Сергей Гайдаш Возвращение к сказке

Поезд ушёл, и Алёна осталась одна на полустанке. Лето было в самом разгаре, но никто не вышел на станции Малая Еля. Девочка-подросток постояла немного и пошла на Мшарские Выселки, где бывала только раз, лет десять назад, но дорогу знала назубок.


Путь лежал через древний Ельский бор. Хотя в лесу было сумрачно, и иные могли испугаться, Алёна перешла пути и, не робея, зашла под сень тёмных елей. Белёсая нить тропы, извиваясь, вывела, наконец, приезжую на опушку. Отсюда путница и увидела Выселки.
Мшарские Выселки являли собой несколько избушек, рассыпавшихся на берегу озера и близ протекающей Мшары. Около домов не виднелось ни единого дерева или куста. И вообще складывалось впечатление, что здесь уже давно никто не живёт. Однако стоять на месте было глупо, и странница пошла дальше.


Минут через пять юная горожанка очутилась у самой далёкой избушки, хлипкой и сырой на первый взгляд. Достав из сумки ключи, она открыла ими скрипучую дверь и вошла внутрь.
Горница и сени были крохотными и в налёте пыли, но в остальном дом бабки Нади вполне годился для жилья. Так что в летнем жилье требовалась лишь лёгкая влажная уборка. 
Прибравшись в горнице, Алёна присела на кровать и стала вспоминать бабушку Надю.


Надежда Макеевна имела завсегда приятный облик и мягкий нрав, но новая хозяйка неожиданно припомнила одно странное высказывание.


«Есть трава Смык, ростёт бела, а ина желта, ростом в иглу. Добра она, ежели который человек не смыслен. Ту траву потопи в вине и в ухо пусти, травою его парь и в молоке хлебай. Бог поможет…»


Тут же всплыли в памяти недомолвки матери, обидные слова в адрес бабушки  Нади. Появились издалека слова «знахарка», «ведовка (ведунья)» и «ведьма». Потом вспомнился другой рецепт Макеевны.


«Аще у кого рана глубоко подсечена, возьми в бане из подполья ростёт, аки гриб белый или пена, изсуши насухо в вольном жару; изсуша, изтолки мелко и просей ситом, смешай с добрым уксусом, упари в новом горшочке, и станет густо; тем помазуй рану пёрышком помаленьку из глубины наперёд, а не сверху; помажешь сверху, ино не добро – верх наперёд заживёт, а с исподи не заживёт, ино тяжело».


Тем временем стемнело. Алёна скоро закончила дела по дому и легла спать. Едва голова пристроилась на подушке, Морфей заключил девочку в свои объятия, и та спокойно проспала до самого утра. Правда, снов вроде не было.


Ранним утром, сразу после лёгкого завтрака, юное создание выскочило за порог избушки и осмотрелось. Солнце уже встало и теперь освещало хибары, бледную синеву водоёма, серо-зелёные болотистые мшары и темнеющую стену Ельского бора. Картина хоть и мрачновата, но в какой-то мере привычная.


Оглядевшись, внучка Макеевны вздохнула по неведомой ей самой причине и пошла вдоль берега реки. Поросли из хилых сосен и рябин, черничники, замшелые болотца – такие места пришлось увидеть нашей двенадцатилетней гулёне. Алёна шла неторопливо по лесу, а мысли то и дело возвращались к бабушкиной сказке.


Есть в бору заветная елань, говаривала баба Надя. Поляна та чистая и зелёная, а по краю течёт река с голубой водой. Если же в ясный день кто-нибудь увидит там радугу и успеет сказать волшебные слова, то человек этот сможет попасть в сказочную страну, где всегда лето.


Помимо прочего, мнилось, что в памятные дни гостин у бабушки, случилось с ними настоящее чудо. Однажды в полдень знахарка с внучкой оказались на опушке с ярко-изумрудной травой. Там старая ведунья встала лицом к воде, прошептала некое четверостишие… Однако дальше память отказывалась помогать хозяйке.


Сколько шла, Макеевнина преемница не знала, но в конце концов, похоже, попала на волшебную поляну. Посреди ельника трава-мурава образовала полукруглую площадку, в основании которой текла кристальная в этих местах Мшара.


Выйдя из лесу, Алёна заметила, что и небо над заветной еланью особенное, чистое и высокое, а посредине – яркая радуга.


Чудом вспомнились сразу и бабушкины россказни о чудаках, которым повезло побывать в Стране Лета и которые вернулись в мир. Следом пришло на ум и то самое заветное четверостишие.

Радуга, радуга,
Перекинь мосточек
Погулять в лужок,
Заглянуть в лесочек.


Едва отзвучали последние слова, пейзаж вокруг ещё раз переменился. Границы леса отодвинулись далеко-далеко, а на его месте появился обширный луг с сочной высокой травой. А далеко за кронами деревьев поблёскивали маковки православной церкви. Прямо же перед кудесницей возник аккуратный деревянный мост с перилами.


Желание погулять по Стране Лета было велико, но жизнь в городе наложила отпечаток и на духовный мир Алёны, в том числе на мечтания и внутренний самоконтроль. Поэтому внучка Надежды Макеевны пересилила себя и не стала переходить Мшару по мостку. Девочка прошлась по цветущей поляне, изучила каждую кочку, полюбовалась прозрачностью речной воды. Затем посидела на мягкой кочке и пошла к дому.


В доме бабки Нади гостья провела неделю, после чего вернулась в город, где жизнь била ключом, а улицы залиты неоновым светом.


Здесь вроде бы следует закончить наш короткий рассказ, но позвольте сказать вам напоследок ещё несколько слов.


Повзрослев, Алёна приезжала изредка в избушку Надежды Макеевны, но вот чудес больше не случалось. Либо некогда было, либо по какой-нибудь таинственной причине ту заветную елань не удавалось обнаружить. Если же поляна и находилась, то погода не благоприятствовала. Или сама опушка казалась какой-то мрачной.


А может быть, всё дело – в необыкновенной чистоте детского сердца, в неповторимой восприимчивости души к сказкам, чудесам и волшебству.


А потому остаётся лишь добавить: «Люди, верьте в настоящие, пусть и маленькие чудеса, цените их. Не теряйте чистоты своей души и сердца. Не бойтесь казаться мечтателем и быть романтиком, по-детски наивным. Без этого пропадёт вся прелесть нашего мира.»