Столовье

СТОЛОВЬЕ
Солнечные дни давно забыты. Тусклый свет туманился через давно немытые окна и пожелтевший тюль в ненавязчивый геометрический рисунок и кудлатые цветы. Возле подоконника с пронзительным скрипом работал длиннющий конвейер для грязной посуды. Подносы с керамическими тарелками , аллюминевыми ложками и вилками да гранеными стаканами, исчезали в окошечке, где рядом красовалась надпись «Совет вам, да любовь!» украшенная бантиками и полуспущенными воздушными шарами. Весело летал и чирикал случайно (или не случайно?) воробей и подъедал оставшиеся на столах хлебные крошки. Угрюмые посетители этой типовой  столовой времен холодной войны молча жевали свои порции еды. Люди занятые, почти все бизнесмены с несколькими сотовыми телефонами. Не дожевав уникальную по своей природе котлету «Несвиж» из натуральной свинины, приходится этим бедолагам выслушивать незатейливый рингтон  и орать на  каких-нибудь Михайловну или Федоровича. Громко и с матюками, для всеобщего удовольствия и процветания всевозможного бизнеса. Доедена пшенная каша. Выпито какао или чай с кофе. Подтошнило немножко. Это ничего. Все переварится. Все пойдет в дело. Организм должен насытится и работать дальше.
Увесистой поварихе Ленке и смурной Светке все нипочем. Похихикают. Приготовят котлеты и кашу. Плюхнут большой миской в котел новую порцию еды. Разрезая вареную курицу или говядину на мелкие кусочки для горохового супа можно нехотя перекусить,скорее машинально, неосознанно, чем хотелось бы очень есть. Можно потом этой же говядины не доложить в суп некоторым остолопам, которые мух считают и очень уж интеллигентного вида.. Ничего и так съедят. Авось не заметят эти олухи, что так долго стоят и чего-то ждут. Пусть ждут. Тут принесли яркую и манящую бижутерию из разных камушков. Ленка и Светка своими утиными телами притерлись поближе и опустили свои томные видавшие жизнь  и поцелуи мужчин огромные  груди в тесных лифонах на прилавок. Блеск в глазах. Словно ожила в каждой по Мерилин Монро распевающяя песенку про бриллианты. Ленка, грузная славянская женщина, за пятьдесят, скоро на пенсию, в огороды, на бесконечные бульбы и прополки, представила себя в роскошном наряде. Платье бордового цвета с блестками на лифе и  рукавах. И эти бусы сияют, придают сияющую розовость полупьяному довольному лицу. Ленка по телефону посоветовалась со своей невесткой какие камни соответствуют ее гороскопу. Нефрыты . Что еще? Ониксы. Подождите немножечко. Сейчас подойду. Галя иди обслужи мужчин. Я тут занята. Цены не устроили ни Ленку и ни Светку и они царственно поковыляли вглубь столовского алтаря. Светка заулыбалась, не такая уж она смурная как ее видят. Просто хмурится когда не срабатывает программа, отработанная за раздаточные часы. Как вам каша без ничего? Что? И хлеба не будете? Ну а Лобачевским  довольно едкие гурманы прозвали за неторопливые раздумья, когда она периодически восседала за кассовым аппаратом и громко думала. Сейчас она свободная от раздачи, потому что не ее смена. Тут принято так, если не твоя смена, то как черт от ладана все убегают куда-то вглубь, пока какая-нибудь царица котлет, отягощенная грузом раздачи(ох жу этот ненавистный график), не соизволит подойти к тебе. А сегодня вот какой особенный день. Тут украшения хоть глаз порадовали. Ничего что не купили ничего, зато представить себя королевами, так это ж за бесплатно! Ах! Брыльянты! Ах, алмазы! Ониксы эти да нефрыты! Ой я и так хороша! Успокоились. Дальше пошли ворочать котлеты, вырезать глазки из картофелин, посербать тарелочку супа, поругаться с заведующей, прокричать на всю столовую, словно это родная веска и ты молодуха молодухой вся в соку луженой глоткой зовешь кого-то на другом конце поля: Паулауна! Тебя к телефону!!!! Игар гдзе Паулауна уже подевалась?!!! Игорек, тшедушный мужичок, с застывшей угодливой улыбкой, не просто абы кто, а серый кадинал, шеф-повар. Лишний раз побольше сметаны в борщ положит. Добряк. Не любит очень когда надменные едоки, что-нибудь неуместно-критичное скажут или пошутят. Игорек шуток не понимает таких. Буркнет в ответ тихонько. Ляпнет пюре и подливку в тарелку и идите восвояси. Потом подташнивает этих господ. А Игорек то это знает и умилительно сам себе улыбается, колдуя над очередным кулинарным шедевром.  Алка кассирша и здравстуй скажет, и киселя нальет. И салфетку из под полы достанет. Обсчитает чуть-чуть, но ведь это не страшно. Кто заметит? Этим бизнесменам нет времени считать.
На улице дождь. Протекает крыша, где лежат и ржавеют огромные буквы, когда-то величественно славившие КПСС. Обвис потолок и с него капает в большие аллюминиевые кастрюли. А люди все идут и идут.  Едят и едят. Котлеты, каша, капуста, кисель, какао. Эти звонки. Эти разговоры. Эта суета. Это вечно занятые и медлительные кухарки. Эта царственная постоянность, которая всегда рядом. И ты как этот случайный воробей собираешь крохи с этого житейского пряного разнообразия.