Ты веришь

 - Ты веришь? - нарушила она тишину первой.- Я не верю, очень хочу, но не получается...
 - Верю во что? - спросил он, бросив короткий резкий взгляд на её милое и задумчивое лицо.
 - Ты сам только что мне читал лекцию о том, как всё будет прекрасно и замечательно, попутно просил не вешать нос и не пускать нюни. Ты сам-то в это веришь? - раздражение стало брать верх, а она не знала, что с ним делать.
   Тем временем они остановились у светофора. Это остановка в гонке жизни. Гонка со смертью. Каждый выбирает сам, с чем ему соревноваться.
   Тишину нарушал звук работающего двигателя. Радио было выключено ещё в начале пути – наивные дикторы мешали разговору. Лишь шум города за окном доказывал им, что они не покинули этот мир, а всё ещё сидят в машине, которая бороздит просторы города.
   Он не знал правильного ответа на её вопрос. Сейчас, в тотальной тишине в душу к нему начали лезть всякие сомнения. Сомнения то может и всякие, но вес у них явно превышает допустимые погрешности. Сверху довило сомнение, снизу мешали предрассудки. Жгучий коктейль, особенно, когда не знаешь верного ответа на тот вопрос, который только что прозвучал и повис в воздухе. И что, собственно, сейчас ему делать?
   От переполняющих его чувств он закурил. Пачку бросил к лобовому стеклу, лишь бы она была в поле зрения. Нервно покосился в её сторону. Очаровательная шатенка, в которой было практически всё идеально: от кончиков ногтей до цвета неба глаз. Глаза её были пусты, она следила за неспешным шагом пешеходов.
   Светофор сменил цвет, разрешил продолжить гонку, соперника, где выбирать нам самим придётся. Он вздохнул, тяжёлой рукой передвинул гашетку коробки передачи на позицию первой скорости. Тишина начинает душить, нужно что-то предпринять.
   В районе третей скорости он затушил сигарету и продолжил беседу:
 - Скорее да, чем нет, - каждое слово он говорил медленно, с расстановкой, словно от этого выступления будет зависеть его судьба. Будет, но не сейчас.
 - Вот видишь! Что и требовалось доказать, - она подняла руки и скорчила гримасу мученицы. Боже, как же она прекрасна, когда не старается кому-либо понравится, а просто ведёт себя как хочет, она такая, какая есть. Идеальная женщина.
 - Теорема доказана? - и зачем оно ей, подумал он про себя. Идеальная женщина, добавил.
 - Посмотри сам, зачем ты пытаешься доказать мне то, во что сам с трудом веришь? - её начинает трясти. От ярости.
 - Понимаешь...
 - Нет! В том то и дело, что ничего я не понимаю, - прервала она его и схватила пачку сигарет, занимавшую место у лобового окна. Сигареты известной в Америке фирмы, сотня за пачку. Красиво жить не запретишь. Щёлкнула зажигалкой и выжидающе уставилась на него:
 - Прости. Я не хотела перебивать. Нервы.
 - Понимаю, у самого понятие рациональное мышление просится в отставку. Но я не сдаюсь. Не сдаюсь, как видишь.
 - Когда человек в любой ситуации остаётся непроницаемым, это убивает в окружающих любое желание продолжать разговор с этим человеком. Особенно, если этот человек является самым дорогим для меня существом на этой планете, - перед последней фразой она выдержала театральную паузу, словно они играют на сцене.
 - Эмоции могут погубить человека. Рациональное мышление - важная комплектующая уважающего себя человека, - ни одной эмоции не выступило на его лице.
 - Ради меня, ради нас, пожалуйста, - её глаза были на мокром месте. А голос сошёл на шепот. Она должна быть сильной. Но не получается.
 - Не надо, не плачь, - он оторвал взгляд от дороги и перевёл на свою спутницу.
 - А что ты сделаешь, если я перестану ныть? – вырвалось на автомате, она не хотела этого говорить, но было уже поздно.
   Он резко затормозил, машину слегка занесло, и она встала на обочине. Гравий полетел в разные стороны, немного попало на лобовое стекло с противным скрежетом. Не говоря ни слова, он протянулся и впился своими губами в её. Правой рукой схватил шею, а левую запустил под блузку. Поцелуй их продлился довольно долго, но результатом он остался доволен.
   Когда снова коробка передач отщёлкнула первую, она сидела с таким воодушевлённым лицом, будто ей только что предложили миллион за то, что она так несказанно красива. И давно мечтала, и давно хотела, а теперь получила. Слов нет, одни эмоции.
 - Понимаешь, в жизни нашей есть целая куча вещей, которые достойны нашего внимания ровно столько, сколько нужно. Я хочу сказать: наши неудачи или обычные проколы. К примеру, ты упала в лужу, испачкала пальто – не разыгрывать же из этого трагедию мирового масштаба, не хвататься же за сердце и играть финальную сцену Шекспира, а можно, нет, скорее не так, а нужно – улыбнуться, отряхнуть пальто и пойти дальше, туда, куда ты собиралась. Это маленький пример в нашем пути под названием жизнь. Я просто сейчас не особо объективно оцениваю ситуацию, - большая часть его слов пролетела мимо ушей. Она была ещё под эффектом поцелуя. Так он её ещё не целовал.
 - Ты, ты снова доказываешь мне, что всё будет хорошо? – она знала эту песню прекрасно.
 - Нет, я ничего не доказываю. Я всего лишь провожу кучу фактов, доводов и теорем, а ты уж сама выбери то, что важнее для тебя, сама додумай. Я не привык говорить открытым текстом, это сводит любую интеллектуальную деятельность моего оппонента на «нет», а я люблю, когда думаю не только я, - машина снова начала тормозить перед красным светофором.
   Она затушила сигарету. У неё в голове шла битва за рациональное мышление, но эмоции берут верх. Очень жаль, а так хочется, чтобы всё было иначе. Теперь она не понимала его. Она не могла понять, что он хочет донести до неё. Она так и спросила:
 - Так, сколько не прикладываю усилий – я не могу понять, что ты хочешь всеми этими выступлениями сказать?
 - Ничего, ровным счётом ничего, - он посмотрел в зеркало заднего видения. Поправил его.
 - Как это? Всё, что ты говоришь, всегда несёт смысл, иногда двойной, - она нервно вздохнула, урывками, будто кто-то может украсть у неё воздух в салоне, где работает кондиционер самой последней модели.
 - Неважно, - он отбивал барабанную дробь на руле. Нервы. Нервы на пределе.
 - Но, но…
 - Хорошо, давай проверим, насколько сильно ты мне доверяешь, -он схватил ручку из бардачку и вырвал лист из записной книжки. Протянул их ей.
   В это время светофор снова разразился зелёным светом, пока он протягивал ей лист бумаги, раздражённые водители подали признаки жизни своими сигналами. Город не спит, занудное бибиканье – вот тому доказательство.
 - Пиши, пиши ответ на вопрос, - почти шёпотом сказал он ей, когда тронулся с места.
 - На какой вопрос? – глаза её сейчас были настолько прекрасны, насколько это возможно представить. Один глаз всё ещё был мокрый, второй подсох, но оба были в потёкшей туши.
 - Ты не веришь мне. Я тебе доказываю, что всё в этом мире будет хорошо, не только у нас, а у всех, кто нас окружает. Даже вон у тех, кого везут сейчас нам на встречу в карете скорой помощи, обещаю. Моё обещание дорогого стоит, сама же знаешь. Ты хочешь, чтобы я доказал тебе ещё раз, что всё у нас будет хорошо? – он почти задыхался. Его охватил детский восторг, который есть у всех детей, которые сейчас будут играть в самую любимую игру в их жизни.
 - Но, как ты собираешься доказывать это? – теперь оба глаза были мокрые. Ох, это невозможно. Когда эти прекрасные глаза плачут, она становится ещё чудеснее. Нет в нашей речи достойных слов, чтобы описать достаточно правдоподобно этого ангела неземной красоты.
 - Сейчас для тебя это не должно играть никакого значения, просто напиши, - он знал, что она напишет, но хотел проверить, что именно так и будет.
 - Просто написать что? – она, действительно, не понимала, что он хочет от неё.
 - Напиши «да» или «нет». Одно из двух. Хочешь, чтобы я доказал, что у нас всё будет хорошо или не нет. Тебе решать, тебе вершить нашу судьбу, - он знал, что она не верит его словам. Он знал, что она прочувственно кивает головой, говорит, что поняла о чём он говорит, обещает, что сделает выводы, но через пару недель всё снова вернётся к начальной точке. Ему придётся снова доставать конспекты, которые он писал на лекциях по возвращению людям надежды и веры в то, что наша жизнь не такое тотальное сплошное разочарование, а то, что в нашей жизни есть место для светлых моментов. Всё вступит на новый круг той же самой трассы. Это трасса называется её жизнь.
   Тем временем они подъехали к очередному светофору. Она всё время думала. Мяла треклятый листок. Перебирала различные варианты дальнейшего развития сюжета, но ничего не могла найти того, что ей нравится. Она вздохнула и начертила те буквы, которые вызывают у неё доверия в эту секунду. Сложила листок и положила рядом с пачкой сигарет.
 - Не хочешь взглянуть? – она спросила просто из-за вежливости. Надо так и всё.
 - А я и так знаю ответ! – он ехидно подмигнул, выжал сцепление, рывком переключил передачу, и машина ринулась с места. Светофор всё ещё горел красным огнём. Огнём перемен. Это стало его последним решением, которое он принял, рационально размышляя о происходящем.

   Выписка из вечерней газеты: «Сегодня после обеда на Саввинской набережной было перекрыто движение в связи с аварией. На перекрёстке с Новодевичьим переулком, не дождавшись законного зелёного сигнала светофора, красная иномарка, предположительно Honda Civic вылетела на огромной скорости и попала под груженый грузовик. Водитель не справился с управлением, изуродованная иномарка была выброшена в реку Москва. Два пассажира лёгкового автомобиля: мужчина и женщина двадцати пяти лет погибли на месте».
   Это было его последним решением, которое он принял, рационально размышляя о происходящем. В любой ситуации нужно оставаться спокойным, никогда нельзя поддаваться эмоциям.
 - Не хочешь взглянуть?
   Он думал, что знал её ответ. Надеялся, что угадает: одно из двух. Тут либо в дамки, либо проигрыш. Но он проигрывать не любил, поэтому выбрал худший вариант развития событий. Худший для обоих. Он хотел доказать, что всё будет хорошо. Только не заметил выезжающий грузовик. Его задушил букет эмоций, который обычно он душил в себе, а теперь дал своим игривым эмоциям волю. В первый и последний раз. Тогда, ему показалось, что это самое лучшее решение, но ему всего лишь показалось.
   Только после обеда, когда дорожные работники убирали с проезжей части осколки стекла и пластмассы нашли мятый, испачканный кровью листок, выдернутый из записной книжки, там, среди кровавых разводов красовались три красивые буквы, казалось, что их написал сам ангел. «Нет», ей не нужно было ничего доказывать. Она верила каждому его слову без задней мысли. Просто, каждому человеку хочется, чтобы его иногда жалели. Просто жалели, ведь это так нужно всем нам - согласитесь.
   Порой наши желания имеют страшную силу сбываться. Надо лишь верить, чтобы оно сбылось, а если верить сильно и взаправду, то желание обязательно сбудется – рано или поздно.