Я знал, что взорвалась одна из 48 бочек с порохом в подкопах. Именно так начинался, согласно учебникам истории, последний и решительный бой у казанских стен, завершившийся впоследствии победой русских войск. Это я знал не только из уроков истории, но и из трудов Соловьева и Карамзина. Подробности мне предстояло увидеть воочию.
Результаты взрыва оказались ужасными. В небо взметнулись глыбы земли, а также развороченные обломки бревен и щебенка, заполняющая промежуток между стенами. Сплошная завеса дыма и пыли накрыла город.
Медленно, очень медленно рассеивался дым, поднятый взрывной волной.
Двигаться было тяжело. Неподвижные тела лежали повсюду - на окровавленной земле, на сваленных заборах, на разбитых стенах, на бревнах, упавших от взрыва.
Стоящие на стенах воины, стиснув зубы, терпеливо ждали своего часа. Луки и неповоротливые, громоздкие пищали были наготове. Мгновение - и безжалостные оружия убийства пойдут в ход.
Второй взрыв случился очень скоро. Он сотряс землю. Как мощный земснаряд.
Теперь все.
Русские воины, готовые победить или умереть, ринулись в образовавшиеся проемы. Пули и стрелы разорвали воздух в поисках жертв. Сомнений нет, противник перешел к наиболее активным действиям. Со стен многочисленные защитники крепости давили осаждающих сброшенными бревнами, обливали настырных кипящим варом. В азарте борьбы многие потеряли чувство опасности и вышли из укрытий. Для русских стрелков такие смельчаки стали верной мишенью. Но тут уж ничего не попишешь. Война есть война. Стрелки русских убивали противника, осаждающие карабкались по лестницам вверх, люди гибли сотнями. Только стремительность атаки могла решить исход сражения в пользу россиян.
- Вперед! Вперед! - кричали воеводы, подбадривая солдат личным примером и мужеством.
Казань вела себя как город-герой.
Осажденные и осаждающие сплелись в едином кровавом клубке.
Глава четвертая
Штурм Казани (продолжение)
Иногда шальная пуля меняет исход сражения.
А.Дюма «Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон»
Мы любили играть в войну.
Как говаривал Кощей Бессмертный, детство было почти у каждого.
Кроме сказок, новых впечатлений, малыши еще любят игрушки. Я ничем не отличался от своих сверстников. Я же Кощей Бессмертный.
В детстве родители не очень баловали меня и моего братишку. Но я сам был довольно изобретателен. Если нет покупных игрушек, то почему не изготовить их из подручных материалов?
В ход шли бумага, картон, куски материи или металла. Это были неприхотливые игрушки. Даже не игрушки, а целый мир, копирующий настоящий. То есть, вырезанные из бумаги или картона фигурки людей, лошадей, а также дома, машины, танки. Все они оживали в детских руках, а потом в воображении.
В моих играх шли бесконечные войны. В перерывах, когда мама звала обедать или ужинать, я ненадолго отвлекался от своих занятий, и мне в голову приходили разнообразные, совершенно недетские мысли. Среди них выделялась одна. Суть ее была в следующем: в бою погибает мой любимый игрушечный солдатик, вместе с ним погибает весь небольшой отряд, которым он командует. Я ухожу, расстроенный и обиженный сложившейся ситуацией, обедать или спать. Переживаю, что так получилось. Но я знаю, что завтра можно все исправить и восстановить. То есть, если рассматривать ситуацию, я могу управлять игрушечным царством так, как хочу. Я практически Господь для моего крошечного мира. С той лишь разницей, что Господу легче. Он оставляет за собой право вмешиваться в ход событий, но своими руками ему не надо каждый раз восстанавливать здания, танки, лошадей. Мир сам воссоздается. На самом деле все так. Мы, люди этого мира, делаем все сами. Возрождаем разрушенные страны, рожаем новых детей, обучаем воинов. Конечно, умерших или разбитых уже не восстановишь. Нужно родить… или сделать новое. Если речь идет о сломанном безвозвратно.
Однажды я поймал себя на ужасающей мысли. Когда-то я и мои друзья умрут, и никто нас заново не вернет в мир живых. Все наутро не повторится, как это по моей воле неоднократно происходило в моих играх.
И открытие ошеломляло. Это было страшно. Помнится, осознание сего факта надолго испортило мне жизнь. Детские страхи со временем ушли. Сработали защитные механизмы психики. Мудрецы говорят: какой смысл переживать по поводу того, чего нельзя изменить? Любая психика даст сбой, если постоянно думать об этом.
Житейская логика пришла на помощь, и я на время успокоился. Однако человек не может жить в скуке. Ему нужно разнообразие, и он ввязывается в различные авантюры.
Кто-то сказал: наш человек находит выход из любого сложного положения, но с еще большим успехом он находит туда вход.
Это правда. Я оказался тем самым человеком, который всякий раз подтверждает дурацкое правило. Я познал несложную истину на себе. Мы с Лией не только нырнули, как Алиса из детской сказки, в заколдованный и странный мир, но и каждый раз усложняли себе жизнь новыми вводными. Впрочем, по другому и не получалось.
Когда делают историю, надо держаться в стороне от великих событий. Целее будешь, говорил один мой знакомый. Но мы, увы, постоянно пренебрегали мудростью. Вот и теперь наша компания героически и безрассудно игнорировала опасности.
- Вперед! – командовал я.
Под аккомпанемент выстрелов мы двигались к цели.
Вся моя маленькая гвардия была экипирована по полной программе. Даже Лия взяла в свои хрупкие руки два пистолета имени Макарова.
Я протянул Самотыя пулемет: мужчина все-таки. Его реакция меня удивила.
- Возьми побольше патронов! - сказал я ему.
Самотыя засмеялся. Это было грубое ржание.
Впрочем, Самотыя по другому смеяться не умел. В лучшем случае он просто гоготал.
- Что с тобой? Тебя что-то беспокоит?
- Мне все равно, - с оттенком недовольства отвечал он.
Еще раньше я обратил внимание на подозрительное поведение Самотыя. Он сторонился нас, в разговор старался не вступать, вел себя крайне непоследовательно. Более того, он был чем-то сильно озабочен. Даже слепой заметил бы эту перемену. Это был не прежний Самотыя. Его лицо утратило обычную веселость.
В тот момент я решил, что метаморфоза связана с его страхом за свою жизнь, точнее, с предстоящими испытаниями, но, как выяснилось позднее, причина состояла совсем в другом. Впрочем, обо всем по порядку.
- Я не буду воевать! - с вызовом сообщил наш тихушник.
Он смотрел пристально на меня, пытаясь угадать, о чем я сейчас думаю.
- Что случилось? - поразился я. - Откуда в тебе взялся этот пацифизм?
Он запетушился:
- Я не хочу проливать кровь невинных людей! - заорал он.
В голосе Самотыя вежливость отсутствовала напрочь.
Надо вам сказать, характер у парня был неординарный: он мог быть хорошим другом и тут же совершить нечто неожиданное.
- Нельзя быть предателем! - вырвалось у меня.
Это еще мягкие слова.
Ему повезло. Повезло, потому что я обладал поистине неисчерпаемыми запасами терпения.
- Я не предатель. Вы хотите обагрить кровью свои руки. Почему ты дал оружие нашей красавице?
Его слова даже заставили меня оглядеться вокруг.
- Оружие? - переспросил я.
В руках Лии небрежно покоились два пистолета.
- Красавице, - так он сказал.
Назвать Лию красавицей можно было только при очень уж демократических взглядах, и при том довольно широких. Возможно, в это слово он вкладывал, как это часто бывает, иронический подтекст, но этого я не уловил.
- Да. Андрюша говорит дело, - произнесла девушка. - Мы не должны участвовать в чужих разборках.
Ну, что ж. У Лии много затаенных и нерастраченных чувств.
- Замечательно, - разозлился я, - вы можете петь дуплетом в каком-нибудь хоре!
- В хоре не поют дуплетом, - огрызнулась Лия. - Не смей унижать Андрея.
Я не мог сладить с душевным беспокойством. Мое славное воинство распадалось на глазах.
- Мне не нужно ничье заступничество! - уже совсем непоследовательно закончил Самотыя.
Сказанное было мне на руку. Его тон положил конец дальнейшему разговору на эту тему.
- Делайте, что хотите! - воскликнул я в раздражении.
Если бы кто спросил, я бы не смог объяснить, что происходит.
Оглушительная пальба прервала наш нелегкий разговор.
- Держи свой дристанский пулемет! - Самотыя недовольно отошел.
Сказать, что я расстроен, ничего не сказать.
- Перебежчик! - вырвалось у меня.
Я проводил глазами его удаляющуюся фигурку.
- Ты к нему ревнуешь! - Лия обожгла меня испепеляющим взглядом.
Только ее высказываний и новых интриг мне не хватало.
- Ты меня критикуешь? - сорвался я на крик.
От ее ответа теперь зависела вся дальнейшая история Казанского ханства.
- Вовсе нет, - пожала девушка плечами. - Я высказала мысль - только и всего.
- Ты была в миллиметре от этого!
- Прости…
Вот это уже лучше.
- Я не потерплю мятеж на корабле!
Я взглянул на свою поредевшую команду. Все стояли по стойке «смирно», словно кто-то их этому подучил.
Отчаяние - плохой советчик. Мне следовало принять решение.
- Что будем делать? - Дальнейшие неприятности не только не исключались, но, скорее всего, были просто гарантированы.
- Идем в бой! - Это проявил героизм весь обвешанный гранатами Ильдар.
- Хорошо. Принято.
Ильдар разглядел сверху через бойницы среди наступающих воеводу с оружием и потребовал:
- У него, гляди, замечательный меч. Он - мой. Дай-ка мне пулемет.
Прогремел оглушающий грохот.
В лицо хлестнуло ударной волной. Небо заволокло черным дымом гари. В безумстве схватки зашелся неутомимый народец.
Через мгновение все вокруг окуталось клубами густого порохового дыма.
Я быстро окинул взором площадку. Несколько фигур лежали на земле неподвижно, раскинув в стороны руки и, запрокинув головы, а двое или трое раненых корчились от боли.
К счастью, никто из моей команды не пострадал.
- Нет, пулемет я вам не дам! - сказал я своим.
Подкоп. Казанцы шокированы. Произошло нечто невиданное прежде при осаде крепостей.
- Все к оружию!
Забили барабаны тревогу. Боевые выкрики слышны отовсюду:
- Не отдадим пришельцам родного города!
Горожане рвались на стены. Бежали, вопя от злости.
На лугах и дальних холмах неприятельские силы вновь пришли в движение.
Зло делается само собой, добро требует специальных усилий.
- Двигаемся в гущу сражения! - командую я.
Только так мы сможем изменить ситуацию на фронте.
- Огонь!
Грянули пищали. Отовсюду полетели стрелы. Целая сотня.
- Надо надеть латы! - предложил Ильдар.
Разумная мысль. Только как осуществить задуманное?
- Вон!
- Где?
- Кругом! Только поищи.
Город представлял собой сплошное поле сражения. Сотни окровавленных людей падали вниз. Многие были защищены доспехами. Мы рьяно взялись за дело.
Маневрирование войск и вооруженных горожан не препятствовало нашему продвижению к стенам города.
Вот мы поднялись по ступеням к бойницам. Вот мы прилаживаем оружие, чтобы показать врагу, как будут воевать в будущем их далекие потомки. Вот что-то кричит Ильдар…
- Чего орешь? - интересуюсь я.
Ильдар показывает на свои пистолеты. Передергивает затворы. Судорожно.
- Не пугай меня! - кричу я, стараясь перекричать грохот, раздающийся со всех сторон.
Мое беспокойство заметно возросло. Случилось что-то ужасное. То, что я и представить себе не мог.
- Пистолеты не стреляют, - жалуется Ильдар.
- Как так?
- Сам не понимаю…
В хор вступает Лия:
- И у меня тоже.
От их пугающих слов я прихожу в сильное волнение. Они правы. Я схватился за свой пулемет и нажал на гашетку. И что?
- Черт!
… Ничего. Пулемет заел.
- Черт! - снова выругался я.
Так не бывает.
- Бывает, - сообщил со знанием дела Ильдар.
Врет. Когда одна единица техники отказывает, другая, это понять можно. А здесь мы столкнулись с коллективным саботажем.
- Бросай гранаты! - крикнул я.
Ильдар бросил. Никакого эффекта. Попал одному в голову, тот упал. Может, окочурился.
- Ура!
Воин лег бездыханным среди других мертвецов. Но Ильдар напрасно радуется. Гранаты должны взрываться!
- Что-то не так! - крикнул я.
Другие гранаты ушли мимо цели.
- Ильдар, ты отрываешь кольца? - словно невзначай поинтересовался я.
- Да.
Ильдар при мне повторил весь набор необходимых действий. Еще одна граната ушла вниз, и все без толку.
- Да… - вздыхаю я громко.
Перспективы вырисовываются неутешительные.
Бой тем временем в самом разгаре.
Железные крючья осадных лестниц впиваются в бревна стены. И нет силы, способной сбросить вниз тяжелые лестницы, увешенные вооруженными и ползущими людьми.
Осаждающих тьма-тьмущая. Что для них потеря одной или другой сотни!
Вот знамена царского войска взвились на башнях. Это уже победа!
Хотя о конце схватки говорить еще рано.
Запасное войско, окружавшее Ивана Грозного, криками подбадривает своих. От князя Воротынского к царю прискакал воин и попросил помощи.
Русские уже проникли в город. Сражение шло на узких улицах, на кровлях домов, среди разрушенных взрывами зданий. В ход пошли не только сабли, но и ножи. То тут, то там люди схватывались в рукопашную.
Это было дикое зрелище: воины врывались в мечети, брошенные лавки, присутственные места и убивали всех, кто находился там. Мародеры ругались и дрались между собой из-за какой-то приглянувшейся вещицы или медальона, снятого с трупа.
Солдаты Ивана Грозного врывались также в дома наиболее зажиточных горожан и, потакая своей жадности и жестокости, забирали все, что им нравилось. Это были серебряные и золотые украшения, украшенные тонкой резьбой ларцы с чеканной монетой, семейные драгоценности.
- Прав Самотыя, - проворчал я, - это не воины, а настоящие мародеры.
Я сказал тихо, почти прошептал, но Лия услышала.
- Если бы с нами был Андрюша! - воскликнула она.
Я рассердился:
- Это он ночью спилил бойки наших оружий!
Лия закатила глаза.
- Он не мог этого сделать.
- Кроме него, некому. Подумай своей никчемной головой.
Разговаривать было тяжело. Каждое слово приходилось выкрикивать, и оттого казалось, что мы ругаемся.
Кругом было неспокойно. Раздавались раскаты адского грохота.
- Смотри, что происходит! – крикнул Ильдар.
- Сам вижу, - невесело отозвался я.
- Мальчики, что будем делать? – спросила Лия. – Ситуация складывается невеселая.
Защитники поддались панике. Обезумевшие люди теперь метались между почерневших от огня зданий. Это были не воины. Ведь не все могут держать оружие в руках. Обычные горожане. Нигде беззащитные и слабые не находили успокоения.
- Благодаря твоему Самотыя, мы тоже окажемся в беде, - проворчал я.
Звуки человеческой трагедии - будь то плач, крик или вопли - поднимались в небо вместе с дымом пожарищ.
- Был бы у нас один гранатомет! – мечтательно протянул Ильдар.
- Ну конечно. И пара танков не помешала бы.
Снова задрожала земля. Это взрывались новые подкопы. Люди нигде не чувствовали себя в безопасности.
Поднялась суматоха.
Бурный поток, готовый поглотить весь мир, ринулся в крепость. Русские шли в последний и решительный бой. Словно перед ними был осажденный Берлин. Если, конечно, это не звучит кощунственно.
Я стремглав бросился к стене. Перепрыгивая ступеньки, - по две-три разом! - я поднялся по лестнице в башню. Отсюда, сверху, было все видно как на ладони.
Я осмотрел панораму боя. Хан Ядыгар вместе со знатными людьми медленно отступал вглубь города. У Купеческого рва он заметил, что нападающих становится меньше. Оказывается, всех охватила лихорадка стяжательства, и, бросив схватку, воины стали рыскать по дворам в поисках сокровищ и чужого добра.
Так и есть. Кроме вооруженных воинов в толпе нападающих замелькали одежды купцов, кашеваров, слуг. Все ринулись в крепость в качестве не воинов, а, открыто демонстрируя свое извечное желание примкнуть к многочисленному отряду мародеров.
Ситуация имела отрицательные последствия. Воины поддались общему настроению и вместо сечи стали набивать свои сумы. Наступление было скомкано. Даже возникла паника.
- Секут! Секут! - заорали со всех сторон.
Толпы ринулись прочь из города, тесня друг друга в проемах.
Увидев печальное зрелище, Иван Грозный не выдержал и пустил в ход свою отборную двадцатитысячную дружину.
- Пора действовать, - сказал полководец, - мы должны победить любой ценой. Вперед.
Больше половины воинов сразу соскочили с коней и побежали к крепости. Более того, царь взял в руки хоругвь и сам пошел к Царским воротам. Только так, личным примером, можно было остановить растерянных и бегущих людей.
- Ну, все, - сказал я, - Иван Грозный1 еще покажет себя.
Ободрительные голоса раздавались со всех сторон. Русские снова начали одерживать верх.
- Если бы не предательство Самотыя! - прошептал я.
Был момент, который мог стать переломным. Один пулемет - и всесильный и грозный царь ничего бы не смог предпринять.
Эх, ренегат!
Казань теперь сойдет с исторической сцены. Мавр, как говорится, сделал свое черное дело.
Глава пятая
Падение Казанского ханства
Я бы продал Лондон, если бы нашелся покупатель.
Ричард Львиное Сердце
Поднялся адский шум. По знаку царя тысячи штурмующих вновь пришли в движение.
Клубы дыма редеют. Я бегу прочь. Мимо меня, пошатываясь, прошел воин и присел, прислонившись к стене. У него вспорот живот. Он сидит, сжав руками свои потроха, и ждет, когда придет смерть.
В следующий миг он падает навзничь. Все кончено.
- Черт! - невольно вырвалось у меня.
Лия рядом со мной.
- Ты что-то сказал? - привычно интересуется она.
Но что я мог сказать - ничего.
Стенобитные орудия шумели подобно грому с неба. Люди падали ничком наземь. Груда содрогающихся в агонии тел увеличивалась на наших глазах.
Впрочем, мы сами в центре событий.
Рядом со мной идет кровавый бой. Воин с бычьей шеей оказался на стене, и его сразу окружили защитники крепости. Шлем у него был с носовой защитой, которая тянулась до кончика носа или даже до верхней губы. На его руках алели свежие рубцы и кровавые раны. По всему видать, знатный боец.
- Получай! - резанул по ушам отрывистый голос.
От удара саблей огромное тело стрельца покатилось вниз, сметая и прихватывая на своем пути еще несколько человек на лестнице. Так он и летел вниз вместе с попутчиками, пока не ударился головой оземь.
Проводив его взглядом, я вновь вспоминаю Самотыю.
-Эй, потише! Не заводись с пол-оборота.
Это Лия пытается меня успокоить.
- Самотыя - человек без моральных устоев.
Это уже мои слова, так я выказываю свое раздражение. При том в деликатной форме.
Благоразумие и предусмотрительность заставили меня не ругаться с Самотыя. Но итог моего компромисса оказался неутешительным. Как тут не вспомнить еще раз известное уже читателю изречение о том, что наш человек всегда находит выход из безвыходного положения, но еще успешнее находит туда вход.
Услужливое воображение живо нарисовало мне сцену гибели нашего маленького отряда.
- Надо спасать свою шкуру, - говорю я самым печальным голосом.
Лия немного изменилась. Лед в ее взгляде растаял. Девушка всерьез задумалась о своей участи.
- Ты предлагаешь что-то конкретное?
Я мотнул головой.
- Что будем делать? - вопрошала Лия.
Я молчал.
Я тоскливо размышлял о том, насколько неожиданным будет мое будущее, и выживу ли я в результате всех передряг, свалившихся на нашу голову. Другими словами, останусь ли я на этом свете в конечном итоге. Вопрос вопросов.
Громогласные распоряжения командиров, выкрики стрельцов, слышимые отовсюду, оптимизма не прибавляли. Мои размышления касались также неудачного разговора с казанским ханом. Ведь, если подумать, история могла пойти в другом направлении. Жаль…
Надежда на плодотворное общение с ханом не увенчалась успехом, потому что суверен слушал, похоже, только себя самого. Кроме того, до последнего мига властитель надеялся на удачу. Судя по всему, он, как это бывает с людьми великими, не испытывал нужды в советчиках. Помню из истории удивительный факт. Это касается русского царя. Уже после казанских завоеваний Ивану Грозному понадобилось посетить одного святого.
И исполняя данный во время болезни обет, Иван Грозный объявил о своем желании посетить монастырь святого Кирилла Белозерского вместе с женой и сыном. Многим приближенным столь дальнее путешествие показалось неразумным. Более того, когда царь, упорствуя в своем намерении, приехал в обитель святого Сергия, Максим Грек, сосланный в Тверь еще князем Василием и освобожденный Грозным, тоже предостерег его от этого тяжелого путешествия. Мало ли что ты давал обет! Мол, неблагоразумные обеты не угодны Богу.
________
1Ивану Васильевичу было 13 лет, когда князь Шуйский, не заметив, что мальчик вырос, заговорил с ним в привычной для себя манере. Нахальный и повелительный тон боярина не понравилась Ивану, и мальчик приказал схватить наглеца. Очень скоро придворные увидели труп Шуйского на заднем дворе.
Это был шок. Иван по этому поводу объяснился. Сказал напуганным боярам, что, мол, повелел псарям всего лишь бросить обнаглевшего князя в тюрьму, а те все перепутали. Мол, приказа зарезать боярина никто не отдавал. Но раз случилось, так случилось. Ему исполнилось уже 13 лет, и править теперь будет он.
С тех самых пор некогда надменные бояре опомнились и стали угождать юному царю во всем.
Иван, прозванный впоследствии Грозным, уже с детства понял: чтобы власть уважали, ее носитель должен быть ветреным и непредсказуемым. А усмирять непокорных надо не гневным взглядом, а публичной расправой.
В исторических источниках есть информация о том, что Иван даже казнил Федора Воронцова, с которым так любил играть в детстве. Кроме этого царь наказал немало бояр, которых откровенно не любил. Народ за это уважал государя. Но Иван вел себя крайне непоследовательно. Например, когда жители Пскова пришли жаловаться на обобравшего их Турунтая-Пронского, гнев царя обрушился именно на ходоков. Неча осуждать поступки князя!
Пристойно ли царю скитаться по дальним монастырям с юной супругой и младенцем?
Именно это сказал добродетельный муж. Во всяком случае, так рассказывает историк Карамзин. Однако Иван не захотел отменять своего решения. Тогда Максим Грек не остановился и пошел дальше. Через своих людей, приближенных царя, он предостерег, что царевич Димитрий станет жертвой царева упрямства.
Однако венценосец России не испугался предостережения. Несмотря ни на что, он поехал, и маленький Димитрий в дороге скончался. В точности исполнилось грозное пророчество. Впрочем, как именно произошло все на деле, теперь уже не проверишь. Но история, рассказанная Карамзиным, осталась, и она довольно поучительна. Вывод: упрямцы никогда на Руси не переводились.
Теперь уже казанский хан, не поверив нашим прогнозам, оказался в очень сложном положении.
Русская рать пестрела, словно движущийся лес из ожившей сказки. Насколько хватал взгляд, было заполнено войсками и техникой.
- Мы уже ничего не сможем сделать, - печально произнес Ильдар.
Его энтузиазм куда-то испарился.
- Где хан? - спросил я.
Вместо ответа Ильдар показал рукой.
Ядыгар, оказывается, отступая с боем, уже дошел до ханского дворца. Его окружала свита, приближенные и советчики. Плечом к плечу с ним участвовали в жестокой сече с иноверцами все придворные. Более того, он сам сражался с мечом в руках, и лицо его было даже залито кровью.
- Лия, все повторяется в точности, как написано в учебниках!
Лия и Ильдар настороженно молчали.
Между тем Ядыгар с приближенными заперся в ханской резиденции и ждал решения своей участи.
Дворец наполнился бряцаньем оружия и гулом голосов. Стены здания были укреплены. Хан наверняка хотел там засесть надолго. Но планам, увы, не суждено было претвориться в жизнь. Видя, в какое ужасное положение попали защитники крепости, знатные бояре вошли в сговор, схватили Ядыгара и подняли его на башню. Оттуда они обратились к наступающим с предложением переговоров.
Русские поверили.
Схватка на некоторое время затихла.
Дым почти повсеместно рассеялся. Только за стенами города продолжали грохотать осадные башни русского царя.
- У нас есть шанс, - объявил я, внимательно следивший за перипетиями схватки.
Однако вновь завязалась стрельба. Татары попрыгали со стен и ввязались в рукопашную. Это была страшная сила, числом до 5 тысяч. Ни страх смерти, ни раскаяние - ничто не могло их остановить.
Атака замедлилась, но, несмотря ни на что, понемногу двигалась вперед. Благодаря непередаваемому мужеству, они разбили окружающий их отряд и вырвались из крепости.
Конная дружина ринулась за ними в погоню. Но татары уже двигались по болотистой местности. Лошади вязли в иле. Впереди замаячил лес. Вот где можно укрыться!
Но Иван Грозный послал наперерез конную дружину, и попавшие в переплет отчаянные казанцы все погибли. С оружием в руках. Без единого слова о пощаде.
- Кто это?
- Где?
Ильдар показал что-то в отдалении, впереди себя.
Ворота заскрипели на петлях, тяжело отворились. Воины русского царя ворвались на рыночную площадь. Защитники в панике. Сопротивление уже сломлено. Давя друг друга, все бросились врассыпную.
Из переулка с шумом и гиканьем выскочила подмога. Но она опоздала.
- Да это же наш друг! - узнаю я человека рядом с русским царем.
Непотопляемый Самотыя сделал ход конем. Впрочем, удивляться здесь нечему. Ум у него небольшой, но очень изворотливый.
Я бросаю оружие, хватаю своих приятелей за руки, и мы спускаемся вниз.
- Эй! - Жизнерадостный Самотыя увидел нас и во всю прыть бежит в нашу сторону. - Не трогайте их, это мои люди! Шпионы.
Стрельцы Ивана Грозного нас покорно пропускают через живой кордон.
- Я здесь!
Из-за широких плеч стрельцов показалось почерневшее от копоти лицо Самотыя.
- Все в порядке, - кричит он, - мы победили. Вас никто не обидит.
Лия практически в объятиях этого типа. Я в шоке. Не могу вымолвить ни одного умного слова, растерян в чувствах.
Но Самотыя и Лие не до меня.
С улыбкой, полной восхищения, она говорит ему:
- Ты - молодец!
Исторические события вокруг нас, между тем, идут своим чередом.
- Ура! - орут все кругом.
Стрельцы почтительно приветствовали своего начальника.
Для него очистили улицу от трупов. Это был путь от Муралеевых ворот к ханскому дворцу.
Ядыгар был представлен царю.
Предчувствуя незавидную участь, пленник вел себя соответственно.
Между тем Иоанн Грозный был злой и жестокий человек, с непомерно развитой манией величия. Но победитель увидел в глазах поверженного врага покорность и простил его.
- Несчастный, ты поверил казанцам? А они предали тебя, - сказал он, гневно сдвинув брови.
Ядыгар был просто потрясен, чтобы как-то ответить. Он скользил пренебрежительным взглядом по лицам своих бывших приближенных. Хан уже покорился судьбе и даже не просил пощады.
- Разве ты не знал могущества русского царя? - продолжал надменно Иван Грозный.
Иван Грозный - этот покоритель Казани, шагавший к цели через горы трупов и кровавые реки, - теперь был на седьмом небе.
По всему видать, наукой массового убийства Иван Грозный овладел уже в очень раннем возрасте. И со временем не утратил свой навык.
Его юное лицо выглядело теперь необычайно важным. После недавнего пожара в Москве и связанного с этим событием массовыми беспорядками государево чело омрачилось и сильно состарилось, так что совсем не удивительно, что я заблуждался относительно его возраста.
- Андрей. - Я взял Иуду за локоть. - Мы сможем выйти из города?
Наморщив лоб, Самотыя сразу ответил:
- А почему бы и нет?
- Тогда веди нас! - приказал я.
Однако Самотыя смутился.
- Черт! - сказал он изменившимся голосом.
- Что такое?
- Я не могу пока ничего сделать для вас.
- Почему?
- У меня есть в городе неотложное дело. Я вспомнил.
- Какое? - невольно сорвался у меня с языка вопрос. - Поиски сокровищ?
До сих пор не могу отделаться от стоящей перед взором ужасной картины: башни, охваченные огнем, стены, лежащие в развалинах, горы трупов. Повсеместно были разбиты и разграблены лавки.
Дома с распахнутыми дверями, пустые разграбленные амбары, брошенная рухлядь - все это последствия штурма. Скоро рухнут под тяжкими ударами войны последние здания, мертвые листья закружатся в глухом тумане.
Я готов был по примеру Христа сказать: совершилось1.
- Пока! - Я протянул Андрею руку.
Надо выбираться из города самостоятельно.
- Ты что?
Самотыя в растерянности. Тяжело и угрюмо смотрел он на меня.
- Подождите!
Он что-то решил для себя.
Ветер поднимает пепел над сгоревшими домами, над развалинами вился густой дым.
Самотыя повернул голову вокруг, словно удивляясь, откуда собралось столько народу.
- Я вернусь позже, - тихо и мечтательно произнес кладоискатель.
Лия, похоже, изменила свое отношение к парню.
- А стоит ли? - с ноткой холодного осуждения сказала она.
Самотыя пожал плечами.
Среди черных от пожара улиц стояли пешие стрельцы и многочисленные конники. Те, кто не состоял в свите царя, не теряли времени зря. Утварь из драгоценных металлов, серебряные и золотые украшения, другие дорогие предметы обихода - все это мародеры держали при себе.
- Так угодно Богу и государю! - прошел гул по рядам.
Воины дружно приветствовали суровые решения своего начальника.
- Идем! - Я взял Лию за руку.
Я шел, принципиально отворачиваясь от Ивана Грозного.
Хан со своими преданными соратниками куда-то ушел.
- Я не покорился судьбе! - гордо произнес Самотыя.
Что он имел в виду, я не знаю.
Мы оставили окровавленный, опустошенный город.
Глава шестая
Встреча в лесу
В жизни всегда есть место подвигу! Надо только быть подальше от этого места.
Современный афоризм
Дымящиеся руины крепости остались позади. За городом был точно такой же беспорядок, как и за разбитыми стенами и башнями. Кроме тел убитых, кругом валялись сломанные лестницы, брошенные осадные орудия и тыны2.
Навстречу попадались отдельные разрозненные отряды воинства русского царя. Звеня стальными доспехами, стрельцы проходили мимо. На нас обращали мало внимания. В основном, пялили глаза на Лию.
- Помогите! - орал кто-то пронзительно.
Лицо его превратилось в кровавый кусок мяса.
- Не могу смотреть на это! – вырвалось у Лии.
Наше возвращение стало страшной дорогой. Дорогой стенаний и воплей. Похоже, никто не оказывал помощь попавшим в беду людям.
- Вперед! - торопил я своих товарищей. - Мы должны засветло где-нибудь в укромном месте разбить лагерь.
Со скрытой тревогой посматривал на меня Самотыя. У меня давно вертелись на кончике языка каверзные вопросы. Один из них: зачем он испортил наше оружие?
Прегрешение, которое вывело бы из равновесия любого человека, казалось, Самотыю совершенно не касается и не волнует. Единственно, что составляет ему проблему, это возможное агрессивное мое поведение. Тут он был настороже.
- Артур, ты что-то хотел у меня спросить? - спросил он, наконец, с опаской поглядывая на меня.
Я замедлил шаг и покосился на спутника. Сам напросился, тут я не виноват. Самотыя - непримиримый противник спокойной жизни.
- Ты, гад, зачем оставил нас без оружия? - крикнул я, невольно выказывая свое недовольство.
________
1Совершилось - последнее слово распятого Христа. Во всяком случае, так утверждает Евангелие от Ионна.
2Тын - укрепления, сплетенные из прутьев и обмазанные глиной. Я так думаю.
С его бородатого лица вмиг сошла улыбка:
- Так получилось…
Мы подошли к тому месту, откуда впервые увидели стены города. За густым кустарником раскинулся настоящий лес. Стройные медноствольные сосны устремились своими верхушками в небо. Вместо многих деревьев теперь сиротились пни. Судя по всему, плотники Ивана Грозного нашли здесь весь необходимый материал для ведения военных действий.
- Ты же не хотел отдавать Ивану Грозному город? - упрекнул я Андрея.
Все, что послужило бы посрамлению и поражению Грозного, прежде Самотыя устраивало. Что же повлияло на его решение?
Поняв, что я не собираюсь устраивать разнос, наш беззубый приятель успокоился и рассказал о своих планах. Оказывается, он круто изменил поведение. По всему выходило, от падения Казани искатель приключений только выигрывал. Царь Иван Грозный не знает, где спрятана казна. В послевоенной неразберихе уже никому не будет дела до пропавших сокровищ. И то верно. Мы ведь знаем, что осталась красивая легенда о ханских богатствах, но каких-либо сведений об удачливых кладоискателях история не сохранила. Стало быть, Самотыя завсегда может вернуться в город и откопать казну. Если же крепость будет сопротивляться, это ничего хорошего нашему аферисту не дает. Сокровища вывезти он не сможет, а оголодавшие граждане начнут требовать от него исполнения данного обещания. Обман может раскрыться. Чем в результате все закончится, мошенник даже представить себе не мог. Одно несомненно: для него приятных перспектив не намечается.
- Ты полагал, что я не догадываюсь, что происходит? – проворчал я.
Самотыя неожиданно опустился на четвереньки и принял виноватое собачье выражение:
- Прости, гада!
Я молчал, прекрасно осознавая всю комичность ситуации.
- Да будет тебе! - отмахнулся я. - Хорошо, что все кончилось более-менее благополучно.
Мы все ощущали усталость.
- Где-то здесь должен ошиваться Василий, - неожиданно вспомнил я.
Лия и впрямь стала оглядываться кругом, словно надеясь увидеть за кустами притаившегося Василия.
- Давайте его поищем! - предложил фотограф.
Ильдар питал к Василию безграничную привязанность и теперь, оставшись без его советов, чувствовал себя, можно сказать, совсем отвратительно.
Лес бесконечными кронами смыкался у нас над головой. Густые своды почти повсеместно скрывали небо. Искать потерявшегося приятеля - пустое занятие.
Лучше, пусть он сам обнаружится.
- Любое действие рождает противодействие, - сказала Лия со значением.
- Мы все еще говорим о Василие?
- Да, если хочешь.
- И есть достойный повод вновь вернуться к его персоне?
- Представь себе, да. Его теперешнее поведение обусловлено теми отношениями, которые у вас ранее сложились между собой.
- У вас? Ты сказала - у вас?
- Да. Твои постоянные придирки…
- Придирки?
- Назови, как хочешь… Если хочешь, пускай будет другое слово: «подтрунивания».
Я даже опешил:
- Между прочим, подтрунивание над жизнью - это замечательное качество, свойственное умным людям!
- А себя ты, конечно, причисляешь именно к отряду умных гомо сапиенс?
- Пожалуй, здесь ты угадала. А насчет подтрунивания вспомни: не сам ли Василий все время подтрунивал над своим другом Ильдаром? То-то же! В интеллигентной семье это принято. Но, начиная разговор о противодействии, ты хотела поговорить о чем-то другом, верно?
Лия сжала кулачки:
- Ты меня не прикалывай!
- Нет, серьезно. Я хочу тебя послушать.
Мы углубились в лес, кругом было однообразие, и пока ничего, кроме разговора, жизнь нам предложить не могла.
- Я вспомнила про то, как складывался конфликт с телевидением и газетами…
- Так-так, слушаю.
- Не перебивай!
- Да-да, молчу.
- На заре перестройки, когда все издания стали думать о том, чтобы заработать деньги, случился казус. Одна из газет, а потом все остальные - уже дружно - потребовали от каналов оплату за то, что они печатают их рекламу. Под рекламой газетчики имели в виду телепрограмму. Телевизионщики обиделись и сказали, что дело добровольное. Мол, не хотите, не печатайте. Те издания, которые участвовали в конфликте, вышли без еженедельной программы. В киосках - это я сама видела! - люди спрашивали «газету с программой». Те, что вышли без нее, остались не востребованными. Выяснилось даже интересное обстоятельство: оказывается, читатели покупают многие газеты собственно из-за напечатанной в ней телепрограммы. Тем временем началась ежегодная подписная компания. Теперь уже телевидение требовало за телепрограмму материальное вознаграждение. Ничего не поделаешь, газетам пришлось раскошеливаться. Интеллектуальный труд составителей программы должен быть оплачен. Разве не так?
Умная девушка! Вон, в каком контексте вспомнила старую историю. Однако мне тоже было что сказать. Я знал, что именно извлечь «по случаю» из своей обширной памяти.
Я припомнил, как начинали складываться отношения между редакторами и кинооператорами на телевидении. Волею судьбы я стал свидетелем взаимоотношений творческих работников на телевидении времен Леонида Ильича Брежнева. Тогда снимали на 16-ти мм кинопленку. Кинооператор был один из главных людей на телевидении. В отличие от радио здесь картинка была определяющей. Поэтому оператор был очень важной фигурой. Потом пришел прогресс. То есть на смену громоздкой кинокамере и сложным навыкам работы с «мокрым процессом» свалилось видео. А это уже никаких химикатов и простота съемки. Дилетанты захватили процесс. А информация к тому времени стала определяющей. Картинка стала второстепенной, то есть видеооператоров прикрепили к редакторам.
И тут началось. Редакторы стали диктовать место съемки, ракурс или условия проведения съемочного процесса. Никто уже не спрашивал оператора о том, что имеются ли возможности для получения качественного кадра. К слову сказать, ОТК тоже приказало долго жить. Таким образом «картинка» ушла на второй план.
- У редакторов на коммерческом телевидении видеооператор считался таким же инструментом, как ручка или штатив, - жаловался в перерыве какого-то совещания знакомый мне оператор с республиканского телевидения.
Время шло. Операторы, естественно, с таким положением вещей не могли смириться.
- Хорошо, - утверждал другой специалист, - я - штатив, не буду спорить. А они, редакторы, тогда ни что иное, как подставка под микрофон.
Конфликт развивался. Я стал свидетелем другого случая, подтверждающего мое раннее наблюдение.
На съемках какой-то пожилой видеооператор просто терроризировал молодую журналистку. Мол, кассету забыла, микрофон не так держит и тому подобное. Таким образом, сообщество операторов воспитывало подрастающую молодежь. Вот и ответка. Действия редакторов породило новое явление - третирование редакторов.
Лия слушала молча. Самотыя и Ильдар были заняты своими мыслями.
- А по большому счету, все замечательно, - подытожил я.
- А?..
- Все прекрасно в этом прекраснейшем из миров…
- Думаешь?
- Куда все-таки подевался твой парень, этот желтоволосый тип с серьгой в ухе и с ВЕТАКАМом в руке?
- Не знаю.
- Между прочим, - я продолжал демонстрировать свои познания, - известное нам выражение: «уйти по-английски» у англичан звучит несколько иначе.
- Как именно?
- Уйти по-французски.
- Думаешь?
- Знаю.
- О, да! Верю. Так бывает. Я вспомнила. У нас - американские горки, а у американцев - русские горки.
Вот такой у нас Лией очень интеллектуальный шел разговор.
Простиравшийся невесть куда лес внезапно кончился. Мы вышли на открытое место.
Под могучим дубом сидел молодой ушастый стрелец и указательным пальцем ковырялся у себя во рту.
Моя не совсем подходящая в эту эпоху одежда, то есть джинсы и модная, из того же материала, куртка, наверное, производили сейчас странное впечатление.
- Э… - Стрелец с алебардой аж опустил рот от удивления.
Законченность моему необычному туалету придавали двое бутс фирмы «Адидас» китайского производства. Когда из-за деревьев показались мои спутники, также внешне не соответствующие его представлениям о людях, он схватился обеими руками за свое оружие и заорал истошным голосом:
- Демоны!
Ну, чем не персонаж из известной комедии!
- Постой, брат, - обратился я к испуганному воину, - я тебе ничего не сделаю.
- Ты - нечисть! - заявил стрелец, начиная активно креститься.
- Кому ты это говоришь? - возмутился я.
Ильдар смущенно отошел в сторону. Мои спутники последовали его примеру.
- Изыди, сатана! - Стрелец ткнул в меня острием алебарды.
- Ах, так! - Я занес руку для удара.
Тут только до воина стало доходить, в какую опасную игру он ввязался.
- Я знаю приемы каратэ. Что против меня твое оружие!
Я непроизвольно повысил голос. Присутствие друзей, которые стояли рядом, меня сильно обнадеживало. Мы - четыре пары рук, четыре верных сердца, три мозга - Лии, конечно, не в счет. Неужели мы вместе не справимся с одним невежественным стрельцом из далекого прошлого?
- Изыди!
Дерзновенный нахал. Я хотел вспылить, но сдержался.
- Почему вы с таким упорством суете голову на плаху? - произнес я, мысленно вспомнив всех стрельцов, которые попали под нашу горячую руку.
Чтобы избавиться от тягостного настроя, я замахнулся и вписал воину в пятак.
Он упал плашмя. Алебарда выпала из слабых рук.
Понемногу придя в себя, стрелец пополз в сторону. Потом вскочил на ноги и … стремглав побежал прочь.
Лия взмахнула рукой. Легкая улыбка тронула ее губы:
- Ты нажил себе еще одного врага до гроба. А чтобы ожидание не затянулось, они поторопятся тебя уложить в деревянный ящик поскорее. Надо сматывать удочки.
Я был не прочь последовать ее совету, но опоздал. Откуда-то слева показалась целая группа вооруженных людей.
- Беги! - заорала она во весь голос.
Так громко, словно от этого зависело мое спасение.
Стрельцы были вне пределов досягаемости пулемета. Кстати, пулемета у нас не было, если вы, уважаемый читатель, еще не забыли обстоятельства потери нашего арсенала.
«Овер-тайм» - дополнительное время - у нас было варварски украдено. Прямо под носом образовался другой отряд. Хоть он был и небольшой, но стрельцы были настроены не менее агрессивно.
Размахивая неуклюже алебардами, нас стали окружать.
Они были по-трогательному смешны и напоминали пришельцев из голливудского блокбастера «Марс атакует».
- Что они хотят от нас? - спросил хриплым голосом Ильдар.
- Потерпите немного. Сейчас все прояснится.
- Артур, что делать? - завопила Лия.
По моему телу побежали торопливые мурашки.
Честь поиска выхода из создавшегося положения была снова предоставлена мне.
Я задумался:
- Если бы меня осенила гениальная мысль… Но что-то не осеняет.
Стрельцы, выставив вперед себя острия алебард, медленно подходили к нам.
- У меня есть план! - воскликнула Лия. - Ильдар, помоги мне.
Дурная девчонка стала карабкаться на дерево.
Напрасные судороги. Я готов был выругаться. Но повел, в конечном итоге, очень мудро: медленно поднял руки вверх.
Стрельцы сомкнулись вокруг нас и застыли словно изваяния. Точнее, как плотная стена.
Главарь, очень довольный случившимся, поглаживал себе бороду.
- Родом откель будешь?
Неожиданно так спросил, что я чуть не брякнул: «Из Казани».
Хорошо, что вовремя опомнился. Такой ответ сейчас был бы политически некорректен.
- Из-под Рязани, - ответил я, насупившись.
Кучка вооруженных людей, тревожно о чем-то перешептывающихся, подошла к нам поближе. Оказывается, убежавший позорно стрелец стоял на часах. Своим появлением мы разворотили осиное гнездо.
- Их схватили! Они в наших руках! - доносились до нас отрывистые фразы.
Лагерь внезапно ожил. Наполнился бряцаньем оружия и страшным грохотом.
- Мы сами шли к вам, - сообщил я упавшим голосом.
- Врешь! - Собеседник вытащил из ножен саблю.
Зловещее присутствие грозного царя незримо ощущалось в каждом поступке главаря стрельцов.
- Я лично знаком с Иоанном Грозным, - высказался я.
Мне вспомнился суровый царь.
Отрубив врагам голову, он всегда приходил в душевное равновесие. Не дай бог, такова вся его шобла!
- Постой, ты не назвал своего имени. - Главарь подошел ко мне вплотную.
Я сделал самую честную физиономию, на какую только хватило актерских сил.
- Жорж Милославский, - доверительно сообщил я.
Самотыю мои слова позабавили.
Я сурово взглянул на него. Смех само собой перешел в сдавленное покашливание. Так-то оно лучше!
- Как?
Сейчас мне - ох, как! - пригодилась бы противотанковая граната. Я с сожалением ощупал свои карманы. Увы, ходячим арсеналом я не был.
- Пошутил я, ребята, пошутил, - успокаивал я раскипятившихся стрельцов.
Главарь насторожился.
Он посмотрел на меня в точности так, как Майкл Тайсон, готовящийся совершить свой бессмертный подвиг.
- На самом деле меня зовут Иваном Сусаниным.
Я снова услышал шумное дыхание стоявшего рядом Самотыя.
- Что-то не то сказал? - шепотом спросил я его.
Толпа недовольно загудела, словно исправная высоковольтная линия.
Главарь поднял свою большую и волосатую руку. Среди грубых и неотесанных стрельцов он отличался особой жестокостью и отсутствием чувства юмора.
Плутовские повадки Самотыя спасли его вновь. Он наклонился, чтобы завязать несуществующий шнурок на обуви.
Удар достался мне. По этому поводу Самотыя, однако, ущемленным себя не чувствовал.
В полном соответствии с законами механики я скрючился, а потом упал - плашмя, как и ожидали эти изверги. Стрельцы расступились. Краешком наливающегося фингалом глаза я увидел подбегающего человека. Это был старый знакомый - ушастый стрелец.
На сей раз пострадал Самотыя.
- А! - орал он громко, катаясь по земле.
По сравнению с ним мои движения были просто жалкими потугами дилетанта.
- Остынь! - приказал главарь.
Ушастый, вполне довольный произведенным опустошением в наших рядах, отошел в сторону.
Воцарилось кратковременное молчание, прерываемое лишь проклятиями Самотыя.
- И этих, - главарь показал на две пташки - Лию и Ильдара, - снимите с дерева.
Алебарды оказались достаточно длинными, чтобы не умеющие летать мои компаньоны приземлились на землю.
- Опосля разберемся! - Главарь принял решение. - Вяжите их.
Дорога вела в лагерь стрельцов.
Запах еды привлек всех к костру.
- Пора обедать, - догадались стрельцы.
Я радовался тому обстоятельству, что пленников кормят. И еще: мы не в плену у каннибалов.
Как это мы не заметили раньше вьющийся между деревьями дым от костра?
Впрочем, поразмышлять об ошибках не было времени. Мы, как люди уже привыкшие к передрягам, не стали делать трагедии из создавшегося положения. В окружении проголодавшихся стрельцов мы добрались до обоза, где нас ждал сюрприз.
Ильдар петушиным голосом возвестил:
- К нам идет Василий! Собственной персоной.
И фотограф залился счастливым смехом.
- Это он! - радостно подтвердила Лия.
Продираясь через колючий кустарник, к нам выбрался Василий.
Его втянутую в плечи голову украшал тяжелый шлем русских воинов. Похоже, Василий за время нашей разлуки успел завоевать некоторый авторитет среди стрельцов. По первому знаку нас сразу же освободили и даже пригласили к столу. Последнее обстоятельство особенно радовало наши пустые желудки.
Мы мысленно поблагодарили Василия, которого провидение послало к нам.
После первых приветствий и взаимных расспросов приступили к трапезе. Особенно усердствовал Андрей. Надо сказать, Самотыя устроил себе настоящий «праздник живота». Наконец, мы сделали передышку.
На лбу у Василия даже выступил пот.
- Рассказывай, - потребовал Самотыя, украшая на редкость обаятельной улыбкой пространство своего беззубого рта.
В прищуренных глазах Василия заплясали веселые искорки:
- У меня есть план получше.
- Вот как!
Ничего нового.
Василий делал все как черепаха. Не торопясь и медленно. Даже как пожилая черепаха, я бы сказал!
Оказалось, что временно отсутствующий среди нас товарищ просто-напросто предложил нам самим поделиться воспоминаниями. Эту честь я предоставил своим неугомонным спутникам.
С набитым ртом Самотыя самозабвенно рассказал обо всех новостях. Видя такое внимание к повествованию, в дело вступил Ильдар.
- А потом мы…
Лия, слушавшая все бахвальства с улыбкой, молча кивала головой.
- Золото мы нашли, - ловко встрял Самотыя и поведал о собственных победах.
Ильдар, со своей стороны, тоже рассказал о наших приключениях. Правда, в пылу изложения этот рассказчик все по привычке немного преувеличил. Ну, если уж быть совсем точным, в его словах не было ни грамма правды.
- А потом мы встретили тебя, - быстро закончил, вмешавшись, я.
Это был хороший ход. Иначе мемуары длились бы до утра. Было тяжело остановить этот словесный потоп. Однако Ильдар и не думал останавливаться.
Передразнивая либо Чапая, либо какого-то каратиста на соревнованиях, он вновь и вновь возвращался к эпизодам битвы на стенах крепости Казань.
Между тем веселились не мы одни. В лагере полным ходом шли вечерние мероприятия. Стрельцы веселились, играли на гудках и сопелях, били в бубны…
- Я сейчас приду. - Ильдар встал со своего места и направился в их сторону.
- Куда он? - удивился Василий.
- В кусты, - деликатно объяснила Лия.
Однако девушка ошиблась. Как показали дальнейшие события, Ильдар проникся новой идеей.
- А я встретился с Бабой-Ягой, - грустным голосом сообщил Василий.
Мы притихли.
- С какой Бабой-Ягой? - встрепенулась Лия.
- С самой настоящей, с метлой и ступой.
Это был новый поворот сюжета.
Глава седьмая
Обмен любезностями
Встретились ежик с медвежонком и давай разговаривать.
- Здравствуй, ежик!
- Здравствуй, медвежонок!
Так слово за словом, шутка за шуткой ежик и получил по морде.
Современный анекдот
Хорошие манеры - лучшая защита от плохих манер тех, кто нас окружает.
Филип Честерфилд, английский дипломат и писатель
Ильдар вернулся с сияющей улыбкой на лице.
- А ты молодец! - Василий поднял взгляд.
Он увидел бутылку. И улыбнулся приятным перспективам, открывающимся в связи с этим обстоятельством.
- Ну! - загадочно произнес фотограф.
- Самое время отметить нашу встречу! - с пафосом заявил Василий.
Что касается третьего участника намечающегося мероприятия, то надо сообщить, что для него все это было полной неожиданностью. Самотыя, набив желудок, стал ленив. Правой рукой он непринужденно почесывал живот, а левой отгонял мошкару. Однако это длилось недолго. При слове «бутылка» он заметно оживился.
- Если позволите, я тоже приму участие в сабантуе,1 - сказал он с непередаваемым достоинством.
Тут вспомнили и обо мне.
- Ты - как? - поинтересовался Василий, всегда бывший щедрым за чужой счет.
Честно говоря, у меня не было никакого желания устраивать веселую вечеринку с непродуманными последствия, но эти скорефанившиеся собутыльники так ласково и дружно улыбались, что у меня язык не повернулся, чтобы произнести слова отрицания.
________
1Да простит меня уважаемый читатель, но я не буду пояснять, что такое сабантуй. Тем более что этот татарский национальный праздник хотят включить в список культурный мероприятий ЮНЕСКО. Стало быть, по-настоящему культурный человек должен знать, что имел в виду Самотыя.
- Налейте немного, - кивнул я.
- Давайте погуляем, - не отступал Ильдар.
Я уже знал, что после 4-го или 5-го стакана в нем прорезался скрытый дотоле ораторский или иногда певческий талант. В зависимости от того, какая муза его посетила, он начинал или орать матом, или громко петь похабные песни, повергая присутствующих в шок.
- Между прочим, я договорился с ними насчет ведра водяры - классные ребята. - Руки Ильдара соревнуются с его же языком в энергичности.
- Так мы сопьемся, - слабо протестую я.
- Да нет!
Конечно, разве с ведра водки сопьешься! Особенно с нашим дружным коллективом.
Ильдар наливает напиток в живо подставленные кружки. Лия отрицательно мотнула и спрятала свою посудину. Фотограф не стал настаивать. Главное, отпила глоток - значит, уважила. Ну и ладно.
Мужчины в своем амплуа. После первой и второй, как водится, пошла третья кружка. А поскольку посудина у всех была мелкая, тосты были короткими.
Был один момент, когда Ильдара не поняли.
Василий с присущей ему солдатской прямотой сказал:
- Ильдар, тебе хватит!
Однако неугомонного фотографа нельзя было остановить уговорами. В особенности, когда дело касалось спиртного. Не дослушав выступление заметно опьяневшего приятеля, он ринулся со скоростью уворачивающегося от пуль партизана в кусты.
- Там у него открыт бессрочный кредит, - догадался я.
Начинается, Ильдар появился с несколькими бутылями в руках.
- Здесь есть, о чем поговорить, - одобрил гонца Самотыя.
С ловкостью, которая выдавала большой опыт в такого рода делах, Самотыя раскупорил новую бутылку.
- Ильдар, тебе больше не стоит употреблять эту жидкость, - сформулировал свои пожелания немного по другому Василий.
Ильдар советам не внял. Вот такой он был человек!
- Это не блажь, а естественная потребность, - засопел Ильдар.
Помнится, у него была сложная алкогольная биография. Несколько раз он бросал пить, даже кодировался, но фотограф, как я понял, не в состоянии был изменить своей бунтарской природе.
- Прекрати! - Василий отнял кружку.
Вот он выливает кружку. Но это ошибка. Он выливает водку себе в глотку.
- Это моя доза! - Вопль идет из самых глубин души Ильдара.
- Пускай пьет, - вмешалась Лия.
Если бы следивший за нравственностью Василий вылил водку на землю, возмутились бы мы. Ильдар, возможно, пересмотрел бы свои взгляды по поводу собственной нормы. А так, Ильдар откупорил новую бутылку и - назло Василию! - начал хлестать прямо из горла.
Время от времени лес оглашал здоровый гогот. Фотограф был доволен собой.
- Тогда и ты пей! - обиделся Василий и налил Лие.
Эта противная девчонка мужественно снесла наказание. Хорошо еще, что Василий не наполнил массивную древнюю кружку до краев. Много ли девчонке надо, чтобы опьянеть.
Я молча пил и бросал на присутствующих удивленные взгляды. Мы в полном соответствии с правилами, царившими на этой планете ошибок, опять увлеклись пьянством.
Это становилось забавным.
- Я тоже могу пить из горла! - похвалился беззубый приятель.
Самотыя, игривый и самовлюбленный в присутствии женщин, стал рассказывать о подвигах на поприще наступательных действий на алкогольном фронте.
Лия ласкала Самотыю загадочным взглядом.
Он опустил голову и замолчал. Я даже решил, что он заснул.
Но нет. Вот он поднял взгляд и сказал:
- Ты мне нравишься, - протянул руку к коленкам Лии, - классная ты девчонка.
О, эта волшебница воистину умела обращаться с мужчинами!
Я делал все, чтобы затаенная досада не вырвалась наружу. Только безукоризненная выдержка позволяла мне спокойно выслушивать глупые бахвальства этого идиота.
- Такая Баба-яга! Мы с ней подружились! - с важным и загадочным видом сказал Василий, чем разжег всеобщее любопытство.
Мы приготовились слушать забавный рассказ, но оказалось, что не все. Ильдар, похоже, был настроен на продолжение сабантуйных мероприятий.
- Андрей, ты хорошую бабу отхватил, - заявил он, поведя мутным взглядом. - Нравится?
Самотыя гнусно хихикнул.
- А тебе? - обратился фотограф к Лие.
Это все равно, что спрашивать беременную женщину, любит ли она секс.
Самотыя повторил свою реакцию.
Лия не была предметом моего вожделения, но откровенное внимание к ней Самотыя меня раздражало.
- Ильдар, давай договоримся… - начала Лия.
- Давай, я готов.
- Не приставай к нам, - отрезала девушка.
Я не мог понять: неужели Самотыя - эта жалкая карикатура на мужчину - нравится ей? Их странные отношения вызывали во мне глухое раздражение.
Известно, что некоторая доза алкоголя, принятая мужчиной внутрь для храбрости, позволяет ему находить некоторый шарм у последней замухрышки. А водка, залитая в глотку до самых миндалин, производит во внешности наблюдаемой женщины полный косметический ремонт.
Василий, видя удивительную уступчивость девушки, стал проявлять гораздо больше активности, чем раньше.
- Лия, ты выглядишь на все сто! - выдал он свой комплимент и, решив, что честно заработал поцелуй, полез ее обнимать.
Лия отстранилась. Но Василий не сдавался. С упорством, достойным мухи на стекле, он лез к Лие, а она старательно пряталась за Самотыю. Наконец, Василий вырвал торопливый поцелуй.
Мне это надоело.
- Лия, у тебя от рождения визгливый голос или… все-таки он стал таким в результате какой-нибудь травмы? - съязвил я.
Фотограф загоготал. Алкоголь продолжал оказывать благоприятное воздействие на его чувство юмора.
- А можно мне в очередь встать? - открыл он рот.
Ильдар - мастер задавать бестактные вопросы. Продолжая оттачивать свое мастерство, он начал спрашивать об отношении Лие к другим членам команды.
- Я сказал именно «членам команды»!..
Однозначно Ильдар дошел до той степени алкогольного опьянения, когда в его речи начинает превалировать орально-генитальная тематика.
Я молчал.
- А может ты стерва? - это был безмерно глупый вопрос.
Самотыя оставил Лию и, подойдя к нам, стал что-то лопотать с очень рассерженным видом.
Монолог его можно было бы передать в сжатом виде следующим образом:
- Идите вы на…
Однако у парня хватило благоразумия не выразить открыто кипевшие в душе чувства. Самотыя продолжал долго и нудно говорить о неправильном поведении товарища, и в то же время тонко намекал на свою воспитанность и непревзойденную деликатность.
На присутствующих его экзерсисы произвели неоднозначное впечатление.
Что касается Василия, то он посчитал возможным разрешить спор путем переговоров. В качестве предмета разговора он выбрал кулаки, а под объектами приложения сил он подразумевал собеседника.
- Пойдем, поговорим как мужчина с мужчиной! - недвусмысленно предложил он.
Самотыя почесал переносицу кончиком указательного пальца.
Мои дипломатические усилия по предотвращению конфликта не увенчались успехом.
Разборка перешла в другую плоскость.
Ильдар обиделся и назвал Самотыя грушей. Они поссорились.
С виду Самотыя и в самом деле напоминал грушу, но грушей, естественно, он не был.
Услышав из уст приятеля комплимент, он зло стал оглядывать его худую фигуру.
- А ты козел! - сообщил он Ильдару, подытоживая свои наблюдения.
При этом Самотыя совсем упустил из виду, что Ильдар не одинок в своем племени.
Услышав неслыханное оскорбление, Василий - закадычный друг фотографа - не усидел на месте.
- Ну, вы даете! - воскликнул я.
На моих глазах происходила поистине шекспировская сцена: Василий пришел на подмогу Ильдару, Лия изо всех сил - морально и за руку - поддерживала полупьяного ухажера.
- Ты сейчас же извинишься, - начал Василий, обращаясь к задире.
Его багровое лицо стало напоминать ломоть казанской ветчины.
- Или я тебя…
Сжатая в кулак правая рука Василия наглядно демонстрировала его намерения.
Самотыя молчит. Но я читаю мысли, которые проносятся в его голове. Они, эти мысли, неприличные: типа «а не пошел ли ты…» и дальше задается правильное направление.
Высказывать мысли открыто нельзя. Я это понимаю. Понимал ситуацию и Самотыя.
- Как бы не так! - пробурчал угрюмый голос.
Ильдар тоже на взводе:
- Самотыя, ты - свинья.
Я сморщился. Лексикон его оставлял желать лучшего.
Что ж. Здравый смысл в этот день взял себе выходной.
Глава восьмая
Труба зовет!
Быть правым - сомнительное удовольствие. Удовольствие - суметь доказать, что другие не правы.
Филип Честерфилд, английский дипломат и писатель
Сейчас мне как романисту, пожалуй, стоит приглядеться повнимательнее к одному из персонажей. Я имею в виду девушку по имени Лия.
Пожалуй, не случайно повышенное внимание мужчин я отметил еще в начале пьянки, организованной Ильдаром. Какие последствия ожидают нас всех от такого трепетного отношения сильного пола, мне следовало догадаться. Все вышло именно предсказуемо. Мужчины перессорились.
- Идем! - с готовностью согласился на собеседование Самотыя и пошел, напутствуемый насмешливым хохотом, в сторону от нашей стоянки.
Василий бросил ему в спину угрюмый взгляд и нехотя направился следом за обидчиком.
- Поднимется у него рука или нет? - думал я.
Ну, не хотел он бить слабого, никчемного человека. Увы, долг предписывал разобраться.
Силы оказались не равны.
Самотыя понес сокрушительное поражение. Победил Василий. Разукрасил тому физиономию. Синяками и фингалами. Зубы не тронул. Остатки, естественно. Как истинный художник, Василий не обращал внимания на мнение зрителей. Его вдохновением и благодарным критиком было только собственное воображение.
После разговора в зарослях бузины Самотыя стал на редкость покладистым и приветливым человеком.
Что касается меня, то должен честно признаться, я испытал даже некоторое моральное удовлетворение. Стыдно, но это так.
Его ухмылки меня уже порядком достали. Что есть, то есть.
Ильдар с Василием тоже столкнулись с гнилым характером этого непотопляемого парня.
Случившееся, рано или поздно, должно было произойти. Все, что делал Самотыя, выводило из равновесия не только меня, но и окружающих. Оказывается.
Кроме того, существовало другое немаловажное обстоятельство, которое я сейчас должен честно и мужественно изложить. Итак, о любви и ее странностях.
Невооруженным глазом было видно, что Самотыя сильно ревнует меня к Лие. Впрочем, если быть совершенно справедливым, это я его безбожно ревновал.
Смотрите, что получается. Я с самого начала был с Лией. Самотыя нарисовался позже. Так что, даже по общепринятому закону первородства, я был… впрочем, не буду развивать эту тему. И так все ясно.
Ну не может папа быть похожим на сына! Это дитя, по определению, похож на родителей (если повезет, конечно! Вы понимаете, какой нюанс я имею в виду?). Ничего не поделаешь, таковы обычные житейские законы. Да и законы логики точно такие же - верно?
- Артур…
Я молчал, потому что прислушивался к незатейливым и натужным мыслям в собственной голове.
Обрывки неясных, только-только рождающихся мыслей мелькали у меня в просветленной голове, когда меня несколько раз окликнул Василий.
Шел второй день в пьяном лагере стрельцов.
Едва первые лучи солнца, проклюнувшись на далеком горизонте, расцветили небо красками, мы проснулись и, прежде чем что-то начать делать, опохмелились.
Употребление спиртных напитков таит определенный риск. Самотыя испытал эту истину на собственной шкуре. Поэтому неудачливый малый отказался от участия в опохмелке. Только с некоторой тревогой поглядывал изредка на Василия. Василий - наш старый и добрый приятель - был сейчас в своем амплуа. Трезвый - мухи не обидит, а выпьет - хоть святых выноси.
В данный момент у него настроение находилось в промежуточной стадии. Скажем так: им овладело пограничное состояние. То самое, когда забияка в нем еще не проснулся, но определенная активность уже чувствовалась во всем. Василий даже насвистывал от удовольствия.
- Давайте, на этом остановимся, - заметил я, отказавшись от своей доли.
Мужества мне не занимать. Особенно, когда речь идет о долге. А долг, надо заметить, диктовал активные действия. Нам, пятерым путешественникам во времени, надо было двигаться дальше.
Куда? Это вопрос. Главное, не стоять на месте и придаваться неге.
Тем временем я уже пришел к некоторым выводам - в целом, не очень утешительным. Самое неприятное состояло в том, что возвращение из этого призрачного мира все еще оставалось под вопросом.
Мое участие в преобразовании истории оказалось самым минимальным. Подобно Фултону1, предлагавшему Наполеону свое достижение, которое могло произвести переворот в военном деле, но выгнанному взашей, я не имел возможности удивить окружающих. Меня не приняли.
Остряк сказал: утро добрым не бывает. Имеется в виду, конечно же, следующий после бурной пьянки день. Мы все чувствовали себя так, словно побывали в бетономешалке.
Так или иначе, мы углубились в свои переживания. С утра активно говорил о разных разностях только один никогда не умолкающий Ильдар.
Как тут не вспомнить отца ораторского мастерства Демосфена, который первый поднял обыкновенную речь болтовни до большого искусства.
Ильдар там близко не стоял. Фотограф говорил, в основном, банальности, связанные с его внутренними душевными переживаниями. Виновным он себя не чувствовал. Несмотря на тяжелое самочувствие, он в полном соответствии с правилом «с утра стакан пинул - весь день свободен» вылакал целый жбан водочки.
Самым молчаливым из нас был пострадавший.
Чтобы вывести Самотыя из шокового состояния, я толкнул его в бок. Он даже не повернулся. Молча снес оскорбление, решив, что это продолжает испытывать его характер этот несносный Василий.
- Давайте определимся, что будем делать дальше, - сказал я.
Мое предложение не вызвало восторга. Ильдар хотел продолжить возлияния, Василий поддерживал товарища в этом устремлении. Что касается Лии, то девчонка была настроена скептически.
- У тебя наверняка есть готовые решения, - фыркнула она.
- Мы слушаем, - кивнул Самотыя.
Он наклонился к Лие и сказал ей на ухо несколько слов, которые автор должен бы знать. Однако автор, в моем случае, являлся к тому же одним из действующих лиц и, как вы понимаете, остался в полном неведении, как впрочем и все читатели, с напряжением следящие за перипетиями сюжета.
Эта сладкая парочка гнусно рассмеялась. Похоже, Лия нашла в лице Самотыя отзывчивую душу.
- Надо что-то делать, - сообщил я снова.
- И что? - протянула Лия, убирая со своей шеи руку Самотыя.
- Бросаем это пиршество и двигаемся по направлению к нашему современному городу под названием Казань!
- Ты предлагаешь?
- А зачем? - влез Ильдар.
- Садись! - Я указал ему его место.
________
1В 1809 году Роберт Фултон запатентовал пароход.
Ильдар послушно приземлился рядом с Василием.
- А как же это? - Он вытянул вперед себя обиженно полные бутыли с водкой.
- Бросаем здесь. Берем только запасы еды.
- Трогаемся прямо сейчас? - удивился молчавший до этого Василий. - Я что-то не понял…
- Да, и мы сделаем так, как хочу я. Ты понял? Всенародное голосование в нашем маленьком коллективе как-то не прижилось. Вы это заметили?
- Это еще почему?
- Потому! Я знаю это достоверно.
Я ждал. Ребята должны были прокрутить сказанное у себя в голове.
- Хорошо, - встала Лия.
В принципе она очень отзывчивая девушка. Это я увидел собственными глазами.
Когда рассвет полностью вступил в свои права, прогнав понемногу ночную тьму, мы тронулись в путь. То и дело мы натыкались на живописные группы пьяных стрельцов. Похоже, после взятия Казани у них началась настоящая жизнь, полная счастья и гульбы.
Пару раз попались привередливые воины. После недолгих дискуссий с применением идиоматических выражений мы расставались с ними полюбовно.
- Дикари! - ругался Василий, каждый раз принимая близко к сердцу разногласия.
Тут он прав. Злые они. И бородатые почти все. Нет на них Петра Первого1. Не родился еще.
- Мы идем в правильную сторону? - поинтересовался вдруг Ильдар.
- Да, - кивнул я.
Фотограф продолжал о чем-то расспрашивать, но я не был настроен на беседу.
Через несколько секунд я совсем перестал его слышать, целиком уйдя в свои мысли.
- Верно ведь?
- Да-да…
Немного же мне надо, чтобы избавиться от идиотского самомнения!
Я никого не замечал. Тем более что Ильдар вел свой обычный нудный диалог, в котором участие второго лица было необязательно.
Пока я размышлял о переоценке и роли своей личности в истории, Лия, похоже, развивала свой собственный тезис. Заключался он в критике эмпиризма.
Я невольно прислушался.
- Мы оказались в противном мире, где все не понятно. Не ясны даже сами правила. Известно только то, что ежеминутно мы рискуем жизнью.
Лия смотрела на меня с терпеливым интересом.
- Жизнью… ежесекундно даже, я бы так сказала! А к финишу не приблизились ни на минуту. Что-то здесь не так.
- Это я заметил.
- В любой игре есть правила.
- Согласен. Надо только их знать.
- Я видела одно кино, - продолжала она. - С Арнольдом Шварценеггером. Там мальчик-киноман, благодаря волшебному билету Гарри Гудини, попадает внутрь художественного фильма.
- Я тоже видел эту картину…
- Помнишь, - спросила она, - как он возвращается обратно в реальный мир?
- Да, ему помогает киногерой Слейтер.
- Вот и нам нужен этот Слейтер!
- Ты - полная дура! - заверил я ее.
Лия ненадолго задумалась:
- А! Ему помогает его смекалка.
- Ну нет же! Волшебный билет снова открывает дверь в реальность. Киношный мир явно не для мальчика. Впрочем, и не для нас.
- И где же нам достать этот билет? - Лия сделала глубокомысленную паузу. - Где найти этого волшебника Гудини?
- Лия! Гарри Гудини умер. При том давно. Он не был волшебником, это был фокусник и иллюзионист вроде нашего Копперфильда. Его-то ты знаешь? Хорошо… нашим волшебным билетиком должен стать танк, из-за которого мы оказались здесь. Я настаиваю на этой версии.
- Я поняла, нам нужна воинская часть, где служат танкисты…
- Умница! - Я даже расцеловал ее.
Она зарделась.
- Мы идем искать какой-нибудь танк? Снова?
Ее слова заставили меня задуматься.
- Лия, ты натолкнула меня на интересную мысль.
- Вот как?
- Да, своими размышлениями по поводу моего сумбурного сна. Я вспомнил старый разговор.
- И в чем суть твоей идеи? Ты не хочешь поделиться со мной своими гениальными мыслями?
Насмешливая интонация Лие не шла. Хотелось сразу же ее ударить… или выпустить пробную очередь из «Максима».
- Ты обратила внимание на одну деталь?
- Какую?
- Здесь, в этом странном мире, много пьют. Честно скажу, увлекаются алкоголем практически все поголовно. Наверняка сие неспроста. В этом кроется какая-то тайна.
- В нашем мире пьют тоже немало.
- Резонно. Я думаю, однако, здесь кроется определенная загадка.
- И какая?
- Пока не знаю. В той задаче, которую мы решаем, это будет «икс».
Я мысленно прикинул, что и как.
- Но я хотел сказать не об этом.
Я внимательно посмотрел на свою спутницу.
- О чем тогда? - спросила она, выждав паузу.
- Сейчас скажу.
Я перехватил заинтересованный взгляд Самотыя. Назвать Лию симпатичной можно с большой натяжкой. Пепельный цвет волос мне никогда не нравился. Тем более, что этот цвет кого угодно старит.
________
1Предприимчивый и суровый царь Петр в 1722 году ввел налог (по старинному - подать) на ношение бороды. Те, кто считал бороду немаловажным мужским достоинством, должны были платить в казну ежегодно 50 рублей - большие деньги по тем временам.
Единственно, что немного утешало, за время нашего путешествия волосы у нее отросли, а длинные волосы у женщин - моя слабость.
- Давай немного отстанем, - осторожно предложил я.
- Давай, - согласилась Лия и виновато посмотрела на Самотыю.
Андрей сглотнул слюну.
- Вы идите, - сказал я товарищам, - мы нагоним.
Но осуществить задуманное мне не удалось.
- Кто возьмется утверждать, какой мир реальный, а какой - нет? - с вызовом сообщил Василий и пошел за нами следом. - Хотите, я расскажу о своих приключений. Они стоят того, чтобы послушать.
Я улыбнулся, отдавая дань его хитрости.
- История про Бабу-Ягу?
- И про нее тоже. Так вы готовы слушать?
Выбора у нас не было.
Глава девятая
Рассказ Василия
Расскажи мне историю этого мира,
Удивись количеству прожитых лет,
Расскажи, каково быть мишенью в тире,
У меня есть вопрос, на который ты не дашь
мне ответ.
Виктор Цой
- После того, как я с вами расстался, некоторое время я стоял и размышлял, в какую сторону идти и что делать, - Василий сделал глубокомысленную паузу.
Мы молчали. Похоже, он не понимал, что не является специалистом в области театрального искусства и, стало быть, ему не очень удаются эффекты, на которых набили руку профессионалы сцены.
- Потом я все-таки решил идти в нужную сторону, - продолжил разочарованный неудавшимся эффектом рассказчик. - В ту, где вдалеке над деревьями вился дымок. Знаете, чем я руководствовался при выборе?
Я не выдержал:
- Скажешь, будем знать.
С этого момента Василий перестал отвлекаться. Привожу его дальнейший рассказ почти дословно.
- Итак, я справедливо полагал, что дым - это верный признак присутствия людей. Так оно и оказалось. У большого костра грелись пятеро упырей. Именно подобными мерзкими созданиями показались мне эти бомжи. Одеты они были как раз соответственно, а в руке у каждого имелся замызганный пластиковый стаканчик. Пили, похоже, самогон. Судя по запаху. И крепости…
Увидев меня, они, подогретые спиртным, радостно заорали, словно я «притаранил» им закуски. Впрочем, съестного у них было навалом. В руках каждый держал большой шматок мяса, а на костре готовился барбекю в количестве, достаточном для удовлетворения аппетита целого взвода голодных солдат.
«Какая роскошь для бомжей!» - подумал я невольно.
Преодолевая противоречивые чувства, проснувшиеся в моей расстроенной душе, я подошел к пирующим. Слов и витиеватых предисловий не было. В них нет нужды. Я был сразу приглашен к столу. Надо отдать справедливость, хозяева приняли меня радушно. Мне торопливо протянули стаканчик, до краев наполненный мутноватой жидкостью, которую они сами пили.
- Будьте здоровы! – пожелал я всем. Мне ничего не оставалось, как глотнуть налитой гадости.
На вкус жидкость оказалось более-менее сносной. То есть я хочу сказать, что я не блеванул. Что касается закуски… Мясо оказалось очень даже ничего! Единственное, что меня удивило, это непривычный вкус. Нечто среднее между курицей и птеродаклем.
Откусив изрядный кусок, я на себе ощутил справедливость высказывания о том, что одно из удовольствий жизни - это еда. Пожалуй, никогда я еще не проглатывал приготовленную на открытом огне пищу с таким удовольствием. Насытившись или, вернее, утолив первоначальный голод, я немного успокоился и невольно стал прислушиваться к разговору.
Странно! Подвыпившие мужики разговаривали шумно, все время перебивали друг друга. В основном, говорили о видах на урожай. Выделялся седовласый агроном в линялой пижаме желтого цвета.
- Нет, нет, - утверждал он, размахивая руками и шумно выдыхая воздух из беззубого рта, - лето выдалось сухое. Поэтому… - Агроном прожевал кусок и проглотил, - вот это и поэтому…
Речь его осмысленностью не отличалась. Наверное, сей факт заметил бы даже убогий!
- Рис, положим, уберут, - вторил активисту хромоногий босяк, - но бананы…
- Бананы?
- А я о чем говорю!
- Да, с бананами - проблемы. Одни сплошные проблемы…
- Сам-десять или сам-двенадцать надо бы получить. Но куда там!..
Судя по общему цоканью языком, коллектив действительно сомневался в качественной уборке бананов.
Я немного опешил. Еще бы! Беседа сразу показалась мне более чем странной. Словно речь шла о какой-то банановой республике.
Списав происходящее на замутненное сознание подвыпившего электората, я успокоился. То есть перестал прислушиваться и полностью сосредоточился на уничтожении мясного деликатеса.
В один прекрасный момент я вынужден был прикусить язык и оглянуться.
Кто-то смотрел на меня, не отрываясь.
- Что это? - Я как раз держал в руках большой кусок поджаренного продукта.
Внимательный взгляд уловил бы в мясе странность. Продукт, скажу я вам, был приготовлен без излишней щепетильности. Разделывая тушу, неизвестный мне кулинар (замечу, - это от автора! - здесь Василий ошибся в термине: какой к черту кулинар!) поленился как следует ощипать его. На коже остались обгорелые кончики перьев.
- Мясо… - гыкнул наблюдатель и радостно засмеялся.
Создавалось впечатление, что он радуется тому, что смог как-то помочь.
- Чье мясо?
- Наше!
Босяк вновь задорно захохотал.
Мне почему-то вспомнился Самотыя.
Впрочем, я не был настроен скептически или тревожно. А между тем атмосфера на поляне накалялась. Как это часто бывает в пьяных компаниях, случилась - из-за ничего! - полемика. Спор возник спонтанно и велся с применением местных идиоматических выражений, суть которых я усваивал плохо.
- Мое дело - сторона! - заявил я сразу, не желая полемизировать и компрометировать себя.
Политическая платформа, которую я занял, носила слегка отстраненный, но принципиальный характер. С этими людьми я детей не крестил. Тем более не собирался делать этого впредь.
- Вася… Ты - чудак! - воскликнул один из оппонентов.
Я даже вздрогнул. По странному стечению обстоятельств неудачливого спорщика звали точно так же, как и меня.
- Это мы еще посмотрим! - хорохорился неизвестный мне Вася.
Однако электорат не был на его стороне. Спустя буквально минуту этот неугомонный Василий уже висел головой вниз на каком-то суку. Решительности босякам было не занимать.
- Помогите! - истошно орал тезка.
Громкое гоготание было ему ответом.
- Вперед! - заорал вожак.
Судя по тому, как энергично разбежались бродяги за хворостом, они решили поджарить жертву немедля. Про меня они забыли. Терпеть насилие в любом виде я не собирался. Наплевав на условности и возможный в будущем риск, я потянулся к головешке. Василий, похоже, понял мои намерения с полуслова и уже радостно скалил зубы.
- Потерпи минуту, - попросил я.
Я опасался, что жертва политических разногласий неправильно поймет мои намерения. А между тем я вовсе не собирался его пытать. Хотел просто пережечь капроновую веревку и освободить висельника.
План удался. Едва пленник обрел свободу, он бросился лобызать меня, словно я был Брежнев или его политический союзник.
- Ну-ну! - унял я его прыть. - Бежим! Сейчас изверги вернутся…
Сказал, словно в воду глядел. Из ближайших кустов показалась вязанка хвороста. Прежде чем миру явилась следом грязная харя бомжа, несущего этот самый хворост, я нырнул в заросли напротив. Спасенный мной Вася бежал, не сбавляя шага, следом.
Через несколько минут мы остановились, чтобы перевести дыхание.
- Ты меня спас, верно? - поинтересовался тезка.
- Тебя хотели поджарить?
- Угу.
Подозрение закралось мне в голову:
- Надеюсь. Мы ели не человечину?
Бомж замотал башкой. Понимай, как хочешь. В этом энергичном движении головой можно было прочитать как утвердительный, так и отрицательный посыл.
Впрочем, определенности мне почему-то не хотелось. Иначе меня просто вырвет.
- Мы ели пойманную дичь, - разрешил мои сомнения тезка.
- Ты тоже едва не стал дичью, - намекнул я.
Беззубая пасть бомжа снова расплылась в улыбке. У Васи было так много от Самотыя.
- Мы ели мясо птеродакля, - с самым серьезным тоном пояснил он.
То-то у мяса был непривычный вкус. Я поцокал языком и взял оборвыша за плечо:
- Надеюсь, ты не шутишь?
- Какие шутки!
Я шел следом за Васей. Напористо и уверенно он вел меня к какой-то конкретной цели. Уже очень скоро стало ясно, что Вася имел в виду, когда сказал, что у него есть одно место.
- Что это за избушка? - удивился я, обнаружив на опушке бревенчатое строение.
Тезка ничего не ответил. Мы осторожно вошли внутрь.
Дом как дом. Три аккуратно заправленные кровати. Большой дубовый стол посреди комнаты. Колченогие стулья по краям.
- Здесь можно поспать. Хорошее место, - заверил меня Вася. - Здесь я был не единожды. Если хочешь покушать, пошарь в печи. Там должен быть горшочек.
Я отрицательно помотал головой. Вопрос еды волновал меня в последнюю очередь.
- Что это за место? Тут есть хозяева?
- Не знаю, - пожал плечами тезка. - Я с ними еще ни разу не пересекся.
- Ни разу?
- Самому интересно было бы познакомиться с гостеприимными людьми.
В наступившей тишине любые звуки производили впечатление взорвавшейся бомбы.
Скрипнула дверь.
Я ненароком взглянул в мутное зеркало в углу и был неприятно поражен. Такие большие глаза я у себя еще никогда не видел.
- Они расширились от страха, - догадался я.
- А… - орал Вася.
Вернувшие домой хозяева ввергли нас обоих в неописуемый ужас.
- Три медведя, - догадался я.
В любом конфликте поощряется употребление ненормативной лексики для высвобождения душевной энергии.
- Вася, ты идиот! - заорал я.
Приведенный здесь эпитет - самый ласковый из тех, которые я вспомнил в расстройстве.
Медведи удивленно взирали на наши телодвижения. Но так продолжаться вечно не могло.
- Я должен что-нибудь придумать, - прошептал я и дальше продолжил выражаться.
Вася, казалось, не был согласен с моей точкой зрения.
- А что такого случилось? - спросил он невинным голосом.
- Ты не понимаешь?
Я даже изменился в лице. Совсем, как буйный пациент психоневрологического диспансера «Кащенки» 1.
- Успокойся. Я пошутил. На самом деле я понял, что мы попали в переплет.
- Что теперь делать?
- А я знаю! Попробуем сбежать.
- Как?
Медведи тем временем стали водить носом, проявляя к нам неподдельный гастрономический интерес. Только неожиданным и смелым маневром мы могли сбить злыдней с толку и обеспечить себе успешное бегство. В качестве опытного партнера Вася вряд ли мог выступить. Надежда была только на себя самого.
Я рванул вперед, потом резко метнулся влево. Медведи ринулись за мной. Васе проход теперь был свободен. Я же оказался в западне.
Увы, у меня самого не было запасных путей на случай нештатной ситуации. Поэтому, скажу честно, мне следовало держаться мужественно. И я крепился. Лишь бы не испугаться.
- Эх!.. Где наша не пропадала!
С ужасающим выкриком я снова ринулся вперед, закрыв для пущей верности глаза. В ту же секунду ударился об что-то. То была дверь. Сей факт я обнаружил, открыв очи. Похоже, мохнатые твари расступились, уступив дорогу сумасшедшему.
- Виктория! - Я выскочил следом за Василием.
Захлопнул за собой открытую в спешке дверь.
Мы оба были спасены.
Оказалось, за нами организована погоня.
- Поддай жару! - кричал мой случайный партнер, прибавляя шаг.
Впрочем, я тоже бежал что было сил.
- От кого мы скрываемся? - осторожно спросил я, выбрав удобный момент.
- Оглянись, - посоветовал Вася.
Я не последовал совету. Предложение было неплохое. Однако стоило обернуться и потратить на изучение опасности время. Меня мучил вопрос, как я мог оказаться героем известного анекдота.
Напомню забавную историю из жизни северян.
На берег Белого моря выходит белый медведь. Один из двух туристов хватается за единственную пару лыж.
- Дурак, - замечает второй, - медведь бегает гораздо быстрее человека. От него не убежишь.
Надевший лыжи отвечает:
- А мне и не надо убегать от медведя. Мне бы от тебя оторваться!
Мой напарник Вася, похоже, хотел просто меня подставить.
- Ты намекни хотя бы, кто за нами гонится? - взмолился я.
Мои просьбы не нашли отклика. Но я не расстроился. Тем временем, невольно прислушиваясь к шумному дыханию за спиной, я уже начал догадываться, какого рода существо объявило охоту на нас.
То был крупный змей о трех головах.
- Постой, Василий, - прервал я рассказчика, - никак Змей Горыныч это был?
- Может быть и Горыныч, - весомо подтвердил Василий.
Тут я расхохотался:
- Ты никак сюжеты русских народных сказок взялся пересказывать!
Глава десятая
В мире сказок
Раздался сдержанный смех. Двое-трое рассмеялись громче всех.
Ф. Достоевский. «Идиот»
Приключения двух Вась продолжались. Наш Василий готов был рассказывать сутками. Большое шоу в его не очень избалованной сюрпризами жизни, похоже, подполковнику понравилось. И он был вправе ожидать, что мы окажемся благодарными слушателями. Он жаждал аплодисментов.
- У меня никак не выходила из головы мысль о том, что не стал ли я случайно людоедом, - продолжал Василий, нагнетая в своем рассказе ужасное начало.
- Ну и как? - изобразили мы хором благодарных слушателей.
Василий удовлетворенно хмыкнул и пояснил:
- Обо всем по порядку. Вы готовы слушать?
Мы закивали головами.
- Ну что ж. Едва мы немного успокоились, я снова вернулся к разговору о меню. Схватив приятеля за грудки, я потребовал от него самого что ни на есть честного ответа.
- Что мы ели у костра? - спросил я его прямо. - Ни в коем случае не щади мою психику. Говори только правду и ничего кроме правды.
- Мы ели мясо птеродакля, - еще раз пояснил бродяга.
- Что ты сказал? Повтори! - потребовал я, чтобы разрешить последние сомнения.
Тут Вася сломался.
________
1Василий употребляет в своем рассказе общепринятые выражения, хотя, как мне кажется, будучи патриотом, мог бы вспомнить психбольницу, которая находится в Казани и известна даже в России. Во всяком случае, не меньше Кащенки.
Его выбор, скорее всего, связан с тем, что казанский «дурдом» в советское время общепринято считался всесоюзной душегубкой.
Когда было необходимо прятать от мировой общественности неугодных власти «идейных уродов», советский режим предпочитал для этого именно казанскую психбольницу. К сведению читателя, Хрущев отправил сюда младшего сына Сталина - Василия, который, в полном соответствии с планом генсека, спился и в скором времени скончался. Брежнев обеспечил длительным проживанием здесь лейтенанта Владимира Ильина, неудачно в него стрелявшего.
Оказалось, что мы на самом деле ели мясо экзотической птицы.
- То-то мне вкус показался диковинным.
- Понравилось?
- Угу.
Нашу интеллектуальную беседу пришлось прервать. Доносившийся спереди легкий, неуловимый шум заставил нас напрячься. Кто-то двигался нам навстречу.
Кусты раздвинулись, и на тропинку выскочили небрежно одетые люди.
- Ваши? - успел спросить я.
- Черт его знает, - успел получить ответ.
Час от часу не легче. Лес был наводнен бомжами, словно парк деревьями.
- Эй, ты куда? - крикнул я вдогонку.
Вася улепетывал от меня со всех ног. Впрочем, я грешу против истины. Малый просто спасал свою жизнь. Вполне вероятно, своим примером он показывал мне направление.
- Черти волосатые! - выругался я.
Дорогу мне отрезали. Волосатые черти. Я повернул назад.
Теперь вся погоня устремилась за мной. Во всяком случае, мне, бегущему, так показалось. Чтобы оглянуться и верно оценить ситуацию, у меня не было времени.
- Стой! - кричали преследующие меня нищие.
Счас! Так я и остановился.
- Мы тебе ничего не сделаем! - уверял меня самый хитрый из них.
Провокации подобного рода мне знакомы. Стивена Кинга я прочел всего. От корки до корки все вышедшие в печать издания.
Я бежал как попало и куда попало. Этот странный маневр давал в лесу известное преимущество. Враг терялся, забегал в сторону, терял время на разгадывание моего маршрута. В общем, мне удалось-таки оторваться от моих недоброжелателей. Если не снижать темпа, я окончательно их запутаю. С такими мыслями я стал рисовать на местности зигзаги, и в один из моментов маршрут стал ровным, как одна из параллельных прямых.
Очень скоро я почувствовал себя в полной безопасности. Удручала только неизвестность.
Неожиданно я увидел избушку на курьих ножках. Образно выражаясь. Ножек не было. Дом твердо стоял на земле.
- Вот где могут дать информацию, - обрадовался я.
Дверь оказалась не заперта.
-Эй, есть кто-нибудь?
В доме было полутемно. Сквозь небольшое окошко, снабженное натянутым бычьим пузырем, струился слабый свет. Сразу было видно, что здесь давно не убирались. Пауки на углах превратили чье-то грязное жилище в свой личный заповедник.
- Люди! - крикнул вежливо я.
По моим представлениям здесь должны были жить, как минимум, упыри или вурдалаки.
Я был недалек от истины. Уже через минуту я пожалел о своем визите.
Лежавший в углу свернутый матрас, точнее предмет, похожий на него, оказался страшным зомби. С раскрытого рта мерзкой твари капала слюна или, что вероятнее всего, кровь. Медленно встав на кривые ноги, существо тянулось обнять меня.
Как избежать столь явного проявления чувств? Удастся ли выскочить во двор без каких-либо последний для себя? Вихрь мыслей пронесся в сознании.
Я зарекся входить без спроса в лесные избушки. Но было уже поздно. Войдя, надо было выйти.
Глава одиннадцатая
Гений мысли
Ах, бывают всякие
в жизни карамболи,
Дивные события,
странные дела.
Л.Филатов
Чудо - это событие, описанное людьми, услышавшими о нем от тех, кто его не видел.
Элберт Г. Хаббард
Я внимательно смотрел на Василия и никак не мог уразуметь, пытается он загнать нас в интеллектуальную ловушку или излагает истинный ход событий. С присущей ему изрядной долей фантазии.
- Впрочем. - Я поднял руку, предупреждая возможный спор. - Ты навел меня на очень интересную мысль.
- Я знал, что произведу на вас впечатление, - торжественно произнес Василий.
Глаза его загорелись лихорадочным огнем.
Кроме медлительности у Василия была еще одна замечательная черта. Он любил себя нахваливать. Было бы желание, а повод найдется. То есть он умел - при том замечательно - рисовать, а также петь, танцевать и даже плести лапти - образно говоря. Во всяком случае, так выходило с его слов. Зачастую парень, почем зря, ругал начальство. А также присутствующих, у которых не хватает ума оценить его удивительные личностные качества. В общем, песня известная.
- Да, - подтвердил я, - ты рассказчик еще тот. Твои сказки… как бы это сказать...
- Да-да, - поторопил меня Василий.
Он ожидал похвалу.
- … натолкнули меня на мысль. Удивительную мысль. Тебе не показалось, что ты попал в сказочную страну?
- Точно, - вспыхнул он, - дальше будет еще круче. И Баба-Яга, и говорящие птицы…
- Я не сомневаюсь.
- А я боялся, что мне не поверят. - Василий с чувством пожал мне руку.
- Ну как же! Все, что происходит с нами в течение последних месяцев, одна большая и фантастическая история.
- Ты тоже это заметил? - Вперся в меня взглядом Василий.
Его лицо озарила торжествующая улыбка. Было ощущение, что он очень долго сдерживал «души прекрасные порывы».
- Но, видишь ли… - Я не собирался его очаровывать. - Пора возвращаться к реальности.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что сказал. Твой рассказ натолкнул меня на одну интересную мысль.
- Еще бы!
- Оставь меня на некоторое время в покое. Давай помолчим, - предложил я. - Надо обмозговать некоторые вещи, которые родились у меня под влиянием твоего рассказа.
- Потом ты выскажешь нам свои мысли?
- Только об этом и думаю.
- Хорошо.
Воцарилось продолжительное молчание. То самое, которое мне требовалось, чтобы привести в порядок мысли, терроризирующие мою бедную голову.
Молчавшие до сих пор Самотыя и Лия стали негромко переговариваться. Их шепот не мешал мне. Только раздражал немного своей бестолковостью. Разве с девушками так разговаривают? Я имею в виду Самотыю. Он нес какую-то ахинею. А Лия - Лия, которую я считал интеллигентной девушкой, - довольно внимательно и, как мне показалось, с большим интересом его слушала. Неужели ей нравятся такие неглубокие люди, как наш беззубый спутник?
Поняв, что отвлекся, я принудил себя вернуться к мыслям о нашем дальнейшем пребывании в этом мире и возможных способах его покинуть.
- Ну, Спиноза, пришел к великому открытию? - спросил Василий, не дождавшись от меня отклика.
Это понятно. Прошло длительное время, и друзьям наскучило ждать. Я слегка рассердился. Могли бы дать винограду созреть.
Но ничего страшного. Я уже пришел к некоторым достаточно важным выводам.
- Выслушайте меня внимательно, - начал заранее предчувствия возражения и ропот, - в том, что я сейчас скажу, многое до конца не продумано. Со временем я отыщу не найденные детали. Попробую высказать саму суть. Идею. Квинтэссенцию. Выжимку, если можно так выразиться. Думаю, вы мне подскажете, если сообразите, куда я клоню. Недавно я видел сон…
- Вещий сон? - тотчас перебил меня Самотыя.
- Я не буду отвечать. Вы сначала послушайте. Дух мой летал над городом. «Хорошо, что там внизу, где-то далеко сплю я в теплой постели. Везучий я», - думал я.
Опровергая этот преждевременно высказанный тезис, мне навстречу мчался Змей Горыныч. Нет, я здесь. Рядом с Горынычем. И это горит ни что иное, как моя рука. Как все-таки больно!
- Я не боюсь тебя! Я сейчас проснусь в собственной постели, - сказал я себе.
- И что? - не удержался вновь Самотыя.
- Проснулся, конечно. Но дело не в этом.
- Да. Главное, чтобы не приснился кошмар, - говорит со знанием дела Василий.
В общем, меня слушают. И при том внимательно.
- Но это и был кошмар. И то, что мы находимся в вашем мире, это тоже продолжительный кошмар.
Василий удивленно уставился на меня:
- Так что же, ты проснешься - и нас тоже не станет? Как твоих драконов.
- Нет. Тут гораздо сложнее. Я полагаю… - я выдержал паузу, словно не решаясь произнести ересь, - речь идет о клубке или…
- Какой клубок? Нет, полная ерунда, - изрек Василий.
- Погодите, давайте выслушаем человека, - Лия верила мне.
- Спасибо, - не преминул я ее поблагодарить.
- Говори! - еще раз ободрила меня подруга.
- Итак, клубок… я сказал «клубок»?
- Да, - кивнул Самотыя.
- Странно. Вы сбили меня с мысли. Начну с другого конца.
Слушатели замолчали. Один только Ильдар сдерживал готовую прорваться улыбку, заинтригованный словом «конец».
- Все-таки про клубок я вспомнил не зря. Впрочем, обо всем по порядку. Представьте себе такую картину: сидит бабушка и шьет себе шерстяные носки.
- Смешно, - согласился Ильдар и расхохотался.
- Помолчи! - рассердился я. – Иди лучше прогуляйся, - предложил я товарищу.
- Нет, я люблю рассказы про бабушек…
- Ты сбиваешь меня с мысли.
- Больше не буду.
- Договорились. Итак, одновременно в этом мире - там, где существует бабушка и клубок - происходит нечто другое. Например, котенок играет с клубком.
- А что, знакомая картина, - сразу согласился фотограф.
- Мне не требуется твоя поддержка, - высказал я еще одну мысль. - Вернемся к котенку. Что думает котенок?
- Думает? - заинтересовалась Лия. - Животные не думают…
- Хорошо, не будем обсуждать научные проблемы. Котенок полагает, что клубок создан для того, чтобы он играл. Понимаете?
- Если это твоя глубокая мысль, то да, - не удержалась и съязвила Лия.
- Я хочу сказать о другом. Этот мир создан не для нас. Лия, мир, из которого мы стартовали, был нашим. А тут… мы игрушка в лапах котенка. По всей вероятности, произошла страшная ошибка. Мы угодили в чужую игру. Если можно так выразиться.
- Я все поняла! - воскликнула Лия.
И долго-долго молчала. Мы терпеливо ждали.
- Ну! - не выдержал я.
Наконец, Лия подняла полные непонятного блеска глаза:
- Какой-то кукловод дергает за ниточки, и мы делаем так, как он хочет? Убил бы его, этого подлеца!
- Молодец! - обрадовался я. - Ты выразилась еще точнее.
Я ждал, что Лия при этих словах и вовсе расцветет, как яблоня или груша. Но не тут то было.
- Мы же это поняли с самого начала! - крикнула она, изменившись в лице. - Какую новую мысль ты придумал?
- Ты же не даешь ее высказать!
- Высказывай!
- Значит так, - сосредоточился я. - Теперь, когда мы знаем болезнь, надо выяснить, как подобраться к лечению? В каком направлении искать?
Мои слова звучали неуверенно. С Лией надо держать ухо востро. Вести беседу с ней непросто. Все равно, что переходить минное поле без миноискателя.
Наконец, проклятая мысль у меня окончательно и бесповоротно созрела.
- Игрушки не имеют внешних половых признаков, - сообщил я.
На небе выскочил ущербный месяц.
Глава двенадцатая
Самотыя и Лия
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать…
Виктор Цой
- Ты посмотри! - сказал я.
- Что такое? - насторожился Ильдар.
- В такое время! - продолжал возбужденно я.
- О чем ты? - спросил Василий.
Самотыя и Лия стали вертеть головами. Дружно так.
- Замечательно! - произнес я. Похоже, друзья еще не заснули, увлеченные моим рассказом.
- Вот! - Я пальцем показал на спутник Земли.
- А… ты об этом, - разочарованно протянула Лия. - В это время года луна и солнце зачастую соседствуют на небе рядом.
- Что-то раньше не замечал.
- Не удивительно, - согласилась Лия, - ты ведь «горишь на работе». В своей прокуратуре. Во всяком случае, так было раньше.
Самотыя из солидарности с Лией кивал головой.
- Ты посмотри! - сказал я. На этот раз не вслух. Я подумал.
Мысль касалась Самотыя. И Лии.
Наш товарищ изменился.
Мечтательно-задумчивым взглядом смотрел на нее. Как я этого раньше не замечал.
- Лия… - тихо произнес Самотыя и что-то зашептал.
Мне это уже начинало надоедать. Мне следовало раньше присмотреться к этой парочке. Самотыя стал другим человеком. Очень неприятным.
Слышал взволнованное дыхание девушки, вздохи - и это будоражило его воображение.
- Не иначе любовь! - снова сказал я по себя.
В беседе образовалась пауза. Я собирался с мыслями. Голубки ворковали. Ильдар и Василий чесали языком.
- Вот ты какой! - Лия уронила голову в ладони.
Видимо, Самотыя сказал что-то такое, что произвело на нее неизгладимое впечатление.
- Может, и с нами поделишься радостью, - заявил я Самотые.
Старинное чувство - ревность - не давало мне покоя.
- Пришел как-то Адам с охоты, а Ева устроила ему разнос: мол, почему поздно? Наверное, у тебя кто-то есть. Адам напомнил супруге, что на Земле, кроме них двоих, никого нет. Ева успокоилась только тогда, когда пересчитала ему ребра.
- А анекдот-то старый! - огрызнулся я.
Не в моем характере: подбирать камешки, брошенные в мой огород.
- Ну да, - согласился Самотыя.
- А ты рассказываешь!
- С тех самых пор, как появился Интернет, свежих анекдотов не бывает.
Быстро же он сдался! Впрочем, в этом ничего удивительного.
На словесном ристалище он не был силен.
- Перестаньте! - в наш разговор встрял Василий.
Пока мы с Самотыя поливали друг друга ядом остроумия, он сделал собственные выводы.
- Я сказал, перестаньте. - Потом повернулся ко мне: - Особенно ты.
Наверняка у меня глаза вспыхивали ревнивым огоньком.
- Ишь ты! Шерлок Холмс! - Я прожег бы его каленым железом, если бы сам не был точно таким же.
- Сказка о гадком утенке, верно? - ни с того ни с сего напомнил Василий.
Он читал мои мысли, словно потомственный телепат.
Мне в голову пришла очень интересная мысль. Я, кажется, разгадал тайну планеты ошибок. Но прежде чем сообщить своим спутникам волнующее известие, я должен был кое-что проверить.
- Лия, можно тебя оторвать на минуту?
Я смотрел на Лию новыми глазами. Как сильно она преобразилась за время путешествия. Куда подевались складки жира на теле? С этим теперь у нее - полный порядок. С лица исчезли все болячки, некогда сильно украшавшие ее невинную внешность.
- Извини. - Она оставила Самотыя.
Мы отошли в сторону.
Самотыя испустил разочарованный вздох.
- Надо хладнокровно и трезво обсудить сложившуюся ситуацию, - начал я.
- Артур, ты говоришь об этом всякий раз.
Разговор клеился плохо.
- Но сейчас я буду говорить гадости.
- Ну вот еще! - Лия сердито передернула плечами и недоверчиво спросила: ты уверен, что я буду слушать?
- Будешь!
- Это почему?
- Тут мы подошли к главному…
- Тогда я слушаю.
Я молча повернулся и двинулся в сторону ближайших кустов.
- Ты куда?
- Пойду, навещу старого друга.
- Здесь? А! Везде у тебя знакомые!
- А как же! - воскликнул я, не желая вдаваться в детали.
Мне было просто необходимо подержаться за «брандспойт».
Отойдя на приличное расстояние, я задумался. Непросто было начать разговор.
Я вспомнил, что в начале нашего путешествия я видел водителя Айдара, который орошал землю возле своей машины. Но я сделал ошибку. Водитель стоял в знакомой позе - только и всего. Начиная припоминать подробности, я поразился. У водителя не текла моча на землю. Это точно!
- Ты догадалась, что я только что проделал? - спросил я Лию, вернувшись.
- Что?
У нее были большие и наивные глаза.
- Брось изображать саму невинность. Ты же не маленькая девочка. Я сходил по малой нужде, - любезно разъяснил я.
- Догадалась, - улыбнулась Лия.
- Прелестно! - У меня появилось умильное выражение на лице.
Я и раньше предполагал, что в мире существует любовь. Теперь я это знал наверняка.
Глава тринадцатая
Разногласия. Короткие
Инстинкт,
когда он половой,
Не заменяют головой –
Как лифчик
требует грудей,
Так череп требует идей.
Эмиль Кроткий
- Я разгадал тайну этой гадкой планеты.
Мои слова произвели на Лию странное впечатление. Если я рассчитывал, что девушка начнет меня активно расспрашивать, я жестоко ошибся. Я все понял. Похоже, девку больше волновали ее взаимоотношения с Самотыя.
Как поется в одной старинной песне: «С другим танцует девушка моя».
- Лия! Ты готова выслушать меня?
- А я чем занимаюсь?
- Хорошо. Начну излагать свои соображения.
- Уж, пожалуйста, постарайся.
- Представь себе мир детства. Здесь играют, допустим, мальчики и девочки. Никто не берет чужие игрушки. Но путаница может однажды произойти.
- Очень интересно.
- Еще бы! Мы забрались в танк. Игрушку вернули в тот мир, из которого она случайно выпала. Никто не обратил внимания на то, что внутри танка нечаянно оказались мы.
- Ты удивишься, но я тебе верю. В твоих словах есть определенная логика.
- Вернемся к ребятам. Мне надо тебе кое-что продемонстрировать.
- Надеюсь, все останется в пределах приличий, - сказала с застенчивой улыбкой Лия.
- Не знаю.
Вернувшись в лагерь, я узнал свежие новости.
- Где Самотыя? - спросила Лия.
Я тоже не увидел этого наглого типа.
- Там! - Показал рукой Василий.
Самотыя с головой ушел в дебри векового леса. Не иначе, чтобы привести в порядок нервы.
- С ним все в порядке? - взволнованно спросила Лия.
- Думаю, да, - ответил Василий.
Самотыя продолжал дуться на нас после истории с «грушей» и фингалами. Теперь еще я. Влез сапогами в его душу.
- Давай мириться! - Это вернулся Самотыя. С оливковой ветвью.
За неимением таковых в нашем случае символ мира представлял собой колючую ветку с еловой шишкой.
Солнце уже садилось за видневшийся вдали зеленый с желтыми пятнами хребет.
- Надо идти спать, - предложил Василий.
Все дружно захрапели.
Кончен бал.
Глава четырнадцатая
«У нас в стране секса нет!»
Удивления хочешь,
vis-a- vis…
Это будет нетрудно,
это по любви.
Илья Лагутенко (гр. «Мумий Тролль»)
Знаете, я изучал когда-то логику. Наверное, любезный мой читатель, вы тоже учились в институте. Один из приемов, позволяющих добиться своего, заключается в том, чтобы запутать оппонента. Например, очень тенденциозно подобрать факты, и - вот, пожалуйста, - собеседник в нравственном тупике. Я хотел сказать, моральном. Рассуждая о странностях мира, в котором мы очутились, я неизменно приходил к выводу, что вокруг нас много абсурда. Но, тем не менее, независимо от нашего отношения к нему этот мир существовал. Реально и очень убедительно. Каждое утро вновь мы просыпались в нем, и с этим фактом приходилось считаться, как-то логически объяснять существующее положение. Иначе и вовсе можно сойти с ума. Я уже не говорю о вещах более важных. Например, о внезапно исчезнувшем мире, в котором мы прежде жили. Без расстановок всех точек над «I» трудно рассчитывать на благополучное возвращение домой.
Ежедневно проникаясь подобными мыслями, надо сказать, я уже пришел к некоторым выводам. Хотя в моем смелом предположении оставались некоторые неясности, в целом складывающая по кирпичику версия очень смахивала на правду. Теперь оставалось убедить Лию, эту бессменную спутницу в моем путешествии по чудному миру, принять участие в эксперименте.
Как-то заметил один тип: практика - критерий истины. Только попробовав и осуществив научный опыт, можно подтвердить или отмести созревшую в моей голове теорию.
Лишь бы Лия согласилась участвовать в моих изысканиях!
И тогда, безусловно, мы вернемся в наш несовершенный, но «любимый до слез» мир.
В этом я не сомневался. Все говорило о том, что я прав.
Трагедия состояла в том, что я один не мог при всем желании никоим образом осуществить задуманное.
Придя к определенному выводу, я решил действовать. Сколько можно тянуть!
Выбрав день и час, я подошел к Лие.
- У меня есть теория, - сказал я, - красивая теория.
- Ты хочешь развить вчерашние мысли?
Похоже, у этой взбалмошной девчонки было хорошее настроение.
- Да. Надеюсь, ты не против?
- В чем дело? - тихо спросила она.
Впрочем, я ведь сам выбрал этот момент.
«Действуй, Артур!» - подбодрил я себя. Без поддержки моего второго «Я» сейчас мне было бы тяжко. В одиночку такие дела не решаются. Я имею то, что я задумал.
- Сопоставим все факты, и что у нас получится? - продолжал я, окрыленный интересом, который проявила моя неизменная спутница.
- Ты подбираешься к самой сути…
- Да-да, - отозвался я.
- Этот мир создали существа, обладающие высокой культурой и технологией, поражающей воображение.
- Для чего? - безжалостно спросила Лия, скосив на меня свои красивые глаза.
- Может, - я задумался, но только на мгновение, - может, как полигон для создания нового, более совершенного мира. Верно?
- Так это, выходит… Что же это? А!.. Типа - я поняла - заповедник?
- Угу.
- У твоей красивой теории есть уязвимые места.
- Согласен, - скривился я.
Тут она права. Как не поверни, любая теория на первый взгляд выглядит абсурдно. Иначе все законы были бы открыты давным-давно. И не надо было бы ученых, ломающих привычные представления.
- В этом мире - сплошной бардак, верно? - спросил я. - Более того, существует некая путаница во всем.
- Я не согласна с тобой. Твоя теория неправильная. Веселее думать о путешествии в параллельные миры. Я видела в кино. Да и логики в моем предположении больше. Тут тебе и Иван Грозный, и людоеды, и пираты…
- Какие пираты? Пиратов не было. Или я что-то пропустил?
- Будут. Теперь я готова к любым неожиданностям.
- Это здорово! - обрадовался я. - Вот первая неожиданность. И от нее зависит наша жизнь!
- Не пугай меня.
- Я стараюсь быть корректным. Но это действительно очень важно.
Так или примерно так я готовил Лию к тому, что собирался сказать. Психологи учат: психику надо тренировать.
- Должна же быть единая основа, обобщающая и объясняющая совокупность диковинных фактов и непонятных явлений, - сказал я, а потом поднял кверху палец. - Я в шаге от открытия.
Достаточно заинтриговав девушку, я решил изложить свою версию происходящего.
- Мне нужен секс.
- ?
- Все дело в сексе. Но сначала поговорим с Василием.
- Он что, эксперт в этом вопросе?
- Вот и проверим!
Глава пятнадцатая
Трудный разговор с Василием
Мы продолжаем простые движения,
Мы продолжаем для продолжения.
Не задавай эти вопросы,
Просто давай - двигайся просто.
Из репертуара группы «Тату»
- Вася, ты знаешь, откуда у вас появляются дети?
Василий, наш угрюмый товарищ, взглянул на меня исподлобья:
- А ты не знаешь?
Я изобразил предельную задумчивость.
- Давай на минуту представим себе, что нет. Можешь представить? Вот и хорошо, отвечай.
- Ну это все знают… - Упрямая складка пересекла его лоб.
- И дети - тоже?.. - быстро спросил я.
- Конечно.
- Значит, аист приносит?
- Ну почему же? Они появляются от большой любви…
- То есть?..
- Мне подробности говорить, что ли?
- Уж пожалуйста!
- Ну, мужчина и женщина целуются… Потом они ложатся спать…
- С этого места поподробнее!
- Ты что, издеваешься?!
- И не думаю! Представь себе, что я оказался изолирован от общества, когда родился и рос, поэтому - полный профан в области детообразования.
- Даже так?
- Именно! Продолжай.
- Потом, после ночи любви она - женщина - ложится в больницу…
- Так…
- У нее появляется дитя.
- Сразу после ночи любви ложится?
- Ну нет, конечно же! Через девять месяцев.
- Хорошо, продолжай.
- А что продолжать? - Василий остановился. Слегка прищуренные глаза его смотрели с наглой настороженностью. - Все!
- Нет, не все. Откуда появляется ребенок?
- Как откуда? В роддоме приносит акушерка к матери. А мать выносит к отцу.
- А акушерка откуда берет?
- Странный вопрос! Из родильного отделения, наверное.
Я раскрыл рот от удивления:
- Ты точно не знаешь? Верно?
- Не интересовался даже…
- Давай подробнее о ночи любви… Что делают мужчина и женщина, задумав сделать ребенка?
- Как что? Целуются, обнимаются…
- И все?
Василий не понимал моей настойчивости:
- А что еще?
- Больше ничего?
- Ничего!
- Точно? Ты уверен?
- Ну, конечно. Может, спят еще…
- В каком смысле?
- В том смысле, что спят. То есть… видят сны.
- И после этого появляются дети?
- Ну, не знаю я от чего появляются дети. Просто… - Василий заткнулся.
- Говори!
- Просто для того, чтобы появились дети, нужно обоюдное желание мужа и жены.
У меня, наконец, созрел нужный вопрос:
- Хорошо, у вас есть презервативы? Хоть где-нибудь!
- А что это такое?
- Тебе объяснить?
- Конечно, я же объяснял тебе самые простые вещи. А тут - слово какое-то мудреное… - искренне возмутился Василий.
- Ничего подобного! Презервативы - это то, что продается в любой аптеке или киоске…
Я внимательно посмотрел на своего собеседника. Лия, не участвовавшая в разговоре, заинтересованно следила за разговором.
- Что-то я нигде не видел, - наконец убежденно воскликнул Василий.
- Это твоя беда. У тебя детей, наверное, на целую сборную футбола!..
- Почему?
- Ты ничего не знаешь о контрацепции.
На его лице отразилось напряжение мысли.
- Нет, один ребенок - и все. Мы с женой пока еще не решили завести другого.
Глава шестнадцатая
Новое, неизведанное прежде чувство
Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия, Но не всегда по дороге мне с ним…
Песня из кинофильма «Земля Санникова»
- Лия, сегодня ночью я не спал и много думал. Я нашел способ покинуть этот глупый мир.
- Неужели?
Все с возрастающим удивлением Лия следила за моими мыслями.
- Для этого нам надо решиться на кое-что. Прежде мы никогда с тобой этого не делали?
- Не делали? - с изумлением повторила Лия. - Надеюсь, трудностей не будет.
- Не знаю.
Лия задрожала мелкой дрожью.
- Поясни свои слова. С чем все связано?
- Короткое и емкое слово…
- Секс.
- Секс?
- Теперь я вплотную подошел к очень важным выводам в моей теории. Будь мужественна и выслушай меня.
Она пялилась на меня так, словно увидела обнаженного Гитлера, занимающегося онанизмом.
- Мы должны показать, что ты и я не из этого мира.
- Кому?
- Этого я не знаю.
- Не знаешь?
- Но проверить теорию стоит!
Я это сказал! Назад пути не было.
- Скажи честно, что хочешь трахаться - только и всего.
Лия в упор уставилась на меня.
- И это тоже. - На лбу, словно мелкий жемчуг, выступил пот. - Длительное воздержание, видите ли. Но, поверь, для меня гораздо важнее другое - проверить теорию.
- Маньяк.
Накопившееся у меня в груди требовало исхода.
- Вдвоем и баньку топить легче, так, кажется, говорили в древней Руси.
- Не знаю.
- Как это? - спросил Василий, обожавший подробности.
Какие это танталовы муки - хотеть и не иметь возможности.
- Василий, надо срочно собрать хворост для костра.
- Что?
Из наших спутников только Василий находился рядом с нами. Ильдар и Самотыя бродили где-то поблизости, находя себе какие-то непритязательные развлечения.
- У тебя проблемы со слухом? Нет. Тогда выполняй то, что я тебе сказал.
Василий послушно поплелся к друзьям.
- Вернемся к нашим баранам… извини. Я имел в виду большое и светлое чувство.
Лия придала своим глазам невинное выражение.
- Если только… чтобы проверить. Использовать, так сказать, последний шанс вернуться в реальный мир.
- Спасибо, - услышал я свой дрожащий голос.
О женщины! Добродетель и скромность при некоторой мужской настойчивости делают себе харакири.
Я протянул руку к бутылке.
- Давай выпьем. Ты и я. Вдвоем. На брудершафт!
- Думаешь?
- Будет легче справиться с проблемой. Нам придется выйти на заметное место.
- Зачем?
- Чтобы проказник, который опростоволосился с танком, увидел наглядно свою ошибку и…
- Вернул нас на родину?
- Да… надеюсь.
Время, до этого мчавшееся секунда за секундой, вдруг словно остановилось. Так застывает расплавленный свинец, попав в воду. Мгновения капали словно вода с весенних сосулек медленно и понемногу.
- Что это? - Лия подо мной замерла.
Мир дрожал, словно воздух в жарком мареве. Или в испарениях бензина.
- Пока ничего особенного, - тихо ответил я. Надо было продолжать эксперимент.
Пронзительный визг Лии заставил меня опомниться.
Пространство вокруг нас сжалось до размеров сверкающей точки, а потом стало, очень глухо жужжа, увеличиваться. Это длилось долго. Вот оно достигло размеров апельсина, дыни, большого арбуза… И вдруг!
Что же вдруг? Кажется, все сверкнуло словно от вспышки молнии…
Да, именно это и произошло.
Тьма, следом, сразу же, окружила нас, сгустилась, а арбуз не исчез, а превратился в сверкающее солнце на небе.
Это было наше солнце, обычное желтое солнце Земли.
Впечатление было потрясающее, прежде никогда не испытанное. От этого в мозгах возник какой-то непонятный перекос и перегиб…
Поскольку все маневры происходили на моих глазах, а я был занят делом, удовольствие было минимальное.
Воздух стал красноватым и вязким. И еще мутным, со взвесью, как растворы во время несложных химических опытов в школе. С каждой последующей секундой пространство вокруг бурлило все сильнее, словно сворачиваясь в какую-то таинственную сферу, которую нельзя охарактеризовать обычными словами.
- Артур! Ты смотри, что происходит!
- Вижу!
Все двигалось, словно мы молниеносно перемещались вдоль дорожной «зебры». Черное и светлое, вспышка и мрак…
- Ты, кажется, оказался прав.
- Лия! Уже не жалеешь о нашем опыте? Так?
- Прекрати. Нельзя быть циником до мозга костей.
Когда все кончилось, мы сидели с Лией на скамейке в парке.
- Что-то произошло? – спросила Лия.
- Похоже. - Я встал. У меня затекли ноги, как будто я не двигался в течении нескольких дней.
Сидеть без дела было невмоготу.
Покачивая длинным хвостиком, пружиня на лапах, ворона осторожно приблизилась к мертвой кошке и клюнула в голову. Готовая в случае опасности отскочить назад, ворона еще раз повторила свою несмелую попытку.
Птица вела себя так, как предписывала природа. Мудрая природа! Перед ней лежит что-то явно не страшное. Всего-навсего мертвый трупик. Но, с другой стороны, за свою недолгую жизнь она видела немало спящих кошек. Разве в этом клубке шерсти разберешь: враг он тебе или уже не враг!
Я не был уверен до конца, но чувствовал кожей, что это наш мир.
Ура! Это тот мир, к которому я привык. Пусть здесь нет чудес и ярких красок. Экзотики мира, который мы благополучно покинули, пусть! Но я привык жить именно в своем, грубом и чувственном мире. Там, где есть физиология. Где есть не только любовь, но и тот самый секс, который любят миллионы.
- Лия! Идем, - сказал я.
Девушка, доверчиво взяв меня за руку, пошла рядом.
Путешествие, изобиловавшее удивительными и соблазнительными приключениями, похоже, подошло к концу.
Глава семнадцатая
В другой Казани. Вот ситуация!
Освободи свое сознание, и твоя задница последует за ним.
Джордж Клинтон, амер. музыкант
Мои старательные обьяснения никто из друзей не принял всерьез. К несчастью, именно ко времени нашего возвращения в популярной вечерней газете появилась некая заметка. Речь шла о курьезе.
Случай произошел в американском городе Медфорде.
Оказывается, еще в 1994 году летним солнечным утром житель этого города муж некоей миссис Кэтлин Уитон вышел на улицу. В домашних тапочках. Оказывается, неугомонная Кэтлин послала своего мужа, беспечно развалившегося в кресле с бокалом пива в одной руке и с газетой в другой, в ближайшую булочную. Однако Лесли не вернулся домой. Встревоженная Кэтлин через несколько часов отправилась на поиски. Выяснилось, что и в булочной муж не появлялся.
Естественно, что было тотчас заявлено в полицию. Организованный по свежим следам масштабный розыск никаких результатов не дал. Муж Кэтлин Уитон исчез бесследно.
Прошло со времени тех событий ровно два года.
Итак, продолжение. В газете было написано следующее. Привожу дословно:
«Летним утром 1996 года в булочную вошел Лесли Уитон. В домашних тапочках и с сумкой. Ошарашенный его появлением продавец, бывший в курсе давних событий, чуть не упал в обморок. Находившийся поблизости полицейский был изумлен не менее остальных. Однако страж порядка быстро взял себя в руки и, подойдя к Лесли, спросил его: «Где вы были все это время?» - «Как где? - удивился тот. - Я не понимаю, о чем вы меня спрашиваете. Я, к вашему сведению, только что вышел из дома, жена послала за хлебом». Узнав о том, что его уже два года разыскивают и что сейчас не 1994, а 1996 год, Лесли поначалу отказывался верить, а затем, получив полное подтверждение, хлопнулся в обморок.
Придя в себя, он рассказал, что выйдя из дома за хлебом, подошел к булочной и почувствовал слабость в теле, а затем его несколько секунд трясло как в лихорадке. Избавившись, наконец, от этого неприятного состояния, он зашел в магазин. Известие о том, что каким-то образом он перенесся на два года вперед, ничего кроме глубочайшего удивления и недоумения у Уитона не вызвало. Полицейский проводил Лесли до дома и сдал на руки мисс Уитон, которая, к счастью, за эти годы не нашла себе нового мужа.
Истинная причина его исчезновения выяснилась лишь семь месяцев спустя. Аноним прислал по почте несколько фотографий Уитона, сделанных в период с 1994 по 1996 год, где он был изображен вместе с молодой очаровательной любовницей где-то на пляжах Майами, Багамских островов и даже на борту совершавшего круиз лайнера. Оказалось, Лесли на самом деле вовсе не переносился во времени, а всего лишь уехал к богатой любовнице, дочери проживающего в Майами миллионера. При этом он очень тщательно подготовил побег. Ввел, так сказать, всех в заблуждение.
Два года Лесли и его любовница беззаботно проводили время. Живя на деньги ее отца, любовники ни в чем не нуждались. Но все проходит. По прошествии двух лет капризной дочке миллионера наскучило жить с Уитоном и она завела себе нового любовника. Лесли ничего не оставалось, как вернуться в свой родной город. Разыграв чудесное возвращение, он вновь стал жить у доверчивой супруги. Так просто - будто ничего и не было. Полгода спустя Молли прислала на абонентный ящик Уитона письмо, в котором сообщила, что бросила любовника. Теперь она желает, чтобы он вернулся к ней. На это неуместное теперь послание «верный муж» ответил решительным отказом. При этом он заявил, что не собирается «дважды вступать в одну реку», связывая свою жизнь с ветреной девицей. Обидевшись, Молли прислала его законной жене весь имевшийся у нее компромат.
Финал этой истории предугадать нетрудно: супруги развелись. Опозоренный Лесли вынужден был и вовсе переехать в другой город».
Такая вот статья. И подпись: Николай Непомнящий.
- Финита ля комеди! - сказал мой коллега, когда я протянул ему газету обратно.
Просто беда. Я задумался.
Мне не удастся убедить кого-либо в справедливости своих слов. Тем более, что моя ситуация практически одна к одному с описанной в газете.
Я исчез в разгар работы. И к тому же с девицей. Чем не римейк нашумевшего фильма?
Глава восемнадцатая
Из огня да полымя
В мире есть еще множество грабель, на которые не ступала нога человека.
Скорее всего, афоризм
- Произошел необъяснимый катаклизм! - объяснил я.
После звонка Лии мы встретились в знакомом кафе на улице Кремлевской.
У нас было чем поделиться друг с другом. В основном, наблюдениями. В основном, делилась Лия. Проще говоря, она говорила без умолку.
- Да, да, - соглашался я.
Мир за время нашего отсутствия мало изменился.
- Я даже не стала никого убеждать. Странно. Мы отсутствовали полгода, а здесь прошел всего месяц. Теория относительности в действии…
Мне нравилось следить за странным бегом ее мыслей.
- Лопочи что-нибудь, - попросил я, когда она на несколько секунд замолчала, - мне нравится, когда под ухом кто-то трендит.
- Я хочу пригласить тебя ко мне домой. Познакомлю с родителями…
- Видишь ли…
- Придешь или нет? Отвечай прямо.
Я хотел сказать прямо «нет», но произошло невероятное.
- Да, - сказал я и ужаснулся.
Я смотрел в упор на Лию, и взгляд ее меня парализовал. Как змея кролика. Теперь было уже поздно что-то менять.
- Василий. Я хочу подружиться с Лией.
- С Лией?
- Ты же знаешь ее.
- Знаю. Потому и удивлен.
Мы встретились с Василием. Теперь мы снова сидели в кафе и беседовали. Здешний Василий ничего не помнил из того, что мы вместе пережили. То есть, я хочу сказать, пережил другой Василий. Из другого мира.
Впрочем, случись такое, я бы удивился больше.
Я, конечно, в двух словах рассказал ему о двойнике и пережитых вместе приключениях. Василий, судя по его глазам, мне не очень доверял. Теперь он не верил в мои отношения с Лией, редактором телеканала «Зефир».
- Зачем тебе это?
- Василий, она хочет познакомить меня со своими родителями.
- Вот это да!
- Вот видишь, в этом мире происходят не только отвратительные события…
Василий кивнул.
До этого мы разговаривали о событиях, произошедших за время моего отсутствия.
Оказалось, произошло много трагедий. Это и авиакатастрофы с самолетами «Ту-134» и «Ту-154» в небе над Россией, и захват террористами школы в Беслане, и еще множество крупных и мелких происшествий неприятного характера. Этот мир был гораздо хуже того игрушечного, в котором мы с Лией побывали. Но вместе с тем это был наш мир. Мир, который меня устраивал по всем показателям…
Послесловие.
На этом рукопись обрывается.
Как человек, донесший до читателя эту удивительную историю, а так же по счастливой случайности одновременно родственник автора повествования, я хочу и, более того, имею возможность - что очень существенно! - рассказать о дальнейшей судьбе Артура Исламова.
Этот незаурядный человек приходится мне двоюродным братом по отцовской линии. Надо сказать, что все родные у нас носят фамилию «Исламов», даже отец мой - и тот «Исламов». Что касается, конкретно моей фамилии, здесь все просто. Когда в семье родился первенец, то есть - я, отец в порыве душевного восторга решил увековечить в веках моего дедушку Гимади, добавив имя его к фамилиям своих детей. Вот такое объяснение. Даже не знаю, было ли это мудрым решением или, напротив, величайшей ошибкой.
Во время учебы в школе или в институте для меня от этой прихоти родителей, хочу признаться, была польза несомненная.
Учителя, как правило, все больше вызывали к доске по классному журналу Ивановых и Галеевых, инстинктивно не желая портить себе нервы, неправильно выговаривая мою фамилию. Да и потом была другая приятная сторона: галеевых, исламовых, хуснутдиновых - много. С нашей фамилией - никого. Значит, никто по ошибке не заберет твое письмо или посылку, никто не припишет в газете себе твою публикацию. Надеюсь, и с этой книгой не будет никакого плагиата.
Но вернемся к истории о двоюродном брате. Не пугайтесь, он и теперь живет и здравствует. Многие ему лета! В его фантастический рассказ, конечно же, никогда никто не верил.
Прочитав, я тоже скептически улыбнулся. История давняя, никто в прессе или в научном мире не описал подобных случаев. Стало быть, ему, если не врет, посчастливилось испытать редчайшее природное явление. Как парад планет или рождение самой вселенной.
Однако некоторые факты говорят мне, что все написанное - правда. Например, неожиданная свадьба Артура и Лии. Прежде они никогда не испытывали друг к другу теплых чувств. Теперь все изменилось. Так подружиться можно, только съев вместе пуд соли.
Впрочем, Артура можно понять.
Представьте себе, вы живете один. И когда вы уходите, чтобы приготовить себе кофе, у вас нет никого, кто мог бы рассказать по возвращении, что произошло в кино, пока вы ходили на кухню.
Теперь у вас, уважаемый читатель, нет больше вопросов по поводу странной женитьбы?
Переместившись обратно в настоящее, герои увидели, что все происходящее сильно напоминает ту реальность, из которой они сбежали. Пьяных гаишник отпускает, все безбожно пьют.
- Ты что?
- Лия, погоди. У меня такое ощущение, что мы так и остались в том мире, из которого, считай, только что вернулись.
Так заявил однажды Артур. Что ж… он, наверное, имел право делать свои выводы. Я ведь не был в том игрушечном мире, а он был.
г.Казань, 2005 год.
Ф. гимадисламов планета ошибок детектив окончание
© Copyright: Фаниль Гимадисламов, 2010
Свидетельство о публикации №210032600805
Свидетельство о публикации №210032600805
Рецензии