Война войной, а обед по расписанию

               

                Собравшись мстить, вырой себе
                яму для могилы.
                /китайская народная пословица/


- Да ё моё! - Раздражённо тыкал в кнопки сотового телефона Сапрыкин.

 - У нас связь ужасная. Стены, как в бомбоубежище, - успокоила его типичная офисная девица, которую ему дали в провожатые. - Если срочно, можно из любого кабинета позвонить. - Толкнулась она в одну, вторую дверь, но все были заперты. Похоже, весь персонал собрался в курилке в конце коридора, где с тревожным видом обсуждал страшную новость.

 - Сергей Викторович, от Вас можно позвонить? - Сунула она голову в дверь с табличкой «Начальник отдела».

 В торце длинного стола перед плоским монитором сидел худосочный мужчина в желтой рубашке с зелёными манжетами. «Кенарь», - мысленно прозвал его Сапрыкин.

Явно недовольный, что его отвлекли от экрана, человек с длинными сивыми волосами, схваченными сзади резинкой, отодвинул от себя телефонный аппарат. Шнур его застрял под столом, и Сапрыкину пришлось обойти кресло и изогнуться серьгой, чтобы дотянуться до трубки. Пахнуло несвежестью изо рта сидящего. Взгляд Сапрыкина, скользнув по экрану за доли секунды, профессионально выхватил: «Проза.ru», «После грозы», прежде, чем хозяин кабинета, щелкнув мышкой, свернул изображение.

 Когда Сапрыкин закончил опрос знакомых пострадавшей, было уже три часа. Можно было бы, конечно, и потерпеть до ужина, но «Сколько можно?!» - подумал он и поехал обедать домой, так как все столовые уже закрылись.

 Пока жарился полуфабрикат, включил компьютер, чтобы проверить электронную почту. Что-то заставило его набрать в поисковике «Прозу.ru» а затем, в разделе «Произведения» название «После грозы».

 -  Оп-па-на! - Чуть не подавился он котлетой по бухенвалдски, - мы ишо и писатели!
 «Сергей Викторович-3» - прочитал он имя автора, на странице которого было размещено всего два произведения. Роман и короткое эссе «Ed bagus sun radugo». Это понятно, подумал Сапрыкин и взглянул на часы. «Надо бежать». Но пробежав глазами пару строк, уже не мог оторваться.


«В эпоху толерантности стало очень удобно оправдывать свою беззубость этим модным словом. Хотя его русский эквивалент «терпимость» не был в чести у нашего народа. Да и куда девается эта толерантность у обиженного на улице или на работе, когда он приходит домой и начинает вымещать злобу на своих родных. Или носит желчь в себе, мучаясь ночами, наживая гастрит или мигрень, а днём становясь злобным желчным и раздражительным. Дуэль отменили, махать кулаками не всегда сподручно, а опускаться до матюков не позволяет воспитание. А если обидчик женщина? Тут и вовсе заходишь в тупик.

 Месть необходима, как лекарство для очищения. Она делает человека великодушнее и добрее. Едва я понял это, всё встало на свои места. Я только ждал случая для подтверждения своей позиции. Недолго. Когда он представился, я не стал брызгать слюной, а спокойно посмотрел в глаза нахалу и живо представил, что я с ним сделаю. Он даже опешил от такой реакции.

Вечером, вместо того, чтобы мучиться и рефлексировать, я достал лист бумаги и составил план действий. Прочтя его, получил первое удовлетворение. Реализация требовала определённых затрат, усилий и времени, которого я не жалел. Месть, как и вино, тем больше доставляет удовольствия, чем больше выдержана. Затраты же сил и средств с лихвой окупились, когда на следующее утро после часа «Х» я зашел в кабинет объекта. Ещё в коридоре я увидел, как из него со слезами на глазах буквально вылетела наша бухгалтерша, с которой они не один год по утрам вели душевные беседы за чашкой зелёного чая с душицей. Он давно бросил курить из-за болей в сердце. Но в этот раз я обнаружил его пепельницу полной окурков. Трясущимися руками он зажигал очередную сигарету.

 - Привет, - сказал я очень даже доброжелательно. - Шеф просил взять у тебя отчёт по генерации за 1 квартал и сделать сравнительный анализ с остальными.

 - Потом. Я занят, - прохрипел он.

 - У тебя всё в порядке?

 - После, говорю. Зина занесёт.

 Но я не мог лишить себя удовольствия и так просто уйти.

 - Что-то ты неважно выглядишь, дружочек! Может в семье чего?

 Он встал и отвернулся к окну.

 - Я смогу тебе чем-нибудь помочь? - Продолжал доставать я.

 - Оставь меня, я прошу.

 - Да ради бога! Просто мы друзья. Если что, я всегда готов помочь...

 Он обернулся, и я увидел несчастные, полные слёз глаза.

 Видимо, я не смог сдержать своей радости, и он что-то почувствовал. Но ничего, так даже лучше. Я повернулся и, не спеша вышел...»


Сапрыкин не стал дочитывать до конца, обулся, набросил куртку и побежал к своему автомобилю. Какой-то гаишник замахал ему палочкой, но он даже не притормозил. Остановился перед зданием компании и выбрал место для наблюдения. Ровно в пять персонал посыпался из дверей к своим машинам, чтобы прогреть их и очистить щетками от снега. Сапрыкин позавидовал работникам: сам он раньше восьми редко когда приходил с работы. Минут через пятнадцать на площадке осталось только два автомобиля. Один — сияющий полировкой, видимо, начальника, второй, уляпанный до крыши, возможно Виктора Сергеевича. «А вот и он, писатель! Озирается. Может, всегда такой? Творческая личность!».

В час пик в плотном потоке было очень нелегко не упустить его из виду, но Сапрыкин, безбожно нарушая правила, продержался и заметил, где тот свернул в подворотню. Оставил машину и пошёл пешком. Возле хоккейной коробки, с оборванными ржавыми листами к нему подбежал мальчишка лет тринадцати. Они поговорили, «Писатель» передал ему какой-то сверток и повернул к своей машине.

Догнать пацана Сапрыкину не составило труда. В кармане у него было семь тысяч рублей в пластиковом файле для документов. Мальчик так напугался, что натурально описался и рассказал всё до мельчайших подробностей: где его нашёл Виктор Сергеевич, как показал жертву, как тренировал брызгать в лицо простую воду и как учил обращаться с серной кислотой...

«Писатель» был задержан в тот же вечер. Докладывая начальнику подробности, Сапрыкин подключил его компьютер к интернету и нашёл нужный сайт, на котором они прочли: «Произведение удалено автором»

 - Чёрт! Не зря говорят, обед пропускать нельзя! - Сказал Сапрыкин.