Бескрылая птаха

Светлой памяти воина-афганца Николая Базылика посвящается

Коля погиб на втором году службы. В ту ночь, когда душманы терзали мучениями крепкое молодое тело, ее душа птахой рвалась из тесной городской квартиры в далекие горы, не находила покоя ни на минуту, И когда его уже холодеющие губы в отчаяньи прошептали: "Мамочка, спаси меня", ее словно подбросило со стула и с криком; "Сыночек мой, я лечу к тебе" она ринулась на улицу в промозглый рассвет.
Смерть сына она почувствовала в тот же миг, когда жизнь оставила его тело. В тот же миг она стала бескрылой. Черный платок повязала через неделю, когда в цинковом гробу ее мальчика доставили на Родину. Строгие военные наотрез отказались приоткрыть домовину хоть на минутку - нельзя, и все. Однако мать неотступно повторяла одно и то же: "Покажите моего Колюшку". И, сжалившись (?!), они уступили.
Словно окаменев, прижалась к изуродованному лицу сына, поцеловала русые волосы и молча подала знак закрыть...
Могильный холмик на погосте в той деревне, откуда сама родом и где похоронены отец с матерью, навещала часто. Гладила желтый песок, поправляла веночек на памятнике. И говорила-говорила с сыночком о своей жизни. Оставила рядышком место для мужа и для себя...
Не проходило и дня, чтобы мысли ее не возвращались к нему. Получив программу теленовостей, тщательно выискивала среди мелких строчек те, которые хоть как-то относились по тематике к Афганистану, и с трепетом смотрела все передачи. "Он звал меня на помощь в последние минутки, так хоть без него хочу пережить ту боль, что испытывал он, умирая. Может, легче станет сердцу".
Тех передач было не так много. И боль из сердца тетки Зины не уходила, а донимала все чаще и чаще.
Умерла она тихо, рассветным часом, никого не потревожив своим уходом. Фотография улыбающегося сына в черной рамке, как всегда, стояла у ее изголовья...