Бахрома

Она, как и все дети в ее возрасте, любила строить себе домики. Отличный домик получался под столом. Стол был большой, деревянный, лаковый. Его покрывала тяжелая плюшевая скатерть непередаваемого розово-оранжевого оттенка, окаймленная золотой бахромой. Под столом, кроме всего прочего, стоял светло-коричневый чемодан и швейная машинка в большом белом кожаном футляре.
 
У скатерти было одно замечательное качество – длинные ворсинки. Ей нравилось погружать палец в ворсинки, и укладывать плюшевый пучок то в одну сторону, то в другую, то по шерсти, то против шерсти.
 
В домике под столом было темно и уютно. Длинная скатерть образовывала три стены ее домика, а четвертой служила естественная стена, точнее, батарея, к которой был приставлен стол. Она помнит, как иногда, в пылу игры, прижималась к батарее. Не обжигалась, нет. Просто засиживалась так, что две выпуклые секции батареи приходились симметрично по левую и правую сторону от позвоночника. Забавно – отстраняешься от батареи, а спина «помнит» ее очертания. Как будто одна половинка тебя отделилась и пошла погулять, а вторая все еще сидит, там, в домике под столом заигравшись во что-то…
 
Ножницы были одним из любимых ее предметов. Не игрушек, а именно предметов.  Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что ножницы – это не игрушка. Это настоящая Вещь со строго определенным функционалом, как бы она сказала сейчас, и функционал этот заключается в том, чтобы ПОДСТРИГАТЬ. В ход шло все. Синтетические белые кудри трех игрушечных болонок были по триста раз расчесаны и подстрижены на разный манер. Эксперименты со своей челкой. Бумага. И, наверняка, еще добрых десятка два предметов. Но почему-то больше всего ей нравилось стричь золотую бахрому той самой плюшевой скатерти…
 
А маме это, естественно, очень не нравилось. Поэтому ей приходилось сдерживать свой руконожнический пыл. Если бы не мама – уж она бы разгулялась! Благо, в комплекте к скатерти шли целых ДВЕ! портьеры того же материала и цвета, и — надо ли говорить, - украшенные точь-в-точь такой же бахромой. Какое поле для деятельности!
 
Но она понимала – Нельзя. Поэтому если и подстригала бахрому на скатерти – то совсем по чуть-чуть. Всего на пару сантиметров.
 
Не состричь все под корень стоило неимоверных усилий.