Трамвай

 
 Я - риэлтер,  сейчас у меня  собственное агентство. Заниматься недвижимостью я начала ещё в советские времена, когда меняла нашу хрущёвку на квартиру с улучшенной планировкой. Доска объявлений об обмене квартир располагалась на Центральном рынке, где после 6 часов вечера собирались люди, чтобы  обменяться информацией, порасспрашивать знатоков, поискать маклеров и найти себе подходящий вариант. Я стала ходить туда сразу же после свадьбы. С больной мамой было неудобно жить в смежных комнатах, имея к тому же маленького ребёнка. К моменту нашего обмена я уже имела опыт оформления документов, составления многоступенчатых вариантов сделок с недвижимостью, и слыла опытным специалистом.
 Потом, в 92-м , началась приватизация. Первыми моими клиентами оказались друзья мужа. Моряки народ занятой, "бумажками" заниматься не приученный, вот и обратились ко мне с просьбой оформить в собственность  их квартиры капитан и старпом с судна, где муж тогда работал. Он всегда всем рассказывал, какая у него необыкновенно "умная, красивая, добрая и т. д." жена. Ну, и само собой, хвастал, что я умею делать и то, и сё. Рассказал он друзьям и коллегам   об очень удачном нашем обмене.  По его рекомендации они и попросили заняться приватизацией. Я работала в школе, не за горами был декрет, считалось, что у меня есть время оформить нужные документы и зарегистрировать их жильё.. Само собой разумеется, что я согласилась. Всё получилось хорошо,  приватизация была освоена. Кроме опыта, само собой, появились и деньги. Работа мне эта нравилась, я занималась ею с удовольствием.
  Бывали в моей практике разные случаи - и смешные, и неприятные и, страшные.Однажды, например, я пришла смотреть квартиру, и дверь мне открыл абсолютно голый пьяный мужчина:
  - Ты ко мне? Раздевайся быстрее, у меня мало времени! - приказал он, хватая меня за руку.
  - Я - маклер, мы договорились о просмотре на это время, если Вы помните! - отстранилась я от кавалеристого клиента.
    Мужик молча вытолкнул меня на площадку, с грохотом захлопнув дверь. Я стояла у двери, пытаясь сообразить, что предпринять, когда дверь снова распахнулась, и на пороге оказался хозяин, но теперь абсолютно трезвый и одетый.
  - Здравствуйте, я Вас ждал, проходите! - вежливо пригласил он меня.
Работать с этим человеком оказалось легко и даже приятно. Он был корректен и исполнителен. Всё ,что требовалось, делал чётко и быстро. Вёл себя, как настоящий джентльмен, и ни разу не заговорил об инциденте, произошедшем при первой нашей встрече. Только, когда получив обменные ордера, он рассчитывался со мной, спросил:
   - Вы, Елена,  простили  меня за мою дикую выходку ?
 Позже я старалась не ходить в квартиры одна: мало ли, что может ещё произойти!..
 Происходило ещё много всякого.  Приходилось бывать  в квартирах, где алкаши-хозяева пропили всё, что было можно, вплоть до газовых плит и батарей,  ванн и  межкомнатных дверей. Где тараканов было так много, что они висели с потолка роями вдоль стен. Где комнаты были превращены в общественные сортиры, и всякое отребье спало навалом на полу прямо в дерьме.Где один пьяница, столяр-краснодеревщик, перед выездом из густонаселенной коммуналки в отдельное жильё, передушил всех соседских кошек и выложил трупики несчастных зверьков под двери бывшим своим соседкам в отместку за то, что они неделю не давали ему выпить и отмывали его, чтобы можно было идти с ним в присутствие.
Правда, помогло их старание отчасти: трезвого и чистенького алкаша привезли к нотариусу... мокрого, в ботинках, полных мочи! Просто повезло, что нотариус оказалась женщиной доброй и отзывчивой. Она вышла на улицу,  и "мокрохвостый" клиент подписал договор  не выходя из машины. Как я его ругала - разговор отдельный...
  В общем, ко дню о котором я хочу рассказать, я была уже тёртым калачом. Научилась говорить с людьми на разных языках и чувствовать себя везде в своей тарелке. Я приобрела некоторую жесткость и смелость.
 Как-то раз пошла я осмотреть дом, выставленный на продажу в нашем агентстве. Осмотр был назначен на вечернее время - хозяева приходили с работы после 20 часов...
  Осмотрев объект, обговорила с хозяевами  за чашкой чая условия сделки, обсудили их пожелания, подписали договор и распрощались. Время уже подходило к десяти часам вечера. По моим меркам - поздновато, тем более, что домик находился в другом конце города, и добираться  домой было далеко и долго. Но работа  - есть работа! И я поспешила на трамвай. В такой поздний час здесь ходили  уже только трамваи.
  Остановка была совсем рядом. Я увидела приближающийся вагон и обрадовалась, что не придется мерзнуть.  Был ноябрь,  и уже ожидался снег. Заскочив в трамвай, я глянула на часы и машинально отметила  время - 22.03.
 Трамвай неторопливо отъехал от остановки, на ходу закрывая двери, я устроилась поудобнее в полупустом вагоне и прикрыла глаза.
  Нос у меня собачий... Откуда-то потянуло палёным. Я открыла глаза, привстала,чтобы посмотреть в низ трамвая - обычно так пахнет, когда плавятся тормозные колодки. Нет, не дымит, а край глаза отметил отблеск. Глянула в сторону и чуть не закричала "Пожар!" - из-под ног вагоновожатой рвались иссиня-красные языки пламени. Тётка не чувствовала их только потому, что была одета в зимнее пальто и валенки...
  Немногочисленные пассажиры не замечая ничего, ехали спокойно, а вот трое ребят сзади меня валтузили друг друга, громко смеясь.
  - Парни, только без паники! - они насторожились и притихли, - станьте по одному у каждой двери, как только трамвай остановится, рвите двери. Вагон горит!
  Ребята соображали хорошо, разбежались по точкам, и смотрели на меня. Я быстро подошла к кабине вожатой:
  - У Вас из-под ног огонь выбивается! Откройте двери и выпустите людей!
  - Господи, что делать-то? - подняла на меня глаза совсем молодая девочка.
  - Останови вагон! Открой двери! - прошипела я ей в ухо. Девчонка послушно остановила трамвай.
  - Двери не открываются! - чуть не плача сказала она.
  - Ребятки! Давай! Граждане пассажиры, просим покинуть вагон! Трамвай дальше не поедет! - скомандовала я громко.
  Люди нехотя стали двигаться к выходам. Кое-кто закричал "Горим", но паники не возникло. Нас было совсем немного, а открытые двери - три!
  Мы все вышли на пустынную неосвещенную улицу, припорошенную первым свежевыпавшим снежком. Последней выбежала вагоновожатая, на ходу пытаясь сбить огонь с низа пальто. Кто-то бросился ей помогать.  А она, очухавшись, полезла вдруг по лесенке не крышу вагона, чтобы, опустив дугу, обесточить вагон. Проделала она это ловко и быстро.Но когда ступила не землю, вагон был уже весь охвачен ревущим пламенем!Стёкла, звонко лопаясь, рассыпались черными осколками по дороге. Огонь рвался в разные стороны, клубы страшного дыма  столбом  улетали в  небо...
Пожарники подъехали почти сразу, их часть находилась в ста метрах от трамвая. Они просто увидели пожар. Но тушить было уже нечего - от вагона остался только металлический скелет, ни дверей, ни стекол, ни сидений просто уже  не было. Команда, скорее всего для порядка, сноровисто полила останки транспорта пеной, а главный  вызвал милицию.
  Люди все, как один, стояли молча. Никто не расходился. Я посмотрела на часы - 22.11!
 - Не может быть!  Всего восемь минут, а столько всего произошло!
 Какая-то старушка тихонько тронула меня за рукав:
   -  Девочка! Дай,  Бог, тебе счастья! Если бы не ты, мы бы все там сгорели за эти восемь минут!
 Когда послышались звуки милицейской машины, народ резво разбежался, будто никого и не было. Молодая  парочка, подхватив меня под руки, торопливо потянула за собой. Да я и не сопротивлялась...
   Трамвай этот  оказался последним, потому что он стоял на рельсах, преграждая путь следующим за ним вагонам. Пройдя пешком шесть остановок почти в кромешной темноте Балтийского района, мы оказались у Южного вокзала. Парочка начала прощаться со мной:
  - Спасибо Вам, женщина! Здорово, что Вы не растерялись и всё так чётко организовали! Как Вас хоть зовут? А то даже имени нашей спасительницы не знаем. У нас двое детей дома могли осиротеть  сейчас, если б не Вы!
  - Господи! Да у меня же тоже двое дома запертые сидят! - вспомнила я, наконец, о своих  детях. Дочке - десять и сыну - годик!  - и поспешила дальше.
  Здесь была уже цивилизация. Но мне до дому было шагать ещё 12 остановок . Ночью, одной.
  Я шла, а куда было деваться? Мобилок ещё не было, автоматы по пути следования не работали, будто кто-то их все нарочно поломал. Таксисты, заслышав, куда мне ехать, отказывались меня везти. Наша улица у них называлась не Горького, а Горькая - такая была тогда отвратительно битая дорога...
  Доплелась я до дому уже во  третьем часу ночи. Пока я  шуршала замками, за дверью заплакала маленькая Танюшка. Бедный ребёнок уснул в коридоре, как собачонка под дверью, ожидая меня...
  - Мамочка, родная! Где ты была так долго? Я уже всем нашим позвонила, тебя нет нигде! Я Костика накормила, подгузничек  ему сухой надела и спать уложила. Идём чай пить, я новый чайник поставила, те два уже выкипели!
  Чай пила только Таня, а у меня так тряслись руки, когда я осознала всё произошедшее, что я не в состоянии была удержать чашку в руках.
  ... Когда всё в доме стихло, я сидела на кухне и плакала навзрыд...
 Муж в рейсе, документов при себе у меня не было, да они бы и сгорели, скорей всего. Двое деток, закрытых на неотпирающиеся без ключей замки. Куда пошла? Где искать?
  Стало совсем страшно.