Айсберг. По мотивам сериала Бедная Настя. Ч. 72

Глава 72

Бордовый «Мерседес» неторопливо припарковался почти у самого крыльца офиса, распугав стайку голубей, тщетно пытавшихся искупаться в быстро сохнувшей под жаркими, несмотря на ранний час, лучами солнца луже. Анна вышла из машины, захлопнула дверцу, поглядела, как дворники поливают из шланга плавившийся асфальт мостовой, и засмеялась. В это ясное летнее утро она чувствовала себя легкой и беззаботной: ночь прошла удивительно спокойно, близнецы вели себя хорошо, дав ей выспаться, с делами разобрались - с завтрашнего дня начинались поставки зарубежным потребителям. Все замечательно, Владимир будет доволен. Постояв еще немного на крыльце и полюбовавшись птичьей суетой, так похожей на людскую, Анна нехотя загнала себя в прохладный сумрак офисного здания.

- Привет, девчонки!
В приемной Наташа и Соня увлеченно занимались любимым делом – доводили до белого каления Романова, как всегда, поджидавшего ее с очередным отчетом. В этот раз поводом для шуточек служила толстенная синяя папка, которую несчастный трудоголик неловко теребил в руках.
- Бедненький, до чего работа довела - вместо того, чтобы с женой спать, всю ночь бумажки пишет, - закатывала в притворном сочувствии глаза Наташа, - каждое утро новый талмуд. Ань, доброе утро! Смотри, что он тебе опять принес!
- Это Маша бедная, – спорила с ней Соня, лукаво улыбаясь, - легко ли смотреть, как муженек ночь напролет отчеты строчит? Анне Григорьевне - привет!
Увидев Анну, Александр облегченно заулыбался, поднялся с диванчика, но прежде, чем пройти вслед за ней в кабинет, обернулся, насупившись, демонстративно оглядел своих мучительниц и зловещим голосом пообещал оставить кое-кого без премии за второй квартал.
- За что это? – тут же надулась Наташа, хихикавшая Соня приумолкла.
- А за все хорошее, - мстительно ответил Романов, и очень довольный произведенным эффектом, закрыл за собой дверь кабинета.
- Саша, как ты их только терпишь? - весело проговорила Анна, раскинувшись в своем кресле.
- Я не терплю - я им отомщу, и месть моя будет ужасной! – неистово завращал глазами Александр и рассмеялся. – Да ну их, балаболки… Анна, у меня хорошие новости…
- Уже на месте? Приветствую! – на пороге возник Репнин.
- Миш, ты очень кстати, сейчас нам сообщат хорошую новость.
- Очень хорошую, даже можно сказать - преотличную, подтвердил Александр, усевшись на стол. – Друзья мои, до конца квартала еще три недели, а мы не только выполнили, а уже перевыполнили плановые показатели.
- Не может быть! – не поверила Анна, но Романов придвинул ей папку:
- Смотри сама, сколько договоров, и цены подскочили. Уже можно погашать заем. «Архгаз» крепко стоит на ногах, нам теперь сам черт не брат!
- Ну, это ты загнул, братец, - задумчиво сказал Михаил, - вот запустим машину на полную мощь, тогда будем радоваться, а пока…
- Что пока? Что-то чересчур осторожным ты стал, даже не верится, - усмехнулся Александр, - подменили тебя, что ли?
Репнин хотел напомнить о Кайзерлинге – всю неделю со дня собрания акционеров о нем не было известий, но взглянул на Анну и остановился: давно он не видел ее такой безмятежной, веселой и довольной! Пусть порадуется, огорчиться всегда успеет. Как же ей идет улыбка! Он слегка зажмурил глаза, словно ее красота слепила, жгла его сердце.
- Как Мари? Давно ее не видела. Поправилась?
- Все в порядке, тревога была ложной, почки слегка прихватило, - Александру очень хотелось рассказать, как Мари, почувствовав боль в пояснице, испугалась выкидыша, и он отвез ее в лучшую клинику, где все их опасения развеял квалифицированный врач. - Она уже дома, через пару дней выйдет на работу …
Он не успел закончить: вошел господин Чирков, личный помощник министра, курировавший в правительстве газодобывающий сектор и частенько заглядывавший на фирму. Его сопровождал незнакомец с седоватыми висками, военная выправка которого выдавала род занятий, следом вплыла Долгорукая, горделиво огляделась, вошедший за ней Забалуев поспешил опередить ее и выдвинул кресло ей навстречу.
- Что все это значит? – резко спросил Репнин, вставая, но ему не ответили, а парад гостей продолжился: появилась Лиза и устроилась рядом с матерью и Забалуевым, смущенная Соня направилась, было, к Анне, но мать дернула ее за руку, заставив опуститься на стул рядом с ней. Наконец, когда все в полном молчании расселись у стола, вальяжно вошел Кайзерлинг, на его лице застыло привычное сонно-равнодушное выражение, ни на кого не глядя, он придвинул к себе ближайший свободный стул.
Анна и Александр переглянулись, Репнин, нахмурившись, подошел к ним. Все происходящее напоминало плохое кино, что-то вроде напыщенного и глупого боевика с нелепыми героями, смешными в своих поисках мирового зла, только смеяться совсем не хотелось.
- Доброе утро, господа! Мы, конечно, рады гостям, но о подобных визитах обычно предупреждают, - стряхнув с себя оцепенение, произнесла Анна, - может, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
- Обязательно. И это сделаю я, с вашего позволения или без оного, - всегда очень вежливый и даже галантный с Анной Чирков говорил в несвойственной ему насмешливой манере, хотя его одутловатое лицо было мрачным и выдавало внутреннюю неловкость. - Дело в том, уважаемая Анна Григорьевна, что я взял на себя смелость пригласить сюда всех акционеров, чтобы сообщить важную новость: открылись неприятнейшие для вас обстоятельства.
- Какие обстоятельства? - все больше недоумевала Анна.
- Я же сказал, неприятные, - вымученно улыбнулся Чирков. - Вы знаете, что специально созданная комиссия проводила расследование аварии вертолета, в котором находился ваш муж, Корф Владимир Иванович.
- Да, но…
- Комиссия закончила свою работу, выводы зачитает нам следователь ФСБ Заморенов. Прошу вас, приступайте, - кивнул Чирков.
Анна напряженно слушала, как монотонный голос произносил скупые канцелярские фразы, и пыталась уловить их смысл. Вертолет был взорван?
- …ясно указывают, что взрывное устройство находилось внутри салона. Показания пилота…
Кому понадобилось взрывать вертолет?
- …экспертиза останков погибшего не проводилась из-за достаточных доказательств…
Анна вздрогнула. Ну почему они не провели экспертизу, она ведь настаивала на этом!
- Как видите, факт диверсии доказан, - начал Чирков, когда следователь дочитал протокол. – Ваш муж погиб в результате случившегося на борту вертолета взрыва. Взрывное устройство могло быть подброшено в салон вертолета либо пилотом, либо другими лицами, имевшими к нему доступ. Мы допросили всех, кто готовил вертолет к вылету. Пилот клянется, что проверил все до последнего винтика, и у нас нет оснований не верить ему – люди редко выбирают такой экзотический способ самоубийства.
- К чему вы клоните? – растерялась Анна. – Я…
- А вот вы, уважаемая Анна Григорьевна, имели доступ. Накануне вы с супругом были на летной площадке, и вы заходили в салон, осмотрели, так сказать. К тому же у вас шикарный мотив – вы получили миллиардное состояние мужа и свободу, избавившись от брака, заключенного, кстати, весьма поспешно и при странных обстоятельствах.
- Вы с ума сошли! – очнулся, наконец, Репнин. – Большего бреда я не слышал! Анна была дома, а не в Архангельском, это могут подтвердить десятки свидетелей. К тому же вы сами сказали, что вертолет проверяли неоднократно перед вылетом…
- Угомонитесь, молодой человек! – Чирков неприязненно посмотрел на Репнина. – Мы не утверждаем, что Анна Григорьевна самолично установила взрывное устройство с часовым механизмом, она могла нанять исполнителя, который подбросил его в салон перед самым вылетом из Архангельского. Пилот видел незадолго перед вылетом какого-то мужчину рядом с вертолетом.
- Вы полагаете, что Корф спокойно наблюдал, как подбрасывают взрывчатку в вертолет? – усмехнулся Александр.
- Я полагаю, что это обстоятельство нам и надлежит выяснить, - отрезал Чирков. – Сейчас у нас есть подозреваемая – вы, Анна Григорьевна…
- Вы не имеете права обвинять Анну, у вас нет ни единого доказательства, - Михаил едва сдерживался, чтобы не наброситься на Чиркова, - любой адвокат скажет: все, что вы наговорили – домыслы!
- Именно поэтому Анна Григорьевна пока не арестована, - вступил Заморенов. – Вы, госпожа Корф, находитесь под следствием, вам запрещено покидать Москву. До выяснения обстоятельств дела все банковские счета фирмы заморожены, на ваше заложенное движимое и недвижимое имущество налагается арест.
- При таких обстоятельствах Анна Григорьевна не может возглавлять фирму. В соответствии с Уставом назначается кризисное управление, осуществлять которое будет господин Кайзерлинг, – Чирков оглядел присутствующих, как бы ожидая возражений, но все молчали. – Поставки придется отложить на неопределенное время, так как фирма не может проводить банковские операции. Все вопросы по неустойке будут решаться новым руководством.
Михаил перевел взгляд на Анну, ее губы шевелились, она пыталась что-то сказать, но слов не было. На побледневшем и мгновенно осунувшемся лице синели недоумением огромные глаза, казалось, еще немного, и она лишится чувств. Он подошел к ней и взял за руку, Анна никак не среагировала на его жест – так и есть, рука была ледяной, пульс еле прощупывался.
- Прекратите немедленно, вы видите, что творится, - отчаянно крикнул он, и этот крик встряхнул Анну, она освободила руку, потерла левый висок, взгляд стал более осмысленным.
- Да мы уже почти закончили, - спокойно сказал Чирков, он положил на стол кейс, щелкнул замком, вынул несколько листов. – Вот приказ о назначении господина Кайзерлинга и ордер на опись имущества, вам всем нужно ознакомиться и расписаться.
 
Первой вскочила со своего места Лиза. Раскрасневшаяся, победно улыбаясь, она подошла к столу, поставила свою подпись и, прихватив листы и ручку, подошла к Кайзерлингу.
- Вы не возражаете, если я поработаю вашим секретарем? – игриво поинтересовалась она.
Кайзерлинг согласно кивнул, лениво черкнул что-то и с интересом принялся наблюдать, как торопились наперегонки расписаться Долгорукая и Забалуев, рассыпаясь в его адрес любезностями, как рисовала свою закорючку младшая Долгорукая, робко и виновато поглядывая в сторону друзей.
Лиза подошла к Анне и с громким стуком положила перед ней ручку.
- Анна, не подписывай, - умоляюще проговорил Михаил, - по крайней мере, сейчас. Мы обратимся к Генеральному прокурору…
Лиза уничижительно смерила взглядом бывшего мужа и довольно улыбнулась: Бог на ее стороне, а он … проиграл, как и его жалкая Анна!
- И что это даст? – Чирков налил полстакана воды, не торопясь, осушил его. Он чувствовал себя палачом, особенно по отношению к Анне, в виновность которой не верил, но дело есть дело, ничего личного. – Отсрочку в один день? Закон надо выполнять, так что расписывайтесь, Анна Григорьевна, от судьбы не уйдешь, - неожиданно закончил он на философской ноте.
Это все ей не снилось. Это наяву она выводила свое имя, наяву сливались строчки в непонятный текст. Хмурые лица Миши с Сашей, они тоже расписывались в том, что больше она не владела фирмой, не владела ни чем, но это не самое страшное. Что-то еще тут говорили непонятное. Ах, да… Она убила Владимира! Убила…Но ведь это неправда! Она хотела убить его, давным-давно, но потом…
Ей хотелось кричать, что она любит Владимира, и он жив, он не мог умереть, она знает, что он жив! Но горло сжалось в безмолвии, она держалась только надеждой, что вот-вот все прояснится, и ей скажут, что никто больше не винит ее в смерти мужа. Никто, кроме Бога…
Боже, это наказанье ей за черные мысли, ведь мысли материальны. Рано или поздно, все, о чем думаешь, чего так сильно хочешь, сбывается. Она сама виновата, это она накликала беду…
Анна сжалась - она виновна, и кара настигла ее. От судьбы не уйти, пусть будет, что будет. Она встала, взяла свою сумку и пошла в комнату отдыха, чтобы забрать детские вещи.
- Вот и все, - с явным облегчением проговорил Чирков. – Мы с Замореновым покидаем вас, господин Кайзерлинг, берите бразды правления в свои руки. Анна Григорьевна, совещание еще не закончено!
Анна остановилась на полпути. Теперь ей придется спрашивать разрешение у Кайзерлинга!
- Господа, вы все можете быть свободны, завтра утром я сделаю необходимые распоряжения, - граф уже удобно устроился в кресле Генерального директора, с его лица улетучилось сонное выражение, он насмешливо улыбался. - Повторяю, все свободны, кроме Анны Григорьевны, нам надо кое-что обсудить, - он впервые за все время обратил на нее пристальный взгляд магнетических глаз, и от этого взгляда ей стало холодно.
- Анна, ты хотела забрать вещи? – спросил Репнин и, получив утвердительный ответ, сказал, обращаясь к Кайзерлингу, - я заберу детские вещи.
- Я помогу тебе, - предложил Александр.
- Господа, я сказал – все свободны, кроме Анны! – спокойно, но значительно произнес Кайзерлинг и нажал кнопку вызова секретаря.
Вместо Наташи появился молодой человек крепкого сложения, новый шофер и телохранитель Кайзерлинга, с недавних пор занявший место привычного худенького и невзрачного Ганса.
- Людвиг, проводи господ, - распорядился граф. Атлет распахнул дверь и сделал приглашающий жест на выход.
- Хорошо. Анна, мы тебя подождем в приемной, - Романов, обернувшись к Кайзерлингу, саркастически улыбнулся, - можно? Без Анны мы не уйдем.
- Как вам будет угодно, - нахмурился Кайзерлинг.
Когда за ушедшими закрылась дверь, он подошел к Анне и сказал:
- Я очень долго ждал этой минуты. Нам есть о чем поговорить, - встретив ее удивленный взгляд, добавил, - усаживайтесь удобней, Анна, разговор будет долгим и интересным, обещаю.