Провода да железяки

И что за привычка хватать чужие вещи! В нашем отделе это просто грабительская эпидемия!

Вчера Елена Викторовна взяла мою ручку и сразу не вернула: сидит пишет лекцию про народно-хозяйственные достижения. Я ей уж мигать-подмигивать, руками такие матюги выписываю, ногами чуть ли не брэк изображаю, а она хоть бы хны! Только через две минуты вернула.

- Ой, простите! Я у вас по ошибке ручку утащила!

За такие ошибки инквизиторы на дыбу вздёргивали, у нас во глубину сибирских руд ссылали. А будь ты в Арабских Эмиратах, не видать бы тебе твоей нежной ручки с налаченными пальчиками. По ошибке! Вон паста на один миллиметр уменьшилась, а это уже удар по семейному бюджету, и я пива выпью на один глоток меньше.

Или Людмила Аркадьевна – навалит мне на стол всякой всячины: папки про общественные движения, жалобы губернатору – и забудет. И говорить ей как-то неудобно, мол, разберите эту египетскую пирамиду и больше не воздвигайте! Куда там! Я уж и кашляю, и крякаю, сморкаться начинаю – ноль внимания. К обеду только вспомнит:
- Ах! Я на вашем столе папочки оставила!

Хорошо, что у меня оставила, а не где-нибудь на автобусной остановке – двадцать лет бы восстанавливала, и на пенсию бы не отпустили!

А Диана Николаевна, можно сказать, узурпировала телефон. Она с религиозными деятелями работает. Ей в трубку кричат, будто из Саратова с Токио связаться пытаются. Какой-то религией мобилизованный и призванный спрашивает:
- А вы знаете, откуда СПИД произошёл?

- Знаю: из Америки.
- Из Африки, от обезьяны.

- Батюшки! – всплёскивает руками Диана Николаевна.- А я то думала, что одного безобразия у нас шесть миллиардов, а тут второй подарок! Но к религии какое это имеет отношение? Я на посторонние темы не разговариваю. Вот и болтайте сами с собой! СПИДа мне ещё не хватало!


И Диана Николаевна тоже как-то кофточкой листок на моём столе зацепила, и он упал лицом вниз, то есть текстом, где старушку с днём рождения поздравляли. Ладно бы другая бумажка про какого-нибудь пьницу – я бы смолчал, а тут заслуженную старушку в пыльный пол лицом! Да ещё Елена Викторовна каблуком то место продавила, где написано: «Вы заслуживаете…» Лежит уже листок неделю, по цвету с полом слился, но никто поднимать не хочет! Даже уборщица это место шваброй обходит. А завтра старушке сто пятнадцать лет стукнет! Мне на второй экземпляр бумаги не дают, говорят: «Пишите заявки в шесть отделов. Да где ж я буду писать, на конечностях, что ли?!

И я, конечно, иногда чего-нибудь забываю. Но я ведь мужчина – мне простительно. Унёс я со стола Елены Викторовны телефонный справочник. Ну и что? Им жена дома пользуется, на букву «а» уже всех обзвонила и говорит:
- Всё равно до «я» дойду и этому Яйцеклеткову прямо в его противную морду выскажу!

Или вчера спешу я на обед, накидываю пальто и хочу выбежать из кабинета, а Елена Викторовна хвать меня за грудки.
- Вы куда?
- Как куда? На обед!

- А почему в пальто?
- Как почему? На улице же холод собачий! Ради вас я пошёл бы с голым торсом, но в детстве воспалением лёгких болел.

- Пальто не ваше – моё!
Гляжу – точно! Как это оно на меня налезло?

- Извините, - говорю, - на моём пальто тоже одна пуговица, я и перепутал.
После обеда начальник вызывает.

- Вы после брифинга мониторинг сделали?
- У меня после нафинга моникалевинсинг получается.

Или раз в соседнем кабинете потолок во время ливня протёк – к нам оргтехнику, шкафов понатаскали! Один компьютер на моём столе полдня стоял. Я его в обеденный перерыв за пазуху засунул и уволок домой – пусть сын играется. Меня начальник мой Владимир Николаевич спрашивает:
- Где компьютер? Там вся база данных!
- У сына, - говорю, - спрошу.

Спросил. Сын отвечает:
- Вон я его раскурочил! Нет там внутри никакой базы данных!
Одни провода да железяки!

А тут ещё сегодня утром на работу опаздывал. Без премиальных уже могли оставить! Бегу и вижу: бугай из «Мерседеса» в подъезд нырнул, а дверка открыта, двигатель пыхтит. Ну я и поехал к своему учреждению. Смотрю: с обочин дороги девки длинноногие прямо на лобовое стекло бросаются, как на амбразуру. Как таких красоток не покатать?! Набилось их штук десять, и начали мы по городу путешествовать.

- Это, - говорю, - особняк Паисия Мальцева, памятник архитектуры мезозойской эры. Здесь раньше я в кружок «Умелые руки» ходил, из пластилина обезьянок лепил и в горн дудел.
- У нас тоже умелые руки и способные губы! – говорят хором девчата.

Я ж в «Мерседесе» не каждый день наруливаю. Только хотел ответить, что жена у меня в тридцать раз лучше Джоконды и в двадцать раз привлекательнее девушки с веслом, как в железный столб врезались! Обнял «Мерседес» столб, как родного брата. И, главное, светофор другими цветами замигал: серым, бурым и малиновым.

Подбегает автоинспектор и спрашивает:
- Где ваши права?
- Права, - говорю, - у меня в Конституции!

-Тогда предъявите ваши деньги!
- Хорошо! – говорю и отдаю ему тринадцать копеек.

-И всё?! - чешет жезлом свой потный затылок автоинспектор.
- Нет, не всё. У меня ещё в швейцарском банке два доллара лежат. На похороны. Моей тёщи.

- Чего ж ты тогда на «Мерседесе» разъезжаешь?
- Да так, на работу иногда добираюсь…