прогулка 13

–   Это мы удачно с тобой выбрались! Вот она, осень! Как она роскошествует!
Смотрю, смотрю и не налюбуюсь. Не устаёт глаз обозревать это диво. Не пресыщаются чувства. Какая торжественность во всём!
Вот тебе и увядание природы.
–   Да, папуль, только скоро всё это кончится и будет вокруг серо и грустно.
–   Да ты, оказывается пессимистка. Ну и что? Тем радостней и желанней будет весна.
–   А по мне, уж лучше было бы лето. 
–   Ага. И каникулы.
–   А что? Каникулы – это хорошо. Но я не против школы. Учиться, конечно, необходимо. И иногда интересно.
–   Ах, ты моя умница!
–   Папуль, не смейся. Я же правду говорю. А иначе как мы узнаем почему вот так природа меняется. Расцветает, а потом увядает. Да?
–   Конечно. А люди? Рождаются, растут, старятся… Над этим стоит подумать.
–   Ах, папуль, я думала, но боюсь наговорить глупостей. Мне кажется, я в этом ничего не смыслю. Совсем.
–   О, а уж как я боюсь наговорить глупостей! Да, на такие вопросы в нынешней школе вряд ли дадут толковый ответ.
–   Ты так говоришь, будто в прежнее время в каждой школе могли ответить на этот вопрос.
–   Могли, но не в каждой, а в эзотерической.
–   Это как понять?
–   Буквально – внутренней, ограждённой, закрытой для праздно любопытствующих. При поступлении, желающие учиться проходили соответствующий отбор.
–   Конкурс.
–   Не совсем. Конкурс – это соревнование, соперничество. Там же внимание обращалось на каждого индивидуально. Желание духовного совершенствования, жажда сокровенных знаний и решимость использовать эти знания на благо человечества – вот основное обязательное условие для будущего ученика.
–   Я бы тоже хотела в такую школу.
–   Увы, моя дорогая, таких школ нынче нет.
–   Совсем-совсем?
–   Ну, разве где-нибудь в Гималаях.
–   Жалко.
–   Ещё бы. Но, при желании, кое-какие начальные знания можно получить, как говорится, не отходя от кассы, то-есть здесь дома.
–   Как же так? Ты ведь сказал, что они не для всякого, а для избранных.
–   Да, так было. В наше время некоторые, когда-то тайные, знания разрешено открыть людям. Так что, было бы желание.
–   Мне, наверное, ещё рано.
–   Если интересно, значит не рано. Хотя бы в общих чертах, а человек должен знать что он такое и для чего живёт.
–   Папуль, тогда давай.
–   Что, давай?
–   Общие черты.
–   А тебе не рано?
–   Мне же интересно.
–   Убедительно. Ну что ж, тогда начну о нас.
–   О нас?
–   Ну да. О людях. Помнится, я рассказывал тебе как появились люди, откуда они произошли.
   Правда, некоторые думают, что они произошли от обезьян, ну да ладно,     пусть, если уж им это больше нравится.
   Вот мы уже есть. Растём, развиваемся. Делаем разные изобретения на благо себе, а если уж другим не очень, то – извините.
   Всё, казалось бы, хорошо, да только человек разохотится жить, как – бац!
И, как это ни неприятно, он, мягко говоря, сходит со сцены жизни и занавес закрывается. Как, зачем, почему?
   Вот загадка почище сфинксовой. Просто в отчаянье можно впасть, если об этом постоянно помнить.
   Хорошо, можно, к примеру, жить ради своих детей, на благо других людей, творить добрые дела. Или наоборот, жить в своё удовольствие, начхав на всех прочих. И что же? Какую бы высокую цель ни имел человек, каких только материальных благ или престижного положения ни добивался, или, наоборот, влачил самое жалкое и низкое существование – финал один.
   Как говорили прежде, всё однова помрём.
   Ну нет, не может быть, чтоб этак всё заканчивалось. Подошёл к черте, а за ней ничего нет – тьма и небытие. Слишком уж это подло.
   Правда, от древних времён дошли до нас мифы о царстве теней, то бишь, умерших людей, которые бродят там бездумно и неприкаянно.
   Есть и более поздние утешительные придумки о том, что некая компетентная комиссия взвешивает человеческие деяния и направляет, в соответствии с заслугами, кого в сиропе сладком купаться, а кого – голым задом, пардон, по горячей сковородке кататься.
   То есть, подаётся какая-то надежда и, что не так уж всё плохо.
   Очень умные люди покрутят пальцем у виска и ответят на все эти байки резонным возражением:
–   Кто же всё это вам рассказал? Может, намедни вернулся очевидец этого запредельного мира? Так этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. И, стало быть, как говорится, карта ваша бита!
–   Ой, папуль, мы же должны были в книжный зайти за контурными картами.
–   О-о, моя дорогая, тогда бежим. До закрытия магазина осталось всего ничего. А к нашей беседе, я надеюсь, мы вернёмся в ближайшее время.
–   Да, папуль, обязательно!