Возвращение на круги своя

Встретиться вновь им было суждено через двадцать с лишним лет. Снежные и вишневые метели кружились над годами, пеленой забвения пытаясь окутать их звенящее лето. Суета будней иногда затмевала память о счастливых вечерах, полных мечтаний и грез...
Юность настойчиво звала в неизведанные дали, где все виделось до наивности светлым и искренним. Им обоим нужно было твердо стать на ноги, выбрав профессию по душе, а уж потом решать иные вопросы. А потому Ольга уехала учиться в столицу, а Дима — в южный город страны. По молодости оба так были уверены в своих чувствах, что не видели и даже не хотели видеть никакой опасности для них. Наивная голубоглазая Оленька упорно познавала азы профессии учителя, не пропускала лекций и слыла на курсе старательной студенткой. Учеба давалась ей легко еще и потому, что из южного города раз в неделю она получала нежные письма от Димы, в которых он с юмором, зачастую в стихах, описывал свои занятия. Он с детства мечтал стать летчиком и сейчас имел возможность штудировать специальные науки, чтобы обрести эту профессию. Его маленькое фото в курсантской форме стояло на самом видном месте в комнате общежития, где проживала Оля с подружками-однокурсницами. О ее трепетных чувствах знали не только они. Безнадежно увлеченные Олей ребята могли лишь завидовать тому далекому незнакомцу, которого она так преданно любила. Любила и ждала — писем, обещанного приезда во время зимних каникул. Они совпадали по времени с ее сессией. Ольга ждала эту встречу с нетерпением, отсчитывая тягостные дни разлуки...
   ...О том, что Дима уже дома, она случайно узнала от гостившей в деревне родственницы. И несмотря на предстоящий через несколько дней экзамен, наспех собрала сумку, бросив в нее книги и конспекты, купила билет на «кругосветный» автбус и помчалась-поехала домой.
...С Димой они встретились в сельском клубе, где обычно по вечерам собиралась молодежь. От неожиданности он растерялся, однако быстро взял себя в руки. Ответы на ее горячие вопросы о сессии, обещанном приезде давал, тщательно обдумывая каждое слово. Однако Ольга не придавала этому особого значения. Она очень радовалась встрече и даже не предполагала, чем она закончится. Дима был холоден в своих ответах и немногословен. Оля терялась в догадках и тревожно приглядывалась к дорогому ей человеку. Как же ждала она эту встречу, на крыльях летела в родное село!
— У тебя появилась другая? — с дрожью в голосе, несмело, наконец, спросила она, еще надеясь на чудо.
— Да, — ответил он односложно, давая понять, что не хочет больше продолжать этот разговор, тем более что-то пояснять.
Онемела и застыла от горя юная мечтательница. Всю ночь не сомкнула глаз, а утром прятала от матери распухшее от слез лицо. Что-то помогала по хозяйству, а вечером уехала назад в столицу. Как сдавала экзамены, вспоминала потом с трудом. Почерневшая от всего случившегося, Оля долго отходила от душевных мук. Чего это ей стоило, не говорила никому — ни родным, ни близким подругам. Каждый пошел в жизни своей дорогой. Со временем затянулись сердечные раны, и другой мужчина засветился на ее горизонте. Только памятью о том, из ее первой любви, Ольга дорожила всегда. Несмотря ни на какие жизненные ветры. Двоих сыновей вырастили вместе с мужем. И сегодня у старшего из них, Димочки, свадьба. Издалека привез невесту, из южного города, где обретал профессию летчика. Молод еще, конечно, однако противиться браку Ольга с мужем не стали. Значит, судьба. Только бы счастливы были молодые.
— Прости меня, Олечка, за все. Я сам загубил наше с тобой счастье и заплатил за это сполна, — Дмитрий торопился высказаться, пока выпала возможность побыть наедине с Ольгой. — Дочурку свою растил один. Пусть она будет тебе хорошей невесткой.
— Сейчас не об этом речь, Дима, — мягко остановила его такая же, как в юности, милая и обаятельная женщина. — Обещаю любить твою дочь так же искренне, как когда-то тебя… Надеюсь, наши дети будут счастливы. А теперь пойдем, они заждались нас. — Ольга, взяв Дмитрия под руку, заторопилась с ним в поющий и танцующий зал.
Вишневая метель, кружившая над городом, напоминала ту, из их далекой юной весны...