29 марта 2010 г

Нет, не 11 сентября, но все же...
Как страшно, нелепо умерли люди.
Так немного прошло с тех минут, когда я шла к метро, слушая весенние трели птичек. Каким стройным и цельным было состояние до и каким разбитым стало после.
И из головы не выходит мысль о том, что у тех, кто вошел в метро и не вышел, тоже были планы на день и вечер. Они тоже вдыхали весенний воздух и куда-то спешили.
Кто, почему, по какому праву решил, что им больше не стоит видеть солнечный свет? Они тоже хотели ЖИТЬ!!! В них была ЖИЗНЬ!!! Почему ее оборвали и смяли, как кусок от газеты: теперь не прочесть всей статьи и не узнать ее смысла.
Все, что я говорю, как-то мелко и просто по сравнению с тем, что чувствую. Не могу передать.
Меня душит злость на собственное бессилие: я сознаю, что не могу ровным счетом ничего сделать даже не для того, чтобы вернуть умерших - это уже случилось и точка, но знаю, что это может случиться вновь, и этому не в силах препятствовать.
Толпа людей, со страхом идущих из метро. Пробыла там какой-то час. И никогда не забуду. А каково было тем, кто весь день? Работникам метро. Машинистам, что целый день вели поезда. Которые поди после каждой станции облегченно вздыхали.
Зачем им в жизни такой день?
На обратном пути было непривычно тихо в метро. Вроде обыденно, но все равно тихо. Люди возвращались к привычному ходу дел: читали, слушали музыку... Но пустовато. И по переходу к Лубянке все шли как-то понуро. Кроме пары бесшабашных влюбленых подростков, визжавших на все метро.
Это было как смех на похоронах. Бестактно, бессердечно. Но они, наверное, правы. Они наслаждаются этой жизнью здесь и сейчас. Они успевают. Им надо успеть. Всем нам надо успевать до своего 29 марта.
Сегодня мой крестник узнал новое слово - террористы.
А я ехала и мечтала о дне, когда дети будут узнавать его не из сводок новостей и жизни близких, а по учебникам. Когда это слово будет сложно и непривычно звучать для них. И лишь на уроке истории они прочтут про 11 сентября, 29 марта... И это будет для них также далеко, как для нас сейчас непонятно и далеко то, что кто-то умирал, например, на дуэли.
Но со времен дуэлей мир не стал добрее, нет.
А я хочу верить, что настанет то время, когда и дуэли, и терракты будут считаться варварством, нелепостью, которой нет места в гармонии мира.
Я хочу верить. У меня получится. Мне надо верить. Верить...
А иначе как я буду проходить каждый день в метро по этому месту, а?
А иначе я так и не выберусь душой из 29 марта...