Волшебство ночи Сергей Гайдаш

Праздники души. Часто они совсем не совпадают с Днями рождений, Новым годом или другими общепринятыми празднествами. Именно поэтому многие их не замечают и даже не имеют представление о том, что это такое.

А между тем праздник души может длиться всего минуту, полчаса и затем освещать настроение человека на долгое время. Таким праздником может стать какой-нибудь пустяк: радуга в небе; пейзаж, природный или городской, вдруг увиденный в новом, красочном ракурсе; прочтение любимой книги; встреча или просто звонок старому другу... Да мало ли подобных мгновений во всей нашей жизни, в каждом прожитом нами дне.

Но есть в нашей жизни и другие праздники. Это настоящие праздники души и любви, которые помнят лишь двое. День первого свидания, первого прикосновения. День первого поцелуя. День первой интимной близости...

Вот и сейчас, вечером десятого ноября, заканчивался  как раз такой праздник любви и души. Он и она отмечали девять месяцев со дня своего первого свидания. Скромный ужин на кухне под «Венгерские танцы» Брамса. Затем – просмотр забавного и чуточку сумасбродного  «Свидания вслепую». А завтра всем – на работу, так что по окончании фильма наступает время отхода ко сну.

Настала минута, погашен свет. Женская голова ложится на мужскую грудь, комнату окутывает тишина. Близость и тепло любимого человека ещё будоражат, но разум дал команду телу отдыхать. Тело же, как кажется, без всяких проволочек подчинилось. Через минуту-другую  веки слиплись, дыхание стало ровным-ровным... Вроде бы ни-чего такого сделать уже нельзя.

Неожиданно в темноте возникают слова. Тихие слова эти произносит мужчина. Постепенно слова складываются в строчки, а строчки, естественно, – в четверостишья; так рождается стихотворение. И пусть рифма там порой хромает; зато чувствуется что, песня эта идёт из самой глубины души, от самого сердца.

Спи, моё сердечко, спи, моя отрада;
Никому другому в мире так не рады.
Спи, и пусть тебе приснится, Тома дорогая,
Как живём мы вместе, милая, родная.

Спи, моя Тамара, светлым сном и мирным,
Чтоб никто не тронул словом бы обидным.
Пусть тебе приснятся, женщина родная,
Все цветы на свете, Тома дорогая.

Колыбельная лилась и журчала, словно речка на перекате. Женщина же по-прежнему спит и глаз не открывает. Однако слова, будто весенняя капель, проникают в сознание, и вскоре, при наличии желания и опыта, можно было бы обнаружить первые признаки появления чуда. На устах заиграла загадочная улыбка, ланита покрыл бархатный румянец, затрепетали веки.
      
Пусть во снах твоих розы расцветают,
А вокруг бутонов бабочки летают,
У ручья лесного единорог чтоб пасся,
Путник бы усталый чтоб водой запасся.

Я хочу, Тамара чтоб во снах своих
Ты была царицей для зверей лесных,
Чтобы в замке том прекрасном
Кров твой был бы безопасным.

Слова звучат, но теперь звучат и в мозгу спящей. А подсознание, настроившись в унисон, постепенно преображает мир сновидений.

Постепенно Тамара и её кавалер оказываются в удивительном месте – на бескрайнем лугу. Всевозможные ирисы и лилии, маки и тюльпаны, фиалки, орхидеи... Невероятная палитра оттенков. И словно сорванные ветром лепестки, вокруг порхают бабочки.

Вдали же, за голубым озером, просматривается дворец, обвитый ползающими розами. То было не помпезное городское или королевское сооружение, а изящное строение вроде коттеджа. Светлые окна, просторные комнаты. По сути своей и стилю – райский домик для тех, кто влюблён и любит жизнь и сказку.

К дому примыкает пейзажный парк, плавно переходящий в смешанный лес. Тома и её спутник видят лишь фасад коттеджа и небольшую часть парка, но интуиция, душевная близость подсказывают им гораздо больше.

Не видя, слышат они нежное журчание лесного ручья и почему-то знают, что вода источника не только прохладна, но имеет магическую и целительную силу.

Спустя мгновение слышится чья-то осторожная поступь; весь мир замер в предвкушении чуда. Секунда, вторая, третья... и из прибрежного кустарника на водопой выходит единорог...

Как описать это волшебное создание, мало кто не знает. И потому, думаю, не грех будет процитировать одного путешественника по имени Питер Бигль, видевшего их вблизи и воочию и потому много знающего о них.

«Она жила в сиреневом лесу в полном одиночестве. Она была очень стара, хотя не знала об этом, и не беззаботную морскую пену напоминала теперь её белизна, а снег, искрящийся в лучах Луны. Но по-прежнему живыми и ясными оставались глаза её, и двигалась Она легко, словно тень облачка по волнам.

Она была совсем не похожа на тех однорогих лошадей, которых люди рисуют в книжках и называют единорогами. Она была меньше лошади, копыта её были раздвоены, и была Она прекрасна той древней и дикой красотой, которой никогда не было у лошадей, которой стыдливо и неубедительно подражают олени и шутовски пародируют козы. Длинная и стройная шея делала её голову меньше, чем она была на самом деле, а грива, ниспадавшая почти до середины спины, была мягкой как пух и легкой как дымка. У неё были остроконечные уши и тонкие ноги с пучками белых волос на лодыжках, длинный рог над глазами сиял перламутровым светом даже в глубокую полночь. Им Она убивала драконов, исцеляла королей и сбивала наземь спелые каштаны для медвежат.

Единороги бессмертны. Они живут уединенно, обычно в лесу у заводи с чистой водой, в которой можно видеть отражение, - ведь они немного тщеславны и знают, что на свете нет существ, столь же прекрасных и волшебных. Единороги редко соединяются в пары, и нет места таинственнее чем то, где был рождён единорог. В последний раз Она видела другого единорога так давно, что с тех пор даже язык переменился в окрестных селах, и невинные девушки звали её уже иначе, но Она не знала ни о месяцах, ни о столетиях, ни даже о временах года. В её лесу всегда была весна, потому что Она жила в нём и целый день странствовала среди громадных буков, наблюдая за всеми, кто обитал на земле и в кустах, в гнездах и в пещерах, в норах и на вершинах деревьев. Поколение за поколением волки и кролики охотились, паслись, любили, рожали детенышей и умирали, а так как сами единороги ничего подобного не делают, она никогда не скучала, наблюдая за ними»;.

Колыбельная песня льётся, не переставая ни на миг, ни на минуту. Образы же, возникающие снова и снова под действием тихих переливов речи, чудесны и волнительны. Они так и просятся в какую-нибудь сказку, фантастическую историю.

Спи, моя Тамара, доверяйся чуду:
В грёзах и по жизни я с тобою буду.
Спи и улыбайся, Тома, милое созданье,
И тебе приснится нимф лесных собранье.

В хороводе рощи эльфы все танцуют,
А в листве волшебной голуби воркуют.
В мире снов, Тамара, плавают ундины,
Мудрые бобры строят там плотины.

Там. не умолкая, порскают сороки,
И никто не знает никакой мороки.
В той стране чудесной нету зла вовеки,
Счастливы все люди будут там навеки.

Тамара по узкому мостику переходит через речку и углубляется в парк. Справа она видит безмятежную заводь с кувшинками и лотосами, окружённую хороводом таинственных плакучих вязов.

У самой кромки воды – девичий хоровод. Лишь малость погодя, женщина осознаёт, что это танцуют соблазнительные нимфы. Ведь именно нимфы могут носить такие полупрозрачные одеяния и водить танцы с такими красавцами, какими являются светлые эльфы. А музицируют им две-три плескающиеся ундины.

С другой стороны – запруда и бобровая хатка. У недавно поваленного деревца сгрудились пять-семь молодых бобров. Сгрудились себе в кружок и внимают советам мудрого «старика». И невольно задумываешься: не случайно ли зверьки собрались вместе? Может быть, бобёр-мудрец и вправду умеет говорить, а нам стоит к его словам прислушаться?

Идя по витиеватой тропке, Тома замечает воркующих в листве голубей и длиннохвостых сорок, летающих туда-сюда и трещащих о чём-то своём. Краем глаза улавливает и прочих лесных обитателей: пугливых зайцев и забавных кабанят, пушистых белок...

Образы сменяются один за другим. Время бежит, незаметно приближается утро. Когда же настанет момент пробуждения, кто знает, может быть, всё будет, как в последнем четверостишии колыбельной.

А на утро, Тома, сон звонком прервётся,
Голосистой птахой вмиг он обернётся.
Ты проснёшься, Тома, мило улыбаясь,
В поисках мечты лукаво озираясь.

Однако ночь ещё не уступила свои права будущему дню, и мы можем спокойно почивать и посещать страну волшебных сновидений.

И верится мне, что так будет всегда. И что также вечной спутницей людей будет Любовь, а жители Земли будут помнить и отмечать праздники души, делиться радостью, счастьем и любовью.

А на этой высокой ноте я с Вами прощаюсь: Finita la comedia.