Когда улыбаются небеса, Гл. 31. Геллайцы

Глава 31. Геллайцы.

Нике снился все тот же, прежний сон. Уже знакомый чистый голос с металлическими нотками звал ее откуда-то сверху, словно парил в небе: «Пойдем, пойдем со мной». Туман потихоньку рассеивался, голос становился все громче и настойчивее. На этот раз уже отчетливо проступал образ Кристиана, протягивающего к ней руки. Легкий ветерок раздувал завитки густых темных волос, оттеняющих его бледность, в глубоких глазах отражались блики заходящего солнца, на губах играла открытая улыбка.

Ника хотела протянуть к нему руки, но, почему-то, не смогла пошевелиться. Это стало ее беспокоить. Кристиан перестал улыбаться и немного нахмурился, продолжая ее звать. Напрасно она пыталась дотянуться до него. Со всех сторон стала подступать темнота, и вскоре до нее доносился уже только его голос. Он удалялся. И вот Ника оказалась в полном мраке. Но это ее, почему-то, совсем не пугало. Разве что очень хотелось вернуться обратно, в тот сон, туда, где ее ждал Кристиан и протягивал к ней руки. На этот раз она бы непременно до него дотянулась.

По мере того, как над Никой все больше и больше сгущалась темнота, ее сознание понемногу стало проясняться. Она почувствовала знакомый сладковатый аромат и поняла, что ей ничего не угрожает, что лежит она в тепле на чем-то мягком и удобном.
Она осторожно приоткрыла глаза. Небольшое помещение было погружено в полумрак, со стен струился тусклый оранжевый свет. Было совершенно тихо. Даже слишком тихо, как если бы она оглохла – ни шума большого города, ни голосов, ни признаков соседей многоквартирного дома. Ника попробовала понять, где она может находиться. Не поворачивая головы, она оглядела комнату, слабо доверяя своим глазам – она была почти круглой, а потолок – куполообразным. Она отнесла эти наблюдения к своему все еще воспаленному воображению. Где-то впереди справа стоял самый настоящий, обычный, письменный стол. Кроме большого монитора на нем почти ничего не было. Несколько письменных принадлежностей были аккуратно расставлены, бумаги сложены в стройную стопку.

В этот момент она снова услышала голос Кристиана. Он донесся откуда-то справа, все еще звуча в ее голове.
Она тут же медленно повернула голову в ту сторону, где, по ее предположению, мог находиться тот, кто так упорно звал ее.
Он неподвижно сидел на мягком диване, бледный, босой и, как всегда, одетый во все черное, поджав под себя левую ногу. Правую ногу, согнув в колене, он поставил на диван и положил на нее обе руки. На них он опер подбородок, устремив взгляд на лежащую на кровати девушку.

Несколько минут они молчали, не отрывая друг от друга глаз.
Наконец, Кристиан тихо произнес:
- Привет, Ника. - В ответ ему она лишь продолжительно прикрыла глаза. - Ты можешь двигаться?
Ника пошевелила рукой, потом другой и немного согнула левую ногу в колене.
- Могу, - она сама удивилась этому.
- Тогда иди сюда. – Он снял левую руку с колена и положил ее рядом с собой на диван.

Ника послушно повиновалась. Ее ноги коснулись чего-то теплого и пушистого.  Шаткой походкой она подошла к дивану и опустилась рядом с Кристианом.
Ей казалось, что она видит этого человека впервые. В черной, с расстегнутым воротом, рубашке, не заправленной в широкие брюки, босоногий и задумчивый, он выглядел совершенно по-новому в этом простом, домашнем обличье. Таким он, пожалуй, нравился ей еще больше.
Кристиан взял ее за руку и еле ощутимо потянул в свою сторону. Ника поняла его желание. Она придвинулась ближе. Комната по-прежнему иногда проплывала у нее перед глазами. Она склонила голову ему на плечо.

- Я не могу понять, как это могло случиться, - прошептал он и чуть громче добавил: - Тебя охраняли Брегвар и Владана.
- Спасибо им, - еле слышно отозвалась Ника. – Если б не они, он бы вообще убил меня. Хотя я уже не знаю, что было бы лучше.
- Ты жива, и это – главное.
- Ты не знаешь, что я при этом чувствую, - возразила ему Ника.
По ее щекам медленно поползли слезы. Она как будто не замечала этого, глядя в какую-то одну точку на стене.

Она вспомнила минувший вечер, встречу с Агмаром. Она чувствовала непереносимую обиду и опустошение. Слишком грубо и бесцеремонно он вторгся в ее внутренний мир, в мир ее ощущений и чувств. Он словно вывернул ее наизнанку. И от этого ей было нестерпимо больно.
Кристиан, казалось, все понимал. Он не отпускал ее руку, мысленно успокаивая ее. Но, как ни странно, на этот раз легче не становилось.

- Ты можешь сделать так, чтобы я все забыла? Не хочу помнить его глаз, его рук, его губ. Хочу все забыть, - тихо попросила Ника.
Кристиан разглядывал ее руку, задумчиво перебирая пальцы.
- Я не могу, - едва слышно ответил он, немного помолчав. – Я не психиатр. Я могу лечить различные физические недуги, но душевную боль… Мне очень хотелось бы тебе помочь, но я не знаю - как. Знаю только, что все со временем проходит. Одни воспоминания вытесняются другими. Постарайся не думать о том, что произошло. Так ты скорее забудешь. А я позабочусь о том, чтобы твое пребывание здесь было наполнено новыми и яркими впечатлениями. Думаю, это поможет.

- Такое нельзя забыть. Так больно мне не делал даже Алик, - призналась Ника и тихонько заплакала. – Он словно ощупал меня какими-то грязными липкими ладонями, во мне, кажется, ничего не осталось, к чему бы он ни прикоснулся.
Кристиан сочувственно и в то же время довольно сдержанно обнял ее и несмело погладил по плечу. Все эти проявления эмоций, похоже, смущали его. Он чувствовал себя неловко, не находя слов, чтобы успокоить девушку, и не предпринимая никаких действий для этого.
Ника громко всхлипнула и прильнула к его груди. Ей почему-то страстно захотелось, чтобы он поцеловал ее. Это помогло бы если и не забыть случившееся накануне, то хотя бы отодвинуть на второй план, размыть и растушевать.

Ситуация складывалась как нельзя подходяще, и, если она ему хоть немножечко небезразлична, мелькнуло у Ники в голове, он обязательно поцелует ее.
Однако ничего такого не последовало. Вместо этого Кристиан поднялся и  помог ей встать. Ника вздохнула даже с облегчением, потому что, на самом деле, не представляла, как могут развиваться подобные отношения с геллайцем и опасалась перешагивать известные границы, желая оставить все, как есть, не обидеть его, не пострадать самой.

Тем временем молодой человек легонько подтолкнул ее к кровати.
- Ну, все, все. Пойдем. Тебе нужно прилечь. А я посижу с тобой, заодно закончу то, что начал. – Мягко ступая рядом с Никой, он продолжал рассуждать. – Ты пострадала, конечно, не сильно, но голова может болеть еще долго, если я немного не подлечу тебя. Странно, что он не убил тебя, но, похоже на то, что и не собирался. Иначе я ни чем бы уже не смог тебе помочь. - Он уложил девушку в кровать, бережно укрыл ее пледом. - Тебе удобно? – поинтересовался он и после утвердительного кивка в ответ, пообещал: - Все будет хорошо.
Если он и переживал по поводу инцидента с чужаком, то виду не показывал, оставаясь спокойным и каким-то внутренне невозмутимым. Ника чувствовала это, но не придавала значения. Наконец, она начинала принимать Кристиана таким, каким он был, а точнее, кем он был. Ей хотелось уметь понимать его, но она решила научиться, для начала, хотя бы ничему не удивляться. 

- Агмар спрашивал о тебе, - устало произнесла она. – Теперь он все знает, что знала я. Я ничего не смогла поделать. Прости меня.
Кристиан опустил глаза, потом вновь взглянул на нее.
-  По сути, ты ничего не знала. И вообще, ты ни в чем не виновата. Это моя вина. Тем более мне жаль. Ты вдвойне пострадала из-за меня.
- Не вини себя, - Ника взяла его за руку. – А почему вдвойне?

- Я не должен был оставлять тебя ни на минуту. Я это сознавал, но… сам не знаю, как это получилось. При нашей последней встрече мне показалось, что я лишний и только мешаю тебе, в том числе, и с твоим мужем. Я понимаю, как нелепо с моей стороны было обижаться на тебя, - он поморщил лоб, качнул головой, потер переносицу. - Я не имел права. Наверное, я становлюсь землянином. У вас это называется эгоизмом, когда думаешь только о себе. - В его голосе звучало истинное сожаление.

- Как же ты тогда там оказался? – удивилась Ника.
- Я старался быть поблизости, - он замялся, виновато улыбаясь. – Вообще-то, я не хотел тебе надоедать. Но вчера мне весь день казалось, что ты зовешь меня, что я нужен тебе. Я и сам не заметил, как оказался в том месте.

Кристиан вспомнил, как кружил по ночным улицам, особо не разбирая дороги, просто катался, пытаясь навести порядок в мыслях. И как в одном из переулков он почувствовал, что Ника назвала его имя. Затем в его голове словно взорвалась вспышка отчаяния и боли. Он не стал медлить ни секунды. И вскоре уже держал ее в своих объятиях, дрожащую и рыдающую, но все же живую и почти здоровую. Сомнений не было, рисковать больше он не мог, надо было срочно доставить ее в надежное место, а для этого как нельзя лучше подходило их Убежище. Посчитав, что случай это исключительный, он не стал вести Нику длинным, хоть и неприметным путем в метро, а вместо этого, воспользовался проходом через один из подвалов Университета. Пришлось пойти на известный риск, но того требовали обстоятельства.

- Спасибо, что снова помог мне. Но куда ты меня привел? Где мы? Что это за место? Ни окон, ни дверей, - прервала его воспоминания Ника.
- Не волнуйся, ты в безопасности. Среди друзей. Это наше Убежище, - заверил ее Кристиан. – Посмотри мне в глаза и ничего не бойся. - При этом он немного склонился над ней, все еще держа ее за руку.

Ника все глубже и глубже погружалась в его темные бездонные глаза. И вскоре уже вся комната снова плыла у нее перед глазами. Все кружилось вокруг сильнее и сильнее и только его глаза оставались неизменными, они и улыбались, и манили, и завораживали, а еще - обещали покой и  умиротворение.
Ника не заметила, как провалилась в глубокий, спокойный сон. Услышав ее мерное дыхание, Кристиан еще минут десять посидел над ней, приложив руку к ее лбу. Он чувствовал, как уходят ее боль, ее тревоги и сомнения. Он освобождал ее от страхов, даря тепло и безопасность. Теперь она могла спокойно спать.
Он нежно погладил ее по щеке, удовлетворенно улыбнулся, потом тихо встал и вышел из комнаты.

За дверью улыбка сползла с его лица, которое тут же утратило какие-либо мягкие черты, глаза потемнели, в них застыла непоколебимая решимость. Возможно, случившееся угнетало его больше, чем могло показаться с виду, но он просто не мог себе позволить дать чувствам ослабить его внутреннюю силу, так необходимую ему сейчас для восстановления здоровья девушки.