Ботиночки

                БОТИНОЧКИ

Какое это большое горе: утратить способность чувствовать любовь. Если вдуматься, этому посвящены тысячи книг и разбитых человеческих судеб. Проблема несовпадения чувств! Когда кто-то любит, а кто-то подставляет щеку для поцелуя. Холодно и равнодушно. Может быть этот, последний, когда-то и сам умел любить, да душа выгорела, и теперь внутри осталось лишь маленькое пепелище, на которое лишний раз стараются не заглядывать. Бывает… Все объяснимо и очень просто. По-моему, это и называется житейским цинизмом – самым страшным и самым привычным.
Когда-то в морозном ноябре небо по привычке прижало к себе озябшую землю. Оно обдувало ее снегом и бросало в лицо спутанные клубки ветра. Хотелось домашнего тепла и уюта. Или хотя бы просто – тепла. Маленького и локального. Я купила себе кожаные ботиночки на меху. Ничего особенно – впереди шнурок продергивается через два ряда блестящих клепочек.  Когда мы долго стояли на улице, ноги оставались теплыми. Он закуривал сигарету, и тонкое лицо выступало из тьмы. А потом, позже, можно было следить за траекторией оранжево-красного огонька, который вздрагивал в такт речи. Мы говорили о нас, небе, судьбе и предназначении, ради которого рождены на свет. Потом его губы приближались и от них по-родному тепло пахло табаком и красивыми надеждами.
Когда его не было рядом, можно было проделать следующий фокус: стоило зажечь сигарету и оказаться в темноте, как создавалась иллюзия, что человек, которого люблю – со мной. Потом его не стало совсем, а сигарета осталась. Как моя маленькая тайна о первой любви. Как напоминание о нем…
В тот день меня совсем не ждали. Я отворила калитку, вошла в по-осеннему чистое пространство двора. Интересно, что в центре города кое-где еще сохранились такие частные владения, со всех сторон зажатые типовыми многоэтажками. А здесь – плодовые деревья, приготовившиеся к зимней спячке, уютные лавочки, крылечко и неяркий электрический свет за низкими тюлевыми окнами.
Из глубины двора по тропинке мне навстречу шла девушка, она подняла глаза, и холодный кулак сжал мое сердце. Глаза! Необыкновенные, словно ноябрьское небо вдруг встретилось с июльским разнотравьем. Огромные, словно им было мало места, чтобы отразить всю глубину души.
- Знакомься, это Алена.
- Алена.
- Тезки!
Мой герой усадил новую гостью на низенькую скамеечку, встал на одно колено и с невероятной нежностью стал зашнуровывать на ногах аккуратненькие ботиночки. Она опустила на колени красивые руки и смотрела вниз, как трепетные пальцы легонько касаются ее щиколоток.
Алена осталась в его жизни.
Алена ушла навсегда. И как положено в таких ситуациях заливала пожар внутри ночными слезами в подушку: надо, чтобы в душе поскорее появилось безжизненное пепелище, тогда, возможно, со временем сквозь него смогут пробиться слабые ростки нового чувства. Банальный, но необходимый финал.
Мои ботиночки, отслужив свой срок, были сосланы в кладовку. Я никогда больше не покупала обувь со шнуровкой…

- Возьмите вот эти! Подошва не скользкая, колодка удобная. Вам подойдут!
Действительно подошли. Замша, колодка, подошва, цена. Даже снимать не хотелось, так и потопала в обновке до дому. Ботиночки на меху, греют.
В почтовом ящике белело письмо. Чтобы достать его пришлось сгрести продуктовые авоськи в один кулак – мои мальчики любят вкусненькое, доставка которого ложится в прямом смысле слова на мои плечи.
«Здравствуй, дорогая Аленушка! Мою маленькую душонку согревает мысль, что это послание все-таки дойдет до тебя, и ты его прочтешь. У меня новость. Я переехал в Питер. Несмотря на то, что сейчас ноябрь, погода здесь стоит теплая. Даже удивительно. Хочется гулять по улицам и смотреть на спешащих по своим делам прохожих. И удивляться великолепию этого города. С жильем, конечно, проблема. Мы с Аленой снимаем квартиру… »
Рука с письмом рухнула вниз, туда, где сиротливо, носками внутрь, стояли новые ботиночки со шнуровкой. Для тепла: ведь в ноябре часто бывает так холодно.

Алена ДРУЖИНИНА.