Я очень люблю цветы...

«Здравствуйте!

Меня зовут Мелисса. Мне девять лет, у меня светлые волосы, зелёные глаза и милая улыбка, как обычно говорит мой папа. Я очень люблю собирать цветы. Ну кто бы сомневался, конечно я люблю собирать цветы! Красные, жёлтые, синие – главное, чтобы они были яркие. А ещё я очень люблю лето, с его зеленью, теплом, солнцем, светом и радужными вечерами. Я очень люблю, когда летом дорожки перед домом засыпает тополиным пухом – он такое воздушный... Словно снег. Только не холодный, а мягкий и тёплый – на солнце постоянно нагревается. А соседский паренёк очень часто поджигает его, и тогда этот пух исчезает прямо волной! Вот так – был и нету. И так красиво потом много-много зёрнышек лежат на земле, словно кто-то нарочно их рассыпал... А потом набежит ветер и унесёт эти остатки былой роскоши вместе с собой навсегда...

А ещё я очень люблю свой дом. У нас с мамой и папой такой огромный дом! В нём целых два этажа и восемь комнат – две из них мои. В одной я сплю и что-нибудь рисую, а в другой мои игрушки. Эта комната – самая светлая и просторная. В ней есть одно огроменное окно с широченным подоконником – очень часто я сажусь туда и считаю звёзды по ночам, когда мама думает, что я сплю. Но потом всё равно приходит и видит меня, но не прогоняет, а садится рядом и тоже считает. Иногда мы даже попадаем на одну звезду, но никогда ещё не просчитали одну звезду дважды. Мы с мамой очень дружны. Но маме всё рассказать нельзя – она может расстроиться. Она и так в последнее время очень часто плачет, а почему – я не знаю. Вот смотрит на меня, улыбается и плачет. И я не могу понять почему. К тому же, я скучаю по своему Теду – это медведь, мягкий розовый медведь. Не мишка – мишки легкомысленные. Тед – настоящий медведь. Даже несмотря на то, что розовый. Он всегда по-мужски выслушает и промолчит, хотя бы сделав вид, что понял, о чём я говорила. Даже о том, что у меня часто болит голова в последнее время. Маму волновать мне не хочется, а вот Тед всегда поймёт.

Сейчас я живу не дома, а в каком-то здании со странным названием. Я не помню точно, как оно называется, но если вспомню, то расскажу. Так вот, тут очень много детей. Например, Мэри, которая живёт в комнате рядом со мной. Ей всего-то три годика, а она уже так хорошо и быстро читает. Мы всей нашей гурьбой обычно вечером собираемся и уделяем её урокам минут десять, наверное – у нас никто за часами не следит. Но ей это так нравится! Она так смеётся заразительно, когда правильно прочитает это или другое слово! Мы сами подхватываем этот смех и нам хорошо. Мэри дружит с Челси – та плохо ходит, хотя ей уже семь. Челси как-то странно кривит ноги, когда идёт и наклоняет голову, когда пытается говорить – да, она ещё не умеет говорить! Но мы её постоянно учим и поддерживаем. Она даже улыбается часто. И улыбка – она такая искренняя, чистая и светлая... Вместе с Челси в одной комнате живу я. А с нами ещё живёт Катрина – ей тринадцать лет, но она выглядит такой взрослой! И глаза у неё всегда такие добрые и тёплые... Вы бы только посмотрели на неё, вы бы всё поняли! Катрина умеет очень красиво рисовать, но у неё выпали все волосы – она не любит об этом рассказывать, но от Криса и Дональда я узнала, что у неё давно была какая-то страшная болезнь, из-за которой волосы у неё не вырастут больше никогда на теле. Я расспрашивать Катрин об этом не стала, но вот на рисунки её я смотрю постоянно – такие красивые! Глаз не оторвать. То единороги посреди бурных речных волн, то красивые и фантастические фениксы, летящие в океане огня. Она бы стала потрясающей художницей, но как Катрин сама говорит, она хочет стать ведущей на центральном телеканале, чтобы говорить людям правду. И я её даже поддерживаю! Но пока что я не в состоянии оказать хоть какую-то всамделишнюю помощь – только подбадриваю.

А рядом с нами живёт ещё Том. Он молчун у нас, бука... Но красивый... Зато он пишет хорошие стихи. Вот, например, один из них:

Я чувствую жизнь, я слышу ветра,
Я знаю, что детство – смех и игра.
Я вижу свои настоящие грёзы,
Что не замёрзнут в снегах и морозах...

Я дальше не помню, но знаю, что очень красиво. Но Том... Он если говорит что-то, то непонятно! Чаще всего он разговаривает с Катрин, а нам говорит что-то наподобие: «Всё будет замечательно» или «Страха быть не должно». А мы не понимаем и смеёмся. Громче всех, обычно, смеётся Крис.

Кстати, о Томе и Крисе. И вообще, обо всей нашей компании. Мы все разные. Даже я – маленькая девочка – это понимаю. Но почему мы здесь? Мы часто смотрим в окна и видим, как уходят наши родители, как они плачут, гладя на нас и не понимаем, почему? Да, у Криса случаются частые переломы всего, чего только можно сломать. Но у него это лечится постепенно, и срастается, и он снова бегает! А Том кашляет очень сильно, но и кашель тоже иногда его целые сутки не трогает! И тогда у него такое хорошее настроение! И улыбка у него очаровательная... Мэри, маленькая Мэри нередко трогает то место, где вроде бы у неё находится сердечко. И так крепко-крепко зажмуривает глазки, то кажется, что она вся сжалась. Катрина... Ей никто ничего не говорит, она спокойно разгуливает по коридорам и улыбается всем, но на неё так странно смотрят... На нас на всех так смотрят. У меня постоянно в последнее время болит голова. И очень сильно болит, а что мне делать? Я пью таблетки, которые мне прописала мама – она же у меня врач. Но мне они не помогают.

Ой, вы меня простите, но моя мама стоит сейчас у двери и зовёт меня. Я побегу... Ой, кстати, я вспомнила, как называется это место, где мы живём. Слово-то страшное... И крестики всюду висят. Но тут столько игрушек, что, кажется, что ничего страшного нету. И солнышко за окном, и гуляем мы часто. А называется наша импровизированная гостиничка Хоспис. Детский хоспис.

Целую и люблю.
Ваша Мелисса!»

Письмо не было адресовано ни к кому. Мелисса очень часто писала такие письма. Писала... А теперь исполнилась её главная мечта: остаться посреди цветов – она же так любила цветы...