Глава 31 всё придёт, когда сердце твоё готово

      ГЛАВА 31 « Всё придёт, когда сердце твоё готово»



Эллоида посмотрела на нас троих, улыбнулась и сказала:
— Ну, что ж. Я вас поздравляю. Вы дошли до предпоследнего уровня, обучения в нашей школе.
Эллоида опять подошла к двери, открыла её. И мы увидели на пороге стоящего Ульхета Сан Фирта, который в лапах своих держал три меча.
Ульхет вошел в класс и протянул мечи Эллоиде.
— Алика! — Позвала Эллоида.
Ученица поднялась со своего места и подошла к Эллоиде, которая протянула ей меч.
— Алика! Я тебя поздравляю и вручаю тебе меч, как символ того, что ты достойная дочь своих родителей.
— Благодарю тебя, Эллоида. — Ответила Алика.
— Впереди тебя ждёт экзамен. Готова ли ты?
— Я готова! — Сказала Алика и, встав на одно колено, склонила перед Эллоидой голову.
Эллоида обернулась к Ульхету и строго произнесла:
— Задание.
Ульхет вскарабкался на стол и, поклонившись всем нам, произнес:
— Итак, сам Творец даст знамение: се, Дева во чреве примет, и родит Сына. Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь худое и избирать доброе. И пребудет на нём  дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия. И жезлом уст своих поразит землю, и духом уст своих убьёт нечестивого. Слова его – истина.— Ульхет замолчал.
Эллоида посмотрела на Алику:
— Мы верим в твою верность, чистоту и смирение. Ступай,  я уверена, что ты справишься с заданием. — Она поцеловала её. — Пусть все пути твои будут тверды.
В класс вошел Азабан и, поклонившись Эллоиде, подошел к Алике.
— Идем, Алика, я покажу тебе путь.
И Алика, махнув нам на прощание мечом, скрылась за дверью вместе с Азабаном.
Эллоида подошла к другому ученику:
— Я поздравляю тебя, Хелак! — И, протянув ему меч, продолжила. — Я рада, что именно ты будешь выполнять это задание.
Хелак взял меч у Эллоиды и точно так же склонился перед ней, встав на одно колено, как это делала Алика.
— Благодарю тебя, Эллоида. Я готов! — Сказал Хелак. — Я готов на всё.
Ульхет  одобрительно кивнул головой:
— Это потребует очень большой жертвы от тебя.
— Я готов!
Эллоида снова скомандовала Ульхету:
— Задание!
— Проходите! Проходите в ворота. — Крикнул Ульхет. — Приготовляйте путь народу! Равняйте, равняйте дорогу, убирайте камни, поднимите знамя для народа! Вот Творец объявляет до конца земли: Грядет Спаситель твой! Награда его с Ним и воздаяние Его – пред Ним! Тот, кто идет за мною станет впереди меня!
Эллоида обняла Хелака:
— Иди! Я верю, что ты справишься со своим заданием. Ты приготовишь путь и сердца для Спасителя.
В классе опять появился Азабан и забрал с собой Хелака. А Эллоида с третьим мечом подошла ко мне, и, улыбнувшись, протянула его мне.
— Вот и твой меч, Го!
— Благодарю. — Сказала я и взяла меч. Он был довольно-таки тяжелым и очень красивым, а на рукоятке было выгравировано моё имя, украшенное драгоценными камнями.
Ульхет спрыгнул со стола и, накинув на меня, неизвестно откуда взявшуюся пурпурную мантию, расшитую золотой нитью, сказал:
— Мы-с весьма рады, Го,  что  ты смогла пройти через все испытания и выстоять. Ты победила! Мы-с весьма восхищены! Мы ходим, бродим по разным мирам и не встречали никого подобного тебе.
— Ой, ты и подобного себе нигде не встречал! — Усмехнулась Эллоида.
Ульхет, прямо, подпрыгнул от возмущения:
— Конечно! Духа истины не можете принять, потому что не видите Его и не знаете Его!
— Что за крики? — Дверь распахнулась, и на пороге класса появился улыбающийся мой отец.
Я подбежала к своему отцу и обняла его.
— Я рад, что ты получила меч и мантию Творца. — Отец обнял меня. Но я чувствовала, что все чего-то ожидают от меня. Я должна была сказать что-то такое, чего все ждут, но сказать мне об этом сами не могут.
И только когда перед глазами проплыл образ Хэтт-ол-Рифа, я поняла, чего все ждали от меня. Они ждали моей готовности выполнить обещание, данное моему отцу! Тогда я сказала:
— Пап, я готова! Я готова ко всему, что ты приготовил для меня. Я знаю, что сейчас предстоит мне самый тяжелый экзамен Третьим миром. Но я готова к нему. Я готова стать Словом твоих уст. И свидетельствовать о твоей истине. Я отдаю себя для того, чтобы спасти твое творение.
Отец ещё крепче прижал меня к себе.
— Спасибо, моя драгоценная. Мне тяжело принять твою жертву, но по-другому я поступить не могу. Только через тебя смогут придти ко мне. Потому, что нет и не будет другой двери, ведущей в царство света и истины, как только ты. Тот, кто поверит тебе и твоему слову, тот и мне поверит. Ты во мне, а я в тебе. Я отдаю их в твои руки, кого ты оправдаешь, того и я судить не буду.
Ульхет подбежал к нам и, распростёршись на животе, запричитал:
— Верим-с! Верим! Так и запишите, что мы-с были в первых рядах уверовавших! — Ульхет размахивал своим хвостом и стучал лапой по полу.
— И последние станут первыми, и первые – последними. — Эллоида махнула над хвостом Ульхета мечом.
— Как такое возможно? — Возмущенный и недовольный Ульхет поднялся с пола. — Мы не можем уступить свое первенство! Нечего тут примазываться! Попрошу соблюдать очередность! Не толкайтесь, господа, всем достанется! И не машите на меня мечом, ибо всякий возвышающий себя унижен будет, а всякий унижающий себя возвысится!
— Вот-вот. — Эллоида ещё раз махнула мечом над Ульхетом. — Советую повторять это тебе ежечасно перед зеркалом, неповторимый и бесподобный, Ульхет Сан Фирт Неотразимый…  ни в каком зеркале неотразимый.
Ульхет обиделся, усы его поникли и горестно опустились вниз, на глазах заискрились слёзы, он уткнул свою мордочку мне в колени и зарыдал:
— Мы-с постоянно сталкиваемся с непониманием и жестокосердием: то нам кулаком грозят, то в ухо дать намереваются, а мы-с всё терпим, всё прощаем, не воздаем злом за зло. Напротив, мы благословляем и со смирением несем все тяготы и поношения.
Одной рукой я гладила Ульхета, а второй пыталась подать знак Эллоиде, чтобы она прекратила его доводить. Но Эллоида почему-то упорно не хотела замечать моих призывов к молчанию.
— Ложь становится так похожа на истину, что только через слово Творца можно отличить правду от вранья. — Говорила Эллоида, и ходила из стороны в сторону, не обращая внимания ни на кого. Мне даже показалось, что она это говорит сама для себя, а не для того, чтобы достать Ульхета.
— Втайне стреляют в непорочного, и не боятся. Утвердились в своем злом намерении, тщательно скрывают сеть свою. Изыскивают неправду, делают расследование за расследованием, даже до внутренней жизни и до глубины сердца. Но поразят они языком своим, прежде всего самих себя.
— Угу. — Согласился Ульхет и утёр свои слёзы. — Это ты сейчас о себе говорила?
Но Эллоида даже не обратила внимания на его реплику:
— Устами своими претворяется враг, а в сердце своем замышляет коварство. Если он говорит и нежным голосом, не верь ему – потому что семь мерзостей в сердце его. Если ненависть прикрывается наедине - то откроется  злоба его в народном собрании. Кто роет яму, тот и упадет в неё, и кто покатит вверх камень, к тому он и воротится. Лживый язык ненавидит уязвляемых им, и льстивые уста готовят нападение.
Отец крепче прижал меня к себе и прошептал мне на ухо:
— Слушай, Го. Это они говорят для тебя. Запоминай всё, тебе это пригодится в Третьем мире. Потому как наступают новые времена. Когда я обрежу сердце каждого, поверившего тебе, и вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу его. И уже не будут учить друг друга и говорить: «Познай Творца». Ибо все сами будут знать меня, от малого до большого - потому что я прощу беззакония их, и преступлений их уже не вспомяну более. И очищу их от всего нечестия их, которыми они грешили передо мною и за это отпали от меня. Я прощу и не вспомяну боле. И отдам суд в твои руки.
Я хотела поблагодарить его за доверие ко мне, но отец, прикрыв своей рукой мне рот, продолжил:
— Я отдам суд в твои руки, но каждого, кто отречется от тебя перед другими, я буду судить. И отрекусь от них так же, как они отреклись от тебя.
Каждое слово моего отца впечатывалось в мое сердце и пронзало насквозь мой разум.
— Я готова!
— Ничего не бойся, ибо я с тобой! — Ответил мне отец.
В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Азабан, он сказал, что путь готов.
Мы молча поднялись со своих мест, Ульхет Сан Фирт перестал пререкаться с Эллоидой и взялся лапой за шлейф её платья. А отец взял меня на руки и сказал:
— Я понесу тебя на руках. И когда тебе будет больно и страшно, ты будешь помнить о том, что я сражаюсь за тебя. Моя любовь безгранична и не погибнет тот, кто уповает на меня.