к Я

Сметанные усы спящих котов невидимо дрожат в мурчании под греющим беззвучным золотым диском .
Мчащиеся, как в час-пик, планеты чуть дальше собственного носа на перекур во время карнавала с кем-то на кухне.
Отключенный от нерешимости открыть душу телефон. Короткий день на краешке стула в проносящихся тенях зданий.
Грустными воронами кружат ноты чёрных клавиш пианино, а те, что и мысли в трамвае, удивляют своей несерьёзной сложностью.
И, уже привычно, под ногами после падения чувствуется что-то, от чего можно вновь отталкиваться в жизнь и допрыгивать до вакуумного счастья.
Перевод стрелок на часах, на других, но с тем же привычным тиканьем, в человеческих разумах, как в печах, весной прогреваются мысли о лете.
Разоблачающий радостью очень быстрый перебор ногами по ступенькам вниз, как по белым клавишам, туда, где улица уже без снежных шапок на фонарях, а день чуть длиннее, чем сидящий на краешке стула рядом с пианино.
Старые соседи вновь себя не поделили в пролёте этажей за окном, запутались в мираже того, что давно осталось позади.
Кто-то ползёт по талой от ледников воде в океане роняя слёзы, тем самым удлиняя свой путь и сохраняя солёность этого мира.
Осознание счастья касанием кончиками пальцев, и вроде выбрались из одного, и вроде долетели до другого.